CC BY
25
ГОСУДАРСТВО И ЧАСТНЫЙ БИЗНЕС
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОДДЕРЖКА МАЛОГО ИННОВАЦИОННОГО БИЗНЕСА
Л.А. ЖДАНОВА
Российский университет дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, д. 6, 117198, Москва, Россия
В статье рассмотрена роль государства в развитии малого инновационного бизнеса в развитых странах. Показана неблагоприятная тенденция его развития в России, хотя законодательством предусмотрен комплекс мер по стимулированию малого бизнеса. Дана оценка негативного влияния “административной экономики” на все этапы инновационного процесса. Сделан вывод, что без устранения этого влияния предпринимаемые государством меры по развитию инновационного малого бизнеса будут неэффективны.
Малый бизнес (МБ) играет значительную роль в национальной инновационной системе, определяющей возможности страны использовать “плюсы” глобализации и минимизировать негативные последствия “минусов”. В развитых странах МБ является генератором не менее половины новых идей и занят на самом рискованном этапе коммерциализации. Опыт государственной поддержки инновационного МБ представляет несомненный интерес для России. Особенно в ситуации, которую министр науки и образования РФ А. Фурсенко оценивает так: «Пока Россия поставляет на Запад интеллектуальное сырье в виде научных работников и плохо оформленных научных идей. А всю готовую наукоемкую продукцию мы вынуждены закупать» [1].
Государство и малый инновационный бизнес в развитых странах.
Интенсивное развитие МБ бизнеса в развитых странах начиналось на рубеже 1980-х гг., когда сформировался, во многом в результате целенаправленных усилий государства, социально-экономический климат, благоприятный для малого предпринимательства. Это:
стабильность государственной экономической и социальной политики, нацеленной на поддержку предпринимательства;
- позитивное общественное мнение (уважение предпринимателя);
- льготный налоговый режим;
- наличие развитой инфраструктуры поддержки предпринимательства;
- эффективная защиты интеллектуальной собственности;
- дебюрократизация процедур регулирования хозяйственной деятельности малых предприятий со стороны государственных органов.
В 1970-1980 гг. государство создавало «инструментарий» прямого стимулирования МБ. Например, в Великобритании для становления малого бизнеса в масштабах, когда «мелкие собственники начали работать не только на себя, но и на общество», решалось несколько проблем [2].
Прежде всего, в Великобритании были разработаны государственные программы финансирования предпринимателей на начальном этапе разработки идеи, когда еще не требуются значительные ресурсы. Государство также предоставляет правительственные гарантии кредитов. Одновременно государство обеспечивает МБ максимум возможностей использовать полученный кредит в полной мере, предоставляя комплекс налоговых льгот самого различного вида.
Обучение начинающих предпринимателей и консультации по всем вопросам взаимоотношений «фирма - рынок - общество» решается правительством через сеть общегосударственных и региональных программ. Государство принимает на себя расходы по подготовке кадров для малого бизнеса. Такую же работу ведут крупные компании, оказывая малым разнообразную помощь. Действует принцип взаимной заинтересованности: малый бизнес активно генерирует новые идеи, осуществляет наиболее рискованные стадии коммерциализации множества инноваций; крупный - подключается на стадии массового производства, когда эффективность инновации установлена с высокой степенью вероятности.
Проблема регистрации малой фирмы решается просто и оперативно. Учредители предоставляют два документа - меморандум об образовании компании, который регулирует её внешние отношения, и внутренний регламент, устанавливающий отношения внутри компании - в Бюро регистрации. Сразу после оплаты регистрационной пошлины и гербового сбора фирма может начинать работу. Такие же благоприятные для МБ условия были созданы в других развитых и в большинстве догоняющих стран. Несмотря на различие организационных форм и методов стимулирования развития МБ, национального менталитета и стартовых позиций национальной промышленности, принципиальное содержание государственных комплексных систем стимулирования малых фирм практически одинаково. Но и в этих условиях доля инновационных фирм не превышала 20%, а из последних «выживало» около 10%.
Поэтому усилия правительств развитых стран концентрировались на создании инфраструктуры для эффективного развития инновационного малого бизнеса. Стихийное возникновение малых предприятий, подавляющее большинство которых не доживало до стадии коммерческой реализации своих идей, было переведено на “индустриальные рельсы” развитием венчурного предпринимательства и созданием технопарков.
