CC BY
124
ГЛАГОЛЬНАЯ ПЕРЕХОДНОСТЬ - ДЕЙСТВИЕ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ВАРИАНТА
Р.П. Козлова
Kozlova R.P. Verbal transitivity as lexico-semantic alternative action. The article discusses the category of verbal transitivity in Russian from the angle of lexico-semantic alternative action. It is the lexico-semantic alternative in the semantic structure of a polysemantic verb that determines the verb’s in/ability to govern accusative nouns without prepositions.
Переходные глаголы рассматриваются в лингвистической литературе, как правило, в связи с категорией залога. В зависимости от этого определяются такие лексико-грамматические классы глагола, как переходные, непереходные и возвратные, отличающиеся тем, что каждый из них называет достаточно разные типы действий, различия между которыми связаны с самой «природой» (онтологией) действий и процессов во внеязыко-вой действительности. Так, переходные глаголы - это названия действия, которое способно полностью переходить на объект, целиком охватывать его. Непереходные глаголы называют действие, которое по своей природе не нуждается в прямом объекте, то есть в предложениях с непереходным глаголом связь субъекта и объекта слабее всего, а иногда и необязательна. В силу необязательности прямого объекта при непереходном глаголе, называемое им действие представляется как или наименее активное или вообще неактивное [1]. Таким образом, лексикограмматическая оппозиция переходный-непереходный глагол призвана более четко разграничить роль в предложении субъекта и объекта.
Сущность категории переходности состоит в том, что глагол раскрывает свое содержание только в сочетании с объектом, выраженным существительным в форме винительного падежа без предлога и частично родительного падежа. Отношения между единицами, образующими комплетивные сочетания, характеризуются как взаимозависимые, поскольку переходный глагол предполагает присутствие дополнения, а дополнение не может осуществляться без управляющего им глагола.
.. .Вместе с тем до сих пор нет достаточной ясности в понимании явлений, стоящих за понятием переходности, а также тесно
связанным с ним понятием управление, так как возникает вопрос о том, раскрывает ли глагол свое содержание независимо от объекта или только в сочетании с объектом. Формально это различие выражается тем, что одни переходные глаголы способны образовывать законченное предложение без дополнения (Он хорошо читает), другим же для выражения законченной мысли требуется прямое дополнение (Марья Кириловна развернула записку (А. Пушкин)), где прямой объект нельзя опустить без того, чтобы не разрушить смысловой цельности высказывания.
Переходные и непереходные глаголы формально отличаются друг от друга способностью управлять существительными в форме винительного падежа. Непереходные бесприставочные глаголы в русском языке ни при каких условиях в правильной речи не становятся переходными. Неспособность управлять существительными в винительном падеже без предлога - постоянный и неизменный признак непереходных глаголов.
Переходные глаголы по своим семантическим свойствам сложнее непереходных, в их семантической структуре заложены потенциальные возможности функционирования в качестве переходных вследствие способности к управлению существительными в форме винительного падежа, - и непереходных в зависимости от контекстуальных условий, от необходимости сочетаться с существительными в любой другой падежной форме. Эти свойства переходные глаголы реализуют по-разному: они могут функционировать в речи только как переходные, например: Владимир потупил голову, люди его окружили несчастного своего господина (А. Пушкин); Владимир взял свечу и вышел из кабинета (А. Пушкин), но при необходимости выступают как переходные и непереходные, например: Архип взял свечку из
рук барина, отыскал за печкою фонарь, засветил его, и оба тихо сошли с крыльца и пошли около дома (А. Пушкин); В доказательство дед показывал порванные штаны: черт якобы клюнул деда в ногу, порвал рядно и набил на колене большую ссадину (К. Паустовский). В приведенных примерах глаголы засветил, показывал и порвал являются «чисто» переходными, то есть актуализируют только этот лексико-семантический вариант своего значения, тогда как глаголы взял, отыскал, клюнул, набил употреблены как переходные и непереходные, то есть в данных примерах реализуют разные лексикосемантические варианты своей структуры. В этих случаях переходные глаголы нуждаются в уточнении местоположения объекта, выполняющего роль прямого дополнения и являющегося факультативным актантом.
