CC BY
44■
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
DOI: 10.34022/2658-3712-2022-48-3-67-80 УДК 331.5 JEL J28
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА НА РЫНКЕ ТРУДА В СТРАНАХ ЕС: ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И НАПРАВЛЕНИЯ ТРАНСФОРМАЦИИ
Е.Н. Синдяшкина
Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений
имени Е.М. Примакова Российской академии наук, Москва, Россия
АННОТАЦИЯ
Цель исследования: определение перспектив развития программ занятости на рынке труда и направлений их трансформации в странах ЕС. Использованы методы: общенаучные, статистической обработки информации, графические, сравнительного анализа. Информационной базой исследования послужили статистические данные и материалы международных организаций (ООН, МОТ, Евростата, Еврокомиссии). Результаты: в статье представлен анализ комплекса активных программ, реализуемых на рынке труда в странах Евросоюза в периоды устойчивого развития и экономических кризисов; рассмотрена структура и динамика расходов на различные программы и численности их участников; определены тенденции государственной политики на рынке труда и выявлены особенности ее реализации в странах с развитой рыночной экономикой и в постсоциалистических странах. Сделаны выводы о перспективах политики на рынке труда в странах ЕС в условиях новых вызовов и о возможностях использования опыта ЕС при разработке мероприятий активной политики на российском рынке труда. Область применения: результаты исследования могут быть использованы российскими федеральными и региональными органами исполнительной власти при разработке мероприятий активной политики на рынке труда. Ключевые слова: занятость; рынок труда; государственная политика; программы на рынке труда; профессиональное обучение; субсидируемая занятость; безработица; пандемия; Евросоюз; постсоциалистические страны.
Для цитирования: Синдяшкина Е.Н. Государственная политика на рынке труда в странах ЕС: основные тенденции и направления трансформации. Социально-трудовые исследования. 2022;48(3):67-80. DOI: 10.34022/2658-3712-2022-48-3-67-80.
ORIGINAL PAPER
STATE POLICY ON THE LABOUR MARKET
IN THE EU COUNTRIES: MAIN TRENDS AND DIRECTIONS
OF TRANSFORMATION
E.N. Sindyashkina
Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations of the
Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
ABSTRACT
The aim of this paper is to determine the prospects for the development of employment programmes in the labour market and the directions for their transformation in the EU countries. The author uses general scientific methods, methods of statistical processing of information, graphical methods, and comparative analysis. The information base of the study includes statistical data and materials of international organizations (UN, ILO, Eurostat, European Commission). The research results: the article presents an analysis of labour market policy measures in the EU countries during periods of sustainable development and economic crises; considers the structure and dynamics of expenditures on various programmes and the number of their participants; identifies the government labour market policy trends and the features of its implementation in countries with developed market economies and in post-socialist countries; presents assessments of the prospects for labour market policies in the EU countries in the face of new challenges. The author concludes about the prospects for labour market policy in the EU countries in the face of new challenges and about the possibilities of using the EU experience in developing active labour market policy measures in Russia. The scope of application: the research results can be used by Russian federal and regional executive authorities in the development of active labour market policy measures.
Keywords: employment; labour market; government policy; labour market programmes; skills training; subsidized employment; unemployment; pandemic; European Union; post-socialist countries.
For citation: Sindyashkina E.N. State policy on the labour market in the EU countries: Main trends and directions of transformation. Social and labor research. 2022;48(3):67-80. DOI: 10.34022/2658-3712-2022-48-3-67-80.
© Синдяшкина Е.Н., 2022
ВВЕДЕНИЕ
Современные рынки труда подверглись шоковому воздействию кризиса вследствие беспрецедентных ограничительных мер, введенных правительствами для сдерживания распространения коронавирусной инфекции. При этом пандемия в странах Евросоюза наложилась на так называемый «двойной переход»1 - экологическую и цифровую трансформацию экономики, реализация которой требует радикальных изменений во всех сферах, в том числе и в политике занятости. Массовые локдауны резко ускорили цифровизацию экономики и социально-трудовой сферы, что же касается развития «зеленой экономики», то ее влияние на занятость не так ярко выражено, однако нельзя отрицать возможностей его усиления в перспективе.
Различные аспекты трансформации занятости в современном мире, в том числе влияние цифровизации на рынок труда, а также первые последствия пандемии широко освещаются как в научных публикациях [1], [2], [3], [4], так и в материалах международных организаций 2' 3' 4' 5. МОТ активно разрабатывает проблемы взаимосвязи «зеленого перехода» с созданием и ликвидацией рабочих мест в регионах мира 6 7' 8. В конце 2019 г. Еврокомиссия представила амбициозный масштабный пакет мер «Европейский зеленый курс», направленный на сокращение загрязнения окружающей среды и развитие «зеленых» технологий9. В настоящее время это рамочная программа, находящаяся в процессе формирова-
1 A New Industrial Strategy for Europe. - Brussels, 10.3.2020. COM (2020) 102 final. Communication from the Commission to the European Parliament, the European Council, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. - 16 p.
2 Employment and Social Developments in Europe 2021. ISSN: 2315-2540. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2021. 177 p. URL: https://ec.europa.eu/social/main.jsp?catId=738&langId=en&pubId=8402& furtherPubs=yes (дата обращения: 15.02.2022)
3 Labour Market and Wage Developments in Europe, Annual Review 2021. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2021. 145 p. URL: https://ec.europa.eu/social/main.jsp?catId=738&langId=en&pubId=8438& furtherPubs=yes (дата обращения: 20.02.2022)
4 World Employment and Social Outlook: Trends 2021 International Labour Office - Geneva: ILO, 2021. 164 p. URL: https://www.ilo.org/wcmsp5/ groups/public/- - -dgreports/- --dcomm/-- - publ/documents/publication/ wcms_795453.pdf (дата обращения: 21.02.2022)
5 World Employment and Social Outlook Trends 2022. International Labour Organization 2022. 128 p. URL: https://www.ilo.org/wcmsp5/ groups/public/---dgreports/---dcomm/---publ/documents/publication/ wcms_834081.pdf (дата обращения: 28.02.2022)
6 World Employment and Social Outlook 2018: Greening with jobs. International Labour Office - Geneva: ILO, 2018. 189 p.
7 The Green Initiative. International Labour Organization (ILO). URL: https:// www.ilo.org/global/about-the-ilo/history/centenary/WCMS_467270/lang--en/index.htm (дата обращения: 28.02.2022)
8 Green jobs. International Labour Organization (ILO). URL: https://www. ilo.org/global/topics/green-jobs/lang--en/index.htm (дата обращения: 03.03.2022)
9 A European Green Deal. European Commission (europa.eu). URL: https://
ec.europa.eu/info/strategy/priorities-2019-2024/european-green-deal_en
(дата обращения: 03.03.2022)
ния. Предполагается, что эта стратегия стимулирует создание новых экологически безопасных рабочих мест, однако одновременно будут сокращаться рабочие места в целом ряде секторов
[5], [6], [7].
Происходящие перемены повышают роль государственной политики занятости, которая должна соответствовать новым реалиям на рынках труда, гибко реагируя на происходящие изменения. Как отмечают эксперты МОТ, политике в области занятости отводится решающая роль не только для смягчения краткосрочных последствий кризиса, но и для содействия восстановлению и повышению устойчивости экономики и рынков труда10' 11. В документах Европейской комиссии представлены руководящие принципы политики занятости стран-членов Евросоюза, декларируются стратегические цели и задачи, задаются основные векторы действий государства на рынке труда12. При этом в числе функций государства сохраняется необходимость эффективно решать тактические задачи на рынке труда по поддержке безработных и содействию их трудоустройству. В статье рассматриваются инструменты решения таких задач - программы, реализуемые службами занятости.
