CC BY
296
6. Zapesotsky A. Youth in the modern world: problems of individualization and sociocultural integration/ A. Zapesotsky. -St.Petersburgh, 1996. - 350p.
7. Zapesotsky A.S. Music and youth/ A. S. Zapesotsky. - M.: Znanie, 1988. - 64p.
8. Zapesotsky A. This strange youth: problems of informal youth associations/ A. Zapesotsky, A.Fain. - M.: Profizdat, 1990. - 224p.
9. Iskhakova N.R. Musical preferences of the youth/ Iskhakova N.R., Boltachev R.R.// Sociological Researches. - 2006. - №6. -P.103-106.
10. Korolyov O. Brief encyclopedic dictionaryof Jazz, Rock and Pop Music: terms, notions/ O.Korolyov. - M.: Muzyka, 2002. -167p.
11. Kosaretskaya S.V. Drugs and youth subculture// Vneshkol-nik. - 2003. - №2. - P.19-20.
12. Kuzmina V.A........//
13. Levikova S.I. Gothics as it is// Philosophical Sciences. -
2006.- №8. - P. 91-101.
14. Lisovsky V.T. Soviet students: sociological essays/
V.T.Lisovsky.- M.: Vysshaya Shkola, 1990. - 303p.
15. Melnik L.I. Peculiarities of youth subcultures on the basis of hip-hop: thesis synopsis ...candidate of philosophy. - Rostov-on-Don,
2007. - 22p.
16. Rock-music in the USSR: experience of popular encyclopedia/ compiled by Troitsky A.K. - M,: Kniga, 1990. - 284p.
Сведения об авторах
Чечева Анастасия Владимировна - аспирант кафедры культурологии Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств, научный сотрудник Республиканского художественного музея им. Ц.С. Сампилова, г. Улан-Удэ, e-mail nas_84@list.ru
Data on authors
^echeva Anastasiya Vladimirovna - post-graduate student of East Siberian State Culture and Arts Academy History and Culture Theory Department, Research assistant of the Ts. Sampilov Republican Art Museum, Ulan-Ude, e-mail nas_84@list.ru
УДК 008 ББК 71.00
А. А. Лобова
ГРАНИ ПОВСЕДНЕВНОСТИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЖЕНЩИНЫ
В статье рассматриваются особенности повседневной жизни женщины позднего средневековья, восприятие ею мира повседневных забот и специфика представлений женщины о себе и о семье на материале частной переписки Маргарет Пастон (XVв.) и источников по истории средневековой Руси.
Ключевые слова: культура повседневности, позднее средневековье, Англия, Древняя Русь, повседневная жизнь, женщина.
A.A. Lobova
FACETS OF EVERYDAY LIFE OF MEDIEVAL WOMAN
The article is devoted to the idea of woman in the Late Middle Ages in England and in Russia. The author analyses the images of women in medieval literature and women 's private letters to show the changes in minds of people concerning the idea of woman. The author examines the role and position of women in family and society and women 's view to her gender role.
Key words: Everyday culture, Late Middle Ages, England, Ancient Russia, everyday life, woman.
В последнее время сфера повседневного привлекает все большее внимание исследователей. Изучение повседневности позволяет понять историю изнутри, отталкиваясь от самого человека, его внутренних побуждений и установок.
Что же понимать под повседневностью? На этот счет существует множество точек зрения. Наиболее значимые концепции повседневности, хотя и различаются между собой, все же имеют много сходного в понимании этой проблемы. Все исследователи сходятся в том, что повседневность представляет собой особую сферу опыта. Так, Гуссерль отождествлял отчасти жизненный мир с миром нашего повседневного опыта, наивной субъективности, то есть с миром естественной установки, предшествующей научной объективности.
