CC BY
247
ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ
ГОСПЛАН И ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ
Б.А. Райзберг
В статье изложены основные вехи создания и деятельности Госплана как центрального органа стратегического планирования в советской экономике. Рассматриваются связанные с этим проблемы возрождения стратегического планирования социально-экономического развития в современной России.
Название «Госплан» известно младшему поколению россиян разве что как историческая категория безвозвратно ушедшего прошлого, пережиток советской эпохи. Люди старшего возраста ассоциируют Госплан с символом, олицетворением строя, господствовавшего в России в течение семи десятилетий, бывшего по представлению многих лиц бастионом плановой системы хозяйствования, генеральным штабом так называемой «командной» экономики. Лица, испытывающие по тем или иным причинам неприязнь к коммунистической идеологии, к советскому прошлому, мало что знающие о деятельности государственного планового комитета как органа правительства Советского Союза, склонны безоговорочно осуждать Госплан, считать его архаизмом, канувшим в Лету по причине полной непригодности для управления рыночной экономикой. И наоборот, испытывающие ностальгию по старым временам, помнящие не только дефицит товаров и очереди в магазинах, но и твердые государственные цены, не подверженные хронической инфляции, а порою и снижающиеся, вспоминают о «покойном» Госплане с сожалением.
Существование Госплана (Государственного планового комитета) охватывает период с 22 февраля 1921 г., когда он был создан декретом Совета народных комиссаров РСФСР на основе Комиссии по разработке Государственного плана электрификации России (ГОЭЛРО), и до 1991 г., когда взамен Госплана было создано Министерство экономики Российской Федерации. Госплан был организован как орган, осуществляющий общегосударственное планирование развития народного хозяйства страны и контроль за выполнением народнохозяйственных планов. Первым председателем Госплана стал личный друг Ленина, известный ученый в области энергетики, академик Г.М. Кржижановский.
Вначале Госплан выступал в роли аналитического и советующего центра, с 1925 г. он приступил к выработке плановых ориентиров развития отраслей экономики на очередной год в виде контрольных цифр. С 1928 г. начата разработка государственных пятилетних планов развития народного хозяйства. Всего до 1990 г. было составлено 12 таких планов (один из них в период с 1959 по 1965 г. оказался по воле Хрущева семилетним).
Несомненно, что Госплан внес весомый вклад в становление и рост советской экономики, индустриализацию страны, формирование промышленного потенциала, позволившего устоять и победить в грозные военные годы. Поле деятельности Госплана, его связи с другими органами государственного управления экономикой непрерывно расширялись, развивалась сеть научных организаций, входящих в систему Госплана, к разработке проектов планов и поиску путей решения периодически возникающих хозяйственных и социальных проблем привлекались институты и видные ученые Академии наук, научно-исследовательские и проектные отраслевые, региональные организации (Струмилин, 1957). Увы, госплановская традиция вовлечения экономической науки в процесс выработки и обоснования стратегических народнохозяйственных решений в последующем была во многом утрачена.
История Госплана далеко не безоблачна, на нее наложили отпечаток политическая борьба, интриги во власти, устранение так называемых «врагов народа». Уже в 1920-е гг. научная полемика, когда имела место творческая дискуссия о планах и планировании в условиях социализма, в которую были вовлечены крупнейшие российские ученые-экономисты того времени, была вытеснена партийным диктатом. Неугодные режиму ученые были объявлены буржуазными, отстранены от научных исследований, физически уничтожены. Жертвами преследований и репрессий стали выдающиеся ученые с мировым именем
A.B. Чаянов и Н.Д. Кондратьев.
Создатель теории экономических циклов, длинных волн Кондратьев отстаивал мысль, что роль перспективных планов заключается не в фиксации количественных объемных показателей, а в установлении общей ориентации развития, выработке стратегии. Между тем в политическом отчете Сталина на XV съезде Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) в декабре 1927 г. было четко заявлено: «Наши планы есть не планы-прогнозы, не планы-догадки, а планы-директивы, которые обязательны для руководящих органов и которые определяют направление нашего хозяйственного развития в будущем в масштабе всей страны». Возможно, именно эта сталинская установка оказала определяющее влияние на неприятие, отторжение государственного индикативного планирования (планов-прогнозов), все еще наблюдаемое в нашей стране.