Методология статистики, применяемая в Евросоюзе, определяет политику на рынке труда (Labour market policy - LMP) как действия государства, направленные на достижение эффективного функционирования рынка труда и устранение дисбалансов; они отличаются от других аспектов политики занятости тем, что осуществляются государственными службами занятости и распространяются на определенные целевые группы - безработных, занятых в груп-
13
пе риска и экономически неактивных лиц13.
Меры по повышению эффективности госпрограмм LMP предпринимались еще в 1990-х гг. С конца прошлого века в государственной политике на рынке труда постепенно развивался тренд, направленный на усиление активного направле-
10 Two decades of national employment policies 2000-2020. International Labour Organization 2021. 87 p. URL: https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/ public/---ed_emp/documents/publication/wcms_817748.pdf (дата обращения: 15.03.2022)
11 National employment policies for an inclusive, job-rich recovery from the COVID-19 crisis. Geneva: ILO, 2020. 18 p. URL: https://www.ilo.org/ wcmsp5/groups/public/---ed_emp/documents/publication/wcms_756676. pdf (дата обращения: 20.03.2022)
12 Europe 2020. Integrated guidelines for the economic and employment policies of the Member States. European Commission 2020. 28 p. URL: https://ec.europa.eu/eu2020/pdf/Brochure%20Integrated%20Guidelines. pdf (дата обращения: 17.03.2022)
13 Labour market policy Statistics - Methodology 2018. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2018. 80 p. URL: https:// ec.europa.eu/social/main.jsp?catId=738&langId=en&pubId=8126&further Pubs=yes (дата обращения: 10.02.2022)
ния, ужесточение условий предоставления пособий по безработице, экономию финансовых ресурсов, увязку выплаты пособий с участием безработных в активных программах, реализуемых службами занятости. Особенно наглядно эта тенденция проявлялась в странах с наиболее либеральными системами социального обеспечения (в Дании, Швеции, Германии, и др.) [9]. После кризиса 2008 г. тренд на «активизацию» безработных значительно усилился, что было связано как с бюджетными ограничениями, так и с увеличением контингента безработных за счет относительно конкурентоспособных лиц. Пандемия стала очередным поворотным пунктом в реализации государственной политики на рынке труда, на какое-то время развернув ее в направлении сохранения рабочих мест и усиленной поддержки безработных.
Таким образом, государственной политике на рынке труда в перспективе предстоит ответить на последствия пандемии, цифровизацию и экологизацию экономики, которые развиваются на фоне долгосрочного тренда «активизации» безработных и экономии издержек, в условиях, когда финансовые системы экономически развитых стран с трудом справляются с выполнением растущих социальных обязательств. Ситуация усугубляется внезапным разрывом ряда торговых, логистических, производственных цепочек в связи с введением санкций в адрес России.
СОДЕРЖАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ НА РЫНКЕ ТРУДА ЕС
Информация о численности участников и финансировании программ на рынке труда стран Евросоюза представлена в базе данных LMP (Labour Market Policy) Европейской комиссии14. В соответствии с Рекомендациями Еврокомис-сии по статистике LMP, государственные программы делятся на три основных типа - услуги (Labour market services), меры (LMP measures) и поддержка (LMP supports), которые, в свою очередь, подразделяются на категории (рис. 1). К активному направлению политики на рынке труда принято относить программы по содействию трудоустройству, к пассивному - компенсацию утраченного дохода, услуги службы занятости выделяются в самостоятельное направление.
Основное содержание программ политики на рынке труда и порядок отнесения их к той или
14 Labour Market Policy. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission. URL: https://webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/ databrowser/explore/all/lmp?lang=en&display=card&sort=category (дата обращения: 1.01.2022)
иной категории раскрывается в Методологии статистики LMP. В категорию «Услуги» включаются информационные (предоставление соискателям информации о вакансиях, возможностях трудоустройства, обучения, получения других форм помощи) и индивидуальные (рекомендации, помощь в поиске работы, индивидуальные планы действий и т.п.) услуги, предоставляемые службой занятости безработным, иным лицам, ищущим работу, и работодателям.
Меры, согласно Методологии статистики LMP, - активное направление политики на рынке труда, охватывающее различные программы по «активизации» безработных в дополнение к базовому поиску работы, повышению их возможностей трудоустройства, стимулированию работодателей для создания новых рабочих мест и найма безработных. В Методологии Ев-рокомиссии выделяется пять категорий мер: обучение, стимулирование занятости, поддерживаемая занятость и реабилитация, прямое создание рабочих мест, стимулирование создания нового бизнеса.
Обучение охватывает меры, направленные на улучшение возможностей трудоустройства целевых групп и финансируемые государственными органами. В эту категорию программ включается обучение в образовательных учреждениях, на рабочем месте, сочетание подготовки в образовательном учреждении и на рабочем месте, ученичество.
Стимулирование занятости включает субсидирование рабочих мест в частном, государственном или некоммерческом секторах. Эта программа направлена как на содействие трудоустройству безработных, так и на сохранение занятости для лиц, находящихся под угрозой увольнения в результате реструктуризации или других экономических трудностей. При этом субсидируются те рабочие места, которые смогут устойчиво функционировать после окончания периода поддержки.
Поддерживаемая занятость и реабилитация включает меры, направленные на содействие интеграции на рынке труда лиц с ограниченной трудоспособностью (временной или постоянной) - субсидирование заработной платы, адаптацию рабочего места (помещения, оборудования) в соответствии с потребностями работника и различные организационные меры. К лицам с ограниченной трудоспособностью в рамках этой программы относятся прежде всего лица, зарегистрированные как инвалиды, а также времен-
ПРОГРАММЫ НА РЫНКЕ ТРУДА
1
Услуги (Категория 1) Меры (Категория 2-7) Поддержка (Категории 8-9)
1 1
• Обучение (Категория 2) • Выплата пособий (Категория 8)
• Стимулирование занятости (Категория 4)* • Досрочная пенсия (Категория 9)
• Поддержка занятости и реабилитация (Категория 5)
• Прямое создание рабочих мест (Категория 6)
• Стимулирование нового бизнеса (Категория 7)
* До 2013 г. выделялась самостоятельная категория «ротация и разделение рабочих мест» (категория 3), сейчас она включается в категорию 4.
Рис. 1 / Fig. 1. Классификация программ государственной политики на рынке труда стран ЕС / Classification of LMP interventions by type of action of the EU countriess
Источник / Source: составлено автором по Методологии статистики LMP. Labour market policy Statistics - Methodology 2018. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2018. 80 p. / compiled by the author according to the LMP Statistics - Methodology 2018. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2018. 80 p. URL: https:// ec.europa.eu/social/ main.jsp ?catId=738&langId=en&pubId=8126&further Pubs=yes (дата обращения: 10.02.2022) / (accessed on: 10.02.2022)
но утратившие трудоспособность после несчастного случая или болезни, выздоравливающие наркоманы и другие лица, которые не готовы к работе и которым может быть полезна реабилитация.
Прямое создание рабочих мест (в другой терминологии - общественные работы) предполагает создание дополнительных общественно полезных рабочих мест, позволяющих найти работу длительно безработным и другим лицам, испытывающим трудности при поиске работы. В рамках этого направления субсидируются рабочие места в нерыночном секторе, часто для работ временного характера, которые не могут быть созданы без государственного вмешательства.
