CC BY
248
РОССИЯ И МИР Russia and the World
И.А. Гилязов
ГЕРМАНСКАЯ СЛУЖБА ИНФОРМАЦИИ ПО ВОСТОКУ И ОРГАНИЗАЦИЯ ПЕЧАТНОЙ ПРОПАГАНДЫ СРЕДИ МУСУЛЬМАНСКИХ НАРОДОВ РОССИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
I. Gilyazov
The German Information Service for the East and the Organization of Printed Propaganda among the Muslim Population of Russia during the World War I
Основные события Первой мировой войны хорошо известны и продолжают привлекать внимание исследователей. Особенно активизировалось их изучение в последние годы, в связи с приближением 100-летнего юбилея. В то же время совершенно очевидно, что отдельные сюжеты, в силу тех или иных причин, оставались и остаются вне поля их зрения. Вызвано это и труднодоступностью зарубежных архивов, и, в определенной степени, языковым барьером.
В данной статье затронута тема, которая широкому российскому читателю практически неизвестна: попытки Германии использовать мусульманский фактор в борьбе против стран Антанты в годы Первой мировой войны. Сочетание, казалось бы, парадоксальное: с одной стороны, Германия, осознающая себя в первую очередь европейской державой, оплотом христианских ценностей, с другой - мусульманское сообщество. Тем не менее, оказывается, что в начале ХХ в. из всех ведущих европейских держав именно Германия обратила самое серьезное внимание на политический потенциал ислама в стремлении использовать его в собственных геополитических интересах. Это становится понятным, если учитывать, что Германия безвозвратно опоздала к колониальному разделу мира, что сферы влияния между крупнейшими политическим игроками были распределены, и они, естественно, не желали допускать еще кого-либо к дележу «пирога». Именно в таких условиях Германская империя пыталась с помощью исламского фактора найти свое место под солнцем: в начале ХХ в. император Вильгельм II провозгласил себя «другом мусульман», Германия всячески стремилась сделать Османскую империю своим верным союзником, в начале ХХ 103
в. пробудился интерес к исламской проблематике среди немецких ученых1.
Германская военно-политическая верхушка хорошо понимала, что большинство мусульман проживает под колониальным владычеством Англии, Франции и России, поэтому привлечение их на свою сторону одновременно будет означать и ослабление стран Антанты. Очевидным было для нее и то, что Османская империя как крупнейшее исламское государство является своеобразным центром притяжения для мусульман всего мира, поскольку турецкий султан носил титул «шейх-уль-ислама», считаясь номинальным главой всего мусульманского сообщества.
Не все было однозначно в немецкой политике по отношению к исламу и мусульманским странам в начале ХХ в., но Первая мировая война представила ей возможность на практике осуществить далеко идущие замыслы. Практически сразу же после начала войны был разработан план «революционизации» исламского мира, который предусматривал практическое осуществление довоенных представлений об исламе. Автором «Меморандума о революциониза-ции» стал известный германский дипломат Макс фон Оппенхайм2. В основу плана была положена идея «джихада».
Тут важно уточнить: «джихад» в общем понимании означает борьбу в защиту и за распространение ислама, хотя дословно это понятие переводится как «напряженное стремление к достижению цели», причем оно не имеет никакого милитаристского, тем более агрессивного, смысла. И все же в своем «классическом» значении это понятие употребляется как «борьба против неверных» вне мусульманского мира в так называемых «областях военных действий» («дар ал-харб») или как «борьба против отступников». Разрешенными считаются при ведении «джихада» как наступательные войны, которые должны способствовать распространению ислама, а также чисто оборонительные войны с целью сохранения «исламского мира, исламских областей» («дар ал-ислам»)3. Стремясь использовать мусульманскую идею «священной войны» в своих геополитических целях, военно-политическая верхушка Германской империи «упростила», утрировала «джихад», свела его сугубо к инструменту своей империалистической политики. 14 ноября 1914 г. османский султан-халиф под давлением Берлина призвал всех мусульман к «джихаду» в защиту халифата от христианского наступления4. Причем был подчеркнут особый характер этого «джихада»: он направлен не против всех «неверных», а только против группы держав, а именно - Англии, Франции и России. Тем самым он приобретал явственно военно-политический оттенок, фактически теряя свою изначальную суть, заложенную в учении ислама.
