CC BY
24
MODERN VOICE: ENUNCIA T/ON IN STRESS *
Value v Dmitry Georgievich, Postgraduate student, Crimean Federal University named after VJ, Vemadsky, Simferopol, Republic of Crimea
The purpose of the Study is to propose the principles of Modem's theoretical understanding as a set of enunciations, the pragmatics of which have an anthropological dimension. The article deals with various modem enunciations, such as manifestos and Utopias, are analyzed for their format and formal representation. The scientific novelty consists in considering Modern through the synthesis of the object of oriented ontology (G. Harman, i Bogost), the theory of hyper-objects (T. Morton) and the actor-network theory (B. La tour). As a result, it was found that the modem enunciation both in the network of external relations and in its internal structure shows a number of stresses. Thanks to these strains, the pragmatism of modern enunciation lies in a radical shift in human thinking, according to the obligation formula "If X is Y, then I must Z," which is also the Modern formula.
Keywords: Modem; network; enunciation act;enunciation format; enunciation form;enunciation formula;obligation; pragmatics; actor-network theory; speculative realism.
DO! 10.24923/2222-243X.2021-39.29
УДК 130.2 ГОЛОС МОДЕРНА: ВЫСКАЗЫВАНИЕ
ВАК РФ 09.00.1 з в НАПРЯЖЕНИИ **
£> Валуев Д.Г., 2021 Цель исследования - предложить принципы теоретического осмысления Мо-
дерна как множества актов высказываний, прагматика которых имеет антропологическое измерение. В статье рассматриваются различные модерновые высказывания, такие как манифесты и утопии, проводится анализ их форматной и формальной представленности. Научная новизна заключается В рассмотрении Модерна через синтез объект-ориентированной онтологии (Г. Харман, И. Богост), теории гиперобъектов (Т. Мортон) и акторно-сете вой теории (Б. Латур). В результате установлено, что модерновое высказывание как в сети внешних отношений, так и в своей внутренней структуре демонстрирует ряд напряжений. Благодаря этим напряжениям прагматика модернового высказывания заключается в радикальном сдвиге мышления человека, согласно формуле долженствования "Если X это Y, то я должен Z", которая является одновременно и формулой Модерна. Ключевые слова: модерн; сеть; акт высказывания; формат высказывания; фор ма высказывания; формула высказывания; долженствование; прагматика; ак-торно сетевая теория; спекулятивный реализм.
ВАЛУЕВ Дмитрий Георгиевич, аспирант. Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского, Симфе рополь, Республика Крым
Введение
Концепт Модерна с середины XX века подвергается критике с разных сторон. Одна из критических стратегий направлена против идеи субъектности и особого "опыта современности", который, по мнению 5. Маршал, заключается в переживании человеком самого себя одновременно как субъекта и объекта модернизации [1, с. 5]. Постструктурализм и постмодернистская философия стали тем интеллектуальным пространством, внутри которого происходило разоблачение самой идеи субъекта. Ж. Деррида обнаружил особую работу письма и речи, которые указывают на себя и на самого субъекта, благодаря чему конструируют последнего [2-3]. М. Фуко предложил концепцию власти дискурса над человеком, которая также стала опорой критики модерной субъектности. Апогея - эта концепция достигла е идее паноптикума, в нем мы "захвачены проявлениями власти, которые доводим до себя сами, поскольку служим колесиками этой машины" [4. с. 318].
Другая критическая по отношению к Модерну стратегия указывает на невозможность воспроизводства его аффекта, особого эсте-
* Hie publication was prepared with the support of the RFBR, project No. 20-011-00622A "Philosophy as action.' the pragmatics of textual behavior".
** Публикация подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 20-011-00622А "Философия как действие,-прагматика текстового поведения".
тического настроя, который Ю. Хабермас назвал "тоской по подлинному присутствию" [5, с. 10]. Она предполагает признание подлинности за метанарративом, который способен связать прошлое через настоящее с будущим, но, как выяснилось, метанарративы тоже уже не вызывают доверия [6]. Отмеченные "универ-сальностью" и предлагающие широкие обобщения, они не справляются с противоречиями современности. Т. Мортон, представитель спекулятивного реализма, отмечает, что современность изобилует гиперобъектами, которые больше не могут оставаться незамеченными: ""Титаник" модерности налетает на айсберг гиперобъе ктов. П роблема гиперобъектов <... > не та проблема, которую модерность способна решить" [7, с. 32]. Гиперобъекты, прерывая движение Модерна, приводят к формированию эстетического чувства "асимметрии между бесконечными силами познания и бесконечным бытиемвещей" [7, с 35], Схожее утверждает и 6. Латур: Модерн, по его мнению, больше не справляется с собственными силами, с множеством не-человеческихакторов, которые больше не стабилизируют реальность, а начинают её расшатывать [8-9]. Сверхдинамизм современного общества воспринимается некоторыми исследователями (Р, Хармут [10]} в чувстве перенасыщения современностью, в её избыточности и несостоятельности. Это чувство демонстрирует противоречивость и внутреннюю сложность позднего Модерна.
