CC BY
135
СОБЫТИЯ И СУДЬБЫ Landmarks in Human History
В.Г. Афанасьев, И.В. Волошинова ГОРНЫЙ ИНСТИТУТ И ЕГО СТУДЕНТ ПЕТР ВРАНГЕЛЬ V. Afanasev, I. Voloshinova The Mining Institute and its Student Peter Wrangel
С 1928 г., после публикации в № 7-8 издающегося в Париже эмигрантского военного журнала «Часовой» послужного списка умершего в Брюсселе генерала П.Н. Врангеля, его почитателям и его врагам стало известно, что последний главнокомандующий русской армией имел высшее инженерное образование, полученное в Горном институте. В современной российской историографии, начиная с 1990-х гг., упоминания об этом факте в военно-политической и биографической литературе по истории Белого движения стали рас-хожими1.
Сведения о том, как именно будущий главком получил образование горного инженера, стали известны после выхода в свет в 2010 г. (на титульном листе указан 2009 г.) относительно небольшой по объему книги «Выпускник Горного института барон Петр Врангель: Жизнь и судьба», написанной тремя преподавателями Горного университета (двое из них - авторы настоящей статьи)2. Сохранившиеся документы знаменитого учебного заведения, впервые введенные в научный оборот, дали ответы на вопросы, как поступил в него, как учился и как окончил его Врангель. Основу статьи составили материалы, использованные ее авторами в этой биографической книге, которая из-за «символического» тиража сразу же после издания стала библиографической редкостью и до сих пор недоступна для широких кругов читателей, интересующихся историей Белого движения и биографией Врангеля.
* * *
Семья Врангелей, в силу деятельности, материальных возможностей и интересов барона Николая Егоровича Врангеля, отца будущего главкома, часто меняла места проживания. И с 1884 г. она обосновалась в городе Ростов-на-Дону Области войска Донского.
Летом 1896 г. Петр Врангель успешно завершил учебу в Петровском реальном училище Ростова-на-Дону. И 22 июля, за месяц с небольшим до того, как ему должно было исполниться 18 лет, он подал прошение на имя директора Санкт-Петербургского Горного института с просьбой допустить его к приемным экзаменам в это старейшее высшее техническое учебное заведение России. К прошению были приложены: метрическое свидетельство Литовской консистории № 2310, свидетельство С.-Петербургского депутатского собрания № 186, свидетельство Петровского Ростовского на Дону реального училища за № 205, аттестат того же училища № 277, свидетельство о прививке оспы, свидетельство о личности и три фотокарточки3.
Выбор высшего учебного заведения был далеко не случаен: барон Николай Врангель активно занимался предпринимательской деятельностью в области добычи нефти и золота, используя свой баронский титул для председательства и членства в правлениях акционерных обществ, и рассчитывал на то, что сын продолжит и преумножит его дело. По версии одного из биографов генерала Врангеля, юный Петр «воле отца перечить не стал», ибо «особой тяги ни к чему не испытывал», в отличие от своего младшего брата Николая, рано «заболевшего» историей искусства4.
Столичный Горный институт состоял в ведении Министерства государственных имуществ (с 1894 г. - Министерство земледелия и государственных имуществ), поскольку в состав этого министерства входил Горный департамент. Долгие годы он являлся не только единственным в России специализированным высшим учебным заведением по подготовке специалистов горного дела и металлургии, но был и одним из лучших учебных заведений империи. Правительство России уделяло ему особое внимание: в 1773-1917 гг. высшими органами государственной власти было принято более ста законодательных актов, устанавливающих основы деятельности института.
Кроме Петра Врангеля, в 1896 г. прошение о приеме в Горный институт подали еще 543 человека. Далеко не все из них справились с вступительными экзаменами по математике, физике, русскому и одному из иностранных языков. Так, иностранный язык не сдал один человек, математику - четверо, физику - 16. Но самые большие огорчения доставил экзамен по русскому языку: его должны были сдавать 410 человек, из которых испытание не выдержали 136. В целом на четырех вступительных экзаменах 206 человек успешно справились со всеми заданиями, но лишь 115, и в их числе Петр Врангель, были приняты.
Кто же были эти счастливцы?
11 человек являлись выпускниками других высших учебных заведений, 64 выдержали конкурсные вступительные экзамены, 33 были зачислены на основании особого распоряжения управляющего Министерством земледелия и государственных имуществ,
товарища министра А.А. Нарышкина, и семь человек - по распоряжению самого министра А.С. Ермолова5.
Став первокурсником, Петр Врангель 25 сентября 1896 г. подписал документ, отпечатанный типографским способом: «Согласно приказания г. Министра Государственных Имуществ я, нижеподписавшийся, даю сию подписку в том, что в бытность свою студентом Горного института не буду принимать участия ни в каких обществах, как, например, землячествах и т.п., равно как не буду вступать даже в дозволенные законом общества без разрешения на то, в каждом отдельном случае, начальства Горного института». К этому, как полагалось, он собственноручно добавил «Правила получил и обязуюсь исполнять»6.
* * *
Что же представлял собой Горный институт в конце XIX в., когда его студентом стал Петр Врангель?
Основанный указом Екатерины II от 21 октября 1773 г. как Горное училище7, он был открыт 28 июня 1774 г., спустя ровно 12 лет после ее вступления на престол. Его первыми учениками стали зачисленные на государственное содержание 19 студентов Московского университета, четыре ученика из химической лаборатории Берг-коллегии и шестеро юношей, начавших обучение за свой счет. Со временем число учащихся этого учебного заведения стало заметно расти, и на 20 декабря 1796 г. в нем обучались 139 человек, причем большинство из них полностью или частично содержались за счет государства8.
Высококвалифицированной подготовке специалистов горного дела во многом способствовало то, что в учебном заведении при его открытии были созданы Минеральный кабинет, положивший начало одному из лучших в мире Горных музеев, библиотека с уникальным и постоянно пополняющимся фондом, а также примерный рудник для проведения практических занятий, сразу ставший одной из достопримечательностей столицы.
В 1804 г., в связи с принятием нового Устава9, училище было преобразовано в Горный кадетский корпус, который просуществовал 30 лет10. За эти годы учебное заведение превратилось в крупный научный центр. В 1817 г. при нем было организовано Минералогическое общество, объединившее геологов и представителей смежных наук11.
В 1825 г. при корпусе был создан Горный комитет, одной из основных задач которого было рассмотрение различных проектов по горной и соляной части, а также издание «Горного журнала», который является одним из старейших технических журналов в мире и до сих остается флагманом горной науки12. Со временем комитет был преобразован в Горный ученый комитет и стал выполнять функции
научно-технического совета при Министерстве государственных имуществ, на которое было возложено осуществление технической политики в горной и металлургической промышленности страны.
1 января 1834 г. указом императора Николая I учебное заведение было переименовано в Институт Корпуса горных инженеров13. Одной из отличительных особенностей его существования и развития в «николаевскую эпоху» стала военизация почти всех сторон жизни. В те годы во главе института стояли кадровые военные, не имевшие никакого отношения к горному делу. Тем не менее, институт продолжал успешно развиваться по всем основным направлениям. К преподаванию в нем привлекались лучшие специалисты, в том числе из Академии наук и С.-Петербургского университета. В 1835 г. при нем была организована первая в России метеорологическая и магнитная обсерватория, а в 1841 г. - составлена первая подробная геологическая карта Европейской России. Издавались написанные учеными института крупные научные труды по всем основным направлениям не только горного дела, но и по химии, математике, механике и другим наукам.
Начавшиеся в 1860-х гг. преобразования во всех сферах жизни страны потребовали новых подходов и к подготовке технических специалистов.
Передовые люди того времени поняли необходимость новых подходов значительно раньше. Одним из них был герцог Максимилиан Лейхтенбергский (1817 - 1852), зять императора Николая I. Он являлся не только почетным членом Академии наук и президентом Академии художеств, но и главнозаведующим Институтом Корпуса горных инженеров в 1844-1852 гг.14 Именно при нем началась работа по подготовке нового Устава института, закончившаяся в 1862 г., через 10 лет после его кончины. Однако принятие этого документа было отложено до начала осуществления реформ Александра II в области высшего образования и принятия нового университетского Устава.
Новый Устав Горного института бы принят в 1866 г. Его суть состояла в превращении учебного заведения из узко корпоративного в открытое15.
