CC BY
0
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ПЕТРОЗАВОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Proceedings of Petrozavodsk State University
Т. 45, № 7. С. 49-56 2023
Научная статья Классическая, византийская и новогреческая филология
DOI: 10.15393/uchz.art.2023.957
EDN: DMZKAT
УДК 821.14'02; 94(392)
ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА ПРИХОДЬКО
кандидат филологических наук, доцент кафедры древних языков исторического факультета
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
(Москва, Российская Федерация) aristonica@list.ru
ГОМЕР В ПОЭЗИИ ПОТОМКОВ «СЛАВНЫХ СОЛИМОВ»
Аннотация. Жители Термесса, одного из трех крупнейших городов Писидии, считали себя потомками солимов, о которых дважды упоминает Гомер. После завоеваний Александра Македонского Писидия попала под сильное влияние греческой культуры. Эллинизация коснулась всех сторон жизни коренного населения, и к периоду Римской империи сложилось общество, в жизни которого соединились элементы местной и эллинской культуры. Если об уровне эллинизации архитектуры можно судить по руинам городов, то оценить уровень литературной образованности сложнее. В Писидии не было известных поэтов, и литература этого региона остается малоизученной. В статье ставится задача - определить уровень образованности городской элиты Термесса на основании лексико-грам-матического анализа трех произвольно выбранных погребальных надписей, написанных гекзаметром. Основным текстом для обучения были поэмы Гомера, поэтому автор выявляет в структуре каждой эпитафии все элементы, которые могут свидетельствовать о знакомстве термесских поэтов с текстом Гомера: принадлежавшие эпической традиции слова, гомеровские формулы и свойственные эпосу грамматические формы. В результате автор показывает, что 43,6 % текста этих эпитафий заимствовано из эпической традиции, и на основании этого делает вывод о том, что образованные жители Термесса хорошо знали поэмы Гомера и даже пользовались его формулой для своего этнического самовыражения, гордо называя себя «славными солимами».
Ключевые слова: Писидия, Термесс, солимы, Гомер, эллинизация, эпитафия, гомеровская формула, образование в римской провинции
Для цитирования: Приходько Е. В. Гомер в поэзии потомков «славных солимов» // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2023. Т. 45, № 7. С. 49-56. Б01: 10.15393/исЬ7.аП.2023.957
ВВЕДЕНИЕ, ИЛИ КТО ТАКИЕ СОЛИМЫ
Среди многочисленных народов, воспетых Го -мером, были и «славные солимы». В «Илиаде» Главк, сын Гипполоха, рассказывает Диомеду сначала о том, как по приказу владыки Ликии Иобата его дед Беллерофонт «сражался со славными солимами»1 и говорил потом, что ему никогда еще не приходилось погружаться в столь ожесточенную битву (VI 184-185), а затем о том, как Арес убил сына Беллерофонта Исандра2, когда тот «сражался со славными солимами» (VI 203-204). О солимах позже писали Геродот (I 173), Страбон (XII 8, 5; XII 3, 27; XIV 3, 10) и Тимаген Милетский ^ерЬ. Бу2. ЕШшса М187 (8.у. МЛтг) БШегЬеск), высказывая разные мнения о дальнейшей судьбе этого народа. Согласно Страбону, солимы «занимали вершины Тавра вокруг Ликии вплоть до Писидии, причем самые высокие» (I 2, 10), и в схолиях к Пиндару сказано, что солимы были воинственнейшим наро-
дом и жили между Ликией и Писидией (01. XIII 118-129). У солимов был свой собственный язык: жители Кибиры говорили на четырех языках: писидийском, солимском, греческом и лидийском фгаЬ. XIII 4, 17).
Потомками солимов неизменно позиционировали себя жители Термесса, одного из трех самых крупных городов Писидии [2: 129-130], [12: 53, 62, 93-94, 103].
«Вершина, возвышающаяся над акрополем термес-сцев, - пишет Страбон, - называется Солим3, и сами тер-мессцы называются солимами. А поблизости находится и укрепленный стан Беллерофонта, и могила его сына Писандра, павшего в битве с солимами» (XIII 4, 16).
В надписях термессцы называли себя «солимами» или «народом солимов» (ТАМ Ш.1 103, 5; 135, 6-7), а сам город величали «родиной Соли-меидой» (ТАМ Ш.1 18, 4; 548, 9). На монетах Тер -месса чеканилось изображение героя Солима [9: 41-50], [12: 96-97, 191]. В городе особо почитался
© Приходько Е. В., 2023
Зевс Солимей, жрецы которого исполняли свои обязанности пожизненно (ТАМ 111.1 22, 26, 52, 83 А, 84, 96 и т. д.).
Проблема, вынесенная для обсуждения в данной статье, по хронологии будет касаться 1-111 веков н. э., то есть того периода истории Термесса, когда город, активно хранивший память о своем солимском происхождении, уже подвергся эллинизации и оказался внутри эллинской культуры.
ЭЛЛИНИЗАЦИЯ ПИСИДИИ И ПРОБЛЕМА УРОВНЯ ОБРАЗОВАННОСТИ
Хотя во время своего стремительного марша через Малую Азию в 334-333 годах до н. э. Александр Македонский отказался от идеи захвата Термесса, в дальнейшем город, как и вся Писидия, попал под сильнейшее влияние греческой культуры. Заселяя Писидию и соседние области Анатолии, эллины, уверенные в превосходстве своей культуры, начали повсеместно внедрять привычные для них формы политической и социальной структуры. Однако они не ставили перед собой цели полного уничтожения коренного населения и его образа жизни - шел процесс постепенной ассимиляции, при котором не только жители Анатолии усваивали нормы эллинской жизни, но и эллинская культура обогащалась за счет включения отдельных автохтонных обычаев. Этому процессу весьма способствовало большое количество смешанных браков, заключавшихся между греками и представителями городских элит. Происходившее взаимовлияние, конечно же, никоим образом не было равным, культура иммигрантов во всем превалировала, и в результате к периоду Римской империи как в Термессе, так и во всем регионе произошла «интернационализация эллинских нравов» [6: 50], сложилось общество, в жизни которого сплавились в неделимое целое элементы местной и эллинской культуры и которое с гордостью считало себя частью эллинского мира, не забывая при этом о своих солимских или писидийских корнях.
