CC BY
88СОИГСИ
ИСТОЧНИКИ
ГЛАВНОНАЧАЛЬСТВУЮЩИЙ ГРАЖДАНСКОЙ ЧАСТЬЮ НА КАВКАЗЕ С. А. ШЕРЕМЕТЕВ И ЕГО «ВСЕПОДДАННЕЙШАЯ
ЗАПИСКА»
Е. И. КОБАХИДЗЕ
Первая половина 90-х гг. XIX в. на Кавказе прошла под управлением Сергея Алексеевича Шереметева — главноначальствую-щего гражданской частью на Кавказе и командующего войсками Кавказского военного округа с 1890 по 1896 гг., сменившего на этой должности первого главноначаль-ствующего А. М. Дондукова-Корсакова, у которого с 1884 г. Шереметев состоял в помощниках. Очевидно, что С. А. Шереметева вряд ли можно отнести к реформаторам, но несомненно, что и его эпоха была по-своему знаменательна, совпав по времени и по содержанию с концом эпохи контрреформ Александра III и началом правления нового императора Николая II. Будучи человеком сугубо армейским, офицером с богатым боевым опытом, Шереметев как талантливый или хотя бы деятельный администратор себя не проявил. Однако Кавказ, которому Шереметев посвятил всю жизнь, не был для него чужим, и многие проблемы края находили разрешение в административной практике главноуправляющего.
Историографические сведения о биографии С. А. Шереметева немногочисленны. О нем известно, что он происходил из нетитулованной ветви дворян Московской губернии, ведущих свой род от бояр Шереметевых, в свое время отличившихся заслугами на государственном поприще. Родился С. А. Шереметев 24 марта 1836 г. в семье штабс-капитана в отставке, декабриста, члена «Союза Благоденствия» Алексея
Васильевича Шереметева и его троюродной сестры Екатерины Сергеевны, урожденной Шереметевой. В семье знали и любили поэзию — отец Сергея Алексеевича приходился двоюродным братом Ф. И. Тютчева, был дружен с А. С. Пушкиным и другими поэтами той поры (С. Е. Раичем, А. А. Дельвигом, П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым и др.). Мать Сергея Алексеевича, будучи далека от света и посвятив себя семье, отличалась гибким умом и образованностью, свободно изъясняясь на трех языках. Кроме Сергея
Алексеевича в семье было еще девять детей, но пятеро из них ушли из жизни еще в раннем детстве или во младенчестве. Среди остальных известность со временем получили старший брат Сергея Алексеевича, Василий (1834-1891), ставший общественным деятелем, московским губернским предводителем дворянства, действительным статским советником, и младший брат, Владимир (1847-1893), назначенный впоследствии командиром Собственного Его Императорского Величества Конвоя.
Сергей Алексеевич получил военное образование, окончив в 1853 г. школу Гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Затем он был зачислен корнетом в гусарский Великого Князя Константина Николаевича полк, откуда, уже поручиком, в декабре следующего года переведен в один из самых заслуженных полков российской армии — Нижегородский драгунский Его Королевского Высочества Наследного принца Вюртембергского полк, главной задачей которого в конце 40-х — начале 50-х гг. была охрана Сулакской линии и усмирение Чечни и Дагестана. Так начинается кавказская служба Сергея Алексеевича Шереметева.
В марте 1855 г. он отправляется в Тифлис, получив назначение состоять для особых поручений при главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьеве. Находясь в распоряжении главнокомандующего, Шереметев в составе главного Александропольского отряда участвовал в делах и сражениях, ведущихся на Кавказском театре военных действий в ходе Крымской войны. Главными событиями в военной биографии Шереметева этого периода стали штурм и последующая осада Карсской крепости в сентябре-ноябре 1855 г., окончившиеся капитуляцией гарнизона крепости и полным уничтожением анатолийской армии, которая еще при открытии кампании в 1855 г. состояла из 30 тыс. чел. За взятие Карса главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютант Н. Н. Муравьев стал именоваться Муравьевым-Карсским.
В декабре после роспуска Александро-
польского отряда на зимние квартиры Шереметев возвращается в Тифлис, а уже через год, в декабре 1856 г., его отчисляют от полка с зачислением по военной кавалерии и вновь назначают состоять для особых поручений при главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом (с декабря 1857 г. — Кавказской армией), кавказском наместнике А. И. Барятинском, сменившем Н. Н. Муравьева еще летом того же года.
