CC BY
59
Библиографический список
1. Копеев М.Ж. Чертов торг. Поэты Казахстана. Лениград, 1978: 314 - 320.
2. Танекеев М.Т. От Байги до олимпиады. Алма-Ата: Казахстан, 1983.
3. Рысбаева А.К. Педагогика. Казахско-русский терминологический словарь. Алматы, 2004: 56 - 61.
4. Ушинский К.Д. О народности в общественном воспитании. Собрание сочинений: в 11 т. Москва-Ленинград: Издательство АПН РСФСР, 1948-1950; Т. 2: 59 - 65.
5. Лесгафт П.Ф. Руководство по физическому образованию детей школьного возраста. Избранные труды. Сост. И.Н. Решетень. Москва: ФиС, 1987: 76 - 86.
6. Тотенаев Б.Т. Казахские национальные игры. Алма-Ата: Казахстан, 1976.
7. Доскараев Б.М. История физической культуры в Казахстане: учебное пособие. Астана, 2014: 86 - 96.
8. Степанова Н.М. Казахские национальные игры как средство воспитания молодёжи. Монография. Павлодар, 2006.
9. Кудайбердиев Ш. Три истины. Алматы: Казахстан, 1991.
10. Узакбаева С., Айтпаева А.,. Жарыкбаева К.Б, Узакбаева С.А., Балтабаева Б.Х., Табылдиева А. Казахские народные детские игры. Алматы: Республ.издат. кабинет Казахской академии образования им. И.Алтынсарина, 2000.
References
1. Kopeev M.Zh. Chertov torg. Po'ety Kazahstana. Lenigrad, 1978: 314 - 320.
2. Tanekeev M.T. Ot Bajgi do olimpiady. Alma-Ata: Kazahstan, 1983.
3. Rysbaeva A.K. Pedagogika. Kazahsko-russkij terminologicheskij slovar'. Almaty, 2004: 56 - 61.
4. Ushinskij K.D. O narodnosti v obschestvennom vospitanii. Sobranie sochinenij: v 11 t. Moskva-Leningrad: Izdatel'stvo APN RSFSR, 1948-1950; T. 2: 59 - 65.
5. Lesgaft P.F. Rukovodstvo po fizicheskomu obrazovaniyu detej shkol'nogo vozrasta. Izbrannye trudy. Sost. I.N. Resheten'. Moskva: FiC, 1987: 76 - 86.
6. Totenaev B.T. Kazahskie nacional'nye igry. Alma-Ata: Kazahstan, 1976.
7. Doskaraev B.M. Istoriya fizicheskojkul'tury vKazahstane: uchebnoe posobie. Astana, 2014: 86 - 96.
8. Stepanova N.M. Kazahskie nacional'nye igry kaksredstvo vospitaniya molodezhi. Monografiya. Pavlodar, 2006.
9. Kudajberdiev Sh. Triistiny. Almaty: Kazahstan, 1991.
10. Uzakbaeva S., Ajtpaeva A.,. Zharykbaeva K.B, Uzakbaeva S.A., Baltabaeva B.H., Tabyldieva A. Kazahskie narodnye detskie igry. Almaty: Respubl.izdat. kabinet Kazahskoj akademii obrazovaniya im. I.Altynsarina, 2000.
Статья поступила в редакцию 04.04.18
УДК 304.2
Lebedev S.V., Doctor of Sciences (Philosophy), Professor, Head of the Department of Philosophy, Higher School of Folk Arts
(Institute) (Saint-Petersburg, Russia), E-mail: [email protected]
GLOCALIZATION AND "RETURN OF ETHNICITY" IN THE AGE OF GLOBALIZATION. Globalization has created a phenomenon of return of ethnicity. Its indicators are the attempt of revival of traditional art, globalization, cultural resistance to globalization. The article deals with a phenomenon of globalization, which became possible due to the weakening of one of the previously dominant identities (sense of belonging to their state). The author analyzes characteristics and manifestations of interrelated processes of globalization and glocalization with the involvement of a wide range of factual and statistical data on European countries - France, Germany, Belgium, etc. In conclusion, it is concluded that "the decline of Europe", the formation of new ethnic groups from among the descendants of immigrants from former colonies and the assumption of the emergence of a variety of traditional arts and crafts.
Key words: globalism, sovereignty, identity, glocalization, ethnicity, return of ethnicity.
