CC BY
71
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 008(571.52)
ГОЛОС ШАМАНА
В. Ю. Сузукей
Тувинский институт гуманитарных исследований
Статья посвящена проблемам тувинского шаманизма и проявлениям дара шаманов у «избранных» духами иных миров представителей человеческого рода. Особое внимание обращается на особенности голоса шамана во время проведения обрядов, шаманского песнопения, в том числе горлового пения, приёмы извлечения звуков из дунгура (шаманского бубна) и другие аспекты тувинской музыкальной эстетики и философии шаманизма. Отмеченные и другие особенности тувинского шаманизма анализируются на основе практики шаманизма Г. П. Коковой.
Ключевые слова: шаманизм, шаман, Республика Тыва, звукоизвлечение, голос шамана, горловое пение, дунгур (шаманский бубен), тувинская музыкальная эстетика, тонкие миры, мифологические представления тувинцев.
Галина Павловна Кокова - одна из известных сильных шаманов современной Тывы. Шаманский дар она унаследовала от бабушки и мамы, которые были потомственными шаманами. Но, поскольку они жили в эпоху воинствующего атеизма советского времени, когда проводилась активная борьба с так называемыми «пережитками прошлого», в том числе и с религиозными верованиями, то свой дар они вынуждены были скрывать. Их семья пережила тяжёлейшие годы гонений, во время репрессий они они были выселены из родных мест и вынуждены были с маленькими детьми на руках пуститься в дальний путь через горные перевалы из Хакасии в Туву. Несмотря даже на то, что муж отдал жизнь за родину во время Великой Отечественной войны, Феоктиста Гавриловна с двумя маленькими детьми и со своей восьмидесятилетней матерью Ксенией покинули родные места и поселились в Туве.
Позже в Туве Феоктиста Гавриловна познакомилась с Павлом Кондратьевичем Коковым и вышла за него замуж. У них родилась дочь Галина. Мать отца Галины бабушка Татан была слепой от рождения. Тем не менее, она очень хорошо ориентировалась в пространстве, ходила как зрячая и даже на ощупь могла вдеть нитку в иголку. Кроме того, она обладала даром ясновидения и предсказывала многие события. Некоторые люди также рассказывали, что бабушка Татан очень точно могла описать всё, что с ними будет происходить в будущем. Таким образом, у Галины Павловны необыкновенные способности были унаследованы как со стороны матери, так и со стороны отца.
Галина с детства помнит, как к её матери люди обращались за советом или с вопросами по поводу своих проблем. У кого-то скот пропадёт или кто-то заболеет и т. д., люди часто приходили к Феоктисте Гавриловне со своими житейскими проблемами. Проведение шаманских ритуалов было под строгим запретом. Тем не менее, к гаданию при помощи карт или камушков (способ гадания на камушках по-тувински называется ху-ваанак) можно было прибегнуть и тайком. Феоктиста Гавриловна никогда не обучала своих детей специально тому, что сама знала, поскольку время было такое. Галина с детства видела много необычного, но думала, что так и должно быть и что другие люди тоже видят то, что она. Когда стала постарше, начала понимать, что это не так.
После окончания школы Галина Павловна поступила в Кызылский педагогический институт, на филологический факультет. Много лет она проработала в школах республики. Работала вдохновенно, её ученики были победителями республиканских конкурсов. Последние годы она работала директором школы № 2 г. Чадана. Но дар её не покидал.
В 1990-х годах её дар стал настойчиво проявляться: то она многое предчувствовала, то в голове возникали какие-то мелодии; даже когда уши закрывала, музыка всё равно продолжала звучать. «Самое трудное - это видения, - рассказывает Галина Павловна, - всё остальное можно пережить, перетерпеть. Но когда видишь, а видишь не только людей, а какую-нибудь букашку или ползучую тварь, увеличившуюся в сто раз в размере, то это очень трудно, тут уже точно "крыша едет"». Я, например, была не подготовлена к этому. Это всё очень мешало и в работе. Поэтому я тогда поехала в Иволгинский дацан, и там мне помогли. На какое-то время видения перестали меня беспокоить, и я отдыхала, продолжала работать в школе. Но потом, когда снова начали проявляться озарения, я поняла, что мне нельзя отказываться от этого дара и пора уходить с работы в школе. Но мне надо было выработать стаж, поэтому года два ещё дорабатывала до пенсии. После оформления пенсии сразу ушла с работы».
