CC BY
77
В.Г. Сахаутдинов ГОДЫ МОЕГО РЕКТОРСТВА (1982-1988)
- Все оказалось неожиданным: пошел в гараж за забытой связкой удочек, а у грузовой машины, на которой всей семьей собрался уехать в верховья Белой, стояла черная райкомов-ская «Волга».
- Венер Газизович, Вас срочно вызывают в Обком партии!
В то время это магическое для коммуниста слово было выше всякого приказа, и через 2 часа я оказался в кабинете первого секретаря Шакирова М.З. Как стрела, пронизывающий насквозь взгляд и короткий разговор: «Вы ведь у нас секретарь парткома института, претензий к вам нет, освоились быстро, но бюро Обкома решило поручить Вам руководство институтом. Вот пакет, с Минздравом России вопрос согласован, так что возьмите в обкомовской кассе билеты и... в Москву!».
Мысленно мгновенно прокрутил все события, связанные с этой должностью, так как проработав в родной альма матер более 10 лет и заместителем декана, и секретарем парткома, хорошо знал, какие события могут развернуться в не очень здоровом коллективе.
Дело в том, что после ухода по возрасту талантливейшего во всем (музыкант, художник, драматург, философ, ученый) картинно красивого, с густыми широкими бровями и шевелюрой, одухотворенным лицом, тонкими артистическими пальцами и атлетической фигурой бывшего ректора Зайнуллы Аминовича Ихсанова началась самая настоящая грызня за власть в институте. Травля его на всех уровнях до увольнения шла довольно долго.
Успокаивало одно - сейчас летние каникулы, все в отпусках, да и мой отъезд, видимо, был рассчитан.
В Управлении учебными заведениями Минздрава России мне дали направление в гостиницу, и назавтра начался долгий процесс изучения кандидатуры ректора - собеседование с 18 членами коллегии Минздрава России, затем с 15 членами коллегии Минздрава СССР, беседа с министром Петровским Б.В., далее та же процедура с членами коллегии Министерства высшего образования СССР, беседа с министром Елютиным В.С, предпоследний этап - беседа с зам.зав.отделом ЦК КПСС и снова в МЗ России.
Поразило количество и, главное, качество вопросов членов коллегий: отравил ли Сальери Моцарта, устройство политического строя в некоторых странах южной Америки и Африки, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, биографии членов Политбюро ЦК КПСС и в мельчайших подробностях о моих детях, жене и родителях.
Только через месяц, к началу приемных экзаменов, 30 июля с приказом я вернулся в Уфу и сразу столкнулся с почти неразрешимой проблемой: открывался новый, фармацевтический факультет, но без преподавателей, без учебных баз и пр.
К счастью, я с первых дней почувствовал прелести «демократического централизма» -секретарем Обкома было сказано: «Первые два года мы тебе поможем, а дальше смотри сам!». Самую существенную помощь оказали начальник аптекоуправления В.К.Десяткин и «вечный» министр М.Х.Камалов - под учебные базы были выделены мощные аптеки, приобретено учебное оборудование, главное, удалось пригласить в последующем со всего Союза компетентных, жаждущих работы молодых преподавателей. Это семейные пары - Чемикосовы, Лозовые, Ф.Ф.Маннанова, В.А.Лиходед. По решению председателя Совмина БАССР Акназарова З.Ш. нам был передан корпус по ул. Фрунзе, 49, который требовал капитальной реконструкции под стоматологический факультет. Под руководством профессора Мироновой В.В. при курации парткома (зам. секретаря доц. Захарченко В. Д.) при еженедельной оперативке, проводимой зам.
председателя Совмина Байтуриной В.Х. шла специфическая перестройка этого корпуса под учебный процесс.