Стимулирование создания нового бизнеса охватывает меры, которые помогают безработным начать свой собственный бизнес или стать самозанятым. Помощь может осуществляться в виде прямых денежных выплат или косвенной поддержки, включая кредиты, предоставление помещений, бизнес-консультации и т.д.
Поддержка - пассивное направление, включающее выплату пособий по безработице и пособия вышедшим на досрочную пенсию.
Применение этого стандартного набора программ в странах ЕС имеет долгую историю, в том
или ином соотношении они использовались и в периоды кризисов, и экономического роста. При этом в зарубежных исследованиях представлены весьма неоднозначные оценки эффективности программ для безработных, предлагаемых службой занятости. Так, еще в 2010 г. в обзоре публикаций по вопросам оценки программ активной политики на рынке труда отмечалось, что около 40% исследований выявили положительное влияние программ обучения на занятость участников в краткосрочном плане (в течение одного года после окончания учебы), тогда как в 30% публикаций эффект оценивался как негативный, а остальные 30% не выявили значимого влияния [10, 11]. В ряде других исследований того же периода отмечалась сравнительно низкая эффективность субсидирования занятости в государственном секторе; относительно высокие результаты помощи в поисках рабочего места и консультаций, проводимых службами занятости, особенно в краткосрочном плане; программы обучения оценивались как малоэффективные в краткосрочном периоде, но через 2-3 года выявлялись положительные результаты [8, 12, 13].
В современных исследованиях по материалам информационной базы практик, реализуемых службами занятости в странах ЕС (PES Practices)15, отмечается, что несмотря на периодическую критику и декларируемые задачи реформирования основных программ политики на рынке труда, службы занятости стран ЕС по-прежнему используют стандартный набор мер, применяемых на протяжении многих десятилетий и направленных на предотвращение длительной безработицы и помощь неконкурентоспособным на рынке труда группам. Эксперты отмечают отсутствие принципиально новых мер, отвечающих современным вызовам [4].
Таким образом, действующие, достаточно консервативные программы на рынке труда стран ЕС с большей или меньшей успешностью применяются на протяжении десятилетий, являясь испытанным средством борьбы с безработицей. Однако, возникает вопрос - будут ли они эффективны в новых условиях трансформации занятости, когда на амбициозные цели цифровой и «зеленой» реструктуризации накладываются вынужденные изменения в экономике в связи с текущей геополитической ситуацией.
15 PES Practices - Employment, Social Affairs & Inclusion - Europe-
an Commission (europa.eu). URL: https://ec.europa.eu/social/main. jsp?catId=1206&langId=en. (дата обращения: 27.02.2022).
ТЕНДЕНЦИИ ПОЛИТИКИ НА РЫНКЕ ТРУДА НАКАНУНЕ ПАНДЕМИИ
Прежде, чем оценивать влияние пандемии и других факторов на политику на рынке труда и направления ее трансформации, следует рассмотреть сложившиеся к 2020 г. тенденции в этой области.
Евросоюз - весьма разнородное объединение стран с разным уровнем экономического развития и различными подходами к реализации социальной политики и политики занятости. Обычно в Европе принято выделять нордическую, англосаксонскую, континентальную и южноевропейскую (средиземноморскую) модели социальной политики, а также группу постсоциалистических стран, где модели социальной политики находятся на стадии формирования [14]. В данной статье рассматриваются две укрупненные группы стран ЕС: «старые» страны-члены ЕС с давно сформировавшейся рыночной экономикой и институтами рынка труда и новые - постсоциалистические страны, которые в материалах Еврокомиссии именуются «догоняющими»16.
При таком подходе отчетливо прослеживаются межгрупповые различия в реализации политики на рынке труда. Эти различия обусловлены, прежде всего, ситуацией на рынке труда, которая требует дифференцированных подходов в зависимости от масштабов и параметров безработицы, наличия рабочих мест и других условий. Еще одним существенным фактором являются экономические возможности государства по финансированию программ. И, наконец, отличия связаны со степенью зрелости институтов рынка труда и социальной политики, зависят от преобладающих социально-политических и общественных течений в стране.
На протяжении последних двадцати лет в большинстве стран при улучшении экономической ситуации и снижении безработицы сокращались государственные расходы на политику на рынке труда и росла доля их активной части. При росте безработицы динамика расходов государства была противоположной - их общая величина увеличивалась, повышалась доля пассивной части. Однако, такая зависимость наиболее четко проявляется в «старых» странах-членах ЕС, где институты рынка труда и государственные программы по борьбе с безработицей формировались на протяжении многих десятилетий.
16 Еврокомиссия относит к догоняющим странам также Мальту и Кипр, в статье они рассматриваются отдельно.
В постсоциалистических странах эти закономерности не так явно прослеживаются. Здесь нередко наблюдается скачкообразная динамика доли расходов на активные программы, которая слабо коррелирует с уровнем безработицы. Уровень финансирования политики на рынке труда существенно ниже, чем в большинстве «старых» стран ЕС, при этом перед догоняющими странами стоят масштабные задачи достижения социальных стандартов Евросоюза, формирования и развития институтов активной политики на рынке труда, выработки собственных подходов к его регулированию. Поэтому расходы на активные программы в догоняющих странах часто не эластичны по уровню безработицы.
В 2019 г., накануне пандемии, расходы на политику на рынке труда в ЕС в целом составляли 1,6% ВВП, в «старых» странах ЕС - 1,2-2,7% (исключение составили Ирландия и Греция с расходами менее 1%), ни в одной из «новых» стран ЕС расходы не достигали 1% ВВП. На программы активной политики приходилась меньшая часть расходов (около 24% в среднем по странам ЕС), при этом разброс по странам составлял от 6,3% на Кипре до 65,5% в Венгрии17.
Распределение средств между программами в группе «старых» стран ЕС на протяжении последних 15 лет можно назвать достаточно стабильным по сравнению с группой «новых» стран, где по каждой из программ наблюдались неоднократные скачкообразные изменения расходов (рис. 2, 3). Таким образом, большая вариативность политики на рынке труда характерна для стран с менее зрелой рыночной экономикой, где институты рынка труда и социальной политики находятся в процессе формирования. Также резкое чередование в приоритетах программ происходит в более бедных странах с менее устойчивой экономикой, где служба занятости вынуждена оперативно реагировать на изменения ситуации.
Основная доля расходов в составе активных программ в Евросоюзе в целом приходилась на профессиональное обучение, наибольшее число участников было охвачено программами стимулирования занятости (табл. 1). При этом в группах «старых» и «новых» стран ЕС сложилась диаметрально противоположная структура расходов и участников программ (табл. 1, рис. 4).
17 LMP expenditure by type of action - summary tables. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa. eu). URL: https://webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/databrowser/view/ LMP_EXPSUMM/default/table?lang=en&category=lmp_expend (дата обращения: 15.02.2022)
50,0
45,0 40,0 35,0 30,0 25,0 20,0 15,0 10,0 5,0 0,0
2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019
обучение
поддерживаемая занятость и реабилитация стимулирование содания нового бизнеса
стимулирование занятости прямое создание рабочих мест
Рис. 2/ Fig. 2. Структура расходов на активные программы на рынке труда в 2005-2019 гг. в «старых» странах-членах ЕС, % / Structure of expenditures on LMP measures in 2005-2019 in the «old» EU member states, %.