Поскольку у Г. П. Коковой не было практического опыта проведения ритуала камлания, она обращалась за советом к действующим шаманам, в том числе и к Монгушу Бораховичу Кенин-Лопсану. Шаманы сказали, что её учителем не может быть человек из мира живых людей: среди людей, живущих в этом мире, нет учителя, который мог бы открыть её дар, а её будет обучать тонкий мир. «Так и получилось, - рас-
сказывает Галина Павловна, - я общаюсь с тонким миром, и меня обучает тонкий мир. А с духами-хозяевами земли я начала общаться позже. Даже костюм свой шаманский шила по подсказке из тонкого мира. В костюме нет ни одной ошибки, и он шьётся сразу с первого захода, то есть там ничего не переделывается. Когда начала шить костюм, то целую неделю не было даже ни одного клиента, потому что их «сверху» задерживали, чтобы никто меня не отвлекал».
Обрядовый костюм является непременным атрибутом полного шаманского действия. Развитие религиозных идей, видимо, постепенно делало функции шамана более многообразными. Соответственно усложнялся и костюм, поражающий воображение своей причудливостью, на котором нет ни одного случайного элемента. Металлические подвески и нашивки символизируют облик духов или их кости, когти, лапы, оружие и орудия шамана. Даже звон колокольчиков и подвесок на костюме - не просто шумовые эффекты, а звуки, берущие своё начало из иного мира.
Первый бубен у Галины Павловны появился ещё в начале 1998 года, но с ним она начала работать только после того, как съездила на могилу бабушки Татан и «получила» её благословение. К слову сказать, до сих пор мама Галины Павловны Феоктиста Гавриловна «приходит» к ней в особых случаях. Но мы не будем углубляться в специфику её общения с невидимым миром.
Дунгур (бубен) издавна играл в шаманской практике особую роль. Дунгур - это могущественное и самое главное орудие шаманов. В их опытных руках он отзывался на прикосновения орба (колотушки) от самого нежнейшего шелеста, сопровождающегося лёгким позвякиванием, до громоподобных ударов, сливающихся с рассыпчатым звоном железных, бронзовых, медных, латунных подвесок и колокольчиков. От всего этого звуко-шумового представления перед глазами возникала картина необузданного буйства стихии: грохот грома и вспышки молний, подвиги шамана, совершаемые в иных мирах, нараставший и спадавший волнами непрерывный гул.
Шаманы мастерски владели приёмами звукоизвлечения на дунгуре. Это удары по центру, по краям, по ободу, тончайшее тремоло в разных местах мембраны, скользящие движения по мембране колотушкой или локтем, дробь пальцами правой руки и многие другие приёмы, выполняемые в общей сетке сложных ритмических рисунков. При использовании разных приёмов звукоизвлечения бубен отзывался разными тембрами. Временами шаман пользовался дунгуром как резонатором и при его помощи отклонял волны звуков вправо и влево, вниз и вверх, отчего казалось, будто голос шамана и дунгура (и сидящих в нём духов) перемещается из стороны в сторону, снизу вверх и обратно, то есть в полумраке создавалось впечатление, что шаман действительно летает. Такая техника полновесного владения бубном в настоящее время частично утеряна в результате многолетних гонений на шаманское камлание.
В этнографической литературе бубен описывают как «средство передвижения» шамана по иным мирам. Действительно, вибрации, исходящие от ударов в бубен, видимо, начинают резонировать в тонком мире и шаману начинает открываться «видение» того мира. Раньше шаманы пользовались широким набором звуко-шумовых средств: от громоподобных ударов в бубен с резким бряцанием железных подвесок до нежнейшего шелеста и непрерывного мягкого гула, сопровождаемого лёгким позвякиванием. Звуки бубна, подобно волнам, зарождались то из-под ног, то слышались над головами присутствующих, удалялись, временами почти смолкая, но потом снова слышались как бы издалека, постепенно приближаясь. Многие шаманы умели искусно имитировать шум деревьев, порывы ветра, дробный стук капель дождя, взмах крыльев птиц, шуршание заползающего змея и т. д. Этот волшебный мир звуков завораживал присутствующих, передавал им настроение шамана, захватывал и незаметно доводил до определённого состояния.
Религиозный контекст идеологии шаманского культа со всем комплексом мифологических представлений и сюжетов, составляющих основу мировоззрения шаманства, должным образом обобщён в обширной отечественной и зарубежной научной литературе. Также в этнографической литературе наиболее полно описан комплект обрядовой одежды шаманов и «сценарий» шаманских камланий. Достаточно внимания уделено и поэтике шаманского фольклора. Существует много работ, посвящённых сравнительному описанию шаманских бубнов разных регионов мира. Наименее освещенной до сих пор остаётся музыкальное оформление, точнее звуковой фон, насквозь пронизывающий ритуал камлания.
