CC BY
119Глубинная причина Первой мировой войны
Антагонизм ведущих держав
Сергей Лавренов
Эта жалость - её заглушает пожар, Гром орудий и топот коней, Грусть - её застилает отравленный пар С галицийских кровавых полей..
А.Блок, 1 сентября 1914 г.
Первая мировая война, прервав длившееся на протяжении предыдущих десятилетий относительное равновесие (статус-кво) европейских отношений, переломила историю не только ХХ в., но и всей предшествующей цивилизации. Бесплодными оказались рассуждения и надежды И.Канта на «вечный мир», был забыт Эразм Роттердамский с его «жалобой мира», предупреждавший, что «война сладка тем, кто её не изведал», а вместе с ними пацифистский многочисленный хор европейских просветителей. Никогда ещё одномоментно не был выплеснут такой заряд накопившейся вражды и ненависти, взращённых взаимными экспансионистскими устремлениями, национальным эгоизмом, нежеланием понять, хотя бы отчасти, интересы оппонента. В воронку мировой войны были втянуты 38 государств, её жертвами стали более 10 млн убитых солдат и около 12 млн убитых мирных жителей, более 55 млн были ранены [1], что не позволило им полноценно вернуться в послевоенную, полную тревог и забот жизнь.
Отличием Первой мировой от других войн стали не только беспрецедентный пространственный размах и количество вовлеченных участников. Ни
ЛАВРЕНОВ Сергей Яковлевич - доктор политических наук, профессор Московского государственного юридического университета им. О.Е.Кутафина (МГЮА). E-mail: lavrs2009@yandex.ru
Ключевые слова: Первая мировая война, империализм, межгосударственные противоречия, предвоенные кризисы.
один военный конфликт прошлого не дал такой мощный толчок развитию, по ходу действия, орудий убийства, военной техники и вооружений, которые, пройдя короткий путь от чертежей и заводских цехов, сразу направлялись на поля сражений, чтобы любой ценой добыть победу. Первая мировая война вошла в историю ещё и тем, что здесь впервые было применено оружие массового, по тем временам, поражения - смертельные газы, убившие и сделавшие инвалидами немалое число людей.
Став порождением углубляющихся противоречий между великими державами, в первую очередь Британской и Германской империями, Первая мировая война в конечном итоге привела к катастрофе тех, кто её породил - Германской, Австро-Венгерской, Российской и Османской империй. В стане победителей, по обыкновению, осталась искушённая в перипетиях мировой политики Британская империя.
Глубинной причиной войны стал нарастающий антагонизм ведущих держав мира, уже не поддающийся урегулированию в рамках переговоров. Общественно-политическое развитие ведущих стран мира на рубеже Х1Х-ХХ вв. находилось под определяющим воздействием качественно нового явления - перехода капитализма в свою высшую стадию монополистического капитализма (империализм). В XIX в. относительно свободная конкуренция, присущая индустриальному капитализму, способствовала бурному развитию производства, росту уровня производительных сил во всех отраслях экономики, но прежде всего в промышленности, транспорте и связи, в меньшей степени - в сельском хозяйстве.
Объём мировой промышленной продукции в XIX - начале XX в. (до 1914 г.) вырос почти в 25 раз [2].
Промышленному развитию способствовали значительные успехи, достигнутые в конце XIX - начале ХХв. в различных отраслях науки. Особенно важным оказалось то, что они быстро находили практическое
применение в различных технических изобретениях и устройствах, открывших, по существу, новую эру в жизни человечества. Эта эра была связана в первую очередь с использованием электроэнергии в промышленности и на транспорте, производством автомобилей и самолётов, широким внедрением искусственных материалов (пластмассы, синтетического каучука, шёлка и др.).
В промышленности одновременно с применением более совершенных машин и технологий разрабатывались новые принципы организации производства. Заводской производственный процесс был разделён на отдельные стадии и операции. Важнейшим технологическим новшеством стало применение «сборочного пути», как назвал его автомобильный король Форд, или конвейера (впервые это произошло в 1913 г.). Сборка автомобильного двигателя, которая раньше выполнялась одним рабочим, была разбита на отдельные операции. В результате производительность труда удалось увеличить в 3-4 раза [3].
Своего рода «кровеносными сосудами» индустриализации стали сот-
ни тысяч километров строившихся железных дорог, новые пароходные линии, мосты и тоннели.
