CC BY
375. Серова О.В. Ландшафтно-экологическая оценка территории Республики Башкортостан для развития природного туризма и отдыха. Автореферат/ Институт экологии Волжского бассейна РАН. Тольятти, 2007. 26 с.
6. Серова О.В. Рекреационные технологии. /О.В. Серова, А.Ю. Кулагин. Учебное пособие. - Уфа: Изд-во БГПУ, 2017. - 170 с.
7. Кудинова Г.Э., Розенберг А.Г., Зибарев А.Г., Серова О.В. Развитие экологического образования в целях устойчивого развития / В сб.: Экология и природопользование: прикладные аспекты материалы VIII Международной научно-практической конференции. Башкирский государственный педагогический университет. 2018. С. 188-192.
УДК 504.055
DOI: 10.24411/9999-002А-2018-10124
ГЛОБАЛЬНЫЕ ИНДЕКСЫ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ ЭКОСИСТЕМ
А.А. Сидоров
Самарский государственный экономический университет, Самара, Россия е-mail: [email protected]
Аннотация. Показаны глобальные индексы жизнеспособности экосистем. Проанализировано состояние, отмечена положительная динамика в улучшении некоторых экосистемных индикаторов и высказаны предложения по их составлению.
Ключевые слова: глобальные индексы (индикаторы, показатели), жизнеспособность экосистем.
GLOBAL INDEXES VIABILITY OF ECOSYSTEMS A.A. Sidorov
Samara State University of Economics, Samara, Russia е-mail: [email protected]
Annotation. Global indexes of viability of ecosystems are shown. The state is analysed, positive dynamics in improvement of some ecosystem indicators is noted and offers on their drawing up are stated. Key words: global indexes (indicators), viability of ecosystems.
Глобальная экосистема продолжает испытывать напряжение от индустриализации и урбанизации, а ее жизнеспособность ассоциируется с выносливостью, адаптивностью и стабильностью ее компонентов, комплекса и структуры в целом. На решение проблем направлены усилия мирового сообщества, ключевые программы ООН, отраженные также в документе «Повестка дня на период до 2030 г.», определенные в Декларации - цели развития тысячелетия (ЦРТ). Подчеркивается, что оптимальное управление экосистемами имеет отношение к достижению всех 17 глобальных целей устойчивого развития (ЦУР). Но, первостепенное внимание уделяют созданию благоприятной среды, управлению наземными и водными, морскими экосистемами [1]. Для этого применяются индексы (индикаторы, показатели), выступающие важным инструментом повышения эффективности. В отчетах отображается их состояние в виде показателей природоохранной деятельности: увеличение числа и доли стран-участников, соотношения тех или иных объектов, доли площадей, территорий. Популярны индикаторы: «экологический след» [2], «экологическая уязвимость» [3] и иные. В последнее время отмечаются тревожные тенденции в реализации глобальных ЦУР, указывается на отставание от графика по их достижению, усиление природных и техногенных бедствий, приводящие к нарушению стабильности экосистем [4].
Получили распространение (с 2000 г.) индекс экологической устойчивости (ESI) и на его смену (с 2006 г.) - индекс экологической эффективности (EPI), который применяется для составле-
ния глобального рейтинга стран [5]. В составлении последнего (2018 г.) отчета EPI использованы данные 180 стран мира из 193 государств ООН в двух фундаментальных аспектах ЦУР: экологическое здоровье и жизнеспособность экосистем. При этом уровень значимости от экологического здоровья (40%) переходит в область обеспечения жизнеспособности экосистемы (60%), раньше они были в паритете [6]. В глобальном мире по жизнеспособности экосистем в версии EPI результирующие суперданные (83 балла) принадлежат Швейцарии. Высокие показатели (более 70-76 ед.) отмечены для 9 других стран Европы (Австрия, Азербайджан, Германия, Дания, Италия, Мальта, Словакия, Швеция, Франция) и на Тайване. Для России, занимающей 70 место в рейтинге, рассчитаны средние (около 56 баллов) данные, близкие к США и ниже, чем в Китае (63 ед.). Худшие (26-28 баллов) показатели в Гаити, Боснии и Герцеговине, Бурунди, Ливии, Мадагаскаре.
Жизнеспособность экосистем оценивается сложными расчетами 17 индикаторов по определенным метрическим показателям, агрегации и весам (%) в 7 критических областях. «Климат и энергетика» (30%) по общим выбросам CO2 всей экономики и объемов его поступлений от энергетики, метана, N2O, «черного» углерода (сажи). «Биоразнообразие и среда обитания» (25%) по положению морских охраняемых районов, защите видов (глобальной и национальной), их охраны и репрезентативности, видового ареала. «Потери лесного покрова» (10%). «Рыболовство» (10%) по состоянию рыбных запасов и трофности (биологической продуктивности) региональных морских ресурсов. «Загрязнение воздуха» (10%) по интенсивности выбросов SO2 и NOx. «Очистка сточных вод» (10%) и «Устойчивое управление азотом» в сельском хозяйстве (5%).
Исходя из EPI, отмечается некоторая глобальная положительная динамика в улучшении эко-системных показателей. В целом индексы увеличились на 5,25 пункта относительно базовой отметки 50,68. Важнейший профиль климат и энергетика примерно соответствует общей тенденции, но его элементы различаются между собой. Наиболее позитивным оказался выброс метана (+6,45 балла); около медианы благоприятствования - поступление СО2 (всего), N2O; меньше - сажи и значительно меньше - потоки СО2 из области энергетики (+1,61).
