CC BY
543
УРОКИ ИСТОРИИ
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РОССИИ И ПОЛЬСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ В НАЧАЛЕ XVII ВЕКА (1605 - 1613 гг.)
УДК 945.04 Г. А. Порхунов
Омский государственный педагогический университет
В статье отражены борьба различных социальных слоев за свои интересы, показан рост национального самосознания, а также освещены события, приведшие к разгрому польской интервенции. Автор показывает значение событий, оказавших влияние на формирование национального самосознания русского народа.
Ключевые слова: смутное время, Земский собор, самозванец, народное ополчение, интервенция, шиши (партизаны).
На рубеже XVI - XVII веков Московское государство переживало морально-политический и социально-экономический кризис. В конце XVI века ухудшилось положение центральных областей государства. Масса крестьянского населения от государства и помещичьего «тягла» стала уходить в земли среднего и нижнего Поволжья, что привело к недостатку рабочих рук и тяжелому экономическому кризису внутри государства. Недостаток рабочих рук помещики возмещали увеличением крестьянских податей и повинностей. В холопов стали превращать вольных слуг и работников, которые прослужили у господ более полугода.
К усилению кризиса и росту недовольства населения привела внешняя и внутренняя политика государства. Тяжелая Ливонская война, длившаяся 25 лет, потребовавшая от населения огромных людских и материальных потерь, окончилась неудачей. Опричнина царя Ивана IV расшатывала старый уклад жизни и усиливала деморализацию населения. В стране водворилась страшная привычка не уважать жизнь, честь, имущество ближнего.
Пока на Московском престоле сидели государи династии Рюриковичей, население подчинялось своим «природным государям», но когда династия пресеклась и государство стало «ничьим», население пришло в движение. После смерти Федора Иоановича новым царем Земский собор избрал Бориса Федоровича Годунова. Недовольные его возвышением боярские
роды: Мстиславские, Шуйские, Юрьевы были им удалены с политической арены.
Борис принял страну с ослабленной экономикой. К тому же 1601 - 1603 годы оказались неурожайными. Начался голод. Только в Москве за это время погибло 127 тысяч человек. Правительство, борясь с голодом, раздавало хлеб и деньги голодным. Не помогло. Крупные землевладельцы не пожелали поделиться с народом своими хлебными запасами. Стремясь выжить, крестьяне отказывались выполнять свои повинности и уходили на Дон и Волгу. Тяжелая экономическая обстановка привела к падению авторитета Бориса Годунова и его правительства. Оно не смогло справиться ни с крестьянскими бунтами, ни примирить старые боярские роды.
Ослаблением России воспользовалось Польско-Литовское государство (Речь Посполи-тая), открыто вмешиваясь в ее внутренние дела. Было объявлено о чудом спасшемся царевиче Дмитрии (сын Ивана IV), убитом в Угличе 15 мая 1591 года. Борясь за власть в стране, бояре выставили против Годунова тень династического наследника, обвинив Бориса в его смерти.
Самозванцем оказался монах из Чудова монастыря Григорий Отрепьев, вошедший в историю как Лжедмитрий I. Поддержанный Польшей, он обещал польским панам отдать территории русской земли: Смоленскую, Се-верскую, города Великий Новгород и Псков, а Папе Римскому - ввести в русском государстве
католичество. Император Германии в июне 1604 года через своего посланника известил Бориса Годунова о появлении в Польше Дмитрия и о помощи, которую поляки намерены ему оказать.
От имени царевича Дмитрия польские паны составляли грамоты-прокламации и переправляли их в Московское государство, а бояре помогали распространять эти воззвания, в которых самозванец обещал «в чести держати все православное христианство, в тишине и в покое». Обещания были рассчитаны на обман народа, в то время как бояре с помощью самозванца и поляков стремились избавиться от Годунова и захватить власть.
В октябре 1604 года Лжедмитрий I вступил в южные окраины Русского государства с отрядом наемников в 4 тысячи человек, навербованных на деньги польского короля. Отряд был усилен переходом на его сторону нескольких тысяч запорожских и донских казаков, подкупленных панами.
Войско самозванца переправилось на левый берег Днепра. «На нем, - писал один из участников похода, - все вокруг цвело изобилием и мы себе все нужное получили к нашему удовольствию». Служилые люди ряда городов, как Моравска и Чернигова, перешли на сторону самозванца. Изменили Борису и царские воеводы города Путивля Михаил Салтыков и князь Василий Масальский. Их примеру последовали воеводы пограничных крепостей: Рыльска, Севска, Кром.
Борис Годунов в ноябре 1604 года направил 50-тысячное войско под командованием князя Федора Мстиславского против самозванца, но в войске находились бояре-изменники. Они сбежали к самозванцу. 21 декабря 1604 года Мстиславский встретился с войсками Лжедмитрия I, но решительной победы не одержал и отступил. Однако Лжедмитрий I идти дальше на Москву тоже не решился. Войско требовало денег, а их не было. Часть шляхтичей ушла в Польшу. У самозванца осталось лишь 1500 поляков. С оставшимися силами самозванец отступил к Севску.
Тем временем к Федору Мстиславскому прибыло подкрепление, посланное Борисом Годуновым. Теперь в войске Мстиславского были князья Андрей Телятевский, Дмитрий Шуйский, Михаил Кашин, Василий Голицын, Лука Щербатов, бояре Михаил Салтыков, Иван Годунов, Василий Морозов. Помощником Федора Мстиславского стал Василий Шуйский, это были люди, почти все готовые каждую минуту предать Бориса.
Предводители не принимали никаких мер к организации своего войска и к подготовке
сражения. И все же русское войско было еще сильно. 20 января 1605 года произошло сражение под Севском, у деревни Добрыничи. Войско самозванца было разбито. Бояре этой победы не хотели. Они не преследовали остатки войск самозванца. Войско русских осталось стоять на месте. Бояре не хотели добивать авантюриста, которого они могли использовать для борьбы против Бориса Годунова. Самозванец сбежал в Путивль.
