CC BY
60
А Д
>
С
о
Г. Н. Краснолуцкий G. N. Krasnolutskiy
Горизонты российской демократии
The Russian Democracy Perspectives
Краснолуцкий Геннадий Николаевич
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) Доцент кафедры политологии Кандидат философских наук, доцент [email protected]
ключевые слова
Krasnolutskiy Gennady Nikolaevich
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Saint-Petersburg) Associate Professor of the Chair of Political Science PhD in Philosophy, Associate Professor [email protected]
управляемая демократия, демократия участия, процесс демократизации, класс, гибридный политический режим, политическая культура
политический
KEY woRDs
control democracy, democracy of participation, the process of democracy, political class, hybrids political regime, political culture
РЕФЕРАТ
Статья посвящена исследованию процесса демократизации в современной России, перспективам и векторам его направленности. Автор рассматривает вопросы, связанные с механизмами политического манипулирования демократическим процессом.
abstract
The article is concerned with the processes of democracy in modern Russia, with perspectives and vectors democratic development. The author tries to give answers to the questions connected with mechanisms of political manipulate of the process of democracy.
Крушение коммунистического режима в СССР в начале 1990-х гг. и последовавший затем развал советской империи привели к цепной реакции распада всего социалистического лагеря и утрате его доминирующих позиций в современном мире. Начался отсчет нового исторического времени как на пространствах бывшего «флагмана и оплота социализма», так и бывших стран социалистического содружества, в русле которого наблюдаются разнонаправленность, многовекторность и многополярность политического контекста демократических преобразований. Характерной особенностью этого процесса является биполярность направленности политических процессов и ориентаций в бывших странах социалистической ориентации Восточной Европы, объединенных Варшавским договором, с одной стороны, и бывших советских республик и России, с другой стороны.
Так, страны «народной демократии» Восточной Европы, за редким исключением (Румыния, Албания), достаточно безболезненно интегрировались в процесс демократизации, став членами Европейского сообщества. Это, в свою очередь, привело, прежде всего, к существенному повышению качества жизни широких слоев населения, к расширению прав и свобод граждан, к гарантированной государством социальной защите всех слоев в соответствии с современными стандартами социальных государств.
В значительной степени противоречиво и неоднозначно протекают политические процессы становления демократии в бывших республиках СССР и России, вызывая много вопросов и массу оценок существующим политическим режимам.
Прибалтийские государства (Литва, Латвия и Эстония) после распада советской империи заняли жесткую проза-
падную позицию с ориентацией на ЕС и достаточно опрометчиво дезавуировали бывшие интеграционные процессы экономического сотрудничества с бывшими республиками. Это привело к существенному спаду в экономике и банкротству ведущих отраслей промышленности, таких как текстильная промышленность в Эстонии и радиоэлектроника в Латвии, а также производство сельхозпродукции и рыболовства. Специфически, если не сказать одиозно, выглядит и сам процесс демократизации в этих республиках. С одной стороны, предпринимаются шаги к становлению и развитию демократических институтов, а также обеспечивается их функционирование в практическом режиме. С другой стороны, правящие элиты этих стран свели вопросы политической оценки исторического прошлого СССР и сталинизма к проблеме «русских оккупантов» и оправданию лиц, сотрудничавших с «нацистами-освободителями». Такая трактовка прошлого на практике привела к ущемлению прав и дискриминации русскоязычного населения в этих странах, представляется, что эти процессы в современных условиях не могут восприниматься как торжество демократии.
В остальных бывших республиках страны советов становление демократии приобрело еще более противоречивую и пеструю картину и породило целый спектр гибридных политических режимов. Так, в Туркмении и Казахстане «демократические» преобразования привели к становлению авторитарных режимов с пожизненным сроком президентства и наделением национальных лидеров титулами Туркменбаши (до 2006 г.) и Елбасы (до настоящего времени), что означает в переводе на русский язык «отец нации». Такая «фасадная» имитационная политическая система не имеет характерных признаков демократического режима и таковым на практике не является, несмотря на то что оба государства официально провозглашаются современными президентскими демократическими республиками.