Следствием принятия этого документа стало совершенствование учебного процесса: в годы реформ он постепенно подвергался изменениям. Так, чтение курса гражданской архитектуры заменили на преподавание строительной механики и строительного искусства. Вместо политической экономии вводилось преподавание бухгалтерии. Ботаника и зоология, десятилетиями преподававшиеся в институте, были исключены, и взамен этого появился ряд новых предметов, учитывающих особенности экономического развития России того времени: галлургия, механическая технология и нефтяное производство.
В 1885 г. были утверждены новые учебные программы, согласно
которым все теоретические предметы читались на первых четырех курсах, а пятый, выпускной, курс был целиком посвящен практическим занятиям. В том же году было начато изучение электротехники, технологии металлов, обогащения полезных ископаемых и нефтяного дела.
На рубеже Х1Х-ХХ вв. по объемам добычи нефти Россия вышла в мировые лидеры. Пионерами новой отрасли экономики стали воспитанники Горного института. Так, профессор Г.Д. Романовский заложил основы развития механического бурения скважин. Профессор К.И. Богданович - поляк по национальности, выпускник 1886 г. - стал автором первого в России курса лекций по геологии нефтяных месторождений, а в 1914-1917 гг. он, в качестве председателя Геологического комитета, возглавлял геологическую службу России.
Нововведения, вызванные принятием нового Устава и веяниями времени, привели к появлению в институте дополнительных должностей профессоров и адъюнктов, улучшению материального положения преподавателей и студентов.
В год поступления Петра Врангеля в Горный институт, а именно 18 марта 1896 г., император Николай II утвердил новое Положение об институте16. Необходимость его принятия была продиктована тем, что возникло несоответствие между введенным в 1885 г. новым учебным планом и штатами профессорско-преподавательского состава и вспомогательного персонала. Устарел также порядок финансирования института, поскольку менялись условия жизни и цены на товары и услуги. Наконец, новых подходов требовало решение социальных вопросов, касающихся материального положения преподавателей и студентов, а также пенсионного обеспечения ветеранов Горного института.
Согласно Положению, которое вводилось в действие с 1 июня 1896 г., исчезло деление студентов на обучающихся по заводскому и горному разрядам, закреплялось исключение из преподавания зоологии, ботаники, политической экономии и общей статистики, вводилось изучение технологии металлов и дерева, электротехники, нефтяного дела и горно-заводского счетоводства. Допускалось чтение не обязательных для студентов лекций по тем предметам, которые не указаны в Положении, но имели отношение к тому, чем практически должны были заниматься горные инженеры. Выпускникам института, получившим высокое звание «горный инженер», предоставлялось право возведения рудничных и заводских зданий, жилых помещений, а также выполнения строительных работ на транспорте под надзором Министерства путей сообщения. Для ведения практических занятий, а также для подготовки к последующей преподавательской деятельности, были введены новые должности ассистентов и репетиторов, а для чтения лекций - расширен штат профессоров. Были увеличены пенсии преподавателям и некоторым категориям служащих, которым еще и увеличивалось денежное содержание. В
институте учреждался Хозяйственный комитет, что в значительной мере было связано с ростом расходов на приобретение и издание учебных пособий, на обновление материальной базы, на содержание самого института.
По новому Положению, студенты Горного института должны были с нового, 1896/97-го, учебного года изучать следующие дисциплины: православное богословие; дифференциальные, интегральные исчисления и аналитическую геометрию; начертательную геометрию; аналитическую механику; геодезию и сферическую тригонометрию; прикладную механику; технологию металлов и дерева; строительную механику; строительное искусство; черчение; кристаллографию и минералогию; палеонтологию; геологию; геогнозию; петрографию и учение о рудных месторождениях; физику; электротехнику; химию неорганическую и органическую; химический анализ; пробирное искусство; галургию; общую металлургию; горное искусство; маркшейдерское искусство; горное законоведение; горную статистику; горнозаводское счетоводство; оказание первой помощи при несчастных случаях. Кроме того, они должны били овладеть переводами с иностранных языков технических тек-стов17 .
Все эти дисциплины без изменений преподавались в течение всего периода обучения Петра Врангеля в институте. Особо отметим то, что ему, как и его однокурсникам, не довелось изучать политическую экономию, которую преподавали предшествующим курсам. Возможно, это обстоятельство послужило одной из причин, по которой в 1920 г. генерал Врангель, став главнокомандующим Вооруженными силами на юге России и правителем юга России, не стремился вникать в вопросы экономической политики. Он откровенно признавал, что чувствовал себя «беспомощным» в этой области, а потому передоверил регулирование денежного обращения и торговли в Крыму и Северной Таврии бывшему статс-секретарю А.В. Кривошеину, главе его правительства, и профессору М.В. Бер-
нацкому, начальнику Управления финансов18.
* * *
Каким же был профессорско-преподавательский состав Горного института во время учебы Петра Врангеля? Кто именно обучал его премудростям горного дела?
За годы его учебы, 1896-1901 гг., в институте сменилось три директора, которые были не только его выпускниками, но и известными учеными в различных областях горного дела.
В 1896-1899 гг. институт возглавлял крупный геолог и палеонтолог, член-корреспондент Академии наук Валериан Иванович Меллер (1840 - 1910)19. Вспоминая годы учебы в Горном институте, выдающийся советский металлург Михаил Александрович Павлов
(1863 - 1958) писал, что по курсу палеонтологии «имелось руководство, составленное самим Меллером, отпечатанное литографским способом. Выручала также богатая коллекция ископаемых. Казалось бы, подзанявшись с учебником и коллекцией, можно было легко сдать экзамен, однако дело осложнялось тем, что на лекциях Меллер всегда давал дополнительный материал - то новое, что появлялось в литературе... и требовал на экзаменах, чтобы студенты это знали»20. Во время учебы Петра Врангеля Меллер покинул директорский пост, выйдя в отставку по состоянию здоровья.
С января 1900 г. директором Горного института стал крупный специалист в области металлургии и талантливый организатор Николай Александрович Иосса (1845 - 1916), представитель известной династии металлургов. Его предки, выходцы из немецкой земли Саксония, известной своей горной промышленностью, много сделали для развития металлургии на Урале. Его отец, Александр Андреевич, выпускник Горного института 1829 г., в 1863-1870 гг. был главным начальником над всеми металлургическими заводами Урала, или, как он официально именовался тогда, Главным начальником Уральского хребта.
В 1865 г., в 20-летнем возрасте, Николай Александрович окончил Горный институт с золотой медалью, после чего вначале работал на предприятиях Урала, а после был послан на стажировку в Западную Европу и, что случалось крайне редко, в США. Защитив диссертацию, он стал адъюнктом, а в 1882 г. - профессором Горного института. Весной 1900 г. его назначили также директором Горного департамента Министерства земледелия и государственных имуществ, в 1907 г. он возглавил Горный совет и Горный ученый комитет, а в 1910 г. был избран первым председателем Русского металлургического общества21.
Николай Александрович Иосса был и талантливым преподавателем. Петру Врангелю довелось слушать его лекции по металлургическому производству, которые неизменно пользовались успехом у студентов. В своих воспоминаниях М.А. Павлов писал: «Иосса поражал нас своей изумительной памятью, ибо в его голове вмещалось огромное количество фактов и цифр о производстве чугуна, железа, стали, серебра, свинца, цинка, меди (о никеле и алюминии еще не приходилось говорить). Читая лекции, Иосса наизусть приводил все цифры о размерах печей, их производительности, расходах горючего. Если сравнить нашего Иоссу с заграничными профессорами того времени, то он принадлежал к числу хороших, знающих, начитанных лекторов. Внимательно следя за иностранной литературой, он сообщал на своих лекциях много нового.»22.
Третьим директором, при котором Петр Врангель завершил учебу в институте, был Иосиф Иванович Лагузен (1846 - 1911) - один из лучших российских специалистов в области палеонтологии. Его способности проявились еще в студенческие годы, и после оконча-
ния института в 1867 г. он был привлечен к преподавательской деятельности. Став в 1885 г. профессором, Лагузен продолжал научную работу. Именно он в 1895 г. написал и опубликовал первый в России учебник по палеонтологии, а в год поступления Петра Врангеля в институт этот учебник, ставший настольной книгой для нескольких поколений русских геологов, вышел вторым изданием. В 1899 г. Ла-гузен был назначен инспектором (по нынешним меркам - первым проректором), а в 1901-1903 гг. занимал пост директора Горного института23.
В 1897-1899 гг. инспектором института состоял талантливый педагог в области горной статистики - Аполлон Михайлович Лоран-ский (1846 - 1913), который в те же годы заведовал Горным музеем. Он получил широкую известность, опубликовав в 1873 г., в связи со 100-летним юбилеем Горного института, книгу «Исторический очерк Горного института», которая до настоящего времени является наиболее глубоким исследованием того периода истории учебного заведения24.
