CC BY
143
Мартыненко Борис Константинович
кандидат юридических наук,
Российский государственный университет правосудия (тел.: +79882465290)
Государственное (политическое) насилие при Петре I: расправа над стрельцами
В статье рассматривается государственное (политическое) насилие в эпоху Петра I. В качестве демонстрации политической обстановки того времени приводится пример подавления стрелецкого бунта.
Ключевые слова: насилие, принуждение, государство, политика, террор, стрельцы, бунт.
B.K. Martynenko, Master of Law, Russian State University of Justice; tel.: +79882465290. State (political) violence during the epoch of Peter I: violence above shooters
In the article state (political) violence in the epoch of Peter I is examined. As a demonstration of the political situation of the time is an example of the suppression of the shooter rebelling. Key words: violence, compulsion, state, politics, terror, shooters, rebelling.
История всякой страны изобилует насилием, и политическое согласие чаще всего завоевывается не путем компромисса, а с поддержкой силы и принуждения. Характерно это и для России.
В бытность Екатерины II зародилось петровское предание - легенда об умном царе-преобразователе, пробившем окно в Европу и распахнувшем Россию воздействию исключительно ценной западной культуры и цивилизации. Ставшая официальной в конце XVIII в. легендарная вариация не была удостоверена ни в XIX, ни в XX вв. Пропагандистская выдумка русской царицы немецкого происхождения, узурпировавшей трон, превалирующее число людей до сего дня встречает как историческую реальность [1].
Царь Петр I был весьма разноречивой личностью. Богохульник и палач, пьяница и блудник, он смог устроить проведение преобразований так, что в среде его близких соратников благоденствовало небывалое никогда ранее в России казнокрадство. При Петре бессовестно и беспардонно крали и его «дикие» русские подданные, и позванные им на службу в Россию «цивилизованные» европейские эксперты [об этом см.: 2; 3].
Новые люди, подоспевшие с Петром к правлению страной, были не только карьеристами, но и ярыми казнокрадами. Взятки, коррупция получили такое распространение, какого в XVII в. бояре и вообразить себе не могли. Так, например, при сооружении новой столицы - Санкт-Петербурга - здание Двенадцати коллегий, которому надлежало украсить набережную Невы, оказалось обращенным к реке торцом только в силу того, что петербургский генерал-губернатор Меншиков принял решение на месте правительственного здания соорудить себе дворец. Деньги на постройку, безусловно, элиминировались из казны [1].
И при Петре I, в эпоху перемен, активно использовалось государственное (политическое) насилие.
Насилие как средство властного воздействия имеет обусловленную специфику, что отличает его от других. Главным образом, насилие относится к разряду «неэкономичных» средств политической власти. Оно вызывает более высокие социальные потери (человеческие жертвы, разгром материальных ценностей, духовные издержки), чем другие способы властвования (например, убеждение, авторитет). Надлежит подчеркнуть, что насилие вызывает издержки как со стороны объекта, так и со стороны субъекта власти (материальные затраты, дегуманизация личности и т.д.).
Словарь С.И. Ожегова так трактует насилие: «...1) применение физической силы к кому-нибудь; 2) принудительное воздействие на кого, что-нибудь; 3) притеснение, беззаконие» [4, с. 334]. А энциклопедический словарь «Политология» приводит следующее определение: «Насилие понимается как государственное насилие и насилие в прямом смысле этого слова. Насилие в первом значении - государственная власть, опирающаяся на право и ограниченная правом. Второе толкование охватывает модус действия, направленного на намеренное нанесение ущерба субъектом действия или вещам либо на уничтожение последних» [5, с. 191].
Вслед за подавлением стрелецкого бунта возвратившийся из-за границы Петр распорядился произвести новый розыск и подверг жесточайшим пыткам и казням великое число стрельцов. Стрельцы отнеслись к этому с совершенной покорностью, ни о каком отпоре и речи не было, ведь пассионарность стрелецкого войска оказалась на нуле [1].
И в самом деле, стрелецкий менталитет был принципиально далек от директив, которые
114
волей царя должны были стать инструкцией к действию для его опорных полков, суждение о которых дает инструктаж, проводившийся военачальниками среди верных частей в канун вооруженной баталии с мятежными стрельцами: «Гвардейским полкам было внушено, чтобы они всякий час держались наготове, так как им придется выступить против своих святотатственных оскорбителей Его Величества, и те из них, кто уклонится от своей обязанности, будут признаны виновниками и участниками того же преступления; если дело идет о благоденствии государя и державы, то не должно существовать ни уз крови, ни родства; мало того, сыну дозволяется убить отца, если тот замышляет на гибель Отечеству» [6, с. 179].
