CC BY
122
52. Худякова Н. За жизнь ленинградцев. Помощь комсомольцев населению Ленинграда в блокадную зиму. 1941/1942 год. - Л., 1948.
53. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 4000.
54. Шварц Е. Живу беспокойно. Из дневников. - Л., 1990.
55. Шулькин В. Воспоминания баловня судьбы // Нева. - 1999. - № 1.
56. Эльяшева Л. Мы уходим... Мы остаемся // Нева. - 2004. - № 1.
57. Эльяшева Л. Одним бы глазом увидеть победу // Нева. - 2005. - № 5.
58. Янушевич З. В. Случайные записки. - СПб., 2007.
УДК 94(470.23-25).084.8
О. А. Рашитова *
Государственно-церковные отношения в блокадном Ленинграде
В статье рассматриваются взаимоотношения Русской Православной церкви и государственной власти в период Великой Отечественной войны. Предметом изучения являются государственно-церковные отношения в блокадном Ленинграде. Показано, как под воздействием суровых условий войны смягчалась политика Советского государства по отношению к церкви. Выявлена значительная роль церкви и верующих в помощи фронту.
This article discusses the relationship of Russian Orthodox Church and the government during the Great Patriotic War. The object of study are the state-church relations in blockaded Leningrad. We show how the Soviet state policy was modified to the church under the influence of the harsh conditions of war. The article reveals a significant role of the churches and believers in the relief to front.
Ключевые слова: Русская Православная церковь, митрополит, патриарх, государственно-церковные отношения, Великая Отечественная война, блокада Ленинграда, Совет по делам Русской Православной церкви.
Key words: Russian Orthodox Church, metropolitan, patriarch, state-church relations, the Great Patriotic War, Siege of Leningrad, Russian Orthodox Church Cou-cil.
* Рашитова Ольга Анатольевна, кандидат исторических наук, Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина.
46
Патриотическая позиция, которую Русская Православная церковь заняла с первых дней Великой Отечественной войны, послужила одной из причин начала изменения взаимоотношений Церкви с государством. За два года войны Церковь сумела расширить свое влияние в стране, показала свою готовность оказать помощь в борьбе с фашизмом. Действительность заставила советское правительство, И.В. Сталина и его окружение пересмотреть свои взгляды на взаимоотношения с религиозными организациями. Всеобщая беда объединила верующих и атеистов, у всех был общий враг - фашистские оккупанты, в борьбе с которыми необходимо было сконцентрировать все силы.
По предложению митрополита Алексия, уже с 23 июня 1941 г. приходы Ленинграда начали сбор пожертвований на оборону страны. Владыка поддержал желание верующих отдать на эти цели имевшиеся в храмах запасные суммы.
Во всех приходах для солдат собирались теплые вещи, продовольствие для больных, несмотря на запрещение благотворительной деятельности Православной церкви в 1918 году. Масштабная помощь умирающим и тяжело больным была для Церкви невозможна, даже после начала войны. Официально приходам разрешалось перечислять деньги только в общественные фонды (Фонд обороны и Красного Креста). Сборы денежных средств продолжались на протяжении всей войны. Вносились пожертвования на эскадрилью им. Александра Невского, ко дню Красной Армии 1943 г., покупались подарки для бойцов РККА. Общая сумма патриотических взносов духовенства и мирян Ленинградской епархии за годы войны соста -вила около 17,5 млн руб. [5, с. 193].
С начала войны среди верующих росла убежденность в том, что государство должно пойти на нормализацию отношений с рели -гиозными организациями. И действительно, на этот путь оно постепенно вступало.
Причины, которые вызвали изменения в государственно-церковных отношениях, многообразны. Это, в первую очередь, патриотическая позиция церкви: ее призывы к борьбе с фашизмом и защите своего Отечества; осуждение в измене и переходе на сторо-
ну врага, пособничество немцам расценивалось как «полная измена и самому христианству»; перечисления в Фонд обороны.
