CC BY
131
УДК 340
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОЙ режим «СОСТОЯНИЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ОХРАНЫ»
В СИБИРИ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
MANAGEMENT OF SIBERIA IN THE FIRST WORLD WAR PERIOD И. А. КОНОВАЛОВ (I. A. KONOVALOV)
Рассмотрены процессы изменения организации административно-полицейского управления Сибири в период Первой мировой войны. Характеризуется структура административно-полицейских органов Сибири.
Ключевые слова: история государства и права; полиция; Сибирь; Первая мировая война; администрация; полицейский; губернатор; управление.
The article is devoted to the process of reorganization of management, police and administrative division of Siberia in the First World War period. The paper describe structure of police organ in Siberia.
Key words: history; history of the state and the rule; police; Siberia; administration; policeman; management; the First World War.
Современная российская действительность характеризуется высоким динамизмом, кардинальными изменениями в социальноэкономической и политической жизни общества. В данной ситуации важное значение приобретает изучение истории местного управления России. Знание его структуры, компетенции и форм работы поможет понять прошлое и прогнозировать будущее развитие. Знание прошлого не только имеет теоретикопознавательное значение, но и является неотъемлемым компонентом исследования настоящего. При изучении современных проблем администрирования следует изучать его возникновение и развитие, что даст возможность выявить положительные тенденции и распознать негативные явления. Исследование формирования и развития специфических черт в местном региональном управлении имеет не только научную актуальность, но и важное практическое значение. Негативные последствия научно не обоснованных рекомендаций к использованию в наше время элементов досоветской системы местного управления и самоуправления повышают значение достоверного знания их истории. Се-
годня необходимо всесторонне и непредвзято изучить весь положительный опыт, накопленный дореволюционными органами местного управления, объяснить сложные процессы во взаимоотношениях власти и населения на сибирских окраинах Российской империи, выявить те аспекты в деятельности местных органов власти, которые в силу различных причин редко попадают в поле зрения исследователей.
К 1914 г. территория Сибири и Дальнего Востока не была едина в территориальноадминистративном отношении. Сибирь делилась на 43 уезда (включая Омский уезд Акмолинской области Степного генерал-губернаторства), 5 округов, Пограничный и Казачий округа, 2 казачьих войска (включая Сибирское казачье войско) и Командорские острова. В Тобольской губернии было 10 уездов, в Томской - 7, Иркутской - 5, Енисейская губерния включала в себя 5 уездов и Пограничный округ, Якутская область - 5 округов, Забайкальская область - 7 уездов, Приморская область состояла из 8 уездов, казачьего войска и Командорских островов, в состав Амурской области входили уезд и Казачий
© Коновалов И. А., 2014
округ [1]. В 1909 г. Приморская область была разделена на Приморскую, Сахалинскую и Камчатскую области. В целом в территориально-административном отношении Сибирь к 1914 г. подразделялась на Тобольскую и Томскую губернии, Омский уезд Акмолинской области Степного генерал-губернаторства, Иркутское генерал-губернаторство, состоящее из Енисейской и Иркутской губерний, а также Якутской и Забайкальской областей. Приамурское генерал-губернаторство включало в себя Амурскую, Камчатскую, Сахалинскую и Приморскую области [2].
Сибирское управление накануне войны функционировало на основании «Общего учреждения губернского», «Сибирского учреждения», в которое были внесены серьёзные коррективы в 1892 и 1906 гг., а также на основании ведомственных нормативных правовых актов. Во главе Иркутского, Приамурского и Степного генерал-губернаторств стояли назначаемые императором генерал-губернаторы. При генерал-губернаторах было три чиновника по особым поручениям, адъютант, штаб-офицер для особых поручений, чиновник по дипломатической части и правительственный агроном, а также управление строительной и дорожной частями. Канцелярии генерал-губернаторов по-прежнему состояли из четырех делопроизводств [3]. Управление губерниями и областями осуществляли губернаторы с помощью губернских управлений. Так, Тобольское губернское управление состояло из трёх отделений -инспекторского, судебного и бухгалтерско-счётного. Кроме того, существовали отделения - строительное, врачебное, межевое, ветеринарное, тюремное, по воинской повинности и по крестьянским делам. К губернскому управлению примыкали губернское по промысловому налогу присутствие (в ведении Минфина, но председатель - губернатор), губернская типография и губернский статистический комитет. К Минфину относились Тобольская казенная палата, уездные казначейства, губернские и уездные по промысловому налогу присутствия, губернское и городские по налогу с недвижимых имуществ присутствия, губернское и городские по квартирному налогу присутствия, акцизное управление Тобольской губернии и Акмолинской области. Государственный контроль
в губернии был возложен на Омскую контрольную палату [4]. Аналогичную структуру имели другие сибирские губернские управления, в Иркутском губернском управлении отсутствовали отделения по воинской повинности и крестьянским делам [5].
