Научная статья на тему '«Господа или как вас Там»: к вопросу о современном русском этикете обращения с параллелями в славянских языках'

«Господа или как вас Там»: к вопросу о современном русском этикете обращения с параллелями в славянских языках Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
608
101
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ФОРМУЛЫ ОБРАЩЕНИЯ / СЛАВЯНСКИЕ ЯЗЫКИ / СТИЛИСТИКА / МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ / РУССКИЙ КАК ИНОСТРАННЫЙ / ADDRESS FORMS / SLAVIC LANGUAGES / STYLISTICS / TEACHING METHOD / RUSSIAN AS A FOREIGN LANGUAGE

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Савченко Александр Викторович, Хмелевский Михаил Сергеевич

Этикетные формулы обращения представляют собой одну из ключевых речевых категорий в любом языке. Вместе с тем существуют определенные проблемы в теоретическом и учебно-методическом осмыслении аспекта употребления обращений в речевой практике. Современная русская языковая ситуация свидетельствует об определённой «лакунарности» форм обращения или о наличии широко распространённых в обиходно-разговорном употреблении речевых штампов (по сравнению с европейскими и другими славянскими языками). В статье анализируется современный русский языковой этикет обращения на фоне других славянских языков (в особенности сербского).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

“Hey, You Misters or Whatever”: Forms of Address in Russian in Comparison with Slavic Languages

The authors explore some theoretical and methodical problems of understanding and usage of address forms in colloquial speech, and argue that modern Russian language situation indicates a certain “lacunarity” of these forms in comparison with other Slavic languages, or demonstrates the use of wide-spread conversation clichés in everyday communication, formal and especially informal. The paper analyzes modern Russian language etiquette of address forms in comparison with other Slavic languages, particularly Serbian.

Текст научной работы на тему ««Господа или как вас Там»: к вопросу о современном русском этикете обращения с параллелями в славянских языках»

А. В. Савченко, М. С. Хмелевский

«ГОСПОДА ИЛИ КАК ВАС ТАМ»: К ВОПРОСУ О СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЭТИКЕТЕ ОБРАЩЕНИЯ

С ПАРАЛЛЕЛЯМИ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ

ALEKSANDR V. SAVCHENKO, MIKHAIL S. KHMELEVSKI "HEY, YOU MISTERS OR WHATEVER": FORMS OF ADDRESS IN RUSSIAN IN COMPARISON WITH SLAVIC LANGUAGES

Александр Викторович Савченко

Кандидат филологических наук, ассистент-профессор факультета славистики

Государственный университет Чжэнчжи (Тайвань) № 64, Сек. 2, ул. Чжинан, 116, Вэньшань, Тайбэй, 11605, Тайвань ► [email protected]

Михаил Сергеевич Хмелевский

Кандидат филологических наук, доцент кафедры славянской филологии Санкт-Петербургский государственный университет Университетская наб. 7/9, Санкт-Петербург, 199034, Россия ► [email protected]

Aleksandr V. Savchenko

National Chengchi University No. 64, Sec. 2 Chinan Rd, 116 Wenshan, Taipei,11605, Taiwan

Mikhail S. Khmelevski

Saint Petersburg State University 7/9 Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia

Этикетные формулы обращения представляют собой одну из ключевых речевых категорий в любом языке. Вместе с тем существуют определенные проблемы в теоретическом и учебно-методическом осмыслении аспекта употребления обращений в речевой практике. Современная русская языковая ситуация свидетельствует об определённой «лакунарности» форм обращения или о наличии широко распространённых в обиходно-разговорном употреблении речевых штампов (по сравнению с европейскими и другими славянскими языками). В статье анализируется современный русский языковой этикет обращения на фоне других славянских языков (в особенности сербского).

Ключевые слова: формулы обращения; славянские языки; стилистика; методика преподавания; русский как иностранный.

The authors explore some theoretical and methodical problems of understanding and usage of address forms in colloquial speech, and argue that modern Russian language situation indicates a certain "lacunarity" of these forms in comparison with other Slavic languages, or demonstrates the use of wide-spread conversation clichés in everyday communication, formal and especially informal. The paper analyzes modern Russian language etiquette of address forms in comparison with other Slavic languages, particularly Serbian.

Keywords: address forms; Slavic languages; stylistics; teaching method; Russian as a foreign language.

