CC BY
80
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ГОСУДАРСТВО БЛАГОСОСТОЯНИЯ.
(Реферативный обзор)
1. STRYKER R. Globalization and welfare state // Intern. j. of sociology and social policy. - Hull, 1998. - Vol. 18, № 2/4. - P.1- 49.
2. NAVARRO V. Neoliberalism, «globalization», unemployment, inequalities, and welfare state //Intern. j. of health services. - L., 1998. - Vol.28, №4. - P.607-682.
Какое воздействие оказывает глобализация экономики на социальную политику? Способствует ли она созданию новых рабочих мест, либо, напротив, приводит к росту безработицы? Является ли свертывание государства благосостояния в развитых странах следствием усиления глобализационных процессов? По всем этим вопросам в западной литературе ведется оживленная дискуссия. В приводимых ниже рефератах статей двух известных американских ученых представлен довольно широкий спектр взглядов на обсуждаемую проблему - от неолиберальных до левоцентристских.
В статье профессора университета штата Айова Р.Страйкера «Глобализация и государство благосостояния», широко цитируемой в западной научной литературе, дается подробный анализ наиболее значимых книг и статей, посвященных этой проблематике.
Глобализация, как объект исследования, привлекает пристальное внимание ученых в последние десятилетия - отмечает Р.Страйкер. Хотя не существует общепринятого понятия «глобализация», многие исследователи видят суть этого явления в формировании мировой экономики особого типа. Отличие этого типа экономики от прежних международных экономических режимов состоит в том, что она в несравненно большей степени ограничивает свободу национальных органов власти при разработке и осуществлении ими экономической и социальной политики (1, с.2).
В научной литературе большое внимание уделяется политическим последствиям экономической глобализации. Многие аналитики в своих работах пытаются выявить, каким образом международные инвестиционные потоки воздействуют на распределение доходов и богатства между различными слоями общества в отдельных странах, а также между странами; какое влияние оказывают иностранные инвестиции на промышленное развитие, занятость населения, производительность труда, на темпы
экономического роста, а также на формы и методы организации и управления производством.
И все же главной проблемой, вокруг которой ведутся дебаты, является проблема воздействия формирующейся новой международной экономической системы на политический суверенитет отдельных государств. Это воздействие выражается, прежде всего, в значительном сокращении сферы компетенции национальных органов
власти при принятии ими решений в экономической и социальной областях1. И в этой части дискуссия по глобализации смыкается с дискуссией о сущности государства благосостояния, метаморфозах, которые оно претерпевает в последние годы, а также перспективах его дальнейшего развития2.
В последние годы в развитых странах появился целый ряд работ, в которых утверждается, что экономическая глобализация неизбежно ведет к свертыванию государства благосостояния.
В обоснование своей позиции исследователи чаще всего приводят следующие аргументы.
Государство благосостояния в западных странах достигло своего расцвета в послевоенный период, отличительной особенностью которого было наличие мощного рабочего движения, а также наличие “традиционного” слоя избирателей -многочисленного рабочего класса, голосовавшего за левые партии. Именно эти обстоятельства способствовали тому, что на выборах, как правило, побеждали социал-демократы. Левые правительства обладали реальной возможностью проводить такую политику, которая создавала условия для роста экономики, повышения ее эффективности и в то же время обеспечивала относительно справедливое распределение результатов процветания между предпринимателями и наемными работниками. Наемные работники получили полную занятость и социальные гарантии. Прибыли предпринимателей непрерывно увеличивались, экономика бурно развивалась, производительность труда росла, заработная плата регулировалась коллективными соглашениями, заключаемыми между профсоюзами и работодателями, стабильность в
1 Подробнее на эту тему см., например, Wade R. Globalization and its limits: Reports of the death of the national economy are greatly exaggerated // National diversity and global capitalism. - Ithaca, 1996. -
P. 60-88
2 См. Fligstein N. Is globalization the cause of the crisis of welfare states? / Paper presented at American sociological assosiation. - Toronto, 1997. - August. - P. 9 -14; Leibfried S., Pierson P. Prospects for social Europe. //Politics & society. - L., 1992. - №20. - P. 333-366.
экономике позволяла корпорациям осуществлять строгий контроль над производством и инвестициями3.
Однако компромисс между трудом и капиталом носил временный характер. Уже в конце 70-х годов развитые страны столкнулись с серьезными экономическими проблемами, такими как резкое снижение производительности труда, экономическая стагнация, высокая инфляция (1, с.6). Чрезмерно широкие социальные гарантии, предоставленные государством благосостояния своим гражданам в предыдущий период, высокая безработица, постарение населения требовали непрерывного увеличения расходов на государственные социальные программы4. Но ситуация в развитых странах изменилась: экономическое и политическое влияние профсоюзов ослабло, сила и политическая власть капитала, напротив, возросла; в классовом составе электората произошли существенные сдвиги и левые партии, со своей политикой перераспределения доходов, уже не могли рассчитывать на успех на выборах.
Среди работ, в которых прослеживается эволюция государства благосостояния и предпринимается попытка выявить влияние тех или иных аспектов глобализации на пересмотр концепции и практики государства благосостояния в развитых странах, особого внимания, по мнению Р.Страйкера, заслуживает книга П.Пирсона « Демонтаж
государства благосостояния? Рейган, Тэтчер и политика свертывания»5.