В России в 1904 г. завершилось строительство Транссибирской магистрали длиной 7 тыс. км.
В конце XIX - начале ХХ в. были сооружены крупнейшие тоннели в Альпах, что позволяло значительно сократить путь от западноевропейских столиц до Стамбула.
Укрупнение предприятий, концентрация промышленного производства происходили не только вследствие развития технологий. В условиях бурного промышленного роста усиливалась конкуренция. Чтобы укрепить свои позиции в той или иной отрасли, предприятия объединялись в картели, синдикаты, тресты. Степень взаимодействия участников в этих объединениях различалась, но суть была одна - занять монопольное, исключительное положение в своей отрасли, устранить как можно большее число конкурентов. Отсюда общее название подобных объединений - монополии.
Быстрее всего монополии росли в новых отраслях промышленности: автомобильной, химической, нефтедобычи, электротехнической.
Но и в традиционных отраслях появились гигантские объединения типа «Ю.С.Стил корпорейшн» («Стальной трест») в США или сталелитейное и военное производства Круппа в Германии.
Монополии, как правило, имели разветвлённую хозяйственную инфраструктуру, охватывающую всю производственно-сбытовую цепочку.
Например, французская резинотехническая фирма «Мишлен» располагала каучуковыми плантациями в Индокитае, пароходами, складскими помещениями, сетью торговых заведений [4].
В соперничестве мировых экономик ведущее положение пока ещё занимала Англия, но её уже не только догоняли, но и обгоняли в различных сферах США, Германия, Франция, Австро-Венгрия, Россия, Италия и Япония. Эта «восьмёрка» индустриально развитых стран получила название великих или ведущих держав. Мир разделился на горстку наиболее развитых стран и остальных, являвшихся для первых объектом интенсивной эксплуатации.
В ведущих державах свободная конкуренция отдельных производств постепенно вытеснялась их концентрацией в одних руках, сопровождающейся централизацией капиталов. Во второй половине XIX в. в ведущих странах уже действовали сверхкрупные предприятия с численностью рабочих 10-20 тыс. чел. Получая огромную прибыль, их владельцы сосредоточили в своих руках огромные капиталы [5]. Подобным гигантским предприятиям уже было тесно в национальных масштабах, они всё более активно устремлялись на мировые рынки, приобретая транснациональный характер.
Одновременно с концентрацией производства шла централизация капиталов банков, претендующих, благодаря этому, на новую роль в экономике страны.
Так, пять лондонских банков распоряжались 32% всех денежных вкладов в стране, девять берлинских - 49% вкладов [6].
Размещая накопленный капитал в промышленности в виде кредитов, займов, выпуска акций, банки постепенно захватывали контроль над промышленностью. Начался процесс переплетения, сращивания
банковского и промышленного капитала, что вело к образованию финансово-промышленного капитала. Как любое новое явление, этот процесс сопровождался структурными и организационно-управленческими изменениями, в том числе взаимным представительством руководства банков и заводов в соответствующих директоратах. Постепенно в ведущих странах сформировалась элитарная управляющая группа - финансово-промышленная олигархия.
Установив контроль над национальными рынками, монополии включились в ожесточённую борьбу за внешние рынки сбыта.
Европейский и мировой рынок электротехнических изделий разделили такие гиганты, как американская «Дженерал Электрик», немецкие АЭГ и «Сименс-Шуккерт».
Немецкие металлургические и машиностроительные концерны А.Круппа, А.Тиссена, братьев А. и Р. Маннесман соперничали с британскими конкурентами.
За рынки нефти и керосина вели борьбу британско-голландская «Ройял Датч Шелл», американская «Стандарт Ойл» и немецкие фирмы, объединившиеся вокруг «Дойче банка».
Лидирующее место по капиталовложениям за пределами своих стран в начале века разделили Великобритания и Франция. Британская правящая элита предпочитала вкладывать средства в колонии, где можно было получить большие прибыли за счёт дешёвого сырья и жесточайшей эксплуатации рабочей силы. Французские капиталы чаще вывозились за границу в виде займов под высокие проценты. Францию не без оснований называли «ростовщиком Европы». Перед Первой мировой войной в числе крупных должников французских банков оказались Россия, Испания и др.
Вначале XX в. обозначилась неравномерность темпов развития в группе ведущих стран мира.
США и Германия, позже вставшие на путь индустриализации, всё более уверенно обгоняли по многим экономическим показателям традиционных лидеров - Великобританию и Францию.