Этикетные формулы обращения (в первую очередь приветствия и формулы обращения к другому человеку) — это тот «первый камень», который обычно закладывается в фундамент будущего здания «знания русского языка». Ошибочный выбор «стратегии обращения» может привести к различным «сбоям» в установлении контакта, вплоть до полной коммуникативной неудачи. Как справедливо отмечает В. А. Ефремов, «использование инициальной фатической реплики в современной социокультурной ситуации остается болезненной и весьма актуальной проблемой» [1: 54].

Проблеме употребления различных форм обращения в русском языке уделено достаточно много внимания: это и разделы в грамматиках и учебниках по русскому языку (в первую очередь для студентов-иностранцев), и многочисленные научные и научно-популярные статьи, этот вопрос нередко поднимают в передачах на радио и телевидении, приглашая к дискуссии профессиональных филологов и деятелей искусства. Тем не менее до сих пор лингвистами и носителями русского языка ощущается некая «лакунарность» в современном этикете обращения.

Формы обращения, принятые в современном русском узусе, можно условно разделить на следующие контексты употреблений.

Обращение к знакомому человеку:

а) официальный стиль: например, ситуация студент — преподаватель (здесь, как правило, преобладает обращение по имени-отчеству (если они известны), или же формально-уважительное обращение в «Вы»-форме), или внутри одного коллектива в последнее время особо частотным стало обращение коллега / коллеги, в том числе в сочетании (глубоко) уважаемые коллеги, даже если они мало знакомы или знакомы виртуально (например, по деловой переписке);

б) «полуофициальный» стиль обращения, ярким примером которого является «кухня» современной журналистики: нередко во время включения в режиме прямого эфира и беседы ведущего новостной программы с журналистом-коллегой, находящимся по другую сторону экрана, сравнительно недавно широкое распространение получили формы обращения друг к другу по имени с характерной интонацией типа, «ТатьЯяяна — МаксИииим» (это своеобразные «обращения-побуждения», функция которых — проверить связь: слышит ли адресат адресанта, понятен ли ему вопрос; также подобная интонация служит своеобразным сигналом того, что говорящий закончил своё сообщение и передаёт слово второму участнику диалога «ведущий — корреспондент»);

в) непринужденный стиль общения: по имени или по отчеству (как правило с «редукцией»; часто это называют «новой формой разговорной звательного падежа»: Маш, Ир, Петь и т. п.) или просто по отчеству (Палыч, Васильевна, Кузьминична...). Такие формы обращения, разумеется, свойственны для шутливой, а не официально-деловой манеры общения. «Такое обращение вполне традиционно совмещает в себе фамильярность вместе с особой теплотой. Говорящий метафорически распространяет модель семьи на весь мир» [2: 78].

Обращение к незнакомому человеку:

а) общепринятые и нейтральные формы, как, например, в польском panie — pani, чешском pane — pani, сербском gospodine — gospodo, и их отсутствие в русском — об это речь ниже;

б) фамильярные, непринужденные формы (братишка, тётенька, дяденька, сестрёнка, красавица, милочка и т. п.).

Одним из факторов, оказавших в последние десятилетия влияние на частотность использования определённых форм обращений, а также на их состав, явились социально-политические

явления, произошедшие в России: распад СССР и смена государственного строя. Наиболее показательным в этой связи представляется судьба самого распространённого в советский период обращения — товарищ (вариант: товарищ + фамилия; при этом эта форма одинаково использовалась как по отношению к мужчинам, так и женщинам), принятого на всех уровнях государственной системы: власть, интеллигенция, рабочий класс, военная сфера.

Ещё более «строгими», официально-деловыми являлись обращения гражданин / гражданка, наиболее распространённые в ситуациях обращения милиционера (в частности, до настоящего времени форма обращения «гражданин начальник» являлась общепринятой в местах лишения свободы), и его вариант во множественном числе — граждане — при обращении к группе людей. Сегодня формы гражданин / гражданка практически вышли из частотного употребления, а форма обращения граждане, хотя и в меньшей степени, чем раньше, используется как в формальном, официальном, так и в публицистическом дискурсе. Приведём наблюдение Ю. К. Лукояновой: «[Обращение] гражданин ассоциируется с задержанием, арестом и возможно лишь в тех случаях, когда то или иное лицо рассматривается как субъект гражданских правоотношений» [3: 229].

