CC BY-NC-ND
50
Политическая социология и идеологический процесс
Н.М. Великая, Б.П. Гуселетов
ГЛОБАЛЬНАЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
В статье рассматриваются трансформации социалистической идеологии и факторы, вызывающие актуализацию социалистических ценностей в современной политике. Авторы анализируют процесс эволюции социалистических норм и ценностей в контексте глобализации, деятельность наиболее важных политических субъектов мирового социалистического движения, их программные установки и электоральные успехи в последние десятилетия. Сделан вывод о появившейся возможности для социалистов стать ведущим актором, противостоящим глобализму в мировой политике.
Ключевые слова: социал-демократия, социализм, политические партии и движения, идеология, глобализация.
После недолгого затишья на фронте политический идей идеологический дискурс вновь становится актуальным и востребованным. Глобальный характер текущего финансово-экономического кризиса, его масштабы и последствия, с одной стороны, показали слабость либеральной модели экономики, основанной на незыблемости ценностей свободного рынка и полном невмешательстве государства, а с другой - вызвали интерес к социалистическим идеям. Осмысление результатов и последствий нео-либеральных реформ на фоне разразившегося финансового кризиса все чаще приобретает форму дихотомии социализм-либерализм.
Заметим, что в начале ХХ в. именно левые выступили с проектами социального переустройства, которые сформировали новую реальность и в социалистическом, и в капиталистическом лагерях. Социализм и социалистические ценности так вписались в политическую практику западной цивилизации, что можно не только
© Великая Н.М., Гуселетов Б.П., 2010
вслед за Р. Дарендорфом назвать ХХ в. веком социал-демократии, но и веком реализованных социальных утопий.
Крах СССР, разрушение мировой социалистической системы, включение постсоциалистических стран в третью волну демократизации, с одной стороны, а также успехи и эволюция государства всеобщего благосостояния, синтезировавшего принципы либерализма и социал-демократии - с другой, дали основание говорить о снижении роли идеологий в политическом процессе и об уходе идеологии из публичного дискурса. Эта точка зрения не нова и ранее в той или иной интерпретации была озвучена еще Д. Бел-лом1 и Х. Арендт2. Первый связывал этот процесс с деидеологи-зацией массовой культуры, которая становится главным инструментом формирования образа жизни, норм, ценностей, а Арендт делала акцент на том, что в плюралистическом обществе, в отличие от тоталитарного, идеология не может стать доминирующей и довлеющей. Квинтессенция этих идей наша отражение в работе Ф. Фукуямы «Конец истории?»3, где постулировалась мысль о гибели идеологии коммунизма и о переходе к обществу свободной конкуренции разных видов культуры.
Политические тенденции второй половины ХХ в., связанные с идеологическим сближением консерватизма и либерализма, а затем и либерализма и социализма завершились формированием в Европе государства всеобщего благоденствия. В ходе реформ 1970-1980-х годов, на подъеме рейгономики и тетчеризма, социал-демократия во многом пересмотрела свои традиционные идейные принципы и программные положения. Классическим образцом компромисса между правыми и левыми стал Манифест Блейера-Шредера, принятый в 1999 г. Социал-демократы, пытаясь найти «золотую середину» между интересами общества в целом и отдельных его слоев, провозгласили: «Мы за рынок, но против рыночного общества».
В конце ХХ в. многие исследователи констатировали серьезный кризис, в котором оказались политические партии, ориентирующиеся на классические идеологические доктрины. Этот кризис выражался в снижении уровня доверия к политическим партиям, в сокращении их численности, в девальвации идеологических ценностей и постулатов. Политическая конкуренция проявлялась не столько как борьба идей и программ, сколько как соперничество имиджей. В этих условиях «партии большинства» стали смещаться к центру политического спектра, пытаясь стать так называемой «catch-all party», а сторонники крайних, радикальных идей постепенно маргинализировались. При этом программы системных партий-оппонентов все меньше отличались друг от друга.