На наш взгляд, в шаманском творчестве большую роль играет владение силой воздействия звуковых волн. В процессе наблюдения за ритуалом шаманского камлания и общения со многими шаманами мы пришли к выводу, что формулировка основного философского постулата шаманизма может выглядеть следующим образом: всё есть звук. Шаманы говорят: «Каждая вещь имеет свой голос - голос-дух». Говоря языком современной науки, это можно выразить так: материя состоит из бесконечно малых волн-вибраций. Шаман распознаёт звуковую природу окружающего мира: явлений живой и неживой природы, мыслей, эмоций, болезней, ситуаций бытовой жизни. Всё вокруг него имеет голос (голос-дух, или голос-вибрация). Посредством звуков-вибраций разного рода шаман может распространять свое влияние на все эти явления, изменяя их качества и восстанавливая баланс. С помощью звуковых волн он также путешествует в Верхний и Нижний миры. «Звук» для него есть «окно» в потусторонний мир. Всё это реальность, находящаяся за пределами нашего рационального восприятия. Именно с этой реальностью и шаман имеет дело.
Наука говорит, что рождение Вселенной было связано с первородным взрывом - первородным звуком. В науке этот звук-взрыв называется «Big Band» (Биг Бенд). Он и дал начало материи. Материя состоит из
бесконечно малых волн-вибраций четырёх видов: земли, огня, воды, воздуха. Они и олицетворяют составные элементы Вселенной. Шаман нейтрализует или изменяет соотношение между позитивными и негативными вибрациями. Кроме того, с помощью звука шаман связывает три измерения, в которых живёт человек. Эти три мира - физический, психический, духовный - могут также быть названы: земной, святой и божественный.
Можно сказать, что удары бубна - это стук сердца шамана. Звуки бубна помогают достичь шаману нужного состояния, когда он выходит за пределы материального мира. По словам Галины Павловны, в бубне и шамане слита единая сила.
Особую роль играет, конечно, и голос шамана. Тувинцы раньше верили, верят и сейчас, что духам-хозяевам нравится музыка. Однажды, в автобусе по дороге в районный центр моя соседка спросила меня: «Ты поешь?». Я была сильно удивлена таким вопросом и ответила, что я вообще-то не певица. Тогда моя соседка уточнила свой вопрос: «Это неважно, что ты не певица. В дороге, особенно на перевалах или на опасных участках дороги, надо петь хотя бы про себя. Духам-хозяевам местности нравится пение, поэтому они будут оберегать путников, которые преподносят им музыку». Про этот разговор я вспомнила, когда Галина Павловна сказала, что духи-хозяева поют и общаются с ней тоже при помощи песен.
В Туве традиция посвящения музыки духам-хозяевам местности существовала всегда. Например, раньше охотники специально брали в тайгу музыканта, исполнителя на двухструнном смычковом инструменте игил или на духовом инструменте шоор. Прибыв на место, охотники разводили костёр, готовили ужин и, совершив обряд подношений духу-хозяину тайги, ужинали и ложились спать. А музыкант при свете костра играл на своём инструменте до предрассветных сумерек. Бытовало поверье, что когда звучит музыка, то «хозяин» тайги будет благосклонен к охотникам и не оставит их без добычи.
Наш коллега, американский этномузыковед Теодор Левин, когда первый раз узнал про то, что тувинцы посвящали свою музыку духам-хозяевам тайги, перевалов, воды, огня и т. д., был в крайнем изумлении. В своей книге «Где реки и горы поют: звук, музыка и кочевничество в Туве и за её пределами» он посвятил целую главу этому феномену. Глава называется: «Музыка как часть природы: музыкальные подношения».
Думаем, что будет очень интересно привести фрагмент из этой главы: «...во время очередной остановки у реки Толя залез на выступавший из воды камень и лениво бросал блесну в прозрачные речные воды. Тогда-то я впервые услышал, как он поёт, обращаясь к речной воде. Потом я узнал, что этот стиль горлового пения называется по-тувински «борбаннадыр», что буквально значит «перекатывание» (слово, очевидно, звукоподражательного происхождения). Плывущие над водой обертоны, похожие на звучание далёкой флейты, усиливались журчанием перекатывавшейся через камни речной воды. Я стоял поодаль, боясь, как бы Толя не заметил, что я слушаю, и, смутившись, не перестал петь.
