CC BY
300
дружества независимых суверенных государств — бывших союзных республик, если обратиться также и к такому способу унификации права, как диффузия права. Главное в этом способе унификации заключается в том, что во всех случаях примене-
ния иностранной нормы регулирование гражданско-правовых отношений осуществляется на базе национального законодательства, которое связано с переходом к рыночным отношениям и основано на едином понимании правовых категорий.
Библиографический список
Alvarez A. Le droit international americain. P., 1910.
Diffusion. Swiss Institute of Comparative Law. Lausanne. Switzerland, 2013.
Doing Business 2011: Making a Difference for Entrepreneurs. URL: http//www. worldbank. org/ website/external/news/.
Doronina N. G., Semilutina N. G. Employment of Foreign Concepts of Law and Definitions in Russian Market Economy Legislation // Transnational Law & Contemporary Problems. A Journal of The University of Iowa College of Law. 2013. Vol. 13. No. 2.
Reitz J. C. Export of the Rule of Law // Transnational Law & Contemporary Problems. 2003. Vol. 13. No. 2.
Reitz J. C. Introduction to the Symposium on Export of the Rule of Law // Transnational Law & Contemporary Problems. A Journal of The University of Iowa College of Law. 2013. Vol. 13. No. 2.
Simma B. Foreign Investment Arbitration: A Place For Human Rights // International & Comparative Law Quarterly. 2011. Vol. 60.
Вольф М. Международное частное право. М., 1948.
Морозов А. А. Единый регистр нормативных правовых актов как государственный информационный ресурс: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014.
Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1975.
Разумов К. Л. Международное частное право (некоторые вопросы теории и практики): матер. секции права. Вып. 34. М., 1983.
Уруджу И. Восприятие распространенного: четыре круга распространенного, воспринятого в правовой системе Турции // Журнал зарубежного и сравнительного правоведения. 2014. № 1.
Хабриева Т. Я. Гармонизация правовой системы РФ в условиях международной интеграции: вызовы современности // Журнал зарубежного и сравнительного правоведения. 2014. № 1.
Цивилистические правовые традиции под вопросом. Ассоциация друзей французской правовой культуры им. Анри Капитана. М., 2007.
Чаннов С. Е. Информационное право в России: учебник. М., 2004.
Глобализация международных хозяйственных связей, информационные технологии и выход на новый уровень диффузии в праве
СЕМИЛЮТИНА Наталья Геннадьевна, доктор юридических наук, заведующая отделом гражданского законодательства зарубежных государств Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34 E-mail: foreign3@izak.ru
Глобализация международных хозяйственных связей находится в прямой зависимости от уровня развития информационных технологий. В настоящее время развитие информатики создало благоприятные условия для взаимопроникновения норм иностранного права. Это явление получило название диффузии права. В статье анализируется аспект взаимопроникновения правовых идей и решений через договоры, заключаемые участниками гражданского
оборота. В практике деловых отношений стороны нередко заимствуют не только правовые формулировки, но и правовые конструкции из зарубежных форм договоров. При конфликтной ситуации возникает проблема толкования правовых формул, заимствованных сторонами из зарубежного права, которые воспроизведены ими в своих договорных отношениях. В международном частном праве данная проблема, известная как проблема квалификации, относится к числу дискутируемых. Традиционный подход предполагает, что суд при толковании положений договора, даже заимствованных из иностранного права, руководствуется своим правом, т. е. правом страны суда (lex fori). Развитие международного оборота демонстрирует несовершенство такого подхода, поскольку он не позволяет выявить истинные намерения сторон при заключении договора. Развитие и интенсификация международного оборота, усложнение хозяйственных связей приводят к тому, что стороны все чаще используют интернациональные конструкции, например Принципы УНИДРУА, на которые они могут ссылаться и включать их в свои контракты. Принципы УНИДРУА используют и государства, включая их в свои новейшие кодификации. Таким образом, происходит диффузия «снизу» — через развитие частных договорных отношений.
Ключевые слова: договорное право, условия договоров, международное частное право, квалификация в международном частном праве, Принципы УНИДРУА 2010, унификация.