Источник/Source: составлено автором по данным Еврокомиссии*/ compiled by the author according to the European Commission data
* LMP expenditure by type of action - summary tables. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa.eu). URL: https:// webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/databrowser/viewAMP_EXPSUMM/default/table?lang=en&category=lmp_expend (дата обращения: 24.02.2022) / (accessed on: 24.02.2022)
40,0
0,0
2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019
обучение —^ стимулирование занятости
поддерживаемая занятость и реабилитация прямое создание рабочих мест
стимулирование создания нового бизнеса
Рис. 3/ Fig. 3. Структура расходов на активные программы на рынке труда в 2005-2019 гг. в постсоциалистических странах-членах ЕС, % / Structure of expenditures on LMP measures in 2005-2019 in the post-socialist EU member states, %.
Источник/Source: составлено автором по данным Еврокомиссии* / compiled by the author according to the European Commission data*
*LMP expenditure by type of action - summary tables. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa.eu). URL: https:// webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/databrowser/viewAMP_EXPSUMM/default/table?lang=en&category=lmp_expend (дата обращения: 24.02.2022) / (accessed on: 24.02.2022)
Прежде всего, различия в политике на рынке труда в «старых» и «новых» странах ЕС связаны с распространенностью программ обучения. Если в группе «старых» стран ЕС это основной по доле расходов (42,4%) и второй по численности участников (32,9%) вид активных программ, то в целом по группе постсоциалистических стран, напротив, обучение занимает последнее место среди программ на рынке труда и по расходам, и по охвату участников. На общем фоне выделя-
ется только Латвия, где на эту категорию приходится 50% расходов, а также Эстония и Словения, где обучение занимает второе место.
Следует отметить, что обучение - достаточно дорогостоящая программа, где доля затрат заметно превышает долю участников. Некоторое сокращение доли участников в сочетании с увеличившейся долей расходов на обучение в «старых» странах ЕС говорит о том, что здесь отдается предпочтение более дорогим, длительным,
Таблица 1 / Table 1.
Структура программ активной политики на рынке труда стран Евросоюза в 2010-2019 гг. / The structure of LMP
measures in the EU countries in 2010-2019
Программы на рынке труда / Labour market programmes Расходы, % к общей сумме расходов / Expenditures, % of the total amount of expenditures Численность, % к общей численности участников / Number, % of the total number of participants
Евросоюз, всего / EU, total «Старые» члены ЕС / "Old" EU members «Новые» члены ЕС / "New" EU members Евросоюз, всего / EU, total «Старые» члены ЕС / "Old" EU members «Новые» члены ЕС / "New" EU members
2010 г.
1 38,6 40,3 10,3 33,2 36,4 6,6
2 23,9 23,5 31,2 40,6 41,7 32,0
3 16,7 16,2 25,7 8,0 4,7 33,9
4 12,0 11,6 20,1 8,4 7,1 19,7
5 8,7 8,5 12,6 8,5 8,5 9,8
2019 г.
1 40,3 42,4 6,8 30,0 32,9 4,6
2 17,4 16,9 25,1 34,8 35,2 31,4
3 24,6 23,8 36,9 12,9 9,4 42,1
4 11,4 10,7 22,8 8,5 7,7 16,3
5 6,3 6,2 8,4 13,8 14,8 6,2
1 - обучение, 2 - стимулирование занятости, 3 - поддерживаемая занятость и реабилитация, 4 - прямое создание рабочих мест, 5 - стимулирование создания нового бизнеса
Источник/Source: рассчитано автором по данным Еврокомиссии* / calculated by the author according to the European Commission data* "LMP expenditure by type of action - summary tables. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa.eu). URL: https:// webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/databrowser/viewAMP_EXPSUMM/default/table?lang=en&category=lmp_expend (дата обращения: 26.02.2022) / (accessed on: 26.02.2022) Participants in labour market policy measures, by type of action. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa.eu). URL: https://webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/databrowser/View/LMP_PARTSUMM$TPS00079/default/ table?lang=en&category=T_LMP (дата обращения: 28.02.2022) / (accessed on: 28.02.2022)
сложным программам. Выделяется группа стран с явным доминированием программ обучения безработных в структуре мер политики на рынке труда - Германия, Италия, Австрия, Финляндия, Португалия, Франция. Несмотря на сокращение финансирования этого направления в отдельных странах (Швеция, Греция, Ирландия, Дания и др.), в целом обучение, как программа, нацеленная на повышение конкурентоспособности работника, расширение его возможностей на рынке труда сохраняет устойчивые позиции.
По программе поддержки занятости и реабилитации также имеются значительные различия между группами стран.
В среднем по странам Восточной Европы эта программа лидирует и в структуре финансирования, и в структуре участников, тогда как в «старых» странах ЕС она занимает второе место по расходам и предпоследнее - по численности. При этом в «старом» сегменте стран ЕС эта наиболее ресурсоемкая программа, охватывая 9,4% участников, аккумулирует 23,8% средств. В постсоциалистических странах, напротив, доля расходов на программу ниже доли участников, т. е. наиболее дорогостоящие меры, такие как оборудование рабочих мест для лиц с особыми потребностями, выделение сопровождающих (тьюторов) здесь распространены значительно меньше, также существенно ниже уровень субсидий.
Несмотря на общий тренд к расширению поддерживаемой занятости и реабилитации, отмечается очень большая дифференциация масштабов этой программы по странам. И в Восточной, и в Западной Европе есть страны с явным доминированием этой программы (более 70% расходов в Дании и Нидерландах, 79% в Чехии, более 50% в Эстонии и Польше), и с почти полным отсутствием таких программ. Такой разброс по странам может объясняться не только спецификой национальной политики на рынке труда, но
и особенностями статистического учета в раз-18
личных странах.
Программы стимулирования (субсидирования) занятости в «старых» странах ЕС - это основной по численности и третий по уровню расходов вид активных программ. По сравнению с «догоняющими» странами здесь больше государств, где стимулирование (субсидирование) занятости распространено относительно мало. Субсидирование занятости нельзя назвать вы-
18 В соответствии с Рекомендациями Еврокомиссии по статистике политики на рынке труда, в определенных случаях мероприятия по трудоустройству инвалидов и других целевых групп включаются в категорию «стимулирование занятости». Однако, в ряде стран, особенно в странах Восточной Европы, где Рекомендации по статистике стали внедряться сравнительно недавно, возможно отнесение всех без исключения мероприятий по трудоустройству инвалидов и других целевых групп к категории «поддерживаемая занятость и реабилитация», либо, наоборот, к категории «стимулирование занятости». Labour market policy Statistics - Methodology 2018. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2018. 80 p. URL: https:// ec.europa.eu/sorial/main.jsp ?catId=738&langId=en&pubId=8126&further Pubs=yes (дата обращения: 10.02.2022)
Расходы на программы, %
"Старые" страны-члены ЕС
6,2
10,7
42,4
"Новые" страны-члены ЕС
23,8
16,9
Численность участников программ, %
"Старые" страны-члены ЕС
14,8
7,7 32,9
"Новые" страны-члены ЕС
9,4
6,1 4,6
16,1
31,2
35,2 42,0
Обучение
Стимулирование занятости Под держиваемая занятость и реабилитация Прямое создание рабочих мест Стимулирование нового бизнеса
Рис. 4 / Fig. 4. Структура мер активной политики на рынке труда в странах Евросоюза в 2019 г., % / The structure of LMP measures in the EU countries in 2019, %. Источник/Source: составлено автором по данным Еврокомиссии* / compiled by the author according to the European Commission data* LMP expenditure by type of action -summary tables. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa.eu). URL: https:// webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/ databrowser/view/LMP_EXPSUMM/default/ table?lang=en&category=lmp_expend (дата обращения: 26.02.2022) Participants in labour market policy measures, by type of action. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa.eu). URL: https://webgate.ec.europa. eu/ empl/redisstat/databrowser/view/ LMP_PARTSUMM$TPS00079/default/ table?lang=en&category=T_LMP (дата обращения: 28.02.2022)
сокозатратной программой, т. к. при доле участников около 35% на нее приходится менее 17% расходов. Тем не менее ее роль постепенно снижается, несмотря на «пик» финансирования в 2016-2017 гг., что свидетельствует о снижении интереса к различным формам субсидируемой занятости и поддержки работодателей и переносе внимания на другие направления, прежде всего, обучение, которое нередко выступает альтернативой субсидируемой занятости. Так, в ряде стран прослеживается закономерность -если высок удельный вес программ обучения, то низок - стимулирования занятости (Германия, Австрия, Франция, Ирландия, Финляндия) и наоборот, (Греция, Швеция).