Экосистема планеты, несмотря на это, еще далека от достижений намеченных целей. Если в целом индикатор биоразнообразия и среды обитания оказался лучшим и превзошел базовую отметку на 12,21 пункта, в основном за счет улучшения показателя морских охраняемых районов (+52,1 пункта). То включаемый в него индекс места обитания видов был ниже базисного на 14,86 ед. Улучшились показатели загрязнения воздуха (+9,68 ед.), выбросов NOx (+11,29) и SO2 (+8,06). Вместе с тем, не достигнуты планируемой базы индексы лесистости (-5,37 балла), состояния запасов рыбы (-7,28 пункта), не изменилась ситуация по очистке сточных вод.
При оценке жизнеспособности экосистем выявляются существенные страновые, а в крупных государствах и региональные различия, временные отличия по странам, очевидно, обусловленные природными и антропогенными условиями. Обнаруживается положительная корреляция между ВВП на душу населения и экосистемными показателями. К существенному недостатку расчета EPI можно отнести то, что считаются только выбросы СО2, но совершенно не учитывается их поглощение природной средой. Рационально использование балансового метода оценки трансформации данного газа, то есть индикатора углеродного баланса, как пример расчета может выступать определение азотного баланса в его управлении в сельском хозяйстве. Требуется разработка новых индексов, совершенствование показателей и более результативный сбор данных для оценки потери видов, адаптации экосистем к изменению климата, качества пресной воды, управления отходами.
Литература
1. Годовой отчет ООН по окружающей среде 2017 года «К планете без загрязнения». [Электронный ресурс] URL: https://www.unenvironment.org/annualreport/2017/index.php.
2. Экологический след субъектов Российской Федерации. Основные выводы и рекомендации. [Электронный ресурс] URL: wwf.ru/resources/publications/booklets/ekologicheskiy -sled-subektov-rossiyskoy-federatsii-osnovnye-vyvody-i-rekomendatsii-/.
3. Доклад Директора-исполнителя. Двадцать седьмая сессия ООН Совета управляющих / Глобальный форум по окружающей среде на уровне министров. Найроби, 18-22 февраля 2013 года
UNEP/GC.27/3 [Электронный ресурс] URL: https://wedocs.unep.org/bitstream/
handle/20.500.11822/20414/K1284149.doc?-C7.
4. Новости ООН. [Электронный ресурс] URL: https://www.un.org/development/ desa/ru/news/intergovernmental-coordination/closing-of-global-goals-forum.html.
5. Сидоров А. А. Индикаторы экологической результативности. Инновационные подходы к обеспечению устойчивого развития социо-эколого-экономических систем [Текст]: материалы V Международной конференции, Самара-Тольятти, 11-14 апреля 2018 г. Самара: Изд-во Самар. гос. экон. ун-та, 2018. С.238-245.
6. Отчет по расчету глобального индекса экологической эффективности в 2018 г. [Электронный ресурс] URL: http://epi.envirocenter.yale.edu/downloads.
УДК 581.9
DOI: 10.24411/9999-002А-2018-10125
РАСТИТЕЛЬНОСТЬ ГОРЫ МОГУТОВА (НП «САМАРСКАЯ ЛУКА»)
Л.В. Сидякина
Институт экологии Волжского бассейна РАН, Тольятти, Россия е-mail: [email protected]
Аннотация. На Могутовой горе было описано 48 растительных ассоциаций: 36 ассоциаций представлены лесной растительностью, 1 ассоциация - кустарниковой растительностью и 11 ассоциаций - травянистой растительностью.
Ключевые слова: растительность, сообщества, ассоциации, гора Могутова, охраняемые виды, адвентивные виды.
VEGETATION OF MOGUTOVA MOUNTAIN L.V. Sidyakina
Institute of Ecology of the Volga River Basin of Russian Academy of Sciences, Togliatti, Russia
е-mail: [email protected]
Annotation. On Mogutova mountains was described 48 plant associations: 36 associations represented by
forest vegetation, 1 association - shrubby vegetation, and 11 associations - grassy vegetation.
Key words: vegetation, community, associations, mountain Mogutova, protected species, alien species.
Изучение растительности горы Могутова вызывает научный интерес, поскольку данная территория входит в состав НП «Самарская Лука» и Средне-Волжского биосферного резервата, и в тоже время подвергается антропогенной нагрузке вследствие рекреации, а также воздействия карьера по добыче строительного камня [1].
Растительный покров Могутовой горы представлен основными типами сообществ, характерными для всей Жигулевской возвышенности. Лесная растительность покрывает участки горы от подножия до вершинной поверхности выравнивания, и составляет 85% от площади изучаемого участка. Характеристика растительных ассоциаций (РА) изучаемого объекта и методика исследований приведены в работах [2-4].
По степени распространения среди лесных сообществ, доминирующее положение занимают липняки и кленовники. Они расположены на всех макросклонах Могутовой горы, их местообитания имеют различную экспозицию и крутизну. Было изучено 14 РА кленовников, в шести из них встречаются охраняемые растения, составляющие 5,3-17,6% от общего числа видов, и в одной РА отмечено произрастание адвентивного вида растений (3,3% от общего числа). В сообществах липняков изучено 6 РА, охраняемые растения найдены в пяти РА (2,6-8,2% от общего числа видов), адвентивные виды отмечены в четырех РА (5-12,5% от общего числа). Березовые сообщества
