CC BY
0
ГОЛОСА КУЛЬТУРЫ: ИССЛЕДОВАНИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ЭКСПРЕССИИ В
МУЗЫКАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ
Чжан Цзяньфан, студент
Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена (Россия, г. Санкт-Петербург)
DOI:10.24412/2500-1000-2024-5-6-131-134
Аннотация. В этой статье которое глубоко затрагивает роль, которую играют песни в формировании культурных нюансов. Авторы обращаются к значимости музыкальной выразительности и ее воздействия на формирование как индивидуального, так и коллективного опыта в обществе. Особое внимание уделяется пониманию песни как мощного антропологического инструмента, который не только отражает, но и формирует представления о самоидентичности, интимности и чувствительности в культурном контексте.
Ключевые слова: вокалист, голос, песня, педагог, популярные песни.
Пение - это способ не быть одиноким, даже если вы составляете себе компанию, как тот, кто напевает песню, чтобы побудить себя продолжать свой путь. Иными словами, песня - один из тех кратчайших путей, какими бы извилистыми они ни были, по которым можно идти от себя к себе. То, что бросается в глаза, - это один из способов / голосов, с помощью которых к нему обращаются, рискуя поворотным моментом, обыденностью, тривиальностью, клише, своего рода «эпинальным образом самого себя [1].
Если педагогам удастся прийти к единому мнению о том, что такое песня, признать, что то, что мы слушаем или поем, хорошо подпадает под жанр «песня», с другой стороны, трудно сказать, из чего она сделана и к чему конкретно она относится: что она переводит или означает. Достаточно ли того, что «все заканчивается песнями», следуя известному припеву из водевиля Фигаро «Женитьба» чтобы низвести их в сферу тщетности или легкомыслия, если не тривиальности, и тем самым отбросить их в низы иерархии культурные и художественные, каким-то образом лишая их какого-либо эпистемологического продвижения? Таким образом, второстепенное искусство, а не среднее искусство, просто песни, которые хорошо слышать или напевать, вряд ли подойдут для размышлений. Они были бы в меньшей степени таковыми, поскольку их про-
изводство, трансляции и тиражи, похоже, зависят, особенно в нашей культуре, от моды и средств массовой информации в такой же степени, как и от меркантильных и, следовательно, универсальных стратегий шоу-бизнеса. Несколько парадоксальное условие - их популярность, если под этим понимать, что они принадлежат к популярному жанру, который, по общепринятому мнению, должен был бы иметь противоположные корни, регулярность, стабильность, повторяемость, одним словом: фольклор. В зависимости от рынка культурных ценностей, песням на самом деле суждено было пройти мимо, как проходят краски времени. По этой ли причине мы каталогизируем их сегодня под рубрикой «разновидности» или когда-то мы относили их к категории «легкая музыка», выражение, которое до сих пор используется в Италии? Кроме того, их замкнутая и циклическая структура (припев / куплеты) никоим образом не помешала бы им стать основой памяти или истории, как и то, что с начала 1950-х годов называлось хитами популярной культуры, благодаря чему именно они попадают в воздух или вылетают из него [2].
Простое название песни может приобрести «стихотворную силу»: песня может быть далека от чистой ностальгии или пластичного отголоска ушедшего прошлого, в ней есть что-то неуловимое, что отвлекает ее от уходящего времени, возмож-
но, потому, что что она сама становится звуковым образом другого времени, которое не является ни временем воспоминаний, ни временем хронологии, и которое хотелось бы увидеть и почувствовать, как оно закручивается, чтобы пережить его снова, как время цветущей вишни...
Песня напоминает о времени, когда она поет; ее мелодия поет (очаровывает) то место, где она исполняется вокалистом. Каждый из нас, безусловно, испытал это на себе: мелодии проносятся у нас в голове, заставляют губы повторять слова, но мы не знаем, как и почему они преследуют нас и продолжают преследовать, равно как и не можем объяснить их внезапное и сбивающее с толку появление, иногда из глубины детства или века, иногда от мембран громкоговорителя, теперь от вибраций наушников плеера. Поэтому уместно задаться вопросом, что содержится в мелодии. Это, как принято говорить, и не так наивно, «мелодия времени»? Но из какой погоды сделана эта мелодия? Не будет ли это лишь «фоновым шумом истории»? Или же он будет транслировать только бурные события в обществе или, что более интимно, будет варить только отбросы чувствительности эпохи? Это явление воплощается до такой степени, что оно становится чувствительным для всех, двойная полярность или двойная привязанность языка: общая вещь или, если хотите социализированное начало, паутинная ткань наших отношений с другими, но также и предмет наших самых сокровенных размышлений и наших самых свободных фантазий. Как объяснить эту ускользающую сложность, которая затрагивает наши современные представления об обществе и личности? Какие конкретные точки перехода, доступные для этнографии, могут открыть к ним доступ?
Композиция, сценическое исполнение и слушающее и поющее сообщество - это три точки зрения, более или менее присутствующие и связанные в сюжете каждого исследования. Первый, если можно так выразиться, является внутренним для современной песни, процесс сочинения которой она намеревается осветить. Это своего рода простое «генетическое» исследо-
вание, но принимая во внимание тот факт, что песня редко является стихотворением, к которому мы добавляем музыку, или, если это так, мы хорошо знаем, что музыка всегда преобразует словесные данности, приспосабливаясь к ним. Мы не можем написать песню, не произнеся ее на внутреннюю мелодию, точно так же мы не можем прочитать ее текст, не переложив его на известный или придуманный тембр. Это правильная рекомендация: особенно не читайте песни как стихи, представьте мелодию, которая возвращает объекту, звучащему и понятному одновременно, его двойственность. Текст может быть (и чаще всего будет) плоским и стереотипным, но мелодия преображает его, заставляет резонировать и запечатлевает в памяти, ассоциируя с первым голосом, который заставил нас услышать, как единое целое конкретную трогательную песню. Огромная площадка, для которой лучшими руководителями являются сами композиторы и исполнители: Борис Виан, Марсель Амонт, Ги Беар и многие другие, писавшие о своем «искусстве делания» [3]. Если баланс слов и фраз кажется своего рода абстрактным идеалом, то популярность песен заставляет нас задуматься.
