CC BY
42
Уроки истории
УРОКИ ИСТОРИИ
УДК. 940.3
ГОРОДСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ПЕРИОД ЛИКВИДАЦИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ И СТАНОВЛЕНИЯ ВЛАСТИ СОВЕТОВ (октябрь 1917 - первая половина 1918 гг.)
О. В. Чудаков
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Рассматривается взаимодействие старых органов городской власти в Сибири с местными Советами в период установления советской власти (октябрь 1917 - первая половина 1918 гг.). Автор показывает, что в ходе установления власти Советов в сибирских городах параллельно продолжали существовать и действовать органы городского самоуправления, однако такое сотрудничество большевиками рассматривалось временным, т. к. предполагалось, что городские чиновники займут в дальнейшем место в рядах оппозиции.
Ключевые слова: органы городского самоуправления, Советы рабочих депутатов, общественно-политические процессы, переходный период.
25 октября 1917 г. в Петрограде II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов заявил о смещении Временного правительства и переходе власти в руки Советов. После этих событий начинается новый этап во взаимодействии городского самоуправления и общественности. Образовавшийся на I Общесибирском съезде Советов Исполнительный комитет Советов Сибири (Центросибирь) 25 октября принял резолюцию о немедленном переходе власти к этому органу. В результате во многих сибирских городах состоялись собрания рабочих по вопросу о передаче власти Советам. Например, на первом собрании рабочих в здании Управления Омской железной дороги была принята резолюция: «Немедленно передать всю власть в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов: немедленно же вооружить всех рабочих г. Омска, дабы по требованию Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов немедленно они могли выйти на улицу с оружием в руках на защиту интересов революции» [1]. В то же время Тобольский губернский комиссар Временного правительства
В. Н. Пигнатти разослал уездным комиссарам телеграмму, в которой предложил немедленно «...организоваться для поддержки Временного правительства и поддерживать нормальный ход жизни» [2]. Поэтому уже 28 октября состоялось совещание «революционных» организаций Кургана, на котором присутствовали представители Совета рабочих и солдатских депутатов, Совета крестьянских депутатов, городской думы, гарнизонного комитета, уездного крестьянского союза, организаций эсеров и меньшевиков и был заявлен протест против установления советской власти в Петрограде с призывом к населению сплотиться вокруг «революционных» организаций [2, с. 90].
Партийный состав городских дум во многом определил их отношение к петроградским событиям октября 1917 г. В частности, Барнаульская дума осудила «узурпацию власти» большевиками путём вооруженного насилия и заявила, что «безумная попытка петроградских большевиков угрожает гибелью свобод и революции». Она потребовала создания однородного демократического министерства и созыва Учредительного собрания [3].
На объединённом заседании гласных Томской городской думы и представителей Совета рабочих, военных и крестьянских депутатов, Земгора, земства и социалистических партий разгорелась острая дискуссия по вопросу об оценке октябрьских событий. Городской голова А. С. Фло-ринский и член управы М. Ф. Кузнецов высказались за однородную социалистическую власть, за скорейший созыв Учредительного собрания, которое только и может разрешить аграрный вопрос. Представитель Союза городов В. И. Коло-кольников доказывал необходимость поддержки Временного правительства. Член военного отдела Тюменского Совета большевик Г. П. Пермяков всю вину за сложившуюся ситуацию возложил на политику Временного правительства. Представитель меньшевиков Г. С. Малкин оценил выступление большевиков как «вредное и ошибочное». Совещание создало комитет для выработки резолюции об оценке текущего момента [4].
27 октября 1917 г. на заседании Омской городской думы гласные приняли резолюцию, в которой также осудили революционное выступление петроградского пролетариата и гарнизона, называя его «анархическим» и «безумным бунтом против Временного правительства». 28 октября состоялось общее собрание Омского Совета для обсуждения вопроса о своём отношении к вооружённому восстанию. Меньшевики и эсеры выступили против взятия власти Советом в свои руки и требовали ждать созыва Учредительного собрания. Тем не менее, самим Советом была принята резолюция, предложенная большевиками: «Омский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов приветствует выступление петроградского пролетариата и революционного гарнизона, направленное к свержению политического ига буржуазии и передаче всей власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и вместе с тем призывает... быть готовыми встать на активную поддержку восстания рабочих и солдат, на активную защиту революции и расширения её завоеваний» [1, с. 23].
