CC BY
24
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 10. ЖУРНАЛИСТИКА. 2005. № 4
Л.М. Землянова
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ МЕДИАСФЕРЫ И ЗАЩИТА ЕЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОТЕНЦИАЛА
В КОММУНИКАТИВИСТИКЕ
Глобализация медиасферы — процесс объективно-исторический, развивающийся сегодня быстрыми темпами во всех странах, которые, стремясь не отставать друг от друга в совершенствовании интеграционных рычагов социально-экономического и культурного прогресса, интенсивно используют различные средства информации и коммуникации — от печати, радио и телевидения до Интернета и мобильной телефонии. Благодаря этим средствам эффективнее могут осуществляться модернизация технологических основ промышленности и сельского хозяйства, градостроительства и транспортных магистралей, улучшение качества жизни людей, их образования, медицинского и культурного обслуживания. Все это помогает и прогрессивной общественности вести в медиасфере свою информационно-просветительскую деятельность, направленную на формирование ответственного отношения землян к судьбам цивилизации и избавление всех народов и стран от угроз катастрофических войн, эпидемий, истребления природных и культурных ресурсов.
Задачи, трудности и результаты этой деятельности изучаются в разных областях обществоведения. Коммуникативистика как наука, исследующая социально-культурные аспекты развития СМИ, сосредоточивает внимание на исконной исторической сопряженности общественной природы человека с общественно-гуманитарной миссией медиа. В трудах коммуникативистов отмечается, что еще древние народы, не знавшие ни письменности, ни печати, испытывая жизненную потребность в общениях для совместного освоения природы, стремились к изобретению нужных им информационных средств связи, и это приводило их к переходу от устно-ритуальных и иных примитивных коммуникационных языков к более совершенным в техническом отношении системам коммуникации, каждая из которых вносила свой посильный вклад в развитие тех или иных сфер общественной жизни. В целом этот исторический процесс носил характер ремедиации: новые средства информации (медиа) не ликвидировали, а модернизировали и дополняли арсенал уже существовавших. Изобретение телефона, телеграфа, радио и телевидения не уничтожило потребности в изданиях газет и книг. Вопреки прогнозам Г.М. Маклюэна электронные аудиовизуальные средст-
ва информации не свели на нет достижения Гутенберговой галактики печатной культуры так же, как Интернет не девальвировал роль радио и телевидения в современной жизни миллионов и миллиардов людей. Хотя, конечно, на пути такого рода ремедиации1 было немало различных преград — от косности патриархальныж устоев жизни и замкнутости этногеографических границ до слабого развития научно-технических знаний и международных обменов в ранние периоды истории.
Существенные сдвиги происходят в эпоху ломки феодального строя и промышленного переворота, создавших социально-экономические предпосылки для усиления взаимосвязей между разными слоями общества, народами, странами и для поисков адекватных технических информационных средств, помогающих реализации этих процессов внутри государств и на международной арене, — печатных, телефонных, телеграфных, за которыми последовали радио и телевидение. Благодаря всем этим средствам общественная жизнь различных регионов мира оказывается под воздействием все более и более глобализирующейся медиасферы.
Разумеется, процесс этот носит сложный характер, сопровождаясь множеством противоречий и парадоксов, непредвиденных тенденций и их видоизменений в условиях нарастания таких глобальных проблем, как борьба с терроризмом или необходимость сохранения духовных и нравственных ценностей мировой культуры. Но именно в медиасфефе и благодаря ей можно и следует обсуждать все эти проблемы, опираясь на ее общественно-гуманитарное предназначение — служить развитию коммуникабельных отношений к жизненным ресурсам планеты как к общему достоянию человечества, сравнимому с природными богатствами лесов, морей и рек, недр земли и воздушного пространства, необходимых всем людям, а не только тем, кто имеет на них монопольные права собственников.