Не избежали кадровых чисток и репрессий ведущие работники, руководители Госплана. В числе репрессированных в 1937 г. оказались председатели Госплана В.И. Межлаук и
B.И. Смирнов, расстрелянные в 1938 г. Та же трагическая участь постигла в 1949 г. Н.В. Вознесенского, возглавлявшего Госплан в период Великой Отечественной войны, назначенного в 1949 г. уполномоченным Государственного Комитета обороны по производству боеприпасов, одного из главных кузнецов одержанной в войне победы над фашизмом.
На протяжении всей советской истории, несмотря на упомянутые и другие трагические события, неудачи в государственном планировании, не позволившие выйти на многие намеченные плановые рубежи, выиграть соревнование с капиталистической системой, Госплан неуклонно расширял масштабы своей деятельности. В 1921 г. персонал аппарата Госплана состоял из 40 экономистов, инженеров и работников вспомогательных служб, в 1923 г. в Госплане работало уже 300 сотрудников, в 1950 г. - 1500 человек, а в 80-е гг. численность сотрудников в системе Госплана превысила 3000 работников (Байбаков, 2001).
Но дело не только в численности. В Министерстве экономического развития и торговли Российской Федерации, унаследовавшем малую толику управленческих функций Госплана, в 2006 г. насчитывалось свыше 2000 сотрудников. Между тем Госплан направлял и контролировал экономическую деятельность всех министерств и ведомств страны, т.е. круг выполняемых им функций выходил далеко за пределы зоны действия одного отдельно взятого современного министерства, даже таких, как Министерство экономики или Министерство финансов.
В систему Госплана входила обширная сеть научно-исследовательских организаций (Экономический институт, Институт планирования и нормативов, Институт комплексных транспортных проблем, Совет по изучению производительных сил), Главный вычислительный центр, Государственная экспертная комиссия, Межведомственная комиссия по вопросам экономической реформы, Высшие экономические курсы. Госплан издавал ведущий журнал экономического профиля «Плановое хозяйство», преобразованный ныне в журнал «Экономист». Тем самым плановый центр страны обладал научно-информационной инфраструктурой, позволявшей поддерживать на высоком уроне методическое обеспечение плановых разработок, проектировок. Более того, научные организации принимали непосредственное участие в составлении и обосновании планов, в разработке прогнозов и целевых
программ, на которых основывались кратко- и среднесрочные планы (http://www.cultinfo.ru/ &Шех^1/001/008/012/165.htm).
В постсталинский период социально-политической оттепели, наблюдавшейся в 1960-е гг., происходят ощутимые изменения в методологии и организации государственного планирования, директивно-командное планирование смещается в сторону распредитель-но-согласовательного, приобретает более демократичный, либеральный характер. Прогнозирование не только признается, но становится частью планового процесса на государственном уровне. По инициативе Председателя правительств А.Н. Косыгина, бывшего до того Председателем Госплана, в 1965 г. была проведена экономическая реформа, повысившая хозяйственную самостоятельность производственных предприятий. Было сокращено количество плановых показателей, спускаемых предприятиям сверху, со стороны Госплана и министерств. Предприятия обрели возможность планировать свою деятельность, опираясь на показатели реализованной продукции, прибыли и рентабельности производства, считавшиеся ранее крамольными как «капиталистические».
Движение в сторону сочетания государственного планирования с постепенным расширением зоны товарно-денежных, дого-ворно-рыночных отношений продолжалось и в последующие годы наряду с либерализацией плановых процессов. Преимущественно отраслевое народнохозяйственное планирование все более увязывалось с региональным. Частью перспективных планов стали генеральные схемы размещения производительных сил, разрабатывающиеся с участием союзных республик, крупных регионов страны.
Процесс планирования строился по схеме итеративного межуровневого согласования. Проекты планов, поступавшие от Госплана в виде укрупненных контрольных цифр, основных направлений разукрупнялись, детализировались, конкретизировались министерствами, региональными плановыми органами, производственными организация-
и, после чего возвра ались в агрегированной форме обратно на верхние уровни плановой системы, что обеспечивало согласование планов по вертикали в территориальном и отраслевом разрезах.