США сумели выдвинуться на первое место в мире по добыче угля и нефти, производству электричества и выплавке меди.
Германия оставила позади Великобританию по производству стали и чугуна [7].
Если в 1860 г. на Англию приходилось 25% промышленного производства во всём мире, то в 1913 г. её доля упала до 10% [8].
Германские промышленные товары, утвердившись на всех рынках мира, всё более настойчиво вытесняли традиционные английские. Постепенно, благодаря более низким ценам, они проникли даже на английский рынок. Сказывалось достигнутое превосходство немцев в технико-экономическом уровне производства, картелирование и концентрация производства, что отличало его от развития соответствующего процесса в Англии. В то время как германское производство развивалось на базе новых технологий, в экономике Англии всё ещё доминировали традиционные отрасли, здесь на тот момент не удалось наладить массовый выпуск новых изделий. В результате Германия уверенно обогнала Англию в экспорте высокотехнологичной продукции, например, машин и оборудования. В экономическом отношении Германия поднялась выше других континентальных держав [7].
В этих условиях для Германии первоочередной задачей станови-
лось завоевание внешних рынков. Планы зарубежной экспансии разрабатывались в Берлине уже с конца XIX в.
Известный политик Б. фон Бюлов (в 19001909 гг. - канцлер Германии), выступая в рейхстаге в 1887 г., заявил: «Времена, когда немец уступал одному соседу сушу, другому -море, оставляя себе лишь небо... - эти времена миновали... Мы требуем и для себя места под солнцем» [9].
Германия всё более активно стремилась прорваться в сферы традиционного влияния Лондона.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. Английский капитал, не имея возможности на равных конкурировать с немецкими предприятиями, требовал от правительства принятия мер по предотвращению экспансии германских товаров.
Вышедшая в 1896 г. в Лондоне книга под названием «Сделано в Германии», объявила эту страну в «намеренном и смертельном соперничестве» с целью уничтожить британское преобладание в мире [10].
В колониальной политике особое значение имел торговый и военно-морской флот, что привело также к острому англо-германскому соперничеству. Лондон любыми средствами намеревался устранить германское присутствие на море, основой которого служил быстро растущий германский военно-морской флот.
Осенью 1912 г. британский министр иностранных дел Э.Грей в беседе со своим российским коллегой С.Д.Сазоновым заявил, что в случае войны Англии с Германией приложит все силы к тому, чтобы сломить германское морское могущество. Король Георг V высказался категоричнее: «Англичане будут топить каждое германское торговое судно, встретившееся на их пути.» [11].
Выгодной сферой, привлекавшей внимание финансово-промышленных кругов ведущих стран, являлись вложения в строительство железных дорог как на собственной территории, так и на территориях других стран, что позволяло в определённой степени контролировать их экономику.
Так, германские банки вложили около 1 млрд марок в начавшееся строительство трансграничной дороги Берлин - Белград -Багдад - «Три Б» [12].
Помимо того что строительство железной дороги сулило огромные выгоды, оно предоставляло Германии возможность выхода к Персидскому заливу и к коммуникациям, ведущим в Индию, жемчужине Британской империи. Планы Берлина вызывали также противодействие России и Франции, опасавшихся усиления геополитических позиций Германии в этом регионе.
ФРАНЦИЯ. Франко-германский антагонизм был вторым по значению для архитектоники европейских отношений после англо-германского соперничества. Осуществленное О. фон Бисмарком объединение Германии привело к присоединению Эльзас-Лотарингии. Хотя большинство полуторамиллионного населения территории говорило по-немецки, оно в значительной части было настроено против отделения от Франции и пыталось противодействовать этому, но безрезультатно. Аннексия Эльзас-Лотарингии стала постоянным раздражителем в отношениях между Францией и Германией.
Промышленный подъём Германии сопровождался проникновением германских монополий и капитала
во французскую часть Лотарингии, что повлекло за собой переход французских рудных ресурсов под контроль германских концернов. Это выразилось не только в эксплуатации французских рудников и вложении крупных немецких капиталов в промышленность провинции, но и в приобретении в собственность обширных территорий Лотарингии и Нормандии. Французская промышленность в значительной степени зависела от поставок угля из Германии, которая намеренно тормозила развитие металлургии во Франции. В результате Париж оказался перед необходимостью противодействовать не только германскому проникновению к источникам сырья, но и подрыву французской обрабатывающей промышленности, включая военную [13]. В сложившихся условиях интересы французских промышленников были направлены на Лотарингию и Саарский угольный бассейн. В Париже полагали, что овладение германским Мецем означало бы установление французского контроля над самым крупным железорудным месторождением в Европе. Этого можно было добиться только военной силой [11].