С того времени Шереметев становится активным участником боевых действий против горцев: в июне-сентябре 1858 г. под начальством командующего войсками Лезгинской кордонной линии генерал-лейтенанта барона И. А. Вревского он участвует в горной экспедиции Лезгинского отряда в Аргунское ущелье, переход которого под контроль российских войск ускорил процесс распада имамата Шамиля. В 1859 г. под личным начальством главнокомандующего Кавказской армией Барятинского Шереметев в чине капитана вновь участвует в многочисленных боях с горцами на левом фланге Кавказской военной линии. В том же году он назначен флигель-адъютантом к Е. И. В. и переведен в лейб-гвардии Кон-но-гренадерский полк. В 1860 г. Шереметев под начальством генерал-майора Л. П. Ру-дановского участвует в военных действиях Главного Шапсугского отряда в Закубанье, а в следующем, 1861 г., его командируют для занятий по устройству Абадзехской кордонной линии, ставшей частью Черноморской линии.
В ноябре 1860 г. Черноморское казачье войско переименовывается в Кубанское казачье войско, куда в чине подполковника в 1861 г. переводят Шереметева, принявшего командование 13-м полком. Но уже в 1864 г. он назначается командиром Собственного Е. И. В. Конвоя, а в 1876 г. в чине генерал-майора (1872) принимает командование сводной казачьей дивизией, только что сформированной на базе Ейского и Кубанского полков Кубанского казачьего войска и Горско-Моздокского полка Терского казачьего войска.
В конце 1876 г., накануне предстоящей войны с Османской империей, из полков
120 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 16 (55) 2015
Кавказской кавалерийской дивизии и казачьих полков были сформированы три Сводно-кавалерийские дивизии Кавказской армии, и командование первой дивизией было поручено генерал-майору Шереметеву с оставлением его в Свите Его Величества. В ходе русско-турецкой войны 1-я сводная кавалерийская дивизия в составе Отдельного Кавказского корпуса, находившегося под командованием генерал-адъютанта М. Т. Лорис-Меликова, действовала в Закавказье, участвуя в штурме Ардагана, а затем и Карса, считавшегося до того неприступным. Взятие ключевых крепостей в Закавказье фактически завершило войну на Кавказском театре военных действий.
В 1878-1879 гг. Шереметев командует вначале Сарыкамышским отрядом, затем частями Эрзурумского отряда. За боевые отличия в ходе войны (а их перечень может занять несколько страниц) он был удостоен нескольких высоких наград и в июле 1878 г. произведен в генерал-лейтенанты. После того как в 1878 г. было оставлено две Кавказские кавалерийские дивизии, состоящих из драгунских полков и иррегулярной конницы, Шереметева назначают командиром 2-й кавказской кавалерийской дивизии (1879) и генерал-адъютантом к Е. И. В.
Наконец, в конце января 1882 г. С. А. Шереметев становится начальником Кубанской области и наказным атаманом Кубанского казачьего войска, исполняя эти обязанности до назначения его в феврале 1884 г. помощником главноначаль-ствующего гражданской частью на Кавказе А. М. Дондукова-Корсакова. Современники свидетельствовали, что Шереметева казаки знали и уважали, как уважали и любили его на всем Кавказе, видя в нем опытного воина-кавказца, человека умного и почтенного, хотя и «без всякого темперамента» [1, 117]. Признанием особых заслуг Шереметева перед казачеством стало зачисление его с потомством в 1881 г. с разрешения военного министра в войсковое сословие Терского казачьего войска по станице Ессентукской, а в в1883 г. по высочайшему повелению Шереметев был зачислен в войсковое сословие Кубанского казачьего
войска по станице Баталпашинской с присвоением звания почетного старика.
Высочайшим указом от 3 июня 1890 г. генерал-лейтенант С. А. Шереметев назначается главноначальствующим гражданской частью на Кавказе, командующим войсками Кавказского военного округа и войсковым атаманом Кавказских казачьих войск. В этом качестве Шереметеву суждено было служить до 6 декабря 1896 г., когда он по собственному прошению в связи с болезнью был уволен от всех занимаемых должностей и назначен членом Государственного Совета. Однако через неделю генерал от кавалерии (1896) Сергей Алексеевич Шереметев скончался на 61 году жизни. Следующим главноначальствующим на Кавказе стал Г. С. Голицын.
Сменив Дондукова-Корсакова на посту главноначальствующего, Шереметев оказался его преемником во многих отношениях. Прежде всего, он последовательно проводил в жизнь идею об административной самостоятельности казачьего войска и, как и его предшественник, резко высказывался против стеснения станичников в земельном отношении как следствия правительственной переселенческой политики, разрешающей иногородним переселенцам, прибывающим на Кавказ в поисках лучшей доли, селиться на войсковых землях и приобретать в собственность находящуюся на них недвижимость.
