CC BY
102
УДК 94(470.6) «18/1917» aaK 63.3 (235.7)5 X 14
М.А. Хаджимурадова,
соискатель отдела этнографии Института истории, археологии и
этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук,
e-mail: makcka.hajimuradova@yandex.ru
Гостеприимство и куначество в этносоциальной традиции народов Северо-западного Дагестана и Чечни в XIX — начале XX вв.
(Рецензирована)
Аннотация. Рассматриваются традиции гостеприимства народов Северо-западного Дагестана и Чечни, причины их возникновения и значение в традиционном общественном быте горцев.
В результате длительного совместного развития у соседних народов сложилась самобытная этика и культура гостеприимства и куначества, различаясь в деталях, они имели схожие черты.
The article has touched the reason of developing traditions concerning hospitality and the meaning of hospitality in a traditional and social mode of life among North-western Dagestan and Chechnya peoples as well.
As a result of long joint cultural development of neighboring peoples there were original ethics and culture of hospitality and kunachestvo (long — lived rind of hospitality and & guest» among the caucasusian peoples) differed in details but at the same time they had common features in customs.
Ключевые слова: гость, гостеприимство, традиции, обычай, соседние народы.
M.A. Khadzhimuradova,
Applicant for Candidate’s degree of Ethnography Department, Institute of History,
Archeology and Ethnography, Daghestan Scientific Center of the Russian Academy of
Sciences, e-mail: makcka.hajimuradova@yandex.ru
Hospitality and friendship in ethnosocial tradition of the people of Northwest Daghestan and Chechnya in the 19th — the beginning of the 20th centuries
Abstract. This paper discusses the traditions of hospitality of the people of Northwest Daghestan and Chechnya, the reasons of their emergence and their significance in a traditional public life of mountaineers.
As a result of long joint cultural development the neighbouring people formed an original ethics and culture of hospitality and friendship. Differing in details, they have had common features.
Keywords: guest, hospitality, traditions, custom, neighbouring people.
Взаимоотношения народов Северо- ло возможным благодаря существую-
западного Дагестана и Чечни имеют бо- щим здесь крепким традици я м госте-
гатую многовековую историю и отли- приимства и куначества. Передавая сь
чаютс я разносторонним партнёрством, из поколения в поколение, они расо чём свидетельствуют политические, ширялись и укреплялись, сохраняя
торгово-экономические и культурные мир, согласие и добрососедские отно-
связи. Их развитие и укрепление ста- шения.
Становление и дальнейшее развитие этих традиций были обусловлены многими причинами, в числе которых близкое географическое положение, схожесть менталитета и социально-экономического устройства, хоз йственно-экономическа взаимозависимость.
Большое значение во взаимоот-ношени х соседних народов имели и пути сообщения, пролегающие через территорию Северо-западного Дагестана. Транзитные дороги международного значени я свя зывали между собой не только народы Дагестана и Чечни, но и народы всего Кавказа, Закавказь я, Азии и Востока, что способствовало взаимопроникновению культур.
Этнограф начала XX века В. П. По-жидаев пишет: «Опасные т я желые горные дороги, отсутствие общественных и частных учреждений и предприя тий в виде гостиниц или хотя бы постоя -лых дворов породили молчаливый, как бы негласный договор, сущность которого — обя зательная, внимательная заботливость домохозяина о возможном удобстве и безопасности гост , раз таковой зашел к нему» [1].
Другой автор начала XX века пишет о естественной необходимости су-ществовани института гостеприимства дл я горцев: «По существу это — закон международного общени я, благодар я которому только и возможны сноше-ни кавказских народов друг с другом и путешествие в его замкнутых горных долинах и котловинах» [2].
Северо-западна часть Дагестана вл етс уникальным регионом, где на сравнительно небольшой территории живет разноплеменная, разноя зычная группа аваро-андо-цезских народов. Сложившая ся на протя жении веков культура, даже самого малочисленного из этих народов, имеет самобытные, специфические особенности. В то же врем я этническая близость народов Кавказа, общие исторические судьбы послужили основой дл я формировани я общекавказского этнографического и историко-культурного единства, более всего выразившегос в традиции гостеприимства, с которой был св зан обычай куначества.