С точки зрения основателя феноменологической социологии А. Шюца, повседневность - это сфера человеческого опыта, характеризующаяся особой формой восприятия и осмысления мира, возникающей на основе трудовой деятельности, обладающая рядом характеристик, среди которых уверенность в объективности и самоочевидности мира и социаль-
ных взаимодействий, что, собственно, и есть естественная установка [11, 49-50].
Вслед за Гуссерлем и Шюцем современные исследователи повседневности подчеркивают, что в рамках социальной феноменологии жизненный мир предстает как всеохватная сфера человеческого опыта, ориентаций и действий, посредством которых люди осуществляют свои планы, дела и интересы, манипулируя объектами и общаясь с другими людьми [ 12, 104].
Большой вклад в изучение повседневности и ее определение внесли историки, и прежде всего Фернан Бродель, который обращал внимание на то, что условия повседневного существования человека, тот культурно-исторический контекст, на фоне которого разворачивается жизнь человека, его история, оказывают определяющее влияние на поступки и поведение людей. Новое слово в исследовании повседневности принадлежит немецкому социологу Норберту Элиасу, а также французской исторической школе «Анналов», представленной Марком Блоком и Люсьеном Февром. Они изучали особенности сознания не выдающихся исторических личностей, а массового «безмолвствующего большинства», и его
влияние на развитие истории и общества. Они исследовали и ментальность обычных людей, их переживания и материальную сторону повседневности - социальное пространство, мир вещей.
Понятие повседневности, повседневного жизненного мира отражает не только самого человека, его интеллектуальную направленность на предметы, на мир, на который она направлена. Объективный мир включается в понятие повседневности, но не сам по себе, а взятый со стороны субъекта, увиденный его глазами, освещенный его смыслом. Этот мир в рамках повседневности предстает фоном, горизонтом, мир, в который мы вживаемся как исторически живущие существа.
При видимой разнице в понимании и определениях повседневности хотелось бы обратить внимание на их сущностное сходство и взаимную дополняемость. Повседневность сложна и многообразна в своих проявлениях, трудно выразить ее в одном определении. Повседневность есть такая форма жизни, главная направленность которой заключается в сохранении и воспроизводстве жизни индивида и общества. Понятно, что критерием следования правилу в данной форме жизни является адаптация, полезность.
Каждый имеет свою повседневность. Следует отметить, что есть общая повседневность, а есть Я-повседневность, повседневность индивида, которая связана с общей, детерминирована ею, но все же у каждого своя повседневность, слово «свой» - вообще одно из ключевых в дискурсе о повседневности. Виднейший исследователь повседневности Б. Валь-денфельс подчеркивал, что человек должен изобретать порядок, создавать свой мир [6, 42].
В данном контексте имеет смысл рассмотреть соотношение между понятиями «повседневность» и «жизненный мир». Повседневность - это мир, в котором человек родился, живет и к которому вынужден прилаживаться. Человек, рождаясь, еще не попадает в свою собственную повседневность. Входя в этот мир, он застает повседневность Другого, ничего, по сути, не зная о своей собственной; точнее, ее просто нет, кроме повседневности выполнения самых общих витальных действий. Человек просто не может родиться в своей собственной повседневности, но попадет при этом именно в свою жизнь, хотя прожить ее может по меркам чужой повседневности. Таким образом, нужно различать «Я-повседневность и повседневность мира, в которую это Я встрое-но»[14, 59].
Повседневность каждого человека является только частью его же жизненного мира. Если повседневность предполагает выполнение различного рода действий - от бытовых до специальных, так сказать, на уровне динамического стереотипа, то жизненный мир виртуально содержит в себе всякого рода неожиданности и нередко предполагает поиск нестандартных решений. Понятие жизненного мира шире по объему. Жизненный мир включает в себя повседневность человека как часть.
Повседневность человека - это и есть его внутренний жизненный мир, объективированный вовне.
