CC BY
63
£ О
(Г
о
I
¡3
о
УДК 343.9
ББК 67.518.0+67.518.1
А. Г. Анисимов
ГУ МВД России по Иркутской области, Иркутск, Российская Федерация
АННОТАЦИЯ
ГОРОДСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ КАК СПОСОБ ПРОФИЛАКТИКИ МОЛОДЕЖНОЙ КОРЫСТНО-НАСИЛЬСТВЕННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
ИНФОРМАЦИЯ Пролог: журнал о праве. 2014. Т. 2, № 3. С. 34-40. ISSN 2306-7136 О СТАТЬЕ DOI: http://dx.doi.Org/10.15727/2313-6715.2014.2.3.34-40
Дата поступления: 29.04.2014
В статье рассматриваются главные и ключевые закономерности корыстно-насильственной преступности молодежи в Иркутской области, Красноярском крае и Республике Бурятия. Обосновывается ряд специфических детерминант, оказывающих существенное влияние на воспроизводство молодежной корыстно-насильственной преступности в городских условиях. Описываются особенности распределения молодежных корыстно-насильственных преступлений по административным округам г. Иркутска. Предлагаются отдельные направления общесоциальной профилактики молодежной корыстно-насильственной преступности. Делается вывод, о том, что данное негативное социальное явление существует преимущественно в городских условиях. При этом рассматриваемый вид преступности детерминирован не только традиционным комплексом причин и условий (агрессивность молодежи, неэффективность воспитания, социальное неравенство), но и специфическими факторами, порождаемыми неравномерным, стихийным развитием городской территории. Следовательно, изучение распределения данного вида преступности на примере территории отдельно взятого города представляет интерес для научного исследования.
Молодежная преступность; корыстно-насильственная преступность; показатели преступности; городская преступность; социальные гетто; городское планирование.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ Анисимов А. Г. Городское планирование как способ профилакти-ОПИСАНИЕ ки молодежной корыстно-насильственной преступности // Пролог:
журнал о праве. - 2014. - Т. 2, № 3. - С. 34-40. - DOI: http://dx.doi. org/10.15727/2313-6715.2014.2.3.34-40.
A. G. Anisimov
Chief Department of Internal Affairs for Irkutsk Region,
Irkutsk, the Russian Federation
CITY PLANNING AS A METHOD OF PREVENTING YOUTH MERCENARY
AND VIOLENT CRIMES
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
PUBLICATION DATA
ABSTRACT
Journal about Law, 2014, vol. 2, no. 3, pp. 34-40. (In Russian). ISSN 2306-7136 DOI: http://dx.doi.org/10.15727/2313-6715.2014.2.3.34-40 Submission date: 29.04.2014
The paper examines major and key patterns of mercenary and violent crimes in Irkutsk Region, Krasnoyarsk Region and the Buryat Republic. The author argues for the existence of specific determinants that have a considerable impact on the reproduction of youth mercenary and violent crimes in urban conditions. The paper presents a detailed distribution of such crimes by administrative districts in the city of Irkutsk and describes specific methods of general social prevention of youth mercenary and violent crimes. The author concludes that this negative social phenomenon mainly exists in urban conditions, and that the crimes under consideration are determined not
© А. Г. Анисимов, 2014
2014 • 2 • 3
KEYWORDS
REFERENCES
only by a traditional complex of causes and conditions (aggressive behavior of youth, failed parenting, social inequality), but also by specific factors resulting from the uneven and uncontrolled development of the city territory. Thus studying the distribution of such crimes with one specific city as an example is a promising research topic.
Youth crimes; mercenary and violent crimes; crime indices; urban crimes; social ghettos; city planning.
Anisimov A. G. City planning as a method of preventing youth mercenary and violent crimes. Prolog: zhurnal o prave = Journal about Law, 2014, vol. 2, no. 3, pp. 34-40. (In Russian). DOI: http://dx.doi. org/10.1016/10.15727/2313-6715.2014.2.3.34-40.
-o-
-o
Корыстно-насильственные преступления1 достаточно распространены в молодежной среде. В среднем более 80 % насильственных грабежей и до 100 % разбоев и насильственных вымогательств совершаются людьми в возрасте 18-29 лет2.