Да, позднего, но все еще Модерна, пока еще воспроизводимого нами самими. Политические поле полнится новыми манифестами, современное искусство декларирует собственную "современность", а социокультурные реалии находят все новое прочтение в утопической и антиутопической литературе. Художники, политики, критики и учёные стремятся производить модерные жесты, каждый раз воспроизводя надежды и желания модерного человека. Быть может, время великих наррати-вов и прошло, но время жестов Модерна все еще с нами. В связи с этим актуальность исследования заключается в противоречий между социальной реальностью и интеллектуальной рефлексией Модерна, что побуждает к поиску иных способов объяснения его сущности и антропологического измерения.
Поиск новых оснований для теоретического осмысления Модерна является целью данной статьи, которая в свою очередь определила задачи исследования 1} сформулировать принципы анализа Модерна как множества, чувственного гиперобъекта; 2} определить ста-
тус модернового высказывания, как базовой единицы и индикатора Модерна; 3) описать уровни существования модернового высказывания, для выявления формулы Модерна. 8 этой связи был проведен анализ научно-философской литературы, часть которой посвящена Модерну как состоянию европейской культуры, другая - рассматривает с исторической и культурологической позиций такие явления модерновой культуры, как манифесты, утопии и пр.
Для осмысления сущности Модерна как множества высказываний используются такие подходы, как объект-ориентированная онтология, теория гиперобъектов и акторно-сете-вая теория. В связи с этим в статье применяются как общенаучные методы, так и формальный метод, и реляционный анализ. Теоретической базой исследования послужили публикации Г. Хармана, Т. Мортона, И. богоста и Б. Латура,
Основная часть
Модерн как множественность захватывающих высказываний. Мы не говорим о Модерне как модусе культуры, определяющий развития человека, он для нас - в разрозненном множестве провокационных выставок, памфлетов, манифестов, за каждым из которых стоит действующее лицо, субъект, конкретный автор-творец, он привносит некий смысл, требующий высказывания, места в истории, опредмечивания в социуме. Чтобы избежать ухода в глубины проблематики смысла, можно опереться на концепцию акта высказывания, предлагаемую Б. Латуром, согласно которой высказывание - это "совокупностьактов посредничества, чье присутствие необходимо для смысла" [11 ]. Речь идет о разделении высказывания на то, что высказывается и на сам акт высказывания. Акт высказывания понимается как передача, делегирование смысла и бытия. 8 дальнейшем мы будем придерживаться такого понимания.
Этот подход полезен тем, что предлагает акцентировать внимание на процессе передачи смысла, внутри которого обнаруживается значимость множества нечеловеческих акторов, не замеченных иными исследовательскими оптиками. Латур предлагает определять высказывание исходя из того, что оно произвело и что оставило после себя. Да, Манифест коммунистической партии не только передаёт идею, но и служит причиной образования различных левых ячеек и организаций, он как бы продавливает под собой социальный ландшафт, изменяя тем самым векторы движения различных социальных сил. Однако подобный
О]
0 Ш
-0
1
03
со
си
¿>1 2:
Ё
159
гипертрофированный реляционизм не объясняет саму природу высказывания. По выражению Г. Хармана, "то, чем вещь является, куда интереснее того, что она делает" [12, с.25], и именно это, на наш взгляд, может привести нас к Модерну как реальности.
Признавая особую реальность за высказыванием, мы не принимаем определение высказывания исключительно через то, что оно "делает". Хорошей иллюстрацией является история "95 тезисов" М. Лютера, которые были прибиты на двери замковой церкви Виттен-берга. Ситуация "тезисы-церковь-перфоманс" делает этот текст репрезентативным примером манифеста нового церковного движения, но только при поверхностном взгляде. Немецкий историк Э. Изерло усомнился в подлинности этой истории и показал, что прибитые к церковной двери тезисы - это легенда, созданная и транслируемая последователями Лютера [13]. Любопытно, что тезисы стали мощным мобилизующим текстом именно при соединении с мифом о наглом поступке - приколачи-вании их к дверям замковой церкви. Проблема не только в том, чем стал текст и как он стал восприниматься, но и в том, что он изначально подразумевал возможность стать именно таким. Подключение мифа перевело это потенциальное измерение текста в актуальное состояние. Если не принимать релятивистский тезис о полной зависимости смысла текста от интерпретации читателя, то нужно признать наличие в самом тексте внутренней основы, своеобразной формулы. Выявление этой формулы может быть средством объяснения, с одной стороны, правил сочленения внутренних элементов высказывания, с другой - правил сочленения высказывания с внешними акторами, приводящих к усилению и изменению прагматики высказывания.