Однако общественно-гуманитарное предназначение медиа вступает-таки в противоречие с коммерческими интересами их владельцев, стремящихся превращать информационно-коммуникационную деятельность в прибыльный бизнес прежде всего и более всего, а не в общественное достояние. Хотя это противоречие и прослеживается в истории всех традиционных СМИ (печати, радио, телевидения), оказывавшихся в подчинении у монополий, которые лидировали на национальных и транснациональных информационных рынках, но на ранних стадиях развития новых электронных медиа во второй половине XX в. у
1 Подробнее о ремедиации см.: Землянова Л.М. Новая компьютерная технология: электронный фронгир или ремедиация? // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2001. № 6. С. 105—107.
некоторых коммуникативистов поначалу еще теплилась надежда на возможность избавить эти коммуникационные средства от коммерческих прессингов благодаря их особой онлайновой конституции.
Действительно, приоритетные особенности компьютеризированных новых медиа налицо: высокие скорости поиска и передачи разнообразной информации на любые расстояния в интерактивном режиме с возможностями гипертекстовой композиции и мультимедийного преобразования данных, портативность аппаратуры и комфортность условий ее использования. Эти и другие сопряженные с ними достоинства онлайновых коммуникаций существенно отличают их от традиционных СМИ, меняя даже векторы распространения информации таким образом, что вертикальная однолинейность (сверху вниз, от одного источника к массовой аудитории) может дополняться или вытесняться множеством горизонтальных связей в различных направлениях. В совокупности все эти качества новых электронных медиа способствуют процессам глобализации медиасферы в целом и ее общественного потенциала в частности, так как открывают неизвестные ранее мультимедийные и диалогические формы распространения информации с преодолением различных преград, которые могут встречаться на этом пути.
Среди достоинств новых электронных медиа специалисты особо выделяют дискурсные формы обмена информацией, необходимые для консенсусного обсуждения и решения различных споров, конфликтов и даже конфронтаций, возникающих вокруг социально-экономических, политических, культурных и экологических проблем внутри государств и в отношениях между ними. Дискурсно-диалогические режимы пользования новыми электронными медиа создают благоприятную обстановку и для разработки моделей будущих информационно-коммуникационных обществ знаний, в которых не социально-политические расколы и распри, а просвещенное сотрудничество должны обеспечивать достижение всех целей материального и духовного прогресса человечества с помощью открытого доступа к общественному потенциалу медиасферы. Однако немалое сопротивление этой тенденции оказывают сторонники приватизации медиа под эгидой неолиберальных идей. Дух мамоны проникает упорно и в киберпространство, пытаясь подчинить себе провайдерские и поисковые службы, распределение вебсайтовых площадей и доменных имен.
В американской коммуникативистике это явление получило образное название "электронного фронтира", приносящего медиа-сфере не только блага ее технологического освоения, но и риски разрядки общественного потенциала, если владельцы информаци-
онного капитала, воплощаемого в аппаратном и программном обеспечении электронных медиа, будут уподобляться в своей рыночной активности "саквояжникам" — дельцам, пытающимся завладеть выгодами для себя в ущерб общественным интересам2.
Как это ни парадоксально на первый взгляд, но союзниками "саквояжников" в этой ситуации могут оказаться и те пользователи информационно-электронными средствами, которые одержимы не столько духом мамоны, сколько страстью к безграничному кибериндивидуализму, полагая, что им предоставлено право беспредельной свободы распространения любой информации и поэтому, дескать, ни им, ни другим людям в современной жизни профессиональный журнализм уже не требуется. Эта тенденция, получившая название дисинтермедиации (отказ от посредничества), по мнению коммуникативистов, ратующих за сохранение общественного потенциала медиасферы с помощью посреднической миссии профессиональных журналистов, также несет в себе угрозу разрядки этого потенциала. Поэтому они не поощряют подчинения медиа только личным интересам бизнесменов-владельцев или кибериндивидуалистов-дисмедиаторов, оказывая противодействие этим позициям путем отстаивания общественно-гуманитарных функций медиа и отношения к ним как к общественному достоянию.