Другая группа переходных глаголов представлена такими лексемами, которые в контексте могут выступать как переходные и непереходные, но непременно одновременно, так как употребление лишь переходного глагола не может в полной мере передать необходимый смысл, например: Дубровский заметил злобную улыбку на лице своего противника (А. Пушкин); Леонтьев выписывал из книги отдельные места, сам еще не зная, пригодятся ли они ему для работы (К. Паустовский); Дубровский приблизил лучину к сену (А. Пушкин). Ср.: смысловую незаконченность выражений Дубровский заметил улыбку... Леонтьев выписывал из книги. Дубровский приблизил лучину.
Таким образом, переходные глаголы с точки зрения способности к управлению представляют собой сложное явление, и в такой же степени сложным является толкование самой категории переходности.
Многие переходные глаголы, как было подчеркнуто ранее, могут употребляться самостоятельно без управляемого существительного, то есть безобъектно, как самодостаточные: Ребенок пишет, читает, рисует, когда подчеркивается какое-либо умение или способность субъекта к какому-либо действию. По этому поводу И.И. Мещанинов замечает, что глагол переходной семантики может быть использован в предложении без указания предмета, на который направляется совершаемый акт. Тем самым уменьшается значение продуктивности действия, и свя-
занное с ним действующее лицо лишается известной доли своей активности [2].
Однако на этот счет существует иное мнение. Ж. Вандриес, например, считает, что, «употребленный без дополнения, глагол действительно непереходен, так как действие, им выражаемое, не переходит ни на какой предмет» [3]. На наш взгляд, употребленный без дополнения потенциально переходный глагол сохраняет способность к управлению, но не реализует этот свой потенциал вследствие его невостребованности. При соответствующих условиях переходность глагола легко восстанавливается: Ребенок рисует (умеет рисовать). - Ребенок рисует куклу, чего нельзя сказать о непереходных глаголах: Ребенок капризничает. -Ребенок капризничает из-за болезни.
Кроме того, в речи один и тот же глагол, как уже говорилось, когда к нему относится несколько дополнений, среди которых есть как прямые, так и косвенные, может одновременно указывать на связь с несколькими объектами: Все любили молодого учителя, Кирила Петрович - за его смелое проворство на охоте, Марья Кириловна - за неограниченное усердие и робкую внимательность. (А. Пушкин). Как видно, глагол любить одновременно управляет существительным учителя (В.п. - прямым дополнением) и существительными за проворство, за усердие и за внимательность (В.п. с предлогом - косвенным дополнением). Следовательно, здесь глагол любить функционирует и как переходный (любили учителя), и как непереходный (любили за проворство, за усердие и за внимательность) одновременно.
Таким образом, один и тот же многозначный глагол в значении одного лексикосемантического варианта может быть переходным, в значении другого - непереходным как в пределах одного высказывания, так и нескольких: Двое рабочих, нагнувшись, бойко катили тележку (Д. Мамин-Сибиряк); Катит по-прежнему телега (А. Пушкин). Переходность и непереходность одной и той же глагольной лексемы может по-разному оформляться грамматически, в частности значение непереходного лексико-семантического варианта может быть связано с безличным употреблением: Лошадь везет поклажу. -Ему везет в жизни.
Как справедливо заметил В.В. Виноградов, вопрос о переходных и непереходных значениях, уходящих в глубь семантической и грамматической системы глаголов, не может быть исчерпан одними морфологическими средствами. Это одна из центральных проблем глагольной семантики [4]. И действительно, анализ семантики переходных глаголов позволяет утверждать, что переходные глаголы - это не однородная масса, что по своему лексическому составу они представлены разнообразными группами. Именно семантические особенности глаголов оказывают существенное влияние на характер самой категории переходности. Но влияние смыслового объема и подвижности семантических границ глаголов на их переходность остаются до сих пор наименее изученными.
Переходные глаголы по своему лексическому значению многоплановы. И хотя все они управляют существительными в винительном падеже без предлога, действие, ими выражаемое, не всегда процессуально активно. Лишь некоторая часть глаголов действительно является переходными, а объект подвергается реальному воздействию со стороны глагола и соответствующему изменению. Это утверждение справедливо, вероятно, по отношению к глаголам созидания, разрушения, а также некоторых других лексикосемантических групп. В результате действия этих глаголов объект либо возникает, создается - строить дом, рисовать картину, либо разрушается - рубить дрова, разбивать камни. Именно подобные переходные глаголы составляют ядро категории переходности.