Принципиально важно отметить, что плановые директивы (а скорее установки) Госплана в виде показателей объема производства товаров и услуг и финансовых показателей были подкреплены выделением соответствующего объема государственных капиталовложений и материально-вещественных ресурсов, поставки которых обеспечивались государственной системой материально-технического снабжения в лице Госснаба. Объемы ресурсного обеспечения товаропроизводителей определялись согласно нормативам, а достаточно устойчивые ценовые параметры гарантировались действовавшими способами государственного ценообразования, планированием цен. В определенной мере имело место встречное планирование, при котором плановые инициативы и предложения выдвигались не сверху, а снизу - со стороны предприятий, организаций, министерств, ведомств, регионов.
Нельзя сказать, что советская система государственного планирования была чрезмерно жесткой. Невыполнение планов редко каралось строгими наказаниями. Госплан посвящал корректировке планов не меньше времени, чем их разработке. В среде госпла-новцев с улыбкой и скрытым сарказмом высказывалось утверждение: «Окончательное представление о годовом плане можно получить только в конце года, когда он подвергнут последней корректировке». Понятно, что откорректированные планы в основном выполнялись.
Хотелось бы опровергнуть распространенное ложное убеждение, согласно которому Госплан планировал всю номенклатуру производимой продукции вплоть до «винтика и гаечки». В действительности государственный годовой план экономического и социального развития разрабатывался Госпланом по выпуску всего нескольких тысяч видов продук-
ции, а пятилетний - по еще более суженной структуре показателей, тогда как советская экономика производила десятки миллионов видов продукции. Определенной степенью «плановой свободы» обладали практически все хозяйствующие субъекты.
При всех несовершенствах и отдельных пороках советской системы государственного планирования, в которых повинен не столько Госплан, сколько партийно-государственная идеология, повязанная существовавшим в этот период коммунистическим по форме и некоммунистическим по содержанию режимом власти, методы и организация государственного планирования непрерывно прогрессировали. Во всяком случае, улучшение, совершенствование планирования на общегосударственном, союзно-республиканском, министерском, местном производственном уровнях было предметом постоянной заботы и внимания самого Госплана и высших органов государственной власти. Статусное положение государственного социально-экономического планирования было закреплено гл. 16 Конституции СССР, сам государственный план имел силу закона. Систему советского планирования изучали и в чем-то заимствовали и социалистические, и капиталистические страны.
В советской экономической науке и практике планового управления были отработаны и частично воплощены в жизнь следующие организационно-методические принципы и формы стратегического государственного планирования:
• построение системы разноуровневых планов с различной продолжительностью планового периода, объединяющей кратко-, средне- и долгосрочные планы, продляемые посредством использования непрерывно-скользящего планирования;
• объединение прогнозирования, планирования, учета и контроля за ходом выполнения планов в единый процесс;
• разработка и реализация целевых программ как одной из форм государственного перспективного планирования;
• применение экономико-математических методов, компьютерной и информационной техники в планировании, создание автоматизированной системы плановых расчетов (АСПР) Госплана СССР и госпланов союзных республик.
К числу наименее удачных начинаний Госплана приходится относить многочисленные так и не увенчавшиеся успехом попытки освоить долговременное стратегическое планирование в форме долгосрочных, рассчитанных на 15 лет, государственных планов экономического и социального развития. Не удалось также решить проблему встраивания в годовые и пятилетние планы целевых программ, которые оказывались не увязанными по целям, ресурсам, срокам с планами производства и бюджетными возможностями.
Но сокрушительный удар государственному планированию в России нанесли не присущие плановой системе несовершенства, а рыночные реформы, сопровождавшиеся к тому же распадом Советского Союза и расчленением его экономики. Как известно, не было целостной, продуманной, заранее намеченной программы перехода от централизованно управляемой советской экономики к некоей другой, более привлекательной экономике, которую нарекли рыночной, не зная, по существу, что она собой будет представлять в России. Ставилась скорее политическая задача ликвидации системы, просуществовавшей 70 лет, и недопущения ее возрождения, чем задача построения обновленной экономики по обоснованному проекту, построенному с учетом исторических, национальных, природных особенностей страны и ментальности ее народа.
