CC BY
341
УДК 821.161.1.09«1917/1991»
ДУЛОВА Светлана Алексеевна, аспирант кафедры теории и истории литературы, секретарь отдела планирования и организации научной работы Северодвинского филиала Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор одной научной публикаций
ГЕРОИ В. НАБОКОВА: ПОИСКИ ПОТЕРЯННОГО «РАЯ» (на материале романов «Машенька» и «Защита Лужина»)
Статья посвящена характеристике отчуждения центральных персонажей романов В. Набокова от окружающей действительности и описанию духовных поисков его героев в условиях эмиграции, связанных со стремлением обрести потерянный «рай», составной частью которого являются их творческие поиски.
Эмиграция, духовные поиски персонажей, потеря «рая»
Литература русского зарубежья выдвинула немало писателей, которые сформировались в условиях эмиграции, поэтому закономерно появление в их произведениях образа русского эмигранта. Таковы прозаики Г.И. Газданов, Ю.С. Лукаш, Р.Б. Гуль, поэт и романист Б.Ю. Поплавский и др. Но, безусловно, наиболее крупным художником среди них был В.В. Набоков, который и «по сию пору остается феноменом, неразгаданной загадкой, своего рода таинственным, в обманчиво-миражном мерцании светилом, возможно, даже и неким мнимым солнцем на литературном небосклоне прошлого столетия»1.
В прозаическом наследии раннего Набокова главным героем стал эмигрант. Потеря «рая» -родины - была одинаково трагична как для самого писателя, так и для его персонажей.
В 90-е годы ХХ века, когда соединились в единый поток «возвращенная» и «задержанная» литература, когда появилась возможность позна-
© Дулова С.А., 2011
комиться с произведениями, созданными за рубежом, стало видно, что такие писатели, как В. Набоков и Г. Газданов много размышляли о судьбах представителей русской интеллигенции, пытающихся вписаться в жизнь «другого» мира.
Пользуясь терминологией Г. Хасина («Театр личной тайны. Русские романы В. Набокова»), все персонажи набоковских произведений делятся на два типа героев-антиподов - «творцов» и «пошляков». Предпочтение В. Набоков отдавал изображению жизни творческой личности - Г анина («Машенька»), Лужина («Защита Лужина»), Мартына Эдельвейса («Подвиг»), Федора Годунова-Чердынцева («Дар»). Набоковская концепция таланта смыкается с классической традицией, в основе которой лежит утверждение, что творческий дар - не только радостный, но и мучительный, за который приходится расплачиваться.
Жизнь набоковских героев была непростой с детства. Как отмечал В. Ерофеев, для них
было характерно появление в их жизни «чужих» людей (воспитателей, гувернеров), что привело к зарождению первых признаков отчуждения от самых близких и родных людей - родителей; казенное воспитание (обучение в школе или училище), утверждающее героев в мысли о том, что они не похожи на всех окружающих. За этим следует отчуждение центральных персонажей романов В. Набокова от реальных людей2. Так, Лужин в школе на переменах не бегал со всеми детьми во дворе, а сидел «кучей» на дровах: «Он избрал это место в первый же день, в тот темный день, когда он почувствовал вокруг себя такую ненависть, такое глумливое любопытство»; «Так он просидел около двухсот пятидесяти больших перемен, до того года, когда он был увезен за границу»3.
И завершающим этапом, приближающим героя к моменту изгнания, окончательному признанию себя иным человеком среди всех окружающих, становилось некое незабываемое событие, воспоминание о котором наполняло их души светом. Для Ганина таким событием была, по утверждению В. Ерофеева, «райская» встреча: первая любовь, окрашенная в мифологически «чистые» тона, которая осталась в памяти как самое светлое воспоминание, связанное с прошлой «райской» жизнью4; для Лужина - последнее перед школой лето, проведенное вместе с родителями и гувернанткой-француженкой, «читавшей ему вслух “Монте-Кристо”»5 на загородной даче, где он помимо прогулок и развлечений каждый день занимался с отцом чистописанием и арифметикой; для Мартына Эдельвейса - переезд с матерью за границу. По замечанию В. Ерофеева, «“Машенька” - это первая попытка Набокова вернуть потерянный рай»6, прежние теплые, добрые чувства и эмоции, уходящие корнями в воспоминания о России. Героем в этом романе является Лев Глебович Ганин - молодой человек, которому свойственны, по наблюдениям Норы Букс, «некоторые черты поэта, чье творчество предполагается в будущем. Свидетельством тому - мечтательное безделье, яркое воображение и способность на “творческие подвиги”»7.
