CC BY
74
E. A. Голлербах
ГЕРМАНСКИЙ СЛЕД В РУССКОМ ПАНТЕОНЕ. ПЕТЕРБУРГСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПАНТЕОН» (1907-1912) КАК АГЕНТ НЕМЕЦКОЙ КУЛЬТУРЫ
Московское издательство «Мусагет», созданное Э. К. Метнером в 1909 г., чтобы «синтезировать новый русский символизм и германскую культуру»х, и выпускавшее в 1910-1913 гг. русскую версию «международного журнала по философии культуры» «Логос», было одним из наиболее заметных проявлений российского германофильства накануне Великой войны 1914-1918 гг., но не уникальным. Среди разного рода институций, возникших в России под влиянием германоязычных культур и занимавшихся распространением здесь их достижений, было петербургское издательство «Пантеон».
Оно возникло на два года раньше «Мусагета», в 1907-м, и было примерно столь же продуктивным: к своему финалу, последовавшему в 1912-м, «Пантеон» издал пятьдесят семь томов и большое число вспомогательных изданий (каталогов, листовок и т. д.).
Инициатором и руководителем издательства был известный график и деятель печати Земгель (Зелиг, Зелик, Зелих) Овшиев (Овшиевич, Шиев, Шиевич, Шеевич, Ишевич), русифицированная форма Зиновий Исаев (Исаевич) Гржебин (по родителям Гжебень).
Он родился в 1877 г. в Чугуеве Харьковской губернии, окончил в 1899-м Рисовальную школу Одесского общества изящных искусств и до 1905-го учился в Мюнхене, в мастерской Ш. Холлоши. В Германии и Швейцарии учились тогда же сестра Гржебина Сара (Сарра) Овшиева (Овшиевна, Шиева, Шиевна, Шеевна, Ишевна), русифицированная форма Софья Исаева (Исаевна) Фарбман (Гржебина, 1880 - не ранее 1912), ее супруг и зять Гржебина Гриша (Григорий) Абрамович (он же с середины 1900-х Мовша Залманов (Залманович), русифицированная форма Михаил Семенович Фарбман, 1880-1933), а также родственник и с раннего детства приятель последнего Аарон (Арон) Фишелев (Фишелевич, Филиппович) Перельман (1876-1954), по возвращении в Россию ставший сотрудником германо-российского акционерного общества печатного и издательского дела в Петербурге «Издательское дело, бывшее Брокгауз и Ефрон».
1 Постоутенко Кирилл <Ю.>. Э. К. Метнер: метаморфозы национальной идентификации // Блоковский сборник. Вып. XIII. Русская культура XX века: метрополия и диаспора / Ред. А. А. Данилевский. — Tartu: Tartu ulikooli kirjastus, 1996. — С. 167.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2010. Том 11. Выпуск 3
177
То, что все перечисленные члены клана Гржебиных-Абрамовичей-Перельманов учились в Германии, а некоторые — ив немецкой Швейцарии, показывает уважение, с которым они относились к общенемецкой культуре. Это же показывает и история «Пантеона».
По возвращении из Германии, в 1905-1906 гг., Гржебин руководил в Петербурге сатирическими журналами «Жупел» и «Адская почта» (организованными по образцу мюнхенского журнала «БйпрНаздшшв» (1896-1944)), однако оба эти журнала были быстро ликвидированы властями, а сам Гржебин лишился права заниматься издательским делом и был приговорен к тюремному заключению. До осени 1908-го ему удавалось скрываться от правосудия, однако открыто заниматься издательским бизнесом он не мог. Поэтому сначала легальным руководителем его нового предприятия стал его шурин студент столичного университета Михаил Константинович Дориомедов (1885-1920?)2, затем — в сентябре 1908-го — «Пантеон» возглавили земляки Гржебина, зятья лесопромышленника, землевладельца, благотворителя, приятеля Л. Н. Андреева, Н. К. Рериха и некоторых других известных деятелей культуры Шмуля Лейзерова (Лейзеровича, Лейзоровича), русифицированная форма Самуила Лазаревича Гуревича (Гуровича, Гуревича-Гуровича, Гурвича, 1861-1939) студенты столичного университета Исаак Нахман (Нахманов) Анчелев (Аншелев, Аншелевич, Анцелевич), он же Александр Ансельмович Ройхель (1885-1933)3 и Александр Мовшев (Мовшевич, Мойсеев, Моисеевич) Тумаркин (1885-1941)4, и лишь в январе 1910-го полноправными владельцами издательства стали сам Гржебин и его зять Абрамович (Фарбман)5.
Гржебин, однако, сохранял свое влияние на дела издательства в течение всего времени его существования, даже в период своего годичного тюремного заключения.