- Потрясающе! - вырвалось у меня, когда он замолчал.
Толя пожал плечами.
- Раньше пастухи всегда так пели по вечерам у реки, - сказал он. - Река сама подсказывает тебе, как петь. Вот послушайте...
Толя снова стал петь: несколько раз начинал на разной высоте, пока не нашёл нужный тон. Начав с долгого гудящего звука, он постепенно добавлял к нему ритмичные артикуляции, которые издавал при помощи губ и языка. Основной гудящий тон начал пульсировать, и из его густой текстуры стала подниматься отчётливая обертоновая мелодия. Ритм перекатывающихся призвуков перекликался с шумом речной воды. Толя делал небольшие паузы между вдохами, чтобы послушать реку. Так останавливается на секунду джазовый музыкант, чтобы услышать соло своего напарника.
- Люди в Штатах заплатили бы большие деньги, чтобы послушать такое пение, - пошутил я.
Толя серьёзно посмотрел на меня.
- Это никто никогда не пел за деньги, - сказал он, - эта музыка не для концерта. Это я для себя пою. И ещё как подношение духам.
- Подношение кому!?
- Местным духам. Хранителю реки.
Когда я попросил Толю объяснить, что он имеет в виду, он употребил слово ээ, что по-тувински (до этого разговор шел по-русски) означает одновременно и «хозяин», и «дух». Это же слово применительно к человеку может иметь значение «владелец». Когда слово ээ обозначает духа, ему часто предшествует слово чер, что в переводе с тувинского значит «место» или «земля». Словосочетание чер ээзи наиболее точно переводится как «местный дух-хозяин». Среди духов-хозяев особо могущественными считаются те, кто властвует над реками (хем ээзи) и вообще водой (суг ээзи). От их расположения зависит благополучие и здоровье не только людей, но также рыб, животных и всей окружающей природы.
- У каждого места есть ээ - свой хранитель, - продолжал Толя, - тот, кто присматривает за всеми живыми существами, которые тут живут. У горы, у реки, у пещеры, у родника горного - везде есть свой хозяин, который это место охраняет. И люди должны показать своё к нему уважение.
- И как это сделать?
- Нужно оставить подношения. Часто оставляют просто кусок белой материи (по-тувински он имеет особое название - чалама). Но можно оставить и еду, и сигареты, и конфеты, и деньги. А можно спеть. Это лучше всего. Неважно, хорошо ты умеешь петь или нет. Дух-хранитель всё равно будет рад.
- А как узнать, какое пение ему понравится?
- Дух-хранитель любит слушать звуки того места, которое он охраняет. Если хочешь его порадовать, надо издавать такие звуки. Вот почему люди стараются петь, как поёт река, или как поёт ветер на горе, или как птица.
- Значит, когда вы пели, вы подражали реке?
- Конечно, - удивился моему вопросу Толя, - река тоже умеет петь.
Сидя под лиственницей на берегу бурлящего горного потока, я стал свидетелем того, что иные адепты неопримитивизма поспешили бы провозгласить воссоединением современного человека с природой и возрождением anima mundi. Между тем Толина магия выглядела очень обыденно и была лишена малейшей претензии на какую бы то ни было возвышенность или особую духовную продвинутость. Он просто забрасывал в реку свою удочку и пел.
В нескольких простых словах Толя описал представления о взаимоотношениях человека с природой и роль музыки в этих взаимоотношениях, которые уходят корнями в глубокую древность и представляют собой так называемое «анимистическое мировосприятие». Несколькими штрихами он обозначил теоретические основы тувинской музыкальной эстетики, содержание которой состоит примерно в следующем: природа населена духами-хозяевами (или хранителями) и, чтобы мирно сосуществовать с этими духами, люди должны приносить им дары, воспевать их и всячески демонстрировать своё уважительное к ним отношение. Пение позволяет одновременно решить все эти три задачи... ».
Этим летом в Пекине один американский антрополог Энди Бауэр также выразил своё удивление по этому поводу, но по-своему: «Здесь, в Китае, люди не так сильно удивляются как на западе, когда я рассказываю о том, что тувинцы посвящают музыку духам-хозяевам». Всё-таки в восточных культурах есть некоторые такие общие понятия, как духи-хозяева, которые отсутствуют в западных культурах.