Попав в Берлин, Ганин живет в русском пансионе, где обитают «осколки человеческого общества, скитальцы, как и главный герой»8, большинство из которых стремятся к удовлетворению своих материальных потребностей. Ганин же, обладая высокой духовностью, ищет свое место в новом для него мире, хотя иногда ощущает, что он сильно «обмяк», что превращается в тень на экране, в человека, утратившего живую душу. Ни беседы с другими обитателями пансиона, ни прогулки по городу, ни чтение книг не вызывали у Ганина никакой радости. Ему необходимо было изменить свою жизнь, но не было того толчка, который заставил бы его это сделать. Им стала виртуальная встреча с Машенькой. Когда он увидел у своего соседа господина Алферова фотографию улыбающейся красивой женщины, в которой он узнал свою первую любовь, его жизнь мгновенно переменилась: «То, что случилось в эту ночь, то восхитительное событие души, переставило световые призмы всей его жизни, опрокинуло на него прошлое»9. Погрузившись в воспоминания о прошлом, Ганин вдруг проснулся, словно медведь после зимней спячки: «Казалось, что эта прошлая, доведенная до совершенства, жизнь проходит ровным узором через берлинские будни. Чтобы Г анин ни делал в эти дни, та жизнь согревала его неотступно»10. И эта прошлая, исчезнувшая жизнь, по наблюдениям О.Н. Михайлова, оказалась сильнее и реальнее опереточного берлинского пансионата Лидии Николаевны Дорн и его обитателей11.
В результате Ганин предпринимает решительную попытку обрести потерянный некогда рай, собираясь похитить Машеньку у ее нынешнего мужа - господина Алферова. Но и он не встречает Машеньку, понимая в последний момент, что прошлое не вернуть. Он отправляется на другой вокзал, садится в поезд и направляется на юго-запад Германии, чтобы без всяких виз пересечь границу, - «а там Франция, Прованс, а дальше - море»12, то есть новая, неизвестная ему жизнь, в которой есть шанс найти себя.
Если жизнь Ганина обрела смысл, то жизнь персонажа другого романа - Лужина - после
вернувшихся воспоминаний потеряла всякий смысл, и ему ничего не оставалось, как покончить жизнь самоубийством. В. Ерофеев считает, что «“Защита Лужина” опровергает самим своим возникновением наивную ганинскую идею победоносного преодоления прошлого. Здесь фабула разворачивается в глобальную метафору и приобретает аллегорический вид, осуществляясь в жизни шахматного гения»13.
Ганин проходит путь возрождения - через воспоминания к определению смысла своего бытия, а Лужин - путь разрушения своего душевного здоровья - через прозрение к забвению, т.к. не находит себе места в реальном мире, откуда был вырван еще в детстве и который ему заменил мир шахматных фигур. Этот путь Лужина-младшего начинается с изгнания из рая детства, символом которого становится переезд из усадьбы в город. Взрыв эмоций и протест против порядка нового будущего - поступления в школу - у маленького Лужина произошел в момент этого переезда: на вокзале неожиданно подступивший «туман слез» захватил мальчика, и он «дошел, словно гуляя, до конца платформы и вдруг задвигался очень быстро, сбежал по ступеням, - битая тропинка, садик начальника станции, забор, калитка, елки, - дальше овражек и сразу густой лес»14.
Впереди ожидало «нечто отвратительное своей новизной и неизвестностью, невозможный, неприемлемый мир, где будет пять уроков подряд и толпа мальчиков, еще более страшных, чем те, которые недавно, в июльский день, на мосту, окружили его, навели жестяные пистолеты, пальнули в него палочками, с которых коварно были сдернуты резиновые наконечни-ки»15.