Ему и его коллегам удалось привлечь к работе многих деятелей российского литературного модернизма — таких, как Л. Н. Андреев, И. Ф. Анненский, Ю. К. Балтрушайтис (он стал редактором скандинавского — «северного» — отдела), К. Д. Бальмонт (редактор английского и испанского отделов), А. А. Блок, В. Я. Брюсов (редактор французского и русского отделов), Н. М. Виленкин (Минский) (редактор итальянского отдела), С. М. Городецкий, Вяч. И. Иванов, М. А. Кириенко-Волошин (Волошин), М. А. Кузмин, Д. С. Мережковский, В. В. Розанов, Ф. К. Тетерников (Ф. Сологуб). В качестве оформителей печатной продукции были приглашены Б. С. (Б.) Анисфельд, А. Н. Бенуа, И. Я. Билибин, М. В. Добужинский, Е. Е. Лансере, Г. И. (Е. И.) Нарбут, Н. К. Рерих, Л. X. И. (Л. С.) Розенберг (Бакст), В. Э. Я. (В. Я.) Чемберс, С. В. Чехонин и некоторые другие художники-модернисты.
Как не раз сообщили в свое время организаторы издательства, они создали его для выпуска «литературных памятников» всех времен и народов, в лучших переводах, лучшем оформлении и по доступной цене. Этот генеральный план «Пантеона», актуальный для российского рынка и идеологически вполне нейтральный и просветительский, в действительности был весьма творческим проектом: он был направлен на «модернизацию» старых шедевров.
2 Он числился единоличным владельцем «Пантеона» с (по-видимому) ноября 1907 г. по 19 января (1 февраля) 1909 г.
3 Он числился совладельцем «Пантеона» с 1 (14) сентября 1908 г. по январь 1909 г.
4 Оба числились владельцами «Пантеона» с 25 января (7 февраля) 1910 г.
5 Он числился единоличным владельцем «Пантеона» с (по-видимому) ноября 1907 г. по
19 января (1 февраля) 1909 г.
Организаторы издательства намеревались поправить своим начинанием сложившееся в российском обществе не вполне уважительное отношение к модернистам 1900-х гг. как к «оргиастам», придать передовой отечественной культуре величавость античного стиля, предложить соотечественникам новый этический и эстетический образец, основанный на опыте древности. Это также было связано с российским германофильством того времени: надо помнить, что некоторые российские антиковеды (в частности, Т. С. (Ф. Ф.) Зелинский, Анненский и Иванов, все трое — будущие авторы «Пантеона») уже с 1890-х гг. мечтали о «сочетании славянского гения с античностию», «третьем, славянском возрождении» античности6. Первое возрождение, отмечали они, было романским (Х1У-ХУ1 вв.; его главным выразителем стал Шекспир), второе — германским (ХУШ-Х1Х вв.; его олицетворили Винкельман и фон Гёте), но теперь германский период завершился и взоры людей обратились на восток, в ожидании славянского возрождения. Следует помнить, что Зелинский и Иванов также учились в Германии и их представления об античности сформировались в значительной степени именно там. Отчасти поэтому семейство Гржебиных, наблюдавшее в Мюнхене 1900-х гг. «слияние эллинского язычества с изысканным комфортом “нового стиля”»7, должно было, услышав риторику Зелинского и его единомышленников, вспоминать именно знакомые всем им образцы немецкой модернизированной античности.
Во второй половине 1900-х гг„ после общественно-политических «эксцессов» и разочарования значительной части российской интеллигенции в ценностях либерализма, усилилась общественная потребность в стабильности и гармонии, «античная тема» обрела дополнительную актуальность. Н. А. Бердяев зафиксировал в конце 1900-х: «Дионисическая эпоха в русской литературе сменяется эпохой аполлонической. И в самой жизни слабеет все хаотическое и стихийное <...>. Стихия дионисизма, тревожная и катастрофическая, бушевала в революционную эпоху. Теперь потянуло к гармонической культуре, к аполлонизму. У нас должно быть возрождение Пушкина. В духовной жизни Германии чувствуется усталость от Ницше, захотели там отдохнуть от катастрофичности и предельности ницшеанства, и потянуло к Гёте, к спокойной гармоничности, к пантеистическому примирению с природой, к высокой культуре без грозящего катаклизма» 8. Организаторы нового издательства смотрели на ситуацию несколько иначе: они собирались исповедовать не «бескровную ложноклассическую “винкельмановщину”» (по выражению одного из авторов «Пантеона» и будущего создателя «Аполлона» С. К. Маковского) 9, а классицизм по Ницше, романтизированно-драматический10. «Пантеон» должен был стать символом вечных, но обновленных ценностей.