Все "следы" Модерна являются не только результатом конкретного акта высказывания, но и реализацией собственной формулы. Удобным способом определения формулы высказывания является идея "императива" А. Линги-са, - обязанности, вытекающей из способа существования (14). Как отмечает Лингис, человек как телесное существо уже испытывает на себе такое воздействие со стороны объектов, которое согласуется с принципом существования самих этих объектов. Яблоко всегда сообщает что-то, что может быть расшифровано при успешной работе рецепторов ротовой полости как вкус. Множество модерных высказываний имеют подобную императивную составляющую: манифест всегда может быть
прочитан как призыв, освобождающий закрепощенных и обездоленных; утопия всегда может передать мечту и образ лучшего настоящего и будущего; арт-перфоманс и политическое искусство всегда может указать на слабость оппонента и мобилизовать массы. Любое такое высказывание имеет свой собственный императив и под формулой высказывания стоит понимать именно императив, удерживающий и образующий само высказывание.
Таким образом, то, что мы называем формулой высказывания, призвано препятствовать искажению смысла высказывания извне. В манифесте можно видеть историческое свидетельство эпохи или момент в биографии его автора, но при этом он не перестает быть манифестом по своему воздействию. Но как только манифест окажется на доске для информации в ЖЭКе, ни о каком "манифесте" речи идти не может. Текст попадает в сеть чуждых ему связей, что равносильно его сожжению в акте аутодафе. Получается, что формула высказывания хоть и носит сущностный характер, но не обязательно проявляется в его прагматике. Сеть, в которую включено высказывание, "изгибает" его, заставляя проявлять те или иные свойства в момент делегирования смысла. Высказывание вполне можно понять по-постмо-дернистски - как складчатость, некоторые зоны которой подняты на поверхность, а другие - затемнены, не явлены. Как можно приподнять затемненную сторону высказывания?
Интересный способ предлагает Г. Харман в рамках спекулятивного имматериализма: а) нарастить корреляцию и именно из взаимоотношений объекта выявлять его сущность; б) сконцентрировать исследовательское внимание на тех отношениях, которые приводят объект к "автономности, а не к взаимосвязанности" [15, с. 134]. Последнее хорошо иллюстрируется примером подключения к "95 тезисам" М. Лютера мифа об их закреплении на дверях замковой церкви. Когда миф стал неотъемлемым компонентом самого текста (то есть, фактом), текст Лютера стал "заставлять" трактовать себя определенным образом и с определенным настроем.
Другой способ продемонстрировал И. бо-гост: мы можем следить за изменением самого высказывания при его размещении в различных сетках отношений, и такими искусственными средами могут быть различные игры, построенные на рекомбинации базовых компонентов, побуждающих игрока к постоянному экспериментированию с возможностями объекта. Подобные манипуляции позволяют
"взрывать плотность бытия <...> увидеть крошечный отрезок бесконечности при помощи перестройки структур" [15, с. 71 ]. Среды, внутри которых возможна подобная экспериментальная перестройка структур, может предоставить нам "каталог внутренних пространств" [15, с 75).
Стоит отметить, что Богост рассуждает в первую очередь об объектах, обладающих куда большей независимостью от человека, чем модерные высказывания, так как Модерн и его составляющие с необходимостью включают в свои отношения человека, К примеру, манифест, политический памфлет или утопия могут оставаться текстами только благодаря прочтению читателем. Модерное высказывание может существовать только в том случае, если оно увлекает за собой людей, побуждая их участвовать в процессе делегирования, Модерн актуален только благодаря этой пульсации смысла. По существу, необходимость включенности людей в существование Модерна даёт преимущество в обнаружении развертывания возможностей его высказывания. То, что именуется культурной жизнью, и есть арена онто-экспериментов с объектами, ведь человек -великий преобразователь, попадающийся на пути модерного высказывания.
Необходимость включения человека в делегирование смысла подводит к признанию ряда сущностных черт Модерна:
1. Модерн объективен, он находится по ту сторону человеческого духа и сознания, оказывая эстетическое воздействие, побуждая нас к определенному восприятию реальности.
2. Модерн может быть рассмотрен как гиперобъект, как нечто большее, чем совокупность всех достижений и изобретений человеческого гения.
3. Модерну свойственна вязкость, под которой Т. Мортон понимает сетку, внутри "которой я обнаруживаю себя, будучи уже подвергнутым настройке со стороны гиперобъекта" [7, с. 45].
4. Модерн дискурсивен,социален и антро-пологичен - это интерпретационная сетка, накидываемая на реальность и производящая синтаксические и семантические единицы; он побуждает к созданию коллективов и социальных связей на основе собственной формулы; он трансформирует самого человека, прикрепляя к нему "имя собственное" и помечая место и действие, делающие его человеком.