В начале обучения Петра Врангеля в институте в его Ученый совет входили: Петр Алексеевич Олышев, известнейший специалист по горной механике и маркшейдерскому делу; Николай Александрович Кулибин, который председательствовал в Горном ученом комитете и был внуком талантливого механика-самоучки Ивана Петровича Кулибина; братья Тиме - Георгий Августович, профессор кафедры высшей математики, и Иван Августович, профессор кафедры прикладной и горной механики; - академик Павел Владимирович Еремеев, директор Минералогического общества, профессор кафедры кристаллографии и минералогии; академик Александр Петрович Карпинский, представлявший кафедру геологии, геогнозии и рудных месторождений, а также возглавлявший Геологический комитет России.
Профессорами института в 1896 г. состояли: Геннадий Данилович Романовский по кафедре горного и маркшейдерского искусства; Николай Александрович Иосса по кафедре металлургии, галургии и пробирного искусства; Иван Васильевич Мушкетов по кафедре геологии, геогнозии и рудных месторождений; Иосиф Иванович Лагузен по кафедре палеонтологии; Владимир Федорович Алексеев по кафедре химии. Эту же кафедру представлял Николай Семенович Курнаков, который являлся секретарем Ученого совета.
Должности адъюнктов занимали Георгий Глебович Лебедев (кафедра кристаллографии и минералогии), Николай Дмитриевич Коцовский (кафедра горного и маркшейдерского искусства), Иван Федорович Шредер (кафедра химии), Александр Петрович Кондратьев (кафедра прикладной механики) и Вячеслав Николаевич Липин (кафедра металлургии, галлургии и пробирного искусства).
Практические и семинарские занятия вели: П.А. Кириллов, на-
стоятель институтской церкви, - православное богословие; С.П. Гла-дин - технология металлов и дерева; И.Д. Гопфенгаузен - горное счетоводство; В.В. Бек и Д.А. Сабанеев - технический перевод с немецкого и французского языков соответственно; генерал-лейтенант Э.А. Коверский из Академии Генерального штаба - геодезия; М.А. Шателен - физика и электротехника; А.А.Штоф, член Горного совета, - горное законоведение; В.И. Курдюмов и Ф.Е. Максименко, профессора Института инженеров путей сообщения, - строительное искусство и строительная механика; Л.Б. Бартенсон - оказание первой помощи при несчастных случаях25.
Почти весь профессорско-преподавательский состав института, который вел занятия по профилирующим дисциплинам, при Петре Врангеле не претерпел существенных изменений, если не считать того, что наиболее знающие адъюнкты избирались профессорами, а на их место приходили молодые талантливые преподаватели. Так, в 1901 г., в год окончания Петром Врангелем Горного института, в числе профессоров были Н.Д. Коцовский, В.Н. Липин, И.В. Шредер, а также В.И. Бауман и Н.Н. Яковлев. Адъюнктами были избраны Н.П. Асеев и А.Н. Митинский, внесшие впоследствии заметный вклад в отечественную горную науку.
Пока нет сведений, как сам Петр Врангель оценивал личность и работу того или иного преподавателя, поэтому остается лишь воспользоваться воспоминаниями другого воспитанника Горного института - академика Александра Митрофановича Терпигорева (1873 - 1959). В числе лучших выпускников он окончил институт в 1897 г., на следующий год после поступления в него Петра Врангеля, и оставил о годах учебы интересные воспоминания.
Оценивая того или иного преподавателя, Терпигорев писал: «... Вполне понятны волнения и жгучий интерес, с каким ожидали мы, первокурсники, первых лекций, которые должен был читать по аналитической и начертательной геометрии профессор Г.А. Тиме. Лекции эти были довольно сухие, не вызывали особенного желания глубоко заняться предметом, но их достоинством были большая простота изложения и весьма серьезное содержание.
Наибольший интерес со стороны первокурсников был проявлен к лекциям по кристаллографии, которую читал профессор П.В. Еремеев, и по химии, курс которой сначала читал профессор В.Ф. Алексеев, а затем виднейший русский химик, впоследствии академик, Н.С. Курнаков.
Считалось, что кристаллография - предмет не очень занимательный, но профессор П.В. Еремеев читал его так образно, так живо, что все мы слушали его с сосредоточенным вниманием. Скоро кристаллография стала одной из самых любимых нами дисциплин. Чрезвычайно глубокими по содержанию и простыми по изложению были и лекции Н.С. Курнакова. Впервые молодой профессор начал читать курс именно на нашем первом курсе. В отличие от других
профессоров он не ставил искусственной преграды между собой и студентами. С другими преподавателями у студентов были чисто формальные отношения, а с Николаем Семеновичем установилась настоящая дружба. Помню, что нередко после лекций мы обступали его со всех сторон и засыпали вопросами. Любили мы Н.С. Курна-кова и за то, что он стремился сделать свои лекции как можно более интересными, что он всегда сопровождал теоретический курс занимательными демонстрациями и опытами. К тому же Н.С. Курнаков был первым из профессоров, поставившем вопрос о более глубокой самостоятельной проработке студентами отдельных тем»26.
Сам Николай Сменович Курнаков (1860 - 1941) учился в Горном институте в 1877-1882 гг., после чего, как один из лучших выпускников, был направлен на стажировку в Германию, во Фрейбергскую горную академию. В 1885 г. он успешно защитил диссертацию и стал заниматься преподавательской деятельностью - вначале адъюнктом, а затем и профессором, после защиты докторской диссертации в 1893 г. В 1913 г. он был избран действительным членом Академии наук.
Крупнейший ученый, инженер и педагог Иван Августович Тиме (1838 - 1920) также был одним из лучших выпускников Горного института (1858 г.). Более 20-ти лет он занимался практической работой на горных заводах Урала и Донбасса. Им было построено много крупных для того времени водяных турбин, вентиляторов, паровых котлов, паровых машин и других сооружений. В 1866 г. ему поручили строительство металлургического завода в Лисичанске, в Донбассе. Тиме не только выполнил все проекты, но и лично руководил работами по строительству и монтажу оборудования. В 1870 г. его пригласили в Горный институт, в котором он создал школу горно-заводской механики.
М.А. Павлов писал о нем: «...Это был человек корректный, точный, трудолюбивый. В свое время он посетил Англию, где ознакомился с заводами, машинами и после основательной практической подготовки стал читать курс заводских машин. Он первый и единственный профессор, который ввел практические упражнения в преподавание, заставлял студентов делать различные расчеты и учебные проекты (кроме выпускных). Уделяя много времени этим работам, он достигал того, что студент, пройдя курс, впоследствии мог рассчитать и спроектировать всякую заводскую машину. По учебникам, которые создавал Иван Августович, - это были сначала литографированные курсы - училось целое поколение русских горных инженеров»27.
Теплые воспоминания об И.А. Тиме оставил и А.М. Терпигорев: «.Он вел занятия на уровне современной науки и техники того времени. Следует отметить его своеобразный подход к студентам во время экзаменов. Единственный из профессоров, он допускал на экзамене пользование собственными конспектами, так как требовал не механического зазубривания законов механики, а понимания
сущности явлений и законов»28.
Александр Петрович Карпинский (1847 - 1936), преподававший в Горном институте в годы учебы Петра Врангеля, являлся одним из наиболее выдающихся организаторов горного дела в России, ученым с мировым именем. Представитель известной горной династии, давшей стране много горных инженеров, он окончил Горный институт в 1866 г. и после двух лет практической работы на Урале был приглашен в родной институт для преподавания геологии и геогнозии, а затем прошел в нем путь от адъюнкта до академика. А.М. Терпигорев вспоминал о нем: «.На всю жизнь запомнились нам и очень интересные лекции по исторической геологии одного из крупнейших русских ученых, будущего первого выборного президента Академии наук А.П. Карпинского. В то время он был единственным академиком в Горном институте. Его лекции привлекали внимание студентов не только потому, что он был выдающимся ученым и его замечательная работа "Очерк физико-географических условий Европейской России в минувшие геологические периоды" была нам уже известна. Весь обаятельный облик А.П. Карпинского, его простота и мягкость в обращении со студентами выгодно отличали его от других профессоров»29.