Шведский король Карл IX, враждовавший с Сигизмундом III, королем Польши, предложил Годунову помощь против Польши и самозванца. Борис ответил достойно: «Московскому государству не нужна шведская помощь; при царе Иване Васильевиче мы дали себя знать и теперь постоим разом против турок, татар, поляков и шведов, а не то что против какого-нибудь беглого монаха» (1, с. 37).
Царские войска осадили городок Кромы, где засели поляки. Брать его они не собирались. Изменники-бояре доставляли даже порох осажденным. Борис Годунов понял, что бояре ему изменяют. Он сменил командование. Во главе войска теперь поставлен Михаил Каты-рев-Ростовский и воевода Петр Басманов. Но положение не изменилось.
Самозванцу помогла смерть Бориса Годунова, последовавшая 13 апреля 1605 года. На престол взошел 16-летний Федор Борисович, сын Бориса. Опекуншей стала его мать - царица из рода Малюты Скуратова, но боярство его не признало. Бояре не стали больше ждать. Они решили с помощью Лжедмитрия I расправиться с Годуновыми.
7 мая 1605 года на сторону Лжедмитрия I перешло царское войско во главе с князем Голицыным и воеводой Петром Басмановым, и теперь самозванец двинулся на Москву. Бояре спровоцировали в Москве возмущение народа. Василий Шуйский выступил перед народом на Красной площади, сказав, что «Борис послал убить Дмитрия, но царевича спасли - вместо него погребен попов сын» (1, с. 38). Шуйский вел следствие о смерти царевича Дмитрия и тогда докладывал, что Дмитрий сам накололся на нож. Теперь он уверял в обратном. Царь Федор был свергнут и вместе с матерью убит 20 июня 1605 года. В тот же день Лжедмитрий I при поддержке русских бояр и под приветственные крики толпы вступил в Москву и был принят как «природный царь». Тут же он отправился к могиле своего «отца» Ивана IV. Рыдая, он произнес: «О, возлюбленный отец! Ты оставил меня в этом мире сиротой, но твои святые молитвы помогли мне в злоключениях и возвели на трон». Все были глубоко растроганы его
словами. Вдова Ивана IV Мария Ногая признала в Лжедмитрии I «своего сына» (1, с. 39).
Поляки повели себя в столице как завоеватели, грабили и притесняли народ, нагло обращались с женщинами. Князь Василий Шуйский теперь распространяет слух, что царь - не Дмитрий, а Гришка Отрепьев, подосланный польским королем и панами. Зреет заговор против Лжедмитрия I, раскрытый Петром Басмановым, ставшим доверенным лицом самозванца. Василия Шуйского присудили к смертной казни, замененной ссылкой. Вскоре Лжедмитрий I вернул Шуйского из ссылки, желая примириться с ним.
Чтобы укрепиться на троне, Лжедмитрий I заигрывал с боярами: увеличивал их земельные наделы, подтвердил право на розыск бежавших крестьян. Примирения не получилось. Василий Шуйский с боярами вновь готовит заговор. Заговорщиков поддержала церковь. Не остался в стороне и народ. Ему при Лжедмитрии I стало жить еще тяжелее. К гнету со стороны бояр и помещиков присоединились грабежи и притеснения со стороны польских панов. Таким образом, Лжедмитрий I не нашел в Русском государстве никакой опоры. У него начались трения со своими вдохновителями. Поляки требовали выполнения данных обязательств, а Папа Римский напоминал об обещании обратить в католичество население Русского государства.
Лжедмитрий I опустошил русскую казну. Большие средства пошли на его свадьбу с Мариной Мнишек, на которую из Польши приехало более двух тысяч гостей - панов и шляхты. Приехали они в панцирях и полном вооружении «не по посольскому обычаю, воинским же обычаем». Всех гостей и их слуг разместили в домах московских жителей. Ежедневно устраивались балы, обеды, приемы, празднества.
Пьяные шляхтичи скакали на лошадях по улицам, стреляли, давили народ, грабили прохожих, по ночам вламывались в дома мирных жителей, насиловали женщин. Паны издевались над русскими, над их языком и обычаями. Полякам в Кремле оказывалось больше почета, чем боярам.
Москвичам сильно надоело распутство панов, которые стали обращаться с ними, как со своими подданными. Отношение народа к полякам отразил летописец в следующих словах: «Крик, вопль, говор неподобный. О, как огонь не сойдет с небеси и не попалит сих окаянных» (1, с. 43). Народным гневом воспользовались бояре, чтобы устранить самозванца и посадить своего царя.
16 мая 1606 года, ночью, мелом были помечены дома, в которых поселились польские паны. Рано утром 17 мая ударили в набат.
Народ сбегался на площадь и отсюда бросался в дома, где жили поляки. Началось избиение панов. «Даже маленькие дети и юноши и все, кто только был в Москве, - пишет очевидец иностранец Масса, - бежали с луками, стрелами, ружьями, топорами, саблями, копьями и дубинками, крича: «Бейте поляков, тащите все, что у них есть!» (1, с. 44). Так велика была ненависть народа к захватчикам. «Шляхетская кровь, - записал в своем дневнике один из поляков, - лилась в домах, на улицах, на площадях. От этих московских неистовств погибло 1300 поляков, а остаток не убитых мужчин и женщин, раздетых донага, как мать родила, загнали, как скот в один подвал, где они и находились до тех пор, пока их не развезли по крепостям». Лжедмитрий I и с ним изменник Петр Басманов были убиты.