Чтобы надежно решить политическую задачу, реформаторы увязали ее с устранением экономических, управленческих институтов, существовавших в отмирающей политической системе. Государственную собственность стали растаскивать, рассеивать и тут же подбирать посредством скороспелой приватизации. От дефицита товаров избавились, выпустив на свободу ценового «джина», который тут же съел, превратил в пыль денежные сбе-
режения населения объемом в сотни миллиардов рублей, вызвав гиперинфляцию. А плановую систему хозяйствования объявили не только ненужной, но и вредной, противопоказанной вожделенному рынку. В жертву был принесен и Госплан.
Логика отказа от планов и планирования была удивительной, трудно постижимой. Например, ретивая околонаучная дама Лариса Пияшева из числа увлекающихся сумасбродными, но впечатляюще звучащими идеями, высказанными в нетривиальной форме, заявила во весь голос: «Или план, или рынок, нельзя быть полубеременной». Как это ни странно, но физиологическая аналогия в ее применении к управлению экономикой оказалась приемлемой и для более солидных лиц, принявших решение о ликвидации Госплана, а также для апологетов свободного рынка, полагающих, что государственное планирование есть зло.
Само противопоставление плана и рынка как несовместимых категорий относится к разряду недоразумений. Планы, планирование есть всеобщее свойство, имманентно присущее любому виду осознанной, целеустремленной, управляемой извне деятельности, в том числе и рыночной. Человек, социальная группа, общество, государство, ставящие перед собой определенные цели, вынуждены и обязаны строить планы достижения этих целей. Иначе сами цели есть фикция, плод воображения, инструмент внушения или обмана.
Главные агенты любого рынка в лице производителей товаров, продавцов, покупателей, других фигурантов сферы обращения не могут обойтись без планирования. Производитель должен планировать производство, а продавец - продажу товаров, исходя из рыночного платежеспособного спроса. Покупатели, приобретатели, заказчики, прежде чем выйти на рынок, планируют объемы и структуру закупок, заказов, исходя из своих потребностей и платежеспособности. Так что сам рынок нуждается в планировании и прогнозировании. Речь может идти только о том, в какой мере планирование рыночного оборота, купли-продажи есть дело участников рынка, а
в какой - государства, хотя само государство -тоже участник рынка.
Справедливое замечание Адама Смита, что рынок регулирует собственная «невидимая рука», никоим образом не исключает планирование. Ведь эта самая «рука» руководствуется бизнес-планами, заключенными договорами, контрактами, заранее намеченными программами производства, закупок, продаж, ценовыми намерениями, представляющими не что иное, как не объявляемые до поры до времени планы.
Пренебрежительное отношение к планам, свойственное либеральной доктрине, не распространило, к счастью, свое влияние на корпоративное планирование. В условиях становления в России рыночных форм и методов хозяйствования предпринимательское планирование наоборот усилило свои позиции, воплотившись в многочисленные, во многом обязательные бизнес-планы, программы, проекты, плановые и отчетные балансы фирм. На региональном и государственном уровнях укрепилось бюджетное планирование. Бюджеты стали основной формой макроэкономических финансовых планов, проявилась тенденция перехода от годового бюджетирования к трехлетнему. Запрет на разработку государственных планов формально не коснулся федеральных, региональных и муниципальных социально-экономических программ и проектов, которые, по убеждению рыночников, способны заменить столь ненавистные им общегосударственные планы.
Мощный удар рыночные реформы нанесли государственному планированию в его материально-вещественной форме: в виде макроэкономических показателей планов производства и потребления в натуральном, физическом измерении, представляющих самый надежный способ получения объективного представления об экономике. В установившейся системе бюджетно-программного макроэкономического планирования натуральные показатели, занимавшие ведущее место в советском государственном планировании, оттеснены стоимостными, денежными.
В результате совокупного действия рыночных трансформаций, привнесенной извне либеральной модели управления экономикой стратегическое, общегосударственное, национальное планирование на отдаленную перспективу практически прекратило свое полноправное существование в России. Оно свелось к декларативным концепциям, не обладающим плановой силой, не обязывающим и не порождающим ответственности. Объективности ради отметим, что и в бывшей госплановской системе так и не удалось вдохнуть жизнь в долгосрочные планы, придать действенность, реальность долговременным стратегическим государственным целевым программам. Но все же существовали и в значительной мере достигались ориентиры пятилетних государственных планов экономического и социального развития. Ныне видимость стратегического планирования поддерживается разве что долговременными прогнозами, периодически обновляемыми целевыми программами, не выходящими на намеченный конечный результат, и сформированными в последние годы долгосрочными стратегиями развития нефтегазового, топливно-энергетического, транспортного комплексов.
