Глагольная гипонимия с позиций прототипического подхода Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ГЛАГОЛЬНАЯ ГИПОНИМИЯ С ПОЗИЦИИ ПРОТОТИПИЧЕСКОГО ПОДХОДА Е.Е. Котцова

Kotsova E.E. The hyponymical relations of verbs from the prototipical point of view. The article is devoted to the problem of presentation of hyponymical relations of verbs from the prototypical point of view. However, in the language system and lexicographic practice the prototypical model of hyponymy is not always followed, which can be explained by a number of reasons. Knowledge of modifications of prototypical characteristics will enable one to find out a more accurate number of verbal hyponyms in the Russian language and also to unify dictionary definitions of members of one hyponymical group.

Концептосфера и лексическая система языка тесно связаны между собой и допускают изучение их как целостной единой системы [1]. Изучение процессов категоризации знаний на основе родо-видовых отношений в глагольной лексике, поиск исходных оснований для построения когнитивной модели ги-понимии, для выявления корпуса глагольных гипонимов в русском языке составляет неотъемлемую часть исследования закономерностей построения русской языковой картины мира. Целью данной статьи является попытка определить прототипические характеристики глагольной гипонимии в языковой системе. Считаем, что понятие прототипа как «концепта, лежащего в основе формирования категории» [2], может быть разработано применительно к разным типам форматов знания, включая и гипонимические группы как концепты-схемы. Прототипический подход к анализу языковых категорий представляется продуктивным, т. к. допускает неже-сткость их внутренней структуры (прототипическое ядро и менее типичные, непрототипические, элементы или схемы отношений).

Гипонимические связи слов привлекают внимание лингвистов как важнейший способ парадигматической организации лексики (работы Ш. Балли, Дж. Лайонза, В.Г. Гака, Ю.С. Степанова, М.В. Никитина, Р.И. Розиной, М.В. Лысяковой и др.). Данные исследования 1960-1980-х гг. в области гипонимии сводились к общетеоретическим заявлениям, застывающим, как правило, на уровне тезисов о логической сущности и универсальности отношений включения. Предметом специального анализа были отдельные гипонимические группы конкретных существительных и цветовые прилагательные, при уточнении состава которых учитывались данные научных, в частности, естественно-

биологических, и номенклатурно-артефактных классификаций (виды мебели, одежды, построек и др.). Однако и в таких иерархических классификациях конкретных и абстрактных существительных отмечается сложность и многообразие вариантов категоризации [3-5]. Количество современных исследований по гипонимии также незначительно, особенно применительно к сложным и гибким по семантике глаголам. Признано, что в терминосистемах, прежде всего у существительных, данные связи более четко структурированы, а возможность выявления корпуса гипонимов в естественном языке вызывает сомнение исследователей [6].

Это объясняется, прежде всего, тем, что глагольная лексика, имеющая более сложную, сигнификативную природу в отличие от класса конкретных имен, представляет особую трудность при категоризации гипоними-ческих связей глаголов в естественном языке. Концепты глаголов представляют собой типовые ситуации, включающие, наряду с основной процессуальной семой, разные актанты-участники действия. Они не менее «текучи», окрашены «схематичностью», чем концепты абстрактных имен [7].

В работе используется комплексный индуктивно-дедуктивный подход к методике выделения гипонимических связей. Компонентный анализ словарных дефиниций в толковых словарях позволяет индуктивно сформировать гипонимические группы глаголов. Дедуктивный подход, предполагающий учет результатов разных семантических классификаций глаголов, а также поиск гипонимических структур в тематических, ассоциативных и синонимических словарях, позволяет уточнить корпус глагольных гипонимов в составе более широких группировок (ТГ и ЛСГ), где они тоже не всегда выделены.

Трудность определения границ гипони-мических групп и состава видовых отличий в их структуре во многом объясняется различием в подходе к гипонимии, которое наблюдается в ее лингвистической интерпретации, а именно: отмечается широкое и узкое понимание границ гипонимических связей, отражающих разные модели отношений включения. В широком плане опорные понятия рода и вида рассматриваются как языковые универсалии. Верхним пределом иерархии значений, различающихся по степени обобщения, признаются грамматические значения частей речи или лексико-грамматических разрядов, а нижний предел этой «вертикальной синонимии» допускает «соотношение между обозначениями единичных предметов и родовых, и видовых понятий, которое может разрастись в довольно обширный ряд: Жучка - дворняжка - собака -животное - существо» [8]. В широком смысле в отношения гипонимии включают прива-тивное соотношение лексических сем не только по линии «род - вид», но и «совокупность - элемент, целое - часть», «синоним -доминанта - другой член СР».

Считаем, что границы гипонимии как самостоятельного вида лексико-семантической связи следует рассматривать более узко, а именно: ограничить уровнем взаимодействия лексических гиперсем и гипосем; приватив-ной оппозицией гипонимов только по линии спецификации «род - вид»; верхним пределом родовых значений признать архисемы ЛСГ (покрывать, готовить, отделять, разрушать и др.) и определить состав типов глагольных гипосем с опорой на дефиницион-ный анализ. Это может дать конкретные результаты в выявлении корпуса глагольных гипонимов.