Отдельная группа переходных глаголов представлена глаголами, в результате действия которых объект не создается, не разрушается, а изменяет свое состояние: Дубровский под предлогом головной боли прервал урок (А. Пушкин); - Проклятый бусурман, -проворчал Спицын, закутываясь в одеяло. -Нужно ему было свечку тушить (А. Пушкин) или местоположение: И мерин, рванувшись, тащил телегу дальше (К. Паустовский). Другая группа переходных глаголов, хотя и управляет существительными в винительном падеже без предлога, но объект лишь уточняет значение глагола, никакого заметного влияния на него со стороны этого глагола не оказывается: Пространный парк окружал дом со всех сторон (А. Пушкин).
Особенно ярко это проявляется, когда в качестве управляющего слова выступает глагол с абстрактной семантикой, когда действие лишь называется этим глаголом: За рекой тянулись холмы и поля, несколько деревень оживляли окрестность (А. Пушкин). Сюда же можно отнести так называемые сенсорные глаголы: видеть недостатки, смотреть записи, слышать крики, слушать музыку, где налицо тесное взаимодействие, а скорее даже обратное воздействие объекта на субъект посредством переходного глагола: Выехав из деревни, поднялись они в гору, и Владимир увидел березовую рощу и влево на открытом месте серенький домик с красною кровлею (А. Пушкин). Этот блок глаголов можно охарактеризовать как «псевдопе-реходные», находящиеся на периферии категории переходности.
Семантическую сложность категории переходности глагола подтверждает существование и функционирование в речи так называемых неоднословных сочетаний. Известно, что одна и та же реалия действительности в языке может выражаться по-разному, иными словами, язык способен одно и то же содержание передавать несколькими равноценными способами в зависимости от того, какую информацию необходимо усилить или какую ситуацию особо выделить. В связи с этим следует обратить внимание на неоднословные глагольно-именные сочетания, глаголы в которых передают переходное значение: вести беседу, почувствовать переутомление, совершить ошибку, тогда как соотносительные с ними глаголы беседовать, переутомиться, ошибиться являются непереходными.
Глагольно-именные сочетания активно действуют в речи неслучайно, их использование способствует большей конкретности высказывания, выдвижению на первый план предмета или признака, глагол же в них как бы отступает, потухает, отходит на второй план, когда же требуется более обобщенное отражение объективной реальности, семантическое усиление какого-либо процесса, тогда активизируется глагол, нередко присоединяя при этом всевозможные распространители.
Среди переходных глаголов имеются такие, сочетаемость которых регламентирована природой самих обозначаемых: щурить,
жмурить глаза; смежить веки, глаза; на-
супить брови. Особенностью этих глаголов является то, что они, соотносясь с возвратными непереходными глаголами щуриться, жмуриться, насупиться, не включают в состав своей структуры управляемое существительное, как это происходит с глагольноименными сочетаниями, семантически равными глаголу: принять участие - участвовать; говорить дерзости - дерзить; говорить остроты - острить. В данном случае непереходные глаголы как бы вбирают в себя значение вторых компонентов сочетания и иногда могут свободно обходиться без них [5]. Но язык обладает способностью в случае необходимости прибегать к развертыванию, экспликации некоторых семантических компонентов глагольной смысловой структуры. Глаголы, когда это нужно, выделяют из себя объект, развертывают, уточняют свое значение, усложняя свою структуру, превращаясь в неоднословные глагольно-именные сочетания: ответить - дать ответ, каламбурить -говорить каламбуры. Эта способность языка к компенсирующей функции позволяет конкретизировать значение непереходного глагола, реализовать его потенциальные возможности для выражения переходного значения, сделав его по содержанию переходным, а также представляет способ дальнейшего распространения названного сочетания: Здесь придется сделать небольшое пояснение (С. Антонов).
Неоднословные сочетания чаще всего выступают синонимами вербальных средств, иногда же они заполняют место либо отсутствующего в языке глагола (нести чепуху, а соответствующего глагола нет), либо глагола с дефектной парадигмой (одержу победу -нельзя победю).
Следует заметить, что от семантики глагола зависит и семантика объекта. Так, переходные глаголы, обозначающие чувства любви или ненависти, допускают в качестве дополнений существительные самого разнообразного значения - одушевленные и неодушевленные, конкретные предметы и абстрактные понятия: любить детей, книги, свободу, тогда как переходные глаголы иных лексико-семантических групп ограничивают выбор существительных в качестве дополнений: пригласить друзей, но нельзя пригласить книги, свободу. [6].