В Узбекистане, формально именуемом правовым, демократическим государ-
ством с президентской формой правле- о ния, действующий президент находится н у власти с 1990 г. и по настоящее время, ^ авторитарно управляя страной и жестко ^ пресекая все попытки изменить политиче- ^ скую ситуацию в контексте демократических преобразований. Сходная ситуация о и в Таджикистане, который также про- о возглашен президентской республикой, < но несменяемый президент там правит ^ и властвует с 1994 г. х
Аналогичная ситуация и в президент- 2 ской республике Беларусь, но с той лишь н-разницей, что правящий в ней с 1994 г. ^ и в 2010 г. переизбранный на четвер- ° тый срок президент пытается «играть в русле конституционных норм», которые он инициирует под свои интересы. Примером тому может служить снятие из Конституции ограничений на количество президентских сроков пребывания у власти. При этом главу Белоруссии мало беспокоит тот факт, что в мировом сообществе он именуется диктатором и объявлен персоной нон-грата во всех демократических государствах мира.
Сходные «новаторские демократические преобразования» можно наблюдать и в президентской республике Азербайджан, в которой произошла передача власти по наследству от отца-президента к сыну-президенту («как залог стабильности демократии») путем использования механизмов избирательной системы, для придания легитимности передачи власти. В результате этих политтехнологических манипуляций клан Алиевых президентствует в стране с 1993 г. и «успешно развивает процесс демократизации» уже 20 лет.
Все эти тенденции в формировании «квазидемократии» в четырех бывших республиках, как представляется, можно условно квалифицировать как «детскую болезнь демократии», или «родимые пятна тоталитаризма».
В Киргизии после неудачных попыток установления в стране президентской формы правления (за злоупотребление властью два президента были свергнуты народом) действует парламентская республика, полномочия президента
о ограничены в пользу премьер-министра ^ страны. В силу экономической отста-АР лости и отсутствия материальных ре-^ сурсов у руководства страны процессы о реформирования политических инсти-|- тутов в направлении демократических о преобразований протекают в вяло теку-§ щем режиме.
™ Сходные проблемы можно отметить и ^ в парламентской республике Молдове, х которая провозгласила себя еще и пра-2 вовым государством. Слабый уровень ¡Е развития экономики, неконкурентоспо-¡| собность продукции аграрного сектора ° в странах ЕС тормозят процессы демократических преобразований и реформы политической системы в целом, порождая комплексы проблем, прежде всего в социальной сфере.
В Армении реформа политической системы и процесс демократических преобразований выглядят значительно продуктивнее и убедительнее, чем в вышеперечисленных странах. В Конституции закреплены положения о том, что Армения — демократическое, социальное, правовое государство, президенты, согласно конституционным нормам, не превышают количество сроков пребывания у власти (два срока по 5 лет). Процессы демократических преобразований достаточно успешно претворяются в практическую область, но тормозятся низким уровнем развития экономики.
Грузия стоит особняком среди других бывших республик по своим сценариям демократических преобразований, основанных на максимализме и радикальных традициях. С одной стороны, грузинский кинематограф фильмом «Покаяние» Абуладзе на заре перестройки показал всему СССР масштабы безнравственности, коварства и безраздельной жестокости авторитарной власти в тоталитарном обществе, уничтожающей в зародыше живое, творчески независимое и неординарно мыслящее начало, попирая все общечеловеческие нормы и права. С другой стороны, все политические лидеры в новейшей истории Грузии были приверженцами «синдрома авторитаризма», включая последнего Президента М. Саа-кашвили. Применение действующим пре-
зидентом радикальных методов борьбы с криминалитетом и коррупцией в правоохранительных органах может быть всецело оправдано, тем более что результаты этой борьбы впечатляют. В то же время применение им методов диктата и ультимативности при решении спорных вопросов с Россией и доведение дела до разрыва дипломатических отношений и даже военных действий контрпродуктивны и вызывают сожаление и осуждение. Эта двоякость в действиях руководства страной может быть также распространена на оценку результатов процесса демократизации, который по большей части осуществляется антидемократическими, авторитарно-директивными методами. В пользу адекватности данных оценок говорит тот факт, что широкая общественность Грузии устала от авторитарных методов управления демократическими процессами, поэтому настойчиво и во всеуслышание напоминает Саакашвили об истекающих сроках его президентских полномочий.