Довольно полное представление об этой точке зрения дает международный журнал для исследователей коммуникаций "Га-зетт". В декабрьском номере за 2004 г. редакция опубликовала статью, посвященную применению принципов общественной опеки к контентным ресурсам Интернета. Авторы этой статьи берут под защиту демократические права граждан пользоваться информационными услугами электронных медиа как общественным достоянием культурного прогресса от попыток их коммерческой приватизации и превращения в источники обогащения владельцев провайдерско-поисковых структур в электронном бизнесе, развивающемся по рыночной парадигме, которая может искажать суть демократических свобод, если "воспроизводит в киберпространстве те же явления, которые уже существуют в оффлайновом мире"6.
В противовес этой тенденции рассматриваются идеи "электронной общинности", всеобщей доступности Интернета для всех людей как "публичного домена", нуждающегося в новой модели управления контентом, основанной на "легальном принципе
5 Там же. С. 97.
6 Stewart С.М., Gil-Egui G., Pileggi M. Applying the Public Trust Doctrine to the Governance of Content-Related Internet Resources // Gazette. The International Journal for Communication Studies. 2004. Vol. 66. N. 6. P. 497.
публичного траста". Эти идеи коррелируются с "доктриной публичного траста", история которой возводится к эпохе создания Римского права, а позже прослеживается то в английской Великой хартии вольностей, то в законодательных актах США и других стран, касаясь вопросов регулирования правовых инициатив, относящихся к окружающей среде с целью ее сохранения как общественного владения и для будущих поколений. Согласно этой доктрине, "глобальную опеку"4 следует учредить и над деятельностью пользователей Интернетом в интересах не отдельных, а всех ее участников, соблюдающих общественные правила поведения в медиасфере так же, как это требуется для заботы о природных богатствах лесов, водного и воздушного пространства, растительного и животного мира.
В истории доктрины публичного траста, представляемой как продукт длительного процесса, в которой принимают участие разные страны мира со своими требованиями защиты природных и культурных экосистем, особо выделяется Гаагская конвенция 1954 г., санкционировавшая необходимость охраны культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов. Эта инициатива нашла свое развитие в дальнейшей деятельности ЮНЕСКО, способствующей рассмотрению вопроса о культурных функциях и общественных ценностях медиасферы на глобальном уровне. А чтобы придать такой позиции еще большую аргументированность, авторы статьи считают необходимым отметить, что идея публичного траста традиционно связана с ресурсами, которые Римским правом маркировались как соотносимые со словом республика (от лат. respublica < res — дело + publicus — общественный, всенародный). Это подчеркивает историческую закономерность и сегодня ответственного отношения к общественной сущности не только дорожных магистралей и судоходных вод, но и школ, музеев или здравоохранительных систем, о которых должно заботиться государство в интересах общего благосостояния граждан. Вместе с этим заботой и попечительством следует окружать и весь "публичный домен знаний"5, в состав которого входит множество "неосязаемых видов наследия"9, таких как библиотеки, компьютерные языки и базы данных, электромагнитный спектр или ^коммерциализированный онлайновый контент. Ибо «при усилении информационно ориентированной мировой экономики доступ к контенту и знаниям становится решающим условием выживания общества, хотя пока еще частное огоражива-
4 Ibid. Р. 498.
5 Ibid. Р. 501
9 Ibid.
ние не только интеллектуальных ресурсов, но и каналов и "дорог" к ним становится общей практикой»7.
Можно ли все-таки изменить такую ситуацию, "освободив главные каналы навигации от частным образом навязанных заграждений?"8 Авторы статьи признают, что сделать это нелегко, и особенно в такой стране, как США, где акцент ставится на "привилегиях частной собственности и прав личности как на наиболее важных средствах достижения общего блага"9. И тем не менее отказываться от реализации доктрины, утверждающей общественный характер контентных ресурсов Интернета, не следует.