Таким образом, объединенные в единый класс слов на основе управления существи-
тельными в форме винительного падежа без предлога, переходные глаголы по своей семантической природе представлены несколькими разноплановыми группами. Основу категории переходности составляют переходные ядерные глаголы, под действием которых управляемый объект, действительно, так или иначе преобразуется. Все другие семантические группы переходных глаголов, отличающиеся от основной и названные нами «псевдопереходными», причисляются к переходным скорее на основе способности к соответствующему управлению, нежели по своей семантике. Хотя это формально переходные глаголы, но их переходность синтаксическая, вследствие чего они составляют периферию категории переходности.
Совершенно прав В.В. Виноградов, утверждая, что учение о семантических основах различий глаголов по степени и характеру переходности, о принципах совмещения и дифференциации разных переходных и непереходных значений в структуре одного глагола - живой нерв как лексико-семантической, так и синтаксической системы русского глагола, его словообразовательных свойств и его конструктивных потенций [4].
Чтобы получить ответы на многочисленные вопросы, связанные с названной категорией, необходимо исследовать переходные глаголы более основательно, опираясь, как нам представляется, на лексико-семантические варианты многозначных глаголов, а также на анализ этой категории в каждой из изученных ранее лексико-семантических групп глаголов [7].
Наиболее ярко влияние именно лексикосемантического варианта многозначного глагола на его способность или неспособность управлять существительными в форме винительного падежа проявляется в словообразовании.
Анализ соотношения производящих глаголов со своими производными показывает, что семантические взаимосвязи их основ имеют различную регулярность, которая по-разному проявляется у каждого из глаголов.
Формирование и развитие значения производных глаголов происходит под непосредственным влиянием семантики производящих, однако не заимствуется ими полностью, так как большинство производных глаголов по своим семантическим признакам отличается от производящих из-за того, что
«правила сложения смыслов дают не сумму смыслов, а новые смыслы» [8].
Однако для того чтобы подчеркнуть нашу мысль о том, что переходные глаголы реализуются в лексико-семантических вариантах, недостаточно проанализировать отношения между мотивирующим и мотивированным компонентами. Важно определить те связи, которые объединяют каждый из членов словообразовательной парадигмы с другими членами этой же парадигмы. По наблюдениям исследователей, системные связи между частными словообразовательными значениями во многом сходны с системными отношениями в лексике, а изучение словообразовательного значения должно быть повернуто к лексической семантике [9].
Нами достаточно подробно исследованы глаголы говорить - сказать, обозначающие одно из «одушевленных» действий, то есть действие, которое может осуществляться только человеком. Эти глаголы редко употребляются в «чистом виде», в каком-либо определенном значении. Чаще всего это значение «диффузно», то есть при функционировании совмещается несколько лексикосемантических вариантов многозначного глагола. Так, основное, стержневое значение глагола говорить - это «пользоваться, владеть устной речью». Этот лексико-семантический вариант актуализируется во всех речевых значениях названного глагола и всех других лексемах лексико-семантической группы глаголов речи, так как это значение - лишь название действия, действия произнесения чего-либо. В силу того, что общественный характер сознания человека исключает существование высказывания только для самого говорящего и предполагает его восприятие и понимание другими, фразы типа Ребенок уже говорит еще не содержат обратной связи, не предполагают ответной словесной реакции, потому что на содержании речи внимание в этом значении не фиксируется: Говорить он (Саша) начал рано, необычайно рано, никогда не плакал (М. Горький). Глагол говорить становится полнозначным глаголом речи лишь тогда, когда он реализует какие-либо другие свои значения, например, «выражать в устной речи какие-либо мысли, мнения, сообщать факты», но непременно в совокупности с уже названным значением [10]. В связи с этим чаще всего «диффузно» и значение производных глаголов, а для слово-
образования не безразлична такая лексическая особенность слов, в частности приставок, как многозначность: проговорить - проговаривать текст, но проговорить целый час.
Глаголы с многозначными префиксами мы, вслед за П.А. Соболевой, считаем многозначными, так как «между их значениями сохраняется живая семантическая связь через производящий глагол» [11]. Подобное мнение высказывает и Г.С. Зенков, подчеркивая, что «дериваты, связанные общей лингвистической основой, близки друг другу и по этой причине до известной степени характеризуются общими закономерностями возникновения и функционирования» [12].