Более простым было управление в сибирских областях. Так, в Амурской области действовали под руководством вице-губернатора областная санитарно-исполнительная комиссия, а также областное по воинской повинности присутствие, управление Амурского воинского начальника, областное по городским делам присутствие, областной статистический комитет, областное по делам об обществах присутствие, наблюдавшие за типографиями, литографиями и книжной торговлей, врачебное и ветеринарное управления и управление пограничного комиссара, окружной суд, камера прокурора окружного суда, тюремная инспекция и попечительный
о тюрьмах комитет. К Министерству финансов относились областная податная инспекция, областное по государственному промысловому налогу присутствие, казначейство на территории уездов. К Министерству земледелия - Амурский переселенческий район [6]. Губернии делились на уезды, уезды - на волости. Так, в Томской губернии в 1914 г. было 7 уездов, 387 волостей, 26 инородных управ, 3 казачьи станицы, 29 участков крестьянских начальников (примерно 4 на уезд и 1 более чем на 10 волостей) и 39 станов (в среднем около 5 становых приставов на уезд и 1 на 10 волостей) [7].
Управление Сибирью в период Первой мировой войны характеризовалось стремлением верховной власти усилить государственную централизацию, установить в регионе военно-полицейский режим, обеспечивающий бесперебойные поставки стратегической продукции и способный предотвратить возможные революционные выступления. В связи с начавшейся Первой мировой войной в сибирских губерниях и областях на основании Именного высочайшего указа от 29 августа 1914 г. были приняты местными губернаторами «Обязательные постановления», вводившие в регионе состояние чрезвычайной охраны. Губернаторы и приданные им органы МВД стали контролировать практически все сферы социально-экономической
и политической жизни, приоритетной задачей их деятельности стало поддержание неприкосновенности общественного строя и обеспечение безопасности государственного механизма.
Губернаторам были предоставлены права главноначальствующих, в том числе право издавать обязательные постановления по предметам, относящимся к предупреждению нарушения общественного порядка и государственной безопасности. Они получили право подвергать нарушителей этих постановлений заключению в тюрьме или крепости или аресту сроком до 3 месяцев или штрафу до 3 тыс. руб. Губернаторам было предоставлено право запрещать любые публичные и даже частные собрания, а также собрания органов местного самоуправления. Они получили право закрытия любых предприятий на всё время объявленного положения чрезвычайной охраны. Главноначальст-вующим-губернаторам было предоставлено право выделять из общей подсудности уголовные и административные дела с передачей их в производство военных судов или с подчинением их административному разрешению в пределах предоставленной им власти. Они могли отстранять от должности любых государственных и муниципальных служащих, на срок объявленного положения чрезвычайной охраны могли накладывать арест на недвижимые и движимые имущества. Губернаторы получили право приостанавливать работу периодических изданий на всё время объявленного положения чрезвычайной охраны [8].
Всем домовладельцам предписывалось немедленно извещать полицию о всех чрезвычайных происшествиях и подозрительных собраниях в домах и дворах. Было запрещено без особого на то разрешения властей ношение и хранение не только огнестрельного, но и холодного оружия, кроме охотничьего оружия, патронов и принадлежностей к нему. Охотничье оружие подлежало обязательной регистрации в органах внутренних дел, был установлен строгий порядок его приобретения.
Повсеместно были запрещены все несанкционированные собрания, распространение антиправительственных сообщений, сведений, содержащих военную тайну, слу-
хов, сеявших панику и возбуждающих «общественную тревогу». Постановлениями были также запрещены любые «демонстративно дерзкие выходки» по отношению к сотрудникам органов внутренних дел. Губернаторы получили право подвергать лиц, нарушающих постановление, без суда штрафу до 500 руб. или административному аресту до 3 месяцев. Исполнение наложенных губернаторами взысканий должно было немедленно приводиться в исполнение местными органами внутренних дел. Было строго запрещено «бесчинство и озорство», появление в общественных местах и помещениях в нетрезвом виде. Установлена регламентация продажи продовольствия военнослужащим на железнодорожных станциях.