Производимые людьми чувственные гиперобъекты предполагают постоянную увлеченность собой. При этом есть необходимость в
постоянном производстве различных высказываний, которые а) должны обладать силой связывать человека и гиперобъект; б) должны оказывать антропологическое воздействие на человека, продуцировать метанойю у любого, кто с ними сталкивается. Причем обе стороны прагматики должны руководствоваться общим основанием, формулой Модерна как такового. Следовательно, как "связывание", так и "сдвиг", предполагают движение человека к роли посредника в процессе осуществления Модерна в реальности.Тогда мы можем утверждать, что модерное высказывание есть след Модерна, а прагматика высказывания отсылает к его сущности. Перефразируя Мортона, мы могли бы сказать, что модерное высказывание - это индексный знак Модерна, "знак, который является непосредственной частью того, на что он указывает. <...> вещи становятся индексами гиперобъектов, внутри которых они существуют" [7, с. 102],
Итак,
а) высказывание, понимаемое как процесс делегирования смысла, является элементарной единицей анализа Модерна;
б) это высказывание, помимо различных акциденций, имеет формулу, которая не всегда проявляется в момент реляции;
в) Модерн - это гиперобъект, который связывает и сдвигает человека, включает в процессы собственного воспроизводства;
г) связывание и сдвиг возможны только благодаря сети высказываний, которые суть индексы Модерна и через них реализуется его формула.
Взгляд на Модерн как на сеть высказываний, отсылающих к нему, можно назвать спекулятивным. Он порождает серию дополнительных вопросов. Насколько автономны и реальны составные части Модерна? Подвержен ли Модерн сдвигу через собственные высказывания?
Модерное высказывание в сети подключений: форматная представленность. Теперь, когда мы определились с исследовательской оптикой, необходимо её настроить. Первым шагом будет увеличение количества объектов, подверженных анализу,так как высказывание не существует само по себе, оно всегда включено в сеть. Нельзя подходить к изучению делегирования смысла, не признавая значимости иных объектов в этом процессе. Именно благодаря широкому спектру подключений "Черный квадрат" К, Малевича стал для публики центральной картиной художника-супре-матиста на выставке "0,10". Одним из них было
а]
0 ги
-0
1
аГ со
си
¿>1 2:
Ё
161
соединение картины и красного угла, места, куда по русской традиции вешают икону [16]. Соединение картины, угла комнаты и культурного фона сыграло свою роль в формировании внешнего облика работы художника. Безусловно, нельзя утверждать, что именно красный угол сделал картину magnum opus Малевича, и что в этом не было умысла со стороны автора. Но это подключение сыграло свою роль в усилении и корректировке про-цессаделегирования.Красныйугол обозначил картину как произведение, претендующее одновременно на освящение выставки и на попрание устоявшихся культурных паттернов. Это подключение помогло картине обрести в дальнейшем облик манифеста супрематизма, запустить череду переживаний, подражаний и поисков со стороны других акторов.
Другой иллюстрацией будет трансформация текста К. Маркса и Ф. Энгельса "Манифест коммунистической партии", прагматика которого стала возможна благодаря ряду подключений. Мы отметимлишьдва из них,упоминаемых Э. Хобсбаумом, согласно которому манифест приобрел широкую известность и распространённость не во времена революционных настроений в Европе 1848 года, а только в 1871-1872 годах [17]. В эти годы образовалась Парижская коммуна, в защиту которой Маркс написал работу "Гражданская война во Франции", и прошёл судебный процесс над лидерами СДПГ, обвиняемыми в государственной измене, в ходе которого зачитывались отрывки из Манифеста. Первое событие привлекло внимание к фигуре К, Маркса и его идеям, в том числе и к Манифесту, в социалистических кругах Франции, второе дало возможность законно издавать Манифест в Германии, не боясь преследований, т.к. он публиковался в рамках судопроизводства.
Размещение высказывания внутри сети подключений, разных по степени значимости для самого высказывания, но влияющих на высказывание и участвующих в его прагматике, можно именовать форматной представленностью. Понятие формата мы частично заимствуем из концепта текстового формата, выдвинутого Л. Т. Рыскельдиевой: "формат-это <...> констелляция причин технического, социального, культурного характера, под действием которых и в конечном счете по смысловым соображениям письменный текст приобретает именно этот вид" [18, с. 142]. Концепт текстового формата предполагаетпоиск "ближайшей причины, обусловившей его [текста - Д.В.\ вид (что?), цель (зачем?), и внутреннею коммуни-
кативную ситуацию как отношение читатель-автор (для кого?)" [18, с. 143].
Внешний вид высказывания создается, удерживается и поддерживается множеством гетерогенных подключений, которые по-разному участвуют в жизни высказывания. Во-первых, согласно Б. Латуру, они могут различаться степенью воздействия на высказывание: а) переносить его смысл при минимальном преобразовании, не трансформирующем прагматику (подключение-проводник) б) искажать и существенно изменять смысл, трансформируя прагматику высказывания (подключение-посредник) [19, с. 58]. Во-вторых, некоторые подключения могут существенно изменить высказывание, развернуть его иной стороной, что сделает невозможным ряд иных подключений. Подобные отношения, приводящие к поворотным моментам в жизни объектов, Г. Харман называет симбиозами, т.е. отношениями, которые "меняют реальность одного из своих членов, а не просто сводятся к наблюдаемому взаимовлиянию" [12,с 62]. Возвращаясь к Манифесту коммунистической партии, мы можем четко определить, что конкретная комбинаторика подключений немецкой законодательной системы, судебного процесса и самого манифеста вывела реальность манифеста в иную плоскость, после чего текст больше не мог вернуться к состоянию очередного декларативного документа.