Если проанализировать некоторые закономерности функционирования производных от глаголов говорить - сказать, то станет очевидным, что их мотивированность двумя названными производящими и семантически, и функционально связывает их воедино. В частности функциональное сходство заключается в одинаковой сочетаемости, но, следует подчеркнуть, что это сходство лишь частичное. Анализ синтаксической сочетаемости производных глаголов позволяет обнаружить несколько закономерностей.
Так, сочетаемость у производных глаголов выговорить (что?), высказать (что?), договорить (что?), досказать (что?), подсказать (что?), подговорить (кого?), уговорить (кого?), оговорить (кого?, что?) совпадает с сочетаемостью производящих. Все названные глаголы управляют существительными в форме винительного падежа без предлога, то есть являются переходными. Это объединяет их с производящими глаголами, но семантика переходности у производных глаголов выражается неодинаково. Сравните:
переходные глаголы, управляющие неодушевленными существительными
(что?) говорить речь выговорить слово высказать мысль договорить фразу досказать сказку подсказать решение наговорить грубостей
переходные глаголы, управляющие одушевленными существительными
(кого?) переговорить всех заговорить окружающих подговорить мальчика уговорить ребенка отговорить друга приговорить преступника оговорить невинного
Как видно, среди переходных производных глаголов выделяются две группы. Первая группа переходных производных глаго-
лов соотносится с производящими и сохраняет то же значение, что и мотивирующие глаголы, о чем свидетельствует совпадающая сочетаемость: говорить (что?), сказать (что?), договорить (что?), проговорить (что?), выговорить (что?), высказать (что?), наговорить (что?). Глаголы говорить - сказать и их производные, проявляя признак переходности, обозначают действие, в результате которого возникает то или иное явление речи, а их «одушевленность» представлена лишь деятелем.
Другая группа состоит из приставочных переходных глаголов, переходность которых отличается от мотивирующих основ тем, что производные переходные глаголы обозначают действие, действительно направленное на другой предмет, на внешний одушевленный объект, и их «одушевленность» поддерживается сочетаемостью как слева, так и справа: Мать уговаривает ребенка.
Необходимо подчеркнуть, что значение некоторых производных глаголов конкретизируется приставками, сужая по сравнению с производящими их сочетаемость до управления существительными в каком-либо одном падеже. Так, многозначные глаголы оговаривать - оговорить во всех значениях управляют существительными в форме винительного падежа, однако в зависимости от актуализации того или иного лексико-семантического варианта в семантической структуре этих глаголов, они сочетаются либо с существительными одушевленными: Все это одна чепуха... - сказал он, поднимаясь, - это, должно быть, меня оговорили (А. Чехов), либо с существительными неодушевленными: Они оговорили условия и сроки подписания договора. То же самое можно сказать о многозначном глаголе заговорить, который также, в зависимости от актуализации того или иного значения, может управлять существительными одушевленными: - Ба, жив курилка! - засмеялся губернатор. - Господа, поглядите, наша городская голова идет. Сюда идет! Ну, беда: заговорит нас теперь! (А. Чехов). В этом значении глагол заговорить синонимичен глаголам утомить, уморить. В другом лексико-семантическом варианте этот же глагол управляет неодушевленными существительными также в форме винительного падежа: Бабушка могла залечить раны, заговорить зубы и является синонимом глаголов заколдовать, заворожить.
Свидетельством того, что глагол заговорить реализует в приведенных примерах разные лексико-семантические варианты своей структуры, являются его неодинаковые синонимические отношения.
Различаются сочетаемостью и разные значения глагола выговорить. В одном из своих лексико-семантических вариантов этот глагол выступает в прямом значении, является переходным: Он с трудом выговорил замысловатое слово «конценсус» - и соотносится по виду с глаголом выговаривать: Говорит в нос, буквы «к» не выговаривает, ежеминутно сморкается (А. Чехов). Другое значение этого глагола, также переходного, но одновидового, - «поставить условием, оговорить что-либо в свою пользу при договоре»: Мать Чепракова при продаже выговорила себе право жить в одном из боковых флигелей еще два года и выпросила для сына место в конторе (А. Чехов). Следует заметить, что в этом значении глагол выговорить сочетается с ограниченным кругом слов - условие, право, поблажку, что может свидетельствовать о том, что в данном лексико-семантическом варианте он постепенно приобретает связанное значение. Эти глаголы могут употребляться и в других значениях, но при этом они реализуют свои непереходные лексико-семантические варианты: Мне тут же выговорили за опоздание. -Перед ужином Федор испортил все дело, отрезал лишний ломоть сала в кашу. Захар Денисович, недовольно косоротясь, долго ему выговаривал за это, за ужином хмурился и лег спать, вздыхая и что-то пришептывая (М. Шолохов).