В Восточной Европе эта категория занимает второе место и в структуре затрат, и в структуре численности, при этом субсидируемая занятость здесь распространена более равномерно, сравнительно низкой долей расходов выделяются только Чехия и Эстония. Однако, говоря о более высокой доле расходов на эту программу в большинстве постсоциалистических стран, следует иметь в виду, что абсолютная величина финансирования
в расчете на одного участника здесь значительно ниже, чем в западноевропейских странах. В Восточной Европе также, как и в странах с развитой рыночной экономикой, наблюдается тренд к сокращению применения субсидируемой занятости, но выражен он значительно слабее, причем снижается только доля расходов, тогда как доля участников практически не изменилась с 2010 г. При этом можно привести примеры стран, где доля средств на это направление заметно росла -в Латвии (в 2,8 раза - с 10,2% до 28,3%), а также в Румынии, Литве, Словении.
Такое направление, как прямое создание рабочих мест (общественные работы), играет значительно меньшую роль в активной политике «старых» стран ЕС, чем программы обучения, стимулирования занятости, поддержки и реабилитации. Вместе с тем в Ирландии (более 50%) и Греции (более 60%) на это направление приходится основная часть расходов, выделяются также Испания и Финляндия - 20-25%. В постсоциалистических странах общественные работы применяются более широко, занимая третье место в структуре затрат и численности. Это направление активно
развивалось после кризиса 2008-2009 гг. вплоть до 2016 г., после чего расходы на эти цели стали сокращаться. В ряде стран данные программы занимают доминирующее положение в активной политике на рынке труда: в Венгрии, Болгарии (более 60% финансирования, около 50-60% участников), а также в Хорватии, Словении (26-28% расходов). В целом можно констатировать, что прямое создание рабочих мест более актуально для стран с уровнем доходов ниже среднего по ЕС и напряженной ситуацией на рынке труда. В таких благополучных странах, как Дания, Нидерланды, Швеция, Норвегия, это направление практически не представлено.
Стимулирование создания нового бизнеса в странах Евросоюза, как в «старых», так и в «догоняющих», представлено крайне незначительно (менее 2-3% расходов и участников), либо отсутствует, хотя и здесь есть исключения. Лидеры по применению этой программы - Хорватия (31,3% затрат и 25,5% участников) и Испания (24,1% затрат и 31,8% участников), причем финансирование этого направления здесь значительно выросло. Во многих странах с 2010 г. наблюдалось сокращение расходов на эту программу, причем в ряде стран - кардинальное: в Греции в 6,3 раза (с 43,7% до 6,9%), в Эстонии в 7,7 раза, в Словении
- в 6 раз, Германии, Швеции, Бельгии, Словакии
- в 4,3-5,1 раза. Причем, в большинстве наиболее благополучных «старых» стран ЕС (за исключением Германии) эта программа мало применялась на всем протяжении последних 15-20 лет. Что касается постсоциалистических стран, а также Греции, то во время кризиса 2008-2009 гг. они активно обращались к стимулированию самозанятости, после чего стали резко сокращать финансирование. Таким образом, в целом ряде стран, прежде всего постсоциалистических, стимулирование самозанятости безработных апробировалось как эффективный инструмент политики на рынке труда, однако эти программы во многих случаях не оправдывали себя. Более эффективными являются общие меры поддержки нового бизнеса, не привязанные к службам занятости и не ориентированные на безработных.
Итак, к 2020 г. в «старых» странах-членах ЕС наибольшая доля расходов приходилась на обучение; затраты на стимулирование занятости (субсидирование рабочих мест) постепенно снижались; активно развивалась поддерживаемая занятость и реабилитация; расходы на прямое создание рабочих мест (общественные работы) были невелики и относительно стабильны и, наконец,
меньше всего средств выделялось на стимулирование создания нового бизнеса. В Восточной Европе основная доля финансирования приходилась на поддерживаемую занятость и реабилитацию, примерно поровну - на стимулирование занятости и проведение общественных работ, стимулирование предпринимательства применялось также мало, как и в «старых» странах ЕС, а на последнем месте по объемам финансирования оказалась категория «обучение».
Можно констатировать, что программы обучения активнее применяются в странах с более высокими доходами и устойчивой экономикой, где достаточно качественных рабочих мест, и требуется адаптация к ним безработных. Различные формы субсидирования рабочих мест (стимулирование занятости, общественные работы) чаще используются в более бедных странах с напряженной ситуацией на рынке труда. Программы, направленные на поддержку лиц с ограниченной трудоспособностью, расширяются в обеих группах стран, что соответствует усиливающемуся тренду в социальной политике на обеспечение равных возможностей для инвалидов и иных лиц со сниженной адаптивностью. При этом в постсоциалистических странах отмечается более активное их внедрение. Ограниченное применение программ стимулирования предпринимательства среди безработных объясняется прежде всего широко распространенными мерами общего характера по поддержке бизнеса, которыми могут воспользоваться все желающие. Для безработных такой формат менее эффективен в силу сниженной конкурентоспособности и недостаточного развития предпринимательских навыков среди большей их части.
В целом, в странах с развитой рыночной экономикой предпочтение отдается мерам, направленным на повышение конкурентоспособности работников на рынке труда, поддержку уязвимых лиц и, в меньшей степени, на выплаты работодателям для сохранения рабочих мест и проведение общественных работ. При этом еще раз необходимо подчеркнуть, что различия между странами внутри обеих групп очень значительны. Для каждой программы можно привести примеры стран, где она доминирует в структуре политики на рынке труда, и где ее роль минимальна.
ПОЛИТИКА НА РЫНКЕ ТРУДА В ОТВЕТ
НА КРИЗИС, ВЫЗВАННЫЙ ПАНДЕМИЕЙ
С 2020 г. на рынках труда произошли кардинальные перемены, вызванные пандемией и сопутствующими локдаунами, что повлекло за со-
бой повсеместное введение экстренных мер для предотвращения резкого роста безработицы, прежде всего, мер по сохранению рабочих мест.