Globalization of International Economic Relations, Information Technologies and Move to a New Level of Diffusion in Law
N. G. Semilyutina, doctor of legal sciences
The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation
34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia
E-mail: foreign3@izak.ru
Globalization of international economic relations directly depends on the level of information technologies' development. At present the development of information law has created favourable conditions for interpenetration of the rules of foreign law. This penetration is called diffusion in law. The article investigates the aspect of interpenetration of legal ideas and decisions through contracts concluded by participants in civil law relations. In business relations' practice, parties frequently borrow not only legal language, but also legal structures from foreign contract forms. In case of a conflict situation there arises a problem of interpretation of th elegal formula which the parties have imported from a foreign law and copied in their contractual relations. Traditional approach assumes that a court, when interpreting contractual provisions, even imported from a foreign law, follows its law, i.e. lex fori. Development of international relations demonstrates imperfection of such approach, since such approach does not allow identifying the parties' true intentions while concluding the contract. Development of international relations, amplification of economic relations results in the fact that the parties increasingly use international structures in their practice. For example, UNIDROIT Principles, to which the parties may refer in their contracts. But other states also use the UNIDROIT Principles and include them into their most recent codification. In such a way there appears "grass-root diffusion", i.e. through the development of private contractions relations.
Keywords: contract law, contractual relations, private international law, classification in private international law, the UNIDROIT Principles 2010, unification.
DOI: 10.12737/10729
Диффузия и инфузия «^низу»: уровень договорных отношений сторон. Особенностью современного периода развития имущественных отношений является возрастание значения договорного регулирования этих отношений. Увеличение договорной интенсивности объясняется
возросшим числом контактов между людьми, использованием технических средств, облегчающих коммуникацию. В то же время с развитием технического прогресса усложняется характер имущественных отношений. Простые товарообменные операции уступают место орга-
низации систематических поставок. Приобретение товара нередко сопровождается получением целого комплекса услуг, связанных с техническим обслуживанием, обновлением программного обеспечения и т. п. Интенсификация и глобализация договорных связей являются отражением развития принципа автономии воли сторон и свободы договора.
Ощутив себя создателями «микроправовых миров», стороны пытаются строить и обустраивать «свои миры» наилучшим, по их мнению, образом, привлекая для этих целей «строительные материалы», которые им кажутся наиболее подходящими. «Принцип автономии воли порождает конкуренцию между национальными правовыми системами, получившую наименование law shopping»1. Таким образом, волны диффузии, по словам И. Уруджу, приобретают «подводные течения», которые могут иногда выбиваться наружу, оказывая влияние на формирование воли законодателя, вливаясь в «круги диффузии»2.
Подчеркнем, что в области сравнительного правоведения имеет значение не только анализ взаимодействия правовых систем на уровне законодательных (а иногда и подзаконных) актов, но и изучение влияний так называемых подводных, скрытых от исследователя правовых систем, движений, связанных с правовыми заимствованиями, адаптация-ми и включениями.
Одним из проявлений «выхода на поверхность» подводных течений диффузии является проблема расхождения в содержании правовых понятий, используемых сторонами для конструирования своих «юридических миров» (или «юри-
1 Вилкова Н. Г. Договорное право в международном обороте. М., 2004. С. 227.
2 См.: Уруджу И. Восприятие распространенного: четыре круга распространенного, воспринятого в правовой системе Турции // Журнал зарубежного и сравнительного правоведения. 2014. № 1.
дических пространств»3) и правовой среды (т. е. национальных правовых систем), в которых такие миры существуют. С этой проблемой сталкиваются вначале сами стороны, не подозревающие о фундаментальных расхождениях в толковании понятий, сконструированных ими «миров», а затем и органы, участвующие в разрешении споров (суды, третейские суды). В правовой доктрине данная проблема именуется как «проблема квалификации», или «конфликт квалификации»4.