Венчурные фирмы решают проблему отбора перспективных идей и их адресного финансирования, а также консультирования авторов идей по всем вопросам экономического, правового, информационного характера. Необходимые для этого финансовые ресурсы частных инвесторов аккумулируются в венчурном фонде.
За счет средств фонда в инновационную деятельность вовлекается широкий круг изобретателей и творческих специалистов, не имеющих начального капитала и возможностей получить банковский кредит. Длительность полного цикла рисковых капиталовложений (от момента создания до её регистрации на бирже и первичной продаже акций) в одну новую инновационную фирму составляет обычно от 5 до 10 лет (реже 2-3 года). Все это время МП обеспечивается финансированием без выплаты процентов и погашения долга.
Кроме того, предварительная оценка инвестиционных проектов квалифицированными экспертами венчурного фонда позволяет “отфильтровать” наиболее перспективные из предлагаемых для разработки идей.
В результате существенно сокращается время от предложения идей до первых этапов коммерциализации, включая выпуск акций новой фирмы.
Оценив роль венчурного предпринимательства как катализатора инновационных процессов, структурной перестройки и реиндустриализации экономики, государство активно включилось в венчурный бизнес, предоставляя безвозвратные ссуды тем предпринимателям, которые ведут разработки в приоритетных для государства областях. Безвозвратное субсидирование предоставляется на этапах наибольшей неопределенности разработки идей. Последующее финансирование разработки, включая продвижение инновации на рынок, предоставляется венчурному капиталу.
Дальнейшая интенсификация активности малого инновационного бизнеса достигается в технопарках. В технопарках начинающему предпринимателю или малой фирме предоставляются технические возможности реализовать свой бизнес-план, а также возможность постоянного общения в деловой и в неофициальной обстановке с широким кругом специалистов разного профиля и направлений, в т.ч. работающих в области фундаментальных научных разработок. Их создание является стратегическим направлением инновационной политики государства -технопарки представляют эффективный механизм переноса высоких технологий из области фундаментальных разработок, форсирующий коммерциализацию достижений науки, способствующий позитивным структурным сдвигам в экономике, росту конкурентоспособности продукции на мировом рынке.
Во второй половине XX века технопарки сыграли важнейшую роль в развитии и ускорении НТП, являясь вместе с тем наиболее действенной формой поддержки малого инновационного бизнеса. При создании технопарка на долю государства приходится от 62% (Великобритания) до почти 100% (Бельгия) денежных средств. Это деньги как федеральных, так и местных властей. Остальные - различных корпораций и частных лиц. Исключение - Япония, где частный капитал в технопарках превалирует над государственным.
Каждый из участников процесса передачи высоких технологий из сферы фундаментальных исследований в производство через технопарки преследует свои собственные цели: центральное правительство - повышение эффективности национальной экономики в стратегическом плане; малый и средний бизнес -завоевание рынков в условиях жестокой конкуренции; местные власти - решение региональных социально-экономических проблем, в т.ч. проблему занятости населения и его образования; частные инвесторы и финансовый капитал -повышение прибыли за счет более быстрой и высокой окупаемости вложений в инновации по сравнению с традиционными видами вложений; университеты и другие научные учреждения - получение средств на развитие исследований и системы обучения.
Заинтересованность государства понятна: именно малый и средний бизнес играют решающую роль в решении проблемы занятости - от 50% числа занятых (США) до 70% (страны ЕС) и даже 80% (Япония); на долю МСП приходится от 50 до 70% ВВП; ряд новейших направлений НТП развился в основном за счет малого бизнеса (биотехнология, программирование, медицинское приборостроение); малый бизнес дает около 50% нововведений в большинстве новейших технологий, которые определяют уровень современного НТП.
Заинтересованность же крупного бизнеса в развитии малого предпринимательства (даже в эпоху господства ТНК динамика количественного роста малых предприятий положительна) только на первый взгляд кажется парадоксальной - помощь конкурентам в рыночной экономике противопоказана по определению. В действительности образовался и успешно функционирует своеобразный симбиоз крупных корпораций и множества малых фирм, в котором
крупный бизнес выступает в качестве заказчика и потребителя научной продукции малого. Тысячи малых инновационных предприятий в этом содружестве представляет собой разведчиков будущих технологий, разведчиков, наиболее продуктивно реализующих человеческий капитал современного общества. Поэтому крупные фирмы часто кредитуют на льготных условиях и на длительный срок малые фирмы, разрабатывающие наукоемкую продукцию. Нередко кредиты требуется возвращать лишь в тех случаях, когда весь цикл разработки закончился успешно и новая продукция поступает на рынок.