6 Зелинский Ф. <Ф.>. Античный мир в поэзии А. Н. Майкова // Русский вестник. Т. 262. — 1899. Июль. — С. 140-141; Зелинский Ф. <Ф.>. Из жизни идей: науч.-популяр. статьи. Т. 1.1-е изд. — СПб., 1904 (указ.: 1905). — С. 209,213; Зелинский Ф. <Ф.>. Из жизни идей: науч.-популяр. статьи. Т. 1.2-е изд., испр. и доп. — СПб., 1908. — С. 233,237 (выделено автором).
7 Маковский Сергей <К.>. Страницы художественной критики. Кн. 1. Художественное творчество современного Запада. 2-е изд., с изм. и доп. — СПб.: Пантеон, 1909 (указ.: МБСССОХ). — С. 55.
8 Бердяев Николай <А.>. Аполлон // Утро России. 1910.27 февр. (12 марта). № 84 (117). — С. 1-2.
9 Маковский Сергей <К.>. Страницы художественной критики. Кн. 1. — С. 96.
10 Зелинский называл Ницше «пророком античности — и притом самой античной <.„> античности» (Зелинский Ф. <Ф.>. Древний мир и мы: лекции, чит. ученикам выпуск, классов С.-Петерб. гимназий и реал, училищ весной 1903 г. // Журн. Мин. нар. просвещ. 1903. — С. 84; Зелинский Ф. <Ф.>. Из жизни идей: науч.-популяр. статьи. Т. 2. Древний мир и мы: лекции, чит. ученикам выпуск, классов С.-Петерб. гимназий и реал, училищ весной 1903 г. 3-е изд. — СПб., 1911. — С. 101).
И эта цель была отчасти достигнута: можно сказать, что «Пантеон» стал одним из первых проявлений неоклассических тенденций в российской печати. Позднее, в 1909-м, эти тенденции обозначились в издательских проектах «Аполлон» и «Мусагет», в 1910-м — в проекте «Альциона», а пик досоветской российской неоклассики пришелся на 1911-1914 гг.11
Первоначально предполагалось, что «Пантеон» будет периодическим изданием вроде мюнхенского журнала «Jugend» (1896-1940). Гржебин проинформировал Бенуа 2 (15) мая 1907 г.: «Мы затеваем новое дело — художественно-литературный журнал <...>. Я хотел бы это дело поставить очень широко, но это, разумеется, зависит главным образом от тех средств, какие будут у меня в распоряжение <(так)>. / Я мечтаю о таком журнале, около которого образовалась-бы <(так)> целая академия, клуб, не знаю, впрочем, насколько я ясно пишу <...>. Предпологаемое <(так)> название для журнала — “Пантеон”. Как Вы находите это название? / Мне кажется, что некоторая академичность названия не может мешать делу, делу совершенно живому, рассчитанному на большую публику. Из заграничных журналов — “Jugend” по формату и форме ближе других подходят <(так)> к “Пантеону”. Пантеон будет уступать Jugendy в технике — у нас не будет так много трех цветной <(так)> печати, но по существу — мне кажется — наш журнал будет поставлен значительно лучше — и конечно не обойтись нам без художников и писателей Запада. / Я пока пишу Вам все туманно — и это потому, что дела еще нет, а только строится и в настоящее время находится в периоде зачатия»12.
Однако организовать регулярный доброкачественный журнал оказалось слишком затратным и хлопотным делом, и было решено ограничиться издательством, выпускающим переводную литературу. Последнее объяснялось тем, что Россия не присоединилась к международным соглашениям по авторскому праву и печатать переводы здесь было выгодно, а также тем, что издание «литературных памятников» стало тогда актуальным культурным трендом в Европе, особенно в Германии13.
В издании книг Гржебин и его окружение решили ориентироваться на знакомый им опыт лейпцигского издателя Антона Филиппа Реклама (1807-1896). В декабре 1907-го пресса сообщила: «В первых числах января выйдут первые томики “Пантеона”, нового издания, по типу немецкой “Reklame s <(так)> Universal Bibliothek”, с задачей дать в хороших и умелых переводах образцы литератур всех народов и времен»14.
Организаторы «Пантеона» сразу же оповестили публику о деталях своих издательских намерений; впоследствии они продолжали заявлять о них, слегка их варьируя. Среди томов, намеченных к выпуску, были объявлены «Сказки» В. Гауффа (в переводе А. А. Койранского), сборники «Избранные страницы» и «Книга песен» Г. Гейне (первая — в переводе и со статьей И. Ф. Анненского, вторая — в переводе А. А. Блока), роман «Страдания молодого Вертера» Й. В. фон Гёте (в переводе и со статьей А. Г. Горнфельда),
11 Кириков Б. М. Неоклассицизм до и после революции: о роли классических традиций в архитектуре Петербурга-Ленинграда // Санкт-Петербург: окно в Россию: 1900-1935: город, модернизация, современность: Материалы междунар. науч. конф. Париж, 6-8 марта 1997 г. / Сост. и науч. ред. Е. Берар. — СПб.: Феникс, 1997. — С. 52-53.