П. Пирсон, проанализировав изменения, произошедшие за два последние десятилетия в социальной политике развитых стран, пришел к выводу о необходимости
У’ 55
проведения четкого различия между так называемым программным свертыванием
государства благосостояния (“programmatic retrenchment”) и “системным”
свертыванием (“systematic retrenchment”). Под “программным” свертыванием
государства благосостояния имеется ввиду такое сокращение тех или иных социальных программ или же их столь существенное изменение, что эти программы уже перестают быть частью “институциональной” модели государства благосостояния (“institutional welfare state model”) и становятся элементом “остаточной модели” (“residual welfare
3 См., например., 1). Pontusson J. At the end of the third road: Swedish social democracy in crisis //Politics & society. -L.,1992. - № 20. - Р.305 - 332; 2). Hirst P., Thompson G. Globalization and the future of the welfare state // Economy & sociеty. - L., 1995. - № 24. - P. 408 - 442.
4 См. например., Pontusson J. At the end of the third road: Swedish social democracy in crisis //Politics & society. - L., 1992. - № 20. - P. 305-332.
5 Pierson P. Dismantling the welfare state?: Reagan, Thatcher, and the politics of retrenchment. -Cambridge; N. Y., 1994. - 264 р.
state model”). Под ’’системным “ свертыванием государства благосостояния имеются ввиду такие изменения в политической системе развитых стран (political environment), которые создают возможность и даже вероятность свертывания государства благосостояния и в будущем (1, с.6).
Основываясь на определении глобализации, данном П.Пирсоном, Р.Страйкер пытается выявить, каким образом те или иные глобализационные процессы могут влиять, прямо или косвенно, на судьбу государства благосостояния. Выводы из его анализа сводятся к следующему.
1.Глобализация может вести к усилению зависимости государства от капитала -не только от национального, но и от иностранного или международного (international capital).
2. Финансовая и промышленная глобализация увеличивают риск оттока капитала из страны в тех случаях, когда бизнес считает, что налоговая система и финансовая политика данного государства не благоприятствует получению достаточно высоких прибылей и поэтому капитал перетекает в страны с более благоприятными условиями.
3. Усиливающаяся финансовая интеграция сужает возможности национальных государств при разработке ими экономической политики, независимо от того, какое правительство находится у власти - левое или правое. В любом случае оно вынуждено придерживаться одного и того же курса. Любое национальное правительство должно неукоснительно соблюдать жесткую бюджетную дисциплину, ограничивать социальные расходы, сокращать государственный долг с тем, чтобы убедить международные финансовые рынки в своих намерениях не допустить роста инфляции. Национальные правительства, для смягчения проблемы безработицы и обеспечения роста заработной платы, как правило, вынуждены прибегать к девальвации своей валюты и увеличению дефицита платежного баланса. Финансовая глобализация подрывает как возможности, так и эффективность национальной экономической политики. В то же время потерявшие былую силу профсоюзы сталкиваются с серьезными препятствиями, когда они пытаются организовать международные коллективные действия по поддержанию единых высоких социальных стандартов.
4. На протяжении более чем двадцатилетнего периода (с конца Второй мировой войны и до 60-х годов) в развитых странах существовала прямая зависимость между экономическим ростом и полной занятостью. Кейнсианская политика управления спросом способствовала быстрому накоплению капитала через систему перераспределения доходов. Такая политика, стимулируя спрос на отечественные
товары, создавала условия для повышения прибылей производителей и обеспечивала высокую занятость. «Так как в настоящее время высокие прибыли и высокие темпы экономического роста достигаются, прежде всего, за счет преимуществ, которые дает транснационализация и зависят от состояния потребительских рынков и возможностей для вложения инвестиций за рубежом, заинтересованность капиталистов (capitalists) в проведении национальными правительствами кейнсианской политики стимулирования спроса падает, и поэтому увеличение прибылей и экономический рост уже не обязательно ведут к созданию дополнительных рабочих мест в национальной экономике»(с.8). В то же время, поскольку кейнсианская политика стимулирования потребительского спроса, равно как и увеличение государственных ассигнований на социальные нужды, приводит к увеличению потребительских расходов на приобретение иностранных товаров, такая политика, в конечном счете, не способствует ни повышению прибылей национальных производителей, ни росту занятости в национальной экономике .
5. Финансовая глобализация, быстрый рост международной торговли, в сочетании с изменившимися социально-экономическими и политическими условиями в развитых странах в 70-е годы, способствовали появлению и быстрому распространению новой экономической концепции - неолиберализма. Сторонники этой концепции подчеркивают, что глобализация сужает возможности национальных властей в разработке и проведении ими экономической и социальной политики, и потому национальные правительства должны ограничить сферу своего вмешательства в экономику и нацелить макроэкономическую политику на решение таких проблем, как снижение барьеров на пути расширения международной торговли, на создание условий для повышения конкурентоспособности национальных корпораций на мировом рынке путем снижения налогов, а также резкого сокращения государственных расходов и, в первую очередь, расходов на социальные программы (1, с. 9).
Дж. О’Коннор в статье “ Международная экономика и ее влияние на изменения
в системе социального обеспечения в Швеции, Великобритании и США”6 прослеживает эволюцию государства благосостояния и пытается ответить на вопрос, почему процесс свертывания государства благосостояния, начавшийся практически одновременно во всех трех странах, протекал в них неодинаково. Он подвергает
6 O’Connor J. Bringing the international economy back in: Welfare system change in Sweden, Britain and the United States. Globalization and welfare state //Intern. j. of sociology and social policy. - Hull, 1998. - Vol. 18. - № 2/4. - P. 42-86.
сомнению обоснованность часто выдвигаемого постулата, согласно которому свертывание государства благосостояния объясняется такими причинами, как переход власти в развитых демократических государствах от левых партий к консервативным, а также сдвиг общественного мнения не в пользу государства благосостояния. Он обращает внимание на то, что после 1975 г. во всех развитых странах социальные расходы сокращались, а социальные программы пересматривались, независимо от того, какие именно партии - левые или правые находились в этот период у власти (1, с .12).
