CC BY
58Государственный контроль финансовых рынков в условиях цифровизации
Куштар Мамыт
аспирант, Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, albudairi.asaad@mail.ru
Методы участия государственных органов в контроле финансовых рынков способны как сдерживать их развитие, так и способствовать ему. Оптимальным подходом в России представляется такой, при котором государство продолжает регулировать финансовые рынки, но привносит изменения в систему их регулирования, учитывающие степень продвижения технологий. Современная система контроля финансовых рынков характеризуется смещением вектора властного воздействия от наказания за совершенное правонарушение на профилактику противоправного поведения. Регуляторные и надзорные функции стали все чаще выполняться цифровыми технологиями (НвдТвсЬ и ЭирТвсЬ). Цифровизация позволяет упростить процедуры контроля, властный субъект увеличивает скорость реагирования на изменения в финансовых рынках; расходы на осуществление контрольно-надзорной деятельности также снижаются. Цифровые инструменты контроля финансовых рынков приводят к повышению прозрачности контроля, вовлечение гражданского общества в процессы бюджетирования. Более того, цифровые технологии позволят сократить количество случаев ошибочного привлечения к ответственности за нарушения в финансовой сфере. Особую роль в данном инструментарии играет блокчейн. В сфере платежных услуг блок-чейн позволяет сократить сроки расчетов и выявить связь между различными трансакциями хозяйствующих субъектов. Технология блокчейн перспективна в контроле страхового сектора и на рынке ценных бумаг, в биржевой торговле. Ключевые слова: государственный контроль, регулятор, финансовых рынок, цифровизация, блокчейн, финтех
«Взрывная» динамика эволюции цифровизации финансовых рынков представляет собой довольно серьезный вызов для государственного регулирования. Характер и способ участия государственных органов в контроле финансовых рынков способны как сдерживать их развитие, так и способствовать ему. Регуляторы разных стран, которые столкнулись с необходимостью контроля «оцифрованного» финансового рынка условно разделились, по степени участия, на несколько групп: в некоторых странах государство выступает пассивным наблюдателем происходящих процессов, в других - государство пытается активно регулировать и направлять новые тенденции финансовых рынков, следуя традиционной методологии контроля и надзора. Наиболее оптимальным подходом представляется такой, при котором государство продолжает регулировать финансовые рынки, но привносит изменения в систему их регулирования, учитывающие степень продвижения технологий.
В России наблюдается стремление регуляторов примкнуть к третьей из обозначенных групп. В частности, если проанализировать меры, принимаемые Центральным банком, можно сделать вывод о том, что регулятор все чаще отдает предпочтение технологиям с защитой от так называемых «киберрисков». Центробанк «движется в направлении оказания активной стимулирующей поддержки новым технологиям» [9, с. 49]. Постепенно регулятор реформирует национальный правовой массив, корректирует регуляторные подходы, обновляет стандарты информационной безопасности для финансовых организаций.
Страна, которая отказывается от осознания факта цифровизации государственного финансового пространства, априори не может обеспечить эффективную работу средств контроля финансовых рынков. Мировая практика контроля финансовых рынков демонстрирует отчетливую тенденцию смены парадигмы взаимодействия между властным субъектом и подконтрольным объектом. Традиционная императивная схема воздействия «сверху вниз» и post factum сменяется на модель проактивного сотрудничества между контролирующим и контролируемым [6, с. 22].
А. Е. Морозов именует подобные процессы в области контроля финансовых рынков «смещением вектора властного воздействия от наказания за совершенное правонарушение на профилактику противоправного поведения» [6, с. 25]. Регуляторные и надзорные функции стали все чаще выполняться цифровыми технологиями; речь идет о RegTech (Regulatory Technologies) и SupTech (Supervisory Technologies). Представители официального государственного мегарегулятора, представленного Банком России, все чаще указывают на перспективы внедрения подобных технологий на российском финансовом рынке [2].
Среди рисков, сопутствующих цифровизации контроля, отметим трудности в обеспечении конфиденциальности информации, снижение операционной устой-
X X
о
го А с.
X
го m
о
2 О
м м
сч сч о сч
1П
о ш m
X
3
<
m о х
X
чивости к технологическим шокам и финансовую нестабильность в целом [13, с. 59]. Все это приводит к тому, чтобы государство изучало и применяло в практике достижения новой сферы - fintech, релевантной в современных условиях на всех уровнях государственного контроля финансовых рынков [10, с. 3].