12 ОР ГРМ. Ф. 137 (А. Н. Бенуа). On. 1. Ед. хр. 898. Л. 16-16 об.
13 См.: <Гликман В. Я.>. Иностранная литература <в 1908 году> // Речь. 1909. 1 (14) янв. № 1. С. 7 (подп.: В. Ирецкий); сГюнтер, фон, Й.>. Заметки о немецкой литературе // Аполлон. № 4.1910. Янв. С. 39 (подп.: Johannes von Guenther); и др.
14 <Н. а.>. Новости искусства и литературы // Обозрение театров. № 278. —1907.13 (26) дек. — С. 15..
«Сказки» («Сказки и фантазии») Э. Т. А. Гофмана (в переводах Е. А. Бальмонт (Андреевой) и со статьей К. Д. Бальмонта или в их совместных переводах), трагедия «Прабабка» Ф. Грильпарцера (в переводе А. А. Блока и первоначально с его же статьей, затем — со статьей Г. фон Гофмансталя), «Рассказы» Г. Келлера (в переводе и со статьей 3. А. Венгеровой), «Так говорил Заратустра» Ф.В. Ницше (в переводе и со статьей Б. Н. Бугаева (А. Белого)), роман «Генрих фон Офтердинген» барона Г. Ф. Ф. фон Харденберга (Новалиса), трагедия «Магдалина» («Мария Магдалина») К. Ф. Хеббеля (Ф. Геббеля), повесть «Петер Шлемиль: чудесная история» графа Л. Ш. А. Шамиссо де Бонкура (А. фон Шамиссо) (три последние книги — в переводах и со статьями Венгеровой), драма «Мастер Эльце» Й. Шляфа (в переводе супругов К. Д. Бальмонта и Е. А. Бальмонт (Андреевой)), а также разные произведения X. H. (X. И.) Бялика, Й. ван ден Вондела, Г. фон Гофмансталя, Й. Л. (Л.) Тика (в переводе Ал. Н. Чеботаревской и, возможно, со статьями 3. А. Венгеровой), Н. Ф. Н. Э. фон Штреленау (Н. Ленау).
Редактор немецкого отдела, однако, «Пантеоном» не был назван. Это позволяет предположить, что за данное направление работы взялся либо кто-то из Гржебиных, либо Венгерова, принявшая на себя наибольшее число анонсированных издательством переводов с немецкого.
Кроме того, уже с 1907 г. «Пантеон» объявлял публике, что будет выпускать «монографии» - книги о литературе. Существовали даже конкретные замыслы: например, в 1908-м Гржебин выразил желание издать монографию о Ф. В. Ницше15. В конце 1909-го издательство объявило подписку на библиотеку «Пантеон мировой литературы»: «Каждая книга библиотеки представит собой законченную монографию, посвященную произведениям либо великого писателя (Сервантес, Гёте, Толстой и т<ак> д<алее>, либо эпохи (Поэзия Рыцарства, Средневековая новелла и т<ому> п<одобное>), либо национальности (Греческие лирики, Немецкие поэты XIX века, Былины и т<ому> п<одобное>)»16. В первую серию библиотеки должны были войти, в частности, тома «Средневековье: (Христианская поэзия. Поэзия рыцарства)», «Средневековая новелла», «Гёте», «Немецкие поэты XIX века», «Романтизм немецкий», «Ницше». Кроме того, «Пантеон» намеревался «издать серию книжек, посвященных изобразительным искусствам: живописи, скульптуре, архитектуре»17 (позднее в этот список были включены также «книжки, посвященные <...> музыке и сцене»18).
В 1909 г. «Пантеон» собирался приступить и к выпуску собственного альманаха, по образцу лейпцигского иллюстрированного ежегодника «Der Insel-Almanach» (основанного в конце 1890-х). Это издание планировалось для продвижения на рынок библиотеки «Пантеон мировой литературы». Абрамович (Фарбман) написал тогда Брюсову: «Сейчас у меня, в связи с этим изданием, к Вам следующая просьба: / Для рекламмы <(так)> этой серии мы хотим издать альманах (по типу Inselalmanach), в котором хотим привести образцы из вышедших и готовящихся книг <...>. Судя по тому, что мы сейчас уже имеем и наметили, это издание будет не
15 РГАЛИ. Ф. 44 (И. А. Бунин). Оп. 1. Ед. хр. 93. Л. 5-5 об. (это письмо Гржебина к Бунину от 25 июля (7 августа) или 7 (20) августа 1908 г.; год установлен по содержанию)..
16 <Н. а.>. <Рекл. объявл.> // Аполлон. № 3. 1909. Дек. — С. 92; и др.
17 Книгоиздательство «Пантеон»: «Мировая литература»: (проспект). — <СПб.>: <Пантеон>, <1907?>. — С. 2.