Древнегреческий язык полностью вытеснил писидийский и другие языки юго-западной Анатолии, тем более что у писидийского языка не было богатой письменной традиции. Но при этом даже среди самых образованных семей остались в обиходе многие местные имена. Так, в надписях из Термесса можно встретить горожан с именами Троконд, Троил, Обри-мот, Обролам, Осбар, Кбедасий, Кендей, Котт(ес), Мол(ес), Опл(ес), Пиатерабий, Пиллакой, Кинну-ний и горожанок с именами Нанелида, Армаста, Оа, Ана, Коркена, Моланиса, На, Морсанда, Кил-
ла и т. д. В архитектуре городов преобладали греческие черты: в них были построены храмы, театры и одеоны, булевтерии, портики с колоннами, гимнасии и бани, - но при этом в рельефном украшении гробниц сосуществовали и переплетались греческие гирлянды и писидийские щиты, анатолийские погребальные двери и римские портреты хозяев усыпальниц. Повсеместно в пантеоне богов утвердились греческие боги, но в их почитании часто присутствовали такие элементы культа, каких у самих греков никогда не было. Помимо привычных храмов, небожителям посвящали скальные святилища в сельской местности, а иконография богов нередко принципиально отличалась от греческих образцов. Так, на обет-ных стелах из святилища Перминунта Аполлон изображен в виде восседающего на коне всадника [4: 43-46, 167-169, № 293-297], а в святилищах Педнелисса и древнего города возле Коджа-алилер изображения Аполлона, одетого в хитон, плащ и сапоги, следовали иконографии Аполлона Сидетского - именно в таком виде изображался бог на серебряных статерах из Сиды IV века до н. э., а также на монетах римского времени [8: 89-90]. В музее Бурдура хранится мраморный алтарь, на котором в виде размахивающего трезубцем бога-всадника изображен Посейдон [4: 67, 192, № 365]. Анатолийская традиция создания вотивных скальных святилищ продолжала существовать и в римское время. На землях Пи-сидии и Кибиратиды было обнаружено много святилищ Какасба и Геракла, Диоскуров и Аре-са, а также местночтимых Суровых-Справедливых богов - их культ, скорее всего, изначально принадлежал солимам [1]. Интересно, что Суровым- Справедливым богам в Термессе было посвящено большое скальное святилище, и в вырезанной там надписи говорилось о существовании в городе фиаса - религиозного сообщества почитателей этих богов [5: 197-210], [7].
Как строилось обучение в Термессе и в целом во всей Писидии до похода Александра Македонского, нам неизвестно. Эллины принесли свою систему образования, которая, распространившись, стала весьма востребованной, поскольку, даже в чисто практическом аспекте, способствовала повышению социального статуса и открывала перспективы для карьерного роста [6: 54, 74]. Основным текстом, по которому начинали обучать детей читать и писать, были поэмы Го -мера, и в первую очередь «Илиада». Для древнего эллина Гомер всегда был неоспоримым воплощением греческой культуры, и, окунувшись в эллинскую среду, жители Анатолии стали понимать, что способность процитировать Гомера
не просто выступала признаком образованности, но и означала принадлежность к более престижной культуре [6: 57].
Если об уровне эллинизации устройства городов и городской архитектуры можно достаточно определенно судить по сохранившимся до наших дней руинам, то оценить уровень литературной образованности значительно сложнее. Писидия не стала родиной ни одного известного поэта или писателя, хотя поэтическое творчество Леонтиана, сына Леонтиана, из города Адады, безусловно, заслуживает внимания [10]. Из письменных свидетельств в нашем распоряжении есть только надписи, которые по своей природе всегда рассматривались как официальные документы. Это могли быть зафиксированные на камне декреты или постановления, обычно очень короткие обетные надписи, почетные надписи, перечислявшие все заслуги какого-то гражданина, а также погребальные надписи, составлявшиеся как своего рода распоряжение по использованию гробницы, где фиксировались права на усыпальницу, размер штрафа в случае нарушения ее покоя и юридическое лицо (совет города или святилище бога), назначенное получателем штрафа. Всем этим эпиграфическим жанрам была свойственна строгая проза. Но в отдельных случаях тот, кто воздвигал статую с посвятительной надписью на постаменте или обустраивал свою родовую усыпальницу, принимал решение выразить свои мысли в стихах. Авторство таких стихотворений установить невозможно - человек мог как написать их сам, так и заказать какому-то местному поэту, чье имя не покинуло пределов родного города. Но текст подобных произведений может стать важным материалом для изучения уровня литературной образованности городской элиты. Об актуальности такого исследования говорит тот факт, что эпиграфический материал крайне редко привлекает внимание исследователей литературы, и изучение малоазийской поэзии периода Римской империи ограничивается, как правило, произведениями, вошедшими в «Палатинскую антологию» [3].