Беспомощный бунт мальчика, реализованный в бегстве со станции, закончился неудачей: найденный на чердаке и вновь выдворенный из рая, Лужин нашел успокоение, когда погрузился в свой, обособленный и неприступный мир шахматных фигур. Он отдался страсти игры, поэтому вся его реальная жизнь превращается лишь в решение шахматных комбинаций. По наблюдениям А.В. Востриковой, «ничего, кро-
ме шахмат, у Лужина не было: только пустота “внешней” жизни и воспоминания о детстве. Он был вырван из детского “состояния” шахматами и так и остался большим ребенком, со своими “игрушками мира”»16. В результате он стал играть не для развлечения, а жить игрой и в игре, что стало смыслом его жизни.
По наблюдению В.Е. Александрова, «с первых же страниц романа Лужин предстает перед читателем не только как трудный ребенок, но и как живой сосуд, ждущий, что его заполнят неким - пока неясно каким - содержани-ем»17. Родители за решением проблем своего семейного счастья не заметили, как их ребенок отдалился от них, ушел в себя. Позднее в свой мир он не впустил никого, даже возлюбленную. Не заметили родители, по наблюдению В.Е. Александрова, и проявленной склонности сына к решению всяческих ребусов, к книгам «Приключения Шерлока Холмса» и «Вокруг света за восемьдесят дней», в которых он видел «правильно и безжалостно развивающийся узор», к сложным головоломкам18. «Особую, формирующую роль» в шахматном образовании Лужина сыграла его тетя, которая была «единственным человеком, в присутствии которого он не чувствовал себя стесненным»19.
Новая нота начинает звучать в романе, когда Лужин, уже будучи известным шахматистом, встречает за границей русскую девушку, на которой затем женится. «Это единственное существо, - отмечал В.Е. Александров, - к которому он испытывает нечто напоминающее романтическую любовь, и любовь эта оказывает прямое воздействие и на жизнь его, и на шахматное творчество». Лужин предпринимает попытки вернуться из мира шахмат в реальную действительность: он начинает ухаживать за молодой женщиной, и она пробуждает его «дремлющие эротические фантазии»20 , хотя Александров считает необходимым отметить, что «...любовь Лужина, столь тесно связанная с его поразительным шахматным взлетом, подчеркнуто лишена какого бы то ни было эротизма: заметив как-то на турнире невесту, Лужин испытывает смущение и неловкость, а потом даже просит ее удалиться и не приходить более
на его партии, словно <.. > платоническая, но все же земная любовь несовместима с шахматами» 21. Ни отцу, ни жене героя не удается вернуть его из иллюзорного мира в мир реальный. Даже после нервного срыва из-за неоконченной партии с Турати выздоровление, возвращающее Лужина ненадолго в реальный мир, не помогает ему осознать, что обретение потерянного рая, как считает В. Ерофеев, возможно в любви, особенно, если возлюбленных соединяет полная взаимность чувств, переживаний, «подлинное равноправие» между ними22. После случайно подслушанного Лужиным разговора жены с «приезжей» из России, он вновь погружается в иллюзорный мир шахмат, воспринимая настоящее как «коварную комбинацию», против которой необходимо было придумать защиту. С этого момента «покоя для него не было», и «мысль, что повторение будет, вероятно, продолжаться, была так страшна, что ему хотелось остановить часы жизни, прервать вообще игру, застыть, и при этом он замечал, что продолжает существовать, что-то подготовляется, ползет, развивается, и он не властен прекратить движение»23. После того, как Лужин находит за подкладкой пиджака карманные шахматы, их цепкая власть над ним только укрепляется: на все старания жены, стремившейся его всячески развлечь, он не обращал внимания: «И что Лужину было до всего этого? Единственное, что по-настоящему занимало его, была сложная, лукавая игра, в которую он - непонятно как - был замешан»24. Когда ему «пришел в голову любопытный прием, которым, пожа-
луй, можно было обмануть козни таинственного противника», а он «состоял в том, чтобы по своей воле совершить какое-нибудь нелепое, но неожиданное действие, которое бы выпадало из общей планомерности жизни и таким образом путало бы дальнейшее сочетание ходов, задуманных противником»25 , он им воспользовался, но когда понял, что вернуть обратно свой «рай», мир детства, он не в состоянии, что новая жизнь с молодой женой совсем не то, чего бы ему хотелось, что жить вновь по законам шахматной игры он не может, Лужин предпринимает попытку «выпасть из игры»: он выпрыгивает из окна с одной единственной целью - быть спасенным.