На уровне форматной представленности при успешной комбинаторике подключений модерные высказывания демонстрируют ряд общих черт, которые устанавливаются в пределах культурологического исследования. Любое стабилизированное модерное высказывание с необходимостью подключено к "культурным громкоговорителям", а его прагматика разворачивается в своей полноте благодаря таким подключениям, образуя в их сети центр: "Черный квадрат" например, помещенный в красный угол, стал воплощением принципов супрематистской живописи, инструментом понимания и объяснения творчества супрематистов. Так модерное высказывание на уровне форматной представленности становится интерпретационным центром, задающим контуры дискурса и языка описания мира. Каковы они?
Модерное высказывание высвечивает противоречие между действительностью и высказыванием, их несоответствие друг другу. Для его выражения необходима перформативная составляющая, которая: а) подкреплена волей и желанием субъекта, к которому обращен пер-
форматив; б) может быть в дальнейшем воспроизведена в множестве актов повторения. Манифест К. Маркса и Ф. Энгельса, подкрепляемый авторитетом своих создателей, а также содержательностью формулировок, стал об-разцовымтекстом, а слоганы "пролетарии всех стран, соединяйтесь" и "призрак бродит по Европе - призрак коммунизма" стали лозунгами партий и темой народных частушек.
Что же составляет форматную представленность модерного высказывания? Во-первых, асимметричность самого высказывания (центра) и подключений (фона). Высказывание становится фигурой, завораживающей наблюдателя, а подключения удостаиваются роли интерьера или реквизита. Во-вторых, "громкость" высказывания, которая должна быть достаточной, чтобы заглушить иные. В-треть-их, противоречие между высказыванием и действительностью, проявляющееся в её перекодировании. Желание воплотить мир Модерна требует создания новых семантических единиц, которые становятся основным средством новой репрезентации действительности. На уровне формата модерное высказывание находится в напряжении с фоном, прочими высказываниями и действительностью.
Внутреннее напряжение модерного высказывания: формальная представленность. Намеченный нами путь изучения модернового высказывания подсказывает переход от сети подключений к структуре высказывания. Мы сохраним основную интуицию; раз модерное высказывание является индексным знаком Модерна, то оно индикативно ему и в способе существования. Высказывание предстает перед нами в качестве переплетения смысловых коридоров, потенций повествования, множественности функциональных отношений. На этом шаге мы переходим от формата модерного высказывания к его формальной представленности.
Любое модерное высказывание имеет характер нарратива, оно разворачивается как композиция, набор взаимосвязанных функций действующих лиц. Таким образом, форма высказывания - это организованная сеть функциональных отношений. Мы начнем движение с понятия функции у 8. Проппа, - это "поступок действующего лица, определенный с точки зрения его значимости для хода действия" [20, с, 28). Изменим акценты; вместо подчинения поступка сюжетной составляющей установим связь поступка с процессом делегирования смысла. Функция, в таком случае, будет пониматься как организованное пересечение двух
и более элементов высказывания, изменяющее эти элементы так, чтобы произвести конкретный аффект. Способ, которым связываются и организуются функции модерного высказывания, должен сообщать что-то о его форме.
Проиллюстрируем функциональные связи на примере нескольких модерных высказываний: Манифест коммунистической партии [21 ], Манифест футуристов [22], Манифест кибер-панка [23]. При детальном рассмотрении мы обнаружим несколько ключевых элементов, находящихся в функциональной связке: некое лицо, от которого идет обращение, "говорящее Я"; нечто, что располагается в центре повествования, "Предмет"; некто, стоящий по ту сторону Предмета, но тесно связанный с ним, "противостоящий Другой". Каковы основные функциональные единицы внутри отношений между выделенными элементами?
1. Говорящий Я обозначает противостоящего Другого и самого себя.
2. Противостоящий Другой переводит предмет в ложную форму,
3. Говорящее Я осуществляет призыв освободить предмет отложной формы.