Эпоха позднего средневековья является весьма интересным временем для исследования повседневности, так как данный период характеризовался переходом к новому образу жизни и новому стилю мышления. Происходит трансформация личности и общества. Поэтому наибольшую значимость имеет анализ изменений в сознании и представлениях человека, и женщины в частности, о себе и своем месте в окружающем мире.
Что же есть повседневность английской женщины, представительницы джентри, средневекового среднего сословия эпохи Х1У-ХУ вв.?
Для женщины этого периода повседневностью мира становятся ее дела по ведению хозяйства, урегулирование финансовых и земельных проблем, организация браков детей. А Я-повседневность - это то, как женщина относилась ко всему этому, особенности взаимоотношений с мужем и детьми, причины ее поступков, личные реакции на возникавшие проблемы, внутренние желания и установки.
Обстановку, в которой жила женщина, мир каждодневных дел достаточно легко описать по работам исследователей, так как данная проблема достаточна популярна в исследовательской литературе. Однако наибольший интерес представляет изучение внутреннего мира женщины, в чем очень может помочь анализ эго-документов, в нашем случае частной переписки женщин семьи Пастон с мужьями, детьми и т.д.
Исследователь С. Беннетт отмечает, что жизнь женщины среднего сословия рассматриваемого периода интересна двумя аспектами. Во-первых, полной идентификацией своих интересов с интересами мужа и, во-вторых, сравнительно малой заботой о детях и любовью к ним [3,51]. Со вторым аспектом мы позволим себе не согласиться и обсудим его ниже. Что же касается первого пункта, то в этом вопросе мы придерживаемся сходного мнения. Вступая в брак, женщина привносила в качестве приданого часть земель, которые потом входили во владения семьи. И уже в роли жены ей приходилось управлять всеми землями (часто по причине долгого отсутствия мужа): собирать ренты, следить за ведением хозяйств, разбирать мелкие дела между арендаторами. Иногда приходилось даже принимать участие в вооруженной защите семейной собственности [1, 160; 2, 186-187; 4, 45]. Таким образом, женщина становилась активной защитницей интересов мужа во всех его делах. В решении всех вопросов, касавшихся организации браков детей или выплат долга, или подписания новых договоров с арендаторами женщины были равны с мужчинами в своих возможностях и в своем статусе [3, 62].
Тем не менее основной функцией женщины-жены оставалось ведение и управление домашним хозяйством. Средневековая мораль предписывала, чтобы в доме было все хорошо устроено и организовано для удобства мужа. Необходимо было следить не только за чистотой в доме, за приготовлением еды, но и за заготовкой запасов, в противном случае семья могла бы остаться без пропитания на зимние месяцы [3, 52; 4, 46]. Большинству домохозяек приходилось продумывать наперед свои действия, что
говорило об их практической дальновидности. Также женщина была обязана следить за работой домашних слуг, их благосостоянием и здоровьем всех, кто жил в доме [4, 52]. Важным занятием в свободное время были ткачество и вязание, а следовательно, и пошив повседневной одежды и домашних тканых принадлежностей. Предметами покупки становились роскошные наряды и те вещи, которые было сложно сделать своими руками в домашних условиях (шляпы, пояса, чулки), а также привозимые товары (например, специи) и медикаменты. Основные покупки совершались в Лондоне и его округе [3, 57].
Важную часть времени занимало выполнение религиозных обязанностей и ритуалов, посещение служб. Общение не ограничивалось рамками дома и церкви. Женщины часто ездили друг к другу в гости, обедали вместе и развлекались беседами и играми [3, 66-67].
Отличительной чертой жизни того времени были частые переезды землевладельцев из одного владения в другое, так как это был самый дешевый и легкий способ жизни. Когда запасы одного домена истощались, владелец и его семья переезжали в другой. Женщины умели ездить верхом и могли совершать подобные небольшие путешествия [3, 68].