Дж. О’Коннор отмечает, что усиление интеграции мировой экономики, наблюдающееся с начала 60-х годов и проявляющееся во все большей интернационализации торговли, рынков капитала и расширении объемов прямого зарубежного инвестирования, оказало серьезное воздействие на социальную политику во всех трех рассматриваемых странах. Он разделяет взгляды целого ряда исследователей левой ориентации, утверждающих, что экономическая и социальная политика определяется особенностями накопления капитала в тот или иной исторический период. В первые послевоенные годы, когда экономика западных стран была относительно закрытой, стимулирование потребительского спроса, как одного из важнейших инструментов кейнсианского регулирования экономики, способствовало накоплению капитала и увеличению стоимости рабочей силы. Но в глобализирующейся экономике политика стимулирования потребительского спроса, напротив, создает препятствия для накопления капитала.
Дж. О’Коннор подробно описывает процесс интернационализации финансовых рынков и, как следствие этого, - усиление экономической и политической мощи финансового капитала. Крах Бреттон-Вудской системы международного валютного регулирования в 1971г., возникновение системы гибких валютных курсов, дерегулирование финансовых рынков и устранение контроля за международными финансовыми потоками - все эти процессы способствовали не только быстрому расширению традиционного международного валютного рынка, но и созданию новых финансовых инструментов, в частности, таких как фьючерсы и опционы. В США, Великобритании и Швеции происходит бурная активизация рынка ценных бумаг, что приводит к резкому возрастанию роли финансового капитала, особенно спекулятивного. Международные финансовые рынки могут успешно функционировать лишь в том случае, если правительствам удается удерживать инфляцию на низком
уровне. Таким образом, степень мобильности, а также мощь финансового капитала зависят от готовности правительств стран, входящих в мировое экономическое сообщество, проводить активную дефляционную политику, включая и такие ее элементы, как сокращение бюджетного дефицита и снижение расходов на социальное обеспечение.
В условиях, когда экономика развитых стран была относительно закрытой, а основная причина кризисных явлений в экономике состояла в низком уровне доходов потенциальных потребителей, увеличение социальных расходов - на пенсии, пособия по безработице или на оказание помощи малоимущим гражданам - способствовало накоплению капитала в этих странах (хотя и вело к увеличению бюджетного дефицита). В современной высокоразвитой экономике финансирование социальных программ за счет роста бюджетного дефицита, напротив, может привести к серьезному инвестиционному кризису. Поэтому сокращение расходов на социальные программы становится одним из важнейших условий привлечения иностранных инвестиций и укрепления позиций национального капитала, поскольку эти меры, способствуя уменьшению налоговых ставок, снижению стоимости рабочей силы и повышению ее мобильности, тем самым благоприятствуют созданию наиболее выгодных условий для бизнеса.
В 60-80-е годы в США, и особенно в Швеции и Великобритании, усилилась экспортная ориентация экономики. Как подчеркивает автор, переориентация экономики на экспорт ведет к ослаблению заинтересованности как бизнеса, так и правительства, в стимулировании внутреннего спроса. Бизнес начинает выражать обеспокоенность тем, что чрезмерные расходы по поддержанию государства благосостояния отрицательно сказываются на экономике и что государственное стимулирование потребительских расходов может способствовать увеличению спроса не на отечественные, а на иностранные товары и услуги.
Дж. О’Коннор приходит к выводу, что именно глобализация становится одним из важнейших факторов, вынуждающих развитые страны идти на сокращение социальных расходов. Он подчеркивает: причину того, что в
1975-1985 гг. Швеция, Великобритания и США приступили к свертыванию государства благосостояния, следует искать прежде всего в том, что все эти страны в этот период стали играть активную роль в международной торговле и на мировом финансовом рынке.
В работе Дж. О’ Коннора очень подробно описывается, как каждая из этих трех стран встраивалась в глобализирующуюся экономику и как меняющиеся условия функционирования мировой экономики воздействовали на социальную политику в этих странах. Он отмечает, что хотя в 1975-1985 гг. во всех трех странах наблюдалось то, что П.Пирсон охарактеризовал как “программное” свертывание государства благосостояния, в каждой из этих стран оно происходило в разных формах и с разной степенью интенсивности. В Швеции в 1975-1985 гг. темпы прироста социальных затрат снизились в большей мере, чем в Великобритании. По мнению Дж.О’Коннора, объснение этому следует искать прежде всего в том, что на предыдущем этапе (с 1960 по 1975 г.) в Швеции эти затраты росли слишком быстро. В изменившихся условиях консервативное коалиционное правительство Швеции пошло на проведение “программных реформ“ в социальной сфере, но эти реформы были весьма поверхностными и не затрагивали основ государства благосостояния. Реформы сводились, в основном, к пересмотру системы индексации социальных выплат, снижению пособий пенсионерам, работающим неполный рабочий день, ужесточению условий предоставления льгот по оплате коммунальных услуг и увеличению платы за медицинские услуги. Кроме того, консервативное правительство снизило налоговые ставки на сверхдоходы. Когда социал-демократы опять пришли к власти, они увеличили срок выплаты пособий по безработице и ввели ряд новых социальных льгот. К тому же, они осуществили децентрализацию управления системой социального обеспечения.