За год до поступления в Горный институт Петра Врангеля, в 1895 г., профессором института стал Иван Васильевич Мушкетов (1850 - 1902), 19 лет проработавший лишь в должности адъюнкта. А.П. Карпинский по случаю его кончины в 1902 г. писал: «И.В. Мушкетов был вполне выдающимся, блестящим, неутомимым профессором. Способности его в этом отношении были, можно сказать, изумительными. То, что вырабатывается более или менее долгой практикой, далось ему сразу»30.
Таким образом, профессорско-преподавательский состав и само преподавание всех дисциплин в Горном институте благодаря приглашению лучших специалистов в области горного дела России, находились на самом высоком уровне.
* * *
Естественно, студентов, помимо учебы, волновали материальные вопросы повседневной студенческой жизни: питание и проживание в столице, внесение платы за обучение, выплата стипендий и прочее.
Представление о студенческой жизни Горного института дает «Горный журнал», регулярно публиковавший сведения о социальном составе студентов, их материальном положении и поддержке, которую им оказывали как институт, так и благотворительные организации.
В 1896 г., в год поступления Петра Врангеля, сословный состав студентов был следующим: из 409 человек - детей дворян было 96,
офицеров - 129, священнослужителей - 19, почетных граждан - 23, мещан - 77, купцов - 28, крестьян и солдат - 31, иностранных подданных - 6. 133 человека имели возраст от 17 до 20 лет, 231 - от 21 до 25 лет, 39 - от 26 до 30 лет и 6 - старше 30-ти лет31. Аналогичный состав студентов сохранялся и в последующие несколько лет. Можно предположить, что более половины студентов, и в их числе Петр Врангель, не были всерьез обеспокоены своим материальным положением, тогда как для другой половины материальные вопросы стояли остро.
Уставом 1866 г. было определено только число стипендиатов института, которых первоначально предполагалось иметь 30 человек. Это количество государственных стипендий оставалось неизменным и во время учебы Петра Врангеля. Постепенно к ним стали добавляться другие стипендии, либо установленные по тому или иному случаю, либо носившие благотворительный характер и выплачивавшиеся за счет частных пожертвований.
Пять стипендий, установленных 12 ноября 1868 г., по одной для каждого курса, предназначались для студентов из Кавказских губерний; шесть, учрежденных в 1872 г., - для студентов из губерний Царства Польского, причем три из них - для выпускного курса. Две Александровских стипендии были учреждены в память о спасения Александра II при покушении 4 апреля 1866 г., из них одна - для бедных сынов из семей горных инженеров или служащих горнозаводских предприятий, причем обе предназначались для студентов
2-го курса. Из десяти Екатерининских стипендий, учрежденных по высочайшему повелению 23 ноября 1873 г. в память об основательнице института Екатерине II, семь предназначались для студентов
3-го курса.
Из благотворительных стипендий три были установлены по случаю празднования 100-летнего юбилея института 21 октября 1873 г. на пожертвования владелицы Верх-Исетских заводов графини Стен-бок-Фермор, Павла Петровича Демидова и князя Сан-Донато. Помимо них, назначались Юбилейная стипендия Горного института, а также именные стипендии, учрежденные известными деятелями горного дела, чья жизнь была связана с Горным институтом: стипендия, учрежденная 9 декабря 1874 г. в честь 50-летия служебной деятельности члена Государственного совета, бывшего начальника штаба Корпуса горных инженеров генерала К.В. Чевкина, именные стипендии Н.В. Воронцова, И.П. Иванова, П.М. Обухова, Г.Д. Романовского, Д.П. Саломирского, горного инженера генерала В.Н. Семенникова, И.К. Ширшева. Кроме того, пять стипендий были установлены для студентов, которые содержались за счет ведомств и учреждений, не имевших никакого отношения к горному делу (Вологодской земской управы, Императорского Гатчинского Николаевского сиротского училища и других).
Всего в годы обучения в Горном институте Петра Врангеля была
установлена 71 стипендия.
По сведениям на 1 января 1898 г., лишь один первокурсник из 122-х студентов, включая 109 вновь поступивших, получал стипендию. Из 120-ти студентов 2-го курса ее получали восемь человек, из 98-ми третьекурсников - 14, из 84-х четверокурсников - 21, из 57-ми студентов пятого, последнего, курса - 22. Данные на 1 января 1901 г., когда Петр Врангель учился на последнем курсе, показывают несколько иную картину: точно такое же число стипендий распределялось уже не на 481-го, а на 564 студента, но более равномерно по курсам: 4, 17, 16, 15 и 19. При назначении стипендий предпочтение отдавалось студентам старших курсов, что было вполне логично, учитывая как приобретенные уже ими навыки, так и рост потребностей по мере взросления. Утверждая распределение стипендий, Совет института строго следил за учебой стипендиатов и посещением ими лекций и практических занятий, а также принимал во внимание результаты ежемесячной аттестации (оценки успеваемости студентов). Неуспевающие или неаккуратно посещающие лекции подвергались взысканиям: им объявлялись выговоры, у них временно удерживалась стипендия или они совсем ее лишались32.
Помимо выплаты стипендий, в институте была широко распространена практика получения студентами различных пособий.
Сумма, предназначенная на их выплату, образовывалась ежемесячно из платежей своекоштных студентов (тех, кто обучался и содержал себя целиком за собственный счет) и денег, собранных со студентов-вольнослушателей (тех, кто за плату получил право посещать лекции в высшем учебном заведении, однако без предоставления обычных студенческих прав и льгот). Размер этих пособий не был строго установлен, но при их назначении принималось во внимание материальное положение семьи студента, подтвержденное документами, и курс обучения. Пособия, как и стипендии, первокурсники получали очень редко. На старших курсах, на которых студенты несли большие расходы при прохождении производственных практик, пособий выдавалось значительно больше и по количеству, и по суммам.
Так, в 1896 г. было выдано 438 пособий на общую сумму
17 268 руб. 86 коп., в 1898 г. - 453 пособия на сумму 14 082 руб.
18 коп., в 1900 г. - 508 пособий на сумму 14 410 руб. и в 1901 г. 546 пособий на сумму 17 159 руб. Всего за эти четыре года было выдано 1 945 пособий на общую сумму 62 920 руб., то есть в среднем на одно пособие приходилось 323 руб., что было выше среднего размера стипендии33.
За два последних года обучения Петра Врангеля в Горном институте, то есть за 1900 и за 1901 гг., на выдачу стипендий и оказание помощи беднейшим студентам, обучающихся на выпускном курсе, было выдано 91 пособие на общую сумму 4 575 руб., на материаль-
ную поддержку при проведении практических занятий - 156 пособий на сумму 8 452 руб., вольнослушателям в качестве компенсации внесенной платы за посещение лекций - 286 пособий на сумму 9 245 руб., на покрытие расходов по болезни или по семейным обстоятельствам - 421 (наибольшее число пособий) на сумму 9 288 руб.34
Нет сведений, получал ли Петр Врангель стипендии или пособия, но можно с уверенностью предполагать, что если это и было, то носило разовый характер по причине обеспеченности его родителей.
А.М. Терпигорев воспоминает еще об одном источнике облегчения материального положения студентов: «.Существенным подспорьем для студентов служила и институтская [Нелегальная. -В.А., И.В.] касса взаимопомощи. Ее фонд составлялся в основном из доходов, получаемых от ежегодно устраиваемых концертов-вечеров в здании тогдашнего Дворянского собрания. Обычно устройство такого вечера, организацию киосков по продаже шампанского и т.д. брало на себя богатое студенчество, очень гордившееся своей "благотворительной" деятельностью. Демократическая часть студентов организовывала на этих вечерах буфеты, большая часть выручки с которых передавалась в кассу взаимопомощи и в нелегальный фонд помощи политическим заключенным. Вследствие того, что эти невинные с виду вечера преследовали, таким образом, определенную революционную цель, в специальную буфетную комиссию выбирались только наиболее проверенные товарищи»35.
По всей вероятности, Петр Врангель, всегда крайне щепетильно относившийся к вопросам чести и защите своей репутации, если и участвовал в таких концертах-вечерах - то исключительно как «благотворитель».
* * *
На годы учебы в институте Петра Врангеля и Александра Терпи-горева пришелся подъем общественной активности студентов. Прежде она носила эпизодический характер, но роль студентов Горного института всегда была заметной. Георгий Валентинович Плеханов - студент Горного института, получавший Екатерининскую стипендию, - в 1876 г. стал одним из организаторов первой в России политической демонстрации у Казанского собора, что закончилось для него исключением из института.
На ситуацию в институте оказали влияние события 1 марта 1881 г., когда в результате террористического акта народовольцев был смертельно ранен император Александр II. Первую бомбу в него бросил студент Горного института Николай Рысаков.