С.В. Лебедев, д-р филос. наук, проф., зав. каф. философии, Высшая школа народных искусств (академия),
г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
ГЛОКАЛИЗАЦИЯ И «ВОЗВРАТ ЭТНИЧНОСТИ» В ВЕК ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Глобализация породила феномен возврата этничности. Его показателями являются попытка возрождения традиционного искусства, глокализация, культурное сопротивление глобализации. В статье рассмотрено явление глокализации, которая стала возможной в силу ослабления одной из ранее доминирующих идентичностей (чувства принадлежности к своему государству). Автор с привлечением широкого круга фактологических и статистических данных о странах Европы - Франции, Германии, Бельгии и др. - анализирует характерные черты и проявление взаимосвязанных процессов глобализации и глока-лиазции. В заключении сделан вывод о «закате Европы», формировании новых этносов из числа потомков иммигрантов из прежних колоний и предположение о возникновении разнообразных видов традиционного прикладного искусства.
Ключевые слова: глобализм, суверенитет, идентичность, глокализация, этничность, возврат этничности.
Распад Советского Союза, который был по справедливому замечанию российского Президента В.В. Путина, «величайшей геополитической катастрофой XX века», способствовал резкому ускорению мирового процесса, который называется глобализацией. Понятие «глобализация» вел в научный оборот Роберт Робер-тсон, английский философ Питтсбургского университета в США, в 1983 году. Первоначально под глобализацией подразумевались глобальные проблемы, такие, как экологический кризис, технологические изменения, вызывающие социальные последствия, неспособности национальных государств справиться с глобальными проблемами, угрозы планетарного масштаба, не имеющие границ, распространяющиеся по всей Земле, и которые нельзя победить классическим оружием войны и т. д. [1, с. 14 - 15]. Но уже вскоре глобализация приобрела новое значение.
В начале 1991 года, в ходе первой американо-иракской войны, президент США Дж. П. Буш (старший) провозгласил установление на Земле «нового мирового порядка». С этого времени можно говорить о начале политической глобализации мира.
После поражения коммунизма исчезла основная альтернатива мировому господству той социально-политической и идеологической силы, которую именовали империализмом, мондиализмом или мировым правительством. Суть глобализма в современном понимании заключается в ликвидации суверенитета национальных государств в пользу наднациональных органов типа Международного валютного фонда, Всемирной торговой организации, и т. п. При этом власть над миром будет принадлежать не какому-либо государству, а никем не выбранной финансовой олигархии. Метрополия глобализированного мира не будет территорией отдельной страны, а будет состоять из властвующей мировой олигархии. К числу представителей мировой элиты будут относиться правящие круги всех стран и регионов мира, для которых не будет существовать понятия Родины ни в политике, ни даже в месте проживания.
Самой характерной чертой для всех стран мира эпохи глобализации становится кризис прежней идентичности и формирование новых, которых порождают распад «старых» националь-
ных государств и новое великое переселение народов. Термин «идентичность» (от латинского idem - «тот самый») появился еще в античной логике и означал отношение, члены которого тождественны друг другу. Но, разумеется, идентичность не является только философской категорией. Идентичность в психике человека - свойство в концентрированном виде выражать для него то, как он представляет себе свою принадлежность к различным социальным, национальным, профессиональным, языковым, политическим, религиозным, расовым и другим группам или иным общностям. Иначе говоря, то, с чем соотносит себя индивид, и есть идентичность.
Выбор самоидентификаций для любого индивида практически неограничен. Поэтому выделим лишь некоторые, наиболее важные из групп индивидуальных идентичностей: аскриптив-ные (буквально «приписанные», те, над которыми индивиды не властны, предопреденные вне заслуг индивида). К ним относятся возраст, пол, кровное родство, расовая и этническая принадлежность; культурные - клановая, племенная, языковая, национальная, религиозная, сословная, классовая, цивилизационная принадлежность; территориальные - ближайшее окружение, родной город, регион, страна; политические - разделяемая идеология, голосование, членство в партии, лояльность или оппозиционность к власти, и т.д.; экономические - профессия, должность, трудовой коллектив, экономические интересы, соотношение себя с определенным классом и социальной группой; социальные - свой социальный статус, чувство своей принадлежности к определенной части общества [2, с. 59].
Как видим, идентичность человека за исключением ас-криптивной, в значительной степени определяется именно им. Люди могут множество раз менять супруга, религию, политические взгляды, страну проживания, социальный статус, даже сексуальную ориентацию. Но именно культура определяет все прочие идентичности.
Любая страна стоит на определенной национальной идентичности, базирующейся на религии, языке, исторической памяти, исторических традициях. Конечно, среди особенностей идентичности есть и переменные величины. То, что ранее считалось величайшими национальными достижениями, вполне может стать чем-то постыдным. Но все же национальная культура в широком смысле слова является основой национальной идентичности. Национальная идентичность в значительной степени определяется национальной культурой, притом не только и не столько «высокой» элитарной, сколько именно теми вещами, которые близки, понятны и необходимы каждому русскому человеку. В век глобализации и «размывания» идентичности западной «массовой культурой» значение этого фактора для сохранения идентичности только усиливается. Собственно, уцелеют в современном мире лишь те нации, которые имеют свою культурную альтернативу.