Во-первых, музыка допускает и даже называет языковые отклонения бессмысленными звуками. Затем, и самое главное, что между текстом и музыкой, между голосом и инструментальным сопровождением соотношение очень нестабильное. От безупречной и, следовательно, очень слышимой дикции, до мешанины, которая доминирует в определенном современном роке (который использование английского языка делает еще более непонятным), возможны все композиции. Но эта ненадежная сторона сочетания звука и смысла также была поводом для творческих моментов из-за очевидной конфронтации, если не конкуренции между певцом и музыкантом, или из-за слияния групп, которые, как и The Beatles, вместе прожили свой короткий творческий сезон и приложили руку к успеху. по всей производственной цепочке [4].
Современная протяженность популярной песни восстановила и возвысила мо-
мент исполнения на самых разнообразных сценах. Это вторая ситуация, которую мы решили исследовать. От ярмарки до гинге-ты, от интимного кабаре до гигантского плато, от театра в итальянском стиле до дружеского клуба или эстакад на общественном балу - одни и те же песни иногда дают о себе знать, чтобы их можно было услышать и увидеть. Но эти столь разнообразные пространства требуют разных видов исполнения и игры, вокальных и театральных, аудитории, движимой разными ожиданиями, и, прежде всего, отношений между слушателями и певцом, которые почти меняют свой характер. 1960-1970-е годы ознаменовались удивительным расцветом новых форм: наряду с сольным концертом, который достиг своего апогея - без вступительных партий новичков, развлекательных номеров и закусочной, в которой выступали «артисты», - мы видим появление как неслыханной физической активности первых рокеров, так и «открытых сцен», на которых они выступали. Авторы, исполнители песен встречаются и обмениваются мнениями перед лояльной и активной аудиторией. Как бы то ни было, сами по себе эти постановки здесь являются зеркалами, в которых вырисовываются устойчивые преобразования. Электрический микрофон, изобретенный в 1920-х годах, так же необходим для развратных жестов рокера, как и для шепота певца или для взмахов и изгибов джазовой певицы, создавая впечатление, что не только голос, но и все тело вращается вокруг микрофона. Специальные эффекты - как звуковые,
загородную эстраду в зрелище и постепенно отрывают песню от танца, который был с ней так тесно связан [5].
Но эти решающие изменения ничего не лишают того эффекта общности, который песня способна создать, без сомнения, с тех пор как она существует. Напротив, они усиливают его радиус и увеличивают интенсивность. Песни, связанные с государственным устройством или профессией, несомненно, уже не имеют того значения, которое было у них, к примеру, 50 лет назад, и сегодня сохраняется практика их исполнения, в том числе хорового.
Несомненно, различные технические этапы записи глубоко изменили отношение к песне до такой степени, что можно было подумать, что она индивидуализирована. Фактически, общение в песнях и с песнями никогда не было таким интенсивным, а их способность передавать язык биографических, критических и запутанных моментов - любви, подростковой ярости, меланхолии ... - никогда не была такой мощной. С другой стороны, смена поколений во времена вокалистов сегодня сильнее и очевиднее, чем когда-либо, она кристаллизует страсть фанатов, она является источником зрелищной ностальгии, которая становится доминирующей, почти обязательной призмой коллективной памяти. Далеко не исчерпывая граней многогранного объекта, которым является песня, нашей обновленной «мелодией времени», эти точки зрения, которые современными вокалистами уточняются и обогащаются, требуют дальнейших исследований.
так и визуальные - превращают малейшую
Библиографический список
1. Вознесенская, А.Р. Аранжировки и переложения популярных песен для вокального коллектива: хрестоматия. - Казань: Казанский государственный институт культуры, 2017. - 164 с.
2. Колесник, А.С. Репрезентации прошлого в британской рок-культуре 1960-1980-х годов: диссертация ... кандидата исторических наук: 07.00.03. - Москва, 2017. - 348 с
3. Попова, Л.М. Смыслообразующие основания песенного творчества в формировании культуры личности: диссертация ... кандидата философских наук: 24.00.01. - Белгород, 2012. - 159 с.
4. Снежинская, М.Г. Музыкальная индустрия как социокультурный феномен : диссертация ... кандидата социологических наук: 22.00.06. - Москва, 2019. - 226 с.
5. Ильичева, О.С. Развитие песенной культуры в постсоветский период: региональный аспект: региональный аспект: диссертация ... кандидата исторических наук: 24.00.01. -Волгоград, 2020. - 185 с.
VOICES OF CULTURE: A STUDY OF EMOTIONAL EXPRESSION
IN MUSICAL ART
Zhang Jiangfang, Student
The Herzen State Pedagogical University of Russia (Russia, St. Petersburg)
Abstract. This article takes a deep dive into the role songs play in shaping cultural nuances. The authors address the significance of musical expression and its impact on the formation of both individual and collective experience in society. Particular attention is paid to understanding song as a powerful anthropological tool that not only reflects, but also shapes ideas about self-identity, intimacy and sensitivity in a cultural context. Keywords: vocalist, voice, song, teacher, popular songs.