Первым, кто сталкивается в приведенной ситуации с проблемой необходимости понять существо правовой конструкции, разработанной сторонами, оказывается компетентный суд (как государственный, так и третейский, включая международный коммерческий арбитраж). В середине XX в. Л. А. Лунц, касаясь проблемы квалификации, писал: «Большинство буржуазных авторов считают, что квалификация, поскольку она является предпосылкой для разрешения коллизионного вопроса, должна и может определяться лишь по закону суда (lege fori)». Рассмотрев различные подходы к квалификации, ученый пришел к неутешительному выводу о том, что «как для норм материального права, так и коллизионных норм определить единый критерий их толкования не представляется возможным»5.
Развитие экономических отношений, расширение договорных связей, интернационализация отношений привели к тому, что стороны, действуя в соответствии с принципом свободы договора, могут избирать полюбившуюся им в силу разных причин модель, имплантируя ее в систему формируемых договорных связей. Для современных российских условий нередки слу-
3 См.: Вилкова Н. Г. Указ. соч. С. 227.
4 Подробнее см.: Лунц Л. А. Курс международного частного права: в 3 т. М., 2002. С. 247—267.
5 Там же. С. 250—251, 267.
чаи обращения к избранию моделей английского договорного права. При этом стороны зачастую переписывают формулировки, в силу каких-либо причин показавшиеся привлекательными, не задумываясь об их истинном предназначении и смысле с учетом правовых традиций страны происхождения6.
В качестве примера рассмотрим спор, возникший в связи с передачей крупному металлургическому комбинату сети мелких предприятий, специализировавшихся на сборе металлолома, рассматривавшийся первоначально МКАСом7, затем в государственных арбитражных су-дах8 и дошедший до Конституционного суда РФ. Спор возник из Договора о передаче бизнеса, который базировался на английской модели построения договоров. Для того чтобы осуществить передачу бизнеса, стороны договорились о вариантах (способах) такой передачи. Стороны учитывали, что бизнес на момент его передачи состоял из разрозненных предприятий, подконтрольных АО «М». Контроль осуществлялся разными способами, поскольку контролируемые предприятия были разными по своей правовой природе: от индивидуального частного предприятия, обществ с ограниченной
6 Об особенностях использования конструкций английского договорного права в договорной практике см.: Гравин Д. И. Договор банковского кредитования юридических лиц по английскому и российскому праву: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.
7 В данном случае речь идет о так называемом «деле Н. М. Максимова». См.: Ходы-кин Р. М. Антиисковые обеспечительные меры в цивилистическом процессе и международном коммерческом арбитраже // Вопросы международного частного, сравнительного и гражданского права, международного коммерческого арбитража: Liber Amicorum в честь А. А. Костина, О. Н. Зи-менковой, Н. Г. Елисеева. М., 2013. С. 274—296.
8 Определение Арбитражного суда г. Мо-
сквы от 15 августа 2012 г. по делу № А40-26424/2011-83-201.
ответственностью до акционерных обществ. Передача бизнеса должна была происходить по выбору стороны, «продающей бизнес»: либо путем выпуска дополнительной эмиссии ценных бумаг, либо путем передачи контрольного пакета акций АО «М». Этот вариант сторонам показался наиболее легким, вероятно из-за того, что не был связан с регистрацией проспекта эмиссии акций. Этот вариант предполагал оценку передаваемых активов независимым аудитором. При этом, чтобы ни одна из сторон не могла повлиять негативно на стоимость и состав передаваемых активов, стороны включили в приложения к договору раздел «Заверения и гарантии». В английском праве назначение названного раздела состоит в том, чтобы констатировать обстоятельства, в которых стороны приступают к исполнению обязательств. Изменения в обстоятельствах дают право стороне приостановить исполнение договора, «передоговориться» по-новому с учетом изменения обстоятельств. Следовательно, включение определенных категорий в договоры, таких как «заверения и гарантии», ковенанты (или договоренности), конструкции «дефолта»9, дают возможность сторонам управлять договорными отношениями в процессе исполнения обязательств — это делает английское право (с присущими ему правовыми конструкциями) привлекательным для участников гражданского оборота.
В практике российских договоров стороны формулируют условия договора в виде зафиксированных прав и
9 Анализ категории «заверения и гарантии» и иных специальных категорий, используемых в английском договорном праве, см.: Гравин Д. И. Договор банковского кредитования юридических лиц по английскому и российскому праву: дис. ... канд. юрид. наук; Он же. Договор банковского кредитования юридических лиц по английскому и российскому праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. С. 6—7.