Германская концепция «революционизации» исламских стран и народов, кроме всего прочего, включала в себя идею интенсивной и разносторонней пропагандистской работы. Основным объектом
104
пропаганды стали в первую очередь мусульманские военнопленные, размещенные в двух «особых» лагерях под Берлином: Лагерь Полумесяца (военнопленные из английской и французской армий) и Вайнбергский лагерь (российские военнопленные, в подавляющем большинстве татары)5.
Для организации пропагандистской работы в ноябре 1914 г. по инициативе и под руководством М. фон Оппенхайма при Министерстве иностранных дел была создана Служба информации по Востоку (Nachrichtenstelle fur den Orient). Служба должна была координировать совместные действия Турции и Германии по пропаганде «джихада» в понимании германских пропагандистов. В кооперации с МИДом, Политической секцией Генерального штаба, германским посольством в Стамбуле и консульскими представительствами в союзных и нейтральных государствах, Служба информации по Востоку занималась пропагандой преимущественно в странах Востока, а также и в Европе. Наряду с главным офисом в Берлине, Служба имела филиалы в Цюрихе и Стамбуле, сеть филиалов в странах Востока в виде информационных залов6. Понятно, что сама Германия, население которой к исламу относилось неоднозначно, также являлась объектом для работы Службы: она по-своему пыталась распространять «правду о священной войне», расширять знания людей об исламе и «разными способами доказывать немецкому населению военные и политические преимущества сотрудничества с мусульманским миром»7.
Основными направлениями деятельности Службы информации по Востоку изначально виделись «революционизация» мусульманских подданных стран Антанты через специально подготовленных лиц, популяризация и агитация за союз с мусульманским миром среди собственно немцев, пропаганда среди мусульман, агитация среди мусульманских военнопленных. Данная деятельность осуществлялась, в первую очередь, через печатное слово: книги, брошюры, периодические издания, плакаты издавались Службой на 20-ти различных языках, европейских и восточных. В деятельности Службы на передний план выходило понятие «пропаганда»: в европейской и мировой истории, пожалуй, впервые она в таком масштабе использовалась в качестве настоящего орудия войны, чтобы оказывать влияние на общественное мнение, дискредитировать противника и привлекать на свою сторону тех, кто еще сохранял нейтралитет8.
По статусу Службу информации по Востоку вряд ли можно считать официальным учреждением: она не имела ни устава, ни какого-либо утвержденного юридического положения. Согласно ее документам, она «имела полуофициальный характер и вступала в секретные отношения с учреждениями (Министерство иностранных дел и Генштаб) соответственно современному чрезвычайному положению... империи»9.
Наряду с канцелярией и центральным Отделом по изготовлению
105
и сбыту печатных изданий, Служба состояла из турецкого, арабского, индийского, персидского и русского отделов, литературного бюро. Редакция газет для военнопленных и редакция собственного периодического издания (“Korrespondenzblatt der Nachrichtenstelle fur den Orient”) также являлись ее подразделениями. Отделы возглавлялись немецкими руководителями, в их состав входили в основном немецкие же сотрудники, но к работе привлекались и представители восточных народов. В общей сложности в Службе, например, в период с мая по декабрь 1915 гг. работало 15 немецких и 20 иностранных сотрудников. Кроме того, в штате состояли и переводчики с разных языков. В итоге после ряда структурных изменений в 1918 г. штат Службы состоял из 59-ти сотрудников (включая вспомогательный персонал)10.
Русское бюро Службы информации по Востоку возглавил Ха-ральд Козак, бывший российский подданный, натурализованный только в 1915 г. В состав бюро входили также российские граждане Захид Эфендиев, Шамиль Сафаров, Мухаммад Казаков, числившиеся на должностях пропагандистов.
До марта 1915 г. Службу возглавлял сам Макс фон Оппенхайм, затем его сменил Карл-Эмиль Шабингер, известный юрист и востоковед, впоследствии изложивший свои впечатления от этой работы в форме воспоминаний11. 22 февраля 1916 г. К.-Э. Шабингер был отправлен на работу в германское консульство в Иерусалиме, а на его место МИД предложил профессора Ойгена Митвоха, также известного ориенталиста, считающегося одним из основателей немецкого исламоведения12.