Ответной реакцией на октябрьские события стали локаут предпринимателей и саботаж служащих. В частности, 31 октября 1917 г. городской голова Минусинска, председатель городской думы, председатель уездной земской управы и уездный комиссар Временного правительства призывали всех служащих не выходить на работу и протестовать против перехода власти в руки Советов [5]. В Кургане в ноябре владельцы крупных предприятий объявили локаут [6]. 8 декабря в Барнауле состоялась однодневная политическая забастовка. На службу не явились служащие тех учреждений, куда были направлены совет-
ские комиссары, - городского самоуправления, банков, почт, телеграфа, а также учителя [7]. Такая же ситуация наблюдалась и в других городах Сибири: в конце октября - ноябре бастовали чиновники Красноярска, в декабре 1917 г. - январе 1918 г. - в Омске, Тюмени, Томске, Иркутске, Верхнеудинске и т. д.
Чиновничий саботаж вёл к дезорганизации работы учреждений, разрушал делопроизводство, нёс многие дополнительные трудности. На заседании Красноярского Совета 8 ноября отмечалось, что «все чиновники, в руках которых находится громадный аппарат по различным отраслям хозяйственной и политической жизни, забастовали, и в этом громадная опасность» [8]. 5 ноября 1917 г. городской голова Красноярска Я. Ф. Дубровинский обратился к служащим почты, телеграфа, банка с разъяснением смысла Октябрьского вооружённого восстания и призывом не бросать работу, т. к. саботаж направлен против интересов городского населения, в большинстве своём ставшего на сторону советской власти [9]. 31 декабря 1917 г. в Омске на очередном заседании Совет представителей Союза служащих городского общественного самоуправления принял резолюцию, в которой осуждал руководителей забастовки служащих канцелярии городского управления, «.парализовавших самовольно этот орган», и признавал «всякий отказ от работ в настоящее время нецелесообразным» [10].
Первым крупным региональным форумом, состоявшимся после революции, стал III Западно-Сибирский областной съезд Советов рабочих и солдатских депутатов в Омске (2-10 декабря 1917 г.). 4 декабря съезд провозгласил установление советской власти в Западной Сибири и выразил поддержку Совету народных комиссаров. Признавалось необходимым созвать в ближайшее время Учредительное собрание [11].
В ходе установления власти Советов в сибирских городах параллельно продолжали существовать и действовать органы городского самоуправления: городские думы и управы, осуществлявшие хозяйственно-распорядительные функции в масштабах города. Политическое влияние в стране этих органов заметно падало, однако накопленный опыт в управлении хозяйством делал неизбежным их функционирование даже в первые месяцы после перехода власти в руки большевистского правительства.
Взаимоотношения этих структур строились на базе признания Советами за думами прав юридических лиц. После того как 15 декабря 1917 г. было принято решение о слиянии Совета рабочих и солдатских депутатов и Совета крестьянских депутатов в Новониколаевске, объединённый
Исполнительный комитет, обсудив вопрос об отношении к городской думе, постановил предоставить органам городского и земского самоуправления самостоятельность в решении хозяйственных вопросов до того времени, пока их действия не будут противоречить интересам демократии и советской власти [12].
В свою очередь, в резолюции городской думы об установлении советской власти в Новонико-лаевске подчёркивалось: «Городская дума и уездное земство остаются самостоятельными в своих хозяйственных делах, но подконтрольными Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» [13]. Более того, когда в городской думе возник конфликт по поводу определения приоритетных направлений её деятельности, большевистская фракция отказалась от участия в деятельности городской управы «впредь до признания городской думой советской власти. Вместе с тем фракция заявила, что она будет принимать самое деятельное участие в работах думских комиссий» [14].