Многогранная деятельность вуза, тем более медицинского, заключается не только в учебе и науке - кроме хозяйственной, у нас есть еще одна функция - лечебная. Однако без хозяйственной службы невозможно развитие других: это жилье для студентов и преподавателей, это чистота и уют учебных аудиторий, это внешний вид фасадов и крыш, тем более, что институт расположился в самом центре столицы республики. Генератором всех идей был пользующийся огромным авторитетом в Башкортостане, неугомонный полковник Карасик Арон Аронович. Именно благодаря ему в короткий срок удалось снести и вывезти с территории института развалины вивария, а вместе с ним более 200 грузовиков мусора, на что ушло более месяца. Незаселенным стоял огромный корпус на ул. Пушкина - детище З.А.Ихсанова. Библиотеку и некоторые кафедры пришлось расселить чуть ли под угрозой увольнения их заведующих.
Следует сказать, что учебный корпус по ул. Пушкина, сданный в эксплуатацию 1980 году с оценкой «хорошо», в последующие 3-4 года потребовал своей «доводки» с непредвидимыми финансовыми затратами, по-скольку был сдан с многочисленными строительными недоделками, при нарушении проекта в системе канализационных коммуникаций, энергообеспечености и т.д. Практически он к эксплуатации в зимнее время был не пригоден. Пришлось изыскивать финансовые средства для реставрации этого нового корпуса. Здесь надо отдать должное проректору по АХЧ А.А.Карасику, который при поддержке и практической помощи парткома института (А.П.Майоров, В.Д.Захарченко) в короткий срок создали относительно комфортные условия для работы в этом корпусе.
Одновременно шла реконструкция и других учебных корпусов для расширения учебных площадей. Коснулось это и ректората (кабинеты ректора, проректоров) располагавшегося на первом этаже, на фоне с вечным ароматом находившихся напротив заведений «Жди Меня». Они буквально позорили саму суть медицинского вуза.
Перевод ректората в биокорпус на ул. Ленина был одобрен и «свыше», студенты из коридоров переселились в светлые учебные комнаты, потом те же заведующие кафедрами благодарили за идеальные условия.
Одним из первых моих «грозных» приказов был запрет курения на территории института и в общежитиях. Хотя я и сам курил и несколько раз пытался бросить, но мне было стыдно, когда перед институтом толпа будущих врачей в белых халатах «пропагандировали» нездоровый образ жизни. Бросил курить сам и повел настоящую борьбу - за каждой территорией был выделен определенный человек - зав.кафедрой, коменданты, старосты этажей. Через год на территории института найти окурок стало проблемой. Потом я стал автором первого в России закона о табакокурении.
В эти годы главные трудности возникли с переселением семей профессоров из учебного корпуса (ныне кафедра оперативной хирургии), ликвидация частных гаражей, расположенных на территории института и т.д.
После «революционера» З.А. Ихсанова, построившего учебный корпус, несколько общежитий, освободившего двор института от жилых деревянных зданий. Я поставил задачу - строить общежитие №5 и довести обеспеченность иногородних студентов общежитием до 90%, чего я и достиг. Более 300 лиц, не являющихся студентами медицинского института, мною были выселены из общежитий в приказном порядке. В этот же период была подготовлена проектная документация по строительству студенческой столовой, «выбито» финансирование на ее строительство и усиление транспортной структуры вуза (строительство гаражей). Мы с Ароном Ароновичем вступили на совершенно незнакомую для нас стезю - строительство. Минздрав России по требованию Обкома КПСС выделил деньги на строительство общежития, начался снос частных домов. Что тут началось! Мгновенно почти все семьи развелись - мать осталась с сыном, отец с дочерью, а это значит - две двухкомнатные квартиры! Они «съели» весь двухгодичный жилищный фонд института, а один из них однокомнатную квартиру отсудил аж через 5 лет!
Начались бесконечные «контакты» со строителями. Огромное спасибо рабфаковцам, ребятам состоявшимся, отслуживших в армии, вкусивших взрослую жизнь. В 25-30 -градусные морозы эти молодцы днем работали каменщиками, вечером учились, но я сдержал слово - всем им были выделены в новом общежитии отдельные комнаты на весь период обучения. 1000 -местное общежитие навсегда решило проблему жилья для студентов, аспирантов и обслуживающего персонала. В этот период мне оказывал активную помощь партком института во главе
с А.П.Майоровым и В. Д.Захарченко, которые вместе с А. А.Карасиком сутками не уходили со строительной площадки и организовывали быт и работу рабфаковцев.