В первый год войны направления деятельности Службы информации по Востоку неоднократно корректировались различными инструкциями. Например, 7 декабря 1915 г. в Службе была подготовлена и отправлена в МИД на проверку «Инструкция для пропагандистских лагерей»13.
В этом документе указывались две цели пропаганды: 1.«Спе-циальная цель» - «военное использование пленных на Востоке - а именно, мусульман в Турции; индийцев в составе индийского легиона в борьбе против англичан; грузин на Кавказе, если там произойдет грузинское восстание»; 2. «Пробуждение симпатий и интереса мусульман к Германии настолько, чтобы они возвращались на родину убежденными сторонниками Германии».
Согласно этой инструкции, «специальной», главной целью агитации среди мусульманских пленных предполагалось «военное использование пленных на Востоке» на добровольной основе, то есть пленные сами должны были объявить о своей готовности воевать за Германию и ее союзников. Этой директивы немецкие пропагандисты придерживались до весны 1916 г. Позднее вектор работы изменился: Германия уже больше задумывалась о предстоящем возвращении военнопленных на родину и больше учитывала этот фактор.
106
Способы пропаганды инициировались Службой, а затем, после согласования с военными учреждениями и МИД, принимались к действию. Для достижения цели инструкция предполагала: «религиозное влияние, обучение и инструктаж путем проведения бесед и докладов, посещение курсов, экскурсии в окрестности лагеря, посещение столицы и т.д., хорошее обращение, продовольствие и одежда». Привлечение военнопленных к работе вне лагеря должно было допускаться «только без нанесения вреда пропаганде». Было установлено, что «ведение пропаганды должно осуществляться под руководством и надзором коменданта лагеря и прочего военного персонала, а также специально приглашенными пропагандистами»14.
По мере накопления опыта направления деятельности Службы информации по Востоку уточнялись и расширялись. Так, в одном из отчетов, составленных в августе 1918 г., перед самым завершением Первой мировой войны, направления ее деятельности были сформулированы предельно развернуто: 1. Организация собственно пропаганды на Востоке, в нейтральных странах и самой Германской империи; 2. Поддержка личных контактов с представителями восточных народов на территории Германской империи, контроль и руководство над их политической деятельностью в соответствии с германскими интересами, прием официальных гостей из восточных государств; 3. Организация и деятельность частного архива и архива газет, подготовка справочной информации для официальных учреждений, обработка документации, касающейся отношений с восточными странами для Министерства иностранных дел; 4. Выявление сюжетов, касающихся Востока, в восточной, американской и европейской прессе, представление наиболее интересных вырезок из прессы для МИДа и других официальных учреждений; 5. Издание периодических обзоров российской (кавказской и татарской), турецкой, персидской, индийской и восточноазиатской прессы для официальных учреждений; 6. Перевод важнейших документов с русского и восточных языков для политических и военных инстанций. Содействие в организации цензуры публикаций по восточной проблематике и проверки соответствующих фирм, имеющих контакты с Востоком; 7. Цензура писем на восточных языках для Генштаба, МИДа и военного руководства; 8. Контроль над корреспонденцией мусульманских, грузинских и индийских военнопленных; 9. Обеспечение духовного руководства над военнопленными (материалы для чтения, лекции и т.п.); 10. Издание газет для мусульманских, индийских и грузинских военнопленных15.
Для нас особый интерес представляет публикационная активность Службы информации по Востоку, нацеленная на российских мусульман.
5 марта 1918 г. увидел свет первый номер газеты «Эль-Джихад», издававшейся параллельно на татарском и русском языках16. К осени 1915 г. тираж татарского издания газеты достиг 3 500 экземпляров,
107
русский вариант издавался тиражом до 1 500 экземпляров17.
Это было типично пропагандистское издание, большинство статей для которого готовили сотрудники Русского бюро Службы. Статьи в газету писали также немецкие востоковеды, переводом статей для русского издания занимался Х. Козак, известный ученый и проповедник Габдеррашид Ибрагим переводил их на татарский язык. Главные статьи для татарского и русского вариантов «Эль-Джихад» писал Г. Ибрагим, а также имам Вайнбергского лагеря военнопленных Галимджан Идриси. Переводом текстов с русского на татарский язык занимались также сотрудники Службы Захид Эфендиев и Мухаммад Казаков18. Татарское и русское издания «Эль-Джихад» по содержанию практически не отличались.