В одной из крупнейших бывших республик СССР — Украине — процесс становления демократии протекал бурно и масштабно с участием народных масс. Этот процесс закрепился в понятиях «оранжевая революция» и «Майдан», на котором проходили массовые протесты и противостояние разных политических сил. Следствием этих активных процессов стало становление де-юре республиканской формы смешанного типа, в которой президент глава государства и он же руководит исполнительной властью, несет ответственность перед парламентом, который, в свою очередь, наделен правом импичмента президента. Де-факто все четыре президента имели один и тот же политический диагноз — «дефицит компетентности» в управлении страной в целом и в становлении и развитии демократических процессов, в частности. Отсутствие четкой стратегии развития демократических процессов привело к тому, что руководство страной лавировало во внешнеполитической сфере между Западом и Россией, преследуя конъюнктурные цели. Ныне действующий президент (Янукович) по его
же выражению предпочитает позицию стороннего наблюдателя, сидящего на берегу реки с медленно текущими водами (политическими событиями).
Самая большая по количеству населения и территории из бывших республик Советского Союза — Российская Федерация, которая по итогам Беловежской пущи стала не только независимым государством, но и взвалила на себя колоссальный груз «правопреемницы СССР». Этот статус обязывает Россию разгребать завалы кредитных и долговых обязательств перед многими странами мира, решать дальнейшую судьбу военных баз и Черноморского флота, космодрома Байконур, нести основные расходы в освоении космоса, развитии авиационной промышленности и модернизации вооруженных сил. Все сказанное выше можно отнести к совокупности факторов, которые объективно тормозят и препятствуют динамичному развитию экономической, социальной и политической сфер общества. К этой же группе факторов следует отнести смену политического курса от социализма к капитализму (рыночная экономика), породившего замену «общенародной» формы собственности частной собственностью на средства производства посредством процесса «ваучеризации» всего населения России. Что в дальнейшем на поверку оказалось масштабной аферой властных структур, поскольку ваучеры не обладали реальным стоимостным эквивалентом на первом этапе приватизации.
После того как основная масса ваучеров была выкуплена у населения за бесценок, наступил второй этап приватизации, который породил немногочисленный слой олигархов, обладателей сказочных состояний. Попав в частные руки, целые отрасли промышленности (производство алюминия, металла, нефти, алмазов и др.) стали проявлять признаки деградации, поскольку их новые хозяева не были заинтересованы инвестировать средства в развитие инфраструктуры своих производств, а были нацелены на получение прибыли любой ценой.
Кроме этого, приватизация позволила бывшей и новой номенклатурной
элите из пользователей и распоря- о дителей государственной собственно- н стью превратиться в ее полновластных ^ собственников. В масштабах страны из ^ этих представителей элит сформировал- о ся новый политический класс, который ^ осуществляет политическое руководство о в современной России. §
Итогом реформы политической систе- ™ мы в России стало установление де-юре ^ положения о том, что Россия — демо- х кратическое, федеративное, правовое и 2 социальное государство с республикан- ¡Е ской формой правления. Относительно ¡| разновидности республиканской формы ° правления в РФ существует несколько разночтений. Так, во времена президентства М. С. Горбачева подразумевалась президентская республика, был даже учрежден статус вице-президента. После подавления путча 1991 г., который возглавил вице-президент, должность последнего была упразднена и вопрос о разновидности республиканской формы правления не уточнялся. После конфликта президента Б. Н. Ельцина с Верховным Советом РФ по поводу расширения круга президентских полномочий и победы президента над своими политическими противниками властные полномочия были существенно смещены в пользу президента.
В современных условиях, согласно неоднократным заявлениям действующего президента В. В. Путина и его предшественника Д. А. Медведева, РФ трактуется ими как республика президентского типа. В отечественной юридической литературе достаточно часто встречается упоминание о России как о президентско-парламентской республике. В иностранных юридических источниках Россия трактуется как смешанная республиканская форма правления с широкими полномочиями президента. Как представляется, все эти разночтения не несут в себе сущностных различий, а лежат в плоскости стилистической риторики и являются не более чем разными формулировками одного и того же явления.
