CC BY
153
В.И. Доровских
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ ИДЕИ М. ФУКО
В статье обосновывается значение теоретико-методологических разработок М. Фуко для развития современной юридической науки, а также называются причины игнорирования его теоретических положений в истории политических и правовых учений. Анализируются основные идеи о государстве и праве и методологические наработки французского исследователя.
Ключевые слова: биополитическая власть, властные отношения, государственно-правовая организация, дискурс, дисциплинарная власть, история настоящего, типы господства, юридическая рациональность.
М. Фуко является одним из ведущих и широко известных философов и методологов ХХ века. Его фундаментальные работы, посвященные становлению и развитию властных отношений, форм политической рациональности, юридических учреждений и практик управления, содержат основные теоретико-методологические стратегии и положения, которые легли в основу многих современных теорий и доктрин. В свою очередь концепция власти и властных отношений, сформулированная французским методологом, открыла новый эвристический потенциал в познании публично-правовых институтов, форм государственно-правовых режимов, способов легитимации власти, логики развития политических и юридических процессов и т.п. Сегодня практически ни одно философско-правовое и историко-политическое исследование не свободно от теоретико-методологических и исторических положений и разработок этого исследователя.
В своих научных изысканиях философ обращается к истокам формирования юридических, политических явлений, к скрытой логике их развития. Дискурсивный метод М. Фуко предлагает набор теоретических инструментариев реконструкции и анализа властно-правовых и иных, связанных с ними практик, в которые вовлечены представители определенного социума. Эти практики - политические, юридические, экономические, информационные, духовно-нравственные - задают фон, условия возможности, понимания различных высказываний, действий, публичных актов, доктрин и событий. В отличие от исторической школы права и ее представителей, утверждающих, что источником правового развития является «народный дух», или менталитет народа, М. Фуко избирает другой принцип анализа, он обращается к проблеме властных практик. По его мнению, категории «менталитет», «народный дух» лишены конкретного практического содержания и должны быть дополнены спецификой реальной мыследеятельности субъектов. Именно специфика реальных способов осуществления власти, властно-правового взаимодействия в обществе, особенности коммуникаций и обмена в публично-правовой сфере позволяют более достоверно и адекватно описать, с его точки зрения, разворачивающиеся в обществе процессы, события и явления, стили правового и политического мышления и действия, реальное положение дел в государственно-правовой организации.
В отличие от многих представителей политико-правовых учений, французский исследователь позиционировал себя в качестве историка настоящего, формулировал проблемы исходя из современной обстановки, уровня знаний и противоборствующих интересов. Другими словами, отправным пунктом данной теоретико-методологической позиции и доминирующим направлением анализа выбирается сегодняшняя ситуация, то, как ставится и решается вопрос (проблема) в современной политикоправовой действительности. Так, он отмечает, что «я отталкиваюсь от проблем в тех терминах, в которых эта проблема ставится сегодня, и пытаюсь написать ее генеалогию; генеалогия означает, что я веду анализ, опираясь на сегодняшнюю ситуацию» [1, с. 10].
Например, в книге «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы» он более четко определяет свою «исследовательскую нишу», нахождение в которой обязывает к написанию «истории настоящего». Фуко отмечает, что написание «истории настоящего» означает рассмотрение истории какой-либо проблемы в терминах, формах и стилях мышления, соответствующих сегодняшнему видению проблемы [2, с. 35]. При этом полагается, что настоящая государственно-правовая организация несет на себе бремя прошлого, и задача настоящего в том, чтобы сделать тенденции прошлого развития видимыми и понять их следствия в настоящем.
Следовательно, анализ современных социально-правовых практик взаимодействия, их содержательная интерпретация означают рассмотрение их с помощью исторического материала, на котором они возникли и развивались. При этом анализ тех или иных юридических и политических институтов, властно-правовых практик современного взаимодействия основывается на том, что наше понимание и интерпретация юридико-политических событий и процессов существующей структурной
организации основываются на серии их предшествующих трансформаций. В то же время утверждается, что прошлый государственно-правовой опыт не воспроизводится (копируется) в настоящем, но настоящая государственно-правовая организация развивается и порождает инновации с использованием наследия прошлого [1, с. 12].