Вводился запрет на пение революционных песен, подстрекательство ко «всякого рода беспорядкам», направленным на свержение существующего государственного строя и на нарушение общественного спокойствия. Подданным было запрещено вмешиваться в действия военных и полицейских властей при исполнении ими служебных обязанностей. Запрещалось проведение забастовок по политическим мотивам, распространение каких-либо статей или иных сообщений, возбуждающих враждебное отношение к правительству, распространение печатных произведений, подвергнутых аресту в установленном порядке, а также ложных, возбуждающих общественную тревогу слухов о правительственном распоряжении или общественном бедствии и т. п. [9].
Запрещалось распитие спиртных напитков на улицах, дорогах, площадях и в других «открытых местах в черте усадебной оседлости селений» и в помещениях крестьянского общественного управления. В соответствии с «Обязательным постановлением» губернатора А. Станкевича было также запрещено хранение в частных домовладениях спиртных напитков, явно превышающих потребность лиц, проживающих в этих домовладениях. Установлен запрет на беспатентную продажу спиртного, о производстве и продаже спиртных напитков домовладельцы были обязаны немедленно сообщать в полицию. В соответствии с постановлением была запрещена без особого распоряжения даже продажа политуры. На нарушителей налагался администра-
тивный арест до 3 месяцев или штраф до 3 тыс. руб. [10].
С началом Первой мировой войны Сибирь была глубоким тылом, но жила одной жизнью со всей страной. К многочисленным обязанностям сибирской полиции прибавились проблемы, вызванные военными обстоятельствами: содействие военным властям в организации мобилизации в вооруженные силы, помощь в расквартировании армейских подразделений, размещение беженцев, депортированных и военнопленных и т. п. К началу 1916 г. в Западной Сибири насчитывалось 81,5 тыс. беженцев. Уже к весне 1915 г. только в Западной Сибири было размещено около 150 тыс. военнопленных [11]. При начавшемся отступлении российской армии в МВД было создано специальное Особое совещание о беженцах. В марте 1916 г. МВД разработало специальные «Руководящие положения по устройству беженцев», их стали привлекать к трудовой деятельности, вплоть до лишения уклонистов государственных пособий. Из-за усиления репрессивной политики в условиях военного времени значительно увеличилось также число сосланных в Сибирь за антиправительственную деятельность. Был ужесточен порядок регистрации подданных. На основании губернаторского обязательного постановления 1914 г. все домовладельцы, содержатели гостиниц и постоялых дворов в течение суток были обязаны сообщать в полицию о лицах, остановившихся у них на жительстве. Для контроля за перемещением населения были введены домовые книги. Запрещалось принимать на работу иногородних лиц без видов на жительство. Иногородними считались все не приписанные к обществу того города или волости, где было зарегистрировано юридическое лицо [12]. Все лица и учреждения, владеющие в губернских городах недвижимой собственностью, были обязаны в ночное время ставить каждый у своего дома благонадёжных караульных, к исполнению обязанностей ночных сторожей допускались лица, получившие на это разрешение полицмейстера [13].
Несмотря на то, что в начале войны шовинистические и ура-патриотические настроения захватили значительную часть населения края, осуществление вызванной войной мобилизации в ряде районов края
сопровождалось ожесточенными столкновениями призванных в армию с полицией и казачьими подразделениями. Мобилизованные требовали улучшения обеспечения продовольствием и обмундированием, а также выдачи пособий семьям. В селе Павловском, где волнения продолжались почти две недели, мобилизованные разогнали воинских начальников. Когда местный пристав арестовал зачинщиков, то мобилизованные избили его, взломали каталажную камеру и освободили арестованных, а затем разгромили местное волостное правление и подожгли кабинет мирового судьи. В Енисейской губернии выступления мобилизованных сопровождались разгромом винных лавок. В селе Батенях помощник исправника Ситников, переодевшись в гражданскую одежду, едва смог оттуда выехать. В селе Абаканском толпа мобилизованных долго издевалась над становым приставом и урядником. Жандармский ротмистр Смирнов писал: «Во всех беспорядках подчеркивались неуважение к полицейскому мундиру и озлобленность против чинов полиции, вылившаяся в некоторых местах до грубого издевательства над ними» [14].