Анализ функционирования производных глаголов позволяет говорить о том, что непереходные глаголы, присоединяя те или иные приставки, могут приобретать свойства переходности. Выражение категории переходности производными глаголами осуществляется также при помощи лексико-семантического варианта. Таким образом, оппозиция переходных - непереходных глагольных лексем в речи часто разрушается в силу того, что возникает оппозиция лексико-семантических вариантов внутри одной и той же лексемы как переходного, так и производного непереходного многозначного глагола.
Категория переходности глагола проявляется на двух уровнях - семантическом и синтаксическом, причем именно семантиче-
ский уровень определяет поведение глагола на синтаксическом уровне. По замечанию П.А. Соболевой, «.такие грамматические категории, как число существительного и вид глагола обслуживают не слово в целом, а лексико-семантические варианты слова. Очевидно, к подобным категориям относится и залог глагола» [11]. К этому стоит добавить, что и такая категория, как категория переходности глагола, тесно связанная с категорией залога, также выражается на уровне лексико-семантического варианта слова. И, следовательно, категория переходности глагола, противоречивая и многоплановая, нуждается в более глубоком изучении с позиций действия лексико-семантических вариантов в структуре многозначного глагола.
1. Мечковская Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков. М., 2001. С. 82.
2. Мещанинов И.И. Глагол. Л., 1982. С. 108.
3. ВандриесЖ. Язык. М., 1937. С. 107.
4. Виноградов В.В. Современный русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1938. С. 494.
5. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. М., 1974. С. 84.
6. Мухин А.М. Лингвистический анализ. Теоретические и методологические проблемы. Л., 1976. С. 196.
7. Кузнецова Э.В. Лексико-семантические группы русских глаголов: Учебный словарь-справочник. Свердловск, 1988.
8. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Изв. АН СССР. Отдел общественных наук. 1931. Т. 1. С. 113.
9. Ширшов И.А. Проблемы словообразовательного значения в современной отечественной науке // ВЯ. 1979. № 5. С. 119.
10. Козлова Р.П. Глагольное слово в лексической системе современного русского языка. М., 1994.
11. Соболева П.А. Дефектность парадигмы и семантическое тождество слова // ВЯ. 1979. № 5. С. 40.
12. Зенков Г.С. Вопросы теории словообразования. Фрунзе, 1969. С. 22.
СЛОВО КАК ЕДИНСТВЕННАЯ ЕДИНИЦА ЯЗЫКА
А.Н. Федотов
Fedotov A.N. Word as the only unit of a language. The article attempts to define word as the only unit of a language, a language sign that exists independently as an acoustic image and a meaning that is attached to it and serves as the initial material for building parole compositions such as sentences and texts.
Проблема определения понятия «слово» является кардинальной проблемой в языкознании, поскольку с ней напрямую связаны все проблемы, касающиеся наиболее общих, конститутивных свойств самого языка. Это проблемы взаимоотношения языка и мышления, соотношения языка и речи, знакового характера его единиц, их значения.
В истории лингвистики было выдвинуто более семидесяти различных критериев определения слова, но, «несмотря на, казалось бы, простую очевидность слов, само понятие слово до сих пор остается одним из сложнейших в науке о языке» [1].
Противоречия, нечеткость и неунивер-сальность имеющихся определений слова
вызваны, по-видимому, самим характером этой единицы языка. Иначе говоря, сложность определения слова объясняется сложностью самого определяемого объекта. «Чтобы избежать заблуждений, - писал Ф. де Соссюр, - надо прежде всего проникнуться убеждением, что конкретные языковые сущности не даны нам непосредственно в наблюдении. Надо стараться их уловить, понять и лишь тогда мы соприкоснемся с реальностью» [2]. «.Удивительное и поразительное свойство языка состоит в том, что мы не видим в нем непосредственно данных и различимых с самого начала конкретных сущностей, между тем как в их существовании усомниться невозможно» [2, с. 107].