Газета «Эль-Джихад» является ценным историческим источником, позволяющим не только проследить за ходом пропагандистской деятельности и в какой-то степени оценить ее эффективность, но и представить внутреннюю жизнь Вайнбергского лагеря. Она регулярно издавалась до осени 1918 г.
Германские официальные инстанции, отвечавшие за организацию агитации среди мусульманских военнопленных, также уделяли большое внимание публикации отдельных листовок или небольших пропагандистских брошюр. Чаще всего это были общеизвестные материалы, которые параллельно переводились на несколько языков.
Так, 12 ноября 1915 г. руководитель Службы К. Шабингер отправил ответственному референту по делам Востока в Министерстве иностранных дел О. фон Везендонку перевод на татарский язык листовки «Ислам хэлифэсенец хакында инглиз тарафыннан таратыл-ган ялган хэбэрлэр, шэех Салих эт-Туниси тарафыннан язылган» («Ложные сведения, распространяемые англичанами о мусульманском халифате, написано шейхом Салихом ат-Туниси»)19. В ней ат-Туниси в довольно-таки резкой форме критикует некоторые высказывания британского премьер-министра Ллойд-Джорджа об исламе, пророке Мухаммеде и об исламском халифате. Тираж этой листовки составил 2 000 экземпляров.
3 декабря 1915 г. Служба обратилась с настоятельной просьбой в МИД сообщить, какие пропагандистские издания необходимо отправить в министерство. Среди прочих названа и листовка на татарском языке «Они обманывают Аллаха и верующих» (на 4-х страницах)20. Количество имевшихся в Службе экземпляров листовки было немалым - 10 000 экземпляров. Ее общий тираж дает основания предполагать, что листовка предназначалась не только для военнопленных «особых» лагерей. Скорее всего, ее могли распространять и в других лагерях, в которых находились татарские военнопленные, а также использовать в пропагандистской работе на фронте.
23 декабря 1915 г. Х. Козак направил О. фон Везендонку текст для двух листовок на русском языке с предложением перевести их
108
на татарский, распечатать и отправить «в Россию»21. Не совсем понятно, куда именно их предполагалось отправить. В данном случае речь идет о листовках «Быстрыми судами и нередкими казнями» и «Россия и Турция» (о политике России в отношении Османской империи). По-видимому, Х. Козак полагал, что тема листовок может быть с интересом принята татарскими солдатами российской армии.
Известны также и некоторые другие листовки, подготовленные в годы войны Службой специально для перевода на татарский язык. Их сюжеты можно назвать общемусульманскими, поскольку германские пропагандисты за годы войны так и не поняли основных проблем и стремлений татарского национального движения внутри России. Совершенно очевидно: если бы в листовках затрагивались более близкие для татар темы и вопросы, то они, по крайней мере, вызвали бы их любопытство, и так же очевидно, что им не так уж близки были сюжеты, связанные, например, с французской политикой в Северной Африке или английской - в Индии. Похоже, немецкие чиновники, ответственные за ведение пропаганды, понимали эту проблему, но татарскую повседневную жизнь в России начала ХХ в. со всеми ее нюансами - политическими, экономическими, социальными, культурными, религиозными - они знали поверхностно.
С другой стороны, немецкая пропаганда по отношению к мусульманам Российской империи в годы Первой мировой войны не замыкалась только кругом военнопленных - Германия проявляла определенную пропагандистскую активность в отношении и солдат-мусульман российской армии, и мусульманского населения различных регионов России.