Либералы активно включали в свои программы социальную составляющую, а социалистические и социал-демократические партии Европы фактически отказались использовать даже понятие «социализм». Показательны в этой связи результаты выборов, когда главные конкуренты раз за разом приходят к финишу почти с одинаковым результатом. Такую ситуацию мы наблюдали в США в 2000 и 2004 гг., в Германии в 2005-м, в Италии, Швеции и Мексике в 2006-м, во Франции в 2007 г.
Левые партии, традиционно являющиеся массовыми, тяжелее других партий переживали потерю своего электората и кризис, связанный с поражением на выборах. И хотя социалисты и социал-демократы активно сдвигались от классового подхода во второй половине ХХ в., пытаясь расширить свой электорат за счет других социальных групп, социалистическая риторика зачастую оставалась невостребованной. Отчасти потому, что в большинстве западноевропейских стран был достигнут сравнительно высокий уровень социальных гарантий и прав, а также из-за того, что на повестку дня выдвигались проблемы регулирования притока иностранной рабочей силы и места страны в новой международной политической и экономической системе, вызванные глобализа-ционными процессами. А эти вопросы были артикулированы главным образом консервативными и правыми партиями.
При этом социал-демократы вынуждены были в том или ином объеме проводить реформы, связанные с менеджеризацией госуправления, охватившей большинство стран Запада и по сути основанные на неолиберальных ценностях. Здесь можно вспомнить амбициозную программу реформ Agenda 2010, которую выдвигал Г. Шредер. Как известно, эта программа предусматривала отказ государства от многих социальных обязательств в целях экономии бюджетных средств и была по сути продолжением и развитием небезызвестного Манифеста Блейера-Шредера.
Таким образом, можно констатировать, что, добившись реализации своих основных идеологических принципов на национальном уровне, социалисты и социал-демократы оказались не готовы к соперничеству на глобальном уровне. Но к счастью, социалисты и социал-демократы были единственным политическим течением, имеющим собственную влиятельную международную организацию - Социалистический интернационал. Она сформировалась в нынешнем виде в 1951 г. и объединяет сегодня более чем 170 социал-демократических, социалистических и рабочих партий из 131 страны мира. Заметим, что в Социнтерн входят и правящие, и оппозиционные, и внепарламентские партии. И как раз в конце ХХ в. к руководству этой организацией пришли такие масштабные
и влиятельные политики, как Вилли Бранд и Пьер Моруа, осознавшие необходимость включения Социнтерна и входящих в него партий в поиск путей и методов решения глобальных социально-экономических проблем с социал-демократических позиций.
Не случайно в конце ХХ в. во многих ведущих западноевропейских странах к власти пришли социалисты, возглавляемые влиятельными политиками: лейбористская партия Т. Блейера в Великобритании, французские социалисты Ф. Миттерана, немецкие социал-демократы Г. Шредера, шведские социал-демократы Г. Перссона, испанские социалисты Х. Сапатерро и др.
О большом международном авторитете и влиятельности этой организации свидетельствует и то, что многие левые партии постсоциалистического пространства активно включились в сотрудничество с Социнтерном и приложили массу усилий, чтобы стать его полноправными членами. Учитывая, что в конце ХХ в. социалистическое движение в ряде стран Восточной Европы находилось на этапе становления, в ряде случаев оно носит маргинальный характер, особенно на постсоветском пространстве, что связано с неустойчивостью партийной системы, а также с неспособностью и нежеланием партий и их лидеров консолидировать свои усилия. В результате, хотя в ряде стран действовало даже несколько социалистических и социал-демократических партий, далеко не все эти партии получили статус члена Социнтерна (табл. 1). А вот социалистическое движение в большинстве стран Восточной Европы, несмотря на негативный опыт коммунистической эпохи, смогло институционализироваться, выработать собственную определенную позицию, приобрести электоральный опыт и закрепиться в политической системе в качестве ведущих парламентских партий. Более того, в ряде стран Восточной Европы - в Венгрии, Словакии, Словении, Сербии - социалисты на сегодняшний момент являются правящими партиями.