В отличие от Швеции, где перевод социальных услуг на рыночные рельсы не получил широкого распространения, в Великобритании этой процедуре подверглись многие социальные программы и прежде всего жилищные. В 1980 и 1986 годах правительство М.Тэтчер провело через парламент законы, предусматривающие внесение существенных изменений в систему социального обеспечения. Кроме того, правительство снизило ставки налога на сверхдоходы и увеличило ставки налога на добавленную стоимость. В 1976г. новое лейбористское правительство, нуждавшееся в получении займа от Международного валютного фонда (МВФ), было вынуждено удовлетворить требование Фонда по сокращению бюджетного дефицита и потому пошло на снижение социальных расходов. В 1977 г. социальные расходы подверглись дальнейшему сокращению.
В США в период правления Р.Рейгана в систему социального обеспечения был внесен целый ряд существенных изменений. Многие программы были пересмотрены. В
отличие от Великобритании, где в 1975 - 1985 гг. принимались меры по централизации управления системой социального обеспечения, в США управление системой было децентрализовано. В США (так же как и в ряде европейских стран) были пересмотрены ставки налога на сверхдоходы, но если в Великобритании, например, они были снижены только на 29%, а в Швеции - на 40, то в США - на 53% (1, с.45).
В последние годы, наряду с работами, анализирующими воздействие глобализации на государство благосостояния в развитых демократических государствах, появился целый ряд исследований, в которых предпринимается попытка ответить на вопрос, каким образом интеграция развивающихся стран в мировую экономику отражается на их социальной политике. Эти исследования свидетельствуют, что в связи с разразившимся в 80-х годах долговым кризисом практически во всех странах третьего мира социальные программы стали пересматриваться. Международный валютный фонд и Всемирный банк в качестве условия предоставления помощи этим странам (для погашения долга, превышавшего 1 трлн. долл.) выдвигали требование всемерного сокращения государственных расходов. Поэтому развивающиеся страны вынуждены были идти на уменьшение ассигнований на социальные нужды и отказываться от многих социальных программ (в том числе программ по оказанию населению продовольственной и медицинской помощи) (1, с.17).
В то же время многие исследователи признают, что глобализация (при благоприятных экономических условиях и в тех странах Третьего мира, стратегия развития которых направлена на усиление их позиций в мировой экономике) может способствовать расширению масштабов социального обеспечения. Некоторые исследователи отмечают, что государства, интегрированные в мировое сообщество, становятся более чувствительными к глобальной идее социальных прав граждан и вследствие этого стремятся проводить социально ориентированную политику. Важная роль здесь принадлежит Международной организации труда (МОТ). Распространяя по всему миру информацию о социальной политике, прежде всего, политике, проводимой ведущими западными государствами, МОТ тем самым ориентирует разные страны, в том числе и развивающиеся, на достижение определенных, весьма высоких социальных стандартов.
Итак, в наши дни заниматься исследованием государства благосостояния и не учитывать при этом влияние на него глобализации уже невозможно - заключает автор статьи Р.Страйкер. Экономическая глобализация, включая такие ее аспекты, как
усиление торговой взаимозависимости и расширение международных финансовых потоков, конечно, прямо не воздействует на социальную политику в развитых демократических государствах и не предопределяет неизбежность расширения или сокращения тех или иных социальных программ. Воздействие экономической глобализации проявляется, скорее, через расширение деятельности международных экономических и политических институтов, а также через формирование определенной идеологии, обосновывающей необходимость сокращения национальных социальных расходов и свертывания социальных программ. Усиление экономической и политической мощи капитала, особенно в таких сферах экономической деятельности, как финансы и сектора экономики, ориентированные на экспорт, а также ослабление экономической и политической мощи организованного рабочего движения - вот те реальные факторы, которые влияют на пересмотр концепции и практики государства благосостояния в развитых демократических государствах и на изменение социальной политики в развивающихся странах (1, с. 48-49).
В статье «Неолиберализм, «глобализация», безработица, неравенство и государство благосостояния» проф. университета Джона Хопкинса (США) В.Наварро анализирует различные направления неолиберальной политики, проводимой развитыми странами с конца 70-х годов, и пытается доказать, что не глобализация экономики, а последовательный курс неолибералов на всемерное свертывание государства благосостояния привел к обострению в этих странах целого ряда социальных проблем.
Автор признает, что в активе у неолибералов есть несомненные достижения. Важнейшими из них он считает успехи в борьбе с инфляцией и повышение нормы прибыли. Уровень инфляции в странах ОЭСР (в целом) снизился с 8,8% в 1973-1979 гг. до 4,4% в 1990 г., а норма прибыли в обрабатывающей промышленности, напротив, увеличилась с (-3,7% в 1973-1979 гг. до 5,6% в 1979-1989 гг. (2, с.612-613).
Однако в 80-90-е годы развитые страны столкнулись с острейшими социальными проблемами: безработицей, увеличением масштабов бедности, усилением социального неравенства. Если в 1974-1979 гг. уровень безработицы в странах ОЭСР (в целом) составлял 4,2%, то в 1980-1990 гг. он вырос уже до 7,4% (2, с. 617, 621).
Объясняя причины массовой безработицы в развитых странах, неолибералы очень часто используют тезис о «вторжении» на рынки государств ОЭСР товаров из стран с низкой заработной платой, особенно из Юго-Восточной Азии. Они утверждают, что наличие дешевой рабочей силы в этих странах и возросшая
мобильность обрабатывающей промышленности приводят к ликвидации рабочих мест в развитых государствах. Доказательство этого они видят в резком увеличении импорта товаров в развитые страны, наблюдаемом на протяжении последних десятилетий. Они приводят данные, согласно которым доля импорта в общем объеме готовой продукции, потребляемой этими странами, выросла с 1% в 1968 г. до 10% в 1995 г. (2, с.627).