Жанр статьи не позволяет нам предпринять рассмотрение всех поэтических надписей, найденных в Термессе, поэтому для анализа будут взяты три произвольно выбранные погребальные надписи, написанные гекзаметром. Задачей исследования является выявление элементов, свидетельствующих об использовании их авторами эллинской литературной традиции, и особенно поэм Гомера.
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ ТЕРМЕССЦЕВ И ИХ АНАЛИЗ
1. TAM III.1 268. Надпись на гробнице семьи Страбониана Аполлония, ок. 205 года [11: 92-93]4:
Navq^i? KßnSaaeroq, Sxpäßrov ÄnoXXroviou, Sxpäßrov ÄnoXXroviou vso<?, Sxpaßroviavöq ÄnoXXrövio?, | Tiß(epia) KX(auöia) KiX^n q Kai KanexroXeiva. |
^Tspi Kai yevex-qpi ф^ю aeK^xä xe naiöi oi т' aüxro ya^exfl xe ¡övoi? ö5e Ъ3а9ю<? oiKo?, | aXXov 5' oük ¿9sXro 5s%9ai vsKuv äXX' ai'one Xrößnv -q^exsprov pe9srov änö xü^ßiov ia%ew. | ei 5s тк? oük äXsyoi xe9vqöxo<;, ю5' äXix^^rov, Zröei xoi veKÜrov, Zröei xei^^opo< 'Ärr|. | 5uro ¡sv xe Sxpäßrove каха %9ovö<? q5s Navr|^i?, ^¡aai ¡upi5ioi? ÄnoXXrövio? q5s xe KiXX^5, -
«Нанелида, дочь Кбедасия, Страбон, сын Аполлония, Страбон младший, сын Аполлония, Страбониан Аполлоний, Тиберия Клавдия Килла, она же Капетолина. Это последний дом только для [моей] матери и отца, и вопреки [моей воли] для милого сына, и для меня самого, и [моей] супруги, а другого мертвеца я допустить [сюда] не желаю, но услышьте: держите осквернение гробниц подальше от наших тел. Если же, возможно, кто-то не заботится о мертвом и настолько нечестив, то жива, несомненно, жива мстящая за мертвых Ата. Два Страбона [уже] под землей и Нанелида, к назначенным судьбой дням [приближаются] Аполлоний и Килла».
2. TAM III.1 590. Надпись на гробнице Марина и Оа, до 212 года [11: 99]:
Mapeivro nivuxfl т' aX6%ro Oa äyXaonsnXro ^owö? ¡sv ßioTo<, ^owq 5s i9eia KsXeu9o<? saKe ßiou ^oivöv 5s Kai ¿¡фотёрошг тётиктаг •¡sv ¿¡oi т65e aq^a navoOTaTOv q5s 5ä¡apтl, ¡vqaTOv sneaao^svoiai, aaoфpoaüv^alv ^атг|. rq? 5s тк? ¿yiyövrov ¡e¡¡v'qaeтal q5s Mapeivou. Kai p' q ¡sv neiaupä? тe Kai s^^Kov^ sviauTOix; aisv a^ro^o? soßaa ßiou tov 5' &n Moipa öXßiov sv Zrooiai ¡ivuv9a5ioiai фuXäaael öкт' i|5r| 5eKä5a< Z®-? ävüovтa no9ewq?6, -
«У Марина и [его] благоразумной жены Оа прекрас-ноодетой общей была жизнь и общим прямой жизненный путь; также и общим для обоих воздвигнуто это последнее пристанище, и для меня, и для супруги, в память грядущим поколениям, [для нее] лучшей в рассудительности. Кто-то из потомков будет помнить о ней и о Марине. И она вот, всегда безупречная, получила по жребию шестьдесят четыре года жизни, а его, счастливого, Мойра все еще охраняет среди недолговечных живых существ, завершающего уже восьмой десяток желанной жизни».
Далее надпись имеет длинное, из 9 строк, прозаическое продолжение, приводить которое в нашу задачу уже не входит.
3. IGUR III 1204. Надпись на мраморной стеле, найденной в Риме, сделана термессцем Коно-ном, сыном Гермея, в память о двух его соотечественниках, умерших в Риме: первые шесть строк написаны в гекзаметре от имени первого умер-
шего - его имя не сохранилось, а был он сыном Орфагора, вторые шесть строк, также в гекзаметре, написаны от имени второго умершего, Гермея, сына Артима, а последняя строка в прозе сообщает имя воздвигшего эту стелу (именно его, судя по всему, и следует считать автором стихотворения), - I—II века [2: 131]:
Tep^n^aöv vatov ИоЪЗцоц | ¿vi ки5аМцош1 | •qXu9ov eg 'Pro^nv триод | äaxrov Kqpi ni9f|aa<^ | äXXa 9avrov ^ßrov auvoSunöpov | Аг5од e['i]aro SeÜTepov аш' äve^eiva | [t]ov ¿к патргд ац' iövra^ | [йц]фо1У 5' оатеа Kevtai | [оцои voüa]oiai Ka^övTrov, | [....] vou 'Ор9ау6рои nai5ög | [ß^] аироВ te 'Ерцаюи. | ao[i 5' e]yrö, 'Ор9ауорою текод, | npoiövti кат' aiaav | eig Ai5ao 5оцоид auve9ean[o]^ai | -qi9eog фгод, | ЪрцаТод Aртeí^ou üoXu[|ir|i]5og | аш' апо yai[ag]. | ааркад ¡lev nßp vffi>[w ¿5ai]aaTO, | оата 5e Keü9[ei] | i|5e %9rov лäцфoрßo[g], атар | yu^i 9e6ne^nTOi | o'i%ea9ov ката yqg evi 5aíцovl | ^uva ке^и^а. | Kövrov 'Ерцаюи [т]оТд ф^о[1д] | ^vf^rg Хйр™7, —
«Жил я в Термессе среди достославных солимов
и прибыл,
Сердцу доверившись, в Рим — из сограждан
со мной было двое, — Возраст цветущим мой был, но я умер и в царстве
Аида
Спутника также дождался, с кем с родины вместе
уехал.