Активные поиски возможных путей для решения этой проблемы ведутся с конца XX в., когда обсуждалась корпорация для установления порядка распределения доменных имен и чисел (ICANN) с участием специалистов в области компьютерной техники, провайдерских услуг, сторонников коммерческого и некоммерческого пользования этими услугами. Учредители корпорации обещали "преследовать благотворительные и общественные цели уменьшения бремени управленческих забот и поддержки глобальной публичной заинтересованности в оперативной стабильности Интернета"10. Однако против попыток установить общественный порядок распределения доменных имен выступили "киберскваттеры" — сторонники самовольного коммерческо-спе-кулятивного овладения сайтами в пространстве Интернета. Ситуация усложнилась еще больше, когда возник вопрос о контроле над содержанием информации, зависящем не только от техники поисковых механизмов, но и от "усиления доминирующей бизнес-модели, позволяющей коммерческим поисковым механизмам стремиться к получению больших прибылей в ущерб эффективности выборки информации"11.
И вновь, сравнивая эту ситуацию "расчистки путей в кибер-спейсе" с правом на чистый воздух, чистую воду и открытый доступ к естественным дорогам в физическом мире, авторы статьи призывают к использованию порталов и поисковых механизмов как соответствующих доктрине публичного траста. Это не значит, что приватизированные компоненты Сети обязаны превратиться в общественные, но они не должны препятствовать созданию и деятельности общественных порталов и поисковых средств в разных формах — от регулирования запросов коммерческих порталов и поисковых механизмов до поддержки неком-
7 Ibid.
; Ibid. Р. 502.
9 Ibid. Р. 503.
10 Ibid. Р. 505.
99 Ibid. Р. 507.
мерческих структур со стороны местных, национальных и международных организаций путем оказания финансовой и иной возможной помощи для создания "режимов коллективного управления" общественными ресурсами Интернета. Это может существенно обогащать "публичный домен как ценный вклад в создание общества знаний"12, стремиться к которому призывает ЮНЕСКО в своих прогнозах относительно будущих стадий социально-культурного прогресса человечества.
В унисон с этими призывами звучат и заключительные рассуждения авторов статьи о необходимости активизации защиты не только природной среды, но и социально-культурной, с которой тесно связаны общественное достояние медиасферы и поддерживающая его доктрина публичного траста, имеющая важное значение для установления системы управления ресурсами Интернета.
Проблемы управления деятельностью Интернета волнуют многих современных коммуникативистов, понимающих органическую сопряженность развития новых электронных медиа и прогнозов информационного общества, вокруг которых идут споры между сторонниками технологического детерминизма и социально-культурного подхода к регулированию глобализирующейся медиасферы. Как подчеркивает один из видных специалистов в этой области профессор Вольфганг Клейнвэхтер (Дания) в своей статье, опубликованной вскоре после Всемирного саммита по информационному обществу, такие споры касаются "фундаментального концептуального и философского конфликта"13 между различными посредниками относительно вопроса, каким же образом глобальный Интернет должен быть организован или, более того, каким образом должно управляться глобальное информационное общество, имеющее в своей основе Интернет как главную инфраструктуру. И сложный характер разворачивающихся дискуссий объясняется как глобальным составом их участников, так и новизной тех явлений в глобализирующемся киберпро-странстве, которые требуют не традиционных, а тоже новых подходов хотя бы потому, что в этом киберпространстве "законодатели"14 сами являются создателями развивающейся техники, провайдерами и пользователями услуг Интернета. Если традиционные медиа (радио, телевидение) могли управляться в соответствии с национальными политическими и экономическими интересами своих стран, то для Интернета требуются иные правовые
12 Ibid. P. 509.
13 Kleinwächter W. Beyond ICANN vs ITU. How WSIS Tries to Enter the New
Territory of Internet Governance // Gazette. 2004. Vol. 66. N 2—4. P. 225.