18 Книгоиздательство «Пантеон»: «Мировая литература»: (проспект). — <СПб.>: <Пантеон>, <1908>. — С. 2 (выделено автором)..
лишено литературного интереса. Это будет как бы Альманах Мировой Литературы <...>. / Что же касается страницы из Книги Средневековье, я думаю, в Альманахе можно дать перевод части из РагауаГя Вольфрама19, какую-нибудь главу из Roman de la rose20 или что-нибудь в этом роде, всё равно, из немецкой или французской литературы рыцарства»21.
Следует иметь в виду и то, что ряд текстов не немцев (прежде всего восточных и скандинавских авторов) предполагалось переводить с немецких переводов-посредников.
Можно видеть, что целый ряд безусловных германоязычных классиков — например «балладник» Й. К. Ф. фон Шиллер — остался за пределами проспектов «Пантеона», хотя сюда вошли имена авторов гораздо меньшего масштаба. Неполнота пантеонов-ских списков авторов и произведений имела, в частности, «эстетическую» причину: издательство, пытаясь модернизировать культурный ландшафт, ориентировалось на тех «князей литературы», которые успели обратить на себя внимание российских либо зарубежных модернистов.
Однако — преимущественно из-за дефицита денежных ресурсов — выполнить удалось лишь часть задуманного. Под маркой «Пантеона» к концу его существования вышли следующие издания «немецкого отдела»: в 1908-м — трагедия «Праматерь» австрийца Ф. Грильпарцера (в переводе А. А. Блока и М. А. Бекетовой, со статьями автора, А. А. Блока, М. Хесе и Й. Шрайфогеля), в 1909-м — прозаическая стилизация под ветхозаветные тексты «Книга Порам» Р. Борхардта (в переводе А. С. Элиасберга и с предисловием В. В. Розанова), в 1910-м и 1911-м — два издания повести «Петер Шлемиль: чудесная история» графа Л. Ш. А. Шамиссо де Бонкура (А. фон Шамиссо) (в переводе П. П. Потемкина). Кроме того, в 1909 и 1910 гг. «Пантеон» выпустил два издания объемистого сборника «Песнь Песней Соломона» (в переводе с древнееврейского и с примечаниями А.М. Эфроса и с предисловием В.В. Розанова); в первое из них были включены фрагменты сочинений ряда немецких богословов, историков, ориенталистов, литературоведов (Ф. Бёттхера, К. К. Й. фон Бунзена, Й. В. фон Гёте, Ф. К. Г. Делича, И. Э. Итцига (Ю. Э. Хитцига), Г. Карпелеса, 3. И. Кемпфа, Э. X. Майера, Й. Г. фон Хердера), а также библиография, содержащая сведения о публикациях по «Песне песней», преимущественно немецкоязычных.
Наиболее же, вероятно, показательным в отношении «Пантеона» к немецкой культуре стали не переводы, а два оригинальных издания российского автора. В 1909 г. предприятие Гржебиных и Гуревичей выпустило две книги сборника «Страницы художественной критики» С. К. Маковского — «Художественное творчество современного Запада» и «Современные русские художники»22.
19 Стихотворный роман «Парцифаль» («Парсифаль», 1198-1210) миннезингера Вольфрама фон Эшенбаха (1170?—1220?).
20 Двухчастная аллегорическая поэма «Роман о розе» («Роман розы», 1230-е, 1270-е) трувера Гийома де Лорриса (1205-1240) и богослова, поэта Жана Клопинеля (де Мён, 1250?-1305).
21 НИОР РГБ. Ф. 386 (В. Я. Брюсов). Карт. 106. Ед. хр. 11. Л. 4-4 об. (это недатированное, от второй половины 1909 г. по содержанию, письмо; выделено автором, текст приведен с исправлением пунктуации).
22 Первая книга была издана ранее, в начале 1906 г., в другом оформлении, с несколько иным содержанием и под заглавием «Мысли и впечатления о художественном творчестве современного Запада», петербургским издательством «Содружество». Впоследствии, после прекращения «Пантеона», этот проект был продолжен: третья книга сборника Маковского — «Выставки и характеристики» —
Первая книга была посвящена анализу творчества зарубежных художников, в том числе немцев А. Бёклина, Ф. фон Штука, М. Клингера и некоторых других. Значительную часть и ее содержания, и содержания второй книги составили размышления об искусстве как о выражении духа нации, представителем которой явился истории тот или иной конкретный художник.