Кости обоих лежат, от болезней скончались мы оба, Сын Орфагора, [Парме] н, и Гермей столь
степенный по нраву. Я за тобой, Орфагора дитя, в дом Аида сошедшим Прежде меня — суждено так, — последовал, муж
неженатый,
Чадо Артима, Гермей, из отечества Солимеиды. Плоть нашу выжег огонь, и земля всекормящая
кости
В недрах скрывает своих, между тем богоданные
души
Общей под землю дорогой спускаются с даймоном
тем же.
Конон, сын Гермея, друзьям ради памяти».
Каждая из этих погребальных надписей изобилует гомеровскими словами, то есть словами, которые были использованы в поэмах Гомера и затем сохранялись в эпической литературной традиции: эти слова могут присутствовать у Аполлония Родосского, Ликофрона и в более поздних эпосах, а также в отдельных случаях встречаются в трагедиях и лирике8. В надписи № 1: существительные o vsCTg 'мертвец', то ре9од 'член', pl. 'тело', ^ 'Äxr 'Ата', ^ x9rov 'земля', то ^цар 'день', прилагательные а^п^цю 'нечестивый', 5оюд 'двойной', dual. 'двое', местоимение о! dat. sg. 'ему', глаголы шю 'слушать', ал1ахю 'удерживать' (вместо алехю), а^еую 'заботиться', ^юю 'жить' (в прозе крайне редко, например, у Геродота), наречие аекгта, которое в таком виде больше нигде не засвидетельствовано
и явно восходит к гомеровскому предлогу аек^тг 'вопреки', союз 'и'. В надписи № 2: существительные " а^оход 'супруга', о Рютод 'жизнь', " квА,ви9од 'путь', " 5ацар 'супруга', " оаофроошп 'рассудительность' (в прозе использовалась форма оюфроошп), прилагательные лггитбд 'благоразумный', £,ш6д 'общий', лагиотатод 'последний' (иногда встречается в прозе), цгуот9а5юд 'недолговечный', глагол тви%ю 'воздвигать', числительное лширвд 'четыре', наречие 'всегда' (вместо авС), союзы ^цег ... 'и ... и'. В надписи № 3: существительные то к^р 'сердце', о М'5пд 'Аид' (вместо Агб^д), "Л патрп 'родина', о vоuоод 'болезнь' (вместо v6оод), то текод 'дитя', " аша 'судьба', о 56цод 'дом', о фюд 'мужчина', " уаТа 'земля' (вместо ул), " х9юг 'земля', та ке^виВа 'пути', прилагательные киЗаАлцод 'славный', ¿¡т'бд 'общий', глаголы vаíю 'населять', 5а^ 'зажигать', кви9ю 'скрывать', наречие ашв 'опять', предлоги 8ví 'в', 'среди' (вместо 8^, 8д 'в' (вместо в1д).
Также весьма внушительным оказывается список слов, которые, присутствуя уже в поэмах Гомера, затем в силу своей употребительности активно функционировали как в поэзии, так и в прозе. В надписи № 1: существительные Л ц^тпр 'мать', о лшд 'сын', о окод 'дом', " 'осквернение', прилагательное ф^од 'милый', местоимение "цетврод 'наш', глаголы 89вА,ю 'желать', Вупокю 'умирать', наречие ю5в 'таким образом'. В надписи № 2: существительные о Рюд 'жизнь', то о^ца 'знак', ' гробница', о 8vшuт6д 'год', Л МоТра 'Мойра', " 5вкад 'десяток', " 'жизнь', прилагательные {Вид 'прямой', арштод 'лучший', 6yíyоvод 'родившийся позже', о^Рюд 'счастливый', глаголы цгцу^окю 'напоминать', ^аух^ю 'получать по жребию', фиАлоою 'охранять', агию 'заканчивать', числительные 8£,^коvтa 'шестьдесят', 6ктю 'восемь', ацфбтврод 'оба', наречие 'уже'. В надписи № 3: существительные о аотбд 'горожанин', то 6от8оv 'кость', о лшд 'сын', Л оар£, 'плоть', то лир 'огонь', " уих^ 'душа', о 5aíцюv 'даймон', прилагательные Р^ооирбд 'степенный', ^9вод 'неженатый', глаголы ёрхоцш 'приходить', лвШю 'убеждать', 9упокю 'умирать', "Раю 'быть во цвете лет', агац^ю 'ждать', в{цг 'идти', квТцш 'лежать', кацгю 'страдать', о!хоцш 'уходить', числительные триод 'третий', Звитврод 'второй', ацфю 'оба', наречие аца 'вместе', предлог вшю 'внутри'. Для подсчета статистических данных мы эту группу не учитываем: все эти слова были слишком распространенными, и их употребление не может свидетельствовать о близком знакомстве с поэмами Гомера.
Интересно отметить, что в надписи № 1 использованы три прилагательных, которые принадлежат послегомеровской поэтической традиции: Хош9юд 'последний', тгц^ород 'мстящий'
и ^oipíSiog 'назначенный судьбой' (встречается также в поздней прозе). В двух других надписях подобных примеров нет. Зато авторы этих двух надписей создали, следуя гомеровским образцам, по одному примечательному неологизму.