В базе данных Евростата пока представлена информация за 2020 г. о программах на рынке труда по 12 странам. За первый год пандемии расходы на политику на рынке труда здесь резко увеличились: в 1,3-1,4 раза в Финляндии и Германии, в 2-3,7 раза в Австрии, Люксембурге, Эстонии, Словакии, Хорватии, в 4-5 раз - в Польше, Литве, на Кипре и в 9 раз на Мальте; на общем фоне выделяется только Швеция с ростом на 11%19. Акцент в политике на рынке труда переместился с повышения конкурентоспособности безработных и их «активизации» на сохранение рабочих мест и оказание материальной поддержки безработным.
Ключевую роль в сохранении занятости в начальный период пандемии сыграли схемы краткосрочной работы (Short-time work - STW)20, которые предусматривают предоставление работодателям субсидий для сохранения занятости. В соответствии со схемами STW сокращается рабочее время либо проводится временное увольнение работников, при этом в обоих случаях трудовой договор не расторгается. Из средств субсидии работникам платят как за отработанные часы, так и за неотработанное время, хотя при этом потеря дохода из-за сокращения рабочего времени компенсируется не полностью. Фактически STW можно рассматривать как аналог российского феномена вынужденной неполной занятости, но с частичной оплатой неотработанного времени.
Схемы STW и аналогичные меры по сохранению рабочих мест широко использовались в ЕС на протяжении всего периода пандемии. В апреле-мае 2020 г., во время первой волны, количество рабочих мест, пользующихся государственной поддержкой, достигло беспрецедентного уровня - 20% работников Евросоюза, а в таких странах, как Хорватия, Италия, Кипр - до 40%. Государства, в которых до кризиса не существовало практики STW (постсоциалистические страны, а также Дания, Ирландия, Греция, Кипр, Мальта, Нидерланды), временно ввели их, а те, в которых такие схемы уже применялись, времен-
19 LMP expenditure by type of action - summary tables. Statistics. Employment, Social Affairs & Inclusion. European Commission (europa. eu). URL: https://webgate.ec.europa.eu/empl/redisstat/databrowser/view/ LMP_EXPSUMM/default/table?lang=en&category=lmp_expend (дата обращения: 26.02.2022)
20 Short-time work. Eurofound (europa.eu). URL: https://www.eurofound. europa.eu/observatories/eurwork/industrial-relations-dictionary/short-time-work (дата обращения: 6.03.2022)
но изменили правила, чтобы расширить их использование.
В 2021 г. на фоне восстановления экономической деятельности экстренные схемы сохранения рабочих мест постепенно сокращались или переориентировались, становились более адресными. В странах с постоянно действующими практиками STW возвращались докризисные правила с более строгими условиями и более высокими доплатами со стороны работодателей. В течение 2021 г. большинство государств Евросоюза приступили к укреплению своих систем активной политики на рынке труда в дополнение к поэтапной отмене мер экстренной поддержки. Прежде всего, чтобы стимулировать расширение спроса на рабочую силу после отмены санитарных ограничений многие страны ЕС вводили меры по поощрению работодателей, нанимающих новых сотрудников. Особое внимание уделялось стимулированию найма лиц, находящихся в уязвимом положении, таких как длительно безработные, люди с ограниченными возможностями, пожилые работники, а также молодежь. По мере сокращения программ сохранения рабочих мест страны ЕС вновь обращались к программам повышения квалификации и переподготовки рабочей силы.
В настоящее время европейские рынки труда сталкиваются с новыми вызовами, как непосредственно обусловленными последствиями пандемии, так и с более широкими, связанными с цифровой и экологической трансформацией современной экономики, антироссийскими санкциями.
Прежде всего, многие компании, особенно в наиболее пострадавших от пандемии секторах, рискуют подвергнуться банкротству. Кроме того, ряд изменений в экономике и социально-трудовой сфере, вызванных пандемией (в отношении удаленной работы, мобильности, моделей потребления), могут носить долгосрочный характер. И, наконец, серьезные последствия для занятости будут иметь разворачивающийся в развитых странах двойной переход к «зеленой» и цифровой экономике, а также последствия, вызванные антироссийскими санкциями.
Под влиянием пандемии резко ускорились процессы цифровизации, приобрели новое прочтение проблемы ее влияния на рынок труда. По мере нормализации ситуации вновь актуализируются вопросы «зеленой» экономики. Согласно оценкам Еврокомиссии, к 2030 г. переход к «зеленой» экономике создаст более 1 млн рабочих
мест, а в настоящее время в Европе уже существует 1 млн вакансий для специалистов по цифровым технологиям. При этом рабочие места в целом ряде отраслей будут либо сокращаться, либо претерпят значительную трансформацию и потребуют новых профессиональных навыков. Уже сейчас около 70% европейских компаний сообщают, что откладывают инвестиции, потому что не могут найти людей с нужными навыками. Двойной переход ведет к перераспределению рабочей силы между секторами экономики, изменению профессиональной структуры занятости, изменению необходимых для работы навыков и компетенций. С одной стороны, это создает новые возможности для трудоустройства, с другой
- может негативно отражаться на работниках, которые не смогут адаптироваться к происходящим изменениям.
Таким образом, ключевыми задачами политики на рынке труда в странах ЕС становятся преодоление последствий пандемии и решение предстоящих проблем перераспределения рабочей силы. В условиях новых вызовов задачи государственной политики на рынке труда расширяются, на нее возлагается двуединая задача
- решение стратегических и тактических вопросов, что неоднократно подчеркивается экспертами МОТ, Еврокомиссии, других организаций. Так, в докладе МОТ «Два десятилетия национальной политики занятости: 2000-2020» особо отмечается, что разрозненные вмешательства и множественные программы на рынке труда не приводят к устойчивым результатам; признается назревшая необходимость выйти за рамки краткосрочной стратегии «тушения пожаров» и заняться решением структурных проблем и разработки комплексных стратегий. Возникают вопросы: смогут ли стандартные программы политики на рынке труда ответить на новые вызовы, будут ли они эффективными в меняющихся условиях, каким программам будет отдан приоритет?
Анализ реалистичности возможностей в полной мере реализовать амбициозные задачи двойного перехода выходит за рамки данной статьи. Но в любом случае можно констатировать, что движение в направлении цифровиза-ции и экологизации экономики Евросоюза будет происходить с большей или меньшей интенсив-ностью21. Решающую роль в этом процессе игра-
21 Вместе с тем необходимо отметить, что в связи с санкционной политикой в ряде стран возможен временный отказ от реализации «зеленой» повестки в энергетике. Так, например, в ФРГ обсуждается вопрос о запуске угольных электростанций и продлении работы АЭС.
ет система профессионального образования, а в рамках предмета данной статьи - различные программы обучения и переподготовки безработных. Таким образом, в преддверии структурных сдвигов в экономике Евросоюза резко возрастает роль обучения, повышения квалификации, переподготовки безработных, причем, длительных и дорогостоящих программ. Потребуются принципиальные изменения подходов к программам обучения - изменение характера и содержания, переориентация на более сложные и современные специальности, новые компетенции. В русле действующей политики на рынке труда такие программы весьма сложно реализовать средствами служб занятости. Необходимые в перспективе меры далеко выходят за границы стандартных наборов для длительно безработных и других категорий, испытывающих трудности на рынке труда.