Регионализм в Европе как показатель глокализации
Эпоха глобализации с ее навязанными шаблонами западной массовой культуры не могла не вызвать кризис идентичности. И не случайно борьба в области культуры (а вовсе не уличные демонстрации или голосования в парламентах) определяют суть эпохи. Показателем борьбы за культурную самобытность могут служить происходящий в наше время процесс глокализации. Это понятие образовано из соединения двух слов - «глобализация» и «локализация». Смысл глокализации заключается в том, что в период глобализации, когда ослабляется власть национальных государств, передающих суверенитет различным наднациональным структурам, все большое значение приобретают такие явления как сепаратизм, обострение интереса к локальным отличиям, рост интереса к традициям глубокой древности и возрождению диалектов. О феномене глокализации японский экономист Кеничи Омаэ в книге с красноречивым названием «Конец национального государства. Подъем региональных экономик» описал развитие на многих континентах особых экономических зон, объединяющих регионы, юридически принадлежащие к разным государствам, но практически гораздо сильнее связанные между собой [3].
Глокализация стала возможной в силу ослабления одной из ранее доминирующих идентичностей - чувства принадлежности к своему государству. Рубеж XX-XXI веков запомнился в истории подъемом «самостийнических» настроений во многих развитых странах мира. Бельгия фактически разделена на три региона, Шотландия порывается выйти из Соединенного Королевства, Корсика - из Франции, а Каталония - из Испании. При этом надо констатировать, что Шотландия, Каталония, Страна Басков, Кве-
бек - это уже фактически независимые страны, лишь формально не провозгласившие государственную самостоятельность. Если данный регион сам проводит финансовую и иммиграционную политику, контролирует местные силовые структуры, то такие атрибуты суверенитета, как членство в ООН не обязательно.
Социологи и политологи судят о положении в перечисленных регионах на основании результатов референдумов, на которых незначительным большинством голосов победили противники сепаратизма. Так, за сохранение Квебека в составе Канады в 1995 году высказались 50,6% квебекцев, за сохранение Шотландии в Великобритании на референдуме 18 сентября 2014 года высказались 55,3% шотландских избирателей, референдум о независимости Каталонии, прошедший 1 октября 2017 года, властями Испании был признан незаконным. Однако, не имея независимости де-юре, эти регионы Европы и Канады уже давно имеют её де-факто.
Даже в однонациональной Италии возникли политические партии и лиги, ставящие целью отделение богатых северных регионов от Италии. Когда в 1980-х гг. на севере Италии начали возникать «лиги», ставящие своей задачей независимость исторических областей Пьемонта, Ломбардии, Венеции, и др., то первоначально и политики, и ученые не восприняли это всерьез. Но с 90-х гг. сепаратистские партии Италии представлены как региональных представительных органах власти (так, в области Венето местная Лига получила 50 % голосов), так и в общенациональном парламенте. «Лига Севера», объединяющая эти Лиги, входила в состав правительственных коалиций в 2001 - 2004, 2008 - 2011 гг. При этом «Лига Севера» получила в 2015 году 50,1% голосов в Венето, и стала по числу поданных голосов первой партий в Ломбардии, второй в Тоскане и Эмилии-Рома-нье. На парламентских выборах 4 марта 2018 года Лига Севера получила поддержку 17,4 % избирателей. Таким образом, хотя полный распад Италии маловероятен, ползучая регионализация Италии становится фактом.
Возникли автономистские и потенциально сепаратистские движения совершенно забытых исторических регионов, таких, как Фризия, Сконе, Моравия, Силезия и Аландские острова. Интересно, кто знает, где находятся эти потенциальные государства?
Причины подъема регионализма, особенно сильно выраженный в странах Европы, понятны: если вопросы обороны, дипломатии, финансов находится в ведении наднациональных органов, таких, как ЕС и НАТО, то само национальное государство теряет смысл существования. Вопросы же общественного порядка, чистоты на улицах и школьного дела с успехом решают местные органы власти. Учитывая, что государственные границы в Европе были окончательно установлены в 1945 году и поставлены под сомнение в период югославского кризиса 1990-х гг., а этнические границы даже в Европе не совпадают с государственными границами, то неудивительным становится распад национальных государств в Европе.
Глокализация породила такой феномен, как «возврат этнич-ности», то есть оживление почти было забытых исторических культурных традиций. Это иногда приобретает полукомические черты, когда, например, пытаются создавать рок-музыку с текстами на старинных диалектах, или, когда пытаются отмечать искусственно воссоздаваемые праздники. Но нельзя не признать, что в ряде исторических провинций европейских стран действительно происходит возрождение традиционного прикладного искусства. И речь идет о сохранении своей национальной идентичности.