В надписи № 2 супруга Марина Оа названа áy^aónsn^og 'прекрасноодетой'. В литературе это прилагательное встречается только один раз в поэме Квинта Смирнского (XI 240), где выступает эпитетом Фетиды. Автор нашей надписи жил более чем на сто лет раньше Квинта Смирнского, а значит, создал этот эпитет самостоятельно, опираясь на известные из поэм Гомера композиты со вторым компонентом -nsn^og (все они являлись эпитетами женщин): xavúnsn^og 'одетая в длинное платье' (Il. III 228, XVIII 385, XVIII 424; Od. IV 305, XII 375, XV 171, XV 363), KpoKÓnsnlog 'одетая в платье шафранного цвета' (Il. VIII 1, XIX 1, XXIII 227, XXIV 695), sAxsaínsn^og 'одетая в платье, влачащееся по земле' (Il. VI 442, VII 297, XXII 105) и sünsnlog 'хорошо одетая' (Il. V 424, VI 372, VI 378, VI 383, XXIV 769; Od. VI 49, XXI 160). Конечно, не следует думать, что автор нашей надписи первым вступил на путь подражания Го -меру. Ко времени его жизни в древнегреческой литературе уже было создано некоторое количество композитов со вторым компонентом -л£лА,од: например, Kuavónsn^og 'одетая в темно-синее или черное платье', raAAínsnlog 'красиво одетая', ^surónsnlog 'одетая в белое платье', ^s^á^nsnlog 'одетая в черное платье', xpuoónsn^og 'одетая в златотканое платье', - а позже Квинт Смирн-ский и Нонн Панополитанский еще больше расширили эту группу композитов. Так что наш поэт оказался в русле этого литературного процесса.
Автор надписи № 3 снабдил слово x9®v эпитетом ллцфорРод - «всекормящая земля». Помимо рассматриваемой надписи, прилагательное ляцфорРод зафиксировано в одном прорицании без точной датировки (App. Anth. Or. 259, 3) и у Христодора Коптского (AP VII 698, 5), жившего в V-VI веках, то есть значительно позже создания эпитафии. Это дает нам определенные основания допустить вероятность того, что ллцфорРод впервые появилось именно в найденной в Риме надписи. Однако автор эпитафии сочинил этот эпитет не на пустом месте. У Го -мера трижды используется почти синонимичное по значению прилагательное лоА,ифорРод 'питающая многих', выступающее устойчивым эпитетом при слове yaía 'земля' (Il. IX 568, XIV 200, XIV 301), и потом эта формула повторяется в гомеровском гимне к Аполлону Пифийскому (187 (365)). В творческой мастерской автора эпи-
тафии формула yaia ло^форРод превратилась в соответствии с метрическими требованиями его стиха в %9®v лацфорРод. Против такой подмены будет позже выступать Евстафий Солунский: «правильно ло^ифорРод ^ ул, а не лацфорРод» (Hom. II. Vol. III, p. 614).
Несмотря на сравнительно небольшие размеры каждой надписи, их авторы не преминули возможностью украсить свои стихи настоящими гомеровскими формулами в их исходном, не-переработанном виде. В надписи № 1 Страбо-ниан Аполлоний говорит, что воздвиг гробницу для «милого сына» - ф^ф naiSi. У Гомера эта формула в различных вариациях (разные падежи, разный род) встречается 22 раза (Il. I 20, I 447, II 713, VII 44, VII 279, XVI 460, XVI 568, XVIII 147, XX 210, XXIV 619, XXIV 748; Od. I 278, II 197, VII 70, XI 506, XVI 337, XVII 38, XIX 401, XIX 455, XIX 522, XXIV 103, XXIV 345). В предпоследнем стихе сказано, что два Страбона и Нанелида уже находятся «под землей» - ката %9оv6g. Это выражение встречается в «Илиаде» дважды (Il. III 217, XXIII 100), но на его формульный характер указывает его дальнейшее употребление у Геси-ода (Theog. 497; Erga 617; Fr. 204, 141 Merkelbach -West), в гомеровском гимне к Гермесу (68, 410), у Еврипида (14 случаев) и т. д.
Автор гекзаметров из надписи № 2 воспользовался только одной формулой: Tig oyiy6v®v -«кто-то из родившихся позже», расположив, правда, ее в стихе совсем не в тех стопах, в каких она находится у Гомера (Il. III 353, VII 87; Od. I 302, III 200). Больше всего формул присутствует в надписи № 3: ЕоМцоц ... ки5аМцош1 -«славным солимам», у Гомера отличается только окончание этнонима: ЕоА*)цош1 ... ки5аМцош1 (Il. VI 184, VI 204); 'Айод sio® - «в Аиде», причем это выражение поставлено в исходе стиха точно так же, как и везде у Гомера (Il. III 322, VI 284, VI 422, VII 131, XI 263, XIV 457, XXII 425, XXIV 246; Od. IX 524, XI 150, XI 627, XXIII 252); оотеа кепш - «кости лежат»: это выражение у Гомера встречается дважды, но расположение по стопам стиха другое (Od. XIV 135, XXIV 76), а затем оно от случая к случаю появляется в прозе, например, у Геродота (III 12) и Павсания (II 21, 4); кат' aioav - «в соответствии с судьбой»: у Гомера эта формула часто соединяется с формулой илер aioav - «сверх судьбы», которая, как и в разбираемой эпитафии, может занимать тесис пятой стопы и шестую стопу (Il. III 59, VI 333, X 445, XVII 716, ср. Il. VI 487, XVI 780, XVII 321), позже эту формулу использовали Пиндар (Pyth. IV 107, X 26; Nem. III 16), Вакхилид (X 32) и другие поэты; sig Аг5ао 56цоид - «в дом Аида»: наш поэт
не только прибегнул к этой гомеровской формуле, но и расположил ее, как у Гомера, в первых стопах стиха (Od. X 175, X 491, X 564, XIV 208), интересно отметить, что аналогичная формула siv A'i'Sao Sopoioiv - «в доме Аида» занимает у Гомера, за одним исключением, последние стопы стиха (Il. XXII 52, XXIII 19, XXIII 103, XXIII 179; Od. IV 834, XV 350, XX 208, XXIV 264; ср. Od. XXIV 204); последняя формула ало yai[ag] -«из земли» реконструирована издателями неправильно, поскольку в эпической традиции эта формула пишется через эту ало уа^д и встречается она именно в таком написании не только у Гомера (Il. VIII 16) и Гесиода (Theog. 715), но и в орфических гимнах (XXIX 17, XXXVI 14, LVI 12) и у более поздних поэтов, причем всегда в исходе стиха.