Двухлетняя деятельность Шереметева в качестве наказного атамана Кубанского казачьего войска в бытность глав-ноначальствующим на Кавказе Донду-кова-Корсакова немало способствовала радикальному административному переустройству Кавказа и передаче в 1888 г. Терской и Кубанской областей в ведение Военного министерства. Принятое в марте 1888 г. новое Положение «Об учреждении управления Кубанской и Терской областями и Черноморским округом» устанавливало новые принципы управления Северным Кавказом, в результате которых не только войсковое сословие, но и гражданское население региона поручалось командующему войсками Кавказского во-
енного округа, а на местах — в Кубанской и Терской областях — атаманам казачьих войск с правами генерал-губернаторов, горское же население передавалось управлению командующего войсками Кавказского военного округа [2; 3].
Как и его предшественник, Шереметев тяготился мизерностью собственных административных прерогатив, горячо доказывая необходимость не только возвращения «главному начальнику края» всего объема прав и полномочий, которыми прежде пользовались наместники, но и восстановления на Кавказе самого наместничества [см.: 4, 2-2об.]. Соображения по этому поводу двух первых главноначальствующих на Кавказе — Дондукова-Корсакова и Шереметева, — рассматривались Николаем II. «Не могу не согласиться с этим взглядом», — отмечает император на первых страницах конспекта «Записки» Шереметева, где доказывается необходимость расширения пределов власти главноначальствующего [5, 441]. Аргументация Шереметева сводилась к нежелательности осложнений с мусульманами Закавказья, которые «тяготеют по своим вероисповедным симпатиям к населению соседних государств и легко восприимчивы к беспорядкам». Новые условия, в которых оказался Кавказ со времени упразднения наместничества, по убеждению главноначальствующего, требовали проведения важных административных мер, успешность которым могла гарантировать только централизация местных административных органов по разным отраслям управления под властью «главного начальника края» [4, 2об.].
Достижения же единства в управлении можно было добиться не только осуществляя надзорные и контролирующие функции, оставленные за главноуправляющим после упразднения наместничества, но и воздействуя на местные органы, подведомственные различным центральным учреждениям, в разрешительном порядке [4, 2]. Настойчивость кавказской администрации привела к появлению в марте 1897 г. новых временных правил относительно прав и обязанностей главноначальству-
ющего гражданской частью на Кавказе, в соответствии с которыми высшему кавказскому руководству давалось практически неограниченное право надзора и ревизии деятельности местных чиновников вплоть до использования в необходимых случаях «силы закона» [см.: 6].
Критике Шереметева подвергалась и система сельского самоуправления, должностные лица которой, из-за отсутствия надлежащего надзора, зачастую прибегали к откровенным злоупотреблениям, «крайне угнетающих жизнь сельского населения», а сами сельские общества, в которых, «в видах упрощения», были слиты «сельское общество, как хозяйственная единица, объединяемая на небольшом пространстве общностью пользования землей, и волость — в значении административно-полицейского органа, состоящая из нескольких сельских обществ», по мнению главнона-чальствующего, представляли из себя «не юридический союз лиц, связанных между собою общностью экономических интересов, а только людей, случайно поселившихся на известной территории» [4, 15]. Позиция Шереметева по вопросу об организации сельского самоуправлении сводилась к признанию необходимости учреждения на Кавказе института земских начальников, «с введением которого достигалось бы главным образом единство власти, приближение ее к населению и устранены были бы замечаемые ныне ненормальности в сельском общественном управлении» [4, 17об.].
На годы управления С. А. Шереметева приходится и ряд других важных перемен в политико-административной сфере жизни Кавказа. Так, например, в конце 80-х — начале 90-х гг. в соответствии с Земским положением, утвержденным высочайшим указом 12 июля 1889 г. [7] на Кавказе учреждаются должности земских участковых начальников, передача которым ряда функций низовых административных институтов, существовавших на уровне волости и сельского общества, значительно сокращала полномочия органов сельского самоуправления как в административном, так и в судебном отношениях.