Газеты, брошюры, листовки и прочая печатная продукция, за издание которых отвечала Служба, отправлялись с пропагандистскими целями в дипломатические представительства Германии, прежде всего в восточных странах, особенно в Османскую империю. Согласно одной из инструкций МИД от 13 апреля 1916 г., при посольствах и консульствах должен был иметься обязательный резерв подобных изданий22. О печатной продукции на русском, татарском и грузинском языках в инструкции сказано буквально следующее: «Подобные издания в настоящее время очень трудно доставить на территории проживания этих народов. В то же время есть немало людей, интересующихся ими в Стамбуле и среди мухаджиров (Переселенцев. - И.Г.), то есть там, где в Османской империи в большом количестве расселены беженцы из мусульман России. В будущем также должны быть приняты во внимание переселяющиеся из Германии российско-мусульманские солдаты». Здесь же рекомендовано точное количество экземпляров каждого печатного издания на отдельных языках, чтобы оно имело в Турции пропагандистский эффект: татарские издания предлагалось присылать в количестве не менее 1 000 экземпляров23.
109
Среди пропагандистских изданий на разных языках, предназначавшихся для военнопленных, издавались и «Военные хроники», в том числе и на татарском языке. Так, 26 февраля 1916 г. о готовности к печати «Военной хроники» на татарском языке и языке хинди сообщал представителю Политической секции Генштаба капитану Рудольфу Надольны руководитель Службы О. Миттвох24.
В фонде Службы информации по Востоку в Политическом архиве МИД Германии сохранилось немало документов с упоминанием других печатных изданий на самых различных языках, в том числе на татарском. Многие из них просто дублировались, то есть одновременно переводились на все необходимые языки. Не все тексты на татарском языке сохранились. И все же даже по этим отрывочным данным мы можем получить представление о масштабах проводившейся Службой работы в отношении российских татар.
Так, 22 апреля 1916 г. О. Миттвох сообщал О. фон Везендонку об отправке в МИД по пять экземпляров газеты (№ 30) для военнопленных на пяти языках, брошюры «Бриан» на татарском языке (о французском премьер-министре Аристиде Бриане); 28 апреля было отправлено по пять экземпляров «Военной хроники» и брошюры «Персия и война»25; 3 июня - пять экземпляров брошюры «Русские зверства»26.
В одной из подробных справок Службы перечислены издания, отправленные в Стамбул: 15 декабря 1915 г. - по 1 000 экземпляров «Открытого письма Асквиту» (Британский премьер-министр до 1916 г. - И.Г.) и брошюры «Они обманывают Аллаха и верующих»; 28 декабря - 1 000 экземпляров брошюры «Лиотэ». Далее уже без указания даты отмечено, что в Стамбул отправлены по 1 000 экземпляров брошюр о войне и о хозяйстве; 500 и 250 экземпляров брошюры «Бриан» и «Персия и война» соответственно27.
Служба к концу войны явно и вполне серьезно намеревалась своей публикаторской активностью усилить германское влияние на Востоке, в частности среди татар. Об этом свидетельствует письмо, отправленное Х. Козаком профессору О. Миттвоху 10 мая 1918 г.28 Письмо фактически содержит план по активизации работы в этом направлении. По мнению германского чиновника, ни в коем случае не стоило ограничиваться в проведении пропаганды лишь изданием «брошюр политического содержания». Поэтому он предлагал для усиления германского влияния в «областях наших врагов» обратить внимание на издание книг иного содержания. На первое место он ставил учебники на татарском языке как для учащихся, так и для учителей, и предлагал начать с издания букваря.
Х. Козак также рекомендовал публикацию татарских календарей. По его мнению, если календари будут распространяться, то для Германии возникнет хорошая возможность «пропагандировать среди мусульман России те идеи, которые ценны для нас».
Даже осенью 1918 г. чиновники Службы, в первую очередь Х.
110
Козак, строили планы издания целых серий пропагандистских брошюр на татарском языке, предназначенных для распространения в России. Так, 2 сентября 1918 г. он просил Военное министерство одобрить подготовку следующих брошюр: из серии «Биографии» - «Гинденбург», «Людендорф», и, «возможно», «Крупп»; из серии «Описания» - «Общественная благотворительность на заводах Круппа», «Немецкое судоходство», «Немецкое коневодство»; из серии «Педагогика» - «Детские сады в Германии»; предусматривалась даже серия «Юмор» - «Различные пустяки и веселые рассказы»29.