В странах Запада, которые вроде бы должны чувствовать себя победителями в Холодной войне, ныне происходят глубинные этнокультурные процессы, способные похоронить всю западную цивилизацию. Пока страны Запада пытаются все незападное человечество «вестернизировать» (то есть навязать западные культурные стереотипы), происходит «истернизация» и «саутернизация» Запада. При этом сами старые добрые нации западных стран постепенно исчезают.
Рождение новых наций Европы
«Нация - это ежедневный плебисцит!» - говорил известный французский писатель и политик позапрошлого века Эрнест Ре-нан. Надо признать, что нация действительно существует лишь тогда, когда ежедневно и ежечасно отстаивает свою независимость, свою идентичность и исполнена осознанием своей миссии. Нация есть не столько состояние, сколько процесс. Нация рождается, живет и стареет, как и отдельный человек. И когда нация отказывается от борьбы за свою идентичность, то она ис-
чезает. Редко, когда в истории народы истреблялись поголовно (такое было только при распространении «европейской цивилизации» в колониях). Чаще «усталые» нации становятся «этнографическим материалом», как образно заметил Н.Я. Данилевский. Рим гибнет тогда, когда исчезают римляне, исчезают не физически, но именно как представители того народа, который был способен стать великим.
В начале XXI века мы можем своими глазами наблюдать рождение новых этносов, потенциально способных превратиться в новые политические нации, и при этом можно наблюдать закат и падение прежних великих наций, надорвавшихся в своем развитии. Особенно следует отметить, что эти процессы проходят в Европе, где основные этносы сложились еще в Средние века. На сегодняшний день можно наблюдать развитие нового европейского национализма, присущего как «старым» нациям, так и новым европейским этносам. Все более увеличивающееся «цветное» население европейских стран все больше ощущает себя новыми этнокультурными общностями, уже не связанными с исторической родиной, зато имеющее множество родственных черт с другими «цветными» общностями. Одновременно вновь поднимается «классический» национализм европейских наций, носящий характер самозащиты коренной нации.
Хотя исследованиям европейского национализма уже много веков (по крайней мере, изучение этого феномена не прекращается со времен Великой Французской революции), но сам национализм никогда не может быть полностью исчерпанной темой. Национализм является «вечной» научной темой философских и политологических исследований, но, вряд ли, учитывая объемность всего, связанного с национализмом, когда-нибудь ему будет дано исчерпывающее объяснение. В этом смысле, все классические теории национализма неизбежно устаревают и нуждаются в научном обновлении.
В странах Европы в условиях интеграции, национализм считался чем-то устаревшим. Увлеченные процессом интеграции, исследователи считали, что Европа перешла уже в «постнациональную стадию» развития. Можно вспомнить статью М. Догана с программным названием «Угасание национализма в Западной Европе», датированную еще началом 90-х гг. ХХ века [4, с. 34 -42]. Марк Леонард в книге «XXI век - век Европы», вышедшей в 2006 году, с воодушевлением перечислив достижения единой Европы в области экономики и социального развития, обошел красноречивым молчанием этнический фактор, грозящий взорвать Евросоюз.
К числу наиболее значимых этносоциальных и этнокультурных феноменов второй половины прошлого века можно отнести радикальное изменение этнического состава ведущих стран Запада под влиянием массовой иммиграции уроженцев прежней колониальной периферии. Под влиянием иммиграции с «Юга» на фоне демографического кризиса богатых стран «Севера» происходит «замещение» коренного населения пришельцами из иных стран и континентов.
Можно заметить, что в основном пришельцы побеждают только там, где прежние хозяева находятся в расслабленном состоянии, лишены воле к борьбе и не способны оказать сопротивление. В странах Запада как раз и отсутствует воля не только к борьбе, но и даже к жизни. Богатые и расслабленные жители Запада предпочитают не служить в армии, не выполнять грязную работу и не иметь много детей, чтобы те не мешали наслаждаться жизнью. При этом благодаря хорошему развитию системы здравоохранения продолжительность жизни в странах приблизилась к 80 годам. В результате европейские нации превращаются в сборище стариков и вымирают. Стран с далеко зашедшим постарением населения скоро не будет, разве что они найдут мужество, чтобы пойти на изменения.
Обойтись без притока иммигрантов при таких обстоятельствах Европа не может. В самом деле, кто-то должен все же делать ту работу, которую не хотят выполнять пресыщенные аборигены западных стран и не могут представители старшего поколения. На Запад ринулись гастарбайтеры из голодных стран, чаще всего бывших колоний стран Европы. В результате происходит постепенное замещение населения стран, испытывающих демографический кризис и принимающих иммигрантов. Рано или поздно «замещающая» иммиграция приводит к переходу всей полноты экономической, культурной и политической власти в руки пришельцев. Судьба же прежних хозяев печальна. Процесс их вытеснения выглядит так: сначала пришельцы начинают робко требовать себе равных прав с коренными жителями, затем требование равенства приводит к требованию создания
особых преимуществ для них («право на неравенство»), затем пришлые жители начинают навязывать свои культурные и религиозные предпочтения. Наконец, пришельцы просто выгоняют или превращают в угнетенное меньшинство прежних хозяев.