В ответ на установление советской власти в Барнауле городская дума 7 декабря приняла специальную резолюцию о том, что она «как орган самоуправления, избранный населением на основах демократического избирательного права, не признаёт власти Военно-революционного комитета; но ввиду спокойствия и безопасности города и сохранения в нём, по возможности, нормальной жизни будет продолжать свою работу до тех пор, пока это будет возможно, к чему призывает все учреждения и служащих города» [3, с. 215]. Бийская и Тюменская городские думы приняли решение не подчиняться новой власти [15; 9, с. 219]. Таким образом, в процессе установления советской власти в Сибири - с ноября 1917 г. по март-апрель 1918 г. - в реальности имело место многовластие, когда якобы взявшие эту власть Советы сосуществовали с городскими думами.
Со второй половины ноября 1917 г., в период укрепления советской власти в Сибири, активизируются антибольшевистские силы. Оплотом контрреволюционных сил в Омске стал «Союз спасения отечества, свободы и порядка», созданный кадетами, которые призывали «принять принудительные меры к ликвидации революционных организаций в Омске, в том числе и Совета». 1 ноября 1917 г. под руководством кадетов и эсеров они захватили помещения военно-окружного и гарнизонного комитетов, штаб ЗападноСибирского округа и военный склад боеприпасов. Но мятеж был быстро подавлен при помощи революционных солдат и казачьей части Омского гарнизона. 30 ноября на общем собрании Омского Совета по предложению З. И. Лобкова был дан
наказ установить Советскую власть в Омске [16]. Барнаульский Совет рабочих и солдатских депутатов распустил Комитет спасения революции и 3 декабря 1917 г. принял решение о взятии власти в городе [16, с. 155].
В Томске под руководством эсеров исполнительный комитет Временного сибирского областного совета принял решение «ввиду исключительных обстоятельств момента» 6 декабря созвать «Чрезвычайный сибирский съезд» [17]. На последнем заседании 15 декабря Чрезвычайный областной съезд принял решение создать «во имя спасения Сибири общесибирскую социалистическую, от народных социалистов до большевиков включительно, с представительством национальностей власть в лице Сибирской областной думы и Областного совета, ответственного перед Областной думой» [11, с. 119]. В связи с этим на 8 января 1918 г. было назначено открытие первой сессии Сибирской областной думы в Томске.
Антибольшевистская направленность съезда, несмотря на социалистическую принадлежность его участников, отчётливо проявилась в принятых на нём «Положениях о временных органах управления Сибири». Согласно ст. 5 документа, эти органы должны были осуществлять свою деятельность на «узаконениях Российской Республики, изданных до 24 октября 1917 г. включительно, а также на узаконениях и распоряжениях Всероссийского Учредительного Собрания» [18]. Таким образом, областной съезд категорически отказался признавать советскую власть и декреты II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов.
В обращении «К народам Сибири» Временный сибирский областной совет призвал всё население встать на защиту сибирской «социалистической» власти, обещая ему «осуществить переход земель в общенародное достояние без выкупа, организацию народного хозяйства в интересах трудящихся» и, в согласии со Всероссийским Учредительным собранием, заключить «всеобщий демократический мир» [11, с. 119].
В Иркутске, после того как 19 ноября 1917 г. местный Совет взял власть в свои руки и образовал Военно-революционный комитет, городская дума опубликовала 23 ноября воззвание, в котором призывала население города выступить против советской власти. 8 декабря в городе началось офицерско-юнкерское восстание, которое длилось более одной недели. 17 декабря между ВРК и Комитетом защиты революции был заключён компромиссный договор, по которому власть в Иркутске передавалась губернскому Совету, состоящему из представителей Советов, городской думы, земства и профсоюзов [19].
Первоначально органы городского самоуправления продолжали действовать, занимаясь оперативно-хозяйственной деятельностью, расширив их полномочия в сфере городского хозяйства и обслуживания населения. Советская власть стремилась использовать городские думы с их аппаратом в интересах революции. При этом Советам приходилось считаться с известным, хотя и временным, доверием части трудящихся к старому самоуправлению. Поэтому, стремясь установить контроль над городскими думами, советская власть, прежде всего проводила перевыборы гласных для устранения реакционных элементов, как это было, например, в Красноярске и Томске [20].