Таким образом, политика и государства, и крупного бизнеса в развитых странах направлена на развитие и всяческое стимулирование малого инновационного бизнеса, создание для малого предпринимательства благоприятного социально-экономического климата.
Особенности социально-экономического климата в России как среды для развития малого инновационного бизнеса.
Россия вернулась в мировое хозяйство в период перехода мира в новую фазу развития и “оказалась в весьма уязвимом положении как в экономическом, так и политическом плане. “Историческое опоздание” России (на целую стадию развития) поставило её перед необходимостью одновременно решать задачи и индустриального, и постиндустриального периода” [3].
Казалось бы, опыт развитых государств по стимулированию малого инновационного бизнеса должен широко использоваться правительством России для реализации все еще высокого научного потенциала страны - ведь малый бизнес является одним из важнейших апробированных в мировой практике элементов национальной инновационной системы. Особенно важно использовать зарубежный опыт по созданию эффективного механизма разработки инноваций в ходе их подготовки к выходу на рынок, так как традиционно и в СССР, и сейчас в России “узким местом” в инновационном процессе остается стадия коммерциализации -“внедрения” (по укоренившейся в стране терминологии). В отечественной науке -фундаментальной и прикладной - и ранее, и сейчас нет недостатка в новых перспективных идеях. Но без активной помощи государства носителям этих идей нередко приходится искать возможность их реализации вне России.
В настоящее время в России создана достаточно солидная законодательная база, регламентирующая деятельность малого бизнеса. Действует федеральный закон “О государственной поддержке малого предпринимательства в РФ”. В Законе детально изложены меры по стимулированию развития малого бизнеса, отражающие практически все отработанные в развитых странах приемы. Созданы “Фонды поддержки малого предпринимательства” и Ассоциации того же назначения в регионах. Разработаны федеральные программы реализации Закона и “Основы политики РФ в области развития науки, технологий и техники на период до 2010 года и дальнейшую перспективу”, где определены 8 приоритетных направлений с финансированием исследовательских работ по развитию новейших технологий в первоочередном порядке”[4].
Таким образом, государством к 2000 г. в основном создана необходимая для успешного развития малого бизнеса законодательная база, вложены немалые деньги в институты реализации основных положений закона. Однако результативность малого бизнеса осталась низкой. Тенденция его развития неблагоприятна: по данным В. Оболенского [3] число малых предприятий в 2004 г. (946 тыс. против 2-3 млн. в европейских странах со значительно меньшим населением) и их доля в ВВП (10-12% против 50-60% в Европе) остались на уровне
начала 2000 г. Доля же инновационных предприятий малого бизнеса менее 5% против примерно 20% в развитых странах. К тому же большая часть из них “выросла” из временных творческих коллективов при НИИ и по мере исчерпания основной тематики НИИ тихо преобразовывалась в торгово-сбытовые [5 ].
Неблагоприятна и структура затрат на НИОКР: доля бюджета колеблется в пределах 5-6% (в развитых странах от 19% в Японии до 33% в Германии), доля предпринимательского сектора 16-18% (в развитых странах на уровне 70%), оставаясь на уровне 1995 г. До настоящего времени крупный бизнес не активизировал свою инновационную деятельность и не поддерживал малое инновационное предпринимательство. В то же время доля иностранных источников повысилась в 2001 г. до 13,3%, то есть ТНК (через всевозможные “дочки”) увеличивают использование нашего интеллектуального капитала в своих интересах
[3].
Видимо поэтому в экономической литературе все большее число аналитиков приходят к выводу: “характерна в ходе реформ политика в отношении МБ, граничащая с его созидательным уничтожением” [6]..
Большинство аналитиков видит основную причину слабой инновационной активности отечественной промышленности в недостатке финансовых ресурсов, выделяемых государством на научно-исследовательские разработки. Этот тезис не представляется бесспорным: в любой из развитых и многих догоняющих стран решающий вклад в финансирование инновационного процесса вносит предпринимательский сектор, прежде всего крупные компании, а не государство. В российских же финансово-благополучных крупных компаниях (например в “Норникеле”) инновационная деятельность мало заметна.