В настоящее время Европа прошла уже несколько стадий этого процесса. Сначала ведущие страны континента привлекли к себе для выполнения «грязных» работ гастарбайтеров. Быстрота заселения старинных европейских государств новыми жителями не может не впечатлять.
Так, в Великобританию цветные стали прибывать в 1948 году. В 1951 году их было на туманном Альбионе 74 тысяч, в 1961 году - 336 тысяч, в 1981 году - 2,2 млн., 1991 г. - 3 млн. 2001 г -6,6 мил. Перепись населения Великобритании 2011 года зафиксировала [5]: 1 451 862 уроженцев Индии, 1 174 983 Пакистана и 451 529 из Бангладеш, что составило в целом выходцев их Индостана 3 078 374 (4,9 процента от общей численности населения Великобритании), без учета других азиатских групп и людей смешанной национальности. В 2011 году по данным Национальной ассоциации британских арабов в Соединенном Королевстве насчитывалось 366 769 арабов. Китайцев на Британских островах свыше 433 тысяч человек. Чернокожих британцев (из стран Карибского бассейна и Африки) в 2011 году было 1,9 млн. чел. В целом неевропейское население Британских островов составляло в 2011 году 8 млн. чел, или 13 % от общего числа британцев.
Практически весь прирост населения Великобритании обеспечивают иммигранты. По доле лиц, родившихся за границей и постоянно проживающих в стране, Великобритания уступает только Австралии и Израилю. Однако, помимо данных по иммиграции, необходимо также учитывать данные рождаемости. Большинство пенсионеров Англии - обычные англосаксы, но в числе родившихся на Британских островах цветных около трети, а в Лондоне - свыше половины. И вот что показательно - вторым по популярности именем, который получили младенцы мужского пола, родившиеся на Британских островах 17,4% избирателей уже в 2006 году, стало имя Мухаммед.
Во Франции коренные французы близки к превращению в нацменьшинство в собственной стране. Эта страна стала страной иммиграции еще в конце XIX века, успешно ассимилируя новых жителей. Сотни тысяч бельгийцев, итальянцев, испанцев, поляков, румын и югославов влились во французскую нацию. Но с 60-х годов ХХ века среди иммигрантов стали преобладать цветные уроженцы прежних французских колоний, неспособные, да и не желавшие интегрироваться во французское общество. На рубеж тысячелетий Франция вышла, имея, согласно переписи 1999 г., 3 260 тысяч иммигрантов (5,6% населения), плюс 550 тысяч натурализованных иммигрантов. Уже к 2005 году иммигрантов было 4,9 миллиона (8 % населения), а с натурализованными иммигрантами, уроженцами оставшихся французских колоний, жители которых имеют французское гражданство, и лицами, состоявшими в браке с иностранцами - 6,7 миллионов человек. Но дети и внуки иммигрантов юридически являются «французами». Считается, что из 60 миллионов граждан Франции примерно 45% - иностранцы, потомки иностранцев или имеющие до четверти «иностранной крови».
В переписи 2011 года зафиксировано 713 тыс. французов алжирского происхождения и 1 млн. детей алжирцев, родившихся во Франции и являющихся гражданами Франции, 654 тысяч марокканцев и 660 тысяч их рожденных во Франции детей, и, наконец, 235 тысяч тунисцев плюс 290 тысяч их детей [6]. Всего выходцев из Северной Африки - 3,5 млн. человек, что составляет 5,8% всего населения Франции.
Китайцев во Франции не менее 600 тысяч человек, вьетнамцев - 350 тысяч, 80 тысяч - кхмеров из Камбоджи, 140 тысяч лаосцев. Негров во Франции 1,865 млн., что эквивалентно чуть менее 4% населения.
Германия уже превратилась в жизненное пространство для многих народов. Эта страна имеет самую низкую в мире рождаемость, из 27 миллионов супружеских пар 1/3 бездетна и еще 1/3 имеет одного ребенка, а многодетные пары почти исключительно состоят из иностранцев и, в меньшей степени, из «переселенцев» (немцев из России и восточной Европы). Поразительно, как быстро произошел демографический «обвал» в восточной Германии после объединения. Если в 1989 г. в ГДР было 200 тысяч рождений, то уже в 1994 г., через 4 года после объединения, на востоке было лишь 79 тысяч рождений. Начиная с 70-х гг. численность каждого нового поколения на треть меньше. В XXI век Германия вступила, имея 82 млн. населения. Из них 55 млн. составляют т.н. «весси», т. е. уроженцы Западной Германии, 16
млн. «осси», т. е. жители прежней ГДР, 8 млн. гастарбайтеров с членами их семей и 2,4 млн. новых переселенцев. Между этими группами населения почти нет никакого взаимопонимания. Но если вычесть иностранцев, переселенцев, немецко-иностранных метисов, то «настоящих» немцев в Германии остается примерно столько же, сколько было в 1914 г.