В то же время в Западной Европе в последние годы социал-демократы и социалисты потерпели ряд существенных поражений на национальных парламентских выборах. Можно вспомнить, что в 2001 г. большинство в парламенте потеряли социалисты Дании, которые удерживали правящие позиции с 1924 г. (очередные выборы 2005 г. не исправили ситуацию). В 2006 г. шведские социал-демократы после десяти лет нахождения у власти потеряли преимущество с перевесом всего лишь 2%. Более того, за последние 70 лет Социал-демократическая партия Швеции не находилась у власти лишь девять лет. Продолжают терять свои позиции в XXI в. и финские социал-демократы, еще недавно твердо удерживавшие ведущие позиции у себя в стране.
Таблица 1
Социалистические партии постсоциалистических стран в Социнтерне по данным на 2009 г.
Партии, Наличие фракции
Страны представленные Статус в СИ в национальном
в СИ парламенте
Армения 1 Full member парламентская
Украина 2 Full member
Молдова 2 Consultive 1 парламентская
Observer 1
Азербайджан 1 consultative
Белоруссия 1 consultative
Россия 1 observer парламентская
Киргизстан 1 observer
Литва 1 Full member парламентская
Латвия 1 Full member парламентская
Эстония 1 Full member парламентская
Польша 1 парламентская
Болгария 3 Full members (2) парламентская
Observer 1 правящая
в коалиции
Чехия 1 Full member парламентская
Словакия 1 Full member парламентская,
правящая
Венгрия 2 Full member парламентская,
правящая
Румыния 1 Full member парламентская
Сербия 2 Full member парламентская,
правящая
в коалиции
Черногория 2 Full member, парламентская
Observer
Словения 1 Full member парламентская
Босния 2 Full member парламентская
и Герцеговина
Хорватия 1 Full member парламентская
Македония 1 Full member парламентская
В 2005 г. чуть более 1% уступила своим традиционным конкурентам и Социал-демократическая партия Германии, также находившаяся у власти 10 лет. На выборах в марте 2007 г. она получила лишь 21,4% голосов и 45 мест в парламенте. Серьезное поражение на последних президентских и парламентских выборах 2008 г. потерпели французские социалисты. В 2009 г. внеочередные парламентские выборы проиграли левые в Италии.
Прошедшие в июне 2009 г. выборы депутатов Европейского парламента показали, что практически все общеевропейские партии, кроме Союза за Европу наций (ЕН), потеряли поддержку избирателей. Причем в процентном отношении наибольшие потери понесли социалисты. Если в предыдущем созыве фракция социалистов имела 27,3% мест, то в нынешнем - 21,6% (табл. 2).
Таблица 2
Предварительные итоги выборов в Европарламент 2009 года
Депутатская Общеевропейская Мест в %, Мест в %,
группа партия 2004 2009
Всего мест 788 736
ЕНП-ЕД (Европейская Европейская народная 288 (36,6%) 267 (36,3%)
народная партия - Евро- партия - Европейские
пейские демократы) демократы
Группа социалистов ПЕС (Партия европей- 218 (27,3%) 159 (21,6%)
ских социалистов)
АЛДЕ (Альянс либера- Европейская либерально- 99 (12,02%) 81 (11%)
лов и демократов Европе) демократическая и рефор-
мистская партия и Евро-
пейская демократическая
партия
ЕН (Союз за Европу Альянс народов Европы 41 (3,69%) 35 (6,9%)
наций) и Евродемократы
ЕА-ЭКО (Зеленые - Европейские зеленые 40 (5,73%) 51 (4,8%)
Европейский свободный и Европейский свобод-
альянс) ный альянс
ЕКЛЕ (Европейские ком- Европейские левые, дру- 36 (5,6%) 33 (4,5%)
мунисты - Европейские гие левые партии и Север-
левые и зеленые Север- ные левые экологисты
ной Европы)
НД (Независимость Альянс независимых 21 (5,05%) 20 (2,7%)
и демократия) демократов Европы
и Евродемократы
Другие, в том числе 45 (5,71%) 90 (12,2%)
независимые
Как полагают, голоса, прежде принадлежавшие социалистам, ныне перераспределились между правыми радикалами, националистами и евроскептиками. Следует отметить, что на итоговые показатели повлиял тот факт, что демократическая партия Италии (Partico Democratico), возникшая в результате объединения демократических левых (входивших в ПЕС) и партии «Маргарита» и получившая 22 места в Европарламенте, сначала не вошла ни в одну фракцию. Однако позже в ходе переговоров Партии европейских социалистов с итальянскими и рядом других независимых депутатов было создано новое объединение - Прогрессивный альянс социалистов и демократов (Progressive Alliance of Socialists and Democrats - PASD), куда вошло 184 депутата. С учетом итальянских демократов результат ПЕС составляет 24,6%.