Видимо поэтому отдельные прорывные технологии, даже уже доказавшие свою перспективность на практике, не находят серьезной поддержки крупных “денежных” компаний для широкомасштабной коммерциализации, в том числе на мировом рынке. Например, длительное время не находит серьезной поддержки революционная технология, разработанная отечественными учеными, создания новых композитных материалов на основе кремнийорганических каучуков с широчайшей сферой их применения - от высокотемпературной изоляции до “резиновых” проводов, превосходящих по ряду показателей традиционные медные и алюминиевые, по крайней мере, в кабельном производстве [7].
Более того, крупный бизнес, сложившийся в России в специфическую касту со своей замкнутой сферой общения, пока почти наглухо перекрывает для “не своих” предприятий доступ к финансам, крупным и долгосрочным кредитам, к государственным заказам. Соответственно создается и укрепляется мнение, что государственные органы не желают (или не могут - находясь под давлением определенных заинтересованных сил) создавать действительный рыночный порядок, где господствовал бы закон, где взаимоотношения субъектов подчинялись бы общепризнанным правилам, где имелись бы четкие нормы ответственности и действенный контроль.
В результате в “настоящее время в России не существует чисто легальной или белой экономики, в лучшем случае она “пестрая”, потому что в нашем бизнесе совершенно невозможно работать без нарушения законов, без нелегальщины; потому что нельзя рентабельно заниматься бизнесом, если не давать взятки: 1) при регистрации предприятия, 2) при получении в аренду помещения, 3) при оформлении разрешения на эксплуатацию (пожарники, санэпиднадзор и т.д.) 4) на таможне, 5) при получении льготных кредитов (если это даже предусмотрено законом), 6) чтобы попасть на прием к чиновнику” (на подкуп сейчас идет около
50% нелегальных доходов по сравнению примерно с 30% в СССР в 1980-е гг. и 30% в США в 1920-1930-е гг.). Практика последнего десятилетия демонстрирует: преступное уклонение от налогов, укрываемое самой налоговой инспекцией; фальсификацию товаров, услуг и невыполнение взятых обязательств; сложность защиты своих прав в судебных и прочих правовых органах; сращивание преступного мира с правовыми органами и в конечном итоге с властью; нарушение банковской тайны. Поэтому активная часть общества вынуждена овладевать искусством жить без государства, оставляя последнему обозначить рубеж, за которым кончается его вмешательство в частно-правовые отношения, так как бюрократия стала самодостаточной социальной группой, которая именно “в такой экономике может спокойно жить, распределяя, владея и управляя, разрешая и запрещая" [8].
Автор этих высказываний, возможно, сгустил краски, описывая нашу действительность в 1994 г. Однако через 10 лет “борьбы” государства с негативной обстановкой в области взаимоотношений бизнес-власть референт президента РФ О. Анчишкина в 2004 г. утверждает, что к “настоящему времени сформировалась и укрепилась административная экономика. Она сама по себе является фундаментом для воспроизводства тех деформаций рынка, с которыми ассоциируется административное давление”, в том числе разрешения, лицензии, согласования, надзор и проверки-взятки [9]. Основа этой “экономики” - требования федеральных и местных властей к предпринимателям, которые немедленно и всегда материализируются в товары и услуги. Например, пожарная инспекция обязывает приобрести средства огнетушения, оборудовать пожарную сигнализацию, затем периодически проверять все это; архитектурная служба - оформить фасады, изменить дизайн торговых павильонов и т.д. до бесконечности. Нет ни одного обязательного требования, которое не обросло бы коммерческой деятельностью. Казалось бы необъятное поле для малого бизнеса, в том числе инновационного. “Но это территория экономического Зазеркалья” - считает О .Анчишкина: поставщик, как правило, жестко определен; конкуренция минимальна; монополизация максимальна; объем закупок и ценовой диапазон зависят от взаимной упертости и платежеспособности “ответчика” - в такую “категорию” перемещается предприниматель. Хорошо бы, если справедливые по сути требования разнообразных инспекций обеспечили бы надлежащий уровень всех аспектов безопасности потребителя. Но предприятия горят, антисанитария процветает и т.д. Почему? Потому что “заключаемые договоры могут оставаться фиктивными и ничтожными по содержанию. Тем более, что покупателям таких услуг в любой момент грозит предъявление новых административных “товаров”, от покупки которых они не могут отказаться.