Уже в первый период войны произошел окончательный отказ от планов уничтожения Православной церкви в стране, практически прекратились аресты священнослужителей, была свернута антирелигиозная работа. В сентябре 1941 г. были закрыты антирелигиозные периодические издания, прекратилась деятельность Союза воинствующих безбожников, правда формально он не был распущен [11, с. 57]. В государственных типографиях печатались послания Сергия, некоторых митрополитов. В 1942 г. вышла книга: «Правда о религии в России» и в 1943 г. «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война». Интересно, что книгу «Правда о религии в России» напечатали в типографии практически переставшего существовать Союза воинствующих безбожников, и часть тиража по оплошности имела гриф антирелигиозного изда-тельства [19, с. 268]. Характерной приметой времени стало снятие в 1942 г., на первую военную Пасху, запрета на ночной крестный ход вне храмов, чтобы сделать возможным более полное участие верующих в пасхальном богослужении [18, с. 18]. Не чинились препятствия массовым богослужениям и общественным сборам в патриотические фонды; снимались ограничения на внекультовую деятельность, открывались, сначала де-факто, молитвенные здания и религиозные центры [12, с. 198].
В изменении государственно-церковных отношений партийно-советское руководство, прежде всего, придерживалось прагматических расчетов, где идеология уходила на задний план. Инициативу государства Православная церковь встретила положительно. Предстоятели Церкви понимали, что уступки приведут к полной зависимости от государства, но не использовать возможность налаживания отношений было нельзя. Религиозное возрождение, прежде всего, было необходимо для русского народа для духовного утешения после ужасов войны. Окончательно нормализовались отношения государства и Церкви только в 1943 г.
4 сентября 1943 г. состоялась встреча И.В. Сталина с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинградским ми-
трополитом Алексием и экзархом Украины, Киевским и Галицким митрополитом Николаем.
Во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Пред -седателя Совнаркома, что в Православной церкви имеется намерение создавать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и Всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода. И.В. Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий [8, с. 336-337]. Митрополит Алексий обратил внимание И.В. Сталина на необходимость отчисления церковными организациями, епархиями, приходами части средств на содержание Православного центра, отметив, что, например, Ленгорисполком не разрешает этого делать. Сергий и Николай высказались за избрание священников в состав исполнительных приходов. Сергий особо остановился на важности открытия в епархиях свечных заводов, мастерских по изготовлению церковной утвари [1, с. 41-44].
Также во время беседы были поставлены вопросы об открытии богословских курсов, о возобновлении издательской деятельности Московской патриархии, открытии храмов, предоставлении права свободного проживания и передвижения по стране и многом другом. Практически на все пожелания представителей Церкви Сталиным был дан положительный ответ.
Была у митрополитов просьба, которая волновала более других, но высказывать Сталину они боялись. Наконец, озвучить ее решился митрополит Алексий. Он спросил у Сталина о возможном освобождении из ссылок, лагерей и тюрем архиереев. К тому времени в заточении и на высылке находилось не менее 17 епископов. Попытка освободить собратьев из неволи была делом совести ми -трополитов. На эту просьбу Сталин ответил без малейшего раздражения: «Представьте такой список, его рассмотрим» [4, с. 112].
Многих из перечисленных в списке репрессированных вскоре освободили, в том числе 11 архиереев, но это была меньшая часть томившихся в тюрьмах и лагерях священнослужителей. Здесь, как и во многом другом, надежды патриархии не оправдались. Для Сталина оказалось важным, прежде всего, создать видимость благопо-
лучия в религиозном вопросе, поставить церковь под жесткий контроль, встроить ее в систему режима своей власти [18, с. 21]. Таким, образом, после встречи архиереев с главой правительства начинает формироваться новая модель государственно-церковных отношений.
8 сентября в Москве состоялся Собор епископов Православной Церкви для избрания Патриарха Московского и Всея Руси и образо -вания при Патриархе Священного Синода. Собор избрал митрополита Сергия Патриархом Московским и Всея Руси, осудил изменников вере и Отечеству и подал свой голос в защиту общехристианских идеалов, попираемых фашизмом.