Законодательно-нормативная база государственного прогнозирования, программирования, планирования представлена принятым в 1995 г. Федеральным законом № 115-ФЗ «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации». Несовершенство этого закона было явно ощутимо еще на стадии его рассмотрения и утверждения, но он действует и поныне с небольшими изменениями. Подготовленный Правительством РФ проект закона о государственном стратегическом планировании находится в ранней стадии рассмотрения. Понятия «стратегический план», «государственный план» настолько лишились интереса со стороны общества, что для их возрождения пришлось прибегнуть к формуле «план Путина».
Немаловажную роль в угасании государственного стратегического планирования
сыграли свертывание научных исследований в этой области, исключение государственного планирования из состава предметов, изучаемых в вузах экономического профиля, отсутствие в учебных программах вузов курса «Программно-целевое планирование».
Преобразования форм и методов хозяйствования в российской экономике, получившие название рыночных реформ, привели к упразднению советской системы государственного планирования, ликвидации Госплана без замены его адекватным органом планирования в масштабах страны, в котором реформаторы просто не видели необходимости. Функции государственного прогнозирования были возложены на министерство экономического развития и торговли РФ. Эти функции свелись к периодической разработке нескольких вариантов (оптимистического, пессимистического, среднего) по замыслу среднесрочных, а по сути краткосрочных прогнозов, не оказавших существенного влияния на проведение государственной экономической, промышленной, социальной политики. Прогнозные разработки Министерства не переходили в плановые проектировки, в построение стратегических планов и не оказали существенного влияния на формирование разрозненных, не связанных в единое целое федеральных, региональных, муниципальных целевых программ. Переход от годовых к трехлетним бюджетам не привел к развитию стратегического планирования посредством синтеза, объединения планово-управленческой деятельности Минэкономразвития и Министерства финансов РФ, к достижению согласованности бюджетных и программных проектировок.
Отдельные функции стратегического планирования и управления в современной России исполняет Администрация Президента Российской Федерации, что вытекает из возрастающей привязки основных направлений и решений в области социально-экономической политики к ежегодным президентским посланиям. В какой-то степени правомерно считать, что к стратегическому планированию имеет отношение Экспертное управление
Президента Российской Федерации, уполномоченное заниматься координацией, разработкой и экспертизой общенациональных проектов, разработкой прогнозов и сценариев развития социально-экономических отношений (Полтерович, 2007).
В то же время практически отсутствуют публичное обсуждение и обнародование государственной социально-экономической стратегии в виде, доступном для восприятия каждого гражданина, остаются затененными механизмы, технология и организация формирования стратегии, не ясно кто ее разрабатывает, обосновывает, придает ей публичный характер, несет за нее ответственность. Очевидна необходимость создания федерального органа, в руках которого должны быть сосредоточены инструменты государственного производственного и финансового, отраслевого и регионального, программно-целевого, внешнеэкономического, социального планирования в его стратегическом, перспективном воплощении.
К числу серьезнейших теоретических, методологических, организационных проблем государственного стратегического планирования относится установление взаимосвязи между перспективными государственными планами и целевыми социально-экономическими программами. Хорошо известно, что в условиях экономики, опирающейся на рыночные отношения и формы хозяйствования, многие функции плана принимают на себя государственные социальные, производственно-технологические, научно-технические, экологические, военные, внешнеэкономические программы. Бытует даже мнение, что совокупность подобных программ, реализуемых государством с вовлечением частных компаний посредством государственных заказов и заинтересованного участия, воплощает государственное планирование в рыночной экономике. В подтверждение этой мысли приводятся факты, свидетельствующие, что в отдельных экономически развитых странах государственные программы поглощают львиную долю бюджета.
Российская практика разработки и реализации федеральных, региональных, межотраслевых и отраслевых социально-экономических программ и в советский, и в постсоветский периоды не породила превращение стратегического государственного планирования в программно-целевое, хотя и не отвергала такую возможность. Многочисленные федеральные целевые программы, коих сейчас насчитывается примерно 50, служат скорее способом извлечения средств из государственного бюджета инициаторами и участниками программ, чем инструментами стратегического народнохозяйственного планирования. Возможно, вследствие этого целевые программы недофинансируются бюджетом, не выполняются, переносятся на новые сроки, а то и вовсе забываются. К тому же целевыми программами в России охвачен далеко не весь спектр настоятельных крупномасштабных социально-экономических проблем.