Продолжая тему де-юре, в Конституции РФ (статья 93) есть формальное упомина-
о ние о том, что Президент «может быть от-^ решен от должности Советом Федерации ^ на основании выдвинутого Государствен-^ ной Думой обвинения, подтвержденного о Верховным Судом и заключением Кон-|- ституционного Суда о соблюдении уста-о новленного порядка выдвижения обвине-§ ния». Таким образом, де-юре существует ™ основной набор стандартных критериев, ^ позволяющих утверждать о наличии в х российском законодательстве базовых АК демократических принципов (сюда же ¡Е можно отнести и другие вопросы, касаю-¡| щиеся прав граждан и свобод и т. д.). ° Совсем другая вырисовывается картина, когда мы рассматриваем процесс демократизации в России в плоскости де-факто. Политическая практика последних лет дает основания утверждать о наличии мнимой Конституции РФ, а это означает, что основная масса демократических принципов и положений и конституционных норм не могут быть реализованы на практике, поскольку не имеют правовых механизмов для воплощения их в реальность, а носят лишь декларативный характер. На протяжении многих лет кремлевскими по-литтехнологами успешно применяются на практике концепции «управляемой демократии» и «суверенной демократии», сущность которых сводится к имитационным и «фасадным» изменениям, не затрагивающим основ сложившейся политической системы авторитаризма и исключения из российской политической практики политических и социальных норм, принятых в странах развитой демократии. Указанные выше тенденции дают основания для характеристики и оценки состояния процесса демократизации в современной России в таких политологических терминах, как демо-кратура и диктократия.
Под демократурой в политологии понимается разновидность гибридного политического режима, характерной чертой которого является максимальное ограничение политической конкуренции, либо ее допущение в пределах, в которых она не угрожает монополии на властные полномочия правящей элиты (вариантусеченной,управляемой сверху
демократизации). Ярким примером вышесказанному может служить партийная система (ее успешная имитация) современной России, в которой «сверху» провозглашается доминирующая «партия власти», у которой отсутствует идеология, но есть неукротимая жажда доминировать и властвовать. Для имитации многопартийности разрешено существование инициированной сверху «системной оппозиции» — набора политически лояльных правящей элите партий, которые включены в ранжированную систему «санкционированного доступа» к власти. Имитационность и подмена содержания прослеживаются даже в названиях партий: так, Либерально-демократическая партия РФ по своей сути (программа партии, содержание ее деятельности) даже отдаленно не имеет ничего общего с концептуальными основами идеологии либеральной демократии, а лишь имитирует ее «демократическое словосочетание». По аналогичной схеме происходит функционирование избирательного процесса в России, при котором избиратели поставлены в ситуацию предсказуемости результатов выборов, когда выбирать практически не из кого, кроме одной кандидатуры (при наличии значительного числа баллотируемых кандидатов), при этом законодательством запрещено голосовать «против всех». К сказанному следует добавить многочисленные манипуляции с результатами голосования на всех уровнях избирательного процесса и «руководящие установки» избирательным комиссиям накануне выборов, сколько должно быть туров голосования и какой процент голосов должен набрать «нужный» кандидат в результате применения «административного ресурса». Вышеописанные события наблюдались даже на последних президентских выборах и трактовались в официальных СМИ как «торжество доверия народа».
Диктократия характеризует разновидность гибридного политического режима, при котором под давлением политических событий (в нашем случае — события на Болотной площади) политические элиты вынуждены идти на некоторые уступки в расширении гражданских прав и свобод
(либерализация) при непременном сохранении своей монополии на власть. Этот тактический прием позволяет через определенное время, когда протестное напряжение уменьшится, сменить «либеральный пряник» на «авторитарный кнут» и «завинчивание гаек», что и происходит в настоящее время в России. Последние полгода власть сменила методы диалога как коммуникативной обратной связи с обществом на авторитарные, репрессивные методы борьбы с оппозицией, демонстрируя большую лояльность к разоблаченным крупным коррупционерам, чем представителям оппозиции. А ведь по большей части требования оппозиции лежат в плоскости гражданских требований, а не политических требований, целью которых является приход к власти. Граждане требуют развития гражданского общества и его действенного контроля над деятельностью государственных органов, реформу политической системы в направлении реальной многопартийности и плюрализма, независимых и неподкупных судов. Общество требует прекратить произвол в правоохранительной системе, честные выборы и прозрачность власти, требует справедливой социальной политики, диалога власти с обществом, а не срежессированных политических шоу с заранее подобранной аудиторией и подготовленными темами обсуждения. Все перечисленное выше и составляет основные векторы направленности развития процесса демократизации в России на современном этапе, являясь его сущностными характеристиками. Отход правящих элит от реализации демократических принципов в практической плоскости означает, что вектор демократических преобразований переориентирован ими на авторитарный курс, на торможение демократизации и не отвечает интересам российского общества, а преследует корпоративные интересы правящего класса.