2 ноября 1881 г. министр государственных имуществ М.Н. Островский, брат драматурга А.Н. Островского, утвердил новые правила для студентов Горного института, все 39 параграфов
которых были направлены на ужесточение требований внутреннего распорядка и организации учебного процесса. На основании § 7 студентам не разрешались организация сходок, подача адресов, присылка депутаций, составление от их имени каких бы то ни было объявлений и т.п.36
Начиная с 1897 г., после некоторого затишья, общественная активность петербургских студентов получила новый толчок. В декабре 1896 г. была арестована и заключена в Трубецкой бастион Петропавловской крепости активная участница народовольческого движения, слушательница Высших женских (Бестужевских) курсов Мария Ветрова. В знак протеста против жестокостей тюремного обращения она облилась керосином из осветительной лампы и подожгла себя. После полученных ожогов она умерла в страшных мучениях 12 февраля 1897 г. В ответ на ее трагическую гибель в С.Петербурге большим тиражом были выпущены две листовки, отпечатанные гектографическим способом, которые призывали студенческую молодежь города собраться 4 марта у Казанского собора на панихиду по курсистке. На студенческих собраниях, состоявшихся в столичных высших учебных заведениях, в том числе и в Горном институте, было решено принять участие в панихиде. После окончания панихиды при выходе из собора около 6 тыс. демонстрантов были окружены полицией. Большинству удалось скрыться, но несколько сотен студентов, в том числе и Горного института, были задержаны. Их лишили стипендий и денежных пособий, некоторых выслали из С.-Петербурга37.
Росту политического сознания и общественной активности студентов Горного института способствовала и нелегальная студенческая библиотека, которой руководил Алексей Борисяк, будущий академик. В нее были записаны 205 человек из 409-ти, то есть примерно половина студентов института. Они были объединены специально написанным уставом и ежемесячно отдавали из своего весьма скромного бюджета (18-20 руб. в месяц) 50 коп. в фонд библиотеки. В ней насчитывалось 555 томов, сгруппированных по отделам. Отделом истории и социологии, насчитывавшим около 100 книг, заведовал Александр Терпигорев. Эти книги читали не только студенты Горного института - они широко использовались пропагандистами в рабочих кружках С.-Петербурга, тем более что институт располагался недалеко от крупных промышленных предприятий38.
8 февраля 1898 г., в очередную годовщину основания С.-Петербургского университета, после традиционного торжественного собрания с участием профессоров и студентов, после столь же традиционных банкетов и вечеринок на факультетах, около 700 студентов прорвали полицейский кордон у Дворцового моста и двинулись по Невскому проспекту с пением «Дубинушки». Полиция разогнала демонстрантов.
На следующий год, стремясь не допустить подобного «самовольства», министр внутренних дел И.Л. Горемыкин отдал С.-Петербургскому градоначальнику генералу Н.В. Клейгельсу распоряжение о принятии соответствующих мер, а ректор университета профессор В.В. Сергеевич 1 февраля 1899 г. пригрозил студентам в случае повторения прошлогодних беспорядков применить к ним суровые меры, вплоть до тюремного заключения и отчисления из учебного заведения. Однако 8 февраля значительная часть студентов университета после торжественного акта вновь направилась к центру города с пением «Марсельезы» и других революционных песен. И эта демонстрация была грубо разогнана полицией, некоторых студентов арестовали. 9 и 10 февраля на сходках студентов университета большинством голосов было решено бойкотировать занятия, объявив студенческую забастовку. Она началась 11 февраля, а уже на следующий день движение солидарности студентов охватило 17 высших учебных заведений столицы.
Не остались в стороне и студенты Горного института. Здесь, как и в других высших учебных заведениях, был выбран организационный комитет. Для более широкого охвата тех, кто хотел выразить свою солидарность со студентами университета, в институте была образована студенческая «Группа инициаторов» из представителей различных политических течений - от социал-демократа А. По-рошина до анархиста С. Романова, - в которую вошел и студент Николай Трушков, будущий профессор Горного института. Представители консервативной части студентов выступили за прекращение стачки, но это предложение не получило большинства голосов. Только арест «Группы инициаторов» и закрытие института на короткое время позволило властям «умиротворить» студентов-горняков.
В 1901 г. страсти вновь накалились. Поводом послужили трагические события в Императорском университете Святого Владимира в Киеве, где в ноябре состоялись две студенческие сходки, участники которых были недовольны качеством преподавания. Четверо студентов, организаторов этих акций, решением правления университета были приговорены к заключению в карцер. Двое отказавшихся подчиниться были исключены из университета и высланы из города. В знак протеста 7 декабря 1900 г. студенты вновь собрались на сходку и пригрозили с января бойкотировать занятия. Киевские губернские и городские власти для подавления волнений использовали войска. Университет был окружен, все 406 участников сходки были переписаны полицией. Применив «временные правила» от 29 июля 1899 г. об отдаче студентов в солдаты, «особое совещание» вынесенным судебным приговором «призвало» 183 студента на военную службу на срок от одного до трех лет, а 217 человек подверглись различным наказаниям в административном порядке39.
Жестокость властей не только вызвала протесты передовой интеллигенции, но и привела ко второй всероссийской забастовке студентов. Участвовали в ней и студенты Горного института. 25 января 1901 г. на сходке 227-ю голосами против 12-ти было решено «выразить в какой-либо форме протест против мероприятий правительства по поводу последних беспорядков в Киевском университете»40. На следующий день прошла вторая сходка с участием около 400 человек, которая должна была решить вопрос о форме протеста. Мнения разделились. За подачу петиции с требованием освобождения от наиболее жестоких наказаний в виде карцера и призыва на военную службу высказались 143 студента, но 231 человек решили поддержать предложение о забастовке. Когда же был поставлен вопрос об участии в забастовке, «за» проголосовало 185, а 198 - «против»41.
Поименного учета участников сходок не велось, поэтому неизвестно, принимал ли в них участие пятикурсник Петр Врангель или нет.
19 февраля во время беспорядков на Невском проспекте были задержаны шесть студентов-горняков, 24 февраля на улицах города были задержаны еще 34 человека, из которых 19 оказались в Васильевской полицейской части, а 15 - в Суворовской. Совет института делал все, чтобы не накалять страсти. На своих заседаниях 26 и 28 февраля он принял решение о продолжении занятий и призвал к этому студентов42. Однако эти предложения не нашли отклика среди радикально настроенной части студентов.
4 марта на Невском проспекте состоялась демонстрация, участники которой выдвинули лозунги «Долой самодержавие!» и «Долой палачей!». Демонстранты были разогнаны полицией, а за участие в беспорядках на Казанской площади были задержаны 39 студентов Горного института: семь - 1-го курса, десять - 2-го, семь - 3-го, двенадцать - 4-го, три - 5-го43.
21 марта Департамент полиции Министерства внутренних дел сообщил директору института Н.А. Иоссе, что за участие в беспорядках 4 марта в административном порядке высылается из столицы 31 студент, которые «хотя и не замечены ни в чем предосудительном во время пребывания в институте». Среди них были два пятикурсника и одиннадцать четверокурсников, с которыми Петр Врангель, несомненно, был знаком. К наиболее активным студентам были приняты еще более жестокие административные меры. Восьми студентам было запрещено жить в С.-Петербурге в течение года. Двум студентам 4-го курса - С. Малявкину и Д. Фросту, активным членам социал-демократической организации, - было запрещено в течение двух лет жить в университетских городах, Риге и Ярославле; над ними был установлен надзор полиции. Распоряжением министра земледелия и государственных имуществ А.С. Ермолова от 10 марта 1901 г. лекции в институте были прекращены. Студенты, которые желали получить отпуск по 8 апреля, могли это сделать. Было объ-
явлено, что переходные и выпускные экзамены начнутся 9 апреля44.
Так весной 1901 г. в занятиях наступил непредвиденный перерыв сроком более месяца, во время которого студенты были предоставлены самим себе.
Мало приходится сомневаться в том, что Петр Врангель старался держаться подальше от какой-либо общественной деятельности и, тем более, каких-либо студенческих выступлений. И дело не только в том, что он хорошо помнил о данной им после поступления на 1-й курс «подписке о неучастии». Намереваясь по окончании института посвятить себя отнюдь не работе горным инженером и не научному поприщу, а, используя связи отца, начать карьеру в каком-то гражданском ведомстве (а начал он службу именно в ведомстве Министерства внутренних дел), он не мог вести себя иначе: в противном случае о чиновничьей карьере можно было забыть. Сохранение своей «благонадежной» репутации, использование отсрочки от прохождения военной службы ради получения престижного высшего образования и получение высоких оценок, исходя из карьерных соображений, - именно это владело его помыслами, диктовало линию поведения в стенах института.