Даже для относительно богатых «старых» стран ЕС формирование новой системы переподготовки безработных может оказаться чрезмерно дорогим в условиях, когда социальная сфера становится все более затратной и государственные бюджеты уже с трудом справляются с выполнением социальных обязательств. Поэтому перспективы реализации этих задач будут зависеть в первую очередь от возможностей финансирования. В «старых» странах ЕС с широко распространенными программами обучения безработных более вероятно активное движение в этом направлении. Преобразование программ обучения безработных здесь может реализовываться различными путями, например, инструментами служб занятости, что потребует существенного реформирования их работы. Возможен вариант, когда за службами занятости сохранятся оперативные функции и весьма ограниченный набор программ обучения, а формирование новой системы переподготовки безработных и работников под риском увольнения будет осуществляться на базе иных институтов. Но наиболее реалистичным и менее затратным вариантом представляется интеграция программ обучения и субсидирования занятости, поскольку наилучшие результаты и с позиций трудоустройства, и с позиций поддержания дохода безработных дает обучение с привязкой к рабочему месту.
В более бедных странах, прежде всего постсоциалистических, также можно ожидать расширения категории «обучение», мало представленной в целом ряде стран, но в первую очередь за счет недорогих краткосрочных программ.
Масштабная трансформация подходов к обучению и массовое внедрение дорогостоящих программ будут доступны далеко не всем странам. При отсутствии финансовых и организационных возможностей радикального расширения и переформатирования обучения возможен рост структурной безработицы и, как следствие, вынужденное расширение иных видов программ для поддержания безработных. Весьма перспективным вариантом развития направления «обучение» здесь также может стать его интеграция с программами стимулирования (субсидирования) занятости, которые широко распространены в постсоциалистических странах.
Поскольку в социальной политике Евросоюза делается выраженный акцент на поддержку и интеграцию в социум уязвимых групп населения со сложностями адаптации, поддерживаемая занятость и реабилитация будут и далее расширяться, прежде всего за счет ускоренного развития этого направления в странах, где в настоящее время оно мало представлено.
Что касается категории «стимулирование (субсидирование) занятости», то она может несколько сократиться за счет интеграции с программами обучения и расширения программ реабилитации. Таким образом, весьма вероятным представляется перераспределение ресурсов между программой стимулирования занятости и программами обучения и реабилитации. Также в перспективе можно ожидать дальнейшего сокращения поддержки нового бизнеса (самозанятости) и прямого создания рабочих мест (общественных работ). Возобновление интереса к ним возможно только в отдельные периоды при условии значительного повышения напряженности на рынке труда.
Такие изменения в структуре программ на рынке труда представляются наиболее вероятными в рамках модели двойного перехода, на которую ориентированы страны ЕС.
ВЫВОДЫ
До недавнего времени основным глобальным событием, требующим оценок и переосмысления новых реалий, была пандемия, последствия которой накладывались на долгосрочный тренд двойного перехода к цифровой и «зеленой» экономике. В этом контексте в числе основных направлений политики на рынке труда стран ЕС в перспективе выступали распространение «зеленых» и цифровых навыков, поддержка уязвимых групп населения, а также усиление консульта-
ционной работы служб занятости и уменьшение информационной асимметрии на рынке труда в условиях стремительных изменений. В русле этих трендов ключевые программы на рынке труда - обучение, стимулирование занятости, поддерживаемая занятость и реабилитация, однако содержание этих традиционных программ нуждается в существенной трансформации. Прежде всего, это касается повышения роли и преобразования программ категории «обучение», интеграции их с программами стимулирования (субсидирования) занятости. Расширение и модернизация программ на рынке труда в перспективе может сдерживаться ограниченными финансовыми возможностями многих государств в условиях роста социальных расходов.
К настоящему моменту к факторам трансформации политики на рынке труда в странах ЕС добавился еще один, связанный с текущими геополитическими изменениями, которые могут привести к затяжному кризису. Характер и степень влияния происходящих событий на рынок труда Евросоюза пока не представляется возможным оценить. В условиях высокой степени неопределенности можно предположить следующее.
При долгосрочной санкционной политике усилится тренд на структурную трансформацию. Преодоление безработицы в этих условиях будет зависеть от степени разрыва экономических связей, возможностей переориентации на другие рынки, размера инфляции, общей глубины кризиса, от уровня экономического развития страны. С одной стороны, потребуется расширение программ на рынке труда, с другой, сократятся возможности их финансирования. В высокодоходных странах ЕС, имеющих больше возможностей и для поддержки безработных, и для организации их переобучения, процессы структурной перестройки будут протекать менее болезненно, чем в более бедных странах, прежде всего, постсоциалистических. В случае углубления кризиса и росте напряженности на рынках труда могут вновь стать актуальными экстренные меры поддержания занятости, в том числе расширения общественных работ и увеличения субсидируемой занятости. Также возможна переориентация политики на рынке труда и перераспределение средств с активных программ на разнообразные пассивные меры поддержки безработных.
Российский рынок труда, также как и рынки труда стран Евросоюза, находится под влиянием последствий пандемии, цифровизации эко-
номики, санкционной политики. Эти процессы предъявляют новые требования к государственной политике на рынке труда. При определении наиболее эффективных мер для России на основании зарубежного опыта следует учитывать особенности российского рынка труда. Прежде всего, это значительная неоднородность уровня социально-экономического развития регионов и параметров региональных рынков труда, что обусловливает необходимость разработки активной политики на рынке труда, дифференцированной в территориальном разрезе.
Опыт Евросоюза показывает, что программы обучения активнее применяются в странах с более высокими доходами, с более развитой экономикой, высоким спросом на рабочую силу. Соответственно, в российских регионах с достаточно благополучной ситуацией на рынке труда и устойчивым, динамичным спросом на рабочую силу следует отдавать приоритет программам обучения, которые позволят безработным трудоустроиться не только на вакансии, заявленные в службу занятости, но и на другие рабочие места. Как показывает зарубежный опыт,
целесообразно развивать долгосрочные, качественные программы обучения; краткосрочные программы, как правило, дают краткосрочные эффекты. Вместе с тем, в российских регионах хорошие результаты дает краткосрочное профессиональное обучение, носящее прикладной характер, в сочетании с заключением договора с предприятием о последующем трудоустройстве. В депрессивных российских регионах с длительной застойной безработицей, высоким уровнем общей и регистрируемой безработицы, высокой долей безработных без опыта работы, нехваткой рабочих мест целесообразно развивать различные формы субсидирования рабочих мест, общественные работы по аналогии с более бедными странами ЕС. Не следует рассматривать массовое развитие самозанятости как панацею от безработицы, хотя в отдельных российских регионах это может стать достаточно эффективным направлением. Так, например, на фоне отказа большинства стран ЕС от активного стимулирования самозанятости безработных, в Испании и Хорватии это лидирующая программа активной политики на рынке труда.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Садовая Е.С. Механизм формирования неравенства на рынке труда в цифровую эпоху // Социально-трудовые исследования. 2021;3(44):32-44. DOI 10.34022/2658-3712-2021-44-3-132-143.