Понятие «финтех» все чаще употребляется в официальных текстах, публикуемых регулятором. Его важность можно подтвердить и фактом создания Ассоциации ФинТех (2016 г.) по инициативе Банка России и ключевых участников отечественного финансового рынка [1]. За рубежом термин «финтех» стал одной из наиболее частотных новых законодательных дефиниций:
- «финансирование посредством новых технологий» (Парламент ЕС, прим.: здесь и далее перевод наш);
- «инновации в финансовых технологиях» (Национальный экономический совет США);
- «цифровые финансовые инновации» (Financial stability board);
- «новые цифровые технологии, принятые в финансовой отрасли» (Hong Kong Monetary Authority);
- «множество инновационных бизнес-моделей и новых технологий, которые могут преобразовать отрасль финансовых услуг» (IOSCO);
- «инновации, связанные с использование цифровых технологий при оказании финансовых услуг» [18].
В пользу пересмотра механизмов контроля финансовых рынков говорит также и то, что виртуальные экономические миры оказались не просто временной тенденцией, а ключевой чертой ведения финансовой деятельности, оказавшись конкурентоспособными в сопоставлении с мирами «реальными» [16]. К технологиям, выступившим «драйверами» развития цифровой финансовой сферы, можно отнести Big Data, облачные технологии, блокчейн, Интернет вещей, концепции умного офиса, дома и города [15]. Актуальной тенденцией является и совместное потребление - «разумное» хозяйствование, при которой потребители продукции или услуг участвуют в развитии продукции или услуги [20, с. 32].
Некоторые из вышеописанных процессов уже нашли свое отражение в законодательном массиве: Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации, национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации», Указ № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» и ряд подзаконных актов прямо указывают на возрастающую роль цифровой экономики в жизни населения [8; 11].
В начале 2018 г. обнародован законопроект «О цифровых финансовых активах». Целью предлагаемого закона выступило дефинирование ключевых категорий ди-джитализированных финансовых рынков: наличие четких определений позволит осуществлять эффективное регулирование финансовой макроэкономической деятельности. В случае принятия положительного решения о целесообразности введения данного акта, Закон зафиксирует в действующем законодательстве категории ««цифровой финансовый актив», «цифровая транзакция», «цифровая запись» и смежные с ними [12]. Позднее в этом же году на рассмотрение был представлен законопроект «О цифровых правах», сущность которого заключалась в расширении перечня положений ст. 128 ГК РФ посредством введения термина «цифровые
права», («цифровой код или обозначение как совокупность электронных данных» [7]. Подобные законодательные инициативы подтверждают заинтересованность государства во внедрении передовых технологий в экономику, хотя и не предлагают системных мер по внедрению новой модели контроля финансовых рынков - «говорят обобщенными понятиями» [4, с. 24].
Нельзя сказать, что в любой другой стране мира законодательство в области цифрового контроля финансовых рынков является совершенным. Ключевые понятия в данной области были зафиксированы в США только в марте 2022 г. (Executive Order on Ensuring Responsible Development of Digital Assets [17]). Данный Указ содержал, помимо прочих, определения категорий «блокчейн», «цифровая валюта центробанка» (central bank digital currency), «криптовалюта», «цифровые активы», «стейблкоины» (stablecoins).
Безусловно, цифровизация оказывает ощутимое влияние на систему мер финансового контроля. С одной стороны, цифровизация, происходящая в экономике на любом из ее уровней, позволяет упростить процедуры контроля, властный субъект увеличивает скорость реагирования на изменения в финансовых рынках; расходы на осуществление контрольно-надзорной деятельности также снижаются. Использование цифрового инструментария неоднократно позволяло идентифицировать и пресекать правонарушения уже на фазе подготовки к реализации противоправных схем (речь идет, к примеру, об анализе метаданных, имплементации алгоритмов искусственного интеллекта и проч.). С другой стороны, ускорение эволюции финансовых рынков увеличивает негативные последствия несвоевременного принятия управленческих решений.
Спектр преимуществ цифровых технологий в контроле финансовых рынков не исчерпывается вышеописанными. Отметим, помимо прочих, повышение прозрачности финансового контроля, и вытекающее из этого вовлечение гражданского общества в процессы бюджетирования. Более того, цифровые технологии позволят сократить количество случаев ошибочного привлечения к ответственности за нарушения в финансовой сфере за счет сохранения достоверной информации и невозможности ее подлога в средах, построенных на основе технологии блокчейн.