На состоявшемся III съезде Советов Восточной Сибири (29 января - 3 февраля 1918 г.), был подтвержден тезис о необходимости сохранения городского самоуправления только как подсобных (технических) хозяйственных организаций [21]. После Октябрьской революции Советы, где это было возможно, совместно с органами городского самоуправления пытались проводить мероприятия, связанные с решением продовольственного вопроса. В начале декабря 1917 г. в Омске состоялся III Западно-Сибирский съезд Советов, основное внимание которого было обращено на решение этого вопроса. Серьезное положение с продовольствием усугублялось тем, что многие продовольственные органы, руководимые эсерами, фактически свернули свою работу. Для разработки мер по улучшению постановки продовольственного дела ещё в начале работы съезда была создана продовольственно-экономическая секция под руководством большевика П. И. Воеводина [16, с. 199].
Городские самоуправления в рамках решения продовольственного вопроса стремились объединить свои усилия. Так, например, Красноярская городская управа в начале января 1918 г. обратилась к Томской городской управе с воззванием, в котором констатировала развал городского хозяйства вследствие войны, финансовый кризис, наличие безработицы и др. В связи с этим на 21 января было назначено совещание представителей городов, на которое уже согласились отправить своих представителей Иркутск, Ниж-неудинск, Канск, Енисейск, Минусинск, Ачинск, Боготол, Мариинск, Барнаул, Бийск и др. [10].
Роспуск Учредительного собрания окончательно исчерпал возможность мирного разрешения вопроса о власти путём создания коалиции социалистов, в том числе и на региональном уровне. Так, Временный сибирский областной совет 7 января 1918 г. направил телеграмму в адрес Совнаркома, заявив, что «узурпация власти
Учредительного собрания народными комиссарами приведёт к крайнему обострению отношений между Сибирью и Петроградом. Власти узурпаторов Сибирь не признает» [22].
Последовавшие события наиболее ярко отражают позицию большевиков по отношению к старой власти. Первые пять месяцев 1918 г. в Сибири характеризовались развитием двух процессов. С одной стороны, наблюдается советизация региона, сопровождающаяся установлением прочного контроля большевиков за Советами и ликвидацией их конкурентов в лице городских дум и земств. С другой - происходит консолидация антисоветских сил и создание вооружённого подполья. Это было связано с тем, что в первой половине 1918 г. продолжалось оформление левоэсеровских организаций, например, в Новониколаевске, Томске, Омске и других городах, ускорившееся после разгона Учредительного собрания. Ликвидация органов городского самоуправления, в которых эсеры преобладали, лишала их возможности влиять на ситуацию в городах [11, с. 146].
Упразднение органов «буржуазного строя» осуществлялось путём их роспуска решениями Советов с передачей всех функций Советам городского хозяйства или путём слияния этих органов с Советами на правах хозяйственных организаций последних. На практике преобладал первый вариант. 6 февраля 1918 г. ликвидируется городское самоуправление в Новониколаевске, 22 февраля - городская дума в Барнауле, 27 марта распускается Томская городская дума, 5 апреля - городская дума в Чите и т. д. Кампания проводилась иногда с использованием насилия. В Омске перед разгоном городской думы представители советской милиции изъяли ключи от кассы, в Тюмени В. М. Кармашеву местный Совет выдал специальный мандат «на право занятия помещения городской думы Тюмени вооруженными силами, её роспуска и принятия от городской управы всех дел городского хозяйства и денежных сумм» [4, с. 300; 11, с. 169; 23].