Возрастание роли органов внутренних дел, усложнение возлагаемых на них задач не было соответствующим образом обеспечено кадровым потенциалом. Целый ряд территорий края вообще не был охвачен полицейским присутствием. В середине XIX в. в Енисейском округе на земского заседателя второго участка, включавшего одну Анциферов-скую волость из шести сельских обществ, который был там единственным государственным служащим, приходилось 212 666 кв. верст территории (по площади крупное европейское государство). В конце XIX - начале ХХ в. это был по-прежнему самый крупный второй стан Енисейской губернии, включавший в себя Анциферовскую волость, местному становому приставу в помощь были определены два урядника. Однако больше всего подведомственной территории края приходилось на отдельного туруханского пристава -
1 609 824 кв. верст с 15 378 жителями в 1915 г. [15].
Ещё накануне войны стал более специализированным и был несколько расширен состав полицейских управлений губернских городов. Так, в Красноярском городском по-
лицейском управлении в 1914 г. служили: полицмейстер, помощник полицмейстера, секретарь, три столоначальника, в управлении появились центральный адресный стол и архив. Город делился на две части во главе с приставами, каждый из которых имел в подчинении по три помощника пристава. В Красноярске было также сыскное отделение, состоящее из начальника и двух полицейских надзирателей. В уездных полицейских управлениях появились секретари, два столоначальника, журналисты и архивариусы [16].
Правительство было вынуждено, несмотря на военные неудачи, увеличить численность личного состава органов внутренних дел в крае. Согласно Положению Совета министров от 18 марта 1915 г. «Об усилении полиции в губерниях и областях Сибири» в регионе было почти вдвое увеличено количе -ство полицейских станов. Так, в Томской губернии к 39 имеющимся становым приставам была учреждена 31 новая должность станового пристава [17]. Была увеличена также численность сотрудников политической полиции. Так, на территорию Енисейской губернии были распространены полномочия жандармского полицейского управления Томской железной дороги. Начальник управления с адъютантом находились в Томске, а на территории региона были размещены три отделения во главе с ротмистрами [18].
В октябре 1916 г. по предложению министра внутренних дел А. Д. Протопопова был принят закон «Об усилении полиции в 50 губерниях...», вводивший новые штаты полиции в империи (теперь по одному городовому на 400 жителей). Новый министр внутренних дел давал многочисленные указания об усилении ответственности за забастовки и аграрные волнения, настаивал на жестких мерах в отношении печати. Товарищ министра внутренних дел П. Г. Курлов распорядился на случай массовых беспорядков в городах поставить на вооружение полиции пулеметы [19]. Закон от 7 октября 1916 г., подготовленный МВД, «Об усилении полиции в пятидесяти губерниях России и об улучшении служебного материального положения полицейских чиновников» предусматривал целый ряд мер по совершенствованию профессиональной подготовки полицейских. Однако закон был принят в условиях роста
общественной напряженности и резкого ухудшения криминогенной обстановки в столицах и регионах империи и, по сути, уже не мог спасти страну от неминуемого краха. Однако действия правительства при реформировании органов МВД не успевали за изменениями в обществе, преобразования в этой области не достигли позитивных результатов. Несмотря на непрерывность реформирования органов полиции России в дореволюционный период, эффективность преобразований была низкой, как и прежде, правовое регулирование службы подразделений МВД оставалось предметом внутреннего ведомственного нормотворчества, а не законодательства.
Военное положение, введенное в годы Русско-японской войны и революции 19051907 гг., в полосе отчуждения линии Сибирской железной дороги было отменено императорским указом и только 25 февраля 1912 г. заменено «Положением об усиленной охране», которое действовало в Иркутском генерал-губернаторстве до и в период вступления страны в Первую мировую войну [20]. В соответствии с Обязательными постановлениями особых комитетов при управлениях Сибирской железной дороги были запрещены продажа и оборот спиртных напитков в полосе отчуждения железной дороги. Установлен режим секретности, была запрещена фотосъемка и действовал запрет нахождения посторонних лиц в служебных и дежурных комнатах железной дороги. Был наложен запрет на пребывание в полосе отчуждения австрийских и германских подданных. Воспрещено распространение всякого рода ложных слухов и сведений, которые могли бы внушить населению неверные представления о ходе совершающихся событий и значении принимаемых мер. Цены на продукты питания в полосе отчуждения не должны были превышать цены, установленные начальником дороги. Все правонарушения, за которые в соответствии с существующим законодательством полагалось не свыше трёх месяцев ареста или штраф 500 руб., изымались из-под судебной юрисдикции и передавались Особому комитету железной дороги для наложения административных наказаний [21].