17 Ibid. P. 224.
принципы, учитывающие не только национальные интересы и международные связи тех или иных стран и регионов, но и глобальные просторы деятельности новых электронных медиа, в которой могут принимать участие самые разнообразные силы — от борцов за гражданские права и демократию до сепаратистов и террористов разных мастей. И когда трагические события, произошедшие в США 11 сентября 2001 г., наглядно продемонстрировали роль "инструментов кибербезопасности" для борьбы с международным терроризмом и в медиасфере, интерес мировой прогрессивной общественности к вопросам управления Интернетом углубился с новой силой.
По мнению Клейнвэхтера, чтобы найти правильные ответы на эти вопросы, нужно разработать принципы новой дипломатии XXI столетия, которая в отличие от внешнеполитических связей между странами индустриальной эпохи "в информационный век должна быть более комплексной и многомерной"15 с учетом разных участников и посредников, представляющих интересы частной индустрии и гражданского общества, вызывающих необходимость развития кроме двухсторонних еще и трехсторонних отношений. В этих условиях "ни сильное регулирование со стороны правительства, ни саморегулирование в индустрии или гражданском обществе сами по себе не принесут решения вопросов. Гибкие, совместно регулируемые системы, спланированные в соответствии с особыми потребностями обстоятельств и на их конкретной основе в сочетании с открытыми, инклюзивными и поистине транспарентными процессами развития политики, могут создать рентабельные структуры для всех участников — правительств, представителей индустрии и гражданского общества, которые эффективно определяют стабильность и гибкость"16.
Появление такой дипломатии полезно для концептуального обоснования процессов глобализации, которые не приведут к исчезновению национальных государств, но превратят их в участников этих процессов наряду с другими глобальными деятелями, с которыми им придется делить свою силу, что вызывает "еще более широкую диверсификацию власти"17. Это не произойдет без борьбы между всеми глобальными деятелями, между частной индустрией и глобальным гражданским обществом, в ходе которой они будут убеждаться не только в своей легитимности, но и в том, что права и свободы, за которые они ведут борьбу, "связаны с обязанностями и ответственностью"18. Круг этих обязанностей,
19 Ibid. Р. 248.
19 Ibid. Р. 249.
17 Ibid.
18 Ibid.
как следует из концепции Клейнвэхтера, в конечном счете определяется не риторическими декларациями, а "транснациональными вызовами"19 эпохи информационно-коммуникационной революции.
Эта новая эпоха создает и новую глобальную медиасферу — стимулирующий фактор и гарант успешного внедрения во все области современной жизни: от политики до культуры, экономики и науки тех электронно-технических скоростных средств связи и информации, которые помогают существенно преобразовывать привычные формы жизнедеятельности, направляя их в сторону от потребительского индустриального общества к информационному обществу знаний, становящихся основным фактором дальнейшего развития цивилизации и осуществления всех ее идеалов усилиями мирного содружества разных стран и народов. В экономике это должно проявляться в интеграции производственных потенций такого содружества при создании транснациональных "постфор-дистских" комплексов, в политике — в разнообразии международных форм управления теми или иными тенденциями общественной жизни, а в медиасфере — в плюрализме видов и функций журналистской деятельности, вносящей свой профессиональный вклад в решение всевозможных проблем информационно-коммуникационных обществ знаний. Медиа (традиционные и новые), оказавшись в эпицентре всех этих процессов, активно воздействуют на них, создавая необходимую для общественной жизни базу достоверных, своевременных и конструктивных информационных данных.
В такой базе и раньше важное место принадлежало новостным обменам. Внимание к ним не уменьшается и сегодня, но, как отмечают исследователи, влияние процессов глобализации медиасферы существенно сказывается и на этой фронтальной зоне современной журналистики, а соответственно меняются и требования к задачам регулирования таких обменов. Если в 1970—1980-е годы в русле движения за Новый международный информационный и коммуникационный порядок поиски создания равноправных условий для справедливого обмена новостями между разными странами и регионами велись главным образом на уровне межгосударственных отношений, то современная атмосфера глобализации требует иных подходов в свете идей грядущего информационно-коммуникационного общества и новой дипломатии XXI в. с ее принципами комплексного участия разных сил в управлении глобальным киберпространством, представляющих не только правительства, но и общественные организации, частно-коммерческие структуры электронного бизнеса и промышленность, создающую новую информационную технику. И,
19 1ЬМ.