Вопреки прогнозам, слабые результаты показали лейбористы Великобритании, социалисты Венгрии, партия труда Голландии, социалисты Испании, Португалии и Франции. Любопытно, что все эти партии, за исключением французской и голландской, находятся у власти (табл. 3).
Вместе с тем неплохих результатов добились оппозиционные левые партии из Греции (ПАСОК), Дании (СДПД) и Швеции (СДПШ), которые по итогам этих выборов опередили своих основных конкурентов из правого лагеря, также находящихся у власти. Из правящих левых партий успеха добились румынские социал-демократы (СДПР), набравшие 30,8%, что вывело их на первое место, и словацкая партия СМЕРШ, занявшая также первое место с результатом 32,02%, что почти в два раза больше, чем у их оппонентов из Христианско-демократического союза (16,99%). Можно также отметить социал-демократов Чехии (СДПЧ) и Литвы (СДПЛ), которые, хотя и проиграли своим основным конкурентам, тем не менее получили на этих выборах больше мест, чем на прошлых.
В целом европейские выборы существенно не изменили расклад сил в Европейском парламенте, где ведущими фракциями по-прежнему остаются правоконсервативная группа народников и группа социалистов. После окончательного закрепления по политическим группам расклад сил в Европарламенте выглядит следующим образом. Европейская народная партия (EPP) сформировала самое крупное объединение, состоящее из 265 депутатов, в Прогрессивный альянс социалистов и демократов (S&D) вошли 184 человека, Альянс либералов и демократов - Европе (ALDE) объединяет 84 депутата. 4 другие группы не столь многочисленны: Зеленые-Европейский свободный альянс (Greens-EFA) - 55 человек, европейские консерваторы и реформисты (ECR) - 54 человека, Европейские левые и Северные зеленые левые (EUL-NGL) -
Таблица 3
Представительство социалистических левых партий в Группе социалистов по итогам выборов 2009 г.
№ Страна Партия Мест в 2004 г. Мест в 2009 г.
1 Австрия Социал-демократическая партия 7 5
2 Бельгия Соцпартия Валлонии 7 5 (2+3)
Соцпартия Фландрии
3 Болгария Социалистическая партия 5 4
4 Великобритания Лейбористская партия 19 15
5 Венгрия Социалистическая партия 9 4
6 Германия Социал-демократическая партия 23 23
7 Голландия Партия труда 7 3
8 Греция ПАСОК 8 9
9 Дания Социал-демократическая партия 5 3
10 Ирландия Лейбористская партия 1 2
11 Испания Социалистическая рабочая партия 24 21
13 Кипр Социал-демократы 0 1
14 Литва Социал-демократическая партия 2 3
15 Люксембург Соцпартия 1 1
16 Мальта Лейбористская партия 3 3
17 Польша Союз левых демократов 9 6
18 Португалия Социалистическая партия 12 7
19 Румыния Социал-демократическая партия 10 11
20 Словакия Социал-демократическая партия 3 5
21 Словения Социал-демократическая партия 1 2
22 Франция Социалистическая партия 31 14
23 Финляндия Социал-демократическая партия 3 2
24 Чехия Социал-демократическая партия 2 7
25 Швеция Социал-демократическая партия 5 5
26 Эстония Социал-демократическая партия 3 1
ИТОГО: 218(788) 159 (736)
35 человек, Европа свободы и демократии (EFD) - 32 человека плюс 27 независимых депутатов.