В последние годы самые острые, значимые федеральные целевые программы обрели статус национальных проектов, что в определенной степени позволило достичь концентрации усилий и средств на решении стратегических задач обеспечения доступности жилья для граждан России, развития образования и здравоохранения, подъема агропромышленного комплекса. Однако и совокупность национальных проектов не возмещает отсутствия целостной системы государственного стратегического планирования.
Процесс разработки и утверждения федеральных целевых программ фактически не предусматривает процедуры их взаимного согласования, то же относится к увязке федеральных и региональных программ, проверяется лишь их «вписываемость» в общую сумму бюджетных ассигнований. Правомерно утверждать и об отсутствии согласованности, учета взаимопроникновения и «пересечения» национальных проектов.
Не следует оспаривать справедливость положения, согласно которому государственные целевые программы способны в условиях обоснованного выбора проблем, решаемых
программным способом, и применения прогрессивных методов управления разработкой и реализацией программ стать полноценным инструментом государственного стратегического планирования. Но наличие программ не исключает необходимости выработки единой, воплощенной в форму долгосрочного государственного плана стратегии социально-экономического развития на длительную перспективу, в ткань которой должны быть вплетены программы и национальные проекты. Предстоит выяснить, должен ли это быть чисто концептуальный план, индикативный план-прогноз, обязывающе-заинтересовывающий план, опирающийся на принципы государственно-частного сотрудничества, партнерства.
В числе самых серьезных трудностей создания в России действенной, не показной, а реальной системы стратегического планирования видится отсутствие научно обоснованного целеполагания, не скованного инерцией и предрассудками, не ограниченного отрезком времени, продолжительность которого зависит от протяженности зоны собственных, групповых, общественных интересов лиц, принимающих стратегические решения. Объективное формирование и обоснование целей стратегического плана страны, отражающих подлинные потребности, в виде взаимосвязанных количественных и качественных индикаторов, совокупность которых образует «дерево целей» перспективного плана, представляет предмет высокоинтеллектуальной деятельности, ограниченно поддающейся формализации, требующей умственного озарения и синтетического опыта. Без системного, комплексного научного подхода, раскрепощенного от предвзятости, контролируемого разными ветвями власти и гражданским обществом, здесь не обойтись.
Российская практика стратегического планировании и предшествующего ему целе-полагания повсеместно подтверждает тенденцию к завышению обещаний лицами, призванными конструировать, выражать в словесной форме и числовом измерении целевые показатели, относящиеся к дальней перспективе.
Принятие таких пропагандистских, прожектерских ориентиров подрывает план, обрекает его на заведомую недостижимость результатов. Российское общество многократно было свидетелем постановки иллюзорных стратегических целей и участником последующих поисков виновных в том, что цели не были достигнуты, оказались забытыми, замененными на новые столь же призрачные ориентиры.
Как следует из изложенного, путь к возрождению и построению обновленной системы государственного стратегического планирования в России тернист, требует преодоления многих ожидаемых и пока еще не известных препятствий, таких как психологические барьеры, инерция, недостаточный профессионализм кадров. Но преимущества обоснованной плановой стратегии действий, получающей общественное признание, заведомо окупят затраты. Да и иного успешного пути у российской экономики просто нет. Без системы стратегического планирования не представляются возможными социальная ориентация экономики, обеспечение экономической, финансовой, военной безопасности страны, перевод народного хозяйства на инновационный путь развития и достижение высокого уровня конкурентоспособности.
В ОТДЕЛЕНИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК И СЕКЦИИ ЭКОНОМИКИ РАН
Литература
Байбаков Н. Современной России нужна система планирования // Независимая газета. 2001. 22 февр.
Полтерович В.М. О стратегии догоняющего развития для России // Экономическая наука современной России. 2007. № 3 (38).
Струмилин С.Г. Планирование в СССР. М.: Политиздат, 1957.
Рукопись поступила в редакцию 21.12.2007 г.