3 ВМУ, журналистика, № 4
как показывают труды многих коммуникативистов и дискурсы Всемирного саммита по информационному обществу, акцент ставится на растущей роли защитников принципов обновляющейся демократии в гражданском обществе и связанных с ним идей охраны общественно-культурного потенциала медиасферы. Поскольку же в спектр таких идей входит и придание новостным международным обменам максимума достоверности сообщений и полного справедливого охвата стран, участвующих на демократических началах в этих обменах, то при качественной оценке контентных особенностей современной глобальной медиасферы аналитики стараются не оставлять без внимания эту важную область современной журналистской деятельности.
Примером в этом плане могут служить опять-таки материалы международного журнала "Газетт", значительная часть которых освещает характер сообщений о событиях в "горячих точках" планеты, распространяемых по каналам СМИ в разных странах мира. В ходе сравнительного анализа выявляются черты сходства и различия новостной методологии современных ведущих информационных средств и систем, проявляющиеся в их реакции на такие события в многообразных формах и с неоднозначными оценками.
Анализ показывает, что, с одной стороны, до сих пор (как и в период движения за Новый международный информационный и коммуникационный порядок 1970—1980-х годов) значительный удельный вес в медиасфере занимают синдицированно скомпонованные новостные сюжеты, распространяемые в больших объемах по миру крупными агентствами, печатными и аудиовизуальными СМИ, связанными со стратегиями информационного капитала и властными структурами высокоразвитых стран Запада. Это находит свое выражение не только в повторяемости стандартизированных новостных сообщений, несмотря на расширение мультимедийных возможностей новой техники и нарастание акселерат-ных темпов ее распространения в разных регионах мира. Происходит унификация даже новостных блоков, таящая угрозу подчинения такой новостной деятельности принципам манипулятивной псевдообъективности и лжедостоверности сообщаемой информации, если в угоду интересам бизнеса и политики факты реальности могут искусно извращаться или замалчиваться, попадая в прокрустово ложе этих интересов.
Но, с другой стороны, вопреки прогнозам тотальной глобализации медиасферы исследователи констатируют и факты глокала-зации20 — взаимовлияния двух тенденций, одна из которых ведет к гомогенизации медийно-культурной жизни разных стран, а другая к адаптации этой тенденции к локальным контекстам в
20
О значении термина см.: Землянова Л.М. Коммуникативистика и средства информации. Англо-русский толковый словарь концепций и терминов. М., 2004. С. 145.
соответствии с историческими особенностями культурных традиций тех или иных народов и их стремлениями к самобытным условиям развития. Сопоставление этих тенденций приводит исследователей к выводу о необходимости более тщательного изучения не только общих, но и особенных явлений в состоянии и развитии медиасистем в разных регионах мира. Симптоматична в этой связи публикация на страницах "Газетт" аналитических материалов, раскрывающих специфику процессов глобализации и глокализации в таких крупных государствах с многомиллионным населением и древнейшей культурой, как Китай и Индия, где освоение новых глобальных явлений в медиасфере сопровождается их непременной адаптацией к самобытным национальным традициям и интересам21. Это обязывает современных коммуни-кативистов более осмотрительно относиться к теоретическим концепциям, созданным в прошлом веке, когда прямое влияние аудиовизуальных СМИ на аудиторию вне учета ее демографических особенностей и социально-культурного контекста преувеличивалось настолько, что сравнивалось с действиями шприца для инъекции лекарств или пули22.