Таким образом, можно констатировать, что несмотря на рост протестных движений, связанных с проявлениями кризиса в Европе (рост безработицы, сокращение социальных расходов, снижение доходов и т. д.), социалисты не смогли закрепить свои позиции и увеличить свой политический капитал.
Совершенно иначе складывается ситуация в странах Латинской Америки, которые сегодня становятся центром левого движения. Регион, превращенный после 80-х годов ХХ столетия в ла-
бораторию неолиберальных реформ, отказывается от модели «капиталистического рая» и все больше смещается в сторону демократизации общественной жизни, кейнсианской экономической системы, обеспечения защиты национальных интересов в глобализирующемся мире.
Растущая популярность президента Венесуэлы Уго Чавеса напрямую связана с проводимой им политикой, направленной на защиту интересов большинства венесуэльцев, что при все растущей его поддержке вызывает настоящее бешенство среди местной экономической элиты и ее североамериканских партнеров. В 2006 г. в самой индейской стране мира Боливии, впервые в истории континента президентом становится индеец Эво Моралес, который также начинает структурные реформы в интересах рядовых граждан. Ровно через год, в январе 2007 г., в другой латиноамериканской стране - Эквадоре - на волне массовых социальных и индейских движений, консолидирующих граждан против неолиберальной политики, становится президентом мало кому известный тогда молодой экономист Рафаэль Корреа. После принесения президентской присяги он объявляет о начале гражданской революции в стране, следует примеру Венесуэлы и Боливии в созыве Конституционной ассамблеи - начального механизма для участия широких слоев населения в управлении страной - и начинает экономические реформы. В январе 2007 г. в Никарагуа к власти возвращаются левые во главе с Даниэлем Ортега - историческим лидером сандинистов, правивших страной с 1979 по 1990 г. В Сальвадоре, являющемся самым густонаселенным и промышленно развитым государством Центральной Америки, на президентских выборах 2009 г. побеждает журналист Маурисио Фунес - кандидат Фронта национального освобождения им. Фарабундо Марти.
В Гватемале социал-демократический президент Альваро Колом предпринимает умеренные попытки достичь хоть немного большего социального равенства в стране, раздираемой контрастом между вопиющей нищетой большинства и оскорбительной на этом фоне роскошью немногих. Он пытается укрепить роль профсоюзов, создать механизмы гражданского контроля над властью и, самое рискованное, - расследовать преступления ультраправых «эскадронов смерти», похитивших и уничтоживших тысячи гватемальских граждан в ходе многолетней гражданской войны между правительством, поддерживавшимся США, и левыми повстанцами.
Конечно, «новому социализму» в латиноамериканском варианте еще очень далеко до системного и рафинированного социал-демократизма европейских левых, однако тенденция в политике и экономике все более очевидна.