Так, 26 января 1899 г. он написал обычное для тех времен заявление на имя директора института В.И. Меллера: «Покорнейше прошу выдать свидетельство о том, что я состою студентом Горного института императрицы Екатерины II для получения мною отсрочки по образованию при отбывании воинской повинности. Студент третьего курса барон Петр Врангель». На заявлении имеются отметка канцелярии института о том, что свидетельство № 928 выдано
26 апреля 1899 г. и расписка самого студента в его получении45.
* * *
Хорошему качеству образования в Горном институте способствовал не только один из лучших в России профессорско-преподавательский состав, но и своеобразное соревнование между студентами.
По окончании учебы и получении диплома горного инженера выпускники получали распределение не по алфавиту, а по количеству набранных баллов по всем экзаменам, которые они сдавали на всех курсах. Кроме того, к ним добавлялись оценки за выполнение курсовых проектов. Тот, кто набирал наибольшее число баллов, навсегда оставался в истории института, поскольку его фамилия еще с конца 1820-х гг. заносилась на мраморную доску. Он имел некоторые служебные привилегии после окончания учебы, что также являлось хорошим стимулом для студентов.
Среди студентов института, кого должен был хорошо знать Петр Врангель, оказалось немало тех, кто стал выдающимся специалистом. В 1899 г., когда он учился еще на 3-м курсе, окончил учебу гео-
лог-нефтяник Казимир Петрович Калицкий (1873 - 1941). С 1901 г. он работал в Геологическом комитете, а после его реорганизации - в Нефтяном научно-исследовательском геолого-разведочном институте, проводя многочисленные геологические изыскания во многих нефтеносных районах страны. Калицкий составил геологические карты, которые, как и его описания некоторых месторождений, не утратили своего значения вплоть до наших дней. На основе курса лекций, которые он читал в Горном институте в 1920-1922 гг., он составил один из первых отечественных учебников по геологии нефти.
В 1900 г. институт окончил основоположник отечественной рудничной аэрологии и аэродинамики, академик, дважды лауреат Государственной премии и Герой Социалистического Труда Александр Александрович Скочинский (1874 - 1960). После успешного окончания института, он был направлен на стажировку в Германию, в старейшую в мире Фрейбергскую горную академию, для изучения передового опыта горного дела, а затем в другие страны Западной Европы. Став преподавателем Горного института, Скочинский быстро защитил диссертацию и в 1906-1930 гг. работал в нем профессором, а в 1930-1960 гг. - в этой же должности в Московском горном институте. Основные направления научной деятельности ученого были связаны с проблемой техники безопасности на рудниках, созданием здоровых условий труда горняков. Он стал создателем рудничной аэрологии - новой научной школы, изучающей законы движения воздуха в подземных выработках. Он внес неоценимый вклад в создание горноспасательной службы страны.
Сокурсник Скочинского Генрих Оттонович Чечотт (1875 - 1928) стал пионером в области обогащения полезных ископаемых. После окончания учебы и семилетней работы в Главном горном управлении, он был зачислен адъюнктом Горного института и направлен на стажировку во Фрейбергскую горную академию. В 1914 г. он занимался на обогатительном отделении Технологического института в Бостоне (США), где это направление получило наибольшее развитие. После возвращения в Россию и успешной защиты диссертации, Чечотт в должности профессора начал читать лекции по механической обработке полезных ископаемых. В 1916 г., уже обретя широкую известность, он организовал первую в России лабораторию по изучению проблем обогащения полезных ископаемых. После Гражданской войны созданное по его предложению проектное бюро было реорганизовано в Институт механической обработки полезных ископаемых, которым он руководил в 1920-1922 гг. В 1922 г. Чечотт эмигрировал на родину своих предков, в Польшу, где преподавал в Краковской горной академии.
Годом раньше Петра Врангеля окончил Горный институт Петр Иоакимович Пальчинский (1875 - 1929). Долгие годы его имя было предано забвению: сторонник идей анархизма в молодости, а затем социал-демократ и противник большевиков, в 1928 г. он был аре-
стован, проходил в качестве одного из главных обвиняемых по «Шахтинскому делу», был приговорен к высшей мере. В романе Александра Солженицина «Красное колесо» Пальчинский выведен под фамилией Ободовского, о котором писатель отозвался как о «сильной, нестерпимо гордой фигуре». Эти качества проявились у него с юношеских лет: не пройдя по конкурсу в Горный институт первый раз, он принялся усиленно готовиться и стал студентом в 1895 г. Уже в годы учебы проявились его организаторские способности, благодаря которым он стал одним из создателей нелегальной студенческой кассы взаимопомощи и столовой. Кроме того, он занимался изданием курсов лекций преподавателей института.
После окончания Горного института в 1900 г. Пальчинский работал на шахтах Донбасса и в Восточной Сибири. После активного участия в революционных событиях 1905 г. он до 1913 г. жил за границей и возвратился в Россию после амнистии по случаю 300-летия династии Романовых. В годы Первой мировой войны состоял членом Центрального военно-промышленного комитета. После Февральской революции стал членом Исполкома Петросовета, активно поддерживал Временное правительство и в октябре 1917 г. явился одним из организаторов обороны Зимнего дворца от большевиков.
После захвата власти большевиками и четырехмесячного заключения в Петропавловской крепости он был освобожден под залог и стал заниматься научной работой. В 1918 г. он возглавил Русское технической общество, принимал участие в разработке плана ГО-ЭЛРО, был постоянным консультантом Госплана. С 1920 по 1928 гг. работал профессором Горного института46.
Заметный вклад в развитие горной отрасли страны внесли однокурсники Петра Врангеля, в первую очередь - его тезка Петр Михайлович Леонтовский (1871 - 1921). Окончив Горный институт первым в своем выпуске, он удостоился занесения своей фамилии на мраморную доску в конференц-зале института. Был оставлен при институте в качестве ассистента кафедры маркшейдерского искусства и геодезии. В 1902-1903 гг. проходил стажировку на горных предприятиях Германии, Франции и Англии.
Вскоре после возвращения из-за границы Леонтовский в 1903 г. перешел на преподавательскую работу в Екатеринославское высшее горное училище, учрежденное указом Николая II 4 июня 1899 г. и реорганизованное в 1912 г. в Екатеринославский горный институт, ставший вторым специализированным высшим учебным заведением горного профиля в России. В 1910 г. он основал и до 1917 г. редактировал журнал «Маркшейдерские известия», который пользовался большим авторитетом среди специалистов горной науки47.
Вряд ли общение Петра Врангеля со своими однокурсниками прошло для него бесследно, и чем ближе был срок окончания института, тем глубже он вникал в те или иные стороны горного дела. Но, по воле его или помимо нее, ему не суждено было ни дня про-
работать горным инженером.
* * *
После возобновления занятий в апреле 1901 г. на основании распоряжения министра земледелия и государственных имуществ А.С. Ермолова за № 993 от 10 апреля 1901 г. был определен следующий состав экзаменационной комиссии: Н.А. Иосса - по металлургии, галлургии и пробирному искусству, Г. Д. Романовский и П.П. Деви -по горному искусству и геологии, Н.Н. Кокшаров - по минералогии и кристаллографии48.
Петр Врангель подошел к занятиям на последнем курсе более серьезно, чем в начале учебы: набранная им сумма баллов составила 33, тогда как окончивший институт первым по списку Петр Ле-онтовский набрал на выпускном курсе 35 баллов (за все пять лет учебы он набрал 130,5 баллов). Об этом свидетельствует уникальный архивный документ, впервые опубликованный в 2010 г.49 В этом документе не только перечислены все предметы, изученные Петром Врангелем в институте и курсовые работы по ним, но и указаны все экзаменационные оценки за время обучения и средний балл по каждому предмету. Однако наверстать упущенное на младших курсах Петру Врангелю не удалось, и в списке 66-ти выпускников 1901 г. он оказался на 25-м месте.