Заговорщики-бояре провозгласили царем Василия Ивановича Шуйского, организатора заговора против Лжедмитрия I. Василий Шуйский объявил боярам, что все будет делать только с их согласия. Боярская дума разослала по всему царству грамоту, в которой разъясняла, что царевич Дмитрий действительно был убит в 1591 году по велению Бориса Годунова, а в мае 1606 года в Москве был убит самозванец беглый монах Гришка Отрепьев. Он хотел помочь Польше захватить Москву, раздать польским панам по частям русскую землю и насильно обратить русских людей в латинскую веру. Гроб с останками Дмитрия торжественно перенесли в Москву.
Внутреннее положение в стране не улучшилось. Вскоре народ восстал против боярского гнета и боярского царя, против тех, кто предавал родину интервентам. Стихийное восстание масс достигло на Руси невиданных размеров. Восставшие поднялись на борьбу за «хорошего царя», который будет добрым для крестьян и грозным для бояр и помещиков.
Осенью 1606 года с юга на Москву двинулись 10 тысяч восставших крестьян во главе с Иваном Болотниковым (холоп КНЯЗЯ Телятев-ского). В его отряде в основном были беглые крестьяне. Они массами стекались к Болотникову. Помимо крестьян к Болотникову присоединялись все, кто был недоволен Василием Шуйским. Присоединился князь Шаховский, служилые люди во главе с дворянином Истомой Пашковым.
Против Болотникова Шуйский направил войска под командованием князя Ю. Трубецкого. Крестьяне разбили эти войска под Кромами. Теперь восставшие двигаются на Москву через Серпухов, захватывают крепость Елец и разбивают новое войско Шуйского под началом кн язя Воротынского. Путь на Москву был
открыт. Недалеко от Москвы у села Троицкого восставших встретила главная царская рать под руководством князя Мстиславского, но царское войско сражаться не захотело и разошлось.
12 октября 1606 года Болотников остановился в 7 верстах от Москвы в селе Коломенском, а 26 ноября начал наступление на Москву. Передовые отряды его добрались до Воробьевых гор. Войска Шуйского под руководством царского племянника князя Михаила Скопина-Шуйского отразили наступление крестьян. Стрелецкий сотник Истома Пашков в сложившейся обстановке изменил Болотникову и присоединился к войскам Шуйского. Еще ранее покинул Болотникова рязанский воевода Прокопий Ляпунов.
Болотников под натиском царских войск отступает к Коломенскому, а затем к Калуге, которую осадили царские войска, но взять не смогли. Осада продолжалась зиму и весну 1607 года. Весной объявился самозваный «царь», сын Федора Иоановича, внук Ивана IV - Петр (на самом деле Илейка). Петр идет на соединение с Болотниковым. К Петру присоединяются князья Шаховский и Телятевский. Осада Калуги снята, и Болотников идет на соединение с войсками Телятевского. Прибывает в Тулу, к которой уже подтягивались царские войска до 100 тысяч человек. Князь Телятевс-кий изменил Болотникову и перешел на сторону Шуйского. В июне 1607 года началась осада царскими войсками города Тулы, длившаяся три месяца.
10 октября Тула пала. Восстание было подавлено. С восставшими правительство жестоко расправилось: часть пленных крестьян была роздана в холопы боярам и помещикам, большинство пленных было казнено или потоплено в Москве-реке. Очевидец, голландец, пишет: «Когда весною наступало половодье, то вместе со льдом выносило на равнину трупы людей, наполовину съеденные щуками и другими рыбами, которые объели с них мясо, и эти мертвые тела лежали там (по берегам) и гнили тысячами, покрытые раками и червями, точившими их до костей, все это я сам видел в Москве» (1, с. 56).
Пользуясь затруднениями русского правительства, польские паны решили еще раз сыграть на имени умершего царевича. Появился спрос на самозванца. Новый самозванец объявился в 1607 году в Польше. С набранным войском он двинулся на Москву. Новый самозванец Лжедмитрий II под Брянском встретил сопротивление русских. Василий Шуйский на помощь Брянску посылает отряд под командованием князя Ивана Куракина. Польское войско разбито, но из Польши идут новые отряды. Пришел князь Рожинский с 4 тыся-
чами человек. Сапега, племянник литовского канцлера, привел 7 тысяч конницы и пехоты. Эти отряды вербовались в Польше открыто «за позволением Сигизмунда». К самозванцу примыкали бывшие болотниковцы. Василий Шуйский собирает новое войско под руководством своего брата Дмитрия Шуйского, но в апреле 1608 года оно было разбито, путь к русской столице оказался свободным. Лжедмитрий II двинулся на Москву через Козельск, Калугу, Можайск, Звенигород. Русские верили, что к ним идет действительно сын Ивана Грозного, который может прогнать боярского царя и дать им лучшую жизнь. Стараясь привлечь народ на свою сторону, Лжедмитрий II в своих грамотах разрешал крестьянам брать себе землю бояр. Войско самозванца увеличивалось с приходом к нему крестьян.
Летом 1608 года войско Лжедмитрия II стало лагерем в подмосковном селе Тушино, в 12 километрах от столицы. У Лжедмитрия II под Москвой было до 8 тысяч польско-литовского войска, до 10 тысяч казаков донских и запорожских и «несколько десятков тысяч всякого русского сброда». Лжедмитрий II получил прозвище «тушинский вор». В Тушино начала работать своя Боярская дума и приказы. Патриархом в лагере был объявлен Филарет Романов, который имел связи еще с Лжедмитрием I. Часть столичной знати перешла к новому претенденту на русский трон, такие, как Дмитрий Трубецкой, Дмитрий Черкасский и другие. В Тушино они получали жалованные грамоты на поместья и вотчины. Недовольные возвращались в Москву с видом раскаявшихся. Василий Шуйский не смел их наказывать, а должен был миловать и даже награждать. Пожив в Москве, некоторые уходили опять в Тушино. Подобные «перелеты» свершались несколько раз из одного лагеря в другой. Так падала общественная нравственность (2, с. 156).