Нет никаких сомнений в том, что импорт товаров способствует ликвидации рабочих мест в тех отраслях промышленности, с продукцией которых эти товары конкурируют, отмечает В.Наварро, однако это в основном места, на которых используется неквалифицированная рабочая сила. Но не следует забывать, что расширяющийся экспорт продукции из развитых стран ведет к созданию новых рабочих мест в самих развитых странах, и это преимущественно места, предназначенные для высококвалифицированной рабочей силы. Поэтому утверждения о том, будто бы международная торговля является причиной роста безработицы в развитых странах вряд ли можно признать убедительными. Международная торговля одновременно и разрушает и создает рабочие места, но поскольку новые рабочие места связаны с использованием высококвалифицированной рабочей силы, она стимулирует повышение образования в развитых странах.
Международная торговля оказывает также серьезное влияние на уровень зарплаты в тех секторах экономики, которые испытывают давление международной конкуренции, и тем самым воздействует на распределение доходов в обществе. Страх потерять работу вынуждает наемных работников соглашаться на снижение заработной платы, а самодеятельных работников - на снижение получаемой ими прибыли. Но целый ряд исследований показывают, что снижение зарплаты в развитых странах происходит и в отраслях, не испытывающих давления международной конкуренции. Нет никаких убедительных доказательств того, что именно международная торговля является причиной огромного роста неравенства в оплате труда, наблюдаемой в развитых странах на протяжении двух последних десятилетий - подчеркивает В.Наварро (2, с. 627).
Неолиберальная политика привела к либерализации международных финансовых рынков. Отказ от Бреттон-Вудских соглашений, переход к свободному плаванию валют в начале 70-х годов способствовали увеличению мобильности финансового капитала и явились причиной постоянного колебания валютных курсов. В этой ситуации власти полупериферийных стран (таких, например, как Испания), где внутренний спрос весьма ограничен, вынуждены очень часто проводить девальвацию
своей валюты. Но такая валютная политика приводит к еще большему сужению внутреннего спроса, а сокращение спроса - к дальнейшему росту безработицы.
Другим следствием либерализации финансовых рынков стал рост мобильности спекулятивного финансового капитала. По некоторым оценкам 88% всех сделок, совершаемых в настоящее время на валютных рынках, носят спекулятивный характер. Их ежедневный объем превышает совокупные валютные резервы семи наиболее развитых стран (2, с.628).
Эти данные убедительно свидетельствуют, что либерализация финансовых и валютных рынков и переход к свободному обмену валют привели к созданию чрезвычайно нестабильного экономического климата, при котором мощь спекулятивного капитала намного превосходит мощь любого государства. «Эта мощь финансовых рынков проистекает из их способности «наказать» любое правительство, действия которого покажутся ему «безответственными». В этой ситуации правительство любой страны при выборе экономического курса стремится прежде всего к тому, чтобы финансовые рынки воспринимали его как «перспективное», «заслуживающее доверия» и «приемлемое». Главный признак «респектабельности» -готовность проводить кредитно-денежную и валютную политику, устраивающую финансовые рынки» (2, с.628-629).
Для того, чтобы получить «доверие» финансовых рынков, правительство должно заявить о своей готовности удерживать процентные ставки на высоком уровне, а бюджетный дефицит и государственные расходы - непрерывно сокращать. Но высокие процентные ставки и нестабильность валютных рынков оказывают отрицательное воздействие на производство, ведут к снижению темпов экономического роста и увеличению безработицы. Особенно пагубно подобная ситуация сказывается на мелком бизнесе, которому принадлежит ведущая роль в создании рабочих мест.
Поскольку финансовые рынки отличаются нестабильностью, очень трудно или даже практически невозможно координировать финансовую политику «Большой семерки» или ЕС. Но для борьбы с безработицей необходимы коллективные действия всех развитых стран. Эти действия должны включать в себя: 1) координацию валютной политики с целью недопущения резких колебаний валютных курсов, создающих благоприятные условия для спекулятивного капитала; 2) регулирование финансовых рынков. Осуществление координации и регулирования требуют создания специальных институтов, однако попытки их создания наталкиваются на мощное сопротивление финансовых структур. Как подчеркивает американский экономист Лестер Туроу,
именно в силу нежелания и неспособности политиков регулировать международные финансовые рынки, процентные ставки в развитых странах держатся на очень высоком уровне, а это - одна из основных причин массовой безработицы (2, с.629).
«Таким образом, не гибкий рынок труда и не глобализация торговли, а неолиберальная политика, ведущая к усилению социального неравенства и к сужению совокупного спроса, способствующая росту спекулятивного финансового капитала и сохранению высоких процентных ставок, а также приводящая к дестабилизации валютных и финансовых рынков является главной причиной массовой безработицы в развитых странах и в первую очередь в Европе, - подчеркивает В.Наварро. -Господствующая экономическая культура продолжает поддерживать эту неолиберальную политику, несмотря на то, что она показала свою неспособность создавать рабочие места и повышать уровень жизни основной массы населения и в то же время продемонстрировала, что она может создавать условия, благоприятствующие резкому повышению уровня жизни тех, кто занят в самых «богатых» секторах экономики. Эти сектора усиливают свою мощь и влияние в западных странах и определяют идеологию, утверждающую, будто бы интересы буржуазии и связанных с ней классов совпадают с интересами всех остальных членов общества. Но широким массам, т.е. большинству населения неолиберальная политика не приносит никаких благ» (2, с.629).