Итак, для камлания шаману прежде всего надо призвать духов-помощников, и он обращается к ним своим песнопением алгышем, призывая их на помощь. «Появление» очередного духа-покровителя или духа-помощника шаман изображает либо изменением мелодии и слов песни, либо особенностями ударов в бубен, либо звукоподражаниями, а точнее и тем и другим и третьим вперемежку. Так как духи-помощники иногда «прибывают» в образе тотемных зверей и птиц, то звукоподражания (как и телодвижения и мимика шамана) наиболее точно изображают каждого конкретного животного. Точнее будет сказать, что не шаман меняет мелодию и слова, а прибывающие «помощники» начинают «проявляться» через голос шамана.
Наиболее универсальным средством для воспроизведения всякого шумового и звукоподражательного комплекса, так же как и пения (как самостоятельного вида художественно творчества), в данном случае является человеческий голос.
По наблюдениям Галины Павловны Коковой, её голос за эти годы претерпел заметные изменения. В 1998 году, когда она впервые взяла в руки бубен, у нее сильно разболелось горло и начался кашель. Никакие лекарства не помогали. Но потом когда кашель прошёл, то голос как бы стабилизировался. Причём было такое ощущение, как будто он исходил не из груди, а ниже, из области солнечного сплетения. Потом он постепенно совершенствовался и особенно заметно изменился в последние два года. Многие знакомые ей говорят, что во время ритуала иногда голос становится похожим на горловое пение, иногда как бы слышатся даже элементы сыгыта. «Я сама даже чувствую, - говорит Галина Павловна, - особенно в этом году я заметила, что вдруг перехожу на абсолютно мужской голос. И это происходит не в начале камлания, а ближе к концу, когда я начинаю передавать людям предсказания. Я чувствую, что это какой-то очень древний голос звучит во мне. В начале камлания, когда созываешь «хозяев земли», голос ещё сильно низко не опускается. А когда они уже прибыли, то в этот момент голос начинает меняться, видимо, их голосами мой голос начинает озвучиваться».
Г. П. Кокова также рассказывает, что трудными являются поминальные ритуалы, связанные с 7 и 40 днями после смерти человека: «Когда начинаешь общаться с душами умерших (по-тувински сунезин), то теряешь очень много энергии. Когда «отправляешь» эти души, то в этот момент мелодия становится абсолютно другая и соответственно и голос становится тяжёлым и глухим. А мелодия то возносится вверх, то резко спускается вниз, и голос иногда становится пронизывающим и срывается почти в крик. Может поэтому я чувствую огромную усталость после таких ритуалов. Сам процесс общения и отправления этих душ происходит, может быть, в течение 5 или 10 минут. Кажется, это не так долго, но после этого я буквально падаю с ног, потому что высасывается вся энергия. Поэтому на приглашения по поводу 40 дней я практически не хожу, потому что не умею я делать работу кое-как, то есть спустя рукава. Надо все делать очень хорошо. А когда все делаешь очень хорошо, то сильно устаешь. Общение с душами умерших и общение с космосом или с хозяевами земли - это совершенно разные ритуалы, которые проходят по разным каналам. А контакт с душами умерших - там особенно-то и не попоёшь ведь, просто передаёшь слова. А когда их «отправляешь», то теряешь очень много энергии и потом восстанавливаться очень тяжёло. Люди, которые наблюдали со стороны, говорят, что в такие моменты даже лицо у меня становится как белое полотно».
Диапазон голоса Г. П. Коковой очень широкий. Определённые музыкальные способности она унаследовала, видимо, и от отца. У Павла Кондратьевича был чатхан, который был сделан им самим. Он часто пел, аккомпанируя себе на чатхане. Исполнял он и хакасский хай, в котором используется горловое пение.
Определённые изменения, происходившие с её голосом, Галина Павловна объясняет тем, что её «обучали» духи и она «прошла» их школу.
Шаман поёт словами Духов, И даже голос в стиле предков. А стих менять нельзя, внутри он сложен Прервётся бубен, слова уйдут.
Духи одарили Галину Павловну голосом, который «границы в тонкий мир стирает», «шаману голосом отнюдь не сложно душой коснуться вереницы» (строчки из стиха Галины Павловны «Голос шамана»). В заключение хочется привести фрагмент из того же стиха:
Вот почему, избрав, меняют голос, Чтоб песня поднимала дыбом волос. Он дребезжит, как в омут отпускает, Затем со дна обратно поднимает. © Сузукей В. Ю., 2014