Что касается радикальных левых и коммунистических партий, то они очень серьезно пострадали после распада Советского Союза и перехода стран социалистического лагеря на путь рыночных реформ, либерализации экономики и политики. Тем не менее в ряде стран, как, скажем, в Греции, Болгарии, Чехии, Германии коммунистические и крайне левые партии традиционно сохраняют свою часть избирателей и продолжают активно участвовать в политической борьбе, имея представительство и в парламенте, и в муниципалитетах. Выборы в Европейский парламент, где сегодня евро-коммунисты и зеленые имеют 41 место, также показывают, что у радикальных левых есть шанс работать в рамках парламентских институтов. Другое дело, что не все радикальные левые движения готовы и хотят работать в условиях парламентской демократии. Позиционируя себя как антикапиталистические левые, они заявляют о необходимости разрушения современного капитализма и о возможности установления «нового порядка». Антикапиталистические радикальные левые движения близки антиглобалистам и некоторым радикальным группам зеленых. Можно сказать, что манифестом радикальных левых и антиглобалистов стала работа Негри и Хардта «Империя». С их точки зрения, политика глобализма (Новая имперская власть), включая самые разные элементы в общий «плавильный котел» нового мирового порядка, воспроизводит неравенство и дискриминацию, обеспечивает бюрократическое управление системой, пронизывающей все уровни и все границы. Однако этот процесс имеет и другую сторону - создается армия детерриториализованной, мигрирующей рабочей силы, которую Негри и Хардт называют новым пролетариатом, «контримперией», который может и должен стремиться к мировой рес-публике4. Этот новый пролетариат, включенный в новые формы протестных движений, может стать одной из сил, дестабилизирующих современную западную социальную систему. На эти силы и делают ставку радикальные левые по всему миру.
Вместе с тем левые радикалы в Европе неоднородны, движение мозаично и часто не имеет организационного оформления, что, однако, не мешает им активно участвовать в уличных протестных акциях, мобилизуя значительное количество радикально настроенной молодежи. Отсутствие идеологического единства часто ведет к расколам внутри движений, как это, например, произошло недавно в Италии с Rifondazione, от которых отделились так называемые Critical left с намерением революционизировать политику. Главный акцент в их программе сделан на классовом подходе, исключающемм правительственные коалиции и участие в выборах. Таким образом, эти группы левых не рассматривают участие
в выборах как необходимый и эффективный инструмент политики. Радикальные антикапиталистические левые, однако, гораздо более терпимы, чем «революционные левые», и в сущности имеют определенные политические перспективы. Более того, по мнению ряда экспертов, они являются реальной альтернативой социалистам. В качестве аргумента можно привести успех Оливера Бесонсена -лидера Революционной коммунистической лиги (LCR) на последних президентских выборах во Франции, который получил более 4% голосов избирателей.
Такие глубокие расхождения между радикальными левыми позволяют некоторым аналитикам выделять на крайнем левом фланге два течения и делать различия между радикальными левыми и революционными левыми. Термин «radical left» отсылает к тем силам, которые идентифицируются с сопротивлением неолиберализму и которые пытаются сформировать альтернативу социал-либерализму социалистических и социал-демократических партий, включая многие коммунистические партии. Революционные левые, напротив, ассоциируются с организациями, которые преданы делу социалистической революции. Революционные левые представлены организациями, входящими в IV Интернационал (троцкистский).
Глобальный экономический кризис во многом способствует успеху радикальных левых движений, а вот социалисты ищут альтернативу философии малых дел, исповедавшейся социал-демократами и зелеными в конце ХХ в., и пытаются со своей стороны предложить программу в контексте новых процессов глобализации.
Глобализация, в том числе с точки зрения социалистов, характеризуется возрастающим влияние международных организаций на социально-экономическое, хозяйственное, культурное развитие мирового сообщества, что ограничивает роль национальных правительств в регулировании многих аспектов жизни на находящихся под их властью территориях. В этом смысле процессы глобализации вступают в конфликт с таким ключевым компонентом либеральной демократии, как подотчетность гражданам избранных ими органов власти, возможность граждан влиять на процесс принятия политических решений. Невысокий интерес к выборам в Европар-ламент и низкая явка на эти выборы - лишь один из симптомов наметившегося явления.
И хотя национальные правительства не теряют своей традиционной роли, как ожидалось в конце ХХ в., и многие авторы по-прежнему рассматривают национальное государство как важный актор современности5, все же на фоне утраты национального суверенитета формируется новый тип суверенитета - так называемого
суверенитета империи (по Негри) без территории и центра, но по-прежнему удерживающего право принятия решения о применении насилия в исключительной ситуации6.