Цифровые инструменты контроля финансовых рынков, которые успешно внедрены в контрольно-надзорную деятельность за рубежом и отчасти - в Российской Федерации, следующие: датчики, включая имплантированные, средства закрепления информации о финансовых операциях, технологии распределенных реестров, платформы искусственного интеллекта. Все это позволяет собирать, хранить, анализировать и использовать информацию о субъектах финансового контроля.
Использование инноваций, как отмечено выше, позволяет облегчить администрирование обязательных платежей в бюджет государства, повысить достоверность бухгалтерской и налоговой отчетности. Контролирующий орган в режиме онлайн получает обратную связь без субъективных искажений, позволяющую ему выполнить или не выполнять конкретное управленческое решение. Автоматизация decision-making процессов исключает «человеческий фактор» [6, с. 23].
Цифровой регуляторный инструментарий позволяет осуществлять мониторинг транзакций на финансовом рынке, осуществлять оперативную идентификацию клиентов. Цифровизация «работает» и с точки зрения
участника финансового рынка: обязанное лицо, работающее в соответствующей программной среде, технически не сможет сдать искаженную и недостоверную отчетность регулятору. Наиболее очевидные примеры эффективно работающего в России «регтеха» - программы подготовки расчетов и деклараций. «Саптех» (надзорные технологии), в свою очередь, реализуют автоматизацию и централизацию сбора данных, идентифицируют факты инсайдерской торговли и противодействуют ей на основе анализа рыночных «сигналов».
Цифровизация как предпосылка к сотрудничеству регулятора и поднадзорными лицами вполне коррелирует с международной практикой регулирования новых финансовых технологий. А. Е. Морозов справедливо указывает: «мягкое регулирование» как разъяснение процессов поднадзорному лицу регулятором гораздо эффективнее императивной модели контроля [6, с. 25].
Цифровые средства регулирования финансового сектора применяются Федеральным управлением финансового надзора (BaFIN) Германии; Агентством по финансовым услугам (FSA) Японии, Контрольным органом финансового рынка (FINMA) Швейцарии. При этом переход к цифровым методам контроля осуществляется по-фазно, как правило, в форме пилотных проектов, экспериментов и «песочниц». Значимыми проектами по им-плементации цифровых средств контроля финансовых рынков в России являются банковская платформа «Ма-стерчейн» на базе Банка России [5]; «песочницы» в Московской, Калининградской, Калужской областях и в Пермском крае. Тем не менее, несмотря на точечные изменения в процедурах контроля финансового рынка полноценное принятие идеи децентрализации и цифро-визации процесса контроля финансового рынка констатировать пока нельзя.
Как отмечено выше, внедрение технологических инноваций в области контроля финансового сектора связано с технологиями блокчейна. Проблемы в банковской сфере, связанные с чрезмерной централизацией, участием в финансировании терроризма и отмыванием денег, заставляют трансформировать существующую систему международного банковского взаимодействия и логистику финансовых потоков. Альтернативой стала технология блокчейн, являющаяся распределенной базой данных, которая формируется как непрерывно растущая цепочка блоков с записями обо всех предыдущих транзакциях. Эта разработка появилась в среде крипто-валютного рынка [4, с. 70]. В дальнейшем решения на основе блокчейна распространилось на другие сегменты финансового рынка. Использование этой технологии позволяет осуществить определенную децентрализацию процессов, снизить затраты на администрирование контроля финансовых рынков. По данным Международного валютного фонда, применение блокчейн-тех-нологий способно существенно улучшить работу систем денежных переводов, формирования земельных и кредитных реестров, операций с ценными бумагами и другими активами [14].
Пионером среди государственных регуляторов, принявших блокчейн в качестве механизма государственного контроля финансовых рынков, считается сШа. Использование блокчейн-технологий в финансовой сфере на законодательном уровне было зафиксировано конгрессом США 13 сентября 2016 года. На сегодняшний день Bank of America, второй по размерам банк США, представил 20 патентных заявок на сервисы и продукты, связанные с технологией блокчейн (одна из которых, к
примеру, содержит «систему оповещения о подозрительной криптовалютной активности») Работы по созданию Центра финансовых технологий с последующим созданием Центра блокчейн-технологий при поддержке IBM с 2018 г. ведутся и в Казахстане. Целью создания данного Центра является повышение инвестиционной привлекательности страны и развития сферы финансовых технологий. Повсеместно используется блокчейн государственными контролирующими и надзорными органами Испании и Франции. В 2016 году Банк Англии согласовал дорожную карту модернизации финансовой инфраструктуры Великобритании с учетом возможности использования технологий распределенных реестров, и с 2017 года приступил к ее технологической разработке.