122 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 16 (55) 2015
А в 1896 г. на Терскую область было, наконец, распространено новое городо-вое положение, принятое еще в 1892 г., введение которого «в местностях, подчиненных в порядке управления Военному министру», передавалось на усмотрение «сему последнему» [8, 430]. И хотя это Положение, расширявшее пределы влияния администрации на местное самоуправление, рассматривается в историографии в контексте городовых контрреформ, оно по сути является основным законодательным источником по истории городского самоуправления в конце XIX — начале XX в. [см.: 9]
В поле зрения главноуправляющего находились и вопросы, связанные с отбыванием населением Кавказа различного рода повинностей. Вышедшее в мае 1894 г. положение «Об устройстве земельных повинностей в областях Терской и Кубанской» определяло механизм обложения местного населения казенными и земскими повинностями, в числе которых были подымная подать (взимаемая с горцев), денежные сборы взамен воинской службы, содержание трактовых дорог, мостов, земельной почты и т.д. Занимая в податном вопросе достаточно передовые позиции, Шереметев высказывался против подымной подати, поскольку она, «имея все свойства подушной подати», отмененной во внутренних губерниях Российской империи, не отвечала насущным задачам налогообложения, с одной стороны, и платежеспособности населения — с другой. Поэтому, как полагал главноуправляющий, «действующая ныне подымная система, как отжившая свое время, подлежала бы замене ее земельным обложением, в соответствии с качеством и количеством земель, состоящих в пользовании поселян» [4, 27].
Все упомянутые выше проблемы в той
или иной степени подробно освещены во «Всеподданнейшей записке главноначаль-ствующего гражданской частью на Кавказе», составленной С. А. Шереметевым на имя Николая II и публикуемой ниже в сокращении. Документ извлечен из фондов Государственного исторического архива Грузии (Ф. 12. Канцелярия Главноначаль-ствующего гражданской частью на Кавказе) и представляет собой 60-страничную брошюру, отпечатанную типографским способом. В архивном документе отсутствует титульный лист с указанием места и года издания и недостает последних страниц. Известно, однако (на это указывают также и содержащиеся в ней сведения), что «Записка» была составлена в Тифлисе не позднее 1895 г. Текст ее свидетельствует, что автор был близко знаком со спецификой вверенного ему края, понимал его проблемы и предлагал пути их разрешения, по целому ряду вопросов занимая достаточно прогрессивную позицию.
«Записка» Шереметева целиком посвящена Закавказскому краю, но обсуждаемые в ней сюжеты были не менее актуальны и для Северного Кавказа, в управлении которым вопросы гражданского характера (рассматриваемые, в частности, в «Записке»: политическое состояние населения, судебная часть, положение крестьянского дела, поземельное устройство быта государственных крестьян, водворенных на казенной земле, межевание, податной вопрос, народное образование и т.п.) являлись, пожалуй, еще более острыми в силу его социокультурной пестроты и ощутимой демографической напряженности. И хотя далеко не все предложения С. А. Шереметева, изложенные в «Записке», были реализованы при его жизни, дальнейший ход развития ситуации на Кавказе показал их жизнеспособность и востребованность.
1. Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 2.
2. Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье (далее ПСЗ-III). Т. VIII. № 5076. С. 97-98.
3. ПСЗ-III. Т. VIII. № 5077. С. 98-105.
4. Центральный государственный исторический архив Грузии. Ф. 12. Оп. 1. Кн. 2. Д.3132.
5. Мацузато К. Генерал-губернаторства в Российской империи: от этнического к пространственному подходу // Новая имперская история постсоветского пространства: Сборник статей (Библиотека журнала «Ab Imperio»). Казань, 2004. С. 427-458.
6. ПСЗ-III. Т. XVII. № 13818. С. 97-98.
7. Полный систематический свод узаконений, касающихся крестьян и других податных сословий, общественного их управления и обязанностей сельских и волостных должностных лиц и нижних чинов уездной полиции с присоединением нового положения о земских начальниках, городских судьях и проч. (Издание неофициальное). М., 1890. С. 9-51.
8. ПСЗ-III. Т. XII. №8707. С. 430.
9. ПСЗ-III. Т. XII. №8708. С. 430-456.
124 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 16 (55) 2015
ВСЕПОДДАННЕЙШАЯ ЗАПИСКА ГЛАВНОНАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО ГРАЖДАНСКОЙ ЧАСТЬЮ НА КАВКАЗЕ (извлечения)
Центральный государственный исторический архив Грузии Ф. 12. Оп. 1. Кн. 2. Д. 3132. Л. 1-30об.
Призванный в 1890 г. Державною волею в бозе почивающего, Августейшего Незабвенного Родителя Вашего Императорского Величества на важный и ответственный пост Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе и Командующего войсками Кавказского военного округа, я поставил священным своим долгом в деле гражданского управления неуклонно следовать Высочайшим предначертаниям в отношении этой окраины, — в установлении полного слияния ее с остальными частями нашего обширного отечества.