В результате длительного совместного развити соседних народов Северозападного Дагестана и Чечни сложилась самобытна этика и культура гостеприимства и куначества, различа сь в дета-ля х, они имели схожие черты.
Чеченцы гостя называли хьаша. На многих зыках аваро-андо-цезских народов, каждый из которых имел множество диалектов, это понятие звучало по-разному. Ахвахцы гостя называли — «ц1еве»; чамалалы — «ц1ев»; годоберин-цы — «цейн»; цунтинцы — «гьобол».
На зыках многих народов дл обо-значени я пон яти я дружбы, защиты, помощи, употребл ли тюркское слово «кунак» , что значит « гость».
Дл лучшего понимани тонкостей этикетных норм традиций гостеприимства, обозначим различие между синонимами «кунак-гость» и «хьаша-ц1е-гость».
К примеру, андийцы незнакомого или малознакомого человека, которому оказали услугу в соответствии с нормами гостеприимства (кров, еда, защита, содействие в его делах и т.д.), называли (называют) «ц1е» — «гость».
Гость, ставший в силу различных обстоя тельств хорошим, надежным другом, с которым сложились особые доверительные отношени я, становил-с кунаком. Дл обозначени теплых, приближенных к родственным отношениям между кунаками, продолжавшимся на протя жении многих лет или поколений, андийцы употребл ли выражение — «ищив ц1е», «ил я ймав ц1е», т.е. семейный, родительский кунак.
Между традицией гостеприимства и обычаем куначества есть определенные различи .
К примеру, согласно горскому этикету, считалось дурным тоном со стороны хозя ина дома и его окружения задавать гостю какие-либо вопросы, ка-сающиес его личности, цели приезда, дальнейших планов до тех пор, пока он сам не сообщал о себе необходимое. А близкие, дружественные взаимоотно-шени с кунаком позвол ли не только интересоватьс его делами, но и принимать в них непосредственное участие.
Следует отметить, что цель приезда гостя и кунака также явля ется важным фактором их различия. Если гость приезжал в аул только для решения своих проблем, то без кунака не обходилось ни одно значимое дл семьи событие. Он был рядом и в радости (свадьба, новоселье, рождение детей, паломничество и т. д.), и в печали (потеря имущества в результате каких- либо событий, болезнь или смерть хоз ина дома или его близких, разрешение конфликтов и т. д.).
Эти различи были замечены многими современниками изучаемого периода из числа иностранных и русских путешественников, ученых, чиновников, писателей и поэтов, которые волей судьбы оказывались в Дагестане и Чечне.
С.М. Броневский, хорошо знакомый с культурой кавказских народов, о гостеприимстве чеченцев пишет так: «Дружба (куначество) и гостеприимство соблюдается между ними строго по Горским правилам, и даже с большею против прочих народов разборчивостью: гост в своем доме или кунака в дороге, пока жив хозяин, не даст в обиду» [3].
Здесь автор начала XIX века акцентирует внимание на статусе гост и кунака. Он пишет об одном из главных законов гостеприимства — обеспечении безопасности гост . Принимающа сторона, от хоз ина дома до общины, строго соблюдая священный обычай, несла ответственность за жизнь, честь и сохранность имущества приезжего, до тех пор пока он находилс на их территории.
Однако хоз ин дома оказывал внимание и обеспечивал защиту гостю только до тех пор, пока он находилс в его доме, а за кунака, как за близкого человека, нес ответственность до завершения цели его приезда. Кунака провожал в дорогу сам хозя ин либо кто-то из его родственников. Его доводили до окраины села, а в случае необходимости до границ общинных земель. Если хозяин сомневалс в безопасности дальнейшего пути следовани своего кунака, он передавал его под покровительство своего знакомого из соседнего общества[4].
Гость в ауле пользовалс я особыми правами и преимуществами, такими как неприкосновенность личности, не-
подсудность, освобождение от налогов и т.д. В международном праве предоставление подобных иммунитетов и привилегий называлось экстерриториальностью.
М.А. Агларов достаточно аргументированно раскрывает сущность правого режима экстерриториальности, получившего широкое развитие в Нагорном Дагестане. Он пишет: «Охрана жизни, имущества и чести лиц, вступивших на чужую территорию, которая осущест-вл лась обладател ми этой территории, не только была возведена в ранг об за-тельного правового установлени , но вл лась незыблемым моральным принципом, более надежным дл я защиты чужака, чем декларируемая в кодексах уголовная ответственность» [5].