Процесс ликвидации старых органов власти сопровождался пассивным сопротивлением выборных представителей и функционеров муниципальных органов, а также организаций политических партий, представленных в них, - прежде всего эсеров и меньшевиков. Самоуправление рассматривалось ими как противовес большевизиро-ванным Советам. Барнаульская городская дума 17 февраля 1918 г. специальной резолюцией выразила протест по поводу своего насильственного разгона и постановила, «не слагая полномочий, снять с себя всякую ответственность за дальнейшее ведение городского хозяйства. Вместе с тем, принимая во внимание недопустимость переры-
ва в деятельности муниципального аппарата, городская дума признаёт необходимым, подчиняясь физическому насилию, захваченную кассу и делопроизводству сдать Совету солдатских и рабочих депутатов» [3, с. 216-217]. 18 января 1918 г. Омская городская дума на своём последнем заседании после продолжительных прений приняла резолюцию, в которой гласные высказали протест «против постановления Советов, узурпировавшего права городского самоуправления, но подчиняясь насилию», она «приостанавливает временно свою деятельность» [24]. Тем не менее, все эти протесты не могли остановить процесс «слома» старой государственной машины, хотя самоуправление к ней не относилось.
Характеризуя общественно-политическую направленность городского самоуправления в Сибири, необходимо отметить два основных фактора, влияющих на него. Внешний, когда на составы дум объективно влияли события общегосударственного масштаба, и внутренний, связанный с социально-политической структурой городского самоуправления, которое во многом было определено цензовым характером Городового положения 1892 г.
Под влиянием общественно-политических процессов, городское самоуправление всё чаще выходило за рамки чисто хозяйственных функций, стремясь к реализации общественно-политических интересов тех слоёв городского общества, которые оно представляло. В революционных событиях городские думы, с одной стороны, как орган самоуправления, а с другой - административной власти, оказывались в центре событий, и встали на позиции либерального реформизма.
Городские думы, которые были всенародно избранными, не признавали легитимности завоевания власти большевиками и протестовали против государственного переворота, не признавая декретов советской власти и требуя созыва Всероссийского Учредительного собрания, который они рассматривали единственно правомочным решать дальнейшую судьбу России и форму государственного устройства и управления. Поэтому политический курс большинства демократизированных дум концентрировался вокруг требований, направленных против «узурпации власти большевиков», за созыв Учредительного собрания, а с января 1918 г. против разгона его большевиками.
Но, несмотря на все усилия органов городского самоуправления, им не удалось удержать власть в своих руках, и они вынуждены были передать её, добровольно или с сопротивлением, советской власти, органы которой взяли на себя всю ответственность за проводимую политику на местах. В свою очередь, большевики, взяв власть в свои руки и объявив Советы единственными органами народовластия, не желали делить её ни с какими другими, в том числе демократическими, органами (городскими думами), тем более что в них входили чуждые им по духу и политическим взглядам буржуазные и мелкобуржуазные элементы. Поэтому городские думы были отнесены правящей партией к организациям контрреволюционным, использовать которые возможно было лишь в переходный период и до тех пор, пока не утвердятся во власти большевистские Советы, создав соответствующий аппарат управления местным хозяйством.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИй СПИСОК
1. Клеткин Е. Д. Борьба за установление Советской власти в Омске и области март 1917 - май 1918 гг. / Е. Д. Клеткин. - Омск, 1957. - С. 22.
2. Глебов С. С. Победа Советской власти в Южном Зауралье / С. С. Глебов. - Курган: Изд-во газеты «Советское Зауралье», 1961. - С. 89.
3. Барнаульская городская дума 1877-1996: сб. док.
- Барнаул, 1999. - С. 213-214.
4. Организация самоуправления в Тобольской губернии (вторая половина XIX - начало XX вв.): сб. до-кум. и матер. - Тюмень, 1995. - С. 294-300.
5. Сагалаков Э. А. Социально-политическое развитие Южной Сибири в 1917-1918 гг. / Э. А. Сагалаков.
- Абакан: Изд-во ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанаева», 2010. - С. 35.
6. Установление Советской власти на территории Курганской области. (Март 1917 - июнь 1918 гг.): сб. докум. и матер. - Курган: Изд-во газеты «Красный Курган», 1957. - С. 83-84.
7. Жизнь Алтая. 1917. 10 дек.