2. Разумова Т., Садовая Е., Чубарова Т. Новый социальный ландшафт эпохи цифровизации: уроки пандемии. Анализ и прогноз. Журнал ИМЭМО РАН, 2020;(3):24-34. https://doi.org/10.20542/afij-2020-3-24-34
3. Садовая Е. Цифровая экономика и новая парадигма рынка труда. Мировая экономика и международные отношения, 2018; (62 (12):35-45. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2018-62-12-35-45
4. Ляшок В., Малева Т., Лопатина М. Влияние новых технологий на рынок труда: прошлые уроки и новые вызовы. Экономическая политика. 2020;15(4):62-87. DOI: 10.18288/1994-5124-2020-4-62-87
5. Antal M. Green goals and full employment: Are they compatible? // Ecological Economics. 2014. Vol. 107. P. 276-286. URL: https:// www.euroframe.org/files/user_upload/euroframe/docs/2015/conference/Session%207/EUR0F15_Antal.pdf (дата обращения: 05.03.2022)
6. Consoli D., Marin G., Marzucchi A., Vona F. Do green jobs differ from non-green jobs in terms of skills and human capital? // Research Policy. 2016. Vol. 45, iss. 5. P. 1046-1060. D0I:10.1016/j.respol.2016.02.007 URL: https://www.researchgate.net/ publication/277307271_Do_Green_Jobs_Differ_from_Non-Green_Jobs_in_Terms_of_Skills_and_Human_Capital (дата обращения: 05.03.2022)
7. Bowen, A.; Duffy, C.; Fankhauser, S. 2016. 'Green growth' and the new industrial revolution, Policy Brief, Jan. (London, Grantham Research Institute on Climate Change and the Environment). URL: https://www.lse.ac.uk/granthaminstitute/publication/green-growth-and-the-new-industrial-revolution/ (дата обращения: 15.03.2022)
8. Бурджалов Ф.Э. Обострение ситуации на рынке труда: ответ государства // Рынок труда: реакция на кризис (по материалам зарубежных стран). Ред. Бурджалов Ф.Э., Гонтмахер Е.Ш. М.: ИМЭМО РАН, 2011. 185 с.
9. Berkel van R. The Provision of Income Protection and Activation Services for the Unemployed in "Active" Welfare States. An International Comparison/Journal of Social Policy, Jan. 2010. DOI: https://doi.org/10.1017/S0047279409990389
10. Card D., Kluve J. and Weber A. Active labour market policy evaluations: A meta-analysis. The Economic Journal, Vol. 120, No 548,
2010, F452-F477. Doi: 10.1111/j.1468-0297.2010.02387.x. URL: https://eml.berkeley.edu/~card/papers/card-kluve-weber-EJ.pdf
11. Вишневская Н.Т. Государственная политика на рынке труда: реформирование институтов в странах ОЭСР. Вопросы государственного и муниципального управления. 2019;(1):35-60.
12. Lechner M. and Wunch C. Are Training Programs More Effective When Unemployment is High//Journal of Labor Economics, 27(4), 2009, P. 653-692. http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.936036
13. Forslund A., Fredriksson P., Vikstroem J. What active labor market policy works best in a recession. IFAU Working Paper. Uppsala.
2011, P.39. URL: https://www.ifau.se/globalassets/pdf/se/2011/wp11-02-what-active-labor-market-policy-works-in-a-recession. pdf (дата обращения: 19.03.2022)
14. Квашнин Ю.Д. и др. Социальное развитие ЕС: общие тенденции и региональные особенности // Социальное государство в странах ЕС: прошлое и настоящее / Отв. ред. Ю.Д. Квашнин. М.: ИМЭМО РАН, 2016. 189 с. ISBN 978-5-9535-0487-4 D0I:10.20542/978-5-9535-0487-4
REFERENCES
1. Sadovaya E.S. Formation of the labor market inequality in the digital age. Social and Labor Research. 2021;44(3):32-44. DOI 10.34022/2658-3712-2021-44-3-132-143. (In Russ.).
2. Razumova T., Sadovaya E., Chubarova T. The new social landscape of the digital age: lessons from the pandemic. Analysis and Forecasting. IMEMO Journal. 2020;(3):24-34. DOI: 10.20542/afij-2020-3-24-34. (In Russ.).
3. Sadovaya E. Digital economy and a new paradigm of the labor market. World Economy and International Relations. 2018;62(12):35-45. DOI: 10.20542/0131-2227-2018-62-12-35-45. (In Russ.).
4. Lyashok V., Maleva T., Lopatina M. Impact of New Technologies on the Labor Market: Past Lessons and New Challenges. Economic Policy. 2020;15(4):62-87. DOI: 10.18288/1994-5124-2020-4-62-87 (In Russ.).
5. Antal M. Green goals and full employment: Are they compatible? Ecological Economics. 2014;107:276-286. URL: https://www. euroframe.org/files/user_upload/euroframe/docs/2015/conference/Session%207/EUROF15_Antal.pdf (accessed on: 05.03.2022)
6. Consoli D., Marin G., Marzucchi A., Vona F. Do green jobs differ from non-green jobs in terms of skills and human capital? Research Policy. 2016;45(5):1046-1060. DOI:10.1016/j.respol.2016.02.007 URL: https://www.researchgate.net/publication/277307271_ Do_ Green_Jobs_Differ_from_Non-Green_Jobs_in_Terms_of_Skills_and_Human_Capital (accessed on: 05.03.2022)
7. Bowen, A.; Duffy, C.; Fankhauser, S. 2016. 'Green growth' and the new industrial revolution. Policy Brief, Jan. (London, Grantham Research Institute on Climate Change and the Environment). URL: https://www.lse.ac.uk/granthaminstitute/publication/green-growth-and-the-new-industrial-revolution/ (accessed on: 15.03.2022)
8. Burdzhalov F. The aggravation of the situation on the labor market: the response of the state // Labor market: economic crisis reaction. Editors: Burdzhalov F., Gontmakher Y. Moscow, IMEMO RAN; 2011. 185 p. (In Russ.).
9. Berkel van R. The Provision of Income Protection and Activation Services for the Unemployed in "Active" Welfare States. An International Comparison. Journal of Social Policy. Jan. 2010. DOI: https://doi.org/10.1017/S0047279409990389
10. Card D., Kluve J. and Weber A. Active labour market policy evaluations: A meta-analysis. The Economic Journal. 2019;120(548). F452-F477. DOI: 10.1111/j.1468-0297.2010.02387.x. URL: https://eml.berkeley.edu/~card/papers/card-kluve-weber-EJ.pdf
11. Vishnevskaya N. State labour market policy: reforming institutions in oecd countries. Public Administration Issues. 2019;(1):35-60. (In Russ.).
12. Lechner M. and Wunch C. Are Training Programs More Effective When Unemployment is High. Journal of Labor Economics. 2009;27(4):653-692. URL: http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.936036
13. Forslund A., Fredriksson P., Vikstroem J. What active labor market policy works best in a recession. IFAU Working Paper. Uppsala. 2011. 39 p. URL: https://www.ifau.se/globalassets/pdf/se/2011/wp11-02-what-active-labor-market-policy-works-in-a-recession. pdf (accessed on: 19.03.2022)
14. Kvashnin Yu., and etc. EU Social Development: General Trends and Regional Features. Welfare states in the EU: Past and present / Ed. Kvashnin Yu. - Moscow, IMEMO; 2016. 189 p. DOI:10.20542/978-5-9535-0487-4 (In Russ.).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ / ABOUT THE AUTHOR
Евгения Николаевна Синдяшкина - кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Центра сравнительных социально-экономических и политических исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО), Москва, Россия
Evgeniya N. Sindyashkina - Cand. Sci. (Econ.), Senior Researcher, Center for Comparative Socio-Economic and Political Studies, Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations of the Russian Academy of Sciences (IMEMO), Moscow, Russia https://orcid.org/0000-0002-7622-5164 Syndyash@yandex.ru
Конфликт интересов: автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Conflicts of Interest Statement: The authors have no conflicts of interest to declare.
Статья поступила в редакцию 21.04.2022; после рецензирования 17.05.2022, принята к публикации 20.05.2022. Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
The article was submitted on 21.04.2022; reviewed on 17.05.2022, accepted for publication on 20.05.2022. The author read and approved the final version of the manuscript.