В эти годы под руководством парткома активировалась идейно-воспитательная работа среди студенческой молодежи. В каникулярное время функционировали студенческие строительные отряды, где командирами были студенты, в будущем они стали учеными, кандидатами и докторами медицинских наук, организаторами здравоохранения. Впервые был создан выездной интеротряд в ГДР (командир клинический ординатор, кандидат медицинских наук В.М.Тимербулатов). Был сформирован внутривузовский отряд, занимающийся хозяйственными работами на территории института и на строительстве общежития №5. Медицинский институт за счет студентов 4-5-ых курсов комплектовал линейных врачей, обеспечивающих лечебнопрофилактическую помощь всем выездным стройотрядам за пределами Башкортостана. В институте активно работали многочисленные спортивные секции, вокально-танцевальные ансамбли, коллективы, студенческий театр. Они полностью заполняли досуг студентов, формируя у них здоровый образ жизни. В каждом общежитии института проводилась ежедневная курация студентов, под контролем деканата и с участием преподавателей института. Студенты участвовали в охране общественного порядка в качестве дружинников. Сотрудники института в летнеосенний период принимали активное участие в заготовке кормов, овощей и другой сельхозпродукции, за что неоднократно получали благодарность от районных, городских, областных органов власти.
Тем временем одна проблема наслаивалась на другую. Если с учебным процессом дела шли неплохо, то с подготовкой кадров институт стоял на краю пропасти - средний возраст профессоров превышал 56 лет!
Не знаю, с чьей подачи, но заведующие кафедрами предпенсионного, тем более пенсионного возраста второго профессора на кафедре открыто называли «могильщиком». Поэтому любая попытка молодых заняться докторской диссертацией жестоко каралась - вся кафедра переключалась на шельмование молодого ученого. Пришлось включить административный ресурс. Не знаю и теперь, правомочен ли был я, но условие поставил кратко и ясно: если на кафедре есть второй профессор, заведующий работает еще 5 лет после пенсии и потом переходит на должность второго профессора, если нет замены - в 55 и 60 лет уходит на пенсию!
В этот период ректорат вместе с парткомом определили стратегическое направление по подготовке кадров, был определен и утвержден на Ученном совете резерв заведующих кафедр, с обязательным планированием докторских диссертаций, были создали материальные и другие возможности в его осуществлении. Таким образом, я заложил камень «статуса будущих докторов медицины» и заведующих кафедр, которые работают и сегодня. Результаты не заставили себя долго ждать, уже через 4 года в институте было защищено 85 кандидатских и 13 докторских диссертаций.
Молодые доктора в последующем подняли на высокую ступень науку в вузе, соревнуясь между собой, начали готовить кандидатов и докторов наук. Стали формироваться научные школы. Институт превратился в почитаемый в стране научный центр.
Прогрессивная наука позволила повысить и качество обучения - наши выпускники пользовались огромным спросом, и на распределение в Уфу съезжались гонцы или как их называли «покупатели» со всех союзных республик и краев необъятного Советского Союза. Молодые врачи уезжали в Магадан и на Диксон, в Украину и Узбекистан, в Сибирь и Петербург, в Подмосковье и на Африканский континент.
Но многие гонцы уезжали ни с чем, так как мединститут прежде всего был призван обеспечить кадрами родной Башкортостан, поэтому правдами и неправдами мы хронически не выполняли московский план, за что потом отчитывался Обком партии.
Распределение выпускников показало и вторую сторону медали - желающих ехать в районные больницы были единицы, это при том, что обеспеченность врачами там составляла чуть более 30%.
Когда сопоставили контингент первокурсников, выяснилось, что более 60% были из Уфы и других городов. Резкое различие было и в национальном составе!
Прежнее руководство не придавало значение особенностям национальной республики и пустило все на самотек. Странно, но в институте резко увеличилось количество лиц «кавказской» национальности.