14 сентября 1943 г. при СНК СССР был создан Совет по делам Русской Православной церкви для осуществления связи между правительством и Патриархом по вопросам, требующим разрешения правительства, и для контроля за правильным применением законодательства о культах [10, с. 29]. Все церковные назначения, как и прежде, согласовывались с государственными органами. Высшее духовенство было приравнено в смысле привилегий к высшему партийно-советскому чиновничеству. При первом послевоенном награждении епископы получили свои правительственные награды [6, с. 449].
Произошли изменения и в Ленинградской епархии, но все же еще случались рецидивы. Продолжались репрессии в отношении священнослужителей, но уже не столь масштабные, как прежде. В справке начальника УНКВД по Ленинградской области отмечалось, что с 22 июня 1941 по 30 сентября 1942 гг. органами УНКВД в Ленинграде было вскрыто и ликвидировано 7 церковно-сектантских групп [13: 96]. В 1941 г. был арестован протоиерей Алексий Симеонович Миролюбов и помещен в ленинградский ДПЗ, где и скончался в конце 1941 г. Протоиерей Николай Николаевич Ильяшенко, арестованный 28 августа 1941 г., в 1942 г. был освобожден за прекращением дела [2. Д. 116. Л. 8].
От репрессий пострадал архимандрит Клавдий (Савинский), который с 1938 г. проживал в Ленинграде тайно. С августа 1941 г. он возглавлял иосифлянскую общину в Коломягах, а 17 июня 1942 был арестован и через два месяца приговорен Военным трибуналом
войск НКВД Ленинградского округа к высшей мере наказания. 12 августа 1942 г. приговор был приведен в исполнение. Екатерина Григорьева, прихожанка храма Спаса Нерукотворного, рассказала протоиерею Михаилу Сечейко, что один из клириков кладбищенского храма во время блокады был арестован, посажен в тюрьму, и умер в заключении в нашем городе в 1943 г. Характерно, что затем его тело неизвестные люди привезли и положили буквально на дороге к храму. Кто-то увидел, и они сказали: «Это ваш, сами и хороните». Похоронили без гроба.
Были случаи административных насильственных акций по отношению к православным приходам. Например, в заявлении пред -седателя двадцати Серафимовской церкви К.И. Андреева от 29 января 1942 г. говорилось: «с 22 января ее здание было изъято Приморским райсоветом для приема покойников, доставляемых из города, и постепенного их захоронения. По распоряжению тов. Бе-лоусова без меня и членов двадцатки церковь была вскрыта, причем все имущество, утварь и прочее, свалено к алтарям. Доступа в здание для меня нет». Вскоре Андреев при содействии милиции по -пал в церковь и обнаружил крупную недостачу денег, церковных продуктов и т. д. [17. Д. 213. Л. 107-107 об.].
В первые годы войны начинает прослеживаться потепление го -сударственно-церковных отношений. Во время блокады православные храмы регулярно снабжались вином и мукой по специальному назначению из неприкосновенных резервов для совершения Богослужений (по цене за 1 кг муки 3 рубля 90 коп., за 1 литр вина по 122 руб. 40 коп.) [16. Д. 80. Л. 150]. Не осталась без внимания старший инспектор Административного надзора Ленсовета А. Татарин-цева. В недалёком прошлом она являлась непримиримым борцом с религией в городе, а теперь получала благодарственные письма от членов церковных двадцаток. Так, в одном из писем от 26 февраля 1942 г. говорилось: «Князь-Владимирский собор сообщает о получении 23 февраля с.г. по разверстке Ленинградского городского отдела вина и муки для культовых надобностей и приносит Вам глубокую благодарность за оказанное Вами содействие в деле получения этих крайне необходимых продуктов» [16. Д. 209. Л. 156].