Все три функции тесно переплетены между собой: к примеру, определение "противостоящего Другого" происходит при учёте того, что он осуществляет перевод "предмета" в ложную форму. Буржуазия, несмотря на признание её революционной роли в истории, подвергает "священной травле" коммунистические объединения и порабощает рабочие массы. Благодаря старьевщикам, профессорам и антиквар-щикам Италия стала "свалкой всякого старья. Надо расчистить ее от бесчисленного музейного хлама - он превращает страну в одно огромное кладбище" [22, с. 161]. Система обманывает граждан, управляя информацией, подменяя правду ложью, укрепляя в людях конформизм и подчинение себе самой. "Предмет" преподносится как насильственно измененный элемент мира или сам мир, наделенный ложной формой, не соответствующей по какому-либо критерию (времени, естеству, свободе и т.д.) истинной форме. "Противостоящий Другой" раскрывается как враг, которому не должно быть места е мире, где предмет будет возвращен в свою истинную форму. В подобной ситуации "говорящее Я", получает довольно широкий простор для самоопределения. Прежде всего, оно определяется через местоимение первого лица множественного лица, "Мы". Манифест - это речь Я, сокрытая за коллективным Мы, что выступает условием дальнейшего призыва. Определение же соверша-
ем
0 ги
-0
1
03
со
си
¿>1 2:
Ё
163
ется внутри структуры манифеста либо через формулу "мы все, кто не X" т.е. дистинктивным способом, либо через перечисление всех возможных действий, которые совершает "Мы", т.е. перформативным способом, К примеру "Манифест киберпанка" демонстрирует первый способ, фактически перечисляя все группы вне границ системы: Мы - это странный подросток, школьник за задней партой, студент-хакер, взрослый гик-программист. Второй способ определения мы находим в манифест футуризма, где футуристы в качестве "Мы" - это те, кто разбивает в дребезги музеи, восхваляет звезды, проматывает все своё богатство.
Что способен сообщить о форме модернового высказывания анализ функциональных элементов манифеста? Функциональные единицы демонстрируют внутренне напряжение как внутри каждого из полюсов повествования, так и между ними. "Предмет" находится между ложью и истиной, его бытие подвешено, оно ложно и требует разрешения. "Противостоящий Другой" инороден времени, пространству свободы или человеческому естеству, он чужой, тот кто не должен быть здесь и сейчас, подлежит устранению. "Говорящее Я" всегда напряжено между собой, каким оно должно быть, и собой, какое оно есть.
Судя по всему, все модерные высказывания демонстрирует схожие формальные характеристики, хотя могут содержать иные функциональные связки. К примеру, в утопиях схожим образом присутствует внутреннее напряжение "предмета" - общественно-политической системы. Утопия демонстрирует то, каким "предмет" мог бы быть сейчас, если бы люди приложили определенные усилия. Конечно, утопии, в отличие от манифестов, не связаны напрямую с программной составляющей, но апелляция к необходимости действий переносится с формального на форматный уровень представленности высказывания. Например, в связи автора утопии с конкретными событиями, разработками и проектами в той форме, которая могла бы привести к построению общественно-политической системы, близкой к изображенной в утопии. Т. Кампанелла, как замечает А. Горфункель, разрабатывал основные принципы своей утопии изначально в качестве программы калабрийского заговора 1599-1601 гг., в котором сам принимал участие [24, с. 185|.
Отдельно стоит указать на особое языковое напряжение, которое демонстрируют манифесты Модерна, производство ими новых знаковых единиц: Дж. Оруэлл для описания об-
щественно-политической системы Океании сам создаёт "новояз", ставший потом референцией любого тоталитарного режима. Модерн никогда не оставлял попыток создания собственного "словаря" и способов выражения (П. Конрад на примере футуризма и абстрактного искусства начала XX века показывает, как происходил перевод нового социокультурного опыта в РогтепзргасНе [25]).
Итак, формальная представленность модернового высказывания демонстрирует не только функциональную основу и структуру высказывания, но и напряжение, локализованное как внутри элементов высказывания, так и между ними. Они побуждают нас к самоопределению и становлению через действие.
Аффект Модерна: формульная изъятость. Рассмотрев форматную и формульную репрезентации модерного высказывания, вернемся к вопросу о его формуле. Выделение формулы - это результат спекуляции над сущностной чертой Модерна, которая каждый раз присутствует в прагматике модерного высказывания, но с разной погруженностью в него. Однако, как бы мы не пытались поднять сущность модернового высказывания с глубин ее складчатости на поверхность, она никогда её не достигнет, Любой объект всегда подразумевает п+1 уровней реальности: мы можем перечислить множество вариантов представленности "Черного квадрата" К. Малевича, но всегда найдется еще одна возможная реальность его существования. Всегда есть то, что не схватывается нами в данный момент?
Формула является условием существования модерного высказывания, она цементирует любую его представленность, и мы везде можем получить доступ к её схватыванию. Если оттолкнуться от выводов после рассмотрения форматной и формальной представленности модерного высказывания, то можно придти к такой формуле: "Р есть не 2, а 5" Именно её Э, Ю. Соловьёв назвал "общей риторической драматургией" [26, с. 78].