Таким образом, Германия в годы Первой мировой войны всерьез намеревалась использовать исламский фактор в своей военной и внешнеполитической деятельности. Этот опыт впоследствии постарались использовать уже нацистские руководители Германии в период Второй мировой войны, и пропаганде при этом уделялось серьезное внимание30.
Служба информации по Востоку явилась в понимании германских стратегов действенным инструментом в организации масштабной пропаганды среди мусульман всего мира, в том числе и российских. Поначалу пропаганда была сосредоточена на мусульманах из числа военнопленных с целью их привлечения к сотрудничеству с Германией, а ближе к концу войны она была больше направлена на распространение германского влияния на другие страны через бывших военнопленных, возвращавшихся на родину по окончании войны.
Примечания
1 Fischer F. Griffnach der Weltmacht: Die Kriegszielpolitik des kaiserlichen Deutschland 1914/1918. Dusseldorf, 2009; FrohlichM. Von Konfrontation und Koexistenz: Die deutsch-englischen Kolonialbeziehungen in Afrika zwischen 1884 und 1914. Bochum, 1990; Kampen W. Studien zur deutschen Turkeipolitik in der Zeit Wilhelm II. Kiel, 1968.
2 Caskel W Max Freiherr von Oppenheim // Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft. 1951. № 101. P. 3-8; Kon K. Almanya’nin 'Islam Stratejisi’ Mimarlarindan Max von Oppenheim ve Uf Memorandumu“ // Istanbul Universitesi Edebiyat Fakultesi Tarih Dergisi. 2011. № 53. P. 211-252; Kreutzer S. Dschihad fur den deutschen Kaiser: Max von Oppenheim und die Neuordnung des Orients (1914 - 1918). Graz, 2012; Schwanitz W Max von Oppenheim und der Heilige Krieg: Zwei Denkschriften zur Revolutionierung islamischer Gebiete 1914 und 1940 // Soziale Geschichte. 2004, № 19. P. 28-59; Schwanitz W. Die Berliner Djihadisierung des Islam: Wie Max von Oppenheim die islamische Revolution schurte // Konrad-Adenauer-Stiftung Auslandsinformationen. 2004. № 10. P. 17-37.
3 Peters R. Islam and Colonialism: The Doctrin of Jihad in Modern History. Amsterdam, 1979. P. 10-12.
4 Гилязов И.А., Гатауллина Л.Р. Российские солдаты-мусульмане в германском плену в годы Первой мировой войны. Казань, 2014. С. 39-53.
5 Гилязов И.А., Гатауллина Л.Р. Российские солдаты-мусульмане в гер-
111
манском плену в годы Первой мировой войны. Казань, 2014. С. 76-158.
6 Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007; Muller H.L. Islam, “Gihad“ und Deutsches Reich: Ein Nachspiel zur wilhelminischen Weltpolitik im Maghreb 1914 - 1918. Frankfurt a. M.; Bern; N.Y.; Paris, 1991. P. 193-232.
7 Heine P Die “Nachrichtenstelle fur den Orient“ und die deutsche Offentlichkeit // Spektrum Iran: Zeitschrift fur islamisch-iranische Kultur. 2006.Vol. 19, № 2. P. 12.
8 Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007. P. 4; Kestler S. Die deutsche Auslandsaufklarung und das Bild der Ententemachte im Spiegel der zeitgenossischer Propagandaveroffentlichungen wahrend des Ersten Weltkrieges. Frankfurt am Main; Berlin; Bern, 1994. P. 359.
9 Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007. P. 24.
10 Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007. P. 28.
11 Schabinger K.E. Weltgeschichtliche Mosaiksplitter: Erlebnisse und Erinnerungen eines kaiserlichen Dragomans. Baden-Baden, 1967.
12 Littmann E. Eugen Mittwoch (1876 - 1942) // Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft. 1950. № 99. P. 143-146.
13 Politisches Archiv des Auswartigen Amtes - Berlin (PArch. AA). R 21252. Bl. 183-185.
14 PArch. AA. R 21252. Bl. 183-184.
15 Bihl W. Die Kaukasus-Politik der Mittelmachte. Part I: Ihre Basis in der Orient-Politik und ihre Aktionen, 1914 - 1917. Wien, 1975. P. 103-104.