Исследователи отмечают также, что сегодня в условиях развития глобально-миграционных процессов роль социально-демографических факторов активизируется не только в области рецептивных особенностей аудитории, но и в деятельности журналистов, ряды которых пополняются за счет выходцев из разных стран. Их могут отличать друг от друга разное происхождение и воспитание, степень образованности и профессиональной подготовки, привязанности к тем или иным этнокультурным традициям, но объединяют медиа, с которыми они сотрудничают, и особенно Интернет с его уникальными возможностями экранного воздействия на характер труда журналистов, образ их жизни и мышления и на атрибутику создаваемых ими новостных обменов, хотя результаты этого воздействия тоже не всегда бывают однозначными.
Нет сомнения в том, что Интернет оказывает важные информационные и коммуникационные услуги иностранным корреспондентам, помогая им собирать и распространять сведения о событиях, происходящих на всех континентах. Общение с Интернетом приучает к знакомству с новейшими материалами различ-
21
Akhavan-Majid R. Mass Media Reform in China. Toward a New Analytical Framework // Gazette. 2004. Vol. 66. N 6. P. 553—565; Patwardhan P. Exposure, Involvement and Satisfaction with Online Activities. A Cross-National Comparison of American and Indian Users // Ibid. N 5. P. 411—436; Rogers E., Singhal A., Thombre A. Indian Audience. Interpretations of Healuh-Related Content in the Bold and the
Beautiful // Ibid. P. 437—458.
22
См.: Землянова Л.М. Коммуникативистика и средства информации. Англорусский толковый словарь концепций и терминов. С. 157, 190.
ных баз данных, повышая степень компетентности и объема знаний. Но, по мнению аналитиков-коммуникативистов, "Интернет ради информации заставляет журналистов проводить значительную часть их времени у компьютерных экранов вмести того, чтобы, покинув офис, вести подлинные репортажи о событиях"23. Факты говорят о том, что количество прямых репортажей с мест событий сокращается — тенденция, влекущая за собой унификацию сюжетов и форматов, оскудение изобразительного стиля журналистики и уменьшение поездок корреспондентов за пределы их стран. Это может экономить средства на сбор информационных данных из первоисточников, но не улучшает качества сообщаемых новостей, их достоверности и оригинальности, не повышает и должного к ним живого интереса читателей, слушателей или зрителей, переключающих свое внимание на развлекательные программы. Интернет способствует деятельности свободных внештатных корреспондентов. Это может быть выгодным для владельцев медиа, но чревато снижением качественного уровня новостного дела, если оно доверяется лицам без должной профессиональной подготовки, пренебрегающим правилами журналистской этики, не способным на правильный выбор и достоверное освещение кардинальных проблем и событий современности. А без этого "люди остаются гораздо менее подготовленными, чем требуется, для предвосхищения тех глобальных тенденций, которые определяют курс жизни каждого из них"24.
Веские критические замечания в адрес зарубежных новостей, публикуемых в США, содержатся в статье профессора Хьюстонского университета Майкла Райана. Ссылаясь на десять крупных американских газет ("Уолл-стрит джорнэл", "Ю.Эс.Эй. тудей", "Нью-Йорк таймс", "Лос-Анджелес таймс", "Вашингтон пост", "Нью-Йорк дейли ньюс", "Чикаго трибюн", "Ньюсдей", "Хьюстон кроникл" и "Даллас морнинг ньюс"), он находит, что и в этих изданиях даже самые важные для мира новости о военных действиях и актах терроризма могут становиться предметом необъективных сообщений с помощью набора условных дефиниций и терминов, создающих мнимое представление о событиях в форме неких "повествований" о них, складывающихся из "кусочков реальности"25, изображающих ее неполно или предвзято на условном языке манипулятивной лексики, звучащей в унисон с
23
Wu H.D., Hamilton J.M. US Foreign Correspondents. Changes and Continuity at the Turn of the Century // Gazette. Vol. 66. N 6. P. 529. 27 Ibid.
25
Ryan M. Framing the War Against Terrorism. US Newspaper Editorials and Military Action in Afghanistan // Ibid. N 5. P. 363.