Несмотря на значительные запасы продовольствия в регионе, цены на продукты из-
за повышения спроса и спекуляции значительно поднялись. Самое значительное повышение цен было на продукты первой необходимости, особенно на хлеб, крупы и картофель, только в течение 1916 г. они подорожали в 2-3 раза, что серьёзно отразилось на положении малообеспеченных слоев региона [22]. Настоящим бедствием для широких слоев населения края была также девальвация рубля. К концу 1917 г. рубль обесценился до 31 коп., т. е. более чем в 3 раза [23]. Чтобы хоть как-то исправить положение были запрещены соглашения и сделки между предпринимателями, направленные на повышение цен на предметы первой необходимости (продукты питания, дрова, свечи и керосин), была также воспрещена продаже предметов первой необходимости по ценам выше установленных для данного района местными губернаторами. Лица, нарушившие данное постановление, подвергались аресту или тюремному заключению сроком до трёх месяцев либо денежному штрафу до 3 000 рублей [24]. Несмотря на рост номинальной заработной платы, реальные заработки из-за роста цен упали повсеместно до 60-70 % довоенного уровня [25]. Падение реальной оплаты труда поставило малоимущие слои населения края в условия недоедания и отказа от приобретения предметов быта и одежды. С конца 1915 г. в регионе стала нарастать продовольственная и хозяйственная разруха. Потери и ранения сибиряков на фронте, мобилизация трудоспособных, неудачи в военных действиях, возрастание стоимости жизни и ужесточение политического режима вызывали озлобление войной и коронным управлением. Осуществляемые полицией аресты неплательщиков налогов, уклонистов и дезертиров, описи и распродажи имущества вызывали ещё большее недовольство местного населения.
Однако в Сибири массовость рабочего движения была несравненно ниже, чем в целом по стране. Государственные военные заказы, использование труда военнопленных, мобилизованных коренных народов, а также иностранных рабочих позволили даже расширить производство ряда видов промышленной продукции. Значительно слабее в Сибири, чем в центральных губерниях, из-за огромных неосвоенных территорий и отсут-
ствия помещиков были волнения среди крестьян.
Экономика России не была подготовлена к длительному напряжению, война вела к стагнации и разрушению хозяйства. Сибирь как составная часть страны не была исключением. Первая мировая война стала катализатором краха политической системы, созданной всем ходом исторического развития Российской империи. Начальник Томского жандармского управления в конце 1916 г. писал: «Начинает замечаться утомленность
войною и тяжестью жизни вследствие отсутствия рабочих рук и дороговизны жизни». Ещё большие опасения высказывались руководством жандармов Енисейской губернии, которое в 1916 г. сообщало, что «настроение малоимущих классов городов крайне обострилось с наступлением весны и вновь усиливавшейся дороговизной на все предметы первой необходимости» [26].
С началом Первой мировой войны приоритетом правящего режима в Сибири стало обеспечение безопасности государства от внутренних угроз, связанных прежде всего с революционным движением, это предопределило содержание общественного порядка, обеспечение которого реализовывалось в работе политической и общей полиции. Коронная власть втягивала МВД в обострявшуюся политическую борьбу, которая заслоняла правоохранительную деятельность, органы внутренних дел ощущали на себе всю ненависть подданных к существующему политическому строю. В результате у части подданных вырабатывались психологические установки и отношение к массовым беспорядкам как к средству разрешения социальных и политических проблем. А сделанные самодержавием некоторые уступки воспринимались безответственным и часто агрессивным меньшинством как средство разрушительной политической игры. Охраняя в первую очередь существующий политический режим и только во вторую очередь права и свободы подданных, полицейские органы противопоставлялись сибирякам и утрачивали связь и доверие населения.