В сфере платежных услуг блокчейн позволяет сократить сроки расчетов и выявить связь между различными трансакциями хозяйствующих субъектов. Это достигается за счет сохранения записей относительно совершенных трансакций в едином реестре, в отличие от существующих отдельных записей в изолированных банковских хранилищах данных, что сократит или предотвратит «теневые» денежные потоки. Технология блокчейна позволит существенно повысить прозрачность транзакций и сделает процедуры проверки в части противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма простыми и эффективными.
В страховом секторе технология блокчейн поможет решить следующие задачи: автоматизация процессов создания и мониторинга страховой истории; оперативный доступ к справкам из государственных органов; учет страховых событий, их мгновенная фиксация; заключение онлайн-договоров страхования; экспертиза и предварительная оценка рисков; взаимодействие с брокерами и сетью продаж; прозрачность урегулирования и реагирования на запросы клиентов. Первым шагом для применения блокчейн-технологий страховыми компаниями, вероятно, будет заключение смарт-контрактов с последующим поиском подтверждения идентичности и созданием новых структурных механизмов, когда сторонам уже не нужно знать или доверять друг другу. Смарт-контракты с применением blockchain имеют такие преимущества, как автоматизация обработки требований, обеспечение надежности и прозрачности механизма выплат для клиента, обеспечивающих выполнение условий, определенных контрактом. Смартконтракт, основанный на технологии блокчейн, для страховщиков является прозрачным и гибким средством управления претензиями клиентов. Виртуальная природа подобных соглашений позволяет обойти бюрократию и строить трансграничные бизнес-модели.
На рынке ценных бумаг в настоящее время блок-чейн-технологии используются, прежде всего, в биржевой торговле. По существующим данным, технология блокчейна позволит сократить стоимость обработки сделок с ценными бумагами минимум на 30% [http://ceur-ws.org/Vol-2889/PAPER_02.pdf]. Зарубежный опыт в этой области весьма показателен: к примеру, в 2017 году фондовая биржа Кореи запустила новую систему торговли ценными бумагами корейских стартапов -Korea Startup Market, основанную на блокчейн-плат-форме. В 2015 году Нью-Йоркская электронная фондовая биржа NASDAQ запустила блокчейн-платформу Linq для торговли частными акциями. Австралийская биржа ценных бумаг ASX является Бостонская финансовая корпорациея StateStreet в партнерстве с калифор-
X X
о
го А с.
X
го m
о
2 О
м м
сч сч о сч
1П
о ш m
X
3
<
m о х
X
нийским блокчейн-стартапом PeerNova создала блок-чейн-систему для отслеживания транзакций, имеющих отношение к инвестиционным активам [2, с. 16-17]. Подобный опыт может быть успешно перенят и в условиях российского финансового рынка.
Таким образом, внедрение технологических инноваций в области государственного контроля финансовых рынков будет способствовать минимизации теневой финансовой активности и созданию новых финансовых продуктов. Это позволит повысить прозрачность финансовых потоков и снизить затраты участников финансовых отношений. Технологические инновации способны увеличивать эффективность функционирования регулятора. Кроме того, подобные инструменты приводят к определенной децентрализации контроля, что, в свою очередь, будет способствовать повышению инвестиционной привлекательности страны.
Литература
1. Ассоциация ФинТех - официальный сайт. - 2022 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.fintechru.org/. - Дата доступа: 03.05.2022.
2. Банк России: Вопросы и направления развития регуляторных и надзорных технологий (RegTech и SupTech) на финансовом рынке в России : доклад для общественных консультаций. - М. : Банк России, 2018. -30 с.
3. Волосович, С. В. Доминанты технологических инноваций в финансовой сфере / С. В. Волосович // Экономический вестник университета. Сборник научных трудов ученых и аспирантов. - 2017. - №33-1. - С. 15-22.
4. Курлов, Е. Г. Актуальные проблемы регулирования экономических отношений в условиях цифровиза-ции финансового рынка / Е. Г. Курлов // Научные междисциплинарные исследования. - 2020. - №1. -С. 21-35.