Со времени присоединения различных частей Кавказского края к российской Державе, самодержцы Всероссийские, с твердостью и ясностью определив эту цель, вместе с тем указали способы, которым должны были следовать главные начальники края, при исполнении этой государственной задачи, при чем вменялась особая осторожность, полное внимание к разнообразным бытовым особенностям населения и религиозным его верованиям, так, чтобы слияние это совершилось без особых осложнений и потрясений, могущих отдалить достижение намеченной цели. Управление этим краем, государственные деятели минувших царствований, неуклонно следуя приведенным указаниям, облеченные при том доверием и особыми полномочиями Верховной Власти, по званию наместников, достигли значительных успехов в гражданском благоустройстве края. Достаточно указать на современное состояние большей части северного Кавказа, в котором преобладание русской народности настолько значительно, что мало чем отличается от многих коренных частей
Империи, а также на значительное сравнительно распространение русского языка среди племен, населяющих Кавказ.
Взирая на предшествующую деятельность моих предместников, по гражданскому управлению, вступив в управление Высочайше вверенным мне краем, я поставил себе верноподданническим долгом, в административной моей деятельности, в основном исполнении государственных задач следовать неуклонно по этому же пути, я твердо убежден, что и Закавказьи, действуя осторожно, постепенно, но с необходимою твердостью и настойчивостью, могут быть достигнуты такие же результаты, как и на северном Кавказе.
Но я бы не исполнил долга верноподданного и почел бы себя недостойным Вашего, Государь, всемилостивого доверия, если бы не заявил, что упразднение, по Высочайшему повелению 22 Ноября 1881 г., должности наместника, изменив коренным образом значение власти главного начальника края, поставило его в условия совершенно другие, как по отношению к центральным органам государственного управления, так и к местным их учреждениям, не предоставив ему при этом, соответственно усложнившимся условиям жизни, достаточных способов к достижению важнейших обязанностей по управлению краем. Вследствие сего уже вскоре по упразднении наместничества и последовавшего преобразования по управлению кавказским краем, предместник мой, Генерал-Адъютант князь Дондуков-Корсаков, во всеподданнейших записках, ходатайствовал о расширении пределов власти Главноначальствующего. Возникновение этого вопроса вызвано, с
одной стороны, значительным поступлением в высшие административные учреждения Империи таких дел, которые, излишне обременяя Министерства, ставили последние в затруднение, вследствие недостаточного знакомства их с местными условиями; с другой, необходимостью устранить в разрешении некоторого рода спешных дел медленность, неизбежную по причине отдаленности Кавказа от столицы. Во внимание к этому ходатайству, в 1887 году Высочайше утверждено мнение Государственного Совета о расширении прав как Главноначальствующего, Совета его, а также губернаторов1. Этот новый закон весьма, однако, незначительно расширил права, так как предположения Генерал-Адъютанта князя Дондукова-Корсакова встретили, как оказалось, возражения со стороны некоторых Министерств.
Существенным же вопросом в деле управления краем, для достижения большего единства в управлении, я нахожу, что кроме представленного Главноначальству-ющему учреждением об управлении Кавказским краем общего надзора и контроля за разными органами местного административного управления, надлежало бы предоставить главному начальнику края право воздействия на местные органы, под-ведомы разным Министерствам, с предоставлением притом ему известной разрешительной власти. Несомненно, что и степень значения воздействия на губернские административные учреждения должна определиться влиянием этих местных учреждений на гражданскую жизнь населения, так что и участие Главноначальствующего в деятельности этих учреждений также может быть различно. Такое положение не устраняло бы права руководительства со стороны Министерств, но, сосредоточивая главнейшие функции административной деятельности разных местных органов, подчиненных министерствам, в одном общем управлении ведения главного начальника края, последний действительно мог бы иметь все способы ближайшим образом влиять на деятельность этих учреждений и направлять их к главной цели управления, указанной
Верховной Властью. При таких только условиях главный начальник края мог бы быть предстателем перед Монархом о нуждах и интересах населения и ответственным охранителем порядка и спокойствия, а также ответственным и за общее положение и направление административных дел в крае. Подобное положение начальника края, по общему управлению, оправдывается тем, что управление этою частью Империи сопряжено было всегда с особенною трудностью как вследствие того, что большая часть Кавказского края вошла в состав государственной территории только после продолжительной и упорной войны, столь блистательно оконченной в 1864 г., так и вследствие разноплеменности населения, большинство которого находится на самой низкой степени гражданского развития.