Из всех полученных им «троек», «четверок» и «пятерок» некоторые обращают на себя особое внимание. Например, «пятерка» по «Курсу Железных дорог». Пройдет почти два десятка лет, и генерал Врангель, как главнокомандующий и правитель юга России, будет осуществлять общее руководство железнодорожным транспортом Крыма и Северной Таврии, которые занимала его армия с апреля по ноябрь 1920 г. Железные дороги, по его решению, были переданы в исключительное ведение Управления начальника военных сообщений, то есть находились в полном распоряжении штаба главкома, по сути - самого главкома. И несмотря на полное отсутствие угля, катастрофическую нехватку дров и шпал, горюче-смазочных материалов и исправных паровозов, во врангелевской Таврии шло строительство стратегически важных железнодорожных путей и более или менее своевременно осуществлялись необходимые воинские перевозки50.
В № 11 «Горного журнала» за 1923 г. перечислены все выпускники Горного института: под № 1908 стоит имя Петра Врангеля, барона, окончившего вуз по 1-му разряду51.
Последним документом, который относится к учебе Врангеля в Горном институте, является отпуск свидетельства за № 1767, выданного ему в том, что «он, Врангель, ныне окончил курс означенного института с правом на звание горного инженера и на чин коллежского секретаря при поступлении на государственную службу» за
подписью директора института И.И. Лагузена. На этом документе имеется расписка самого Петра Врангеля о том, что 30 июня 1901 г.
полагающееся ему свидетельство он получил52.
* * *
Что же дали Петру Врангелю пять лет учебы в первом высшем техническом учебном заведении России?
Несомненно, дали хорошую профессиональную подготовку технического специалиста широкого профиля, а также воспитали в нем добросовестность и серьезное отношение к делу. Наконец, они сформировали такие черты его характера, как основательность, продуманность и расчетливость предпринимаемых действий, способность сосредотачиваться на решении первостепенных задач, а также твердость и решительность в достижении поставленных целей.
Все это, несомненно, помогло ему в Гражданскую войну при принятии управленческих решений как в военной, так и в гражданской областях.
Примечания
1 Карпенко С.В. Почему не был создан «остров Крым»? // Перспективы. 1992. № 1. С. 63; ЦветковВ.Ж. Петр Николаевич Врангель // Вопросы истории. 1997. № 7. С. 54; Венков А.В. Врангель // Белые генералы. Ростов-н/Д, 1998. С. 266.
2 Афанасьев В.Г., Севастьянов Ф.Л., Волошинова И.В. Выпускник Горного института барон Петр Врангель: Жизнь и судьба. СПб., 2009. С. 39-58.
3 Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Ф. 963. Оп. 1. Д. 10685. Л. 7.
4 Карпенко С.В. Последний главком. М., 2006. С. 23.
5 Горный журнал. 1897. № 5. С. 1-37.
6 ЦГИА СПб. Ф. 94. Оп. 1. Д. 10685. Л. 8.
7 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 1-е (ПСЗРИ-1). Т. XIX. № 14048.
8 ЦГИА СПб. Ф. 963. Оп. 1. Д. 49. Л. 1-4об.
9 ПСЗРИ-1. Т. XXVIII. № 21133.
10 Там же. № 21122.
11 ПСЗРИ-1. Т. XXXIV. № 26920.
12 Горный журнал. 1825. № 1. С. 31.
13 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 2-е (ПСЗРИ-2). Т. IX. № 7298, 7299.
14 Афанасьев В.Г., Кравцов А.Т., Л.Г. Ложкина, Никиташина С.О., Одинабекова Л.М., Полярная Ж.А., Русакова Т.А., Свирина Е.С., Селед-кина С.Н., Соколов А.Р., Ткачева И.Д., Файнштейн Л.А., Шалыгин Л.М. История создания и развития Санкт-Петербургского государственного
Горного института. СПб., 1998. С. 88-91.
15 ПСЗРИ-2. Т. XLI. № 43397.
16 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 3-е (ПСЗРИ-3). Т. XVI. № 12662.
17 Горный журнал. 1897. № 5. С. 1-37.
18 Карпенко С.В. Белые генералы и красная смута. М., 2009. С. 334, 335, 346; Цветков В.Ж. Белое дело в России: 1920 - 1922 гг. (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). Ч. I. М., 2013.С. 178-181.
19 Афанасьев В.Г., Кравцов А.Т., Л.Г. Ложкина, Никиташина С.О., Одинабекова Л.М., Полярная Ж.А., Русакова Т.А., Свирина Е.С., Селед-кина С.Н., Соколов А.Р., Ткачева И.Д., Файнштейн Л.А., Шалыгин Л.М. История создания и развития Санкт-Петербургского государственного Горного института. СПб., 1998. С. 108, 109.
20 ПавловМ.А. Воспоминания металлурга. М., 1984. С. 58, 59.
21 Афанасьев В.Г., Кравцов А.Т., Л.Г. Ложкина, Никиташина С.О., Одинабекова Л.М., Полярная Ж.А., Русакова Т.А., Свирина Е.С., Селед-кина С.Н., Соколов А.Р., Ткачева И.Д., Файнштейн Л.А., Шалыгин Л.М. История создания и развития Санкт-Петербургского государственного Горного института. СПб., 1998. С. 110-112.
22 Павлов М.А. Указ. соч. С. 60, 61.
23 Афанасьев В.Г., Кравцов А.Т., Л.Г. Ложкина, Никиташина С.О., Одинабекова Л.М., Полярная Ж.А., Русакова Т.А., Свирина Е.С., Селед-кина С.Н., Соколов А.Р., Ткачева И.Д., Файнштейн Л.А., Шалыгин Л.М. История создания и развития Санкт-Петербургского государственного Горного института. СПб., 1998. С. 113, 114.
24 Лоранский А.М. Исторический очерк Горного института. СПб., 1873.
25 Павлов М.А. Указ. соч. С. 71-73.
26 Терпигорев А.М. Воспоминания горного инженера. М., 1956. С. 31,
32.
27 Павлов М.А. Указ. соч. С. 56.
28 Терпигорев А.М. Указ. соч. С. 36.
29 Там же.
30 Карпинский А.П. Памяти И.В. Мушкетова: некролог // Горный журнал. 1902. № 2. С. 103.
31 Горный журнал. 1897. № 5. С. 1-37.
32 Афанасьев В.Г., Позина Л.Т., Севастьянов Ф.Л., Волошинова И.В., Плюхина Т.В. Очерки истории Горного института (1773 - 1917). СПб., 2010. С. 82, 83.
33 Горный журнал. 1897. № 5. С. 1-37.
34 Горный журнал. 1901. № 6. С. 1-36; Горный журнал. 1902. № 5.
С. 1-39.
35
36
37
35 Терпигорев А.М. Указ. соч. С. 32, 33.
36 ЦГИА СПб. Ф. 963. Оп. 1. Д. 4949. Л. 17-25.
37 Терпигорев А.М. Указ. соч. С. 33, 98, 99.
38 Там же.
39 Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России 1899 - 1907 гг. М., 1971. С. 43-45, 232.
40 ЦГИА СПб. Ф. 963. Оп. 2. Д. 24. Л. 1.
41 Там же. Л. 1.
42 Там же. Л. 2-4.
43 Там же. Л. 5.
44 Там же. Л. 6-8.
45 ЦГИА СПб. Ф. 963. Оп. 1. Д. 10685. Л. 5.
46 Гараевская И.А. Петр Пальчинский: Биография инженера на фоне войн и революций. М., 1996. С. 53, 81-88, 107.
47 Терпигорев А.М. Указ. соч. С. 89, 90.
48 ЦГИА СПб. Ф. 963. Оп. 1. Д. 5686. Л. 3.
49 Афанасьев В.Г., Севастьянов Ф.Л., Волошинова И.В.. Выпускник Горного института барон Петр Врангель: Жизнь и судьба. СПб., 2009. С. 198.
50 Карпенко С.В. Расстройство железнодорожного транспорта и топливный кризис во врангелевской Таврии: причины и взаимовоздействие (апрель - ноябрь 1920 г.) // Вестник РГГУ. Серия «Исторические науки. История России». 2014. № 19. С. 41-52.
51 Горный журнал. 1923. № 11. С. 759.
52 ЦГИА СПб. Ф. 963. Оп. 2. Д. 24. Л. 11.