5. Мастерчейн (Masterchain). Российская национальная блокчейн-сеть. - 2022 [Электронный ресурс]. -Режим доступа: https://www.tadviser.ru/index. php/%D0%9F%D1%80%D0 %BE%D0%B4%D1%83%D0%BA%D1%82:%D0%. - Дата доступа: 03.05.2022.
6. Морозов, А. Е. Изменение модели финансового контроля в условиях цифровой трансформации / А. Е. Морозов // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. - 2019. - №7 (59). - С. 22-26.
7. О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации. Законопроект № 424632-7 (о цифровых правах) - 2022 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://sozd.duma.gov.ru/bill/424632-7. - Дата доступа: 03.05.2022.
8. О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 - 2030 годы: Указ Президента РФ от 09.05.2017 № 203 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41919. - Дата доступа: 03.05.2022.
9. Полозков, М. Г. Контроль в новую эпоху / М. Г. Полозков, И. Н. Корнилов // Государственная служба. -2018. - №1 (111) - С. 48-52.
10. Попов, Е. В. Экономические институты цифрови-зации хозяйственной деятельности / Е. В. Попов // Управленец. - 2019. - №2. - С. 2-10.
11. Президент подписал Указ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» [Электронный ресурс].
- Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/news/57425. - Дата доступа: 03.05.2022.
12. Проект Федерального закона N 419059-7 «О цифровых финансовых активах» [по состоянию на 22.05.2018: ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 22.05.2018] - КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base =PRJ;n=167908#00342 4546232455539. - Дата доступа: 03.05.2022.
13. Стрельников, В. В. Противоречивые тенденции в российской банковской деятельности / В. В. Стрельников // Финансы и управление. - 2019. - №2. - С. 56-68.
14. Blockchain Consensus Mechanisms // International Monetary Fund. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.imf.org/en/Publications/fintech-notes/Issues/2022/01/25/Blockchain-Consensus-Mechanisms-511769. - Date of access: 03.05.2022.
15. Constantinidies, P. Platforms and Infrastructures in the Digital Age / P. Constantinidies, O. Henfridsson, G. G. Parker // Information System Research. - 2018. - vol. 29(2).
- Pp. 381-400.
16. DeSousa, V. The Nexus of Digital Technology, Sociology and Economics / V. DeSousa, D. McConatha, M. J. Lynch // The International Journal of Interdisciplinary Social Sciences. - 2011. - vol. 5(10). - Pp. 211-219.
17. Executive Order on Ensuring Responsible Development of Digital Assets // White House. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/presidential-actions/2022/03/09/executive-order-on-ensuring-responsible-development-of-digital-assets/. - Date of access: 03.05.2022.
18. Financial Markets, Insurance and Private Pensions: Digitalisation and Finance. - OECD, 2018. - 110 p.
19. Kfourya, B. The Role of Blockchain in Reducing the Cost of Financial Transactions in the Retail Industry / B. Kfourya // CEUR Workshop Proceedings - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: http://ceur-ws.org/Vol-2889/PAPER_02.pdf. - Date of access: 03.05.2022.
20. Szetela, B. May the Sharing Economy Create a New Wave of Globalization? / B. Szetela, G. Mentel // Economic Annals. - 2016. - vol. 161(9- 10). - Рp. 31-34.
State control of financial markets in the digitalized economy Huxitaer Mamuti
Russian University of Economics named after G.V. Plekhanov
JEL classification: G20, G24, G28, H25, H30, H60, H72, H81, K22, K34
Methods of participation of state bodies in the control of financial markets can both restrain their development and accelerate it. The optimal approach in Russia is the following: the state continues to regulate financial markets, but implements certain changes in the system of their regulation, taking into account the degree of technological advancement. The modern system of control of financial markets faces a shift in the vector of power influence from punishment for a committed offense to the prevention of illegal behavior. Regulatory and supervisory functions have increasingly been performed by digital technologies (RegTech and SupTech). Digitalization makes it possible to simplify control procedures, a powerful subject increases the speed of response to changes in financial markets; the costs of monitoring and oversight activities are also reduced. Digital tools enabling control over financial markets lead to increased transparency of control, involvement of civil society in budgeting processes. Moreover, digital technologies will reduce the number of false prosecutions for financial violations. Blockchain plays a special role in this toolkit. In the sphere of payment services, the blockchain allows to reduce the time spent on settlements and to reveal the connection between various transactions of business entities. Blockchain technology can be potentially used in the control of the insurance sector and in the securities market, as well as in stock trading.
