CC BY
37
если не вымиранием, то или полнейшим экономическим, или нравственным упадком населения». Это еще один урок. Урок, не услышанный и не усвоенный теми, для кого он был предназначен... А жаль...
Жаль, что общество мало прислушивается к голосу великих людей. Тех, кто подобию Коста Хетагурову, обогатили свой разум и сердце интеллектуальными и духовными ценностями своего и других народов, своей эпохи и предшествующих эпох!
О недооценке роли творческого труда и человеческого образа выдающихся представителей народа говорят и результаты проведенных недавно некоторыми политически ангажированными журналистами многодневного телевизионного шоу под название «Лицо России». Как помнят зрители канала «Россия», усилия организаторов были направлены на то, чтобы на «первое место» определить кого-нибудь из государственных деятелей или полководцев. В результате имя подлинного «лица России» А.С. Пушкина оказалось лишь в последних строках списка «лиц»!
В то же время, как заметил выдающийся ученый В.И. Абаев, «народы с гордостью произносят имена людей, в которых с наибольшей полнотой и блеском раскрылся их национальный гений. Англичанин говорит - Шекспир. Шотландец говорит - Бернс. Немец говорит - Гете. Итальянец говорит - Данте, русский говорит - Пушкин.
Мы, осетины, говорим - Коста, и душа наша наполняется гордостью и трепетностью любовью».
Как говорится, лучше не скажешь.
Н.С. КАДЫРОВА
ГЛАЗА ГЕРОЕВ КАК ЗЕРКАЛО ДУШИ (на материале языковых особенностей романа М.А. Булгакова «Белая гвардия»)
Многими исследователями [1] отмечалось, что характер повествования в прозе М.А. Булгакова двойствен: с одной стороны, в нем последовательно отражаются точки зрения и речь персонажей, с другой - на повествовании лежит явно выраженная печать орнаментальной прозы, в которой представлены в большей или меньшей степени метафоры, метонимии и сравнения. Внутреннее состояние персонажа, особенности его восприятия обуславливают смещение перспективы изображения. Крупным планом показывается деталь, часть отодвигает на второй план целое. Пристрастие к необычным ракурсам, к сдвинутости привычных отношений между реалиями выражается в использовании предметных метонимий. Человек вытеснен деталью одежды или внешности, по отношению к которой он занимает подчиненное положение. Статья посвящена исследованию этой особенности языка булгаковской прозы на материале текста романа «Белая гвардия», в частности, на материале предметной метонимии «глаза - зеркало души».
Глаза героев есть зеркало их души. Обратим внимание на тот факт, что М.А. Булгаков как бы ненароком, но постоянно обращает внимание читателя на глаза персонажей, как живых, так и умерших. Он с настойчивым постоянством указывает на цвет глаз своих героев. Черные глаза у Алексея Турбина, его сестры Елены, у Анюты, живущей в их доме, у Най-Турса и его дочери, голубые - у Николки, Карася, Василия Лисовича и Лариосика Суржанского. Автор это делает не случайно. Так, голубые глаза Николки Турбина становятся символом чистоты души семнадцатилетнего юноши. В контексте романа автор их противопоставляет карим глазам брата и сестры. Темный цвет глаз Алексея и Елены подчеркивает их возраст, жизненный опыт, которого у Николки еще так мало.
Заметим, что, при всем совпадении цвета, глаза героев романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» передают разные состояния людей живых и мертвых. Сравним строки:
«Николкины голубые глаза, посаженные по бокам длинного птичьего носа, смотрели растерянно, убито» [2: 30]. «Старший начинает подпевать. Глаза мрачныы, но в них зажигается огонек, в жилах -
жар» [2: 35]. «То Николкино, то Еленино, то Лариосиково лица показывались в дымке, наклонялись и слушали. Глаза у всех стали страшно похожими, нахмуренными и сердитыми» [2: 198]. «Алексей во тьме, а Елена ближе к окошку, и видно, что глаза ее черно-испуганны/» [2: 36]. «На лице и на шее у нее играл багровый цвет, а пустые глаза были окрашены/ в черную ненависть» [2: 181]. «Траурные глаза Най-Турса были устроены таким образом, что каждый, кто ни встречался с прихрамывающим полковником с вытертой георгиевской ленточкой на плохой солдатской шинели, внимательнейшим образом выслушивал Най-Турса» [2: 153]. «Грубые его черты, прекрасно памятные доктору Турбину, собственноручно перевязавшему смертельную рану Жилина, ныне были неузнаваемы, а глаза вахмистра совершенно сходны с глазами Най-Турса - чистыы, бездонныы, освещеныы изнутри» [2: 87]. «Грудь Елены очень расширилась, и на щеках выступили пятна, глаза наполнились светом, переполнились сухим бесслезным плачем. <...> Тут безумные ее глаза разглядели, что губы на лике, окаймленном золотой косынкой расклеились, а глаза стали такие невиданные, что страх и пьяная радость разорвали ей сердце, она сникла к полу и больше не поднималась» [2: 277-278].