В адатно-правовых нормах обществ Северо-западного Дагестана за нарушение принципа экстерриториальности виновный подвергалс наказанию штрафными санкциями, но более тяжелым наказанием было общественное осуждение.
В адатах Каратинского общества за убийство гост я того же общества в его же пределах убийца платил хоз я и-ну, у которого гостил убитый, 10 руб., а родственникам убитого 250 рублей. А за убийство гостя из другого района с убийцы сверх положенного в наибстве дия та[6] взималось 25 локтей материи убитому на саван и быка, стоимостью в 12 руб. [7].
В Хваршинском обществе за убийство гост из другого общества убийца предоставл я л наследникам убитого (помимо 6 руб. хозяину гостя и 230 руб. наследникам убитого) саван в три обвертки и быка, стоимостью 10 руб., кроме того, он делалс кровником на общем основании[8].
Известный ученый-кавказовед
Ф.И. Леонтович в исследовательской работе, посв щенной обычному праву кавказских горцев, пишет: « Хоз ин наследует после своего кунака, умершего у него в доме, все вещи, какие при нем находились, хот бы у покойника были самые близкие родственники. Этот обычай основан на том пон тии, какое все горцы вообще имеют о гостеприимстве:
куначество считаетс наравне с родством, и поэтому хозя ин, наследовавший после своего кунака, об зан прин ть на себ его канлы, если он за ним считается, как и все его родственники» [9].
Строгого соблюдени правил гостеприимства придерживались все социальные слои общества. Разница была лишь в том, что состоя тельный, влия -тельный хоз ин дома без ощутимого ущерба для семейного бюджета мог приня ть любого гостя, и не одного, и не на один день, легко решить проблемы любой сложности и обеспечить надежное покровительство.
Менее зажиточному хозяину требовалось приложить усилие, чтобы гость не чувствовал стеснение и неудобство. Однако материальное положение не я в-лялось показателем несостоятельности горца при необходимости защитить своего гост . Каким бы ни было благососто -ние хоз ина дома, гость не останетс без должного внимания и заботы.
Автор XIX века академик Н.Ф. Дубровин пишет: «Несмотря на жалкую обстановку жилищ, нищету и бедность, чеченцы отличаютс самым радушным гостеприимством. Каждый старается окружить гостя тем материальным довольством, какого сам не имеет ни в годовые праздники, ни в торжественные минуты для своего семейства» [10].
Приют и покровительство дл путника, отправляющегося в дорогу, были жизненно необходимы. Сложные природно-географические услови горной местности, отдаленность населенных пунктов, плохие дороги, а также вероя тность быть ограбленным дорожными разбойниками и иные причины доказывают, что путнику без помощи посторонних людей было бы крайне т -жело достигнуть цели, ради которой он покинул свой дом. В ауле, где у приезжего не было знакомых, любой мог пригласить его к себе, счита оказанную услугу богоугодным делом.
«Кто раз ночевал в доме лезгина, уже всегда обязан заезжать к нему, — пишет русский писатель-путешественник, этнограф Е.Л. Марков, — хозя ин жестоко обиделся бы и был бы осрамлен перед всем селением,
если бы его гость избрал на следующий раз другого хоз ина. Это значило бы, что он остался недоволен гостеприимством» [11].
Приезд гост или кунака, тем более, если он был представителем другого этноса, становился событием не только для хозяина дома, но и для всего аула. Там, где останавливалс гость, размеренный ритм жизни, с ежедневными хозяйственными делами, сразу же становился оживленным и прия тно суетливым. Женщины отправлялись к очагу, ведь обязательным атрибутом стола, накрытого дл гост , были гор чие м сные блюда. Дети притихали, а подростки были готовы исполнить любое поручение. Хозя ин дома принимал не только гост (или гостей), но и родственников и односельчан, желающих своим визитом выразить уважение приезжему.
После взаимных приветствий начинался неспешный разговор, в котором гость становилс средоточием внимания, ведь он был главным информатором свежих новостей. В ходе беседы вы сн лась и цель его приезда. Присутствующие выражали готовность помочь гостю в его делах.