Э,Ю. Соловьёв предписывал подобную риторическую фигуру, в первую очередь, любой хорошей философской публицистике и поэзии. Мы же утверждаем, что эта формула является не просто риторическим приёмом, а условием любого модерного высказывания. Подобная формула создает разрыв между двумя различными модусами "Р", которые в свою очередь могут обретать различные способы со-напряжения: ложь-истина, периферия-центр, второстепенное-первостепенное, профанное-сакральное и т.д. Дихотомии в Модерне невоз-
можны, если он не циркулирует сквозь сеть высказываний, выстроенной по этой логической формуле. Манифест коммунистической партии был бы невозможен без декларирования конфликта и противоречия между эксплуататорами и эксплуатируемыми; "95 тезисов" М. Лютера как документ протестантизма не мыслимы без обличения греховности католической церкви; бунтарство и разрушение мёртвого "музейного" искусства не отделимы от движения футуристов. Риторическая драматургия создает пространство напряжения, а вместе с ней и пропасть между полюсами на всех уровнях представленности модерного высказывания. Но одной логической формулы недостаточно для его маркировки.
С одной стороны, сложно, не прибегая к отдельному исследованию, установить, когда эта формула используется как один из доступных, но необязательных риторических приемов, а когда по сущностной необходимости, С другой стороны, она не объясняет саму прагматику модерного высказывания, пробпему живучести Модерна: он с необходимостью включает в себя людей и именно люди поддерживают его смысловой поток. Значит модерные высказывания как простейшие единицы должны оказывать такое воздействие на человека, которое меняет его и делает проводником Модерна. Ответ на вопрос, каким должен стать человек - опора для схватывания иной стороны его формулы.
Что способно схватить, очаровать человека, увести его вслед за Модерном? Как мы можем выразить это антропологическое измерение? Фактически, мы говорим об особом аффекте модерного высказывания, в котором совершается "метанойя"-то, что приводит его к опыту, заставляющему "мыслить по-новому, рассуждать иначе, переосмыслить своё мышление" [27, с. 96]. Как организован этот аффект? Поскольку любое напряжение предполагают зазор, существование между двумя полюсами, все что туда помещается, должно быть направлено по пути ликвидации этого зазора. Другими словами, модерное высказывание способствует производству такого аффекта, который заставляет человека стать носителем проективного мышления, направленного на преобразование и мира, и себя. Мы могли бы выразить это антропологическое измерение через формулу долженствования "Если X это У, то я должен 2", Эта формула может быть представлена в двух вариациях; а) отвергающее долженствование (Если X - ложь, то я должен...); б) принимающеедолженствование (Если X - прав-
да, то я должен). К примеру, большинство утопических произведений выстраиваются вокруг принятия, их задача - очаровать "правильным" социально-политическим устройством и привлечь человека не только к тому, чтобы созидать его вокруг себя, но и продуцировать образ идеального гражданина подобного общества. Иначе работают антиутопии, их основа - отвергающее долженствование: общественно-политическая реальность, в которую помещен герой/героиня преподносится как ложное, отчего нам здесь и сейчас настоятельно предлагают отдаляться.
Скорее всего, антропологическое измерение формулы модерного высказывания может принимать и иной вид, но мы с уверенностью можем заявить, что Модерн невозможен без пространства напряжений, без пучины нераз-решённостей, она и вовлекает человека в свою драму. Задача гуманитарных наук не только услышать "голос Модерна", но и объяснить, что ждет его дальше, в нынешних условиях "прогнозируемого будущего", "непредсказуемого прошлого" и никому не интересного настоящего. Рассмотрение Модерна как сети высказываний и вскрытие всех его противоречий, с одной стороны, и объект-ориентированный подход к модерному высказыванию, с другой стороны, позволят увидеть его витальную силу и живучесть.
Заключение
Таким образом по результатам исследования сформулированы следующие выводы.
1. Модерн, понимаемый как гиперобъект, обладает определенной степенью реальности. Тем не менее, он существует только благодаря включенности человека вето внутренние процессы воспроизводства. Человек захватывается Модерном с помощью сети высказываний, т.е. процессов передачи смысла, которые содержать в себе формулу Модерна.
2. Модерновое высказывание включено в сеть внешних гетерогенных подключений, влияющих на его способ существования и прагматику. Высказывание всети внешних подключений можно обозначить как форматную представленность высказывания. На этом уровне представленности для модернового высказывания характерны: а) асимметричность между самим высказыванием (центром) и иными элементами (фоном); б) усиление высказывания благодаря фону для сведения к минимуму эффекта конкурентных высказываний; в) противоречие между высказыванием и действительностью, при котором первое участвует в перекодировании второго.
а]
0 ги
-О
1
03
со
си
¿>1 2:
Ё
165
3. Модерновое высказывание в то же время является сетью различных внутренних подключений.Элементы внутренней сети соотносятся друг с другом функционально. Высказывание под таким угломявленно в своей формальной представленности. В качестве особенностей внутренней организации модерного высказывания следует выделить: а) напряжение между внутренними элементами высказывания по оси "истина-ложь"; б) напряжение между проективностью высказывания и реальностью, требующее разрешения со стороны человека; в) напряжение между "языком" высказывания и "языком" реальности, направляющее человека к созданию и развитию нового "словаря".
4. Аффект модернового высказывания заключается в совершении метанойи, радикального сдвига в мышлении человека и установлении проективного мышления. Антропологическое измерение прагматики Модерна выражается в формуле долженствования: "Если X это Y, то я должен Z", которая служит принципом организации Модерна так такового.