При сохранении такого положения в 2050 г. население Германии будет меньше современного на 10 млн. человек, а в 2100 г. в Германии будет жить 24 миллиона человек, т. е. столько же, сколько в начале XIX века.
Иммиграция в Западную Германию началась в историческом смысле совсем недавно - с 1955 года. После страшных потрясений войн немцы были вполне довольны демократией, экономика ФРГ процветала, а население ее вымирало. Бурно растущей промышленности ФРГ не хватало рабочей силы, и с 1955-го года началась вербовка гастарбайтеров - иностранных рабочих. Первоначально гастарбайтеров встречали приветливо. Когда в 1964 г. прибыл миллионный иностранный рабочий, ему подарили мотоцикл. Однако именно в 60-е гг. рождаемость в ФРГ упала, а с 1972 г. смертность превысила рождаемость. Без гастарбайтеров ФРГ уже не могла существовать. Хотя после экономического кризиса 1974-1975 гг. ФРГ закрыла вербовочные пункты за рубежом, но иммиграция в страну продолжалась. К 1980 г. иностранцев в ФРГ было уже 4,5 млн., причем подрастало поколение детей иностранцев. К этому времени естественный прирост имели только иностранцы. Так в 1981 г. в ФРГ немцев умерло на 169 тыс. больше, чем родилось, а иностранцев только за счет рождаемости стало больше на 71 тыс. человек. При этом 23,5% всех браков в ФРГ было этнически смешанными. Из страны белокурых голубоглазых тевтонов ФРГ превратилась в многорасовую многонациональную страну, в которой доля иммигрантов в населении была такая же, как в США.
После объединения Германии число немцев не увеличилось. Обеспокоенное вымиранием нации правительство страны начало привлекать т.н. «переселенцев», т.е. этнических немцев из-за рубежа. Из Польши в Германию прибыли 1 543 тысяч человек, из Румынии - около 500 тысяч, из прежнего СССР на «историческую родину» прибыло около 3 миллионов человек. Но много ли из них немцев? Учитывая, что этническая статистика в восточноевропейских странах весьма сомнительна (напр., в Польше то вообще отрицалось наличие в этой стране немецкого населения, то его численность определялась сотнями тысяч) можно допустить, что большинство переселенцев не являются немцами. В СССР по переписи 1989 года 76% советских немцев состояли в этнически смешанных браках, являясь метисным этносом. Мало кто из переселенцев знает немецкий язык, по своему быту и культуре они остаются советскими людьми, так что даже если они и являются немцами по крови, то все равно в Германии они иностранцы.
«Настоящие» иностранцы продолжают заселять Германию. В 2012 году в Германии проживали 3 млн. турок, (3,7% всего населения), 500 тысяч арабов, 220 тысяч других выходцев с Ближнего Востока, 817 тысяч негров, 200 тысяч китайцев, 150 тысяч вьетнамцев [7]. В целом этнические группы неевропейского происхождения составляют 9% жителей Германии (примерно 7 млн. человек).
В Берлине 45% жителей имеют иностранное происхождение, во Франкфурте-на-Майне иностранцы составляют 40%, в целом, а дети иностранцев - 65% франкфуртских детей, в Гамбурге иностранцы составляют 29%.
В целом в иммигрантских кварталах европейских городов сложилась «этническая экономика», то есть такая экономическая система, в которой производитель, продавец и потребитель принадлежат к одному этносу, не являющемуся коренным для страны. При этом в госбюджет от этой «этнической экономики» практически ничего не поступает.
Итак, пришлые жители, многих из которых объединяет ислам в фундаменталистском истолковании, становятся влиятельным и быстро растущим меньшинством в европейских странах. Это первая стадия современного этнокультурного развития Европы.
Ни интеграция, ни мультикультурализм,
а этнокультурный сепаратизм
По мере того, как иммигрантов становилось в результате продолжающейся иммиграции и высокой рождаемости всё больше, в «принимающих странах» началась «политкорректность» и политика «мультикультурализма». Между тем, именно рассуждение об уважении ко всем культурам является свидетельством того, что теперь уже западные культурные ценности отторгаются
«цветными» жителями Европы. Это признание того, что западная культура уже не впечатляет многих жителей самого Запада. Словесные рассуждения о «правах меньшинств», «уважения к разнообразию» и прочие лозунги, которые используют западные политиканы, не могут скрыть того факта, что на Западе просто из нужды пытаются делать добродетель.