Сравнивая слова повествователя, можно говорить о том, что глаза живых героев отражают состояние темноты, хаоса, наполнившего их души (далее повествователь так и называет душу Алексея Турбина «сумрачной»), а глаза умерших, которых видит в своем сне Турбин, чисты и бездонны, так как души этих людей очистились от грехов. Подтверждением становятся слова повествователя: «Больше всего на свете любил сумрачной душой Алексей Турбин женские глаза. Ах, слепил господь бог игрушку
- женские глаза!.. Но куда ж им до глаз вахмистра!» [2: 87]. На том свете происходит перерождение и преображение героев романа, им не известно состояние хаоса души, которое свойственно всем живым. И если мы видим, что у «Студзинского - в глазах тревога предчувствия, у Малышева в глазах тревога определенная» [2: 127], а «мутно-голубые глаза Лариосика выражали полную скорбь» [2: 191], то попавшие в рай не испытывают этих чувств: «Верите слову, господин доктор», - загудел виолончельным басом Жилин-вахмистр, глядя прямо в глаза взором голубым, от которого теплело в сердце» [2: 87]. Как видим, использование слова с высокой стилистической окраской «взор» в описании глаз героя лишь подчеркивает тот факт, что мертвые, попавшие в рай, стоят выше земных проблем. Наше предположение может подтвердить и тот факт, что полковник Най-Турс предчувствовал свою смерть, именно поэтому его глаза были «траурными», но перед самым ее наступлением «Най-Турс развел ручки, кулаком погрозил небу, причем глаза его налились светом» [2: 171]. Читатель вместе с Алексеем Турбиным видит, как «глаза Жилина испустили лучи, и гордо утончились черты лица» [2: 90]. Бог, по словам Жилина, имеет лик осиянный, светом наполнены глаза умерших, светлеют и глаза Елены, которая молится за брата Алексея. Исходя из высказанного нами утверждения, можно предположить, что автором был не случайно выбран голубой цвет глаз для Николки, который по первоначальному замыслу писателя должен был умереть.
Глаза человека в романе М.А. Булгакова могут многое рассказать о характере героя. Примером тому могут служить глаза Виктора Мышлаевского или Сергея Тальберга. Виктор Викторович Мышлаевский появляется в доме Турбиных в тот момент, когда все члены семьи ждут возвращения мужа Елены Сергея Тальберга. Автор подробно описывает внешность поручика: «Николка помог фигуре распутать концы, капюшон слез, за капюшоном блин офицерской фуражки с потемневшей кокардой, и оказалась над громадными плечами голова поручика Виктора Викторовича Мышлаевского. Голова эта была очень красива, странной и печальной, и привлекательной красотой давней, настоящей породы и вырождения. Красота в разных по цвету, смелых глазах, в длинных ресницах. Нос с горбинкой, губы гордые, лоб бел и чист, без особых примет. Но вот, один уголок рта приспущен печально, и подбородок косовато срезан так, словно у скульптора, лепившего дворянское лицо, родилась дикая фантазия откусить пласт глины и оставить мужественному лицу маленький и неправильный женский подбородок» [2: 39-40]. Как видим, М.А. Булгаков вновь обращается к классической традиции и подробно вырисовывает все детали внешности героя. Как правило, этот описание он строит по принципу сужения: сначала описывает фигуру героя, потом концентрирует свое внимание на его голове, а затем выделяет глаза. Можно говорить о том, что на основе данного принципа построено большинство описаний