Здесь следует подчеркнуть, что в самой природе эпических формул заложена возможность заимствования их от поэта к поэту, и, конечно же, авторы трех рассматриваемых стихотворений могли почерпнуть эти формулы не только из «Илиады» и «Одиссеи». Но мы исходим из того, что в эллинском образовании Гомер безоговорочно занимал первое место, и знакомство с другими произведениями древнегреческой литературы предполагало, что ему предшествовало основательное изучение Гомера. Трудно допустить мысль о том, что жители Термесса знали более близкие им по времени сочинения лучше, чем поэмы Гомера.
Перечисляя встречающиеся в этих трех эпитафиях гомеровские формулы, мы также обращали внимание на то, что их создатели нередко заимствовали у Гомера и позицию той или иной формулы внутри стиха. То же самое можно отметить и для отдельных слов. Так, гомеровскую позицию (где-то единственную, где-то один из вариантов) демонстрируют в надписи № 1: цптврг в 1-й стопе (3 ст.9), аек^тг начиная с те-сиса 4-й стопы (3 ст.), A,©Pnv (в разных падежах) в 1-й стопе (4 ст.), TsBv^orog (-та, -тад) в тесисе
3-й и в 4-й стопе (6 ст.), аАлт^цшг в исходе стиха (2 ст.), Z©si в 1-й стопе (6 ст.), Soi© в 1-й стопе (2 ст.); в надписи № 2: nivuTfi (в разных падежах) в тесисе 2-й и арсисе 3-й стопы (3 ст.), а^о%ф в тесисе 3-й и арсисе 4-й стопы (8 ст.), Ks^suBog (в разных формах, включая Ks^suBa из надписи № 3) в исходе стиха (37 ст.), soks в 1-й стопе (8 ст.), ацфотероюг начиная с арсиса
4-й стопы (14 ст.), твтиктаг в исходе стиха (24 ст.), ^psv в 1-й стопе (31 ст.), о^ца в 3-й стопе (16 ст.), navuoTarov (в разных формах) начиная со второго элемента тесиса 3-й стопы (3 ст.), ^58 в арсисе и первом элементе тесиса 5-й стопы (десятки раз), Зацартг (-та) в исходе стиха (3 ст.), svrnuTO'ug в исходе стиха (3 ст.), ai8v в 1-й стопе (16 ст.), еоиоа
начиная со второго элемента тесиса 2-й стопы (8 ст.), ^áxe в тесисе 4-й стопы (2 ст.), o^ßiov (в разных формах) в 1-й стопе (5 ст.), pivuvBaSíoioi (в разных формах) всегда начиная со второго элемента тесиса 4-й стопы (8 ст.), фиМооег (- osig, -osiv) в исходе стиха (8 ст.), октю (и его производные) в начале стиха (7 ст.); в надписи № 3: ^^uBov в 1-й стопе (7 ст.), niB^oag в исходе стиха (7 ст.), SsÚTspov (- од) в 1-й стопе (19 ст.), ävspswa начиная с тесиса 2-й стопы (1 ст.), tóvra (в разных падежах) в исходе стиха (46 ст.), Kapóvmv (-vra, -vTag) только в исходе стиха (5 ст.), фюд в тесисе 6-й стопы (17 ст.), ksúBsi (или sksksúBsi) в исходе стиха (2 ст.), oí%soBov в 1-й стопе (единственный случай употребления этой формы), Saípovi в 4-й стопе (2 ст.). Этот обзор позволяет заметить, что автор надписи № 2 почти не пользовался гомеровскими формулами, но зато часто следовал эпическому принципу расположения слова в стихе, в то время как автор надписи № 3 поступал прямо противоположным образом: у него много формул, но превалирует негомеровское расположение слов.