В исследовательской литературе отмечено: «Знакомство с критическими работами Маковского начала <ХХ> века показывает, что в этот период ему особенно интересны проблемы национального в искусстве. Часто, начиная разговор с национального характера творчества отдельного художника, он приходит к обобщениям философского характера <...>»23. Действительно, на протяжении 1900-х гг. Маковский охотно рассуждал о «мистике крови и наследственности»24. Например, в эссе о японских художниках, включенном в первую книгу «Страниц», он написал: «Мы еще мало знаем о влияниях расовой психики на искусство народов. Но этот вопрос обойти нельзя, мысля о японском творчестве. Ни один народ не выявил яснее искусством своим духа расы»25. В другом эссе он заметил о Ф. Ропсе: «Ропс — настоящий француз, с тем отсутствием интеллектуальной, мозговой утонченности, которое характерно для романской расы»26. Во второй книге «Страниц» значительная часть текстов посвящена самобытности российского изобразительного творчества и «особенно жгучему для нас» «вопросу о русском национальном искусстве»27. О созданных А. П. Рябушкиным образах великороссов Маковский высказался: «<...> Через них начинает мерещиться что-то, что за ними, что-то общее, неопределимое, загадочная основа их своеобразной красоты — дух народа, дух расы, дух неисчислимых веков племенного единения, отразившийся на всех этих непохожих друг на друга лицах женщин, детей, бояр, стрельцов <...>»28. Такого качества «волхвованием» и «ворожбой» наполнены все три книги «Страниц». Этническое, национальное и расовое, по Маковскому, выражается не только в антропологии изображаемых художниками персонажей, но и в их эмоциях, пластике, облачениях, утвари, даже в окружающих пространствах и ландшафтах.
Размашистое мифологизирование национальных и расовых «характеров», «племенного», «национальной стихии» и прочих скользких вещей базировалось на пришедшей из XVIII в. «климатической доктрине» Ш. Л. де Секонды барона де Ла Бреда и де Монтескье (согласно которой существует тесная связь между природными условиями существования той или иной нации и ее характером)29 и было распространено в эпоху, предшествовавшую Первой мировой войне. Маковский, теоретизируя, неоднократно ссылался на немецкие авторитеты — О. Ю. Бирбаума, М. Клингера,
была выпущена в 1913 г. издательством «Аполлон», четвертая предполагалась там же, но не была осуществлена.
23 Лебедева Т. В. «Страницы художественной критики» — итог раннего периода творчества С. К. Маковского // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Филология. Журналистика. — 2006. № 2. — С. 197.
24 Маковский Сергей <К.>. Страницы художественной критики. Кн. 1. — С. 120.
25 Там же. — С. 103.
26 Там же. — С. 162.
27 Маковский Сергей <К.>. Страницы художественной критики. Кн. 2. — С. 26.
28 Там же. — С. 77.
29 См.: Nilsson Nils Ake. Russia and the Myth of the North: the Modernist Response // Russian Literature. Vol. XXI. <Issue> II <(2)>. Special Issue: the Russian Avant-Garde XXV <(25)>. — 1987. 15 Febr. — P. 126; и др.
Р. Кляйна, Р. Мутера, Ф. В. Ницше, К. Ноймана и других авторов30. Впрочем, критик находился под влиянием не только европейской интеллектуальной ситуации: имели значение также национальные и расовые фобии целого ряда активистов российского модернизма: по отношению к азиатам, африканцам, некоторым латинянам, полякам, евреям.
Как и некоторые другие авторы «Пантеона», Маковский не раз выказывал мнение, что существующие в мире культуры сепаратны и европейская культура в ее совокупности решительно отличается от неевропейских культур, — отчасти потому, что, в отличие от последних, имеет своим истоком античность. Критик, например, противопоставил творчество «народов желтой расы» «нашему искусству», искусству «народов белой расы»31. Расовая разделенность культур, указал он, сложилась естественным образом, реально существует и едва ли преодолима32.
Маковский пантеоновского периода полагал, что «в искусстве каждого народа должны быть чуткие, серьезные выразители национального гения»33. Естественно, что внимание критика привлекли именно те мастера общенемецкой изобразительной культуры, которым, на его взгляд, удалось стать манифестантами национальной идентичности. Так, швейцарец А. Бёклин выказал, по констатации Маковского, замечательную способность передавать «чисто-германский, национальный колорит»34 и обнаружил своими работами, что «духовный склад его таланта чисто германский»35. Тяготение Бёклина к романтической фантастике, его мистицизм и своеобразный юмор автор «Страниц» опознал как черты, присущие всему немецкому искусству, вне зависимости от жанровых или стилистических предпочтений того или иного мастера; те же приметы аналитик нашел у «истинного германца» А. Альтдорфера и его соотечественников К. А. Бермана, А. Дюрера, М. Клингера, А. Л. Рихтера, X. Томы, А. Хенгелера, X. Хольбейна Младшего, Ф. фон Штука, а также у австро-германца М. Л. фон Швинда и — что любопытно — у голландцев Е. А. ван Акена (нам более известного как И. Босх, а Маковскому — как Ж. Бош) и П. Брейгеля старшего36.