Из создавшегося положения выход был найден оригинальный. На приемные экзамены пригласили учителей из разных районов республики.
Мягкие, тактичные, понимающие душу и скрытые возможности деревенских учеников, они помогли принять надежных, умных, талантливых сельских ребят. Особенность их была в том, что, тяжело привыкая к необычной обстановке города, к новым требованиям, они на 3-4-х курсах догоняли и перегоняли по всем показателям выпускников городских школ, в которых учили умные, высококвалифицированные заслуженные учителя Башкортостана и России.
Беда для сельских студентов пришла с другой стороны - их на 1-м курсе «проваливали» целыми группами! Увещевание заведующих кафедр в том, что эти ребята должны пройти адаптацию, что задача помочь им полностью освоить программу средней школы (что греха таить и сегодня многие сельские учителя вряд ли смогут сдать в вуз экзамен по своей специальности!), а потом только свою дисциплину, не имели успеха. Но выход опять был найден! Принцип был таков - если два начальника цеха получили одинаковые доски и один выпускает 10%, а другой 50% брака, то значит второй не справляется с задачей и ему придется уступить место более расторопному!
Но следующий мой шаг был неотразимым: на Ученом совете после обсуждения этой ситуации я попросил встать сначала профессоров из города, потом из села. И что вы думаете? Из 46 профессоров трое были из города, а остальные из деревень!
Я ликовал!
После этого отсев по неуспеваемости резко сократился, эти юноши с достоинством окончили институт и вернулись в свои родные села и города, в свой родной институт.
Сегодня именно эти юноши и девушки составляют основной костяк, цвет врачебной касты в ведущих столичных клиниках и больницах, работают во многих странах мира.
Что странно, стабилизовался и национальный состав студентов - количество их почти точно совпадало с численностью русских, башкир, татар и других жителей Башкортостана.
По моей инициативе был введен и новый принцип обучения основным дисциплинам -хирургии и терапии. Студент за период обучения переходит с одной кафедры на другую, ежегодно изучая почти одно и то же. Так называемый «триединый» принцип (слово - то какое!), идущий со времен Н И.Пирогова давно уже отвергнут во всех медвузах мира, кроме нас! Студент, переходя с одной кафедры на другую, полностью теряет связь (разные преподаватели, разные толкования, скажем, той же язвенной болезни или холецистита). В конечном итоге за его знания никто персонально не отвечает, попробуй выяснить, какая кафедра в этом виновата! Поэтому было принято решение создать несколько равнозначных кафедр, чтобы студент с 3 по 6 курс учился на одной кафедре, чтобы преподаватель знал все о студенте, индивидуально подходил к каждому студенту в изучении тех или иных проблем хирургии или терапии. Тогда за все его упущения, ошибки, успехи и достижения в ответе должна была быть определенная кафедра, лично зав. кафедрой и преподаватель.
Так шли годы, коллектив поверил в меня, а я - в коллектив и студенчество. Минздрав России несколько раз премировал меня и главного бухгалтера института премиями за плодотворную работу, финансовые проверки из Москвы и Республики прошли без замечаний. Приехавший в Уфу начальник управления учебными заведениями МЗ России В.Н.Шляпников, выступая на Ученом совете, поблагодарил меня за работу, сказав, что «Ваш ректор один из лучших в регионе». Но вдруг, через 4 месяца, развернулись события, которые взбудоражили всю общественность Башкортостана и коллектив института.
Будучи секретарем парткома мне пришлось присутствовать на бюро Обкома КПСС, где «снимали» предыдущего ректора.
Его обвинили в нарушениях приема студентов. Учитывая, что за всю историю существования грузинских, армянских и других южных мединститутов в них не учился хотя бы один студент из Башкирии, пришлось сделать то же самое и у нас, исключением были студенты этих национальностей родившиеся и живущие в Башкортостане.