После выхода книги «Правда о религии в России» среди духовенства Ленинградской епархии возникла мысль собрать материал для сборника, посвященного деятельности священнослужителей и мирян Ленинградской епархии в годы Великой Отечественной войны. Митрополит Алексий в 1943 г. обратился к председателю исполнительного комитета Ленинградского совета с просьбой о разрешении на печатанье предлагаемого издания. Разрешение не было дано [16. Д. 76. Л. 150-152].
Обращение в ходе войны к русским патриотическим, в том числе православным церковным традициям, играло чрезвычайную роль в обороне Ленинграда. В кинотеатрах показывали немыслимые до настоящего времени фильмы. Зимой 1942-1943 гг. на студии Лен-кинохроники был снят документальный фильм «Сбор ленинградскими верующими средств на танковую колонну имени Димитрия Донского и эскадрилью имени Александра Невского». Кинодокументалист Н.А. Сотников вспоминал: «...с самого начала фильму были созданы максимально привилегированные условия - не только по военным, блокадным меркам. Он должен был в производственном отношении идти по «зелёной улице». Консультантом мне было рекомендовано пригласить самого митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия» [14, с. 72]. В воспоминаниях Ивана Кудрина говорится о том, что в госпиталях показывали фильм, где священник с председателем райисполкома, партизаном, уничтожают зверствующих фашистов. Фильм заканчивалсятем, что старый звонарь поднимается на колокольню и бьёт в набат, перед этим широко перекрестясь. Прямо звучало: «Осени себя крестным знаменем, русский народ!». У раненных зрителей и персонала блестели слёзы на глазах, когда зажигался свет [9, с. 45].
В годы войны возросла потребность людей в религии. Но реальная возможность для удовлетворения верующими религиозных чувств была крайне незначительной. Просьбы и ходатайства верующих и духовенства в адрес Патриаршего местоблюстителя и в адрес государственных учреждений были постоянными. Об этом на встрече в Кремле говорили иерархи. В ответ глава правительства заверил: «По этому вопросу никаких препятствий со стороны прави-
тельства не будет». После событий сентября 1943 г. - избрание Патриарха, образование Синода, организация Совета по делам Русской Православной Церкви - поток ходатайств усилился. В результате 28 ноября 1943 г. вышло Постановление МНК СССР № 1325 «О порядке открытия церквей». Принципиальным в этом постановлении было то, что решения об открытии церквей принимались местными властями СНК республики и облисполкомов [15, с. 67].
По этому постановлению верующие должны были подавать ходатайство сначала в местные Советы, которые имели право только отказать в открытии церкви. Если их решение было не отрицательным, то ходатайство направлялось в Совет по делам РПЦ, который «выносил предварительные свои решения» и представлял в Совнарком (данной республики) на одобрение. В случае одобрения последним Совет сообщал свое окончательное решение местному Совету. Иными словами, вся процедура была такова, что закрыть храм или отказать в его открытии было просто и быстро, а открыть -крайне хлопотно, сложно и длительно [7, с. 91].
В 30-е годы было закрыто большинство храмов города. Церкви использовались как клубы, спортивные залы, кинотеатры, музеи, склады, магазины, жилищный фонд или просто уничтожались. В годы блокады была наглухо заколочена часовня Ксении Блаженной на Смоленском кладбище. Сюда приходило помолиться множество народа. Живущие ныне блокадники рассказывают, что детьми они воспринимали святую как реально существующего человека, который живет с ними в осажденном городе. И все потому, что от взрослых часто слышали: «Надо сходить к Ксеньюшке» или «Пойдем к Ксеньюшке, она поможет». Конечно же, верующим хотелось получить доступ к мощам небесной покровительницы города.
В декабре 1943 г. на имя митрополита Алексия поступило заявление, в котором верующая Нехорошева просила владыку «ходатайствовать перед правительством открыть часовню Ксении Блаженной на Смоленском кладбище, где много людей приходит и молится у закрытых дверей. никакого ущерба государству быть не может, если разрешат открыть, кроме прибыли и успокоения лю-
дей» [3. Д. 50. Л. 2]. Резолюция митрополита была лаконичной: «Сейчас несвоевременно возбуждать ходатайство об открытии часовни» [3. Д. 50. Л. 4].