Keywords: state control, regulator, financial market, digitalization, blockchain,
fintech References
1. FinTech Association - official website. - 2022 [Electronic resource]. -
Access mode: https://www.fintechru.org/. - Access date: 05/03/2022.
2. Bank of Russia: Issues and directions of development of regulatory and
supervisory technologies (RegTech and SupTech) in the financial market in Russia: report for public consultations. - M. : Bank of Russia, 2018. -30 p.
3. Volosovich, S. V. Dominants of technological innovations in the financial
sector / S. V. Volosovich // Economic Bulletin of the University. Collection of scientific works of scientists and graduate students. - 2017. - No. 331. - S. 15-22.
4. Kurlov, E. G. Actual problems of regulation of economic relations in the
conditions of digitalization of the financial market / E. G. Kurlov // Scientific interdisciplinary research. - 2020. - No. 1. -FROM. 21-35.
5. Masterchain (Masterchain). Russian national blockchain network. - 2022
[Electronic resource]. - Access mode:
https://www.tadviser.ru/index.php/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B 4%D1%83%D0%BA%D1%82:%D0% . - Access date: 05/03/2022.
6. Morozov, A. E. Changing the financial control model in the context of digital
transformation / A. E. Morozov // Bulletin of the O. E. Kutafin University. - 2019. - No. 7 (59). - S. 22-26.
7. On introducing amendments to parts one, two and article 1124 of part three
of the Civil Code of the Russian Federation. Bill No. 424632-7 (on digital rights) - 2022 [Electronic resource]. - Access mode: https://sozd.duma.gov.ru/bill/424632-7. - Access date: 05/03/2022.
8. On the Strategy for the Development of the Information Society in the
Russian Federation for 2017 - 2030: Decree of the President of the Russian Federation of 09.05.2017 No. 203 [Electronic resource]. -Access mode: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41919. - Access date: 05/03/2022.
9. Polozkov, M. G. Control in a new era / M. G. Polozkov, I. N. Kornilov //
Public service. - 2018. - No. 1 (111) - S. 48-52.
10. Popov, E. V. Economic institutions of digitalization of economic activity / E. V. Popov // Manager. - 2019. - No. 2. - S. 2-10.
11. The President signed the Decree "On the national goals and strategic objectives of the development of the Russian Federation for the period up to 2024" [Electronic resource]. - Access mode: http://kremlin.ru/events/president/news/57425. - Access date: 05/03/2022.
12. Draft Federal Law N 419059-7 "On Digital Financial Assets" [as of May 22, 2018: ed., adopted by the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation in the first reading on May 22, 2018] -ConsultantPlus [Electronic resource]. - Access mode: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=PRJ;n=167 908#00342 4546232455539. - Access date: 05/03/2022.
13. Strelnikov, VV Contradictory trends in Russian banking / VV Strelnikov // Finance and management. - 2019. - No. 2. - S. 56-68.
14. Blockchain Consensus Mechanisms // International Monetary Fund. -2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.imf.org/en/Publications/fintech-
notes/Issues/2022/01/25/Blockchain-Consensus-Mechanisms-511769. - Date of access: 05/03/2022.
15. Constantinidies, P. Platforms and Infrastructures in the Digital Age / P. Constantinidies, O. Henfridsson, G. G. Parker // Information System Research. - 2018. - vol. 29(2). - P.p. 381-400.
16. DeSousa, V. The Nexus of Digital Technology, Sociology and Economics / V. DeSousa, D. McConatha, M. J. Lynch // The International Journal of Interdisciplinary Social Sciences. - 2011. - vol. 5(10). - P.p. 211-219.
17. Executive Order on Ensuring Responsible Development of Digital Assets // White House. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/presidential-actions/2022/03/09/executive-order-on-ensuring-responsible-development-of-digital-assets/. - Date of access: 05/03/2022.
18. Financial Markets, Insurance and Private Pensions: Digitalization and Finance. - OECD, 2018. - 110 p.
19. Kfourya, B. The Role of Blockchain in Reducing the Cost of Financial Transactions in the Retail Industry / B. Kfourya // CEUR Workshop Proceedings - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: http://ceur-ws.org/Vol-2889/PAPER_02.pdf. - Date of access: 05/03/2022.
20. Szetela, B. May the Sharing Economy Create a New Wave of Globalization? / B. Szetela, G. Mentel // Economic Annals. - 2016. - vol. 161(9-10). - Rp. 31-34.
X X
o
OD A c.
X
OD m
o
2 o ho ho