Глубокий экономический кризис и рост социальной напряженности в регионе парализовали деятельность местного административно-полицейского аппарата, делали безрезультатными его мероприятия. Это было
результатом целого комплекса причин как субъективного, так и объективного характера, из которых важнейшим был структурный кризис всех сфер жизни российского общества, явившийся следствием медленной трансформации российской монархии в другие формы правления, отвечавшие запросам времени. Верховная власть была уже не способна должным образом реагировать на насущные потребности времени, проводить сколь-нибудь глубокие преобразования. Первая мировая война и нараставшее недовольство подданных, подогревавшееся деятельностью революционных партий и организаций, обусловили окончательную дискредитацию, а затем почти бескровное падение в России и Сибири в феврале 1917 г. имперской вертикали власти.
Система местного управления стала давать постоянные сбои в своей работе, поскольку была не приспособлена для быстрого и оперативного реагирования на возникающие проблемы и события. Не выдержав возникших дополнительных нагрузок, она сравнительно быстро разрушилась под напором событий февраля-марта 1917 г. Уже вечером 28 февраля 1917 г. по железнодорожному телеграфу в Сибирь стали поступать первые сообщения о падении самодержавия. Почти без исключения все представители коронной администрации в крае заявили о признании новой власти и готовности к сотрудничеству с ней. Однако уже 2-5 марта были арестованы иркутский, приамурский и степной генерал-губернаторы, почти все губернаторы и вице-губернаторы региона, а также руководители жандармских и полицейских подразделений. Постановлением Временного правительства 10 марта 1917 г. был упразднён Департамент полиции Российской империи.
1. СЗ РИ. - Т. 2: Учреждение Сибирское. -
СПб., 1912. - Приложение к ст. 3.
2. СЗ РИ. - Т. 2: Учреждение Сибирское. -
СПб., 1912. - Ст. 1.
3. Памятная книжка Иркутской губернии на
1914 год. Издание Иркутского статистического комитета. - Иркутск, 1914. - С. 193.
4. Памятная книжка Тобольской губернии на
1915 г. / сост. под ред. секретаря комитета Е. Г. Юферова. - Тобольск, 1915. - Прил. 3.
5. Памятная книжка Иркутской губернии на
1914 год. - С. 193.
6. Памятная книжка. Адрес-календарь Амурской области. 1916 год. Издание Амурского областного статистического комитета. - Благовещенск, 1916. - С. 31.
7. Памятная книжка Томской губернии на
1915 г. Издание Томского губернского статистического комитета. - Томск, 1915. - Статистические сведения. - С. 3.
8. Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 г. - С. 142, 150.
9. Памятная книжка Енисейской губернии на 1915 год. Издание Енисейского статистического комитета. - Красноярск, 1915. - С. 76.
10. Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 г. - С. 144-150.
11. Цит. по: Толочко А. П., Коновалов И. А., Ме-ренкова Е. Ю., Чудаков О. В. Городское самоуправление в Западной Сибири в дореволюционный период: становление и развитие. -Омск, 2003. - С. 169-171.
12. Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 г. - С. 142.
13. Памятная книжка Енисейской губернии на 1915 год. - С. 77.
14. История Сибири. - Т. 3. - Л., 1968. - С. 466.
15. Памятная книжка Енисейской губернии 1890 года с адрес-календарем / сост. под ред. действительного члена-секретаря статистического комитета Г. А. Хотунцова. - Красноярск, 1891. - С. 80 ; Памятная книжка Енисейской губернии на 1915 год. - С. 20, 66.
16. Памятная книжка Енисейской губернии на 1915 год. - С. 33.
17. Памятная книжка Томской губернии на 1915 г. - Статистические сведения. - С. 3.
18. Памятная книжка Енисейской губернии на 1915 год. - С. 33.
19. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. - М., 1983. - С. 302, 306.
20. Памятная книжка Енисейской губернии на 1915 год. - С. 73.
21. Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 г. - С. 153.
22. Кудрявцев Ф. А., Вендрих Г. А. Иркутск. Очерки по истории города. - Иркутск, 1958. -С. 250.
23. История Сибири. - Т. 3. - Л., 1968. - С. 447.
24. Памятная книжка Енисейской губернии на
1915 год. - С. 82, 85.
25. История Сибири. - Томск, 1987. - С. 206.
26. История Сибири. - Т. 3. - Л., 1968. - С. 447.