Но когда в обществе нет духовных скреп, такое общество рассыпается. Вот и сейчас во многих странах Запада уже, в сущности, нет нации, есть только совокупность различных меньшинств - расовых, этнических, конфессиональных, гендерных, корпоративных, сексуальных. При этом в богатых странах Европы нет стимула что-либо менять. Зато в жизнь вступает весьма многочисленное молодое поколение «цветных» граждан, готовое к борьбе за наследство умирающей Европы. Они не идентифицируют себя со страной проживания, равно как и с исторической родиной, откуда приехали их родители. Это уже новая потенциальная нация.
Социология и политология еще недавно придерживались оптимистических взглядов на проблемы, порожденные массовой иммиграцией в западные страны. Считалось, что постепенно иммигранты полностью интегрируются в местное общество, а все порожденные иммиграцией проблемы - лишь временные проблемы «врастания» выходцев из отсталых аграрных регионов мира в современное индустриальное и постиндустриальное общество. Еще столетие назад Ф. Знанецкий и У. Томас описали процесс адаптации польских крестьян в Европе и Америке к современному обществу. Также интегрировались когда-то в местное общество и культуру французские гугеноты в Пруссии, ирландцы и итальянцы в СшА, поляки во Франции. Казалось бы, появление в среде британских индийцев, французских вьетнамцев, германских турок мощного среднего класса свидетельствуют о скором «вливании» диаспор в местное общество. Но теперь интеграционные процессы не срабатывают. Мультикуль-турализм лишь способствует укоренению особых обычаев и традиций у диаспор. В результате диаспоры окончательно превращаются в отдельные, ведущие сепаратное существование, общины.
Итак, к рубежу тысячелетий на густонаселенных землях ряда европейских государств формируются новые этносы из числа потомков иммигрантов из прежних колоний. Арабы во Франции, пакистанцы и индусы в Англии, турки в Германии - это все уже новые этносы, утратившие многие черты коренных этносов своей исторической Родины, в частности, язык, но и не влившиеся в состав принявшей иммигрантов нации. Не случайно самоидентификация цветных европейцев носит характер «возвращения» к своей исконной религии, для большинства - ислама. Заметим, что «исламский ренессанс» более характерен для «цветных» уроженцев западных стран, в то время как их собственные родители обычно не проявляют религиозного рвения. Матери и старшие сестры большинства мусульманок, выходивших на уличные демонстрации в Париже в защиту хиджаба, сами хиджаб никогда не носили.
Удивляться этому не приходится. В форме защиты мифологизированной традиции проявляется национализм новых этносов. Как отмечает Э. Смит, «национализм - совсем не то, чем он кажется самому себе. Культуры, которые он требует защищать и возрождать, часто являются его собственным вымыслом или изменены до неузнаваемости» [8, с. 74]. При этом западная цивилизация уже не может привлечь к себе многих собственных граждан заморского происхождения. Ведь ранее западная цивилизация несла христианство, железные дороги, демократические принципы. Теперь же в основном западная культура ассоциируется только с массовой культурой, однополыми браками и «биг-маками» [9, с. 159].
По мнению Карла Дойча, национализм играет компен-саторскую функцию, создавая чувство единства и защищенности маргиналов во враждебной среде чужого общества. Теперь новых европейцев, весьма многочисленных и укорененных в европейских странах, продолжающих при этом ощущать себя маргиналами, сплачивают новые мифы (например, экзальтированное восприятие колониального прошлого исторической родины) и традиционная религия в фундаменталистской обертке, резко противопоставляющей «высокую мораль» разложившемуся в результате «сексуальной революции» Западу.
Все это означает только то, что Европа стоит накануне распада национальных государств на территориально-политические регионы, в результате чего Евросоюз стал напоминать Священ-
ную Римскую империю XV века и одновременно появлению новых «национально-освободительных» движений с религиозным оттенком. Классическим и при этом самым свежим примером проявления этих процессов стал британский «брексит» - референдум о выходе Великобритании из Евросоюза. Заметим, что «да» Европе сказали лондонцы (жители города, который специализируется на финансовых операциях и сфере услуг, в котором
Библиографический список
свыше половины населения составляет пришлое население), а также жители Шотландии. Так закат Европы из образного определения становится реальностью.
Но раз возрождаются некоторые «старые» и возникают новые нации, то должны возникать и самые разнообразные виды народного традиционного искусства. Но это уже отдельная тема, нуждающаяся в особом рассмотрении.
1. Рамоне И. Геополитика хаоса. Москва, 2001.
2. Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. Москва: АСТ, 2004.
3. Ohmae, Kenichi. The End of the Nation-State. The Rise of Regional Economies. London, Harper Collins Publishers, 1995.
4. Доган М. Угасание национализма в Западной Европе. Социс. 1993; 3: 34 - 42.