16 Heine P Al-Gihad - eine deutsche Propagandazeitung im 1. Weltkrieg // Die Welt des Islams. 1980. Vol. XX, № 3/4. P. 197-199.
17 PArch. AA. R 1512. (Листы в деле не пронумерованы).
18 PArch. AA. R 21245. Bl. 155.
19 PArch. AA. R 1513. (Листы в деле не пронумерованы).
20 PArch. AA. R 1515. (Листы в деле не пронумерованы).
21 PArch. AA. R 1516. (Листы в деле не пронумерованы).
22 PArch. AA. R 1521. (Листы в деле не пронумерованы).
23 PArch. AA. R 1521. (Листы в деле не пронумерованы).
24 PArch. AA. R 1519. (Листы в деле не пронумерованы).
25 Там же.
26 PArch. AA. R 1523. (Листы в деле не пронумерованы).
27 Там же.
28 Там же.
29 PArch. AA. R 11127. (Листы в деле не пронумерованы).
30 Гилязов И.А. Пантюркизм, пантуранизм и Германия // Этнографическое обозрение. 1996. № 2. С. 92-103; Гилязов И.А. Восточные легионы: Тюрки в составе германского вермахта // Родина. 1999. № 7. С. 75-79; Гилязов И.А. Германия и мусульмане России в двух мировых войнах // Ab Imperio. 2001. № 4. С. 195-208.
Автор, аннотация, ключевые слова
112
Гилязов Искандер Аязович - докт. ист. наук, профессор, заведующий кафедрой татароведения и тюркологии Казанского (Приволжского) федерального университета, директор Института татарской энциклопедии и регионоведения Академии наук Республики Татарстан
В статье на основе материалов немецких архивов рассматриваются попытки привлечения Германией на свою сторону представителей мусульманских народов в годы Первой мировой войны. При этом немецкие политики и военные уделяли большое внимание пропагандистской работе, для проведения которой была создана Служба информации по Востоку. Одним из направлений ее деятельности была печатная пропаганда - издание газет, листовок, брошюр, в том числе и на татарском языке. Эти публикации предназначались для пропагандистской обработки военнопленных и распространения на фронте. На взгляд самих германских политиков и военных, Служба информации по Востоку стала действенным инструментом в организации масштабной пропаганды среди мусульман всего мира, в том числе и мусульманских народов Российской империи. В начале Первой мировой войны пропаганда была сосредоточена на мусульманах из числа военнопленных с целью их привлечения к сотрудничеству с Германией, а ближе к концу войны она была больше направлена на распространение германского влияния на другие страны через бывших военнопленных, возвращавшихся на родину по окончании войны.
Первая мировая война, Германская империя, Российская империя, Турция, мусульмане, татары, военнопленные, пропаганда, джихад
References
(Articles from Scientific Journals)
1. Caskel W. Max Freiherr von Oppenheim. Zeitschrift der Deutschen Morgenldndischen Gesellschaft, 1951, no. 101, pp. 3-8.
2. Gilyazov I.A. Germaniya i musulmane Rossii v dvukh mirovykh voynakh. Ab Imperio, 2001, no. 4, pp. 195-208.
3. Gilyazov I.A. Pantyurkizm, panturanizm i Germaniya. Etnograficheskoe obozrenie, 1996, no. 2, pp. 92-103.
4. Gilyazov I.A. Vostochnye legiony: Tyurki v sostave germanskogo vermakhta. Rodina, 1999, no. 7, pp. 75-79.
5. Heine P. Al-Gihad - eine deutsche Propagandazeitung im 1. Weltkrieg. Die Welt des Islams, 1980, vol. XX, no. %, pp. 197-199.
6. Heine P. Die “Nachrichtenstelle fUr den Orient“ und die deutsche Offentlichkeit. Spektrum Iran: Zeitschrift fur islamisch-iranische Kultur, 2006, vol. 19, no. 2, p. 12.
7. Kon K. Almanya’nin ‘Islam Stratejisi’ Mimarlarindan Max von Oppenheim ve Uf Memorandumu“. istanbul Universitesi Edebiyat Fakultesi Tarih Dergisi, 2011, no. 53, pp. 211-252.
8. Littmann E. Eugen Mittwoch (1876 - 1942). Zeitschrift der Deutschen Morgenldndischen Gesellschaft, 1950, no. 99, pp. 143-146.