В структуре региональной преступности удельный вес корыстно-насильственных преступлений, совершенных молодыми людьми в течение последних 13 лет, составил в среднем 5 %, при этом в Восточно-Сибирском регионе максимальные темпы прироста преступлений составили 70,3 %, а уровень преступности оставался стабильно высоким. Все это говорит о том, что проблема молодежной корыстно-насильственной преступности остается достаточно актуальной.
Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что региональная молодежная корыстно-насильственная преступность является преимущественно городским явлением. Число случаев совершения таких деяний в городе в изучаемый период стабильно росло, в то время как в сельской местности этот показатель держался на стабильно низком уровне или снижался (табл. 1). В этой связи необходимо уделить внимание распределению и динамике рассматриваемого вида преступности на примере крупного города.
Данная характеристика молодежной корыстно-насильственной преступности представляет интерес как с теоретической,
1 К корыстно-насильственным преступлениям в данном исследовании отнесены деяния, квалифицируемые по ст. 161 ч. 2 п. «г» УК РФ; ст. 162 УК РФ; ст. 163 ч. 2 п. «в», ч. 3 п. «в» УК РФ. При этом молодежный возраст определен интервалом с 18 до 29 лет.
2 Анализ сделан на основе изучения автором
276 уголовных дел и результатов анкетирования 263 респондентов из числа молодежи, в Иркутской области, Республике Бурятия и Красноярском крае.
так и с практической точек зрения. Если говорить о теории, то данное распределение может указывать на наличие и качество способствующих молодежной корыстно-насильственной преступности условий применительно к конкретной территории города. Практическая сторона также актуальна и может быть связана, например, с локальным совершенствованием профилактической работы.
Рассмотрим распределение указанной преступности по районам на примере территории г. Иркутска. Так, по мнению иркутян, наиболее криминально пораженным районом является Ленинский административный округ. Хотелось бы подтвердить или опровергнуть данную догадку.
Анализ количества зарегистрированных в административных округах г. Иркутска молодежных преступлений корыстно-насильственной направленности позволяет сделать вывод о том, что Ленинский район по данному показателю находится лишь на 2-м месте, уступая Правобережному административному округу3. По данному показателю лидирует Правобережный округ, где вероятность стать жертвой молодежной корыстно-насильственной преступности значительно выше. Несколько ниже показатель в Ленинском административном округе, еще меньше в Октябрьском, а наиболее «безопасным» является Свердловский административный округ.
Однако количество преступлений само по себе не может дать полное представление о том, насколько велик риск стать жертвой такого преступления в конкретном районе города. Помочь в этом может коэффициент интенсивности преступности (табл. 2),
3 Правобережный округ включает в себя исторический центр г. Иркутска, микрорайоны Зеленый, Топкинский, а также предместья Марата, Рабочее, Радищево.
1=1 О
о п
о
■D о
е
(d 3
а
■о о я S)
(d
к
S) 35
О □
о о о о\
3
■о
о ф
s
а
I е
S
■о
о-
О
S)
о
s
о-
о
в №
■о
cd о
о
о
учитывающим соотношение числа зарегистрированных преступлений к количеству проживающих на данной территории людей. По этому показателю описанное соотношение так же сохраняется.
Объяснить подобную ситуацию можно следующим обстоятельством. Население статистически чаще посещает центр города по различным причинам (праздник, покупки, место работы и т. п.), здесь больше людей и выше доля их взаимодействия, в том числе и связанного с криминальной ситуацией, поэтому в центре города объективно высока вероятность стать жертвой грабежа.
В целом, динамика молодежной корыстно-насильственной преступности в г. Иркутске повторяет динамику по Иркутской области. Так, с 2002 по 2007 г. отмечался существенный рост регистрируемой преступности, а с 2008 г., как и по всей России, наблюдается уменьшение количества зарегистрированных преступлений (табл. 3). Здесь важно отметить по административным округам г. Иркутска ряд особенностей, а именно ответить на вопрос: где рассматриваемая преступность понижалась наиболее существенно, а где снижение не было настолько значительным.
Таблица 1
Динамика количества молодежных корыстно-насильственных преступлений, совершенных в городской и сельской местности в Иркутской области в 2001-2013 гг.