Масштабы “административной экономики” впечатляют. По данным
О.Анчишкиной, в 2002 г. объем внебюджетных финансовых ресурсов, привлекаемых в органы госконтроля разных уровней, составил 33,5 млрд долл. За 1993-2003 гг. численность госучереждений этого профиля выросла на 65% при общем увеличении количества предприятий и организаций за тот же период на 45%. Через эти учреждения проходит существенная часть договоров об оказании псевдоуслуг и покупке “обязательных” и “сопутствующих” товаров. Естественно, что предприятия “административного сектора” относятся к категории высокорентабельных производств. Хотя производительность труда в них значительно ниже, чем на частных предприятиях, рентабельность продаж по балансовой и чистой прибыли на 60-70% выше. И чем выше уровень деловой активности в регионе, тем выше и непроизводительные издержки ведения бизнеса -
потери, связанные с преодолением избыточного административного давления, непосильного для малого инновационного бизнеса, разработки которого приносят прибыль через 3-10 лет (по данным США).
Можно полагать, что методы и приемы административной экономики не ограничиваются малым бизнесом. Вероятно, крупные компании менее уязвимы. Но организации, в первую очередь определяющие НТП в инновационной сфере и, соответственно, в большей степени связанные с бюджетным финансированием, должны испытывать влияние “административной экономики”. Возможно, с этим в определенной степени связан пессимистический тон вице-президента РАН А. Некипелова при обсуждении предполагаемого создания инновационного пояса РАН для коммерциализации достижений фундаментальной науки как интерфейса между прикладными работами РАН и народным хозяйством: “Впрочем, надо признать, что речи о повышении инновационной активности РАН идут уже много лет, но особого рывка не видно”[10].
Поскольку в “административной экономике” в большей или меньшей степени, прямо или косвенно задействовано подавляющее большинство населения России, в обществе утверждается недоверие к власти, переходящее во властефобию Источником властефобии, с одной стороны, является непонимание обществом чрезвычайной сложности устранения административных барьеров на пути НТП. Тем более, что СМИ настойчиво пропагандируют “рецепты” видных политиков-экономистов (Д. Львов, Г.Явлинский, С.Глазьев и др.) быстрого и простого решения всех проблем, связанных с “административной экономикой”.
С другой стороны, в значительной части общества утвердилось негативное отношение к нашим предпринимателям.
СМИ сначала представили обществу яркую картину грабежа России бизнесом -примитивная торговля сырьем, бесстыдный грабеж бюджета, безобразное растаскивание национальной собственности, разорение собственных предприятий, контрабанда, рэкет и т.д. Затем СМИ встали на защиту тех же бизнесменов: когда соответствующие государственные органы пробуют навести порядок в области налогообложения и прекратить “колониальные” методы добычи нефти (ЮКОС). Так, СМИ одновременно усиливают как негативное отношение населения к предпринимателям, так и ко всем уровням власти.
Таким образом, в отличие от развитых стран социально-экономический климат в России неблагоприятен для инновационного бизнеса. Процветающая “административная экономика” глушит малое предпринимательство на всех этапах инновационного процесса.
О возможной стратегии и тактике развития малого инновационного бизнеса.
Для изменения сложившегося положения государство обязано, прежде всего, устранить административные барьеры на пути бизнеса. Без решения этой проблемы опыт развитых стран поддержки малого инновационного бизнеса практически бесполезен.
На чрезвычайную сложность решения этой проблемы указывает О. Анчишкина: “Административные барьеры вышли за границы административной системы. Они стали полноценным, живущим по своим законам сектором экономики”, в котором “крутятся” миллиарды долларов, который имеет широкие возможности лоббирования своих интересов, по крайней мере, на среднем уровне законодательной, исполнительной и судебной власти; в котором эффективно действуют неписаные законы. Дебюрократизация (в традиционном понимании) не
может изменить статус этого сектора экономики: рынок предрасположен к тому, чтобы трансформировать высвобождающиеся функции в доходное дело, а процедуры выбраковки фиктивных административных функций пока не созданы. На помощь предпринимателей здесь трудно рассчитывать: активная часть общества овладевает искусством жить без государства. Так, в значительной степени укрепился своего рода “криминальный консенсус”, в основе которого лежит обычная выгода (скорость трансакций), недоверие к правоохранительным органам и, что особенно усложняет проблему, большая близость неписанных законов к человеческим потребностям [9].