В последние годы не только ученые, но и политики и бизнесмены сходятся во мнении, что современный мир представляет собой единую глобальную экономику, т.е. такую экономику, в которой товары и услуги перемещаются практически беспрепятственно. Многие исследователи рассматривают глобализацию как новое, беспрецедентное явление и именно с ней связывают ослабление способности национальных властей влиять на экономические процессы, протекающие на территории, очерченной государственными границами. Они считают, что глобализация резко ограничивает возможности национальных правительств определять не только экономическую, но и социальную и внутреннюю политику. По мнению В.Наварро, подобные рассуждения «страдают экономическим детерминизмом, а национальные правительства в этих рассуждениях предстают в роли «узников» международных экономических сил, которые диктуют этим правительствам, что именно им следует делать» (2, с.657).
Автор отмечает, что политика национальных государств в настоящее время формируется в значительной мере именно под воздействием идеи об экономическом
детерминизме и, несмотря на то, что эта идея не пользуется популярностью в массах, она активно внедряется в сознание граждан практически во всех странах мира. Когда власти той или иной страны прибегают к использованию непопулярных мер, затрагивающих, например, такую сферу, как регулирование рынка труда, либо к принятию мер, ущемляющих социальные права граждан, в качестве доказательства их необходимости и неизбежности, как правило, выдвигается тезис об усилении международной конкуренции. Обращаясь к трудящимся, власти просят их добровольно пойти на некоторые жертвы и согласиться на снижение зарплаты и социальных выплат «из-за угрозы вторжения дешевых товаров из стран третьего мира» (2, с. 657). При этом власти утверждают, что неприятие подобных мер может обернуться для граждан не только потерей рабочих мест, но еще более резким снижением их жизненного уровня.
В.Наварро обращает внимание на то, что термин «глобализация» используется для обозначения целого комплекса явлений, таких как глобализация торговли, глобализация производственных инвестиций, глобализация финансового капитала. Все эти явления неодинаковы по своей природе и по масштабам распространения, они возникли в разное время и имеют разные перспективы на будущее. Поэтому автор считает, что при исследовании вопроса о воздействии глобализации на государство благосостояния необходимо расчленить само понятие «глобализация» и выявить влияние каждого из трех составляющих ее элементов на занятость, на заработную плату и на социальную защищенность граждан в развитых странах.
Так, общепризнанно, что глобализация торговли оборачивается для развитых стран потерей рабочих мест и снижением уровня заработной платы, поскольку она способствует притоку дешевых товаров из развивающихся стран с низкой заработной платой. В то же время глобализация приводит к созданию дополнительных рабочих мест в новых индустриальных странах.
Глобализация производственных инвестиций также ведет к потере рабочих мест в развитых странах, поскольку она способствует оттоку капитала в страны третьего мира. Потеря рабочих мест особенно остро ощущается в тех отраслях промышленности, которые во все большей мере перемещаются в страны с дешевой рабочей силой и с низкими издержками производства. К тому же, правительства разных стран, конкурируя друг с другом за создание наиболее благоприятных условий для иностранных инвестиций, проводят жесткую финансовую политику и оказывают
давление на наемных работников и работодателей, постоянно призывая их к сокращению заработной платы.
Глобализация финансового капитала вынуждает правительства развитых стран идти на сокращение бюджетного дефицита и проводить политику жесткой экономии с тем, чтобы убедить финансовые рынки в своей «кредитоспособности». Такая политика ведет к снижению эффективности государства благосостояния, замедлению темпов экономического роста и снижению занятости.
Но глобализация оказывает на развитые страны не только негативное, но и позитивное воздействие. Так, глобализация торговли приводит к сокращению численности рабочих мест, связанных с использованием неквалифицированного труда. В то же время она способствует созданию новых рабочих мест для высококвалифицированных работников в отраслях промышленности, ориентированных на экспорт. Глобализация производственных инвестиций ведет к созданию дополнительных рабочих мест не только в тех странах, куда направляются эти инвестиции, но и в капиталовывозящих странах, поскольку именно здесь производятся комплектующие детали и узлы для филиалов международных корпораций, разбросанных по всему миру.
В.Наварро поставил перед собой задачу: выяснить, соответствуют ли
фактические масштабы глобализации той роли, которая приписывается ей в теоретических работах. С этой целью он проанализировал статистические данные, характеризующие три основные элемента глобализации, а именно - глобализацию торговли, глобализацию инвестиций и финансовую глобализацию.
На протяжении последних восьми десятилетий (с 1913 по 1993 г.), согласно данным, приводимым В. Наварро, роль внешней торговли в экономике крупнейших развитых стран менялась.
Таблица 1 (2, с. 659-660).
Доля импорта в общем объеме готовой продукции (%)
Страны Годы
1913 1963 1971 1993
США 3 3 8 16
Япония 34 4 5 6
В четырех крупнейших странах ЕС 13 11 17 29
В четырех малых странах ЕС 24 26 33 57
Таким образом, за 80 лет серьезный рост доли импорта в общем объеме готовой продукции наблюдался в США и в странах ЕС. В Японии же эта доля сократилась почти в 6 раз (2, с. 659-660).
Но, как подчеркивает автор, при выяснении истинных масштабов глобализации необходимо учитывать следующие обстоятельства: 1) большую часть объема импорта, поступающего в развитые страны, составляет готовая продукция из стран ОЭСР, на долю же развивающихся стран приходится лишь 5,5% от общего объема импорта (при этом основными поставщиками готовой продукции являются азиатские страны); 2) в 1990-е годы темпы роста объема импорта готовой продукции в развитые страны замедлились; 3) в странах ОЭСР в обрабатывающей промышленности занята лишь незначительная часть рабочей силы. К тому же доля занятых в этой сфере непрерывно сокращается (по данным на 1994 г. она составляла лишь 18%). В то же время доля занятых в сфере услуг непрерывно увеличивается, но услуги (за исключением туризма) почти не затронуты глобализацией (2, с.660).
Что касается экспорта, ситуация здесь за последние восемь десятилетий изменилась следующим образом.