обязанностей. В английском договоре могут фиксироваться (описываться) обстоятельства, в которых стороны приняли на себя соответствующие обязательства. При этом имеется в виду, что в случае изменения обстоятельств стороны могут изменить или приостановить порядок исполнения обязательств. Рассматривая раздел «Заверения и гарантии», МКАС руководствовался традициями, сложившимися в российском праве, поэтому посчитал указанный раздел «иррелевантным» обстоятельствам рассматриваемого спора. Вполне понятно, что при толковании договора, подчиненного российскому праву, МКАС руководствовался lex fori, не принимая во внимание явное заимствование значительной части договора из английского права.
Отказывая в принудительном исполнении решения МКАСа, государственный арбитражный суд также по-своему, т. е. теоретически исходя из lex fori, квалифицировал правоотношения сторон, рассматривая их в качестве корпоративных. По сути, имелись в виду договорные правоотношения, предметом которых был сложный объект, именовавшийся сторонами бизнесом, т. е. речь шла скорее о передаче совокупности предприятий как имущественного комплекса, а не контрольного пакета акций.
В современных условиях развития принципа автономии сторон и интернационализации экономических отношений любой юрисдикци-онный орган (как государственный, так и третейский суд (включая международный коммерческий арбитраж)) при разрешении спора не может опираться исключительно на lex fori. Даже в правоотношениях, имеющих исключительно внутренний характер, стороны могут в той или иной форме «позаимствовать» понравившиеся формулировки, конструкции, формулы, не всегда понимая их истинное значение и правовые последствия. В таких обстоятельствах как сами стороны, так и юрисдикцион-
ные органы оказываются вынужденными сравнивать правовые конструкции, устанавливая истинные намерения сторон, и с учетом сложившихся обстоятельств применять нормы, сформулированные сторонами, основывающимися на собственном представлении об иностранных конструкциях.
Типы «нижнего заимствования». Интенсификация и стандартизация договорных отношений. В настоящее время усложнение хозяйственной жизни ведет к усложнению договорных отношений между сторонами. Все чаще стороны связывает не один, а несколько договоров, причем речь идет не только об отношениях между двумя сторонами, но и о целом комплексе договоров, регулирующих разные, однако связанные между собой отношения.
Заключаемые сторонами в процессе их деятельности договоры можно подразделить на типы. В частности, представляется возможным выделить «главный договор», который выполняет функции «стержня» и на основании которого заключаются разовые, отдельные сделки. К числу такого рода договоров можно отнести, например, договор о приобретении сложного оборудования, на основании которого заключаются договоры на поставку программного обеспечения, осуществление гарантийного и последующего технического обслуживания. Примером договора, выполняющего роль «стержня», определяющего порядок заключения разовых сделок, может служить двусторонний «организационный договор» между кредитными органи-зациями10. Определяющим моментом для таких договоров является то,
10 Подробнее о систематизации договоров на рынке финансовых услуг см., например: Семилютина Н. Г. Российский рынок финан-
совых услуг: формирование правовой модели. М., 2005. С. 36—53; также см.: Она же. Формирование правовой модели российского рынка финансовых услуг: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 16—19.
что сторонами и «стержневого» договора, и заключенных на его основании отдельных договоров являются одни и те же лица.
Иная ситуация складывается в случае с договорами, обеспечивающими участие различных лиц в системе отношений, определяющих порядок совершения операций в конкретном сегменте рынка. В качестве примера можно привести договор об участии (членстве) в системе электронных торгов. Участник рынка заключает сделки в системе торгов, в результате чего у него возникают определенные обязательства. При этом если договор членства (или об участии в системе торгов) принять за «стержневой», то организатор торговли имеет несколько таких договоров с разными участниками, благодаря чему участники получают возможность заключать сделки между собой. На практике участие в торгах на организованном финансовом рынке требует от потенциального участника торгов заключения целого комплекса договоров11.