30 См.: Маковский Сергей <К.>. Страницы художественной критики. Кн. 1. — С. 46-47,55-56, 67, 72-73, 103,108, 132-133, 162; Там же. Кн. 2. — С. 128-131.
31 Там же. Кн. 1. — С. 103-104 (выделено автором).
32 Подобных взглядов придерживался и Зелинский. Он утверждал, в частности: «Между тем как каждое <...> приобретение античного семени вело к облагорожению нашей культуры и создавало бессмертные творения, служившие в свою очередь образцами для потомства, — приобщение семян чужеродных нам культур давало только ублюдков, неспособных к дальнейшему размножению. Еще в эпоху Гёте имели мы арабоманию <...>; затем пошла индомания, расцветом которой была философия Шопенгауэра <...>; теперь вошла в моду японщи-на, облагодетельствовавшая нас многими уродливостями так называемого декадентского искусства и осужден-ная на бесследное исчезновение <...>. Всё это — замечательные явления, подтверждающие биологический взгляд на историю культуры: так ведь и животные породы облагораживаются путем скрещивания не с другими видами, как бы они ни были совершенны, — такие скрещивания производят лишь неспособных к размножению ублюдков, — ас выдающимися особями своего вида, с теми, в которых характерные приметы достигли наивысшей степени совершенства» (Зелинский Ф. <Ф.>. Древний мир и мы. С. 100; Зелинский Ф. <Ф.>. Из жизни идей. Т. 2. — С. 119-120).
33 Маковский Сергей <К.>. Страницы художественной критики. Кн. 2. — С. 27.
34 Там же. Кн. 1. — С. 34.
35 Там же. — С. 30.
36 См.: Там же. — С. 43-45, 53.
В передовом немецком художественном творчестве Маковский обнаружил и его собственную философичность, и близкую связь с философией как таковой, в том числе новейшей. Об одном из художников он высказался, например: «Клингер — мыслитель, унаследовавший не одну печаль и не одну мучительную надежду от Шопенгауэра и Нитше, — мыслитель, переживший все нравственные трагедии своего века, опускавшийся во все темные колодцы современного сознания <...>»37. Критик обобщил: «Германец по природе своей - умозрителен. Он так же естественно тяготеет к отвлеченностям и символам, как француз или итальянец к художественной конкретности форм <...>. То, что я называю недостатком Клингера, рассудочность, есть недостаток большинства германских художников»38.
Маковский периода «Пантеона» полагал, что германская раса создала искусство, сильно отличающееся от искусства прочих европейских народов, и это его создание подчинило себе «чувственное, мягкое, окрыленное», изящно-языческое творчество итальянцев, французов и долго пребывавших под их влиянием россиян39. Суровый «дух Севера», «дух германской расы, дух фантастических грез, смертельного ужаса и проникновенного идеализма» обрел наднациональный характер, овладел эстетической культурой Европы, указал Маковский, и это напугало россиян, которым, однако, следует преодолеть свою наивность: благодаря немцам происходит неизбежный «переход от одного способа видеть к другому», открывается «новая <...> страница той таинственной книги, которую пишет бессознательность народов»40.
Будущему создателю «Аполлона» казалось, что «противуположение» России и Европы «неверно по существу», поскольку российская культура в значительной мере коренится в европейской41. В эссе «Национальный вопрос» Маковский заявил: «Ведь русское искусство <...> давно претворило элементы западноевропейского творчества. Остается только сознательно и ревниво работать, приобщая его к великим сокровищам искусства европейского. Это - условие для движения вперед. Нужно учиться у Запада, а не чураться его» 42. Критик указал на необходимость для россиян «вдохновенного применения “новых слов” Запада»: «<...> Признав их истинность для Запада, нельзя отрицать их истинность для русского национального искусства <...>. Русский художник <...> не должен забывать ни на одну минуту, что <...> настоящее и будущее в его культурном европеизме»43. Он считал, что своим примером немцы указали остальным европейцам, в том числе и россиянам, пути актуального художественного творчества44.
Однако Маковскому пришлось признать, что творческий пафос передовиков плохо понимается российскими мастерами кисти и резца. Причину того, что немецкие достижения на российской почве сильно редуцируются и нередко обретают карикатурные формы, Маковский увидел не столько в культурной самобытности России, сколько
37 Там же. — С. 67.
38 Там же. — С. 72-73.
39 Там же. — С. 73-74.
40 Там же.
41 Там же. Кн. 2. — С. 26-39.
42 Там же. — С. 36.
43 Там же. — С. 90.
44 См.: Там же. Кн. 1. — С. 61.