Когнитивно-семантический анализ гипонимов позволил выявить образцовые, или прототипические, критерии этих связей в языковой системе:

1. Минимальная структура гипонимиче-ской группы (ГГ) - трехчленная, включающая один гипероним и минимум два видовых слова, гипонима. В рамках ГГ выделяются два вида семантических оппозиций: а) при-вативная (готовить - варить) и б) эквипо-лентная (варить - жарить). При этом гипонимы (б) должны соотноситься по одному типу гипонимически значимых признаков

(здесь - способ осуществления действия), но отличаться содержанием, наполнением этих признаков («кипячением», «на сильном жару, без воды, в масле, жире»).

2. В значении видового слова выделяются гиперсема (обычно выраженная лексемно) и гипосема - дифференциальный признак, эксплицированный в дефиниции и отражающий качественное, существенное, а не оттеночно-синонимическое отличие (мера и сте-пень=интенсивность проявления чего-л., различия в сочетаемости, стилевой принадлежности). К гипонимически значимым признакам глаголов можно отнести следующие семы: а) характер объекта (вальсировать - танцевать вальс), б) характер субъекта (пороситься - рождать поросят, о свинье), в) орудие, инструмент или средство осуществления действия (пилить - резать пилой), г) способ осуществления действия, в т. ч. место, сфера, принцип его осуществления (строчить -шить сплошным швом, плыть - передвигаться по воде), д) время действия (завтракать -есть утром, до обеда), е) результат действия (сборить - собирать (в 5 знач.) в сборку), ж) цель действия (диктовать - произносить вслух с тем, чтобы слушающие записывали).

3. Прототипическое ядро глагольных гипонимов - класс глаголов конкретного физического действия, имеющих более прозрачную денотативную соотнесенность. Кроме того, это глаголы общеупотребительные, как правило, стилистически нейтральные, непроизводные (особенно гиперонимы), однозначные или вступающие в гипонимическую связь по исходному значению, которое воспринимается в когнитивистике как прототипический концепт.

Особый исследовательский интерес представляют непрототипические ситуации, т. е. разного рода отклонения от указанных выше характеристик, создающие сложность в выделении корпуса глагольных гипонимов, нежесткость границы гипонимии:

1. Гипонимическая «непрозрачность» глагольной дефиниции в толковом словаре: толкование глаголов не через ближайший гипероним (слово с более широким значением, синоним гиперонима и др.), замена родовидовой дефиниции на другой, например отсылочный, способ толкования и др. [9].

2. Наличие нескольких типов гипосем в структуре глагольного значения, что требует

выделения доминирующего, наиболее значимого признака, по которому глагол будет включен в состав той или иной гипонимиче-ской группы, или признания гипонимически значимыми сразу двух признаков, если они регулярно повторяются в значениях всех гипонимов группы. Так, ГГ рождать фактически организуется на основе оппозиции гипонимов и родового слова по гипосемам «характер субъекта»(кто?) и «характер объекта» (кого?): жеребиться (жеребенка - о кобыле, ослице, верблюдице), пороситься (поросят - о свинье), котиться (котят - о кошке), телиться (теленка - о корове, а также о самке оленя), щениться (щенят - о собаке, волчице, лисе), ягниться (ягнят - об овце).

3. Поликонцептуальная природа отдельных глагольных значений, их ядерная и периферийная расчлененность, отраженная в дефинициях, также ослабляет гипонимиче-скую «активность» таких слов, делает нежесткими, перекрещивающимися отличия между гипонимами внутри группы и между группами. Ср. расщепленное содержание гипосе-мы «характер субъекта» (указание на вид самки животного), показанное выше курсивом в толкованиях гипонимов ГГ рождать.

4. Признаки дистрибутивного характера (а, б, в), отражающие в семантике глагола содержание субъектно-объектных актантов действия, накладывают, по мнению Е.В. Па-дучевой, ограничения на тип участника ситуации. Кроме того, и сами таксономические классы имен, участников ситуации, их родовидовое соотношение позволяют уточнять иерархические связи глаголов. Так, в пределах одной гипонимической группы эти актанты не могут представлять различные «таксономические классы участников» [10] в значениях гипонимов. Ср.: глаголы ремонтировать, реставрировать, реабилитировать включены в одну ЛСГ восстанавливать [11]. В последнем глаголе гипосема «характер объекта действия» отражает другой таксономический класс участника - «человек», а не постройку, поэтому в строгом смысле следует выделить две гипонимиче-ские группы в пределах одного гипонимиче-ского гнезда.

5. «Включения» гипонимов в зоне квази-синомии в словарях синонимов (только в составе глагольных синонимических рядов нами выделено более 50 таких структур). На-

блюдения показывают, что иногда в значениях глаголов граница между отличиями качественного и количественного (синонимического) характера нежесткая, что отражает реальные недифференцированные связи ситуаций, обозначаемых глаголами. Именно эта зона переходных, трудноквалифицируе-мых явлений представляет исследовательский интерес. Ср.: обучать - дрессировать (животных) - синонимы или гипонимы?