Подчеркнем, что в результате смены общественно-политических формаций в славянских странах в конце прошлого века произошли значительные изменения в национальных языках, эти изменения затронули в том числе и формы / нормы обращений. Как следствие процесса «десо-ветизации» во всех славянских языках, за исключением русского, «новую жизнь» получили исконные традиционные формы обращения: польск. рате / рат и специальная форма обращения к молодой девушкератгпко, укр. пане / пани, чеш. рапе / рат и специальная форма обращения к незамужней девушке — $1еспо, серб., хорв. gospodine /gospodo и специальная форма обращения к незамужней девушке gospodice, словен. gospod / gospa. Все они сегодня употребляются исключительно как нейтральное и стилистически не окрашенное обращение как к знакомому, так и незнако-

мому лицу, заменившее бывшее идеологически наполненное: укр. товаришу, польск. towarzyszu, чешск. soudruhu, слов. sйdruh, серб., хорв. йгшг / йгщапег, словенск. prijatelj / prijateljica или ШапИ / tovarisica. Важно отметить, что если в украинском, чешском и словацком языках данные обращения полностью вышли из употребления, то сербские, хорватские и словенские лексемы, широко употребляясь в живой речи, полностью утратили своё идеологическое значение.

Таким образом, можно констатировать тот факт, что в славянских языках произошёл процесс возвращения «исторических» обращений (в первую очередь — официальных). «Оживают» и некоторые достаточно любопытные по своей семантике формы. Ярким таким примером может служить обретающее в последнее время «новую жизнь» старое традиционное украинское обращение добродЮ / добродшко (от «творящий добро»), которое употребляется как особо вежливая форма по отношению как к знакомому (добродЮ Сидоренко), так и к незнакомому лицу, соответственно без фамилии (ДобродЮ, скажть, будь ласка...). А также иронично-шутливое обращение, исторические корни которого уходят в эпоху Запорожской Сечи, — козаче.

Отличную от остального славянского мира картину мы наблюдаем в современном русском узусе. Пришедшие на смену ушедшему идеологически окрашенному товарищ старые дореволюционные формы до сих пор так до конца и не прижились в обиходном языке. «Возвращённые» в русский язык старые формы обращения, такие как господин, госпожа, до настоящего времени большинством носителей русского языка ощущаются как чуждые. В некоторых случаях они даже несут на себе отпечаток «классового неравенства» в оппозиции «новая элита» — «простой народ» (нередко можно услышать ответную реакцию: «Господа все в Париже!» или «Какой я вам господин?! Я товарищ»), за исключением официальных обращений и обращений к иностранцам: господин президент, госпожа канцлер.

Возвращению старых форм русских обращений в современный язык мешают, в частности, нелингвистические факторы, поскольку, в отли-

чие от традиционных универсальных обращений, употреблявшихся в других славянских языках, в русском языке аналогичных форм, по сути, никогда не существовало. Ввиду ярко выраженного классового устройства дореволюционного общества России, в котором большая часть населения представляло собой крестьянство и мещанство, обращения господин / госпожа, сударь, сударыня, ваше благородие и т. п. были иерархически весьма четко ограничены и являлись своеобразным маркером для отнесения лица к привилегированному классу (ср. обращения, которые были приняты в низших сословиях: мил человек, тетенька, дяденька, батюшка и т. п. или по именам).

По-прежнему достаточно широкое употребление в языковом обиходе имеют такие об-ращения-«монстры», как мужчина и женщина (нередко с интонацией раздражения), характерные скорее для просторечия и имеющие сильный вульгарный оттенок.

В этой связи интересно провести параллель с сербским языком и отметить, что аналогичные по характеру номинирования адресата обращения соугсе, ¿гпо (фактически аналогичные русским ненормативным, просторечным мужчина и женщина) довольно широко используются как нейтральные и являются более непринужденными, чем gospodine, например, в кругу хорошо знакомых людей: ^ ¿еШ, туесе?! Nemoj, туесе, ja cu рШШ kafu, причем обращение туесе может быть адресовано как мужчине, так и женщине (в противовес этому сравним старое русское обращение человек как обращение к обслуге). Часто встречается и нейтральная по стилю форма множественного числа для обращения к группе знакомых людей: idemo ЫеИ, в то время как в рус-

ском языке форма обращения, например в таком контексте: Люди, пошли в клуб!, имеет характер больше разговорно-молодежного сленга. Полным функциональным аналогом сербскому обращению можно было бы назвать русское Народ, встречаемся завтра в 5!