В нашу задачу не входит обсуждение стратегии трансформации “административной экономики” в рыночную. Очевидно, что даже при самых энергичных действиях правительства и при поддержке этих действий активной частью общества такая трансформация - длительный процесс. Сегодня и, вероятно, еще долго малый бизнес будет вынужден существовать в этом климате, убийственном для национального инновационного предпринимательства. Однако для инновационного малого бизнеса государство, по нашему мнению, в силах уже сегодня вытеснить “административную экономику” на ограниченном числе локальных территорий, создав в них благоприятный для развития инновационного предпринимательства социально-экономический климат.
Речь идет о технопарках - ныне генеральном направлении государственной политики поддержки и стимулирования малого и среднего инновационного бизнеса во всех странах. Технопарки давно существует и у нас, в том числе, работающие на ТНК (Н&Б - подразделение корпорации Ые1 в Москве и Нижнем Новгороде со штатом российских сотрудников более 1 ООО человек).
Идеей создания технопарков, которые бы работали на российскую экономику, сейчас озабочено и российское правительство. Идет разработка особых экономических зон (ОЭЗ) и собственных концепций технопарков, которые разместятся в этих зонах. Предполагается, что в ОЭЗ будет установлен льготный налоговый режим, чтобы ориентированные на экспорт высокотехнологичные компании были конкурентоспособны на мировом рынке.
Особенности функционирования технопарков в рамках “административной экономики” определяются следующими условиями .
Первое. Инфраструктура наших технопарков (Новосибирский Академгородок, Дубна и т.д.) близка к мировым стандартам.. Однако та часть структуры технопарков, которая должна обеспечить скорость разработки и эффективность коммерциализации инноваций, включая институты патентной, правовой, информационной и т.д. поддержки и сопровождения, остается в зоне “административной экономики”. Потеря темпа при преодолении административных барьеров на стартовом (защита приоритета новой идеи и регистрация предприятия для её разработки) и конечном (“внедрение”) этапах инновационного процесса в наше время означает почти верное поражение даже первоклассной инновации на рынке.
Второе. Как показал анализ публикаций, посвященных “биографиям” наших инноваций, массированная реклама ТНК и “серый” и нелегальный импорт преграждают или существенно затрудняют доступ нашей продукции на наш внутренний рынок. В то же время филиалы ТНК активно предлагают свои услуги по продвижению на наш рынок наших инноваций под своими брэндами., поглощая значительную часть прибыли.
Та же ситуация намечается на рынке высокотехнологичной продукции, например, нанотехнологий. Эксперты считают, что Россия в состоянии включиться
в мировой нанобум как равноправный участник. Уже заявили о себе несколько наших успешных нанопроектов, в частности, сканирующие зондовые микроскопы зеленоградской компании ЫТ-МЭТ. Нанотехнология - очень подходящий для раскрутки “технобренд” именно в России с её традицией междисциплинарных школ
Очевидно, что инновационная продукция малого бизнеса на внутреннем рынке остро нуждается в защите, которую может предоставить только государство.
Третье. При отсутствии спроса на российскую оригинальную высокотехнологичную продукцию со стороны нашего крупного бизнеса и физических лиц на внутреннем рынке для выхода на внешний рынок необходимо защитить её патентами в большинстве развитых стран и сертифицировать. Эти барьеры малый бизнес не преодолеет.
Поэтому без защиты инновационного малого бизнеса в технопарках от “административной экономики”, от поглощения его разработок ТНК, от экспансии “серого” и нелегального импорта, а также без создания системы продвижения инноваций на внешний рынок (например, по опыту Японии в период её вхождения в мировой рынок) окупаемость затрат на создание и функционирование технопарков становится виртуальной, а создаваемые технопарки станут еще одной “кормушкой”в системе “административной экономики”.
Нам представляется, что при неблагоприятном пока социально-экономическом климате в стране проблема финансирования инновационного малого бизнеса не является первоочередной. Усилия государства сейчас целесообразно прежде всего сконцентрировать на оперативной корректировке разделов законов, регламентирующих следующие основные этапы инновационного процесса.
Этап оформления идеи - получение патента.
“Патентный закон РФ” закрепляет право интеллектуальной собственности (патента) за предприятием. В результате автор не может реализовать свое изобретение через венчурные фирмы или в технопарке. Поэтому взаимоотношения автора и работодателя следует изложить в формулировках соответствующих статей закона “Об изобретениях в СССР”. Это выведет патентование из сферы “административной экономики”.