Трагедия Лужина была в том, что он позволил Валентинову навязать ему мысль о его гениальности, что привело к отторжению от семьи, от живой жизни.
В.В. Набоков, сам переживший ужасы эмиграции, передал героям своих романов трагическое мироощущение огромной потери и свое понимание того, что утраченное вернуть нельзя, но нужно двигаться дальше, а воспоминания о потерянном «рае», связанные с родиной, детством и юностью, необходимо хранить как самую дорогую вещь на «дне памяти» и знать, что это поможет сохранить душу в трудные минуты жизни.
На протяжении всего своего творчества
В. Набоков размышлял над сложной, иногда трагической судьбой людей, в эмиграции вступивших на тернистый путь духовных поисков.
Примечания
1 Михайлов О.Н. Литература русского Зарубежья: писатели младшего поколения // Литература в школе. 1991. № 3. С. 42.
2 Там же. С. 15.
3 Набоков В.В. Собр. соч.: в 4 т. Т. 2. М., 1990. С. 12.
4 Ерофеев В. Русская проза Владимира Набокова // Набоков В.В. Указ. соч. Т. 1. М., 1990. С. 15.
5 Набоков В.В. Указ. соч. Т. 2. М., 1990. С. 5.
6 Ерофеев В. Указ. соч. С. 16.
7 БуксН. Звуки и запахи: о романе В. Набокова «Машенька» // Новое лит. обозрение. 1996. № 17. С. 296.
8 Чурлик Н. «Самый русский» роман В. Набокова: Вслед за автором по страницам романа «Машенька» // Литература. 2002. № 21. С. 4.
9 Там же. С. 56.
10 Там же. С. 73.
11 Михайлов О.Н. Литература русского Зарубежья: писатели младшего поколения // Литература в школе. 1991. № 3. С. 45.
12 НабоковВ.В. Указ. соч. Т. і. М., 1990. С. 112.
13 Ерофеев В. Указ. соч. С. 1S.
14 Набоков В.В. Указ. соч. Т. 2. М., 1990. С. S.
15 Там же. С. 9.
16 ВостриковаА.В. Бегство от жизни: роман В.В. Набокова «Защита Лужина» // Литература в школе. 2007. № і.
С. 24.
17Александров В.Е. Набоков и потусторонность: метафизика, этика, эстетика / пер. с англ. Н.А. Анастасьева; под ред. Б.В. Аверина и Т.Ю. Смирновой. СПб., 1999. С. S3.
1S Там же.
19 Там же. С. 7S.
20 Там же. С. 79, S1.
21 Там же. С. S1-S2, S5-S6.
22 Ерофеев В. Указ. соч. С. 20-21.
23 Набоков В.В. Указ. соч. Т. 2. М., 1990. С. 136.
24 Там же. С. 134.
25 Там же. С. 143.
Dulova Svetlana
NABOKOV’S CHARACTERS: SEARCH OF THE LOST «PARADISE»
(based on the novels “Mashenka” and “The Luzhin defence»)
The article is devoted to characterizing exclusion of V.Nabokov’s central characters from the reality and to describing their spiritual search in the conditions of emigration connected with their aspiration to find the lost «paradise», their creative search being integral part of it.
Контактная информация: e-mail: svdulova@yandex.ru
Рецензент - Фесенко Э.Я., кандидат филологических наук, профессор кафедры теории и истории литературы, заместитель директора по научной работе Северодвинского филиала Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