Авторы, аннотация, ключевые слова
Афанасьев Владимир Георгиевич - докт. ист. наук, профессор Санкт-Петербургского горного университета
vga.prof@mail.ru
Волошинова Ирина Валерьевна - канд. ист. наук, доцент Санкт-Петербургского горного университета
viv10@yandex.ru
В статье рассматривается история Горного института на рубеже XIX-XX вв., когда в числе его студентов состоял молодой барон Петр Врангель, спустя два десятка лет ставший одним из вождей Белого движения, последним главнокомандующим русской армией в России и в эмиграции. Статья написана на основе документов Горного института, которые хранятся в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга и до 2010 г. не были известны биографам генерала П.Н. Врангеля. До этого времени в российской и зарубежной биографической литературе о его жизни в С.-Петербурге и о его учебе в Горном институте в 1896-1901 гг. нельзя было найти никаких достоверных сведений. В статье особое внимание уделяется истории первого технического вуза России, количественному и качественному составу преподавателей и студентов, институтским порядкам и предметам, которые изучали студенты. Авторы уверены, что годы учебы в Горном институте оказали большое влияние на формирова-
ние личности Врангеля. Они дали ему хорошую профессиональную подготовку технического специалиста широкого профиля. Они воспитали в нем добросовестность и серьезное отношение к делу. Наконец, они сформировали такие черты его характера, как основательность, продуманность и расчетливость предпринимаемых действий, способность сосредотачиваться на решении первостепенных задач, а также твердость и решительность в достижении поставленных целей. Все это, несомненно, помогло ему в Гражданскую войну при принятии управленческих решений как в военной, так и в гражданской сферах.
С.-Петербургский Горный институт, Министерство земледелия и государственных имуществ, высшее техническое образование, горное дело, горный инженер, профессура, студенчество, студенческое движение, В.И. Меллер, Н.А. Иосса, И.И. Лагузен, П.И. Пальчинский, П.М. Леонтовский, П.Н. Врангель.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Karpenko S.V. Pochemu ne byl sozdan "ostrov Krym"? [Why Was the "Island of Crimea" Not Created?]. Perspektivy, 1992, no. 1, p. 63.
2. Karpenko S.V. Rasstroystvo zheleznodorozhnogo transporta i toplivnyy krizis vo vrangelevskoy Tavrii: prichiny i vzaimovozdeystvie (aprel - noyabr 1920 g.) [The Disruption of Railway Transport and the Fuel Crisis in General P.N. Wrangel's Tavria Province: Causes and Interaction (April - November 1920).]. VestnikRGGU. Seriya "Istoricheskie nauki. IstoriyaRossii", 2014, no. 19, pp.41-52.
3. Tsvetkov V.Zh. Petr Nikolaevich Vrangel [Peter N. Wrangel.]
Voprosy istorii, 1997, no. 7, p. 54.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
4. Venkov A.V. Wrangel [Wrangel]. Belye generaly [The White Generals.]. Rostov on Don, 1998, p. 266.
(Monographs)
5. Afanasev V.G., Kravtsov A.T., L.G. Lozhkina, Nikitashina S.O., Odinabekova L.M., Polyarnaya Zh.A., Rusakova T.A., Svirina E.S., Seledkina S.N., Sokolov A.R., Tkacheva I.D., Faynshteyn L.A., Shalygin L.M. Istoriya sozdaniya i razvitiya Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo Gornogo institute [The History of the Creation and Development of the Saint-Petersburg State Mining Institute.]. St. Petersburg, 1998, pp. 88-91.
6. Afanasev V.G., Kravtsov A.T., L.G. Lozhkina, Nikitashina S.O., Odinabekova L.M., Polyarnaya Zh.A., Rusakova T.A., Svirina E.S., Seledkina S.N., Sokolov A.R., Tkacheva I.D., Faynshteyn L.A., Shalygin L.M. Istoriya
sozdaniya i razvitiya Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo Gornogo institute [The History of the Creation and Development of the Saint-Petersburg State Mining Institute.]. St. Petersburg, 1998, pp. 108, 109.
7. Afanasev V.G., Kravtsov A.T., L.G. Lozhkina, Nikitashina S.O., Odinabekova L.M., Polyarnaya Zh.A., Rusakova T.A., Svirina E.S., Seledkina S.N., Sokolov A.R., Tkacheva I.D., Faynshteyn L.A., Shalygin L.M. Istoriya sozdaniya i razvitiya Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo Gornogo institute [The History of the Creation and Development of the Saint-Petersburg State Mining Institute.]. St. Petersburg, 1998, pp. 110-112.
8. Afanasev V.G., Kravtsov A.T., L.G. Lozhkina, Nikitashina S.O., Odinabekova L.M., Polyarnaya Zh.A., Rusakova T.A., Svirina E.S., Seledkina S.N., Sokolov A.R., Tkacheva I.D., Faynshteyn L.A., Shalygin L.M. Istoriya sozdaniya i razvitiya Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo Gornogo institute [The History of the Creation and Development of the Saint-Petersburg State Mining Institute.]. St. Petersburg, 1998, pp. 113-114.
9. Afanasev V.G., Pozina L.T., Sevastyanov F.L., Voloshinova I.V., Plyukhina T.V. Ocherki istorii Gornogo instituta (1773 - 1917) [Essays on the History of the Mining Institute (1773 - 1917).]. St. Petersburg, 2010, pp. 82, 83.
10. Afanasev V.G., Sevastyanov F.L., Voloshinova I.V. Vypusknik Gornogo instituta baron Peter Vrangel: Zhizn i sudba [Graduate of the Mining Institute Baron Petr Wrangel: His Life and Fate.]. St. Peterburg, 2009, pp. 39-58.
11. Afanasev V.G., Sevastyanov F.L., Voloshinova I.V. Vypusknik Gornogo instituta baron Peter Vrangel: Zhizn i sudba [Graduate of the Mining Institute Baron Petr Wrangel: His Life and Fate.]. St. Peterburg, 2009, p. 198.
12. Garaevskaya I.A. Petr Palchinskiy: Biografiya inzhenera na fone voyn i revolyutsiy [Petr Palchinskiy: A Biography of the Engineer against the Background of Wars and Revolutions.]. Moscow, 1996, pp. 53, 81-88, 107.
13. Gusyatnikov P.S. Revolyutsionnoe studencheskoe dvizhenie v Rossii 1899 - 1907 gg. [The Revolutionary Student Movement in Russia, 1899 -1907.]. Moscow, 1971, pp. 43-45, 232.
14. Karpenko S.V. Belye generaly i krasnaya smuta [White Generals and Red Turmoil.]. Moscow, 2009, pp. 334, 335, 346.
15. Karpenko S.V. Posledniy glavkom [The Last Commander-in-Chief.]. Moscow, 2006, p. 23.
16. Loranskiy A.M. Istoricheskiy ocherk Gornogo institute [A Historical Essay on the Mining Institute.]. St. Petersburg, 1873, 169 p.
17. Tsvetkov V.Zh. Beloe delo v Rossii, 1920 - 1922 gg. (formirovanie i evolyutsiya politicheskikh struktur Belogo dvizheniya v Rossii) [The White Cause in Russia, 1920 - 1922 (The Formation and Evolution of the Political Structures of the White Movement in Russia.).]. Moscow, 2013, vol. 1, pp. 178-181.
Authors, Abstract, Key words Vladimir G. Afanasev - Doctor of History, Professor, Saint-Petersburg
Mining University (St. Petersburg, Russia) vga.prof@mail.ru
Irina V. Voloshinova - Candidate of History, Senior Lecturer, Saint-Petersburg Mining University (St. Petersburg, Russia) viv10@yandex.ru
The article examines the history of the Mining Institute in Saint-Petersburg at the end of 19th and the beginning of 20th centuries when it had Baron Peter Wrangel as its student who two decades later was to become one of the leaders of the White movement and the last commander-in-chief of the Russian Army both in Russia and in immigration. The article is based on the Mining Institute's archival documents kept in the Central State Historical Archive of Saint-Petersburg. Until 2010 these documents were not familiar to P. Wrangel's biographers, with no reliable information available both in Russian and foreign biographical sources relating to his life in Saint Petersburg and his study at the Mining Institute in 1896-1901. The article focuses on the history of the Russia's first technical institute, its students' and lecturers' quantity and quality composition, its routine and practices, and the subjects the students studied. The authors argue that those were the formative years for Wrangel's personality offering him a good professional training as an engineer of general profile. Moreover, such character traits as conscientious and serious attitude to work as well as profoundness, thoughtfulness and rationality of his actions, the ability for prioritizing his tasks and goals, firmness and resoluteness in reaching his objectives - all these were formed during those years. All these skills were claimed as he took decisions on both military and civil matters during the Civil War.
Saint-Petersburg Mining Institute, Ministry of Agriculture and State Property, higher technical education, mining engineering, mining engineer, professorate, students, Student movement, V.I. Meller, N.A. Iossa, I.I. Laguzen, P.I. Palchinskiy, P.M. Leontovskiy, P.N. Wrangel.