В Польше была разработана инструкция самозванцу. Предлагалось заключить унию Русского государства с Польшей, подчинить русскую церковь Папе Римскому, высшие должности раздавать только полякам и изменникам-боярам.
Окружить Москву у поляков не хватило сил. Решили поживиться, взяв Троице-Се-ргиевский монастырь. Троице-Сергиевский монастырь соединял Москву с севером и востоком России: мимо него лежала дорога в Новгород, Вологду, Пермь, Сибирь, в области - Владимирскую, Нижегородскую и Казанскую. Он защищал эти земли от нашествия самозванца. Монахи решили лучше умереть, нежели уступить полякам и русским изменникам. Они сражались храбро, несмотря на свою
малочисленность. Защитники монастыря отбили все атаки тушинцев. Тогда Ян Сапега, предводитель польского войска, потребовал от защитников сдать монастырь, а «не покоритесь, так мы зараз возьмем замок ваш и вас, безза-конников, порубаем всех!» Ответ защитников монастыря гласил: «Мы приняли писание ваше и оплевали его» (1, с. 65). Ян Сапега в сентябре 1608 года привел под Троице-Сергиевскую лавру свыше 30 тысяч человек войска и 100 орудий. 13 октября Сапега повел войска на штурм. Их подпустили к стенам, а потом начали расстреливать из пушек и пищалей. Первый штурм монастыря кончился поражением поляков. Тогда поляки решили сделать подкоп под стену и взорвать ее. 9 сентября 1608 года два крестьянина Шилов и Слота во время вылазки обнаружили подкоп. Они вошли в него, закрыли выход и взорвали подземную галерею, погибнув вместе с поляками, работавшими в ней.
28 и 29 мая 1609 года поляки вновь штурмовали монастырь, но все атаки были отбиты. Потери захватчиков составили 5,5 тысяч человек. Оборона монастыря служила образцом героизма народных масс.
Тем временем боярское правительство царя Василия Шуйского фактически было осаждено в Москве. Другое правительство существовало в Тушино и состояло из польских ставленников во главе с самозванцем. Захватчики расползлись по всей стране. Они забирали все, что попадалось под руку, вырезали крестьянский скот, уничтожали посевы, забирали хлеб, одежду, ценные вещи, грабили и разоряли церкви. «Гибли отечество и церковь, - писал келарь Троице-Сергиевского монастыря Аврамий Палицын, - храмы истинного Бога разорялись, как храмы идолов во времена Владимира... Граждане и земледельцы жили в лесах или в болотах и только ночью выходили из них сушиться. Не луною, но пожарами освещались ночи: грабители жгли все, чего не могли взять с собой; они хотели видеть Россию пустынею необитаемой». С гневом и осуждением Авра-мий Палицын отмечает, что «проводниками, наставниками и хранителями поляков были наши изменники» (6, с. 262).
Никогда еще «не подвергалась Россия столь опустошающему нашествию врагов, сопоставимому разве что с татаро-монгольским нашествием». И народ поднялся на борьбу против захватчиков, но борьба носила стихийный характер. Повстанцы были плохо вооружены и терпели поражение от поляков. К тому же полякам помогали изменники - отдельные русские бояре и помещики. Тем не менее поляки вынуждены были часть своих сил направлять на подавление восставших. Потерпевшие по-
ражения крестьяне разбегались по лесам, где окапывались, ставили сторожки, готовились к выступлениям.
Подавленное в одном месте восстание вспыхивало с новой силой в другом. Ненависть к захватчикам была так велика, что ярослав-цы, оборонявшие город, жестоко расправились с панским послом: его сварили и выбросили собакам на съедение. Поляки вынуждены были уйти из-под Ярославля. Восстало население Вологды. Поляки привезли в город несколько саней с награбленным имуществом. Здесь грабители намерены были отдохнуть. Но вслед за ними в Вологду пришли толпы крестьян, ограбленных поляками. Восставшие горожане с помощью крестьян перебили поляков и изменников-воевод.
Поляки жестоко подавляли народные восстания. Они на глазах родителей убивали детей, жарили их на огне, перебивали пленным ноги, топили в реках, жгли и уничтожали имущество мирных жителей. Современник-очевидец гак характеризовал состояние русской земли и ее народов во время польской интервенции: «Камень бы заплакал о тогдашних бедствиях земли Московской!» (1, с. 79). Ненависть русского народа к захватчикам была законна. С ними народ расправлялся беспощадно. Немец Буссов, очевидец, записал, как русские бросали в реку под лед пленных польских грабителей с криком: «Вы пожрали наших коров и телят; ступайте теперь в Волгу, обжирайтесь там рыбой!» (1, с. 79).
В Москве для отпора врага сил было мало, а к главным силам «тушинского вора» продолжали прибывать подкрепления из Польши. Официальное польское правительство не разрывало дипломатических сношений с Русским государством, но интервенты держали в осаде столицу государства, с которым Польша официально была в мире. Царь Василий Шуйский и бояре не могли обеспечить защиту Русского государства и его столицы.
Василий Шуйский решил просить военной помощи у Швеции. Карл IX, король Швеции, откликнулся на просьбу. В феврале 1609 года в Выборге был подписан договор между русскими и шведами. Шуйский отказался от претензий на Ливонию, обязался отдать шведам часть прибалтийской территории Русского государства, в том числе Карелу с уездом. Под командование царского племянника Михаила Скопина-Шуйского поступило 7 тысяч шведов. Вместе с командующим шведской армией Я. Делагарди М. Скопин-Шуйский разбил польский отряд пана Кернозицкого у Старой Русы. Тушинцев громить пришлось М. Скопину-Шуйскому одному, так как шведы
на Москву не пошли, а повернули к Новгороду, стараясь его захватить. Шведские «союзники» в русской земле вели себя не лучше поляков. Они нападали на села и деревни, грабили, сжигали крестьянские дома, издевались над жителями.