Призвание наместничества на Кавказе состояло в уничтожении розни и вражды среди племен, в объединении их и в сближении с русскою народностью посредством введения постепенно общих учреждений и русского просвещения. Чрезвычайные полномочия наместников, особое доверие к ним Верховной власти облегчали их труды по управлению краем. В настоящее время, после упразднения наместничества, политические условия жизни населения усложнились и изменились. При этом считаю долгом всеподданнейше доложить, что если в начале присоединения этого края к Империи христианское исповедание населения имело значение связующего звена и выражало единение с государственными интересами России, то в настоящее время начало это, сохраняя всю свою силу в отношении единоверного с нами грузинского племени, со времени политических событий в Европе, завершившихся Берлинским трактатом2, не имеют уже того же характера в отношении армянской части населения. Затем, нельзя терять из вида, что значительную часть населения Закавказского края составляют племена, исповедающие магометанскую религию, которые тяготеют по своим вероисповедным симпатиям к населению соседних государств и легко восприимчивы к беспорядкам. Чрезвычайная
126 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 16 (55) 2015
важность приведенных условий в значении государственном вызывает неизбежно ряд административных мер к предупреждению нежелательных осложнений в окраине нашего отечества. Успешность же этих мер может обусловливаться только объединением всех административных местных органов, по разным отраслям управления, и направлением деятельности их властью главного начальника края.
Л. 1-2об.
<...>
Произведенные по поручению главного Кавказского начальства ревизии сельских общественных управлений с магометанским населением обнаружили следующие недостатки такового: 1) сельские общества представляют нередко не юридический союз лиц, связанных между собою общностью экономических интересов, а только людей, случайно поселившихся на известной территории; 2) сельские общества, соединяя в себе несколько селений, отселков, разбросанных в разных местах хуторов, образовавшихся притом самовольно, — растягиваются на несколько десятков верст, причем иногда нет возможности определить центральное место для сельского общества; 3) сельские выборные органы общественного управления: старшина, судьи другие выборные сельские должностные лица, за неимением сельских правлений, канцелярии и писарей, лишены таким образом средств и способов для правильного отправления своих обязанностей, и 4) должностные лица сельского управления не имеют над собою надлежащего надзора.
Признавая подобное неустройство сельского общественного управления источником многочисленных злоупотреблений, крайне угнетающих жизнь сельского населения, предместник мой Генерал-Адъютант князь Дондуков-Корсаков в 1885 г. назначил комиссию для разработки правил о точном приведении в исполнение положения о сельском общественном управлении. Комиссии этой вменено было между прочим: а) определить состав сельских обществ по численности домов и предельные нормы по территориальному их
местоположению; б) указать на способы сгруппирования селений, и в) проектировать организацию надзора за сельским общественным управлением. Труды комиссии были закончены в 1886 г.; они заключали в себе проект положения об общественном управлении поселян в губерниях: Ели-саветпольской, Бакинской и Эриванской. Начала, положенные в основание проекта, заключались в следующем. При организации сельского общественного управления внутри империи приняты сельское общество, как хозяйственная единица, объединяемая на небольшом пространстве общностью пользования землей, и волость — в значении административно-полицейского органа, состоящая из нескольких сельских обществ. В Закавказье, в видах упрощения, обе эти стадии общественного управления слиты в одну общую организацию — сельское общество. На самом же деле, в жизни, это видимое упрощение внесло массу затруднений, и главнейшими из них должны быть признаны следующие: в малолюдных обществах, в которых взаимные отношения поселян слишком близки и выражаются в дружбе, или родстве, или вражде, сельский суд потерял всякое значение; в многолюдных — судебная деятельность поставлена лучше, но за то сельский сход, при больших расстояниях, стал почти немыслим. В виду этого комиссия пришла к заключению о необходимости организации и в Закавказьи как сельских обществ, так и волостей. При этом, за необходимостью сгруппирования селений комиссия высказалась самым категорическим образом, так как образование особых отселков и хуторов в магометанских частях края произошло не от того, что сельское население, испытав все выгоды общежития и развив свое хозяйство до пределов стесняемых совместным жительством, выделило из себя, в видах расширения хозяйства, отселки и хутора, а от непонимания выгод общежития, главное же из стремления промышлять преступными и предосудительными профессиями и предоставлять убежище злоумышленникам. Надзор вообще за поселянским общественным управлением проектировал-
ся комиссиею уездный и губернский, при чем уездный сосредоточивался бы в лице уездного начальника и мирового посредника, соответственно тому, водворены ли поселяне на землях казенных или владельческих; высший же надзор, сообразно сему, предполагал предоставить губернатору, губернскому правлению и губернскому по поселянским делам присутствию.