Таблица 2 (2, с. 660-661).
Объем экспорта (в % от ВВП)
Страны Годы
1913 1960 1973 1994
США 7 5,2 6,9 10,6
Европа 23 19,7 24,2 28,0
Япония 20 10,2 10,0 9,5
Страны ОЭСР в целом 16 12,7 15,3 18,4
Таким образом, за последние 80 лет роль экспорта в экономике развитых стран увеличилась незначительно, а в Японии она даже снизилась. В Европе тенденция к снижению обозначилась во второй половине 80-х годов и, как подчеркивает автор, эта тенденция сохранится и в будущем, поскольку после образования Валютного союза большая часть экспортно-импортных операций стала совершаться в пределах ЕС (2, с. 660-661).
В. Наварро считает, что приведенные выше данные дают все основания подвергнуть сомнению утверждения о том, будто бы именно глобализация вынуждает развитые страны идти на снижение заработной платы и ослабление социальной
защищенности граждан. За последние десятилетия доля экспорта в экономике большинства развитых стран не только не увеличивалась, но, напротив, сокращалась, подчеркивает он, а объем готовой продукции, импортируемой из стран с низкой заработной платой, был столь незначительным, что не мог оказывать серьезного давления на рынок труда.
Аналогичная ситуация складывается и с глобализацией инвестиций. Проанализировав статистические данные о прямых иностранных инвестициях за последние 25 лет, автор приходит к следующим выводам: 1) большая часть объема зарубежных инвестиций приходится на долю развитых стран, при этом инвестиции направляются в основном в экономику самих развитых стран; 2) доля инвестиций, направляемых из развитых стран в развивающиеся, сокращается; 3) иностранные инвестиции перемещаются из Латинской Америки в азиатские страны (2, с. 661).
В 1984-1994 гг. в ЕС прямые иностранные инвестиции не превышали 5,1% от объема валовых внутренних инвестиций, а прямые зарубежные инвестиции - 7,8%; в США это соотношение составляло 5,0 и 3,4%, в Японии - 0,1 и 3,1%, в странах ОЭСР (в целом) - 3,8 и 5,0% соответственно (2, с.662).
По данным американского Национального бюро экономических исследований, на долю международных корпораций в настоящее время приходится 22% мирового производства, при этом лишь 6% объема промышленной продукции и 0,2% услуг производится на предприятиях, находящихся за пределами тех стран, где были созданы эти корпорации. Не случайно поэтому Международная организация труда (МОТ) в одном из своих докладов подчеркивала, что иностранные инвестиции вряд ли оказывают серьезное воздействие на заработная плату и уровень безработицы в развитых странах (2, с. 662).
В США за период с 1974 по 1997 г. фактически во всех отраслях почасовая заработная плата снизилась примерно на 10%, хотя объем поступивших в ту или иную отрасль иностранных инвестиций был неодинаков. Не следует забывать при этом, подчеркивает автор, что большая часть импорта и иностранных инвестиций поступают в США из других развитых стран, с более высоким уровнем заработной платы. Так, 60% всей импортируемой Америкой продукции приходится на долю ЕС и Японии. Расчеты американского экономиста Д.Гордона показывают, что в обрабатывающей промышленности (т.е. в секторе экономики, испытывающем наибольшее давление со стороны импорта) заработная плата в США на 25% ниже, чем в Японии и на 14% ниже, чем в ЕС. Поэтому В.Наварро считает что утверждения о том, будто бы США
вынуждены идти на снижение заработной платы для того, чтобы противостоять усиливающейся конкуренции со стороны стран с низкой заработной платой и низкой социальной защищенность граждан, лишены каких бы то ни было оснований (2, с. 663).
В.Наварро считает, что в пересмотре нуждается и другой часто выдвигаемый постулат - о важной роли, которую будто бы играют в экономике стран третьего мира инвестиции, поступающие сюда из развитых стран. Статистические данные свидетельствуют, что за период с 1979 по 1989 г. благодаря этим инвестициям в обрабатывающей промышленности развивающихся стран было создано всего лишь 60 тыс. новых рабочих мест. В свете этих данных утверждения о том, что именно отток капитала оказывает деструктивное воздействие на рынок труда в развитых странах представляются автору абсолютно неубедительными (2, с. 663).
Еще один важный пункт, по которому позиция автора серьезно отличается от позиции неолибералов, касается роли государства. В.Наварро считает, что вопреки утверждениям неолибералов об ослаблении позиций государства, очень часто встречающимся в работах по глобализации, в действительности «государству принадлежит решающая роль в создании условий для перемещения товаров и капиталов» (2, с.663). В подтверждение этого тезиса он ссылается на работу П.Херста и
Г.Томпсона «Глобализация под вопросом»,7 в которой авторы, проанализировав направление товарных и инвестиционных потоков, пришли к выводу, что «в современном мире происходит не глобализация, а регионализация торговли и инвестиций и в основе этой регионализации лежит деятельность транснациональных корпораций» (2, с. 663).
Расчеты П.Херста и Г.Томпсона свидетельствуют, что от 65 до 75% объема продукции любой транснациональной корпорации продается именно в той стране и в том регионе, где находится головная организация корпорации. Наиболее разветвленную сеть филиалов, разбросанных по всему миру, имеют транснациональные корпорации Америки, Великобритании и Голландии, но даже эти корпорации за пределами своих стран или регионов (для американских корпораций это Северо-Американский регион, для Великобритании и Голландии - ЕС) сбывают не более 20% произведенной ими продукции (2, с. 664).