Пытаясь в кратком виде осмыслить и оценить политические события в России в контексте демократических преобразований, трудно использовать оптимистический спектр оценок. Почему Россия, обладая практически всем перечнем
элементов и полезных ископаемых, за- о
со
фиксированных в периодической системе н Менделеева, по показателям уровня и ^ качества жизни, развития прав и свобод ^ граждан является одним из аутсайдеров о среди стран мира? Трудно мириться с ^ таким фактом, что Сингапур, будучи ко- о лонией и 40 лет назад получив незави- § симость, успешно реализовал процесс ™ демократизации и входит в группу стран, ^ лидирующих по всем основным показа- х телям, не имея ископаемых ресурсов, 2 даже природных запасов пресной во- ¡Е ды. Еще более убедительным примером ¡| является Япония, входящая в пятерку ° ведущих держав мира, используя потенциал «компетентного управления» и возможностей современной демократии. Россия на сегодняшний день занимает лидирующие позиции среди стран мира лишь по масштабам добычи нефти и газа и их экспорту, в вооружении, количестве миллиардеров и коррупционеров и пока еще не утратила лидирующие позиции в фундаментальной науке.
Пытаясь оценить и объяснить сложившуюся ситуацию с реформированием политической системы России в контексте демократических преобразований, ее замедленные темпы развития, непоследовательность и противоречивость преобразований, низкий уровень результативности и социальной направленности, следует отметить ряд факторов, которые в разной степени, но в целом определяющим образом имеют негативное воздействие на процесс демократизации.
Первым и самым определяющим фактором, влияющим на направленность и эффективность трансформации бывшего тоталитарного режима в России в демократический, является его сценарий — «методом сверху». «Верхи» задали импульс перестроечным процессам и координируют его ход. Этот сценарий впоследствии породил «маятниковый», непоследовательный и достаточно противоречивый ход демократических преобразований. Определяющим моментом в этом процессе было то, что основная часть правящего класса бывшей номенклатуры (партийно-комсомольская, административная, хозяйственная, силовые
о ведомства) «пересела из номенклатурных ^ кресел в демократические кресла» и бо-^ лее того — возглавила процессы демо-^ кратизации в стране. При этом в большин-о стве своем она не разделяла демократи-|- ческие убеждения, а напротив, являлась о их скрытыми идейными противниками, § хотя и не отрицала необходимость пере™ мен. В силу этого исторического факта от ^ их политической воли стала зависеть на-х правленность, эффективность, последо-АК вательность и скорость демократических ¡Е преобразований, и самое главное — со-¡| циальная составляющая, в чьих интересах ° эти преобразования проводятся.
Для сравнения прямо противоположные перестроечные процессы мы можем наблюдать в бывшей социалистической ГДР. В этой стране крушение коммунистического режима произошло «методом снизу», под напором демократических устремлений общества. Компартия была объявлена вне закона, был введен закон о люстрации, который запрещал всем разновидностям номенклатурных работников (особенно партийной и выходцам из силовых ведомств) занимать ключевые руководящие посты в течение 20 лет. Все эти мероприятия способствовали эффективному и динамичному развитию демократических процессов и создали не сопоставимые с российскими стандарты прав и свобод, а также уровень качества жизни граждан бывшей социалистической республики.
вторым фактором, который негативно воздействует на развитие российских политических процессов в ходе демократизации, является тот факт, что к началу перестройки номенклатурные слои сохранили свою корпоративную консолидацию и солидарность. Наибольшие потери в ходе перестроечных трансформаций понес только самый одиозный отряд номенклатуры — партийный, остальные отряды продолжали занимать ключевые позиции в разных сферах общественного и политического управления. Этим фактом объясняется сложившаяся в современной российской политической реальности ситуация, что основная масса населения отстранена от властных механизмов, а вектор направленности социальной политики
государства не способствует «обретению счастья» для наибольшего количества граждан в процессе перестройки политической системы. Следует добавить, что к настоящему времени произошла массовая перегруппировка правящих политических элит в пользу выходцев из спецслужб и силовых ведомств (каждый четвертый представитель элит — силовик, в высшем руководстве страны рост милитаризации увеличился в 12 раз!), порождая милитократию.