Когда приезжий задерживался в селении на несколько дней, родственники и соседи хоз ина по очереди приглашали его к себе на ужин. Поход в гости, где за хорошо накрытым столом велась прия тная беседа, андийцы называли «вот1онол1о вок1уду», что означает «идем общатьс , разговаривать». Гостей за столом обслуживали только мужчины, самые молодые из собрав-шихс . Об зательным условием дл гост было возвращение на ночлег в дом хоз ина.
Спать гост укладывали в лучшую комнату дома — гостевую, кунацкую. Андийцы ее называли «къач1аниб гьакъу», т.е. хорошо обставленная, «нар я дная» комната. Она содержалась в чистоте и предназначалась только дл приема гостей, как правило, сами хозя ева в ней не жили[12].
Коммуникативные св зи соседних народов не могли развиватьс без зна-ни зыка. К примеру, большинство андийцев владели чеченским зыком.
Житель с. Анди Маматханов Герей вспоминает о том времени, когда его отец, отправляясь на сезонные работы в Чечню, часто брал его в помощники. Жили они у кунаков, чьи дети были его ровесниками. В результате долговременного пребывани и тесного общения с местными жител я ми он легко научилс говорить по-чеченски. Знание зыка, говорит он, неоднократно помогало легко и успешно решать не только свои проблемы, но и помогать чеченцам, обращавшимс к нему за помощью[13].
Количество кунаков и интенсивность их взаимоотношений в значительной степени зависело от рода де тельности одного из них. Горцы, занимавшиес торговлей, ремеслом, скотоводством, садоводством и иной хоз йственной де -тельностью, были вынуждены в коммерческих цел ях выезжать за пределы своего региона и обращатьс за помощью к посторонним люд м. Как правило, кунацкие отношения складывались в тех селени х, куда чаще всего приходилось выезжать по делам.
К примеру, кустари Северо-
западного Дагестана, славившиес производством шерст ных изделий (бурки, войлок, сукно), приобретали недостающее количество шерсти в ичкерийских, чеберлоевских селени х. Садоводы из селений Муни, Ботлих, Игали, Инхо вывозили в чеченские села фрукты и сухофрукты и т. д.
Когда в аул приезжал торговец, хоз ин дома, прин вший его у себ , оказывал всестороннюю помощь в скорейшей реализации товара. Если же гость или кунак приезжал с целью что-то купить, хоз ин содействовал тому, чтобы приобретаемый товар отличалс качеством и имел выгодную цену. Люба проблема решалась так, чтобы их гость был удовлетворен приездом.
Автор начала XIX века Ахвердов А.И. уровень развития традиций гостеприимства и куначества чеченцев возводит в ранг «высшей степени». Он пишет: «Какой бы нации ни был его кунак или просто знакомый, не умерев сам наперед, кунака своего в обиду (не даст)» [14].
Трагический сюжет из жизни горцев начала ХХ века я вля ется я рким свидетельством того, что самопожертвование ради безопасности гост , тем более кунака, было свойственно всем горцам Кавказа, в том числе и народам Северо-западного Дагестана.
Дело касалось харачоевца Залим-хана Гушмазукаева, известного в Чечне и за его пределами абрека. Стать на путь разбоя его заставила жажда мести к кровникам и к власти. С незаслуженного заключени в тюрьму на основании ложного доноса и побега через несколько месяцев жизнь зажиточного чеченца сменилась двенадцатилетним странствием. Чем дольше он занимал-с разбоем, тем больше становилось у него кровников, особенно из числа соплеменников. Ввиду посто нной угрозы засады он подолгу не видел своих родственников, жену и четверых детей. С 1901 по 1913 годы власть вела охоту на неуловимого абрека, назначая вознаграждение за его поимку, запугивая население штрафными санкци ми за укрывательство, устраива облавы и карательные экспедиции.
Когда горы и леса уже не спасали За-лимхана, он находил приют и надежное убежище у своих кунаков-дагестанцев. Гасан из селени я Гоцатль, Муртазали из селения Ашали, несмотр я на угрозу быть арестованными за св зь с преступником, принимали Залимхана как самого дорогого кунака, дела дл него больше, чем от них требовалось[15].