Однако женщины имели возможность предпринимать и более долгие поездки, но при условии того, что с ними будут сопровождающие. Чаще всего подобные предприятия совершались в исключительных случаях, при решении важных дел или во время паломничества. В XV в. каждый год огромное количество людей отправлялось к святым в Кентербери и Уолсингеме. В то время люди не всегда руководствовались религиозными мотивами при поездке в паломничество. Для многих это было хорошей возможностью отправиться небольшой группой в путешествие и провести время в приятной компании [3, 69].
Подобное восприятие паломничества было связано с тем, что у людей того времени менялось отношение к религии, и соответственно и ко всем ее проявлениям. Люди также продолжали искать небесной защиты против превратностей стихии и судьбы. Им были присущи набожность и благочестие, как и раньше, но теперь все это уживалось с беззастенчивостью в ведении дел и рационализмом. К XIV в. отношения между моралью и религией изменились таким образом, что набожность не служила препятствием обогащению и забота о спасении души не мешала земным делам. Люди отличались благочестием не только потому, что этого требовали нормы поведения. Набожность в XIV-XV вв. становится «рациональной»: появляется представление о том, что нужно уметь не только зарабатывать деньги, но и рационально их тратить, в том числе и на спасение души [7, 196-200].
В этом плане весьма показательно отношение Маргарет Пастон к религии. Маргарет искренне полагает, что вера и молитва могут помочь в делах и в здоровье. Однако стоит отметить, что вера Маргарет - это нечто обыденное, ее просьбы к Богу касаются земных проблем. Можно согласиться с Х. Ортегой-и-Гассетом, что человеком XV в., то есть и Маргарет
тоже, религия воспринимается как набожность, монахи и церковники уже не вызывают прежнего уважения, и связь с Богом хочется поддерживать своими средствами [8, 38], чем и была молитва для Маргарет. Сочетание веры и расчетливости вело к рационализму как способу мыслить [5, 18-19], то есть к тому, что будет основой всего мировоззрения Нового времени.
Письма Маргарет Пастон наиболее многочисленны среди женских писем этой семьи, поэтому являются для нас основным источником по раскрытию мира Я-повседневности средневековой женщины. Опираясь на ее письма, мы обозначим основные жизненные установки женщины той эпохи.
1. Взаимоотношения с мужем.
Маргарет - любящая и верная жена, уважительно относящаяся к мужу. Она помогает ему во всех делах, что невозможно без таких качеств, как практичность, деловитость, расчетливость. Весьма интересно то, что, занимаясь делами мужа в поместье и весьма успешно заменяя его в этом, Маргарет сетует, что ей приходится выполнять обязанности главы хозяйства в его частые отсутствия. Таким образом, принимая внешние изменения в жизни, когда женщине приходилось заниматься делами мужа в поместье в то время, как он улаживал дела в городе, внутренне Маргарет не принимает подобных изменений, она убеждена в том, что делами должен заниматься сам муж персонально, а она должна быть главной помощницей и опорой для него.
2. Взаимоотношения с детьми.
Из взаимоотношений Маргарет с ее детьми можно сделать весьма важный вывод. Маргарет считает, что удел женщины - покорность по отношению к мужу или к матери. Брак в этой семье считался делом, которое решается родителями жениха и невесты, что было обычным в Средние века, в браке очень важно социальное равенство между партнерами.
3. Восприятие женщины мужчиной.
Мужчины этой семьи считали, что их жены
должны быть хорошими домохозяйками и помогать им во всех делах. Однако они постоянно контролировали женщин и считали, что он должна отчитываться за свои траты и поступки, что ясно видно на примере Джона Пастона. Муж считал нужным поучать жену в ведении хозяйства и наставлял ее, чтобы она не повторяла своих прежних ошибок.
В личных взаимоотношениях муж поддерживает и ободряет жену, беспокоится о ведении ее дел, о еездоровье. Таким образом, женщина воспринимается мужчиной как личность, которая не только требует поддержки, но и обладает индивидуальностью. В отношениях к детям мужчина считает, что женщина должна быть более строгой, не быть слишком мягкой и не помогать уже взрослым детям.