Следует, однако, признать, что широко используемые сегодня в качестве обращений выражения молодой человек и девушка укоренились и расширили сферу своего употребления

в языковом обиходе, и их наличие в речи можно считать вполне «легитимным» и вполне удачным. «Обращение молодой человек, — по мнению В. А. Ефремова, — нередко выполняет ту же роль, что и девушка по отношению к женщине: это обращение к обслуживающему персоналу, в котором в принципе не актуализирована сема „лицо юного или молодого возраста", а значение слова редуцировано до „представитель мужского или женского пола" (аналогичным для XIX века было обращение мальчик по отношению к слуге мужского пола любого возраста)» [1: 55].

Рассмотрим ряд обращений в ситуации неформального общения и сопоставим в данном ключе русский и сербский языки, чтобы подчеркнуть существующий контраст в этикете обоих близкородственных народов. Что касается русского этикета, то тут мы наблюдаем большую консервативность в выборе форм обращения, даже в непринужденном общении, поскольку русский этикет априори исключает фамильярность, которая, скорее, вызывает негативную реакцию у адресата и соответствующим образом характеризует самого адресанта, уровень его культуры (в том числе и языковой). С одной стороны, в компании хорошо знакомых людей у русских вполне нормальными считаются обращения 1) между лицами мужского пола: брат, братан, старик, друзья, мужики, парень (парни), пацаны и др.; 2) мужчин к женщинам: девушка, подруга, девчонки, девчата (причем независимо от возраста) и др.; 3) среди лиц женского пола: подруга, девочки, девчонки, девки и др.; 4) женщин к мужчинам: молодые люди, мальчики, ребята (независимо от возраста), мужчины, мужики (эта форма часто, в отличие от этого же обращения среди мужчин, может носить неодобрительный характер) и т. п. С другой же стороны, данные обращения по отношению к незнакомым людям являются фамильярными, их употребление нередко присуще маловоспитанным или асоциальным индивидам: ср.: Мужик, где тут банкомат? Красавица, как тебя зовут, а, красавица? Лапонька, а чего мы такие грустные? Брат, выручи 10 рублями на метро! Эй, парень, угостишь даму коньяком? Подобного рода обращения лежат в плоскости экспрессивного словоупотребления.

Говоря о проблеме обращений в современном русском языковом обиходе, интересно посмотреть на этикет обращения в родственном сербском языке, который, в отличие от русского, характеризуется почти полным отсутствием дистанцированности между говорящими, в том числе и незнакомыми (за исключением сугубо официального общения), и фамильярностью, которая воспринимается как норма и редко вызывает отрицательную реакцию у адресата. В первую очередь речь идет о дистанцированном русском ВЫ в отличие от сербского ТЫ — как обращение к незнакомому вне зависимости от его возраста (ср.: у А. С. Пушкина: «Пустое вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила»). По словам сербского лингвиста М. Шипки, «нарушению общественно обусловленных и установленных правил употребления ты и Вы в Сербии в большой мере способствовало масштабное переселение жителей сельской местности в города. В деревнях жители, как знакомые, так и незнакомые, обращаются друг к другу на ты, и этот обычай был перенесен и в городские центры, в урбанистическую среду» [5: 220]. Этим же можно объяснить и разницу в восприятии неформальных форм обращения в русском и сербском узусе. Сравним для примера рус. Эй, красавица, садись за наш столик! — и серб. Lepotice / sreco moja, donesi mi kafu. Обращения lepotice / sreco moja — 'красавица / счастье мое' в отличие от русского красавица, лапонька и т. п. в сербском контексте не будут выражать ничего, кроме 1) обращения к женщине, 2) комплимента, 3) вежливой просьбы.

Внутреннее значение лексемы, выступающей в функции обращения, стирается почти полностью (как мы уже отмечали), благодаря чему в сербском возможны такие формы обращения даже среди незнакомых или малознакомых лиц, как brate (что интересно — в том числе и среди лиц женского пола, причем в разговорном языке данная форма выступает даже больше в качестве интенсификатора действия, чем самого обращения), sine (ласковое обращение к ребенку вообще, причем не обязательно к своему (в том числе и к дочери), kume (обращение среди мужчин), covece/ljudi (обращение среди лиц обоих полов,

подчеркивающее отсутствие дистанции), decko ('молодой парень' — обращение к мужчине любого возраста, кроме пожилых, — ср. с русским парень), devojko / devojcice (досл. 'девочка', обращение к молодой девушке, в отличие от аналогичного русского), momce / momci ('парень' обращение женщины к мужчинам разного возраста).