Михаил Скопин-Шуйский продвигался к Москве. После ухода шведов в его войско вливались народные ополченцы. Из Астрахани спешил воевода Шереметов со стрельцами и казаками. М. Скопин-Шуйский подошел к Ка-лязину (Тверская земля) и здесь остановился, собирая силы. Собрал 11 тысяч. Пан Сапега против русских выставил 20 тысяч воинов, решив напасть на полководца до того, как он закончит формирование русских войск.
3 августа 1609 года Сапега двинулся на Калязин. Во время переправы через речку Жбану русские ударили по противнику, смяли и загнали в болото. Русские в битве показали образцы героизма: раненые не хотели оставлять поле боя. К вечеру Сапега отступил. Часть его сил пошла в Тушино, а остальные он вернул под стены Троице-Сергиевского монастыря. Из Калязина русские войска двинулись к Москве.
В начале января 1610 года под ударами войск М. Скопина-Шуйского и оборонявшихся было прорвано кольцо осады Троице-Сергиев-ского монастыря, Сапега 12 января снял осаду.
Борьба русского народа против польской интервенции и Лжедмитрия II развивалась успешно. Эта борьба была направлена и против изменников бояр и помещиков. Польское правительство решило не ждать, пока польские отряды в России будут уничтожены, и объявило войну Российскому государству.
К осени 1609 года Сигизмунд III собрал 30-тысячное войско, заручился поддержкой со стороны Папы Римского и германского императора. В сентябре 1609 года Сигизмунд III перешел русскую границу и приблизился к Смоленску. Население города во главе с воеводой М. Б. Шейным встало на его защиту. Сигизмунд III обратился к смоленским жителям с манифестом, в котором уверял, что он прислан в Русское государство для защиты русской веры, русского народа от шведов. Манифест заканчивался угрозами: «Если же вы пренебрежете настоящим божиим милосердием и нашею королевскою милостью, то предадите жен ваших, детей и свои дома на опустошение войску нашему!» Ответ смолян был таков: «За истинную православную христианскую веру, за святые церкви и государя царя и великого князя Василия Ивановича всея Руси всем помереть, а литовскому королю и его панам отнюдь не поклониться» (3, с. 133).
Смоляне героически отстаивали свой город с осени 1609 года до лета 1611 года. Они скова-
ли силы Сигизмунда III и не дали ему двинуть войска в глубь русской земли.
Изменники оказались и в Смоленске. «Бояре, духовенство и воеводы стоят за то, - говорится в документе, - чтобы сдаться на имя короля... а посадские люди никак не хотят отложиться от столицы». Изменникам не удалось уговорить защитников сдать Смоленск. С пойманными изменниками смоляне сразу же расправлялись.
В дневнике польского пана есть сообщение от 28 сентября 1609 года о том, что в Смоленске повесили дворянина-изменника. В руке у повешенного была записка: «...это висит вор Михаил Борисович за воровство, какое делал с Львом Сапегой, давая ему знать, что делалось в крепости» (1, с. 91).
Взять Смоленск Сигизмунд III не смог и король в ноябре 1609 года предложил тушинцам присоединиться к его войску. Начались переговоры. Делегаты Лжедмитрия II прибыли к королю. Пан Мархоцкий, глава делегации, сказал Сигизмунду III следующее: «Рыцарство через нас извещает ваше королевское величество, что оно не замышляет ничего против Отечества, но если кто пойдет против царя Дмитрия и станет препятствовать нам получать свои выгоды в Московской земле, то мы уже не будем уважать в таком враге ни отечества, ни государя, ни брата!» (1, с. 92). Соединиться с королем тушинцы отказались, но собственными силами взять Москву они тоже не могли.
В январе 1610 года под Смоленск прибыли из тушинского лагеря бояре-изменники. Они предложили избрать московским царем сына Сигизмунда III - королевича Владислава. В это же время Лжедмитрий II бежал из лагеря в Калугу. В марте 1610 года лагерь опустел, и Москва освободилась от осады. Вынужден был снять осаду с Троице-Сергиевского монастыря и Сапега, отступив к Дмитрову, где войско М. Скопина-Шуйского нанесло ему поражение. Сапега бежал к королю под Смоленск. 12 марта 1610 года князь Михаил Скопин-Шуйский во главе русского войска вступил в освобожденную от осады Москву. Далее он планировал освободить Смоленск, но в конце апреля 1610 года он скоропостижно скончался.
Тем временем под видом «союзников» в Русское государство вторглись отряды шведских наемников. Они грабили и разоряли народ. Сигизмунд III, воспользовавшись обстановкой, оставляет Смоленск и движется с войсками к русской столице. По пути наносит поражение русским войскам под руководством брата царя Дмитрия Шуйского и шведам во главе с Дела-гарде.
Последний перешел на сторону поляков. Теперь поляки и бояре-изменники распространяют слух о скором воцарении Владислава, обещая этим прекращения «лихолетья» в Русском государстве.
Народ был возмущен тем, что боярский царь довел Русское государство до разорения, оставшись без войска, что поощрило Лжедмитрия II вновь начать наступление на Москву, ибо «Московское государство доходит до конечного разорения и расхищения». В такой обстановке дворяне решили низложить Шуйского, прогнать самозванца и признать царем Владислава (4, с. 172).
Наступление Лжедмитрия II было неудачным. Он вновь бежал в Калугу, где и был убит. 17 июня 1610 года бояре постригли Василия Шуйского в монахи, а власть перешла в руки семи бояр во главе с князем Федором Мстиславским, которые стали готовить Владислава в русские цари.