Еще более глубокое знакомство с поэмами Гомера демонстрирует употребление авторами эпитафий эпических грамматических форм. В разговорном языке, которым пользовались в Термессе в период Римской империи, таких форм, несомненно, быть не могло, и в прозаических надписях они не встречаются. Узнать такие формы и понять принцип их функционирования в тексте настолько хорошо, чтобы самим правильно воспользоваться ими при написании стихов, можно было только при последовательном изучении тех произведений, где они были представлены, то есть опять же в первую очередь поэм Гомера. В рассматриваемых стихах таких форм немало. Это две эпические формы gen. sg. по разным склонениям от «Аида» 'Äi5og и AÍSao (310); в 1-м склонении gen. sg. лтрпд (3) с этой вместо альфы в позиции после ро и dat. pl. оаофроош'поп' (2) вместо оюфроошац; во 2-м склонении gen. sg. 'OpBayópoio (3) вместо 'OpBayópou, dat. pl. с окончанием -oioi вместо -oig: äp^OTspoioi (2), snsooopsvoioi (2), Z^oíoi (2), pivuvBaSioioi (2), KuSaMpoioi (3), voúooioi (3), -и неслитная форма nom. pl. n. óoTsa (3); в 3-м склонении dat. sg. p^Tspi (1) вместо p^Tpí и gen. pl. psBsrav (1) вместо psBtöv; oí (1) - местоимение 3-го лица в dat. sg.; soks (2) - imperfect. ind. act. 3 sg. от sípí вместо ^v; souoa (2) - participium praes. act. nom. sg. f. от sípí вместо oúoa; niB^oag (3) - причастие эпического сигматического аориста от nsíB® nom. sg. m.; (2) - aor. 2 ind. act. 3 sg. без аугмента вместо e^a%s; ^^uBov (3) - несинкопиро-ванный aor. 2 ind. act. 1 sg. вместо ^^Bov; Baváv (3) - participium aor. 2 nom. sg. m. без приставки, в прозе änoBavrav; SsxBai (1) - инфинитив меди-
ального атематического аориста; TsBvnôxoç (1) -причастие корневого перфекта gen. sg. m. вместо TsBvsôxoç; ало ... ïoxsiv (1) - приставка в тмесисе; формы двойственного числа: Soiœ (1), Zxpaßravs
(1), ацфогг (3), vœiv (3), oïxsoBov (3).
Как бы ни стремились авторы этих трех стихотворений создать достойное литературное произведение, они допустили в них отдельные слова и формы, принадлежавшие, вероятно, разговорному языку. Это прилагательные TO^ßiov (1) 'могильный', ' касающийся гробницы' и ^v^otov
(2) 'памятный', существительное оота (3) 'кости' с краткой конечной альфой (что было свойственно позднему эпосу) и неправильная форма пре-зенса GUvsф8Gлoцal 'следовать вместе' вместо GUVSф8лoцal, созданная по аналогии с тематическим аористом, скорее всего, metri causa.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Предпринятое рассмотрение позволяет сделать весьма показательный статистический подсчет. В изученных эпитафиях в общей сложности (включая все служебные части речи) насчитыва-
ется 204 (57 + 67 + 80) слова. Если подсчитать, сколько слов (причем тут будут преимущественно значимые слова, а не частицы, союзы или предлоги) принадлежат эпической традиции, входят в состав формулы или стоят в свойственной эпосу грамматической форме, то получается 89 (27 + 26 + 36) слов. 89 из 204 - это чуть больше 43,6 %. Данный результат доказывает, что образованные жители Термесса обладали весьма серьезным знанием поэм Гомера и черпали из этого неиссякаемого источника эллинского вдохновения слова и выражения для реализации своих творческих амбиций. И хотя исторически «Илиада» и «Одиссея» не принадлежали культуре их предков, этот неудобный факт был если не предан забвению, то задвинут куда-то очень далеко: они были представителями эллинского мира, и принесенный к ним несколько столетий назад Гомер стал для них настолько своим, что они пользовались его формулой даже для своего этнического самовыражения и с гордостью признавали себя именно теми «славными солимами», о которых пел Гомер.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Все переводы, представленные в статье, выполнены автором.
2 Страбон называет сына Беллерофорта Писандром (XII 8, 5; XIII 4, 16).
3 Современное название этой горы - Гюллюк Дагы.
4 Для удобства прочтения текст всех трех надписей дан в соответствии со стихотворным делением, переход на новую строку самой надписи отмечен знаком |.
5 Хш0ю<; = XoicBio^, тегц^оро^ = т1ц^оро<;, 5ию = 5ош, циргбюк; = ^oipiSioi^.
6 ^oivo^ = ^uvo^.
7 cwoSraopov = OT>vo5oinopov.
8 При изучении истории функционирования каждого слова мы не ограничились данными словарей, но опирались на ресурс TLG.
9 Сокращение «ст.» мы используем при указании количества стихов в поэмах Гомера со словом в разбираемой позиции.
10 В скобках после слова указан номер надписи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Приходько Е. В. «Суровые боги» становятся «Справедливыми богами», или об одном местном культе высокогорий Кибиратиды, Милиады и северной Ликии // Индоевропейское языкознание и классическая филология XXVII (2) (чтения памяти И. М. Тронского): Материалы Междунар. конф., проходившей 26-28 июня 2023 г. / Гл. ред. Н. Н. Казанский. СПб.: ИЛИ РАН, 2023. С. 946-994. DOI: 10.30842/ielcp230690152766
2. Arroyo-Quirce H. Glorious Solymi. Homer and a neglected inscription concerning Pisidian Termessos at Rome // Epigraphica Anatolica. 2017. Heft 50. P. 129-132.
3. Bowie E. L. Greek poetry in the Antonine age // Antonine literature. Oxford: Clarendon Press, 1990. P. 53-90.
4. Delemen i. Anatolian rider-gods. A study on stone finds from the regions of Lycia, Pisidia, Isauria, Lycaonia, Phry-gia, Lydia and Caria in the late Roman period. (Asia Minor Studien 35). Bonn: Dr. Rudolf Habelt GMBH, 1999. 228 p.
5. Fleischer R. Unbekannte Felsheiligtümer in Termessos // Istanbuler Mitteilungen. 2008. Bd. 58. S. 197-242.
6. Horsley G. H. R. Homer in Pisidia: Aspects of the history of Greek education in a remote Roman province // Antichthon. 2000. Vol. 34. P. 46-81.
7. iplikgioglu B. 0EOI Д1КАЮ1. Die "Gerechten Götter" in zwei neuen Inschriften aus Termessos // Anzeiger der Philosophisch-Historischen Klasse der Österreichischen Akademie der Wissenschaften. 2006. Bd. 141.2. S. 5-16.