9. Schwanitz W. Die Berliner Djihadisierung des Islam: Wie Max von
113
Oppenheim die islamische Revolution schurte. Konrad-Adenauer-Stiftung Auslandsinformationen, 2004, no. 10, pp. 17-37.
10. Schwanitz W. Max von Oppenheim und der Heilige Krieg: Zwei Denkschriften zur Revolutionierung islamischer Gebiete 1914 und 1940.
Soziale Geschichte, 2004, no. 19, pp. 28-59.
(Monographs)
11. Bihl W. Die Kaukasus-Politik der Mittelmachte. Part I: Ihre Basis in der Orient-Politik und ihre Aktionen 1914 - 1917. Wien, 1975, pp. 103-104.
12. Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007, 144 p.
13. Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007, p. 4.
14. Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007, p. 24.
15. Bragulla M. Die Nachrichtenstelle fur den Orient: Fallstudie einer Propagandainstitution im Ersten Weltkrieg. Saarbrucken, 2007, p. 28.
16. Fischer F. Griff nach der Weltmacht: Die Kriegszielpolitik des kaiserlichen Deutschland 1914/1918. Dusseldorf, 2009, 574 p.
17. Frohlich M. Von Konfrontation und Koexistenz: Die deutsch-englischen Kolonialbeziehungen in Afrika zwischen 1884 und 1914. Bochum, 1990, 371 p.
18. Gilyazov I.A., Gataullina L.R. Rossiyskie soldaty-musulmane v germanskom plenu v gody Pervoy mirovoy voyny [Russian Muslim Soldiers in German Captivity during World War I]. Kazan, 2014, pp. 39-53.
19. Gilyazov I.A., Gataullina L.R. Rossiyskie soldaty-musulmane v germanskom plenu v gody Pervoy mirovoy voyny [Russian Muslim Soldiers in German Captivity during World War I]. Kazan, 2014, pp. 76-158.
20. Kampen W. Studien zur deutschen Turkeipolitik in der Zeit Wilhelm II. Kiel, 1968, 551 p.
21. Kestler S. Die deutsche Auslandsaufklarung und das Bild der Ententemachte im Spiegel der zeitgenossischer Propagandaveroffentlichungen wahrend des Ersten Weltkrieges. Frankfurt am Main; Berlin; Bern, 1994, p. 359.
22. Kreutzer S. Dschihad fur den deutschen Kaiser: Max von Oppenheim und die Neuordnung des Orients (1914 - 1918). Graz, 2012, 191 p.
23. Muller H.L. Islam, “Gihad“ und Deutsches Reich: Ein Nachspiel zur wilhelminischen Weltpolitik im Maghreb, 1914 - 1918. Frankfurt a. M.; Bern; N.Y.; Paris, 1991, pp. 193-232.
24. Peters R. Islam and Colonialism: The Doctrin of Jihad in Modern History. Amsterdam, 1979, pp. 10-12.
25. Schabinger K.E. Weltgeschichtliche Mosaiksplitter: Erlebnisse und Erinnerungen eines kaiserlichen Dragomans. Baden-Baden, 1967, 220 p.
Author, Abstract, Key words
Iskander A. Gilyazov - Doctor of History, Professor, Kazan Federal University (Kazan, Russia)
Based on documents from German archives the article studies Germany’s
114
activities during World War I to gain over Muslim population so that they would switch their allegiance. German politicians and the military attached huge importance to propaganda work, with the Information Service for the East being established to carry it out. One of its activities was the provision of printed propaganda: newspapers, leaflets, brochures, particularly, in the Tatar language. These publications were designed for POWs and dissemination in the front. According to the German politicians and military themselves, the Information Service for the East was highly instrumental in facilitating large-scale propaganda among Muslims in the entire world, including Muslim ethnicities in the Russian Empire. At the beginning of World War I propaganda campaign was focused on Muslim POWs to involve them in collaboration with Germany, whereas towards the end of the war it was more aimed at spreading the German influence in other countries through former POWs returning to their homeland after the war.
World War I, German Empire, Russian Empire, Turkey, Muslims, Tatars, prisoners of war, propaganda, Jihad
115