Патриотическая позиция священноначалия и верующих во мно -гом способствовала укреплению единства народа нашей страны, которое позволило выстоять и победить. Великая Отечественная война подтвердила необходимость коренных изменений в отношениях Советского государства и Церкви. Любовь к Родине сильнее обид и ненависти, вызванных годами жесточайших гонений на религию.
Деятельность ленинградской церкви во время блокады находи -ла свое признание со стороны Советского государства. 11 октября 1943 г. - особая дата в истории Ленинградской епархии. В этот день по поручению Президиума Верховного Совета СССР были вручены медали «За оборону Ленинграда» высокопреосвященному митрополиту Алексию и одиннадцати священнослужителям церквей.
Происходили и другие перемены. 14 декабря 1943 г. Ленинградскому митрополиту было разрешено иметь технический аппарат, и 15 апреля 1944 г. в здании Никольского собора открылась епархиальная канцелярия. С осени 1943 г. представителей ленинградского духовенства стали привлекать к участию в общегородской общественной работе. Так, протоиерей Н. Ломакин был включён в городскую и областную комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков
Архиерейский собор 1943 г. завершил процесс перестройки русского православия, приведения его в соответствии с новыми социальными условиями. Деятельность Русской Православной церкви активизировалась. Возобновилось издание «Журнала Московской Патриархии», который стал официальным органом РПЦ. Собор епископов Русской Православной церкви явился отправной точкой в развитии новых политических отношений Церкви и государства. Избрание Патриарха отразилось и на внутреннем положении и благоустройстве Церкви: ее собирательная деятельность усилилась, обновленческий, раскол пошел на убыль, церковная жизнь стала укрепляться.
Резко изменившаяся на позитивную политика по отношению к Церкви свидетельствовала о том, что в критический момент в жизни страны власть оказалась заинтересованной в том, чтобы опереться на духовные факторы, обеспечивающие народное единство и способствующие усилению мощи государства.
Список литературы
1. Алексеев В. Неожиданный диалог // Агитатор. - 1989. - № 6.
2. Архив Санкт-Петербургской епархии Ф.1. Оп. 3 (2).
3. Архив Санкт-Петербургской епархии. Ф. 1. Оп. 11.
4. Васильева О.Ю. Русская Православная церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг. - М., 2001.
5. Война и общество 1941-1945 / отв. ред. Г.Н. Севостьянов. - М.: Наука,
2004.
6. Геллер М., Некрич А. Утопия власти. - М.: МИК, 1995.
7. Гордун С. Русская Православная церковь при Святейших Патриархах Сергии и Алексии // Вестник русского студенческого христианского движения. -1990. - № 158.
8. История Русской Православной церкви.
9. Кудрин И. «Живы. Выдержим. Победим» // Родина. - 2005. - № 4.
10. Куроедов В. А. Из истории взаимоотношений государства и церкви // Вопр. истории. - 1973.
11. Одинцов М.И. Путь длиною в семь десятилетий. // На пути к свободе совести. - М., 1989.
12. Одинцов М.И. Русские патриархи ХХ века. - М.: РАГС, 1999.
13. Резникова И. Репрессии в период блокады Ленинграда // Вестник «Мемориала». - СПб.: Научно-информационный центр «Мемориал», 1995.
14. Сотников Н.А. Три встречи с Патриархом // Родина. - 1999. - № 10.
15. Чумаченко Т.А. Государство, Православная церковь, верующие. 19411961 г. - М., 1999.
16. ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33.
17. ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 213.
18. Шкаровский М. Духовная жизнь Ленинграда в годы блокады.
19. Якунин В.Н. Положение и деятельность Русской Православной церкви в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. - Самара, 2001.