Такие договорные системы формируют свой собственный правовой мир, систему правоотношений. Находясь как бы вне конкретной правовой системы, они в то же время имеют привязку к национальным корням, которая проявляется в форме подчиненности императивным предписаниям применимого закона. Учитывая значение финансовых рынков для государства, с одной стороны, и самостоятельность участников в построении договорных конструкций — с другой, не удивительным становится стремление государств ограничить волю сторон в регули-
11 Подробнее см.: Семилютина Н. Г. Договор как инструмент правового регулирования портфельных инвестиций // Отдельные виды обязательств в международном частном праве. М., 2008. С. 143—164; Лазарева Ю. В. Отдельные виды договоров на международных финансовых рынках // Отдельные виды обязательств в международном частном праве. М., 2008. С. 165—216.
ровании отношений на финансовых рынках императивными нормами. Иными словами, в регулировании отношений на финансовых рынках развитие автономии воли сторон и принципа свободы договора идет параллельно с попытками осуществить императивное регулирование. Примером могут служить противоречия, возникшие в связи с попытками европейских регуляторов и регуляторов США установить правила для регистрации внебиржевых сделок с финансовыми инструментами12. Дело в том, что такого рода сделки, имеющие по своей природе договорный характер, могут одновременно подпадать под императивное регулирование как регуляторов европейских государств, так и регулятора США. Возникшая коллизия должна стать предметом обсуждения при подготовке трансатлантического соглашения между США и европейскими странами13.
Таким образом, проблема «квалификации» правоотношений возникает не только перед юрисдикционны-ми, но и перед регулирующими органами. Адекватное, отвечающее интересам участников оборота решение может быть найдено, если участники дискуссий, регулирующие органы, а также судебные органы будут руководствоваться интересами интернационального оборота и использовать наилучшие, сформировавшиеся в результате практики делового оборота понятия и конструкции. В данной ситуации желательно использовать в той или иной форме результаты и опыт четвертого этапа унификации.
Унификация договорных условий, «частная унификация». Касаясь развития принципа свободы договора, мы отмечали стремление
12 Cm.: US Style: Home Country Rules // International & Financial Law Review. October 2012. P. 42—44.
13 Cm.: EU Says New US CFTC Swaps Policy Clashes with Trans-Atlantic Agreement // World Securities Law Report. 2013. No. 12. P. 22.
сторон при осуществлении операций выйти за границы сугубо национального регулирования, позаимствовав из зарубежного опыта все самое лучшее. С одной стороны, наступает четвертый этап унификации, а с другой — происходит новое восхождение по кругам диффузии права. «В четвертом периоде унификации право сторон на выбор применимого права модифицируется таким образом, что от избрания национального права стороны переходят к согласованию в качестве применимых общих принципов права, Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА и т. п. Именно в данный период наиболее отчетливо проявилось различие между диагональными и горизонтальными международными коммерческими контрактами... проявившееся в диагональных контрактах, в исключении применения национального права и согласовании в качестве применимого права общих принципов права, права цивилизованных наций, lex mercatoria, при сохранении в горизонтальных контрактах выбора в качестве применимого национального права, однако в период глобализации и в них больше проявляются отсылки к таким общим принципам»14.
Разработанные в качестве «частной» унификации договорных отношений Принципы международных коммерческих контрактов УНИДРУА15 оказали огромное влияние на регулирование договорных,
14 Вилкова Н. Г. Указ. соч. С. 227—228.
15 Принципы международных коммерческих договоров были разработаны Международным институтом унификации частного права УНИДРУА, межправительственной организацией, участницей которой является и Российская Федерация. Первая редакция Принципов была подготовлена в
1994 г. Принципы дополнялись в 2004 г. В настоящее время опубликованы Принципы УНИДРУА 2010 г. См.: Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. М., 2013.