Литература:
1.Marshall В. All Thai' is Solid Melts Into Air: The Experience of Modernity. New You rk; Penguin books, 1988,393 p.
2. Деррида Ж. Голос и феномен (другие работы по теории знака Гуссерля) / Ж. Деррида. - СПб.; Аяетейя, 1999. - 208 с.
3. Деррида Ж. Письмо и различие / Ж, Деррида. -СПб.: Академический проект, 2000. - 432 с.
4. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы /М. Фуко. ■■ М.: Ad Marginem, 1999. - 479 с.
5. Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект / Ю. Хабермас// Политические работы, - М.: Ирак сис, 2005, с. 7-31.
6. ЛиогарЖ.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Ли-о га р. ■ М. : Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998.- 160 с.
7. Мортон Т. Гиперобъекты: Философия и экология после конца мира / Т. Мортон. - Пермь : Гиле Пресс,2019.-284 с.
8. Latour В. Reset Modernity! Cambridge: MIT Press, 2016,423 p,
9. Бруно Л. Нового времени не было. Эссе по ас-симетричиойантропологии/Б.Латур.-СПб.: Изд-во Евро п. ун-та в С.-Пе гербу pre, 2006. - 260 с.
10. Harmut R. Social Acceleration: a New Theory of Modernity. New York: Columbia University Press, 2013,513 p,
11. Латур Б. Малая философия [акта] высказывания. - Режим доступа: https://syg,ma/@nikita-
archipov/bruno-latur malienkaia filosofiia-akta-vyskazyvaniia, свободный. - Заглавие с экрана. -Яз. рус. (Дата обращения: 21.04.2021 г.).
12. Харман Г. Имматериализм. Объекты и соци альная теория / Г. Харман. - М. : Издательство Института Гайдара, 2018. - 152 с.
13. Iserloh Е. Luther zwischen Reform und Reformation: der Thesenanschlag fand nicht statt. Aschendorff, 1968,103 p.
14. Lingis A, The Imperative. Bloomington: Indiana University Press, 1998, 248 p.
15. Богост И. Чужая феноменология, или Каково быть вещью? / И. Богост. - Пермь : Гиле Пресс, 2019.-200 с.
16. Шатских А. "Черный квадрат" - герой культуры XX века / А. Шатских // Проекции авангарда: ката-лог-исследование. - М. : АртГид, 2015,- С. 36-39.
17. Хобсбаум Э. Вступительная статья / Э. Хобсба ум // Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. - М. : Common place, 2013. - 70 с.
18. Рыскельдиева Л. Т. Текстовая культура как объект историко-философских исследований / Л. Г. Рыскельдиева// Философский журнал. - 2017. -(. 10.-№1.-С. 136-153. - DOI: 10.21146/2072-0726-2017-10-1-136-153.
19. Латур Б, Пересборка социального: введение в акторно-сетевую теорию / Б. Латур. - М. : Изд. Дом Высшей школы экономики, 2014. - 384 с.
20. Пропп В. Морфология волшебной сказки; Исторические корни волшебной сказки / М. Пропп. - М. : КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2021. - 640 с.
21. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии / К. Маркс, Ф. Энгельс. - Ленинград : Государственное издательство политичес-кой литературы. - 1960. - 72 с.
22. Маринетти Ф. Т. Первый манифест футуризма / Ф. Т. Маринетти // Называть вещи своими именами: Прог. выступления мастеров запад.-европ. лит. XX века. - М. : Прогресс, 1986. - 640 с.
23. Кирчев К, Манифест киберпанка. - Режим доступа: http://old.guelman.rif/slava/manifest/istochniki/ kiberpank.htm, свободный. - Заглавие с экрана. -Яз. рус. (Дата обращения: 23.04.2021 г.)
24. ГорфункельА.Х.ТоммазоКампанелла/А.Х. Гор-функель. - М.: Мысль, 1969. - 247 с.
25. Conrad Р. Modern Times, Modern Places: How Life and Art were Transformed in a Century of Revolution, innovation and Ragical Changes. New York: Knopf, 1999, 752 p.
26. Соловьев Э. Ю. История философии в регистре публицистики / Э. Ю. Соловьев // История философии в формате статьи. - М. : Культурная революция, 2016.-С. 71-109.
27. Хеннис А„ Аванесяй А. Метанойя: спекулятивная онтология языка, мышления и мозга / А. Хен-нимг, А. А вэ неся и // Транслит: литературно-теоретический журнал. 2017, - № 19. - С. 94-111.
THE IDEA OF NATIONALITY AND THE RUSSIAN-TURKISH WAR IN THE SOCIO-POLITICAL PHILOSOPHY OF A.D. GRADOVSKY
Gufyak Ivan Ivanovlch, DSc of Philosophical science, Professor, Department of Philosophy and History, Stavropol State Agrarian University, Stavropol