в ее политической, экономической и культурной отсталости45. Он зафиксировал в «Страницах художественной критики»: «В России есть <художественные> таланты и желание работать, но для культурного созидания нужна культурная общественная атмосфера, которой нет. <...>. / Не надо особенной зоркости, чтобы понять, как мало в России эстетических стремлений. Менее, чем в любой стране. Уродство, грязь, неряшливое забвение о минимальном вкусе - царят полновластно <...>. Отсутствие определенных критериев, неясность мысли, пренебрежение формой, шаткость понятий и расплывчатость идеалов, отсутствие школы, единения, преемственности в культурных достижениях — все вместе создает “социальный воздух” исключительно неблагоприятный для искусства»46.
Формально издательство «Пантеон» просуществовало до 1912-го. В последний год, однако, оно не выпускало книг, поскольку в 1911-м Гржебин заинтересовался проектом строительства на окраине столицы обширного жилищно-делового массива «Новый Петербург» и переключил свою энергию и средства на это. Склад продукции «Пантеона» располагался тогда при столичном книгоиздательстве «Прометей» Н. Н. Михайлова47; на нем оставалось еще не менее полутора десятков не разошедшихся изданий, включая «немецкие шедевры».
После прекращения «Пантеона» его руководители продолжали трудиться в издательской сфере. В частности, Гржебин служил в 1913-1914 гг. у Брокгауза и Ефрона, а с началом Первой мировой войны стал редактором-издателем петроградских «патриотически» (т. е. антигермански) ориентированных журнала «Отечество» и одноименного книгоиздательства при нем. В 1921-м он эмигрировал, работал в Берлине, некоторое время в Стокгольме и Праге, затем в Париже, где и скончался в 1929-м.
ЛИТЕРАТУРА
1. <Гликман В. Я.>. Иностранная литература <в 1908 году> // Речь (СПб.). — 1909.1 (14) янв. № 1. — С. 7 (подп.: В. Ирецкий).
2. <Гюнтер, фон, Й.>. Заметки о немецкой литературе // Аполлон (СПб.). № 4.1910. Янв. <Отд. 2>. — С. 39 (подп.: Johannes von Guenther).
3. <Н. а.>. Книгоиздательство «Пантеон» // Книжный вестник (СПб.). — 1912. 9-16 <(22-29)> дек. № 49-50. C. XLV.
4. <Н. а.>. Новости искусства и литературы // Обозрение театров (СПб.). № 278. — 1907.
13 <(26)> дек.
5. Бердяев Николай <А.>. Аполлон: статья // Утро России (М.). — 1910. 27 февр. <(12 марта)>. № 84 (117).
6. Зелинский Ф. <Ф.>. Античный мир в поэзии А. Н. Майкова // Русский вестник (М.). Т. 262. — 1899. Июль. <Отд. 1>.
7. Зелинский Ф. <Ф.>. Из жизни идей <1>: науч.-популяр. статьи. <Т. 1>. <Изд. 1-е>. — СПб., <1904; указ.: 1905>.
45 См.: Там же. Кн. 2. — С. 15,115.
46 Там же. — С. 23-24.
47 <Н. а.>. Книгоиздательство «Пантеон» // Книжный вестник. — 1912. 9-16 <(22-29)> дек. № 49-50. С. ХЬУ.
8. Зелинский Ф. <Ф.>. Из жизни идей <2>: науч.-популяр. статьи. <Т. 1>. Изд. 2-е, испр. и доп. — СПб., 1908.
9. Кириков Б. М. Неоклассицизм до и после революции: о роли классич. традиций в архитектуре Петербурга-Ленинграда // Санкт-Петербург: окно в Россию: 1900-1935: <город, модернизация, современностью материалы междунар. науч. конф. Париж, 6-8 марта 1997 <г.>: <сб.> / <Сост. и науч. ред. Е. Берар>. — СПб.: Феникс, 1997.
10. Книгоиздательство «Пантеон» <1>: «Мировая литература»: (проспект). — <СПб.>: <Пантеон>, <1907?>.
11. Лебедева Т. В. «Страницы художественной критики» - итог раннего периода творчества С. К. Маковского // Вестник Воронежского государственного университета (Воронеж). Сер. «Филология. Журналистика». — 2006. № 2.
12. Маковский Сергей <К.>. Страницы художественной критики. Кн. 1. Художественное творчество современно-го Запада. <Изд. 2-е, с изм. и доп.>. — СПб.: Пантеон, <1909; указ.: MDCCCCIX>.
13. Постоутенко Кирилл <Ю.>. Э. К. Метнер: метаморфозы национальной идентификации // Блоковский сборник. <Вып.> XIII <(13)>. Русская культура XX века: метрополия и диаспора / <Ред. А. А. Данилевский>. — <Tartu>: Tartu ülikooli kirjastus, <1996>.
14. Nilsson Nils Äke. Russia and the Myth of the North: the Modernist Response // Russian Literature (Amsterdam). Vol. XXI <(21)>. <Issue> II <(2)>. Special Issue: the Russian Avant-Garde XXV <(25)>. — 1987.15 Febr.