Итак, мы можем отметить, что повседневная жизнь женщины средневекового среднего сословия была довольно консервативна и, по сути, была логическим продолжением образа жизни хозяйки средневекового феодального замка. Внешняя сторона ее жизни также включала заботу о состоянии земель семьи, финансовом благополучии и укреплении социального положения семьи путем заключения вы-
годных браков своих детей. Ей также приходилось становиться на защиту замка с оружием в руках.
К сожалению, мы не можем проследить реакцию представительницы раннего средневековья на подобное положение дел, так как не сохранились источники личного характера, принадлежавшие женам рыцарей и мелкого дворянства Поэтому весьма интересной перспективой дальнейшего исследования было бы сравнить особенности мира повседневной жизни представительниц Англии и Руси периода позднего средневековья.
Основные аспекты жизни русской женщины были схожи с образом жизни средневековой англичанки, о которых говорилось выше. Однако существуют и существенные отличия, касающиеся, в первую очередь, отношения женщины к ее функциям матери и хозяйки дома.
В понятиях Древней Руси женщина рассматривалась двойственно. С одной стороны, совершенно очевиден культ возвышенного женского начала -уважение к женщине как к матери и хранительнице семейного очага. В древнерусских учительных сборниках женщина выступала как воспитательница целомудренности и послушания. Судя по описанным в летописях древнерусским семьям, характерными чертами внутрисемейного микроклимата были доброта, внимание, забота о женщине.
В сознании коренного русского человека главным предназначением женщины было служить хранительницей очага. «Домострой» требует от женщины чистоты и послушания, дает ей большие права в ведении домашнего хозяйства. Последнее слово всегда остается за «государем», хозяином дома, мужчиной, но делом в доме занимается «государыня», хозяйка дома, женщина, так что многим из женщин были присущи мужские качества характера, например, мужество и рациональность. Это было обусловлено тем, что мужчины часто отсутствовали (служба, война, торговые поездки, работа на барщине вдалеке от семьи) и старшая женщина в семье имела определенную власть над младшим мужским населением дома.
С другой стороны, церковь культивировала отрицательное отношение к чувственности, которую выражает собой женщина. В этом смысле женщина рассматривалась как один из главных источников греха и орудие сатаны.
Противоречие реальной жизни и проповедей церковников о предназначении женщины отразилось в известных притчах о «злых женах», кочевавших в течение нескольких веков из одного церковного произведения в другое (Изборник 1076 г., «Моление» и «Послание» Даниила Заточника, «Пчелы», Четьи-Минеи, Прологи). Развитие темы женоненавистничества в древнерусской литературе — это, по-видимому, определенный показатель, с одной стороны, усвоения древнерусским человеком церковной аскетической традиции, а с другой — сопротивления и противопоставления ей социальной активности женщин во всех ее проявлениях.
Б.А. Романов [10], специально изучавший особенности внутрисемейного быта и нравов Древней Руси, выдвинул гипотезу о том, что часто встречаю-
щийся в древнерусской литературе образ «злой жены» возник в связи с распространенностью случаев брака по расчету и своеобразной экономической самостоятельности женщины в семье.
Обилие большого количества упоминаний о «злых женах», под которыми понималась, в первую очередь, женщина активная и самостоятельная, говорит не только о том, что подобное женское поведение было не редкостью на Руси, но и о том, что, возможно, русскую женщину не тяготило подобное положение в семье. И если на Руси подобная осознанная женская активность и самостоятельность старательно подавлялась, то в Европе, на наш взгляд, все как раз происходило наоборот. Пример женщин семьи Пастон говорит о том, что в позднесредневековой Англии образ женщины пассивной постепенно отходит на второй план. Обществу нужны были женщины деятельные, которые могли бы успешно справляться с делами мужа. Однако, как мы уже говорили, из писем представительниц семьи Пастон мы видим, что подобная роль их не устраивала: они часто сетуют мужьям на то, что им приходится возлагать на себя многие мужские обязанности в их отсутствие.