Место совершения преступления 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013
Сельская местность 288 298 277 274 292 299 319 295 274 259 221 150 127
Город, поселок городского типа 1 204 1 466 1 226 1 515 2 274 1 913 2 152 2 067 1 650 2 845 2 613 2 345 1 970
Таблица 2
Количество зарегистрированных корыстно-насильственных преступлений, совершенных молодежью в 2001-2013 гг., по административным округам г. Иркутска
Показатель Админист ративный округ
Ленинский Октябрьский Правобережный Свердловский
Число зарегистрированных преступлений 5 515,0 4 275,0 6 379,0 2 892,0
Коэффициент интенсивности преступности (на 10 тыс. чел.) 386,4 298,0 563,7 145,6
Таблица 3
Динамика зарегистрированных корыстно-насильственных преступлений, совершенных молодежью в 2001-2013 гг., по административным округам г. Иркутска
о си
и
Год Число зарегистрированных преступлений Коэффициент интенсивности преступности (на 10 тыс. чел.) Прирост
% к 2001 г. % к предыдущему году
Ленинский Октябрь-ский Пра-вобе-реж-ный Свердлов-ский Ленин-ский Октябрь-ский Пра-вобе-реж-ный Свердлов-ский Ленин-ский Октябрь-ский Пра-вобе-реж-ный Свердлов-ский Ленин-ский Октябрь-ский Пра-вобе-реж-ный Свердлов-ский
2001 364 293 482 107 25,3 20,9 43,6 5,4 - - - - - - - -
2002 464 336 526 177 32,2 23,9 47,6 9,0 9,12 14,6 27,4 65,4 9,1 14,6 27,5 65,4
2003 412 433 430 163 28,6 30,9 38,9 8,3 -10,7 47,7 13,2 52,3 -18,2 28,8 -11,2 -7,9
2004 551 533 442 222 38,3 38,0 40,0 11,3 -8,3 81,9 51,4 107,4 2,8 23,1 33,7 36,2
2005 505 320 503 351 35,1 22,8 45,5 17,9 4,3 9,2 38,7 228,0 13,8 -39,9 -8,3 58,1
2006 690 358 639 176 47,9 25,5 57,9 8,9 32,6 22,1 89,6 64,4 27,0 11,8 36,6 -49,8
2007 788 649 604 388 54,8 46,3 54,7 19,8 25,3 121,5 116,4 262,6 -5,4 81,2 14,2 120,4
2008 708 314 513 284 49,2 22,4 46,5 14,5 6,4 7,1 94,5 165,4 -15,0 -51,6 -10,2 -26,8
2009 574 213 410 224 39,9 15,2 37,1 11,4 -14,9 -27,3 57,7 109,3 -20,0 -32,1 -18,9 -21,0
2010 370 194 322 170 25,7 13,8 29,1 8,6 -33,2 -33,7 1,6 58,8 -21,5 -8,9 -35,5 -24,1
2011 356 172 253 156 24,7 12,2 22,9 7,9 -47,5 -41,0 -2,1 45,8 -21,4 -11,3 -3,78 -8,2
2012 204 213 302 225 14,2 14,8 26,6 11,3 -43,9 -27,3 -37,3 110,0 -42,6 23,8 19,3 44,2
2013 170 242 283 242 11,9 16,8 25,0 12,2 -53,2 -17,4 -41,2 126,0 -16,6 13,6 -6,2 7,5
900 800 700 600 500 400 300 200 100 0
2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013
^ Ленинский административный округ И Октябрьский административный округ ■ - А- ■ Правобережный административный округ О Свердловский административный округ
Динамика темпов прироста молодежной корыстно-насильственной преступности (цепной способ) по административным округам г. Иркутска в 2001-2013 гг.
О
с!