Нужно выделить существенный признак, косвенно указывающий на сложную для государственной власти задачу профессионального развенчания стрелецкого войска. Таким индикатором была неукротимая ярость Петра I по отношению к стрельцам.
Жестокость этой кары вынудила содрогнуться даже привычное к варварским наказаниям московское общество конца ХУ11 в. Лишь за октябрь 1698 г. И.Г. Корб насчитал восемь актов казней, через кои были проведены все сколько-нибудь причастные к бунту. Пятьсот несовершеннолетних воинов, спасенных от смерти лишь своим юным возрастом, подверглись отрезанию носов и ушей и были отправлены в ссылку [6, с. 92-93, 188]. По данным В.И. Бу-ганова, в сентябре - октябре 1698 г. к розыску было привлечено 1021 человек, из которых 799 закончили жизнь на плахе. Оргия насилия продолжилась и в следующем году: за конец января - начало февраля 1699 г. через мясорубку следствия было пропущено еще 695 человек, в том числе и 285 малолетних [7, с. 405].
Не случайно И.В. Волкова замечает, что прагматическая подоплека стрелецких казней заключалась в наглядной демонстрации возмездия, которое в следующий раз поджидает любую группу, дерзнувшую стать на пути самодержавных промыслов. В этом значении хронологическое совпадение первого витка вестер-низации со стрелецким розыском, устроенным царем после возврата из Великого посольства, очевидно, не было случайным. Старомосковская знать, скованная ужасом и ощущением вины за свой недогляд в обеспечении государственного порядка, без ропота приняла силовое брадобритие, переход к европейскому платью и даже свое энергичное присоединение к допросам и убийству стрельцов.
Неслучайным было и новейшее орудие правосудия: в руки бояр, затянутых в стрелецкую бойню, царь вложил не палаческий топор, а воинский меч. Едва ли свидетели и участники действа затруднялись в объяснении этого
символа: поскольку в результате стрелецкого изничтожения его единственным легитимным владельцем делалась вынянченная царем воинская сила, то право на принадлежность к управляющему слою отныне фиксировалось только за теми, кто был готов функционировать в соответствии с ее аномалиями и ценностями. Представленное с устрашающим натурализмом истребление стрельцов парализовало отпор общественных группировок, антагонистических преобразовательному курсу, и дало дыхание первой серии инновационных введений, узким проводником которых надлежало стать молодой регулярной армии [8].
Да, несомненно, Петр I внес свою кровавую лепту в практику активного применения государственного насилия против собственного народа. А. Г. Брикнер пишет: «Нельзя сказать, чтобы Петр, участвуя лично в розыске и руководя им, прибавил что-либо к издавна существовавшим приемам практики уголовного террора. По случаю коломенского бунта 1662 года число жертв, подвергнутых ужасным пыткам и казням, доходило до нескольких тысяч» [9, с. 268-269]. Еще более масштабные по своему размаху и жестокости казни были произведены по усмирению стрелецкого бунта: «30-го сентября 1698 года первая партия изъ двухсотъ осужденныхъ была выслана на мьсто казни. Пятерымъ отрубили головы по дорогь, передъ домомъ царя, въ Преображенскомъ, и Петръ самъ исполнялъ обязанность палача» [10].
Существуют неоднозначные оценки применения насилия Петром I, «палкой» загонявшим народ в цивилизацию. Философски осмысливая русскую историю этого периода и роль насилия в судьбе России, Н.А. Бердяев подчеркивал, что «преобразования Петра были фактом, до такой степени обусловливающим всю дальнейшую историю России, что ее оценки разделились в XIX веке. В настоящее время одинаково необходимо полагать неверной и отжившей и славянофильскую и западническую точку зрения на дело Петра. Славянофилы лицезрели в деле Петра предательство коренным национальным русским основам, насилие и прорыв органического развития. Западники никакой оригинальности в русской истории не видели, полагали Россию лишь страной малоразвитой в просвещении и цивилизации... Петр вскрыл для России дороги западного просвещения и цивилизации» [11, с. 11].
Насилие Петра I было ответом на восстание стрельцов 1682 г., пытавшихся заставить государство свернуть с пути европеизации. Стремясь сломать традиционное общество и вернуть Россию назад в Европу, он тем самым старался изменить и саму суть насилия, вел к развитию, а не стагнации.
Про разорение России при Петре сочиняли немало и доказательно. Знакома цифра, на-
115
званная П.Н. Милюковым: мол, к 1710 г. сгинуло 20% тяглых обитателей Московии.
Любопытно, что до него сказывалась цифра еще более жуткая - 25%, так что П.Н. Милюков еще немного смягчил цифры, даваемые наукой его времени. Павел Николаевич мыслил, что не все из этих 20% погибли: как минимум, третья часть тех, кого не досчитались, - просто беглые.