Таким образом, история той или иной системы или отдельно взятого института, с точки зрения методологической позиции Фуко, это не только история прогресса, поступательного развития познания или совокупности практик взаимодействия, стремящихся к совершенству через кризисное развитие. Во всех последовательно возникающих новшествах сохраняются архаические и традиционалистические элементы. Философ показывает, что несмотря на революционные этапы и кардинальное изменение институциональной организации, практики властного взаимодействия развиваются на основании сохраняющихся пережитков давно забытого прошлого. Традиционные практики продолжают оказывать известное влияние на повседневные решения и поведения, выхолащивать новшества, принципиально противоречащие имеющемуся в обществе архаическому наследию.
Поэтому именно практики властного взаимодействия становятся содержательной основой для исторического анализа М. Фуко, на основании их выделяются различные эпохи и типы властного господства. Именно данные практики мысли и действия с точки зрения ученого способствуют содержательной конкретизации таких абстрактных категорий, как «народный дух», «менталитет», поскольку отражают связь с прошлым государственно-правовым опытом и специфику (культурцивилизационную) современного развития.
На основании этих общих теоретико-методологических установок М. Фуко формирует новое видение социально-правовых и политических проблем. Так, если в рамках исторической и социологической школ права главный вопрос в социально-правовых исследованиях предполагает реконструкцию определенного «духа времени», «духовного бытия народа», выступающими доминирующими источниками правового развития, то Фуко, соглашаясь с значимостью этих факторов, стремится наполнить их конкретным содержанием, а также отразить взаимодействие духовных и практических, иррациональных и рациональных факторов, влияющих на правовой генезис. Например, подобно Н. Г артману, его интересует, как происходит «врастание индивида» в объективный правовой дух народа. Так, если историческая школа права рассматривала данный процесс достаточно абстрактно, то Фуко интересует, прежде всего, механизм включения индивида в общий порядок, а также процессы формирования стиля и доминирующих моделей социально-правового взаимодействия. «К каждому духу времени относится определенная социальная и правовая жизнь, определенная политическая тенденция, определенная действующая мораль, мировоззрение, определенная вера, определенный вкус и стиль жизни, поэзия, образование, техника, язык» [3, с. 105-106]. Все это в первом приближении может стать отправной точкой для реконструкции правового духа нации, духа времени, формы и типа правового мышления и проч. Названные положения впоследствии развились в герменевтической философии права [4; 5].
В своих исследованиях М. Фуко утверждает, что западноевропейским обществам (впрочем, и многим незападным правовым и политическим системам, воспринявшим постулаты западноевропейской юридической рациональности) свойственны дисциплинарный и биополитический типы господства*. Дисциплинарный тип господства отражает модель властных отношений, формировавшихся и развивавшихся в ХХ веке. Данный тип господства основывается, как показывает М. Фуко, на скрытых, распыленных технологиях власти (которая реализуется неразрывно со знанием), организующих и упорядочивающих социальное пространство по принципу «всеподнадзорности». Это предполагает, что каждый «свободный» индивид в обществе находится потенциально и реально под наблюдением, организованным властно-правовыми и гражданскими институтами. Поэтому, будучи свободным индивидом, он в то же время должен постоянно следить за собой, за своими мыслями и поведением.
Таким образом, в данном типе господства, по сло-вам французского исследователя, протекают процессы дисциплинирования и нормализации индивидуальной мыследеятельности. Фуко обосновывает, что при рассматриваемом типе господства политическими и юридическими институтами (вся действующая система права, а также политическая система) декларируется потенциальная свобода индивидуального пространства, которая реально не реализовывается, поскольку индивид не является в этом институциональном профиле независимым. Он утверждает, что индивидуальность здесь формируется в человеке властью, с целью его изучения, подчинения и контроля.
Исходя из этого, формируется и специфический способ легитимации данного типа властного господства, прививающего посредством научного и юридического дискурсов признание власти и ее деятельности в любом качестве. Властные отношения, свойственные дисциплинарному типу господства, таким образом, конструируют познающего субъекта, способы познания и само познаваемое. Следовательно, власть формирует понятийно-категориальную сетку и модели
отношений, через которые она выражается в действительности и легитимируется. Это способ самолегитимации власти и легитимного принуждения индивидов к определенной форме жизни и стилю взаимодействия.