Этот процесс, как справедливо указывает известный отечественный исследователь политических элит О. Крышта-новская [1, с. 264, 270, 284], таит в себе для развития демократии в России две серьезные опасности. Первая — клано-вость силовиков, носителей корпоративного духа спецслужб, которые будут пытаться превратить всю страну в арену оперативной работы с целью контроля над всеми сферами общества. Вторая опасность — культивирование квазидемократии, при которой итоги выборов заранее предсказуемы (механизм манипулирования избирательным процессом получил даже у российских элит название «административный ресурс»), демократические права и свободы формально провозглашены и выборочно соблюдаются, но при этом демократический процесс приобретает имитационный, декоративный характер.
Третьим фактором, имеющим негативное влияние на процесс демократизации, является незрелость, идейная и организационная разобщенность демократических кругов российского общества, отсутствие координации, единой концепции и стратегии демократических преобразований в переходный период от тоталитаризма и авторитаризма к демократии. Этому сложившемуся положению есть ряд объяснений. За годы тоталитарного режима власть репрессивными методами искореняла инакомыслие и свободолюбивые демократические настроения в массовом сознании, насаждала идеологизированное единомыслие. Волны эмигрантов, включая современную эмиграцию, покидающих страну по идеологическим мотивам, «размывали»
концентрацию демократического настроя в обществе, не позволяя сформировать достаточно устойчивые и глубокие демократические традиции в обществе, даже в его самой просвещенной части. Поэтому мы можем в сегодняшних условиях наблюдать, что протестные выступления возглавляют «разночинные экзотические» личности. К ним относятся либо «обиженные» бывшие номенклатурщики, либо разного рода засланные властью «подсадные казачки». Все это оправданно порождает мнение об отсутствии достойных лидеров оппозиции, разделяющих демократические убеждения и владеющих теорией и практикой демократических преобразований. Хотя, как представляется, утверждение об отсутствии адекватных лидеров весьма спорно и не является аксиомой по той простой причине, что в стране подрастает уже второе «непоротое поколение» граждан, не разделяющих авторитарные и тоталитарные идеалы.
четвертым фактором, негативно влияющим на качество и направленность демократических преобразований, является неконсолидированный, фрагментарный, низкий уровень политической культуры граждан современной России. Особенно это ярко проявляется в «глубинке», где проживает основная часть населения, там превалирует подданнический с ярко выраженным конформистским подтекстом тип политической культуры. В ряде крупных регионов (Кавказ, автономные республики) культивируется архаическая политическая культура, в которой превалируют ценности этноса, а индивид не отождествляет себя как личность в рамках этнической общности. Все эти явления в совокупности с активно тиражируемыми
«сверху» импульсами бюрократической о (этатистской) политической культуры, н в рамках которой интересы государства ^ превалируют над частными интересами ^ (человек рассматривается как средство о достижения цели), а рациональное управ- ^ ление («наведение порядка») понимает- о ся как бюрократизированный контроль и § управление, оставляют мало простран- ™ ства для функционирования и развития ^ культуры высокой гражданственности, х которая в современных условиях кон- 2 центрируется в крупных городах и про- ¡Е мышленных центрах России. ¡|
Отмеченные тенденции в политиче- ° ской культуре позволяют сделать вывод о том, что российский народ на данном витке политического развития уклоняется от исторической ответственности и исторической созидательной деятельности, упуская шанс реализовать демократический выбор развития страны. Он пока позволяет правящим элитам реализовы-вать сценарии «украденных результатов революции» и «выхолощенных захлебнувшихся реформ», терпит имитационную «управляемую демократию» и вопиющее социальное неравенство.
Подводя итог рассматриваемой проблематики в контексте обозначенной темы, следует отметить, что горизонты российской демократии, к сожалению, пока туманны, перспективы развития политической ситуации пессимистичны. Основой для оптимизма является лишь уверенность в том, что в скором времени в среде гражданских активистов «постперестроечных» поколений сформируется новый политический класс, который будет способен успешно преодолеть маршрут от управляемой демократии к демократии участия.
Литература
1. Крыштановская о. Анатомия российской элиты. М., 2004. References
1. Kryshtanovskaya o. Anatomy of the russian elite. M., 2004.