8. I § i n G. The sanctuaries and the cult of Apollo in Southern Pisidia // Anadolu / Anatolia. 2014. Bd. 40. P. 87-104.
9. Kosmetatou E. The hero Solymos on the coinage of Termessos Major // Schweizerische Numismatische Rundschau. 1997. Bd. 76. P. 41-63.
10. Labarre G., Özsait M., Özsait N. Les inscriptions de Yazili Kanyon // Anatolia Antiqua. 2009. Vol. 17. P. 175-186.
11. Merkelbach R., Stauber J. Steinepigramme aus dem Griechischen Osten. Bd. 4. Die Südküste Kleinasiens, Syrien und Palaestina. München; Leipzig: K. G. Saur Verlag, 2002. 471 S.
12. Talloen P. Cult in Pisidia. Religious practice in Southwestern Asia Minor from Alexander the Great to the rise of Christianity // Studies in Eastern Mediterranean archaeology 10. Turnhout: Brepols, 2015. 412 p.
Поступила в редакцию 11.07.2023; принята к публикации 04.09.2023
Original article
Elena V. Prikhodko, Cand. Sc. (Philology), Associate Professor, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russian Federation) aristonica@list. ru
HOMER IN THE POETRY OF THE DESCENDANTS OF THE "GLORIOUS SOLYMOI"
Abstract. The inhabitants of Termessos, one of the three largest cities in Pisidia, considered themselves the descendants of the Solymoi twice mentioned by Homer. Following the conquests of Alexander the Great, Pisidia fell under the profound sway of Greek culture. Hellenization permeated every facet of the indigenous population's existence, and by the time of the Roman Empire, there had developed a society, whose life combined the elements of local and Greek cultures. While the level of architectural Hellenization can be evaluated by the ruins of cities, it is more difficult to assess the level of literary education. There were no famous poets in Pisidia, and the literature of this region remains almost unexplored. The aim of the article is to ascertain the educational attainment of the urban elite in Termessos. This is achieved through the lexical and grammatical analysis of three randomly selected funerary inscriptions written in hexameter. The main educational texts were the poems of Homer, therefore, in the structure of each epitaph the author reveals all the elements that may indicate the acquaintance of Termessian poets with the Homeric verse: words belonging to the epic tradition, Homeric formulas, and grammatical forms characteristic of the epic. As a result, the author shows that 43.6 % of the text of these epitaphs was borrowed from the epic tradition and concludes that the educated inhabitants of Termessos knew Homer's poems well and even used his formula for their ethnic self-expression, proudly calling themselves the "glorious Solymoi".
Keywords: Pisidia, Termessos, Solymoi, Homer, Hellenization, epitaph, Homeric formula, education in Roman province
For citation: Prikhodko, E. V Homer in the poetry of the descendants of the "glorious Solymoi". Proceedings of Petrozavodsk State University. 2023;45(7):49-56. DOI: 10.15393/uchz.art.2023.957
REFERENCES
1. Prikhodko, E. V. The "Severe Gods" become the "Fair Gods", or about one local cult of the highlands of Cibyratis, Milyas and northern Lycia. Indo-European Linguistics and Classical Philology (Readings in Memory of I. M. Tronsky): Proceedings of the international conference, 26-28 June 2023. (N. N. Kazansky, Ed.). St. Petersburg, 2023. Vol. XXVII. Part 2. P. 946-994. DOI: 10.30842/ielcp230690152766 (In Russ.)
2. Arroyo-Quirce, H. Glorious Solymi. Homer and a neglected inscription concerning Pisidian Termessos at Rome. Epigraphica Anatolica. 2017;50:129-132.
3. Bowie, E. L. Greek poetry in the Antonine age. Antonine literature. Oxford, 1990. P. 53-90.
4. Delemen, i. Anatolian rider-gods. A study on stone finds from the regions of Lycia, Pisidia, Isauria, Lycaonia, Phrygia, Lydia and Caria in the late Roman period. (Asia Minor Studien 35). Bonn, 1999. 228 p.
5. Fleischer, R. Unbekannte Felsheiligtümer in Termessos. Istanbuler Mitteilungen. 2008;58:197-242.
6. Horsley, G. H. R. Homer in Pisidia: Aspects of the history of Greek education in a remote Roman province. Antichthon. 2000;34:46-81.
7. iplikgioglu, B. 0EOI AIKAIOI. Die "Gerechten Götter" in zwei neuen Inschriften aus Termessos.Anzeiger der Philosophisch-Historischen Klasse der Österreichischen Akademie der Wissenschaften. 2006;141.2:5-16.
8. I § i n, G. The sanctuaries and the cult of Apollo in Southern Pisidia. Anadolu/Anatolia. 2014;40:87-104.
9. Kosmetatou, E. The hero Solymos on the coinage of Termessos Major. Schweizerische Numismatische Rundschau. 1997;76:41-63.
10.Labarre, G., Özsait, M., Özsait, N. Les inscriptions de Yazili Kanyon. Anatolia Antiqua. 2009;17:175-186.
11. Merkelbach, R., Stauber, J. Steinepigramme aus dem Griechischen Osten. Bd. 4. Die Südküste Kleinasiens, Syrien und Palaestina. München; Leipzig, 2002. 471 S.
12. Talloen, P. Cult in Pisidia. Religious practice in Southwestern Asia Minor from Alexander the Great to the rise of Christianity. Studies in Eastern Mediterranean archaeology 10. Turnhout, 2015. 412 p.
Received: 11 July 2023; accepted: 4 September 2023