Рассмотрев все данные по сему делу, Генерал-Адъютант князь Дондуков-Корса-ков нашел, что особенно важное значение в этом деле имеет вопрос о сгруппирова-нии селений, и что при настоящем положении, когда одно сельское общество разбросано на целые десятки верст (иногда до 70 верст), иногда хуторами, очевидно, не может быть правильного управления, в особенности когда, за отдаленностью, невозможно без особого принуждения собрать сельский сход, а равно невозможен, при подобном поселении общества, и надзор за порядком и спокойствием в сельских обществах. Это обстоятельство дает широкий простор всякого рода преступлениям, так как каждый поселянин, при таком строе, единолично должен защищать свою личную безопасность и свое имущество. Это же, в свою очередь, дает удобство скрываться и ворам в таких уединенных отселках. Посему князь Дондуков-Корса-ков признавал меру сгруппирования селений безусловно необходимой. Разделение же надзора между уездным начальником и мировым посредником он находил решительно вредным, потому что надзору придется иметь дело с магометанским населением, нравственное развитие которого слишком низко, тем более, что население это поголовно вооружено. Поэтому князь Дондуков-Корсаков полагал: надзор за сельским общественным управлением вверить уездному начальнику и высший надзор губернскому правлению. Обо всем изложенном сообщено было в Декабре 1887 г. Министру Внутренних Дел.
По поводу приведенных соображений и данных бывший Министр Внутренних Дел, покойный граф Толстой, высказал, что, его мнению, мера сгруппирования рассеянных
на большом пространстве отдельных поселков в правильно устроенные селения, касаясь по своему существу интересов многих лиц и учреждений и требуя особого законоположения об экспроприации частных земель, в то же время едва ли может соответствовать основной своей цели, то есть упрочению порядка в общежитии населения, так как главною причиною неудовлетворительного положения сельского управления в селениях служит характер туземного населения, мало освоившегося доселе с требованиями нормального общежития; принимая затем во внимание, что общее положение 19 Февраля 1861 года, созданное на началах, выработанных жизнию населения внутренних губерний и примененное к его потребностям, мало отвечает бытовым условиям Закавказья, где идея власти общественной чужда понятиям населения, граф Толстой полагал, что проектированную реформу сельского управления в Закавказьи надлежит поставить на иных основаниях, чем те, на которых построено означенное положение, — более близких туземному населению и более согласных с его исторически-выработанными понятиями о власти и средствах ее проявления. Наконец, граф Толстой выразил, что разрешение вопроса о преобразовании местных поселянских учреждений находится в тесной связи с тем устройством, которое будет признано соответственным дать подведомственному этим учреждениям населению, в виду ожидаемого в то время, внесенного в Государственный Совет, проекта о земских начальниках3, съездах их и губернских по сельским делам присутствиях.
Л. 15-16об.
<...>
...Положение дел в большинстве сельских общественных управлений самое безотрадное. На общественные должности избираются лица, мало отвечающие своему назначению. Лучшие из поселян избегают общественной службы; сельские судьи, по своей безграмотности и по неустройству сельских управлений, также далеки от понимания своих обязанностей. Население, поэтому, поставлено в весьма затрудни-
128 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 16 (55) 2015
тельное положение в удовлетворении своих просьб, касающихся его личных и имущественных прав. Мировой судебный институт для него недоступен по своему сложному формализму, а сельские власти слишком ненадежны в отношении беспристрастия, знания и возможности вести дела; при появлении порочных людей в обществах, из своей же среды, сельские власти по причинам или родственным, или из боязни мести преступников укрывают последних и не выдают их властям.
Л. 17.
<...>
. Целесообразнее всего, по мнению моему, мог бы удовлетворить институт земских начальников, с введением которого достигалось бы главным образом единство власти, приближение ее к населению и устранены были бы замечаемые ныне ненормальности в сельском общественном управлении. Введению этого института должны предшествовать подготовительные работы по применению положения 1889 г. к Закавказью, по соображении с разнообразными местными бытовыми условиями населения. Поэтому, я уже распорядился поручить особой комиссии немедленно приступить к разработке этого вопроса.
Из частей Кавказского края институт земских начальников введен пока только в Ставропольской губернии, в которое его деятельность значительно улучшила положение дел в сельских общественных управлениях.
Л. 17об.