внешности булгаковских героев, ведь, по мысли писателя, глаза много могут рассказать о людях. Так, глаза Виктора Мышлаевского говорят о его сильном, мужественном характере. И это совершенная правда. Далее мы узнаем, что Виктор Викторович Мышлаевский пришел к Турбиным прямо из-под Трактира, где он и другие офицеры целые сутки стояли на морозе в снегу, ожидая прихода Петлюры, в то время, как полковники грелись в вагонах первого класса. Он полон негодования и злости. А вот «двуслойные» глаза Сергея Тальберга, мужа Елены, говорят о его неискренности. Они отражают внутренний мир героя и, с точки зрения повествователя, становятся одной из важнейших причин разрыва между супругами: «Впрочем, и до погон еще, чуть ли не с самого дня свадьбы Елены, образовалась какая-то трещина в вазе турбинской жизни, и добрая вода уходила через нее незаметно. Сух сосуд. Пожалуй, главная причина этому в двуслойных глазах капитана генерального штаба Тальберга Сергея Ивановича.» [2: 45]. У этого человека два лица, поэтому и глаза «двуслойные»: «В верхнем слое простая человеческая радость от тепла, света и безопасности. А вот поглубже - ясная тревога...» [2: 45]. Повествователь, читатель и все домочадцы не могут этого не заметить. Постепенно тревога проявляется во всех его действиях: «Тальберг очень озяб, но улыбается всем благосклонно. И в благосклонности тоже сказалась тревога. Николка, шмыгнув длинным носом, первый заметил это» [2: 45]. «Двуслойные глаза» скрывают очень важную информацию: большинство защитников Города оказалось предателями, которые, испугавшись Петлюры, бегут в спешном порядке. Турбины, в отличие от Тальберга, еще не знают этого, но его глаза подсказывают им и читателю, что непременно должно случиться что-то плохое. Так оно и происходит. Алексей и Николай уже давно заметили, что, как только в доме начинались разговоры о политике, которые ставили Тальберга в неловкое положение, в глазах их зятя «появлялись желтенькие искорки», которые могли вызвать только презрение. Именно это чувство наполняет душу Николки, который слушает прощальные слова зятя и старается из гордости не поднимать бровей. Анализируя описание глаз Сергея Тальберга, мы можем его соотнести с описанием глаз немецких военных, у которых от страха не только «линяли мундиры», но и «в течение немногих часов линяли глаза» [2: 86]. Здесь же уместно будет привести в пример и эпизод, в котором описывается, как менял свою внешность немецкий майор фон Шратт, собравшийся бежать из Города: ему забинтовали голову «так, что остался видным лишь правый лисий глаз да тонкий рот, чуть приоткрывавший золотые и платиновые коронки» [2: 125]. Подобное сопоставление помогает нам сделать вывод: в романе глаза всех предателей подсказывают читателю, что на этих людей надеяться нельзя, потому что для каждого из них важно только спасение собственной жизни.
Далее в тексте мы видим, что автор начинает фиксировать внимание читателя на том, что происходит с глазами Тальберга: «Тальберг уже целовал жену, и было мгновение, когда его двухэтажные глаза пронизало только одно - нежность» [2: 50]. «Вы же Елену берегите», - глаза Тальберга в первом слое посмотрели просительно и тревожно. Он помялся, растерянно глянул на карманные часы и беспокойно сказал: «Пора» [2: 51]. Благодаря глазам героя, мы понимаем то, что этому мужчине не чужды искренние чувства, как понимаем и то, что он никогда не любил свою жену, что своя жизнь и карьера ему очень дороги. Именно поэтому он с легкостью соглашается с тем, чтобы Елена осталась жить в городе, куда вот-вот должен нагрянуть загадочный и страшный Петлюра.