В свою очередь, возрастание германской военной мощи создавало непосредственную угрозу основным центрам французской индустрии, расположенным в уязвимых в военно-стратегическом отношении районах. Так, в случае войны с Германией французские промышленные центры Лонгви и Бриё могли быть уже через несколько часов захвачены немцами.
РОССИЯ. Обострение российско-германских отношений в начале
XX в. также в значительной степени обусловливалось экономическими противоречиями, пришедшими на смену относительно стабильным торгово-экономическим связям двух стран во второй половине XIX в. Германия традиционно поставляла в Россию машины, оборудование, красители, другие промышленные изделия, вывозя из России зерно (около 30-40% российского экспорта), фураж, различное сырьё [8].
В предвоенное десятилетие в России наметился экономический подъём. По темпам роста промышленного производства она неожиданно стала опережать ряд других держав мира. Особенно впечатляющими были российские успехи в производстве чугуна, стали, добыче угля, сельском хозяйстве.
В 1913 г. в России был собран самый большой после 1888 г. урожай зерна - 4,940 млн пудов [14]. На фоне экономических успехов росла внутренняя и внешняя торговля страны: примерно 30% российского внешнеторгового оборота приходилось на Германию, около 20% - на Англию.
Встревоженная ростом российской экономической мощи, Германия стремилась упредить её в завоевании различных сегментов внешнего рынка. Для этого ей было необходимо установить свой контроль над Черноморскими проливами, а также на Балканах - жизненно важных для России регионах.
Через Черноморские проливы проходило около 37% всего российского экспорта, в том числе 80% зерна [8].
Относительный контроль России над проливами могло обеспечить только укрепление её позиций на Балканах. Но этот геоэкономический регион был не менее важен и для Гер-
мании, стремившейся обеспечить сюда беспрепятственный экспорт своих товаров и капиталов. С этой целью Берлин активизировал отношения с Турцией. С начала ХХ в. германский капитал прочно утвердился в турецкой экономике, в частности в железнодорожной отрасли, где ему принадлежала большая часть акций. Продолжающаяся германская экспансия на Балканы, Ближний Восток и в Турцию вела к серьёзному ущемлению российских политических и экономических интересов.
АВСТРО-ВЕНГРИЯ в области экономики отставала от великих держав. Наиболее развитыми в промышленном отношении были расположенные в западной части страны Австрия и чешские земли, где развивалась крупная промышленность и функционировали банки. В других районах империи преобладала мелкая и средняя промышленность. Венгрия, Хорватия, Галиция, Тран-сильвания были по преимуществу аграрными районами с крупным помещичьим землевладением.
Экономика Австро-Венгрии в значительной степени зависела от иностранного капитала. Ведущие отрасли австро-венгерской промышленности - металлургическая, машиностроительная, нефтяная, электротехническая - финансировались немецкими фирмами или находились в их собственности.
Французскомуукапиталу принадлежали заводы Skoda, часть железных дорог, шахты и предприятия чугунолитейной промышленности. Это предопределяло во многом внешнеполитический курс Вены, зависимый прежде всего от Берлина. По су-
ществу, исключённая из мейнстрима колониальной экспансии, Австро-Венгрия тем не менее претендовала на территориальную торгово-экономическую «компенсацию» на Балканах [9].
Проблема заключалась в том, что экономическая экспансия была не под силу одному лишь частному капиталу, который нуждался в поддержке государства, его политических и военных ресурсах, что неизбежно вело к обострению не только межмонополистических, но и межгосударственных противоречий, в кризисной ситуации, способных перерасти в военное столкновение.
Немецкий учёный Ю.Кучинский, перефразируя известное выражение К.Клаузевица, отметил, что «конкурентная борьба монополий находит своё «естественное» завершение в больших войнах, мировых войнах, которые есть продолжение их политики другими средствами» [15].