принципами внешней политики государства, поскольку "авторы редакционных статей не только не бросают вызов официальным взглядам, но и одобряют и узаконивают их"29.
Из таких сводок новостей аудитория не получает полного представления о многих событиях, происходящих сегодня в мире, несмотря на все процессы глобализации медиасферы, насыщенной разнообразнейшими средствами информации. Как полагают коммуникативисты, анализирующие это парадоксальное явление, его причина коренится в отсутствии не только полноты, глубины, объективности в освещении фактов важных событий реальности, но и истинно гуманного ответственного отношения к осознанию их роли в жизни людей, стран, мира. Примечательно в этой связи, что в одной из статей заостряется вопрос о судьбе палестинских детей, лишенных мирной жизни, и на этом примере критикуется фрагментарный характер новостей из Ближнего Востока, в которых они фигурируют как безликие жертвы или невольные участники страшных конфронтаций, что не позволяет "читателю или зрителю увидеть альтернативу по отношению к этой тягостной картине насилия"27. А ведь у этих детей есть свои жизни и имена, родители и друзья, свои потребности в знаниях и мирном труде. Но игнорирование таких аспектов в новостях, как явствует из статьи, происходит потому, что в них "повествования часто зависят от невидимых рычагов власти и контроля, вращающихся вокруг ключевых вопросов политической экономики". А на уровне глобализации производства и распространения новостей все это усложняется из-за деятельности "лоббистских группировок, имеющих привилегированный доступ и влияние в этом процессе"28.
Характерно, что на страницах "Газетт" критике подвергаются не только эти "рычаги власти и контроля", но и связанные с ними теоретические концепции технологического детерминизма, абсолютизирующие роль медиа как "главного символа современности"29 и "мощное средство стимулирования экономического роста и социальных перемен"30. Суть этих явлений усматривается в поддержке электронного бизнеса и частного сектора в медиа-сфере, имеющей "коммерческие параметры" для новых технологий, используемых в интересах "политических и экономических
26 Ibid. P. 380.
27
Agtash N.A., Seif A., Seif A. Media Coverage of Palestinian Children and the Intifada // Ibid. P. 408.
28 Ibid. P. 405.
29
Wilkins K.G. Communication and Transition in the Middle East. A Critical Analysis of US Intervention and Academic Literature // Ibid. N 6. P. 483.
30 Ibid. P. 486.
элит"31. В своем резюме автор этих аналитических наблюдений призывает своих коллег-коммуникативистов глубже вникать в системные связи между разными звеньями и целями глобализирующихся процессов развития медиатехнологий в исторических контекстах силы и власти с перекрестным охватом регионов, наций, этнических групп и других сообществ. "Мы должны понять связи между академическим исследованием и политической интервенцией не только для того, чтобы совершать обзор проблем, вызванных их отношениями, но и для того, чтобы вносить изменения в гуманитарные науки и направление полити-
32
ческой деятельности 32.
В этом резюме рефлексируются растущие стремления многих современных коммуникативистов, осознающих историческое значение глобализирующейся медиасферы для развития цивилизации, взять под защиту ее общественно-культурный потенциал от всех попыток использования его в интересах политики и экономики, которые патронируют не общечеловеческие, а эгоистические цели элитарной власти коммерческих монополий, охваченных безудержной страстью к наживе. Исследования последних лет еще раз убеждают в том, что современные медиа действительно могут и должны оказывать реальное содействие улучшению качества жизни всех землян без войн и насилия, без бедности и безработицы, без голода и болезней, без экологических угроз и катастроф. И хотя сторонники монопольного владения богатствами мира всеми способами стремятся подчинить своим корыстным целям лучшие достижения медиатехники, коммуникативисты упорно выступают против такой позиции, отстаивая необходимость защиты общественного потенциала глобализирующейся медиасферы во имя общечеловеческого прогресса на нынешнем и будущих этапах его развертывания.
Поступила в редакцию 14.09.2005
31 1Ыа. Р. 493.
32 1Ыа. Р. 494.