Большое количество эмоций героев при помощи описания их глаз передано в эпизоде, когда полковник Малышев перед сражением вновь дает приказ о роспуске дивизиона. Сначала читатель видит первую реакцию юнкеров: «Замелькали растерянные лица, и как будто где-то в шеренгах мелькнуло несколько обрадованных глаз...» [2: 128]. Здесь можно говорить о том, что среди юнкеров были и те, кому страшно было сражаться и погибать в бою, именно поэтому их глаза были обрадованными. Далее же следует описание состояния офицеров, услышавших этот приказ: «Из офицерской группы выделился штабс-капитан Студзинский, как-то иссиня-бледноватый, косящий глазами, сделал несколько шагов по направлению к полковнику Малышеву, затем оглянулся на офицеров. Мышлаевский смотрел не на него, а все туда же, на усы полковника Малышева, причем вид у него был такой, словно он хочет, по своему обыкновению, выругаться скверными матерными словами. Карась нелепо подбоченился и заморгал глазами...<...> Студзинский неожиданно и вдохновенно глянул на светящийся шар над го-
ловой, вдруг скосил глаза на ручку кобуры и крикнул: «Эй, первый взвод!» [2: 128]. Студзинский решает, что необходимо арестовать полковника Малышева. В строю находятся и те, кто его поддерживает. Огромную выдержку и самообладание проявляет в этой ситуации полковник: «Тише!» - прокричал чрезвычайно уверенный голос господина полковника. Правда, и ртом он дергал не хуже самого прапорщика, правда, и лицо его пошло красными пятнами, но в глазах у него было уверенности больше, чем у всей офицерской группы И все остановились. <...> Воцарилось молчание, и у Мышлаевского резко насторожился взор» [2: 129]. Читатель понимает, что в такой напряженной ситуации подобное состояние испытал не только Мышлаевский. Полковник произносит речь, обращаясь, в первую очередь, к Студзинскому и объясняет, что не может выступать с таким молодым неопытным составом: «При этом полковник вонзил в Студзинского исключительной резкости взор. В глазах у господина полковника по адресу Студзинского прыгали искры настоящего раздражения. Опять стала тишина» [2: 129]. Все внимательно выслушали речь Малышева, и на его вопрос: «Кого желаете защищать?» [2: 129]. «Мышлаевский с искрами огромного и теплого интереса выдвинулся из группы, козырнул и молвил: «Гетмана обязаны защищать, господин полковник» [2: 130]. Неожиданной (и где-то даже страшной) становится реакция юнкеров и офицеров, узнавших об измене в Городе: «Да... а... га», -ответила масса, и штыки ее закачались. И затем громко и судорожно заплакал во второй шеренге какой-то юнкер. Штабс-капитан Студзинский совершенно неожиданно для всего дивизиона, а вероятно, и для самого себя, странным, не офицерским, жестом ткнул руками в перчатках в глаза, причем дивизионный список упал на пол, и заплакал. Тогда, заразившись от него, зарыдали еще многие юнкера, шеренги сразу развалились.» [2: 130]. Слезы, что катятся из глаз мужчин, передают и обиду, и бессилие, и непонимание того, почему же их предали, ведь они были готовы стоять до конца.
Обратимся к диалогу, который разворачивается между полковником Малышевым и Алексеем Турбиным. Прежде, чем принять в полк Алексея, полковник интересуется, социалист ли он или нет. Автор указывает, что в этот момент «глазки полковника скользнули в сторону, а вся его фигура, губы и сладкий голос выразили живейшее желание, чтобы доктор Турбин оказался именно социалистом, а не кем-нибудь иным. - Дивизион у нас так и называется - студенческий, - полковник задушевно улыбнулся, не показывая глаз. Конечно, несколько сентиментально, но я сам, знаете ли университетский.
Турбин крайне разочаровался и удивился. «Черт... Как же Карась говорил?..» Карася он почувствовал в этот момент где-то у правого своего плеча и, не глядя, понял, что тот напряженно желает что-то дать ему понять, но что именно - узнать нельзя.
- Я, - вдруг бухнул Турбин, дернув щекой, - к сожалению, не социалист, а... монархист. И даже, должен сказать, не могу выносить самого слова «социалист». А из всех социалистов больше всех ненавижу Александра Федоровича Керенского. <...>
Глазки полковника мгновенно вынырнули на лице, и в них мелькнула какая-то искра и блеск. Рукой он взмахнул, как будто желая вежливенько закрыть рот Турбину, и заговорил:
- Это печально. <...> У меня приказ сверху: избегать укомплектования монархическими элементами, ввиду того, что население... необходима, видите ли, сдержанность. <...>
Голос полковника при этом не только не выражал никакой печали, но, наоборот, звучал очень радостно, и глазки находились в совершеннейшем противоречии с тем, что он говорил.
«Ага-а? - многозначительно подумал Турбин, - дурак я... а полковник этот не глуп. Вероятно, карьерист, судя по физиономии, но это ничего» [2: 99-100].
Из приведенного выше диалога мы видим, что только благодаря выражению глаз героя, можно узнать его истинные мысли. Полковник Малышев избегает напрямую задавать вопросы, потому что вокруг много предателей, но делать это необходимо. Правильно понять его Алексею Турбину помогают голос и выражение глаз полковника.
Иногда автор не описывает подробно внутреннего состояния героя. Ему достаточно указать, что происходит с их глазами. Так, от бешенства горят глаза Алексея Турбина, когда он с возмущением говорит о всеобщей мобилизации, объявленной в городе. Василий Лисович, глядя на молодую и красивую Явдоху, начинает косить глазами, боясь, как бы не вышла его сварливая жена. Она контро-