Протестное движение в мире приобретает новые формы, имеет иную социальную базу, распространяется в разных уголках земного шара7.
Для социалистического движения основной принцип борьбы с глобализацией, а точнее, с политикой - социальная справедливость, принцип, который разработан и реализован в проектах социалистических и социал-демократических партий. Учитывая их роль как парламентских и правящих партий, можно говорить о возможностях социалистов предложить новую архитектонику международных отношений (вплоть до реформы ООН8), где активными акторами становятся не только существующие субъекты международного права, но и институты глобального гражданского общества.
Новые отношения в глобальной экономике и глобальной политике особенно актуализировались в публичном дискурсе в связи с кризисом, который стал центральной темой ряда важнейших политических встреч и мероприятий социалистического движения мира и Европы.
В Мадриде 1 декабря 2008 г. на заседании Совета ПЕС в преддверии июньских выборов в Европарламент был принят «Манифест партии европейских социалистов»9, основной темой которого стал анализ причин кризиса и выработка предложений по выходу из него. В «Манифесте» красной нитью проходит тема дихотомии консервативной и прогрессивной Европы. «Консерваторы верят в рыночное общество и дают возможность богатым стать еще богаче в ущерб остальным. Мы верим в социальную рыночную экономику, которая позволит каждому члену общества максимально использовать возможности глобализации. Мы верим в солидарность между поколениями, а не в индивидуализм правого толка».
Социалисты рассматривают Евросоюз как важнейший механизм сплочения в эпоху глобализации, дающий странам Европы большие преимущества в решении глобальных проблем, последствия которых сказываются на локальном уровне.
Однако акценты по сравнению с последними десятилетиями смещаются, само название «Манифеста» говорит за себя - «Сначала люди. Новый путь для Европы». В центр экономической политики ставится человек и его благополучие, а справедливое общество, которое намерены строить евросоциалисты, - это общество, ориентированное в первую очередь на людей. «Новый социализм в Европе - это справедливое соблюдение прав граждан, независимо от их положения и места рождения. Мы можем решить проблему
неравенства, делая в европейском сотрудничестве акцент на улучшении жизни людей»10.
Дискредитация старых неолиберальных догм вызвала к жизни новую версию кейнсианства и в политике, и в науке. Эта модель кейнсианства предполагает выработку нового типа партнерства, основанного на концепции устойчивого развития, индустриальной политике, экономическом росте и высоких зарплатах, справедливом распределении ресурсов.
Учитывая системность и включенность социалистического движения в мировую политику, становится понятным возникновение предположения о новом консенсусе западных элит, который может состояться в форме гибрида европейской социал-демократии и социального либерализма «нового курса», который Уолден Белло назвал «глобальной социал-демократией»11.
Концепция глобальной социал-демократии в известном смысле является оппозицией, а точнее альтернативой, неолиберальной глобализации. Она не отрицает глобализации, исходит из ее благотворности в целом и говорит о необходимости изменения политики неолибералов, в первую очередь, на основе более справедливого распределения ресурсов, когда социальная политика интеграции должна быть связана с интеграцией рынков и финансов.
Среди основных принципов, которых придерживаются сторонники глобальной социал-демократии, можно выделить следующие:
- экономическое развитие и справедливость могут вступать в конфликт, и в этом случае приоритет необходимо отдать справедливости;
- свободная торговля в долгосрочной перспективе может быть не такой уж благотворной и оставлять большинство в бедности, поэтому важно, чтобы торговые соглашения были подчинены социальным и экологическим условиям;
- необходима реформа международных финансовых институтов и торговых соглашений;
- глобальная социальная интеграция должны сопутствовать глобальной рыночной интеграции;
- военные акции для решения проблем должны уступить место дипломатии и «мягкой силе», хотя и следует предпринимать гуманитарные военные вмешательства в ситуациях, когда имеет место геноцид;
- необходимо преодолевать нищету в беднейших регионах мира прежде всего путем осуществления так называемой «второй зеленой революции».