Если обратить внимание на график темпов прироста (цепной способ) молодежной корыстно-насильственной преступности (рис.), то можно выявить следующие закономерности. В частности, несмотря на то, что в Ленинском административном округе за весь период были отмечены достаточно высокие значения показателей рассматриваемой преступности, темпы прироста числа зарегистрированных преступлений демонстрируют тенденцию к снижению и в целом достаточно благоприятны. Лидирующие по количеству зарегистрированных преступлений Правобережный и Свердловский административные округа демонстрируют рост. Так, на фоне последовательного снижения указанного показателя в Ленинском и Октябрьском округах темпы прироста в Правобережном округе оставались достаточно высокими и сохранили положительную динамику. Наиболее негативная динамика отмечена в Свердловском административном округе, где с 2009 г. темпы прироста демонстрируют наиболее высокую положительную динамику. Между тем, одним лишь свойством центра города (как места наибольшего сосредоточения людей) нельзя объяснить неблагоприятную ситуацию в плане рассматриваемого вида преступности. Очевидно, в данном случае имеют место разносторонние факторы. Они же, по-видимому, влияют и на стабилизацию ситуации в Ленинском административном округе.
Проведенное исследование также выявило характерную закономерность, которая заключается в том, что существуют
определенные городские территории, где уровень молодежной корыстно-насильственной преступности остается высоким. Эта характерная черта становится весьма любопытной, если учесть, что в разных городах наблюдались схожие особенно-сти1. При этом нельзя не учитывать того обстоятельства, что городская среда, как и преступность, представляет из себя сложную систему со множеством многомерных связей, развивающихся (при условии отсутствия изменений извне) относительно самостоятельно.
Любая система (в том числе такая ее разновидность, как городская экосистема) стремится к равновесию, совершение правонарушения в определенном смысле является действием, направленным на «сглаживание» социального противоречия и «уравновешивание» такой системы. Именно «дисбалансы» в городской экосистеме, а не само по себе наличие способствующих условий совершения престу-
1 Так, в крупных городах трех регионов Вос-точной-Сибири (г. Иркутск — Иркутская область, г. Красноярск — Красноярский край и г. Улан-Удэ — Республика Бурятия) районы, где стабильно отмечалось значительное количество корыстно-насильственных преступлений, совершенных молодежью, имели схожие социально-экономические и географические характеристики. Как правило, это районы, расположенные неподалеку от промышленных предприятий, крупных транспортных узлов, которые исторически заселялись рабочими различных предприятий (Ново-Ленино и Иркутск II в г. Иркутске, Ленинский район в г. Красноярске, Советский район в г. Улан-Удэ), находящиеся на достаточном удалении от центра города.
о
3
о <
0
1 а
его. а
(Л 3
№
3" о а.
о ^
р
№ е
его.
о
3
№
о № 3 0)
а з а. о. о №
3 № №
пления порождают в конечном итоге акты «уравновешивания», т. е. конкретные преступления.
Коротко можно выделить несколько родственных детерминант, воспроизводящих указанные дисбалансы и как следствие корыстно-насильственную преступность в городах (в том числе и в г. Иркутске), среди них:
1. Упадок системы построения города, разрушение его географической, исторической и культурной природы — процессы децентрализации города, его дробления на множество мелких «центров», каждый из которых становится закрытой социальной системой со своими микрорайонами. В итоге город делится на относительно закрытые зоны, которые коренное население редко надолго покидает. В качестве примера можно привести Ленинский административный округ, который традиционно развивался как значительно удаленный от центра города индустриальный район с большим количеством предприятий и обслуживающей их инфраструктурой. Усугубляет этот процесс деградация доступной транспортной инфраструктуры.
2. Стихийное «столкновение» различных социальных зон, их противопоставление друг другу (своего рода «иерархиза-ция» отдельных городских территорий). Например, центральная часть города, где наряду с такими ультрасовременными объектами, как деловой район «Иркутск-Сити» и торговый центр «Модный квартал», располагаются обширный частный жилой сектор, бараки, стихийная торговая площадка и большое количество частных складских помещений.
3. Отсутствие социального пространства, его постоянное сокращение. В современном Иркутске до сих пор нет системы доступных и разнообразных мест отдыха молодежи, а существующие постоянно сокращаются. Так, например, произошло с Центральным парком культуры и отдыха — на сегодняшний день он остается фактически заброшенным объектом, на территории которого систематически совершаются грабежи и разбойные нападения. Так происходит и с Кайской рощей, которая в последние годы начала активно застраиваться. Однако данная проблема шире, она включает в себя практически полное отсутствие системы пешеходных зон за пределами центра города, доступных сетей общественного питания, развитой транспортной инфраструктуры, детских,
спортивных зон и т. п. Периферия (и даже центр) города в плане пригодности для полноценной повседневной жизни практически не изменились с советских времен. В результате город с каждым годом становится все менее пригодным для полноценной социальной жизни, установления новых социальных связей.