«Гонцы» из Москвы слетелись и на второй год. Для барьера «гонцам» выход нашелся оригинальный. Дело в том, что Мидхат Закирович, первый секретарь Обкома, ни сам лично, ни через подчиненных с подобной просьбой ко мне не обращался, а меня с первых дней предупредил, чтобы проводил честно приемные экзамены. Выход был найден - получив списки, я всех поблагодарил за «доверие», сказал что очень уважаю их, прекрасно понимаю, что и судьба зависит от их учреждений, заверил, обязательно выполню просьбу - приказ, но исключительно из уважения предупредил, что я получил прямое указание Мидхата Закировича доложить ему о всех «благодетелях»!
Реакция была мгновенной - список возвращался обратно и «вопрос снят». Расчет был верный - кто же из них осмелится спросить об этом лично Мидхата Закировича!!!
В это время в институте события разворачивались по спирали. Любой руководитель любого ранга рано или поздно приобретает оппозиционеров. Причем, мы прекрасно знаем, без них верный путь к тоталитаризму. Поэтому умные руководители всегда стараются, во-первых, их иметь, во-вторых, находят пути, которые прокладываются параллельно с их мировоззрением и желаниями.
В этот период деятельности нас также не обошли потрясения. На все мои действия по ограничению приема иногороднего «по указке сверху», а также широкого доступа сельской молодежи на институт обрушились комиссии МЗ РСФСР (Мутовин В.А., Тетерев В.И. и др.). Первый состав комиссии не смог найти даже мизерного нарушения во всех сферах деятельности вуза - выпускники, как писал выше, котировались на высочайшем уровне, по науке институт занимал одно из первых мест в России, более половины профессоров были в возрасте 45- 50 лет, нет проблем с жильем у студентов, а когда комиссия посетила стоматологический факультет, где каждый студент стоял у «своего» кресла, она вынуждена были признать, что подобного нет во всем СССР!
Первая комиссия, не найдя нарушений была расформирована, приехала вторая - тот же результат. Только 4-я комиссия, выдумав новое русское слово, оценила работу института, кроме хозяйственной «невполнеудовлетворительно» и получив «нагоняй» из Башкирского Обкома уехала «во свояси».
Вскоре в стране начались кому печальные, кому радостные события -начало распада СССР, у меня возникли проблемы личного характера, и я твердо решил: если Обком защитит, то Москва меня все равно «достанет» и я решил плыть по течению: никаких идей, никаких инициатив и не дай бог - грозных приказов о наказании кого - либо.
Москва молчала, молчал и я, но вскоре начались «демократичные» выборы ректоров вузов. На Ученом совете я выступил с отчетом, на магнитофон записывались все выступления, в том числе зав. отделом Обкома партии Азнабаева А.М., все тайно проголосовали за «единогласно». Но когда я, уже избранный ректор, поблагодарив всех сказал, что я отказываюсь работать ректором.
Институт бурлил как встревоженный улей. Через 4 дня прилетел зам. начальника Управления учебными заведениями МЗ России. Он сказал, что все равно Обком не даст санкцию на увольнение, да и не за что, тем более избрали единогласно. В заключении сказал: «Вот привез тебе выговор с занесением в личное дело и ...правь дальше!».
Может, он все правильно изложил, но он не знал моей сути - я уже мосты сжег: «Спасибо за все, но за всю жизнь я не только не получал выговора, даже не видел косого взгляда, поэтому выговор лепите себе куда хотите, а я пошел работать хирургом. Выговор вы хотите мне дать за то, что колени мои остались прямыми, что никогда не подставлю левую щеку, если ударили по правой!».
На следующий день я отправил телеграммы в МЗ России, в МЗ СССР, в Министерство образования СССР и в тот же день был вызван в Обком. Разговор был тяжелым, мне пытались объяснить, что за 3-5-й выговоры дают медаль или орден, что это чуть ли не благо, но я настоял на своем.
Вскоре пришел приказ об освобождении меня по болезни с оставлением зав. кафедрой хирургии.
Дальше началась жизнь, полная радости и побед, я стал членом Президентского Совета, депутатом Госсобрания, обрел счастье в семейной жизни и нахожусь в ожидания главного -стать прадедушкой!