Представление об устройстве дома на Руси было также достаточно сложным. Оно включало не только сам хозяйственный уклад, но и духовную основу -духовную близость и любовь его обитателей. Воплощениями любви, действующими в сферах нравственного и эстетического, выступают добро и красота. Любовь к другому человеку и миру проявляется как добро. Семейная любовь, о которой идет речь в «Домострое», - это то, что делает обустроенным Дом. И главной устроительницей семейного очага и тем, кто поддерживает гармонию в семье, является женщина [13, 145]. В «Домострое» в статье о похвале женам мы находим своеобразный гимн жене, где она сравнивается с драгоценным камнем, даруемым Богом мужу.
Существенное отличие русских взглядов на семью и место женщины в ней состоит в том, что основой семьи на Руси считалось духовное единение в отличие от Европы, где брак был, в первую очередь, экономическим предприятием.
Можно сказать, что если в Европе в эпоху позднего средневековья женская социальная активность начинает постепенно, пока спонтанно поощряться и укрепляться, то в России это совершенно не приветствуется.
Тем не менее в духовном отношении женщина на Руси по своему положению стоит намного выше, чем европейская женщина. Это связано с тем, что на Западе с эпохи Возрождения происходит эстетизация чувственного начала женщины и всего того, что в понятиях православной Древней Руси считалось греховным. Запад отказывается от христианского отношения к женщине и начинает видеть в ней преимущественно любовницу или объект, имеющий денежную ценность. С XVIII в. такое отношение к женщине распространяется и среди русского дворянства и образованных слоев. Таким образом, жизнь русской женщины в корне меняется: она выпадает из христи-
анского миропорядка и вовлекается в мир собственных чувств и увлечений.
В связи с этим остро встает проблема возвращения русской женщине ее исконного мира - мира деятельной хозяйки, хранительницы домашнего очага, живущей в соответствии с христианским заповедями.
Литература
1. The Paston Letters. 1422-1509. Ed. by J. Gairdner. In 3 vol. L., 1872-1875.
2. Домострой. СПб., 1994. (Серия "Литературные памятники".)
3. Archer R. E. “How Ladies...Who Live in their Mannor ought to Manage their Households and Estates”: Women as Landlords and Administrators // Women in Medieval English Society / Ed. by P. J. Goldberg. - Manchester, 1995.
4. Bennett J. M. Women in Medieval English Countryside: Gender a. household in Bridgestock before the Plague. NY, Oxford, 1987.
5. Bennett S. H. The Pastons and Their England. Studies in an Age of Transition. Cambridge, 1932.
6. Power E. Medieval Women. 4th ed. Cambridge, 1975.
7. Бархатова О. Н. Переписка Пастонов как источник по социально-экономической и политической жизни Англии XV века. Дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. М., 1975.
8. Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности // Социологос: Социология, антропология, метафизика. Вып. 1. М., 1991.
9. Мосолкина Т. В. Город Бристоль в XIV-XV вв. Экономика, общественные отношения, социальная психология. Саратов, 1997.
10. Ортега-и-Гассет Х. Человек в XV веке // Человек. 1992.
№ 3.
11. Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989.
12. Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. Л., 1947.
13. Руткевич Е. Д. Феноменологическая социология знания. М., 1993.
14. Смирнова Н. М. Альфред Шюц на книжной полке // Шюц А. Избранное. Мир, светящийся смыслом. М., 2004.
15. Чумакова Т.В. «В человеческом жительстве мнози образы зрятся». Образ человека в культуре Древней Руси. СПб., 2001. - С.145.
16. Шубина М. П. О понятии и природе повседневности // Известия Уральского государственного университета. - 2006. -№ 42.