4. Воспроизводство среди людей, живущих в городе, социальной изоляции. Данный процесс имеет две стороны. С одной, это неблагополучное население, которое не может в силу бедности сменить место жительства, надолго выезжать за пределы своего постоянного места проживания и вынуждено общаться лишь с ограниченным кругом знакомых. С другой, это современная экономически активная часть населения, вынужденная много работать и живущая в рамках своего социального пространства и круга общения. Как правило, проживание в городе ограничивается местом работы, магазинами и закрытой (охраняемой) территорией своего дома. Обе указанные группы населения достаточно гомогенны и находятся в определенной социальной изоляции, т. е. в социальных «гетто».
Каждая из указанных детерминант не оказывает существенного влияния на уровень общеуголовной преступности в городе, их простая сумма также незначительна, однако взаимодействие данных обстоятельств на локальном уровне порождает си-нергетический эффект и воспроизводит негативные деформации сознания, в первую очередь у молодежи.
Молодые люди, проживающие в относительно изолированных удаленных районах, снимающие жилье на вторичном рынке и не имеющие возможности переехать в ближайшей перспективе, чувствуют себя аутсайдерами. Данное обстоятельство вызывает чувство безысходности и фрустрации, которое многократно усиливает наличие недавно построенных благополучных домов с закрытыми территориями, торговых центров, предназначенных для более богатого населения. Фактическое отсутствие нормального социального пространства, где можно «выпустить пар» (доступные бары, кафе, спортивные площадки и т. п.), также усугубляет ситуацию. Существующие неподалеку (а также в центре города) ночные заведения, дорогие рестораны, пабы становятся пафосны-ми местами демонстрации достатка и престижа, катализаторами конфликтов. Здесь или около них происходят постоянные
столкновения условно «своих» и «чужих» в зависимости от контекста и конкретной ситуации, которые не только не ослабляют противоречия между разными разобщенными социальными группами, но и постоянно его подогревают. В силу описанных обстоятельств усиливается присущая молодым людям агрессивность, возникают конфликты, которые требуют разрешения. Простейшая форма такого разрешения — демонстрация примитивной агрессии (драки, хулиганство) — может легко перейти в совершение корыстно-насильственного преступления, например в грабеж. Однако для реализации накопившейся агрессии в такой ее неприглядной форме, как преступление, нужно оправдание. Оно должно существовать на уровне обыденного сознания. Как справедливо подмечает Н. А. Подольный, молодежные группировки «любое свое преступление пытаются представить как социально полезные действия, совершенные... лишь потому, что закон не отвечает требованиям справедливости, а государство не может удовлетворить законных требований своих граждан» [1, с. 37]; при этом одним из архаичных стимулов выступает «агрессия к окружающим. мир для них (молодых людей. — А. А.) начинает восприниматься как антагонизм "я — они, мы — они"» [Там же, с. 38]. Такое противопоставление становится возможным благодаря описанной ранее социальной изоляции и взаимодействию указанных детерминант. Иными словами, в силу социальной депривации все люди кроме узкого социального окружения воспринимаются как «чужаки», «враги», а в отношении «врага», как известно, оправдана практически любая форма насилия.
По-видимому, в последнее время в г. Иркутске происходит 2 процесса:
1. Активная застройка Ленинского административного округа, появление ранее не существовавших социальных зон (детские и спортивные площадки во дворах новых жилых комплексов, магазины, кафе), как следствие ликвидация ряда промышленных зон, переезд достаточно состоятельного населения в построенные дома, повышение социального контроля на данной территории.
2. Ликвидация определенной части ранее существовавшего социального пространства в Правобережном, Октябрьском и Свердловском округах в связи со строительством нового жилья, офисов и торговых площадей, как следствие, уплотнение
жилой застройки и субурбанизация1 этих территорий.