частноправовых конструкций и применялись в практике органов международного коммерческого арбитража. При этом Принципы УНИДРУА оказались «инфузированными» национальными правовыми системами. «Использование этого документа оказалось особенно актуальным для стран, где национальное законодательство в достаточно короткий отрезок времени должно было подвергнуться изменениям для того, чтобы обеспечить успешное решение задач в ходе проводимых в этих странах социально-экономических реформ... Особо следует отметить, что в Российской Федерации, где принятие нового гражданского законодательства фактически знаменовало собой начало процесса возрождения частного права, обращение к Принципам УНИДРУА, которые, по сути, можно рассматривать как квинтэссенцию современного подхода в частноправовом регулировании, давало возможность не только сверять соответствие направления проводившихся реформ в регулировании отечественного договорного права с классическими концепциями в их современной интерпретации, но и опираться на содержание отдельных норм при формулировании некоторых законодательных положений, опираясь на высокий юридико-технический уровень этого международного документа»16.
Говоря о «пятом круге диффузии», профессор И. Уруджу подразумевала в том числе распространение международных стандартов на национальную правовую систему Турции. Представляется, что распространение международных стандартов в регулировании частноправовых отношений характерно не только для Турции, но и практически для всех стран.
16 Комаров А. С. Прогрессивное развитие унификации правовых норм о международных коммерческих сделках // Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. М., 2013. С. XXI.
На необходимость восприятия и учета международных стандартов в регулировании обращал внимание Э. Рабель, обосновавший в ХХ в. принцип «автономной квалификации». При этом Л. Лунц отмечал: «В теории Рабеля самое ценное — критика господствующей теории о квалификации lege fori. Рабель показал, что сами сторонники квалификации по lege fori не могут быть последовательными, не могут понимать эту квалификацию в том смысле, что понятия, употребленные в коллизионной норме, должны буквально совпадать с цивилистическими понятиями, как последние раскрываются из всей совокупности внутригосударственных гражданско-правовых норм, образующих данный институт. При таком понимании квалификации lege fori коллизионная норма вообще потеряла бы всякий смысл, пе-
рестала бы иметь значение отсылки к иностранному закону»17.
Изложенное выше свидетельствует о том, что на современном этапе существенным образом возрастает значение международного общения, взаимопроникновения правовых идей, а следовательно, и значение проведения сравнительно-правовых исследований. На это обращалось внимание на состоявшейся в ноябре 2013 г. в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ научно-практической конференции «Проблемы унификации международного частного права в современном мире»18.
17 Лунц Л. А. Указ. соч. С. 256—257.
18 Цирина М. А., Власова Н. В., Муратова О. В. Проблемы унификации международного частного права в современном мире // Журнал российского права. 2014. № 4. С. 128—139.
Библиографический список
EU Says New US CFTC Swaps Policy Clashes with Trans-Atlantic Agreement // World Securities Law Report. 2013. No. 12.
US Style: Home Country Rules // International & Financial Law Review. October 2012.
Вилкова Н. Г. Договорное право в международном обороте. М., 2004.
Гравин Д. И. Договор банковского кредитования юридических лиц по английскому и российскому праву: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.
Гравин Д. И. Договор банковского кредитования юридических лиц по английскому и российскому праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.
Комаров А. С. Прогрессивное развитие унификации правовых норм о международных коммерческих сделках // Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. М., 2013.
Лазарева Ю. В. Отдельные виды договоров на международных финансовых рынках // Отдельные виды обязательств в международном частном праве. М., 2008.
Лунц Л. А. Курс международного частного права: в 3 т. М., 2002.
Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. М., 2013.
Семилютина Н. Г. Договор как инструмент правового регулирования портфельных инвестиций // Отдельные виды обязательств в международном частном праве. М., 2008.
Семилютина Н. Г. Российский рынок финансовых услуг: формирование правовой модели. М., 2005.
Семилютина Н. Г. Формирование правовой модели российского рынка финансовых услуг: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005.
Уруджу И. Восприятие распространенного: четыре круга распространенного, воспринятого в правовой системе Турции // Журнал зарубежного и сравнительного правоведения. 2014. № 1.
Ходыкин Р. М. Антиисковые обеспечительные меры в цивилистическом процессе и международном коммерческом арбитраже // Вопросы международного частного, сравнительного и гражданского права, международного коммерческого арбитража: Liber Amicorum в честь А. А. Костина, О. Н. Зименковой, Н. Г. Елисеева. М., 2013.
Цирина М. А., Власова Н. В., Муратова О. В. Проблемы унификации международного частного права в современном мире // Журнал российского права. 2014. № 4.