Однако польское правительство и король Сигизмунд III уже не намерены были удовлетвориться признанием Владислава на московский престол. Сигизмунд III решил добиться полного захвата Русского государства и стать его царем. «На Московскую землю следует смотреть, - заявили паны, - как на край, завоеванный польским оружием». С согласия бояр-изменников в ночь на 21 сентября 1610 года в Москву тайком вошли польские войска. Так было совершено национальное предательство. После захвата поляками Москвы перед Россией встала угроза утраты национальной независимости. «Великое разорение» земли русской вызвало широкий подъем патриотического движения в стране.
Поляки в Москве вели себя как хозяева Русского государства. Часть стрелецкого войска вывели из столицы. Над остальными начальником был поставлен пан Гансевский. Захватчики стали расхищать государственную казну: платили жалованье польским войскам, немецким наемникам. Когда не стало денег, расплачивались ценностями - мехами, дорогими металлическими изделиями. За первые семь месяцев хозяйничанья поляков в Москве для немецких наемников было изъято из государственной казны 41 670 рублей, или в переводе на польские деньги 135 963 злотых. На поляков за то же время израсходовано ценностей на 187 970 рублей, или 624 233 злотых (1, с. 106).
Из Москвы систематически посылались отряды, которые грабили население городов и волостей. Делали это поляки от имени Боярской думы. Стали захватывать отдельные села, имения и становиться помещиками. «Листы на поместья» паны брали у короля.
Польское правительство готовилось уничтожить Русское государство, сделать его польской колонией. Бояре-изменники были поставлены во главе московских центральных ведомств. Они безоговорочно подписывали от имени Боярской думы все указы, предложенные Гансевским.
Король Сигизмунд III посылал в Москву грамоты от своего имени. Королевич Владислав больше не упоминался. Король заявил, что речь может идти только о подданстве Русского государства польскому королю. Поляки, засевшие в Москве, издевались над русскими людьми, над их языком, верой, обычаями. Захватчики насильничали, насаждали католичество.
В народе нарастало массовое возмущение. Русский народ осознал угрозу иноземного порабощения. В Казани, Вятке, в Нижнем Новгороде, Ярославле, Владимире, Угличе и других городах жители выносили решения начать борьбу за освобождение столицы - Москвы - и послать ополчение против поляков. В Рязанской земле против поляков готовил выступление дворянин Прокопий Ляпунов. Из Москвы и других городов патриотами рассылались письма с призывом к восстанию против поляков. Призывы к выступлению против польских захватчиков доходили до самых окраин Русского государства и даже до Сибири. Они были услышаны, и народ пошел в ополчение. Отряды ополчения стягивались к Москве. И только пожар в столице спас интервентов.
Небольшие отряды Ляпунова не справились с подошедшим к Москве польским подкреплением и не смогли оказать помощь восставшим. Да и в ополчении не было единства. Ополчением руководили трое: Ляпунов, Заруцкий и Трубецкой. По приговору войска им была вручена власть не только военная, но административная и судебная. Атаман Иван Заруцкий и князь Дмитрий Трубецкой раньше служили самозванцам, а теперь пристали к ополчению и не хотели поддерживать деятельность Ляпунова по объединению русских сил. В лагере начались раздоры. 22 июля 1611 года Ляпунов был убит казаками. Гибель Ляпунова означала развал ополчения.
Тем временем Сигизмунд III взял обескровленный Смоленск и теперь мог помочь полякам в Москве. К Москве был направлен отряд под командованием гетмана Ходкевича. Король Сигизмунд III заявил, что приобретает Русское государство и подчиняет «московский народ» не для себя лично, а для польской короны. Заместитель канцлера Польши Крис-кий в польском сейме заявил, что «столица и государство Московское у нас в руках. Должны они принять такое правление, какое дает им победитель... Оружием следует с ним дела кончать, как начали» (1, с. 125).
На московской земле захватчики продолжали чинить произвол. Расправлялись с мирным населением. Старикам и детям «отрезали носы, уши, отрубали руки и ноги, жарили людей на угольях, обсыпали порохом и зажигали жилища, куда приходили».
На северо-западе русскому государству угрожали шведские интервенты, сбросив маску «союзников». Шведский сейм и король Карл IX настаивали, чтобы шведские войска скорее захватили Русское государство и его столицу. В апреле 1611 года Делагарди двинулся к Новгороду, но взять город не смог. И только по указанию предателя шведы смогли ворваться в город. Стрельцы и казаки мужественно защищали город, но силы были неравными и Новгород был взят шведами.
К лету 1611 года значительная часть Русского государства оказалась захваченной польскими и шведскими интервентами. С юга в пределы русской земли совершали набеги отряды крымского хана. Только Север и Поволжье уцелели, но над ними нависла угроза со стороны Польши, Швеции, Англии. Английский король Яков I «был увлечен планом послать армию в Россию, чтобы управлять ею через своего уполномоченного» (1, с. 128).
Таково было положение Русского государства к концу 1611 - началу 1612 года. Государство оказалось на грани национальной катастрофы - не имело ни центра, ни правительства, ни войска. Но этого не произошло. На вооруженную борьбу с польской и шведской интервенцией поднялся русский народ. Он готов был идти на любые жертвы для освобождения страны.
Начинается партизанская война. Из местного населения создаются партизанские отряды «шишей». «Шиши» выслеживали польские воинские части и при удобном случае нападали на них, нападали и на польские обозы с награбленным продовольствием, отбивали их. Так они срывали снабжение осажденных в Москве захватчиков.
В сентябре 1611 года польское правительство послало гетмана Ходкевича на помощь осажденным в Москве полякам. Из Москвы навстречу гетману выехал отряд под командованием шляхтича Маскевича с 16-тью лошадьми, на которых намерен был погрузить награбленное добро. Узнав об этом, партизаны напали на передовой отряд Ходкевича, когда тот приближался к Москве, и разбили его, отобрав всю добычу. «Все досталось «шишам», и я остался с рыжею кобылою, да с чалым мерином», - рассказывал Маскевич в своих воспоминаниях. 4 октября 1611 года гетман Ходкевич подошел со своим войском к Москве, но пробиться в город не смог. Пришлось расположиться лагерем в Красном селе.