Literature
1. The Paston Letters. 1422-1509. Ed. by J. Gairdner. In 3 vol. L., 1872-1875.
2. Domostroy. Saint Petersburg, 1994.
3. Archer R. E. “How Ladies.Who Live in their Mannor ought to Manage their Households and Estates”: Women as Landlords and Administrators // Women in Medieval English Society / Ed. by P. J. Goldberg. - Manchester, 1995.
4. Bennett J. M. Women in Medieval English Countryside: Gender a. household in Bridgestock before the Plague. NY, Oxford, 1987.
5. Bennett S. H. The Pastons and Their England. Studies in an Age of Transition. Cambridge, 1932.
6. Power E. Medieval Women. 4th ed. Cambridge, 1975.
7. Barkhatova O.N. The Paston Letters as the source of social, economic and political life of England in XV century. Phd. thesis for seeking the academic degree of Cand.Sc. (History). Moscow,1975.
8. Waldenfels B. Everydayness as Melting Cup of Rationality // Sociologos: Sociology, anthropology, metaphysics. Issue 1. Moscow, 1991.
9. Mosolkina T.V. Bristol in XIV-XV centuries. Economics, social relations, social psychology. Saratov, 1997.
10. Ortega y Gasset J. Individual in XV century // Individual (Chelovek). 1992. № 3.
11. Pushkareva N.L. Women of Ancient Russia. Moscow, 1989.
12. Romanov B.A. People and Manners of Ancient Russia. Leningrad, 1947.
13. Rutkevich E.D. Phenomenologic sociology of Science. Moscow, 1993.
14. Smirnova N.M. An Alfred Schutz on a bookshelf // Schutz A. Selected works. The World Shining with the Spirit. Moscow, 2004.
15. Chumakova T.V. “In human abidance a lot of images are seen” (“V chelovecheskom zhitelstve mnozi obrazy zryatsya”). The Image of Individual in Anciant Russian Culture. Saint Petersburg, 2001.
16. Shubna M.P. About the Definition an Nature of Everydayness // Шубина М. П. О понятии и природе повседневности // Bulletin of the Ural State University. 1996. № 42.
Сведения об авторах
Лобова Анна Анатольевна - преподаватель кафедры профессиональной этики и культурологи Ивановского института ГПС МЧС России, Иваново, e-mal: annete79@mail.ru Data on authors
Lobova Anna Anatolievna - teacher of the chair of professional ethics and culturology of the Ivanovo Institute of the State Fire Service, Ivanovo, e-mal: annete79@mail.ru
УДК 75 ББК Щ 146.1
Е.В. Асалханова
ПРОГРАММА ВОССОЗДАНИЯ ХРАМОВОЙ ДЕКОРАЦИИ ДАЦАНА ГУНЗЭЧОЙНЭЙ В ПЕТЕРБУРГЕ
В статье рассматривается проблема росписи буддийского храма. На основе изучения художественных традиций северного буддизма, ее иконографических и стилистических особенностей предлагается воссоздание храмовой декорации и предложение полной программы росписи главного зала дацана Гунзэчойнэй в Санкт-Петербурге, которая может быть выполнена после его реставрации. Материал может быть использован при росписи других буддийских храмов.
Ключевые слова: буддизм, Тибет, Бурятия, буддийский храм в Петербурге, монументально-декоративная живопись.
E.V. Asalkhanova
PROGRAM OF RECONSTRUCTION OF PAINTING DECORATION OF DATSAN GUNZECHOINEI IN SAINT-PETERSBURG
The article deals with the problem of the painting of buddhist temple. On the basis of study of artistic traditions of north buddhism the reconstruction of decoration of main hall of Datsan Gunzechoinei in Saint-Petersburg is offered. Material can be used for painting of other buddhist temples.
Key words: Buddhism, Tibet, Buryatia, Buddhist temple in Saint-Petersburg, Monumental art.