8. Красноярский Совет (протоколы и постановления). - Красноярск, 1960. - С. 254.
9. Октябрь в Сибири. Хроника событий (март 1917-май 1918 г.) / Э. И. Черняк, Е. Н. Косых, Т. В. Якимова и др. - Новосибирск: Наука, 1987. - С. 191.
10. Революционная мысль. - 1918. - 4 янв.
11. Шиловский, М. В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917-1920 гг. / М. В. Шиловский. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2003. - С. 97.
12. Советы Томской губернии (март 1917 - май 1918 гг.): сб. докум. и матер. - Томск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1976. - С. 90-92.
13. Сибирская жизнь. - 1917. - 4 авг.
14. Большевики Западной Сибири в борьбе за социалистическую революцию. - Новосибирск, 1957. -С. 211.
15. Борьба трудяшцхся за установление Советской власти на Алтае (1917-1920). - Барнаул, 1957. -С. 109-110.
16. Победа Великого Октября в Сибири: В 2 ч. Ч. 2. Социалистическая революция и установление Советской власти / под ред. И. М. Разгона. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1987. - С. 150.
17. Шиловский, М. В. Декабрьский (1917 г.) чрезвычайный областной съезд // Сибирская заимка // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.zaimka.ru/ power/shilovski4.shtml (Дата обращения: 20.04.2009 г.)
18. Знамя революции. - 1918. - 28 янв.
19. История земли Иркутской. - Иркутск: Ирк. кн. изд-во «Символ», 2002. - С. 200.
20. Агалаков, В. Т. Советы Сибири (1917-1918 гг.) / В. Т. Агалаков. - Новосибирск, 1978. - С. 218.
21. Борьба за власть Советов в Иркутской губернии. - Иркутск, 1957. - С. 200.
22. Сибирская жизнь. - 1918. - 14 янв.
23. Даценко, А. Г. Городское самоуправление в Но-вониколаевске между февралем и октябрем 1917 года // Проблемы истории местного управления Сибири XVI-XX вв. - Новосибирск, 1996. - С. 47.
24. Революционная мысль. - 1918. - 23 янв.
Чудаков Олег Валерьевич - кандидат исторических наук, доцент кафед- Дата поступления статьи в редакцию
ры дореволюционной отечественной истории и документоведения Омского 07.04.2013 г.
государственного университета им. Ф. М. Достоевского.
© О. В. Чудаков, 2013
УДК 94: 355. 425. 4(571.1)
ПЕЧАТЬ О СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ОБЛИКЕ УЧАСТНИКОВ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ (весна - осень 1919 г.)
И. В. Курышев
ФГБОУВПО «Ишимский государственный педагогический институт им. П. П. Ершова»
Автор широко использует не раскрытый ещё потенциал такого исторического источника, как периодическая печать колчаковской, а затем советской Сибири. В статье рассматриваются такие аспекты социально-психологического облика западносибирских партизан, как мотивы возникновения партизанского движения, деструктивное поведение, ведущие черты ментальности, политические взгляды и социальные настроения.
Ключевые слова: партизанское движение, деструктивное поведение, нравственно-психологический облик, периодическая печать, ментальность, иррациональные страсти.
Мощные антиколчаковские настроения нашли своё выражение в массовом повстанческо-партизанском движении в колчаковском тылу, развернувшемся в Западной Сибири весной - летом 1919 г. Советским историкам партизанского движения в Сибири свойственна излишняя лакировка и героизация нравственно-психологического облика и поведения партизан. В целях объективной характеристики партизанского движения ещё не используется всесторонне потенциал такого исторического источника, как периодичес-
кая печать колчаковской, а также советской (начала 1920-х гг.) Сибири.
Крылатое выражение большевиков «революцию в белых перчатках не делают» словно заслонило на долгие годы неистовые пароксизмы тёмных страстей и низменных инстинктов в повстанческо-партизанском движении от внимания отечественной историографии гражданской войны. Несомненно, деструктивное поведение в значительной степени характеризовало нравственно-психологический облик участников