5. 2011 Census: Ethnic group, local authorities in the United Kingdom". Office for National Statistics. 11 October 2013. Retrieved 13 April 2015.
6. Fiches thématiques - Population immigrée - Immigrés - Insee Références - Édition 2012, Insee, 2012.
7. Bundesamt für Migration und Flüchtlinge (January 2014). Migrationsbericht, 2012.
8. Смит Э. Национализм и модернизм. Москва, 2004.
9. Лебедев С. В. Философия и традиционное прикладное искусство России. Санкт-Петербург: ВШНИ, 2013. References
1. Ramone I. Geopolitika haosa. Moskva, 2001.
2. Hantington S. Kto my? Vyzovy amerikanskojnacional'nojidentichnosti. Moskva: AST, 2004.
3. Ohmae, Kenichi. The End of the Nation-State. The Rise of Regional Economies. London, Harper Collins Publishers, 1995.
4. Dogan M. Ugasanie nacionalizma v Zapadnoj Evrope. Socis. 1993; 3: 34 - 42.
5. "2011 Census: Ethnic group, local authorities in the United Kingdom". Office for National Statistics. 11 October 2013. Retrieved 13 April 2015.
6. Fiches thématiques - Population immigrée - Immigrés - Insee Références - Édition 2012, Insee, 2012.
7. Bundesamt für Migration und Flüchtlinge (January 2014). Migrationsbericht, 2012.
8. Smit 'E. Nacionalizm imodernizm. Moskva, 2004.
9. Lebedev S. V. Filosofiya i tradicionnoe prikladnoe iskusstvo Rossii. Sankt-Peterburg: VShNI, 2013.
Статья поступила в редакцию 04.04.18
УДК 378
Nechaeva T.V., Cand. of Sciences (Economics), senior lecturer, Moscow State University of Information Technologies,
Radio Engineering and Electronics (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
Lozhkomoeva E.N., Cand. of Sciences (Economy), Sergiev Posad branch of Higher School of Folk Arts (Sergiev Posad, Russia),
E-mail: [email protected]
FEATURES OF THE USE OF BUSINESS AND ROLE OF EDUCATIONAL GAMES IN HIGHER EDUCATION. The new Federal state educational standards in higher education require a significant increase in the proportion of interactive forms of education. Their main feature is the active interaction between students and teachers. The article presents the existing interpretations of the concept of "interactive learning", clarified the difference between the concepts of "interactive learning" and "innovative learning", identified the main types of interactive educational technologies, Special attention is focused on the analysis of playing methods of learning, which include learning role-play and business games, trainings in game mode, the game situation, and other game techniques and procedures that can be used on the individual stages of the learning process. Four main stages in carrying out the training role-play games are revealed and described.
Key words: interactive training, innovative training, interactive forms of training, interactive methods of training, business games, role-play games.
Т.В. Нечаева, канд. экон. наук, доц., Московский государственный университет информационных технологий,
радиотехники и электроники, г. Москва, E-mail: [email protected]
Е.Н. Ложкомоева, канд. экон. наук, Сергиево-Посадский филиал Высшей школы народных искусств, Сергиев-Посад,
E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ДЕЛОВЫХ И РОЛЕВЫХ ОБУЧАЮЩИХ ИГР В СФЕРЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
Новые федеральные государственные образовательные стандарты в сфере высшего образования требуют значительного повышения доли интерактивных форм обучения. Их основная особенность - активное взаимодействие между учащимися и преподавателем. В статье представлены существующие трактовки понятия «интерактивное обучение», уточнена разница между понятиями «интерактивное обучение» и «инновационное обучение», выделены основные виды интерактивных образовательных технологий, Особое внимание авторы сосредоточили на анализе игровых методов обучения, к которым относят обучающие ролевые и деловые игры, тренинги в игровом режиме, игровые ситуации и прочие игровые приемы и процедуры, которые можно использовать на отдельных этапах процесса обучения. Выявлены и описаны четыре основных этапа в проведении обучающих ролевых игр.
Ключевые слова: интерактивное обучение, инновационное обучение, интерактивные формы обучения, интерактивные методы обучения, деловые игры, ролевые игры.
Новые государственные образовательные стандарты в сфере высшего образования требуют значительного повышения доли интерактивных форм обучения, в частности, ФГОС нового поколения регламентирует наличие в учебных программах по всем дисциплинам аудиторных занятий в интерактивных формах (не менее 20% аудиторных занятий для бакалавров и 40% аудиторных занятий для слушателей магистратуры) [1].
Основной особенностью интерактивного обучения является активное взаимодействие между учащимися и преподавателем, которое обеспечивает предпосылки для создания более комфортных условий обучения, позволяющих студентам максимально раскрыть свой творческий потенциал и усваивать получаемые знания в процессе приобретения индивидуального опыта.