<...>
Податной вопрос
В ряду этих мер, первостепенное значение имеет упорядочение существующей в крае податной системы для более правильного и справедливого определения размера как податей, так равно и разных поступлений в доходы казны и земских сборов. Так, при неопределенности частного земельного владения, постоянно встречаются большие затруднения при производстве раскладок губернского земского сбора между
неподатными плательщиками. Подобное же затруднение возникает и при распределении между плательщиками, из мусульман, взимаемого с них взамен отбывания воинской повинности натурою4. Податное население Закавказского края обложено ныне в пользу казны и земских сборов податью под наименованием подымной5. Подать эта имеет все свойства подушной подати, отмененной во внутренних губерниях Империи, при чем необходимо заметить, что в действующем законодательстве не имеется точных определений относительно этой подати. Размеры податных подымных окладов устанавливались, разновременно, наместниками Кавказа, при чем, по действовавшему тогда закону, наместнику было предоставлено изменять и сокращать оклады или же не вводить таковых вовсе, особенно в тех местах, где по военным или политическим обстоятельствам встречалось какое либо затруднение или опасение. Поэтому, установленные оклады недостаточно соображены были при их установлении с платежной способностью каждой данной местности. Вследствие сего, существующее обложение населения большею частью крайне неравномерно, а потому действующая ныне подымная система, как отжившая свое время, подлежала бы замене ее земельным обложением, в соответствии с качеством и количеством земель, состоящих в пользовании поселян. К такому преобразованию податной системы можно было бы приступить по окончании размежевания и по производстве предварительно подробного исследования платежной способности населения края чинами Министерства Финансов.
Я позволю себе быть уверенным, что с заменой подымной податной системы поземельным налогом, не обременяя населения, возможно ожидать значительного увеличения доходов казны и при том устранятся поводы к многочисленным жалобам со стороны податного населения на тягость подымных платежей, заявляемым ныне мне при обозрении разных частей края6.
Л. 26об.-27.
Примечания
1. См.: [1].
2. Берлинский договор от 1 июля 1878 г. — международное соглашение, принятое по итогам Берлинского конгресса, созванного для пересмотра условий Сан-Стефан-ского мирного договора (19 февраля 1878 г.), завершившего русско-турецкую войну 1877-1878 гг.
3. Земское положение было утверждено высочайшим указом 12 июля 1889 г. Введение административных должностей земских участковых начальников расширяло сферу влияния дворянства в земствах, а наделение земских начальников широкими судебными функциями [см.: 2, 3] фактически означало передачу в их ведение мировых судов, появившихся после проведения в регионе судебной реформы. В то же время усиливался правительственный контроль над деятельностью самих земств, которая находилась в поле зрения губернатора, обладавшего правом отмены любого из постановлений земств под предлогом их нецелесообразности.
4. Отбывание воинской повинности для мусульманской части населения Кавказа по настоянию А. М. Дондукова-Корсакова было заменено денежным сбором в размере 530 руб. ежегодно по раскладке, составленной самим главноначальствующим. Эти денежные сборы вводились в дополнение к подымной подати.
5. Подымная подать была введена на Северном Кавказе одновременно с поземельной в январе 1866 г. При расчете подымной подати администрация должна была руководствоваться как «местными условиями», так и «степенью зажиточности» населения [см. подробнее: 4, 52], что определяло ее неравномерный характер.
6. Реформа о преобразовании существующей податной системы на Кавказе была проведена лишь на рубеже Х1Х-ХХ вв. Суть реформы сводилась к регламентации государственных налогов и замене подымных сборов поземельными, взимавшимися с казенных земель, которые находились в наделе сельских обществ Северного Кавказа и Закавказья. В Закавказье и Кубанской области подымная подать была отменена в 1897 г., а в июне 1900 г. был высочайше утвержден проект преобразования податной системы на Кавказе, который вводился в действие с 1 января 1901 г. «в интересах более уравнительного и справедливого распределения налоговых тягостей между населением края» [5, 1-1об, 5]. Подымная и поземельная подать «с оседлых и кочевых сельских обывателей» отменялись в Закавказье, в Терской и Кубанской областях, а вместо них для сельского населения Кавказского края вводилась государственная оброчная подать и государственный поземельный налог, обязательный для всех оседлых земледельцев на надельной и частновладельческой земле за исключением высших офицеров Кубанского и Терского казачьего войска. Тогда же, с 1901 г., устанавливалась налоговая плата на пятилетие с лиц невойскового сословия, владеющих недвижимостью на землях Терского казачьего войска [см.: 6].
1. ПСЗ-Ш. Т. VII. №4559. С. 301-303.
2. Правила об устройстве судебной части в местностях, в которых введено положение о земских участковых начальниках // Полный систематический свод узаконений. С. 51-61.
3. Временные правила о волостном суде в местностях, в которых введено положение о земских участковых начальниках // Полный систематический свод узаконений. С. 61-76.
4. Всеподданнейший отчет главнокомандующего Кавказскою Армиею по военно-народному управлению за 1863-1869 гг. СПб., 1870.
5. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 7. Д. 50.
6. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 6. Д. 203.
Документ подготовлен к публикации Е. И. Кобахидзе
130 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 16 (55) 2015