В то же время биополитический тип господства, развивающийся с конца XX - начала XXI веков, дополняет и развивает дисциплинарную модель организации общества. В данном типе господства, по мнению исследователя, формируется такая юридическая рациональность, которая направлена на организацию и управление всеми жизненными процессами индивида. Она «берет» под правовую регламентацию пропорцию рождения и смертей, уровень воспроизводства, роста населения, внутренние и внешние миграционные процессы, индивидуальное и коллективное страхование и т.д. «Именно на рождаемость, заболеваемость, на различные формы биополитической ущербности (преступники, мигранты, безумцы, иные социальные девиации и отличия от социальной нормы. -В.Д.), на воздействие среды, на все это биополитика начнет распространять свое знание и определять, соответственно, область вмешательства своей власти», - замечает М. Фуко [6, с. 256-257].
Таким образом, биополитика, по мысли французского методолога, имеет дело, прежде всего, с населением, которое рассматривается как «юридическая и политическая проблема». Население и процессы его развития становятся объектом не только знания, но и пристального наблюдения и управления. Поэтому любые «биополитические ущербности», отличные социально-культурные ценности и потребности начинают трактоваться в рамках такой юридической рациональности, как девиации, требующие регистрации и исправления. При этом основополагающей «задачей является установление регулирующих механизмов, которые в проблематичной области глобального населения смогут установить равновесие, поддержать его, установить род гомеостаза, обеспечить компенсацию; т.е. внедрить механизмы безопасности в ту область случайного, где проживает население... оптимизировать, если угодно, состояние жизни».
М. Фуко подчеркивает, что в отличие от дисциплинарных форм господства и юридической рациональности, которые направлены на максимизацию социальных сил, их извлечения из «общественного тела» (увеличение эффективности труда граждан, мигрантов и проч.) и социальной «дрессировки индивидов» (приучение к подчинению посредством строгих дисциплин в школе, колледже, армии, строгой режимности заводов и фабрик и т.д.), биополитическое господство и свойственная ему юридическая рациональность ориентированы на достижение социального равновесия (путем стирания этнонациональных идентичностей, культурных различий в пользу общей конституционной идентичности и т.п.), достижение упорядоченности в глобальном социальном развитии и «биологической гомогенности» (установление и поддержание единого стиля жизни). Это знания и технология власти, - заключает он, - которые направлены на регулирование не индивидуальных тел, а способа жизни, они «заново группируют присущие населению массовые действия. Стремятся контролировать серию случайных событий, могущих произойти в живой массе; стремятся контролировать (при случае модифицировать) вероятности, во всяком случае, компенсировать ее последствия. Такая технология стремится не к индивидуальной дрессировке, а к глобальному равновесию. к сохранению целого по отношению к внутренним опасностям».
Вне всякого сомнения, теоретико-методологическое наследие М. Фуко имеет существенное значение для всего корпуса гуманитарных наук, общей теории государства и права, в частности. Сформированные им познавательный инструментарий и дискурсивная стратегия реконструкции процессов формирования и развития тех или иных политико-правовых феноменов являются значимым материалом обогащения юридических исследований в контексте понимания эпистемологической логики развития отечественного государства и права, специфики политико-правового взаимодействия в системе «личность-общество-государство».
Литература
1. Кастель Р. «Проблематизация» как способ прочтения истории // Мишель Фуко и Россия: Сб. статей / Под ред. О. Хархордина. СПб., 2001.
2. Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М., 1999.
3. Зутер Х. Ценностный плюрализм и право // Право ХХ века: Идеи и ценности: Сб. обзоров и рефератов. М., 2001.
4. Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. Ростов н/Д, 2002.
5. Овчинников А.И. Герменевтическая философия права // Сборник научных трудов профессорско-преподавательского состава и адъюнктов кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин. Ростов н/Д, 2005.
6. Фуко М. Нужно защищать общество: Курс лекций, прочитанных в Коллеже де Франс. СПб., 2005.
* Типы господства можно трактовать, исходя из содержания рассуждений Фуко, в качестве видов государственно-правовых (политических) режимов, поскольку исследователь классифицирует их, исходя из реальных форм, способов и технологий власти. Именно в этом контексте философ практически не использует привычной для юридической науки типологизации государственно-правовых режимов (демократических, тоталитарных, авторитарных), поскольку считает их предельно идеологизированными понятиями, не улавливающими специфики современных властных отношений в обществе.