Несмотр на то, что Залимхан неоднократно совершал нападени на приезжих и представителей власти на территории Андийского округа, что противоречило горским законам гостеприимства, андийцы продолжали ему помогать.
Помощник начальника Андийского округа Дагестанской области подполковник Кананов М.Д., занима сь расследованием преступлени , совершенного Залимханом в 1905 году на так называемой Царской дороге, между озером Казеной-Ам и селением Харачой, об андийцах, подчеркнуто игнорировавших следственные меро-при я ти я, пишет, «чувство взаимного
укрывательства в них развито непреоборимо» [16].
В селении Анди Залимхан был частым гостем, об этом знала и окружна я администрация, однако вы яснить, кто ему покровительствовал, не удавалось. Лишь спуст много лет вы снилось, что Залимхан был давним кунаком вли тельного, по словам андийцев, «могущественного» полковника Араша Шамхалова.
В самые тя желые времена Залимхан скрывался от преследователей на хуторе Араша, расположенного на границе В еденского и Андийского округов. Этот живописный уголок природы стал безопасным местом дл абрека: р дом харачоевское ущелье и густой лес.
Родственники Араша, а в особенности сыновь Магомед-хан, Ибрагим и Магомед, были хорошими помощниками и ответственными исполнител ми всевозможных поручений главы семейства.
Когда тя жело раненный в Веденском округе Залимхан приехал на хутор своего кунака, он получил всестороннее внимание и хороший уход. К тому же Араш прислал к нему из Анди известного доктора Муртазали и держал его на хуторе до полного выздоровления больного[17].
Эти эпизоды вл ютс рким сви-
детельством того, что ни под каким внешним воздействием вековые традиции гостеприимства не нарушались.
Хозяин дома, укрывая своего кунака, рисковал не только репутацией государственного служащего, своей должностью, личной свободой, но и благополучием своей семьи.
Ценным источником, подтверждающим значение обыча гостеприимства в традиционном общественном быте народов Северо-западного Дагестана и Чечни, вл ютс произведени устного народно-
го творчества. Св щенство гост отразилось во многих фольклорных жанрах.
К примеру, чеченские пословицы глас т: «В дом, куда не приходит гость, не приходит и изобилие (благодать)» — «Хьаша ца вог1учу беркат ца дог1у»; «Друг из далекого кра подобен сооруженной крепости» — «Юьста мехкара доттаг1 йоьг1на г1ала саина ву» [18].
В многочисленных благопожела-ни х андийцев тема гостеприимства занимает важное место: «Пусть гостей не убывает, а благодать умно-жаетс я» — «Ц1е кабунисудо — барка ц1ик1унидо»; «Пусть дом не останетс я без визита гост » , «Пусть не настанут те времена, чтоб гость не захотел к вам прийти» — «Ц1е вугъидося дан гьагъосудо». «Гостеприимство — сладость, радость общения» — «Ц1егьир
— миц1агьир. [19].
В фольклоре отразилось и осуждение негостеприимных хоз ев. За грубое нарушение этикетных норм гостеприимства односельчане нередко подвергали их прокл тью. «Закрывша с перед гостем дверь пусть навсегда останет-с я закрытой» — «Ц1ешч1у седу екъам гьинц1у гьилагу раходо», — говорят андийцы[20].
Чеченцы иронизируют по поводу негостеприимной женщины: «Воды попросит, не голоден, не попросит — значит, у него пост (ураза)», — подумала скупая хоз я йка о госте. — «Хи дехахь
— меца вац, ца дехахь марха ду» , — хеттера сутарчу ц1ийнананна» [21].
Таким образом, благодаря замечательным традици м гостеприимства и куначества, способствовавшим установлению добрососедских отношений и сохранению мира, стало возможным всестороннее взаимодействие и сотрудничество между соседними народами Северо-западного Дагестана и Чечни.
Примечания:
1. Пожидаев В.П. Горцы Северного Кавказа. Ингуши, чеченцы, хевсуры, осетины и кабардинцы М.; Л., 1926. С. 104.
2. Анисимов С.С. Кавказский край: путеводитель. М., 1928. С. 11.
3. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч. 2. М., 1825. С. 182.
4. Гамзатова А.Ш. Гостеприимство и куначество у горцев Центрального и Западного Дагестана в XIX — начале XX века. Махачкала, 2008. С. 84.
5. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII-XIX в. М., 1988. С. 103.
6. Дият — условная плата, за которую лица, имеющие право на кровомщение, соглашаются простить убийцу.
7. Адаты Каратинского наибства // Памятники обычного права Дагестана XVII-XIX вв. М., 1965. С. 144.
8. Адаты Тиндальского наибства Хваршинского общества // Памятники обычного права... С. 126.
9. Леонтович Ф.И. Адаты Кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса., 1883. Вып. 2 // Адат. Традиции и современность / гл. ред. и сост. В.А. Дмитриев. Тбилиси; М., 2003. С. 170.
10. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 1. СПб., 1871. С. 415.
11. Марков. Е.Л. Очерки Кавказа. СПб., 1887. С. 668.
12. Полевой материал. Инф. М. Харчиев, 1909 г.р., сел. Анди.
13. Полевой материал. Инф. Г. М. Маматханов, 1923 г.р., сел. Анди.
14. Ахвердов А.И. Описание Дагестана.1804 г. // История, география и этнография Дагестана XVIII-XIX вв. М., 1958. С. 227.
15. ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 29. Д. 375. Л. 109.
16. ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 4. Д. 60. Л. 6.
17. ЦГА РД. Ф. 2 Оп. 29. Д. 375. Л. 96.
18. Айдамиров А. Что за золото? Чеченские народные пословицы. URL: http://www. chechen.org/index.php?newsid=238
19. Полевой материал. Инф. М.Р. Абакарова, 1925 г.р., сел. Гагатли.
20. Полевой материал. Инф. Р.М. Гунашилаев, 1937 г.р., сел. Риквани.
21. Айдамиров А. Указ. соч.
References:
1. Pozhidayev V.P. The mountain dwellers of the North Caucasus. The Ingushes, the Chechens, the Khevsurs, the Ossetians and the Kabardians. M.; L., 1926. P.104.
2. Anisimov S.S. The Caucasian region: a guidebook. M., 1928. P. 11.
3. Bronevsky S.M. The latest geographical and historical news about the Caucasus. P. 2. M., 1825. P. 182.
4. Gamzatova A.Sh. Hospitality and kunachestvo of the mountain dwellers of the Central and Western Dagestan in the XIX — the beginning of the XX century. Makhachkala, 2008. P. 84.
5. Aglarov M.A. A rural community in the Upland Dagestan in the XVII-XIX centuries. M., 1988. P. 103.
6. Diyat — a conditional fee for which the persons having the right to vengeance agree to forgive the murderer.
7. The Adats of the Karata naibstvo // Monuments of the traditional law of Dagestan of the XVII-XIX centuries. M., 1965. P. 144.
8. The Adats of the Tindalsky naibstvo of the society of Khwarshi // Monuments of the traditional law ... P. 126.
9. Leontovich F.I. The Adats of the Caucasian mountain dwellers. Materials on the traditional law of the North and East Caucasus. Odessa., 1883. Issue 2 / The Adat. Traditions
and the present / ed. and comp. by V.A. Dmitriev. Tbilisi; M., 2003. P. 170.
10. Dubrovin N.F. The history of war and sovereignty of the Russians in the Caucasus.
V. 1. SPb., 1871. P. 415.
11. Markov. E.L. Sketches of the Caucasus. SPb., 1887. P. 668.
12. Field material. Inf. M. Kharchiev, born in 1909, the village of Andi.
13. Field material. Inf. G.M. Mamatkhanov, born in 1923, the village of Andi.
14. Akhverdov A.I. The description of Dagestan.1804. // History, geography and ethnography of Dagestan of the XVIII-XIX centuries. M., 1958. P. 227.
15. TSGA RD. F. 2. Оp. 29. 375. L. 109.
16. TSGA RD. F. 2. Оp. 4. 60. L. 6.
17. TSGA RD. F. 2 Op. 29. 375. L. 96.
18. Aidamirov A. What for gold? Chechen national proverbs. URL: http://www.chechen.
org/index.php?newsid=238
19. Field material. Inf. M.R. Abakarova, born in 1925, the village of Gagatli.
20. Field material. Inf. R.M. Gunashilayev, born in 1937, the village of Rikvani.
21. Aidamirov A. Mentioned work.