Точно также обстоят дела и с инвестициями, осуществляемыми транснациональными корпорациями. При этом в последние годы доля инвестиций, не
7 Hirst P., Thompson G. Globalization in question. - Cambridge (England), 1996. - 248р.
выходящих за пределы «родной» для данной транснациональной корпорации страны (или региона) увеличивается. Так, 73% всех лиц, занятых в американских
транснациональных корпорациях, работают на предприятиях, расположенных на территории США, здесь же сосредоточено 78% основного капитала этих корпораций и здесь же сбывается 70% всей произведенной ими продукции(с. 664). Как подчеркивает В.Наварро, эти корпорации по сути являются национальными, их деятельность «распылена» незначительно, и степень этой «распыленности» за последние 30 лет изменилась очень мало (2, с. 664).
Эти мультинациональные, или, точнее было бы сказать, транснациональные корпорации, пользуются покровительством со стороны властей тех стран, из которых они «происходят», и в силу этого корпорации рассчитывают, что власти будут стремиться к созданию как внутри страны, так и за ее пределами таких условий, которые способствовали бы не только их успешной текущей деятельности, но и их дальнейшему расширению. «Отличительная особенность нашего времени состоит в том, что корпорации, преследуя собственные интересы, заставляют государство вмешиваться в экономические процессы. Такая ситуация была бы невозможна, если бы, как утверждают неолибералы, роль государства непрерывно ослабевала» -
подчеркивает В.Наварро (2, с. 664).
Финансовая глобализация является, несомненно, самой динамичной формой глобализации - отмечает В.Наварро. Рассмотренные выше две формы глобализации -торговли и инвестиций - нельзя считать абсолютно новым явлением. К тому же процесс глобализации торговли, например, в последнее десятилетие вообще замедлился. В период с 1980 по 1989 г. доля внешнеторгового оборота в ВНП как развитых, так и развивающихся стран росла гораздо медленнее, чем в 1950-1989 г. Уже упоминавшиеся выше американские исследователи П.Херст и Г.Томпсон убедительно доказали, что в начале ХХ в. в некоторых секторах экономики, таких например как энергетика, интернационализация (или глобализация) торговли играла гораздо более важную роль, нежели в 90-е годы (2, с.665).
Абсолютно новое явление - интернационализация финансового спекулятивного капитала. Именно она, по мнению В.Наварро, является главной причиной замедления темпов экономического роста в развитых странах в последние годы. Крах Бреттон-Вудской системы в 1972 г. и - как следствие - дерегулирование валютной сферы, а затем и финансовых рынков способствовали резкому усилению мобильности финансового капитала и, в первую очередь, спекулятивного.
Глобализация спекулятивного финансового капитала породила множество экономических и социальных проблем, которые ошибочно списывают на глобализацию торговли и производственных инвестиций - подчеркивает В.Наварро. Поскольку валютный рынок отличается крайней нестабильностью, финансовый капитал вынужден постоянно искать все новые и новые сферы приложения, которые обеспечивали бы ему получение максимальной прибыли в кратчайшие сроки. «Благодаря глобализации финансового капитала мировое сообщество превратилось в международное казино, а извлечение спекулятивной прибыли стало самой характерной особенностью финансовых рынков» (2, с.665). В некоторых странах финансовый капитал уже стал заметным игроком на рынке государственных облигаций. Если в Японии на его долю приходится лишь 4% всего объема сделок, совершаемых на этом рынке, в Испании -5, в Италии - 6, то в Бельгии 14, во Франции и Великобритании - 15, в США - 19, в Канаде и Голландии - 37, а в Австралии - 54% (2, с.666).
Хотя после распада Бреттон-Вудской системы валюта развитых стран уже не привязывалась к доллару и таким образом эти страны приобрели большую самостоятельность при определении своей валютной политики, их зависимость от состояния финансовых рынков значительно возросла, а возможности правительств этих стран вмешиваться в экономические процессы сузилась.
Критикуя неолиберальную политику, проводимую развитыми странами на протяжении более чем 20 последних лет, В.Наварро подчеркивает, что «главной причиной роста безработицы, относительного снижения доходов большинства населения в странах ОЭСР, а также усиления социальной поляризации является не глобализация экономики, не новые технологии, не гибкий рынок труда и не чрезмерное расширение социального государства, а неправильная ориентация развитых стран на неолиберальную концепцию» (2, с.668).
Он считает, что по крайней мере в рамках Европейского союза мечта неолибералов о том, чтобы государство полностью устранилось от выполнения функций по регулированию рынка сбывается, и рынок здесь практически полностью управляется финансовым капиталом. Именно господством финансового капитала, по мнению В.Наварро, объясняется тот факт, что Европа в последние годы сталкивается с острейшими проблемами, такими как падение темпов экономического роста, массовая безработица, снижение ее жизненного тонуса.
Финансовые рынки все в большей мере приобретают характер политических институтов, они активно влияют на процесс принятия экономических решений. Вот
почему политические решения очень часто воспринимаются как решения экономические. Даже «Экономист», один из самых влиятельных журналов неолиберальной ориентации, признавал, что правительства многих стран очень часто проводят непопулярную политику только потому, что она отвечает интересам финансового капитала (2, с.669).
В.Наварро подчеркивает, что политика экономии на социальных расходах, проводимая в последние годы правительствами многих стран в условиях, когда наблюдается беспрецедентное углубление неравенства, может привести к мировому кризису такого же масштаба, как Великая депрессия 30-х годов. Не следует забывать слова Ф.Рузвельта, которые он произнес в своей инаугурационной речи в 1932 г., когда провозглашал Новый курс: «Мы знали, что жадность несовместима с моралью, но теперь мы знаем, что она не совместима и с экономикой» (2, с.670).
Т.С. Кондратьева
