CC BY
96М.М. Минц
ГЕРМАНИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ:
СОВРЕМЕННАЯ НЕМЕЦКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ (Реферативный обзор)
В Германии история Первой мировой войны долгое время вызывала в целом меньший интерес, нежели в странах англоязычного мира (ср. 6, с. 12, 174). Тем не менее за последние несколько лет на немецком языке вышло довольно много книг по истории Первой мировой войны, безусловно заслуживающих внимания. Многие из них носят обзорный характер и отличаются обширным хронологическим и тематическим охватом. Встречаются и узкоспециальные исследования; так, Сандро Фер в книге «"Азотный вопрос" в немецкой военной экономике во время Первой мировой войны и роль нейтральной Швейцарии» (2) рассматривает попытки Германии преодолеть дефицит азотсодержащего сырья, вызванный прекращением поставок чилийской селитры из Южной Америки после того, как страны Антанты начали экономическую блокаду Центральных держав.
Большинство работ характеризует комплексный анализ изучаемой проблемы, собственно военная история рассматривается во взаимосвязи с социально-политическими и экономическими реалиями, обращаются авторы и к истории повседневности (см., например: 6; 8; 9). Отдельные работы специально посвящены социальной (5) либо интеллектуальной и культурной (3; 4) истории.
Авторы целого ряда работ стараются исследовать феномен Первой мировой войны в более широком историческом и географическом контексте. Многие, в частности, разделяют ту точку зрения, что весь период 1914-1945 гг. следует рассматривать как единую эпоху глубокого кризиса мировой, прежде всего западной, цивилизации. Так, покойный ныне Михаэль Залевски в книге
«Первая мировая война» пришел к выводу, что между обеими мировыми войнами существует тесная взаимосвязь, поскольку война 1914-1918 гг. не только заложила основу для новых конфликтов, но и привела к росту авторитарных тенденций, ксенофобии и культа насилия, что стало одной из причин Второй мировой войны и оказало влияние на ее характер. Исследователь, изучающий историю Первой мировой войны, должен, по словам Залев-ски, учитывать данные обстоятельства (8, с. 360 сл).
Эту задачу попытались решить, в частности, авторы сборника «Первая мировая война, Вторая мировая война: Сравнение: Война и опыт войны в Германии» (1), изданного Военно-историческим исследовательским управлением Бундесвера (Militärgeschichtliches Forschungsamt, MGFA, в 2012 г. вошло в состав вновь созданного Центра военной истории и общественных наук Бундесвера) под редакцией Бруно Тосса и Ханса-Эриха Фолькмана. Рассматриваемая в нем проблематика довольно обширна: мировые войны как войны нового типа, военное искусство и технологическое развитие Германии в мировых войнах, солдаты на войне, война и общество, оккупированные территории, послевоенные годы (воспоминания, памятники, процессы над военными преступниками), мировые войны как методологический «полигон» для междисциплинарных исследований по военной, социальной истории и истории повседневности. Сборник построен по тематическому принципу, каждая из статей посвящена какой-то определенной проблеме; при этом практически во всех статьях речь идет как о Первой, так и о Второй мировых войнах.
В ряде публикаций проводится сравнительный анализ немецкого и английского общества в годы Первой мировой войны (4; 5), предпринимаются также попытки исследовать ее историю в глобальной перспективе, преодолев узкий европоцентристский подход, до сих пор распространенный в историографии (9).
Рассмотрим эти и некоторые другие работы более подробно.
История Первой мировой войны в целом
Истории Первой мировой войны в целом посвящена, в частности, обзорная монография-размышление М. Залевски «Первая мировая война» (8), написанная на основе курса лекций, который автор читал в Университете им. Христиана Альбрехта (Киль) в 2000-2001 гг. В книге рассматриваются причины войны (Залевски
анализирует не только международные отношения, но и внутреннюю политику Германии в предвоенный период), ход боевых действий, немецкое общество в годы войны, поражение Германии, революция 1918-1919 гг.