Отождествляя свои частные интересы с национальными, используя личные связи с политиками, финансово-промышленная олигархия оказывала всё более значимое влияние на формирование политического курса соответствующих стран, тем самым усиливая его бескомпромиссный, конфликтогенный потенциал. Растущая экономическая мощь и интересы монополий подталкивали правящие круги новых стран-лидеров к борьбе за источники сырья и рынки сбыта, сферы прибыльного вложения капиталов. США, опоздав к колониальному разделу мира, стали настойчиво искать и расширять зоны своего экономического и политического влияния в разных регионах, в первую очередь в Латинской Америке.
В целом традиционное соперничество ведущих стран мира за овладение рынками сбыта в условиях завершившегося раздела мира и оформившегося империализма стало ещё более масштабным и бескомпромиссным.
Для Германии, считавшей себя обделённой, но при этом захватившей лидерство на Европейском континенте в экономической и военной сферах, к началу XX в. оставался единственный способ удовлетворения своих притязаний - силовой. Если для колониальных держав - Великобритании, Франции, Италии -главной целью являлось удержание своих завоеваний, то Германия намеревалась восстановить «историческую справедливость», отвоевав уже захваченные территории.
В этом была своя неумолимая логика. Колонии привлекали ведущие державы по различным причинам, но прежде всего благодаря природно-ре-сурсному потенциалу. Они предоставляли также обширный рынок сбыта и источник дешёвой рабочей силы. В силу выгодного географического местоположения многие из них имели важное военно-стратегическое значение, в том числе как место базирования сил армии и флота, защищавших торговые пути и коммуникации. Среди ведущих держав лидерство в захвате колоний принадлежало Англии.
В границах Британской империи к началу 1914 г. проживало около 390-400 млн чел., во французских колониях - примерно 56 млн. В германских колониях, не отличавшихся при этом ресурсной насыщенностью, проживало около 12 млн чел.
Если экономическое соперничество, являющееся неотъемлемой чертой капиталистического способа хозяйствования, могло достаточно продолжительное время вестись относительно мирными средствами, то политико-военное противостояние не могло долго балансировать на грани войны. Борьба за передел мира требовала мобилизации всей совокупной государственной силы, прежде всего военной.
По замечанию В.И. Ленина, «при капитализме немыслимо иное основание для раздела сфер влияния, интересов, колоний и пр., кроме как учёт силы участников дележа, силы общеэкономической, финансовой, военной и т.д. А сила изменяется неодинаково у этих участников дележа, ибо равномерного развития отдельных стран при капитализме быть не может» [6].
В конечном счёте империализм привёл к такому обострению экономических противоречий и соперничеству, которые не могли быть разрешены мирными методами, дипломатическими переговорами. Поиск взаимоприемлемого компромисса сторон стал уже невозможным. В столицах ведущих держав мира постепенно созревала убеждённость, что существует только один способ, с помощью которого можно разрубить гордиев узел накопившихся противоречий - война.
Примечания
1. URL: http://www.gazeta.ru/news/lenta/2008/11/11/n_1294259.shtml
2. Новая история 1850-1914. М.; Самара, 1998. С. 13.
3. Nevins A. Ford: the Times, the Man, the Company. N.Y., 1954. P. 644, 646-647, 652.
4. Долгих М., Руденко Г. Монополистический капитализм. М., 1961. С. 27.
5. Кертман Л.Е. География, история и культура Англии. М., 1968. С. 370.
6. Ленин В.И. ППС. Т. 27. С. 332-333, 417.
7. Тэйлор А. Борьба за господство в Европе. 1848-1918. М., 1958. С. 42, 43-44.
8. История Первой мировой войны. В 2-х томах. М., 1975. Т. I. С. 39, 43-44.
9. Цит. по: Мировые войны XX века. В 4-х книгах. М., 2005. Кн. 1. С. 39, 34.
10. Очерки истории Англии. Средние века и Новое время. М., 1959. С. 313.
11. Покровский М.Н. Империалистская война. Сб. статей. М., 1934. С. 405.
12. Норден А. Уроки германской истории. М., 1948. С. 13-15.
13. Хильгартен Г. Империализм до 1914 года. Социологическое исследование германской внешней политики до Первой мировой войны. М., 1961. С. 539-540.
14. Мировые экономические кризисы 1848-1935. М., 1937. С. 514.
15. Кучинский Ю. Очерки по истории мирового хозяйства. М., 1954. С. 141.
г
Л
Подписка на 2014 г.
на журнал «Обозреватель-ОЬввговг» в каталоге «Газеты и журналы» агентства «РОСПЕЧАТЬ»:
47653 — на полугодие
36789 — на год