Да, но результат был на лицо: люмпенизация, обнищание существенной части населения и даже дворянства; метаморфоза в беглых чуть ли не 30-40% и в разбойников почти 5-6% всего мужского народонаселения; разложение людей бесчеловечностью, гнусностью, рентабельностью соучастия в убийствах своих же сограждан, безвыгодностью честного труда.
Реформы Петра I превратили Россию на длительные времена в сырьевой, а потом, в дальнейшем, и в финансовый придаток эконо-
1. Гумилёв Л.Н. От Руси до России. URL: http://www.bibliotekar.ru/gumilev-lev/65.htm
2. Буровский А.М. Петр I - проклятый император. URL: http://www.samomudr. ru/d/Burovskij%20Petr%20Pervyj%20-%20 prokljatyj%20imperator.pdf
3. Костомаров Н. История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Гл. 15: Петр Великий. URL: http://www.gumer.info/ bibliotek_Buks/History/kost/index.php
4. Ожегов С. И. Словарь русского языка /под ред. Н.Ю. Шведовой. 17-е изд., стер. М., 1985.
5. Политология: энцикл. словарь / общ. ред. и сост. А.М. Аверьянов. М., 1993.
6. Корб И. Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699 гг.). СПб., 1906.
7. Буганов В. И. Московские восстания конца XVII века. М, 1969.
8. Волкова И. В. У истоков военной реформы Петра Великого: стрелецкие мятежи // Современные научные исследования и инновации. URL: http://web.snauka.ru/issues/2011/05/10589
9. Брикнер А. Г. История Петра Великого. М, 1996. Т. 1.
10. Валишевский К. Петр Великий. М., 1990.
11. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
12. Гумелёв В.Ю., Пархоменко А.В., Хрыка-нов Е.Н. О реформах Ивана Грозного // История и археология. 2014. № 11. URL: http:// history.snauka.ru/2014/11/1241
13. Юдин Т.М., Гумелёв В.Ю. О проекте «Имя Россия»: император Петр I и генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И. В. Сталин // Политика, государство и право. 2015. № 10. URL: http://politika.snauka.ru/2015/10/3493
мически развитых западноевропейских стран. В петровские времена рабство благоденствовало во многих колониях стран Европы. А где европейцам не получилось внедрить рабство, там они жителей колоний бесцеремонно, легко и незатейливо обдирали. Для того, чтоб русские товары были конкурентоспособными на европейских рынках, Петр I ввел в России для подавляющей части российского народа тяжелейшее крепостное право, мало чем отличимое от рабства.
Крепостное право было в России и до Петра, например при Иване IV (Грозном) [12], ну а петровское порабощение колоссальных масс русского народа окрестить крепостным правом следует лишь с основательной натяжкой.
Петровские реформы чрезвычайно дорого встали русскому народу, который прозвал Императора Всероссийского Антихристом [13].
1. Gumilyov L.N. From Rus to Russia URL: http://www.bibliotekar.ru/gumilev-lev/65.htm
2. Burovsky A.M. Peter I - the cursed emperor. URL: http://www.samomudr.ru/d/Burovskij%20Petr% 20Pervyj%20-%20prokljatyj%20imperator.pdf
3. Kostomarov N. Russian history in the lives of its principal figures. Chapter 15: Peter the Great. URL: http: //www.gumer.info/bibliotek_Buks/ History/ kost/index.php
4. Ozhegov S.I. Russian dictionary / ed. by N.Yu. Shvedova. 17th ed., ster. Moscow, 1985.
5. Political science: encyclopedic dictionary / gen. ed. and comp. by A.M. Averyanov. Moscow, 1993.
6. Korb I.G. Diary of Journey to Muscovy (in 1698 and 1699). St. Petersburg, 1906.
7. Buganov V.I. Moscow uprising of the end of the XVII century. Moscow, 1969.
8. Volkova I.V. At the root of the military reforms of Peter the Great: a Royal riots // Current research and innovation. URL: http://web.snauka. ru/issues/2011/ 05/10589
9. Brickner A.G. History of Peter the Great. Moscow, 1996. Vol. 1.
10. Valishevsky K. Peter the Great. Moscow, 1990.
11. Berdyaev N.A. The origins and meaning of Russian communism. Moscow, 1990.
12. Gumelev V.Yu., Parkhomenko A.V., Hrykanov E.N. Reforms of Ivan the Terrible // History and archeology. 2014. № 11. URL: http:// history.snauka.ru/2014/11/1241
13. Yudin T.M., Gumelev V.Yu. About the project «Name of Russia»: Emperor Peter I and the CPSU(b) General Secretary I.V. Stalin // Politics, state and law. 2015. № 10. URL: http://politika. snauka.ru/2015/10/3493
116