Интервенты, засевшие в Москве, требовали от Ходкевича и польского правительства, чтобы их сменили и дали возможность вернуться в Польшу. «Мы, - жаловались поляки, засевшие в Кремле, - уже и так стоим в чужой земле больше года, теряем жизнь и здоровье, терпим голод. Мешок ржи стоит дороже мешка пурцу; голодные лошади прогрызают дерево... Возьми, пан гетман, Москву на себя, а нас отпусти» (1, с. 154). У Ходкевича не было достаточно сил, он не мог сменить осажденных и 28 октября двинулся в обратный путь.
Партизаны вели успешную борьбу с интервентами. Они даже выгоняли их из городов, например, из города Суздаля в декабре 1611 года. Под Ростовом партизаны разгромили польских грабителей, захватив их командира в плен. Один поляк-очевидец пишет: «Нельзя было разводить огонь, нельзя было на минуту остановиться, - тотчас откуда ни возьмутся «шиши»; как только роща, так и осыпят они нас. Сильный мороз не давал брать в руки оружие. «Шиши» отнимали запасы и быстро исчезали».
Партизаны боролись с отрядами интервентов с исключительным героизмом. В феврале 1612 года к Москве пробивался отряд полковника Косцуюшкевича с награбленным продовольствием. «Едва мы отошли на милю или две от гетманского лагеря (близ Смоленской дороги),
- рассказывал Маскевич, - напали на нас «шиши» и без труда одержали победу..., враги разорвали наш отряд». Маскевич рассказывает и о таком эпизоде: «Тут в деревне Вишенки мы поймали старого крестьянина и взяли его проводником, чтобы не заблудиться и не набресть на Волок, где стоял сильный неприятель. Он вел нас в одной миле от Волока; ночью же повернул к сему месту. Уже мы были от него в одной только версте. К счастью попался нам пан Руцкий... от него узнали, что мы сами идем в руки неприятелю, и поспешили вернуться. Проводнику отсекли голову, но страха нашего никто не вознаградит» (1. с. 134). Таких героев на Руси тогда было немало.
Поляки зверели. Жгли города, селения. Люди оставались без крова, без пищи, без одежды. Они гибли тысячами от мороза, голода, от болезней. «Тогда была на Русскую землю такая беда, какой не бывало от начала мира»,
- повествует одно из сказаний.
Наряду со стихийной партизанской войной в разных уголках русской земли уже шла подготовка второго народного ополчения. Главная заслуга партизан - они не дали захватчикам укрепиться в Москве, в Русском государстве. Своей борьбой «шиши» облегчили организацию второго ополчения.
Руководящую роль в объединении народного ополчения принял Нижний Новгород. В самом городе в массе посадского населения возникло движение, создавшее новое ополчение для борьбы с захватчиками. Первым, кто выдвинул идею о всенародном ополчении, был Козьма Захарович Минин-Сухоруков. Он был торговцем мяса и рыбы. Среди посадских людей пользовался популярностью. Они выбрали его своим руководителем.
После поражения первого ополчения Минин стал убеждать народ и руководителей города взяться за организацию второго ополчения. По поручению народа он возложил на себя всю тяжесть организации великого дела освобождения родной земли. Выступая перед населением города, Минин призывал пожертвовать всем для освобождения Святой Руси от захватчиков и быть готовым отдать все на это великое и правое дело. «Православные люди, - говорил Минин, - если нам похотеть помочь Московскому государству, не пожалеем животов наших, да не токма животов... дворы свои продадим, жен и детей заложим... Дело великое!.. Мы совершим его... И какая хвала будет нам от всей земли, что от такого малого города произойдет такое великое дело! Я знаю: только мы на это поднимемся, многие города к нам пристанут, и мы избавимся от чужеземцев» (1, с. 138). Минин выражал мысли и настроения народа. Очевидец утверждает, что народ плакал, слушая его речь.
Минин стал руководителем народного ополчения. «Так будь нам старший человек, отдаем себя во всем на твою волю», - заявило собрание. Военным руководителем был избран князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Пожарский вместе с Мининым возглавил борьбу против врагов Русского государства. Принимая на себя руководство, Минин говорил: «Когда так, я прошу, поставьте приговор, приложите руки на том, чтобы слушаться меня и князя Дмитрия Михайловича Пожарского, ни в чем не противиться, давать деньги, нужные на жалованье ратным людям, а если денег не будет, то силою брать у вас животы даже жен и детей в кабалу отдавать, чтобы ратным людям скудости не было» (1, с. 139).
Новгородцы первыми начали собирать средства. Минин считал, что кто богаче, тот должен больше внести на ополчение, а «бедных неправедно не утеснять». С каждого жителя была установлена пятая и даже третья «деньга» (часть стоимости имущества). Сам Минин внес третью часть стоимости своего имущества, оцененного в 300 рублей.
С приездом Дмитрия Пожарского в октябре 1611 года началась военная подготовка ополчения. Рассылались грамоты по городам и
волостям с призывом «душами и головами стать обще, ожить и умереть вместе». К февралю 1612 года в Нижнем Новгороде собрались уже значительные силы. Началась война «против безбожных латынян и против изменников».
Ополчение выступило из Нижнего Новгорода к Москве через Кострому и Ярославль, стремясь обеспечить свои тылы и собрать новые силы. Все время подходили новые силы; из Поволжья, Севера и даже Сибири. В Ярославле ополчение стояло до августа 1612 года. Это было место сбора воинских сил, Пожарский продолжал организовывать вновь прибывающих. Среди ополчения были сторонники Заруцкого и Трубецкого.
В Польше собирались силы против нового русского ополчения. Под командованием гетмана Ходкевича в Москву были высланы войска. Надо было до прихода Ходкевича освободить столицу. 20 августа 1612 года. Пожарский занял позиции у Арбатских ворот, закрыв путь к Москве со стороны Смоленской дороги. Другие отряды заняли позиции у Петровских и Тверских ворот.