Необходима дальнейшая дифференциация глагольных гипосем с точки зрения их частотности в значениях, состава и типичности для определенных семантических классов или ЛСГ глаголов, степени лимитиро-ванности [12], отнесенности к разного рода субъектам и объектам живой и неживой материи (натурфакты, артефакты, психофакты, тематическая или родо-видовая близость содержания актантов). Это позволит выявить «сильные», доминирующие, и «слабые» ги-посемы в значениях глагольных гипонимов разных семантических классов - действия, состояния и отношения.

Необходимость комплексного исследования гипонимии на широком материале разных семантических классов и ЛСГ глаголов очевидна: отдельные стороны гипоними-ческих отношений имеют существенное значение для лексикографии, для различных сфер функционирования языка, для перевода. Такое исследование позволит выявить степень универсальности гипонимии для русских глаголов, уточнить словарные дефиниции гипонимов одной группы, систематизировать подачу материала в тематических словарях, в перспективе создать словарь нового типа - словарь гипонимических связей глаголов.

1. Моделирование процессов функциональной категоризации глагола: коллективная моногр. / под ред. Н.Н. Болдырева. Тамбов, 2000. С. 102.

2. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2000. С. 83.

3. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения (Семиологическая грамматика). М., 1981. С. 49-85.

4. Розина Р.И. Принципы классификации в лексической семантике (имя существительное): науч.-аналит. обзор. М., 1982. С. 16-37.

5. Чернейко Л. О. Логико-философский анализ абстрактного имени. М., 1997. С. 80-102.

6. Фрумкина P.M., Мостовая А.Д. II Речь: восприятие и семантика. М., 19SS. С. 26.

7. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексикофразеологической системе. Воронеж, 1996. С. 37-3S.

S. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. М.;

Л., 1964. С. 19.

9. Котцова Е.Е. II Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium: сб. науч. тр. по лексикографии. Гродно, 2GG2. С. 43-4S.

10. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004. С. 80-89.

11. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / под ред. Л.Г. Бабенко. М., 1999. С. 301.

12. Михайлова О.А. Ограничения в лексической семантике: Семасиологический и лингвокультурологический аспекты. Екатеринбург, 1998.

Поступила в редакцию 2.02.2007 г.

ФРЕЙМОВЫЙ АНАЛИЗ КАК МЕТОД ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ВЕРБАЛЬНЫХ СТРУКТУР Ж.В. Никонова

Niconova Z.V. Frame-analysis as a method for description of verbal structures. The article concerns the linguistic consequences that describe a general idea of the frame-structure of a language. Special attention is paid to the vision and types of frames in modern linguistics. The author suggests new ideas for the vision of the frame and analyzes speech-acts based on the frame-structure.

Становление теории фреймов в лингвистике имеет свою предисторию (см., например, Лазарев / Правикова [1]), сложившуюся на основе воззрений многих языковедов, однако впервые термин «фрейм» был введен в концептуальный аппарат исследований по искусственному интеллекту М. Минским.

Давая определение понятию «фрейм», М. Минский указывает, что отправной точкой его теории «служит тот факт, что человек, пытаясь познать новую для себя ситуацию или по-новому взглянуть на уже привычные вещи, выбирает из своей памяти некоторую структуру данных (образ), называемую нами фреймом, с таким расчетом, чтобы путем изменения в ней отдельных частей сделать ее пригодной для понимания более широкого класса явлений и процессов. Фрейм является структурой данных для представления стереотипной ситуации» [2].

Автор представляет фрейм в виде сети, состоящей из узлов и связей между ними. Если верхние, суперординатные узлы сети всегда четко определены, поскольку сформированы такими понятиями, которые всегда справедливы относительно предполагаемой ситуации, то на субординатных уровнях имеется множество вершин-терминалов («сло-

тов»), которые должны быть заполнены частными данными на основе известной ситуации.

Характерной чертой терминала является то, что он может при помощи специальных маркеров устанавливать условия, которым должны удовлетворять поступающие характеристики ситуации (задания). Терминал фрейма может быть заполнен только концептом предмета определенных размеров. В контексте данных рассуждений спичечный коробок, например, не может выступать в качестве жилища для человека.

Именно благодаря своей универсальности термин «фрейм» приобрел особую популярность. М. Минский поясняет, что «теория фреймов» была разработана с целью объяснить скорость человеческого восприятия и мышления, а также фактического отсутствия поддающихся наблюдению ментальных явлений, сопровождающих эти процессы. С каждым фреймом связана информация разных видов: одна, относящаяся к использованию данного фрейма; другая, предупреждающая о том, что может произойти дальше, третья, предписывающая, что следует предпринять, если эти ожидания не подтвердятся [3].

Фреймы содержат также особую информацию для восстановления образа по умол-