Среди обращений со стертой семантикой можно назвать и такие, как brko (букв. 'усач' — обращение к мужчине), zemljace (обращение даже не к земляку, а, например, человеку из одной компании: Halo, zemljace, a kusur?), mali / mala (непринужденное обращение к мужчине / женщине со стертым внутренним значением: Reci, mala, i kad vec nisi mala...), а также целый ряд самых разных по значению лексем, как правило, сочетающих в себе какое-либо позитивное значение и высокую стилистическую окраску, в частности: Gde si legendo?! Kako si, sokole?! Sta cinis, majstore! Sta pijes, direktore! и т. п., причём выбор формы обращения зачастую не объясним, а носит лишь характер непринужденности общения. Подобные широко распространенные употребления в живом языке сербская исследовательница М. Бабич относит к «семантически пустым вокативам», утратившим внутреннюю мотивировку, приобретя при этом экспрессивно-эмоциональный оттенок значения [4: 55].

Фамильярность как норма общения и сведенная до минимума дистанцированность между участниками диалога в сербском узусе обусловливает частотность употребления таких метафоричных форм обращения как к знакомым, так и малознакомым людям, которые заключают в себе эмоционально-экспрессивное отношение адресанта и не вызывают негативной реакции у адресата (порой сложно переводимые на русский ввиду отсутствия в русском контексте подобного социолингвистического эквивалента). Среди них можно назвать такие наиболее частотные употребления, как: Odakle dolazis, sreco? Care, gde ides sutra?Kralju, kde si bio juce? Gde da idemo, Indijanac moj? Gde ste vi, dragi klosari? (букв. 'бомж, бродяга', в обращении выступает в качестве «семантически пустого вокатива» с яркой экспрессивной окраской), Gde si, macko? (непринужденное обращение

к девушке; букв. 'кошка'), Dunjo moja (устойчивое поэтическое обращение к женщине; букв. 'айва') и мн. др.

Представленный нами русский материал в сопоставлении с аналогичными явлениями в близкородственных славянских языках позволяет шире взглянуть на изучаемую проблему и сопоставить, как разные языки заполняют такую экспрессивно-эмоциональную и универсальную категорию, как обращение.

В заключение отметим, что сербский путь развития данной категории никак не может служить примером для подражания в русском языке ввиду разности общепринятого этикета общения: русская «дистанцированность», чёткое деление на «официальность» / «полуофициальность» и «неофициальность» коммуникативной ситуации, противопоставлена сербской непринужденности, а соблюдение строгих рамок приличия в общении у русских — сербской фамильярности как общепринятой норме языкового поведения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ефремов В. А. Речевой этикет: обращения в современной речи // Русская речь. 2009. № 6. С. 53-59.

2. Кронгауз М. А. Русский язык на грани нервного срыва. М., 2008. С. 78.

3. Лукоянова Ю. К. Основные изменения в русском речевом этикете на рубеже XX-XXI веков // Ученые записки Казанского ун-та. Т. 153, кн. 6: Гуманитарные науки. 2011. С. 227-233.

4. БабиЪ М. Вокатив као средство за изражаваае експре-сивности // Динамика структура савременог српског ^езика. Источно Сараево, Филозофски ф-т. Пале, 2011.

5. Шипка М. Култура говора. Нови Сад, 2011.

REFERENCES

1. Efremov V. A. (2009) Rechevoi etiket: obrashcheniia v sovremennoi rechi [Speech etiquette: forms of address in modern speech]. Russkaia rech'[Russian speech], no. 6, pp. 53-59. (in Russian)

2. Krongauz M. A. (2008) Russkii iazyk na grani nervnogo sryva [Russian language on the verge of a nervous breakdown]. Moscow (in Russian)

3. Lukoianova Iu. K. (2011) Osnovnye izmeneniia v russkom rechevom etikete na rubezhe XX-XXI vekov [Major changes in the Russian speech etiquette at the turn of XX-XXI centuries]. Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta [Scientific notes of the Kazan University], vol. 153, book 6: Gumanitarnye nauki [Humanities], pp. 227-233. (in Russian)

4. Babich M. (2011) Vokativ kao sredstvo za izrazhavanje ekspresivnosti [Vocative as a means of expressing the expressiveness]. In: Dinamika struktura savremenog srpskog jezika [Dynamics of the structure of the modern Serbian language]. East Saraevo, Pale. (in Serbian)

5. Shipka M. (2011) Kultura govora [Culture of Speech]. Novi Sad. (in Serbian)

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.