Русские подошли к Москве за день до прихода гетмана Ходкевича. 21 августа поляки заняли позиции на Поклонной горе. В битве победу одержали ополченцы, но 24 августа Ходкевич вновь напал на Пожарского. Бой был «зело великий и преужасный». В боях 22 - 24 августа 1612 года Минин и Пожарский одержали победу над польскими войсками. Интервенты потеряли артиллерию и весь обоз. Было взято в плен около 10 тысяч поляков.
Значение этой победы было огромно. Разгромлено лучшее войско Польши. Осажденным в Москве нечего было больше надеяться на скорую помощь. Победа способствовала также объединению сил русского войска и еще больше укрепила веру в победу над польскими захватчиками.
Утром 25 августа 1612 года гетман Ходкевич бежал из-под Москвы, «браду свою кусая зубами и царапая лицо ногтями». Бегство Ходкевича с горечью наблюдали поляки, осажденные в Кремле. «Представляю здесь каждому рассудить, - писал один поляк в своем дневнике, - какую скорбь испытывали осажденные, с одной стороны, что их гетман удалялся, с другой, что их томят недостатки и голод, а с третьей, что неприятель окружил их со всех сторон, как лев, собирающийся поглотить, разинув пасть...» (1, с. 153-154).
15 сентября 1612 года Пожарский от имени русского войска послал осажденным полякам письмо с предложением сдаться. «Ведомо нам, - писал он, - что вы, сидя в осаде, терпите страшный голод и великую нужду...
Теперь вы сами видели, как гетман ушел от вас... Не ожидайте гетмана. Приходите к нам без промедления. Ваши головы и жизнь будут сохранены... Которые из вас пожелают возвратиться в свою землю, тех пустят без всякой зацепки» (5, с. 101). На это письмо князя поляки прислали оскорбительный ответ. Они считали, что ратники ополчения, оторванные «от сохи», по-настоящему воевать не могут, и советовали Пожарскому распустить войско; «Пусть холоп по-прежнему возделывает землю, поп пусть знает церковь. Кузьмы пусть занимаются своей торговлей» (1, с. 156).
Теперь для поляков выбора не было. Русские начали осаду Китай-города. В Кремле начался голод, он становился все сильнее. «Писать трудно, что делалось, - вспоминал один из интервентов. - Осажденные переели лошадей, собак, кошек, мышей, грызли разваренную кожу с обуви, с гужей, подпруг, ножен, поясов, с пергаментных переплетов книг - и этого не стало. Грызли землю, в бешенстве объедали себе руки, выкапывали из могил гниющие трупы, и съедено было, таким образом, до восьмисот трупов, и от такого рода пищи и от голода смертность увеличивалась». Потом стали «убивать друг друга и есть человеческое мясо». Сначала пустили в пищу арестованных русских, сидевших в тюрьмах - «тык всех поели». Потом стали охотиться за неосторожными жителями. Установили цены: за мышь - 1 злотый, за человеческую голову - 3 злотых, за ногу - 2 злотых, за черную ворону - 2 злотых с придачей полфунта пороха и т. п. Очередь дошла до рядовых польского гарнизона. «Всех людей больше двухсот пехоты и товаришов поели», - пишет очевидец. «Пехота сама себя съела..., - пишет поляк в дневнике. - Пехотный поручик Трусковский съел двух своих сыновей...» (4, с. 274)
22 октября 1612 года русское войско пошло на приступ Кремля. 26 октября поляки
сдались. Дмитрий Пожарский не допустил напрасного кровопролития. «И мы не хотя, - писал он в одной из грамот, - кроворазлития видети, польских и литовских людей побитии не дали». Поляков разослали по городам, где их держали в тюрьмах до обмена пленными. Узнав о капитуляции польского гарнизона в Москве король Сигизмунд III «пошел к себе в Польшу с позором».
В Москве восстанавливался порядок. Начал работать государственный аппарат. 21 февраля 1613 года Земский собор из представителей от дворянства, бояр, духовенства, стрельцов, казаков избрали царем 16-летнего Михаила Федоровича Романова, племянника царя Федора Иоановича, сына митрополита Филарета. Этим актом были отвергнуты притязания на русский престол иноземных претендентов, в том числе - польского Владислава и шведского Филиппа.
В феврале 1617 года со Швецией был заключен Столбовский мир. К Швеции отошли Ям, Орешек, Копорье, Ивангород с русской частью побережья Финского залива. Россия лишилась единственного выхода в Балтийское море. 1 декабря 1618 года заключено перемирие с Польшей на 14 лет и 6 месяцев. Польша удержала за собой Смоленск и Черниговскую землю. Подписанием двух неравноправных договоров закончились для России смутное время и польско-шведская интервенция.
События 1612 года оказали огромное воздействие на дальнейший процесс формирования национального самосознания русского народа.
Победителем остался государственный порядок, какой формировался в Русском государстве в XVI веке, а не тот, который принесли бы католическая Польша и другие наши недруги. Западный путь развития и вера римско-католическая для русского народа были неприемлемы.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Казаченко Л. И. Россия и польская интервенция в начале XVII века. - М., 1939.
2. Пушкарев С. Г. Обзор русской истории. - М., 1991.
3. Иловайский Д. И. Новая династия. - М., 1996.
4. История России: хрестоматия. - М., 2000.
5. Тихомиров О. На страже Руси. - М., 2005.
6. Ишимова А. О. История России в рассказах для детей: В 2-х т. Т.2. - СПб., 1992.
Порхунов Георгий Арсеньевич - доктор исторических наук, профес- Статья поступила в редакцию
сор Омского государственного педагогического университета 10 июня 2012 г.
© Г. А. Порхунов, 2012