Отдельная тема глобальной социал-демократии - это проблема устойчивого развития и экологической безопасности. Эта пробле-
матика активно изучается как в Социнтерне, где была создана специальная комиссия по устойчивому развитию мирового сообщества, так и в многочисленных аффилированных и дружеских организациях Социнтерна, а также в рамках деятельности Глобального прогрессивного форума. Возникло течение и политика «зеленого кейнсианства» («Green Keynesianism»), или «зеленого капитализма» («Green Capitalism»).
Проблема решается не только на глобальном уровне, но и в региональных организациях социалистов и социал-демократов. Так, например, проблемы устойчивого развития Балтийского региона и стран Балтии являются предметом пристального внимания организации SAMAK, объединяющей партии и профсоюзы социалистической ориентации стран Балтии.
Социалисты признают тот факт, что бедность и разрушение окружающей среды становятся одними из важнейших проблем мирового сообщества. И ответственность развитых индустриальных стран должна быть выше, чем развивающихся. При этом в рамках «Целей развития тысячелетия» Север должен запустить масштабную программу помощи, или «План Маршалла» для Юга, обеспечить значительные инвестиции в то, чтобы направить глобальную экономику по пути большего благоприятствования экологии. Важно, что решение этих проблем видится в контексте реализации принципа справедливости и взаимной ответственности, когда основную нагрузку по сокращению загрязнений, парниковых газов должны брать на себя развитые страны.
Глобальный характер кризиса, его масштабы и последствия, с одной стороны, показали слабость либеральной модели экономики, основанной на незыблемости ценностей свободного рынка и полном невмешательстве государства, с другой - вызвали интерес к социалистическим идеям и переоценке либеральной модели экономики, вызвавшей кризис, по оценкам многих экспертов. Эпоха бурного роста глобального капитализма «вширь» (за счет включения ресурсов СССР + Восточной Европы и превращения Китая в «мастерскую мирового ширпотреба») и «вглубь» (так называемая «новая виртуальная экономика») сменилась очевидным кризисом финансово-экономической мировой системы.
Международное социалистическое движение сегодня становится одним из системных политических движений, претендующим на серьезную роль в национальных и международных общественно-политических структурах. Можно сказать, что оно становится важнейшим институтом глобального гражданского общества, оказывающим противодействие антигуманной политике глобализма и деятельности ряда международных организаций.
Социалистические партии, организации и движения все больше претендуют сегодня на роль главного «субъективного фактора» создания более прогрессивного посткапиталистического общества. И хотя политический маятник качнулся влево, сегодня эти идеи ложатся, скорее, в русло капиталистической, или социал-либеральной модели.
Примечания
1 Bell D. The end of ideology. Glenon, 1964.
2 Arendt H. The origins of Totalitarianism. Harcourt, 1973.
3 Fukuyama F. The end of the History? // The National Interest. 1989. Summer.
4 Hardt M, Negri A. Empire. Cambridge; Massachusetts; L.; England: Harvard University Press, 2002.
5 Globalization / Ed. by A. Appadurai. Durham, 2001; Appadurai A. Fear of Small Numbers. Durham, 2006.
6 Hardt M, Negri A. Op. cit.
7 Della Porta D. (ed.). The Global Justice Movement: Cross-national and Transnational Perspectives / Boulder С. Paradigm, 2007.
8 Reforming the united nations for a new global agenda. Paper was prepared by the Socialist International High-level Group on United Nations Reform. 2005.
9 PES Manifesto. [Belgium, 2009]. URL: http://www.pes.org/files/u1/ ManifestoBook_EN_Online.pdf (дата обращения: 07.08.2009).
10 Ibid.
11 Bello W. The coming Capitalist consensus / Foreign police in focus. [2008. December 24]. URL: http://www.fpif.org/fpiftxt/5765 (дата обращения: 06.08.2009).