Второй этап -регистрация малого инновационного предприятия. Необходимо законодательно установить, что регистрируемое инновационное малое предприятие может начинать работу сразу после подачи необходимых документов вместе с документами, подтверждающими право учредителей фирмы на интеллектуальную собственность предполагаемых к разработке новых видов наукоемкой продукции и технологий. Административный “барьер регистрации” фактически исчезнет, в то же время создается барьер (патент), препятствующий псевдо-инновационным фирмам-однодневкам пользоваться льготами инновационных фирм, не являясь таковыми.
Третий и четвертый этапы - собственно разработка, создание опытного образца продукта или опытно-промышленные испытания технологии.
Это решающий и требующий больших затрат этап на пути коммерциализации проекта. На Западе решение - продолжить или прекратить финансирование -принимают коммерческие венчурные фонды. Их руководители рискуют не только деньгами частных инвесторов, но и своими состоянием и карьерой. Аналогичные функции в России выполняют федеральные и региональные фонды -некоммерческие организации. Их руководители фактически государственные чиновники, получившие в свое распоряжение немалые средства. А поскольку венчурное инвестирование относится к категории “длинных денег”, то “фонды”
идеально вписываются в “административную экономику”. Например, Саратовский филиал фонда поддержки малого бизнеса так видит свою роль: “Фонд оказывает поддержку малым негосударственным фирмам... Фирмы должны иметь ... достаточный опыт работы на рынке и хороший уровень продаж своей наукоемкой продукции”.
По нашему мнению, государство должно четко определить статус венчурных фондов как коммерческих, установив, что Фонды оказывают прямую финансовую поддержку только инновационным предприятиям. Этим государство резко ограничит возможности “административной экономики” по торможению инновационной политики России в области малого бизнеса путем оттока ресурсов из этой сферы.
Последний этап инновационного процесса - сбыт.
Выходу российской инновационной продукции на внешний рынок препятствует множество нетарифных барьеров, наиболее трудный из которых- сертификация продукта по международным стандартам. Стоимость сертификации новой высокотехнологичной продукции - десятки и сотни тысяч долларов. Поэтому сертификацию продукции инновационного малого бизнеса государство должно принять на себя. Хотя бы по примеру Чили, когда государство оплачивает сертификацию инноваций малых фирм (плата вносится непосредственно зарубежным сертификационным организациям).
Наши предложения, разумеется, не исчерпывают всех возможностей государства для поддержки малого инновационного бизнеса. Совершенствование экономического законодательства не требует больших затрат денег и времени. Но, по нашему глубокому убеждению, без «внедрения» хотя бы этих предложений, любые финансовые вливания государства в малый инновационный бизнес оставят его в тени «административной экономики», что заставит искать поддержку у иностранных «спонсоров». Это по существу та же «утечка мозгов», но уже с “полуфабрикатом высокой готовности” наукоемкого продукта, созданного во многом за счет государственных ресурсов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Известия. -2005. -№21-23. -С. 19.
2. Сорокина В. Малый бизнес по-британски // МЭиМО. - 1996. - №9. - С. 102-108.
3. Оболенский В Технологическое соперничество на мировом рынке // МЭиМО. - 2003. -
№7.-С. 3.
4. Иванова Н. Инновационная сфера // МЭиМО. - 1999. - №8. - С. 43-48.
5. Эксперт. -2004. -№41 (441). - С. 12.
6. Холодковский К. Кризис в России и мировые процессы // МЭиМО. - 2000. - №6. - С.
62-71.
7. Рыжиков А. Мечта в огне не горит. // Русский предприниматель. - 2004. - №9. - С. 18-20.
8. Гришин И. Черный рынок как политическая система// МЭиМО. - 1994. - №8-9. - С. 175-191.
9. Анчишкина А. Административная экономика // Эксперт. - 2004. - №31 (431). - С. 48.
10. Известия. - 2005. - №28. - С. 1.
THE STATE SUPPORT OF SMALL INNOVATIVE BUSINESS IN RUSSIA
L.A. ZHDANOVA
Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya str., 6, 117198, Moscow, Russia
The article dedicated to the analysis of state influence on the development of small innovative companies. In spite of state support, small innovative companies develop slowly, because of the negative influence of administrative economy on the innovative process. The author makes the conclusion that the only way to make more effective the state support the small innovative companies is to destroy the signs of administrative economy.