Результатом отмеченных процессов стало смягчение существовавших ранее социальных противоречий для молодежи в Ленинском административном округе и снижение уровня преступности. Другим результатом становится нарастание социальных противоречий в Правобережном, Свердловском и Октябрьском административных округах. Этот процесс «смазан» где-то появляющимися, а где-то нет новыми местами отдыха и досуга молодежи. Важно отметить, что в настоящее время данные процессы носят стихийный характер, а дальнейшее развитие никем не контролируется и слабо поддается прогнозированию.
Описанный комплекс проблем ставит перед системой профилактики преступности ряд новых специфических задач и свидетельствует о необходимости детальной проработки городского планирования, в том числе применительно к профилактике молодежной корыстно-насильственной преступности. Во-первых, проведение криминологических экспертиз объектов инфраструктуры (остановки, жилые дома и т. п.) не только с позиции «обороны» от преступности (замки, двери, видеонаблюдение), но и с точки зрения взаимодействия социальных групп, смягчения проблем такого взаимодействия. Во-вторых, планирование и адаптация под социальные нужды городского пространства с учетом описанных дисбалансов. Ярким примером здесь может служить центр города, как своего рода узел социальных противоречий. Одним из направлений
1 Субурбанизация — развитие пригородов (от лат. suburbs — пригород). Первоначально она проявляется в возникновении вокруг крупных городов пригородов. В итоге формируются городские агломерации — взаимосвязанные группы поселений (прежде всего городские), объединенные различными видами связей (трудовые, производственные, рекреационные, инфраструктурные и др.) в динамичные системы. Затем начинается более быстрое развитие пригородов (прежде всего демографическое) по сравнению с центральным городом. Наконец, пригороды начинают развиваться за счет центрального города: идет интенсивное переселение в пригородную зону жителей из центрального города, перенос туда промышленных и других функций. Численность населения в центральных городах постепенно сокращается, а социальные противоречия обостряются. — URL : http://www.arzproect. narod.ru/proecty/ugroza/urbanizaciy/_private/ new_page_7.htm.
1=1 о
о п
о
■D о
е
(d 3
а
■о о я S)
(d
к
S) 35 О 3
о о о о\
3
■о
о ф
s
а
I е
§
■о
о-
О
S)
о
s
о-
о
в №
■о
cd о
о
о
планирования центра может стать посте- внятной и доступной системы карьерного
пенное ограничение въезда автотранспор- и социального роста в регионе. та в город при одновременном развитии Таким образом, развитие города при
и увеличении общественного транспор- постоянном учете и планировании такого
та, системы охраняемых парковок, а так- развития является одним из важнейших на-
же жилых, спортивных, рекреационных и правлений общесоциальной профилакти-
иных зон. В-третьих, особая экономико-со- ки молодежной корыстно-насильственной
циальная политика, направленная на раз- преступности. Хотелось бы верить, что ор-
витие и поддержку учреждений, прямо ганы законодательной и исполнительной
или косвенно смягчающих общественные власти обратят внимание на описанные
противоречия (социальные кафе, бары, городские дисбалансы и будут реализовы-
велопарки, спортивные площадки, сек- вать социальную и молодежную политику
ции и т. п.). Наконец, четвертая и самая с учетом таких противоречий. В противном
трудновыполнимая на сегодняшний день случае уровень общеуголовной городской
задача — создание системы «социальных и уличной преступности будет с годами
лифтов» для молодежи, формирование лишь увеличиваться.
о-о-о
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Подольный Н. А. Молодежная организованная преступность: особенности детерминации и характеристика // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. — 2010. — № 2. — С. 34-40.
REFERENCES
1. Podolniy N. A. Organized Youth Crime: Definition and Specifics. Kriminologicheskij zhurnal Bajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta ekonomiki i prava = Criminology Journal of Baikal National University of Economics and Law, 2010, no. 2, pp. 34-40. (In Russian).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Анисимов Андрей Геннадьевич — старший инспектор отдела анализа, планирования и контроля штаба. ГУ МВД Росси по Иркутской области (664003, г. Иркутск, ул. Литвинова, 15, e-mail: [email protected])
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Anisimov, Andrey Gennadyevich — Senior Inspector, Headquarters' Analysis, Planning and Control Division. Chief Department of Internal Affairs for Irkutsk Region (Litvinov st., 15, Irkutsk 664003, e-mail: [email protected])
Hh
О
cu
и