Автор среди прочего описывает попытки немецких военных скрыть истинное положение на фронтах летом-осенью 1918 г. не только от широкой общественности, но и от политической элиты, включая депутатов Рейхстага. Следствием этого было полное отсутствие какой-либо заранее продуманной стратегии на случай поражения Германии в войне, а также совершенно необоснованная уверенность в том, что радикальные политические реформы еще способны переломить ход событий в ее пользу, позволить ей высвободить не использованные еще резервы. Неприкрашенная информация о сложившейся обстановке стала шоком как для политиков, которым пришлось импровизировать, приспосабливаясь к обстоятельствам, так и для обывателей; это породило представление об «ударе в спину» и спровоцировало поиски виноватых, в числе которых оказались социалисты, евреи, дезертиры и многие другие. В действительности, подчеркивает Залевски, якобы «непобежденную на поле боя» германскую армию от прорыва англо-франко-американских войск к Рейну в начале ноября 1918 г. отделяли лишь считаные дни (8, с. 351).
Потери Германии в Первой мировой войне составили, по оценке автора, погибшими - 1 808 546 военнослужащих и около 760 000 мирных жителей (главным образом вследствие блокады), ранеными - 4 247 143 человека, всего - 6 815 689 человек, что составляет почти 10% населения Германии; погибшие или раненые были в каждой второй немецкой семье. Австро-Венгрия потеряла 922 500 солдат и офицеров убитыми и 3 620 000 ранеными, 300 000 человек погибли в тылу (8, с. 352-353).
Война поистине изменила облик мира. Европа была разорена, лидерство в мировой экономике окончательно и бесповоротно перешло к США. В массовом сознании прочно укоренились авторитарные тенденции. Были свергнуты монархические режимы в Германии, Австрии и России; все три бывшие империи вынуждены были вырабатывать новые формы государственного устройства. Распался «европейский концерт» в международных отношениях: Европа вышла из войны расколотой не только политически, но и идеологически, без общих ценностей, без какого-либо объединяющего начала. Ситуацию усугубило возникновение многочис-
ленных новых государств в Восточной и Юго-Восточной Европе, враждебно настроенных по отношению друг к другу.
Влияние Первой мировой войны на европейскую модернизацию автор оценивает как противоречивое: с одной стороны, она стимулировала дальнейшее развитие технологий и способствовала ряду прогрессивных изменений в общественной жизни (например, расширению избирательных прав женщин), с другой - привела к росту таких явлений, как шовинизм и антисемитизм. «Нужно вспомнить религиозные войны XVI и XVII веков, - подчеркивает Залевски, - чтобы оценить, насколько далеко назад откатилась Европа в Первую мировую войну» (8, с. 359).
Зёнке Найтцель (Майнцский университет Иоганна Гутенберга) в книге «Мировая война и революция, 1914-1918/19» (6) также попытался дать общий обзор истории участия Германии в Первой мировой войне. Поскольку социальные и культурные процессы, протекавшие в стране в этот период, изучены и описаны уже достаточно подробно, в книге рассматриваются главным образом события на фронте, а также их внутри- и внешнеполитический контекст (развязывание Первой мировой войны, действия германских войск в 1914-1918 гг., внешняя и внутренняя политика Германии в период войны, экономика, общественные настроения). Особое внимание автор уделяет процессу технизации военного дела как одной из важнейших отличительных черт Первой мировой войны (6, с. 9-10), а также революции 1918-1919 гг. в Германии и возникновению Веймарской республики.
Первой мировой войне посвящена первая часть монографии Генриха Августа Винклера (Берлинский университет им. Гумбольдта) «История Запада: Время мировых войн, 1914-1945» (10), которая, в свою очередь, представляет собой второй том фундаментального труда по истории западной цивилизации (в первом томе, изданном в 2009 г., описываются события до Первой мировой войны). Автор рассматривает эпоху мировых войн (1914-1945) как единый период ее глубокого кризиса, сравнивая его с Тридцатилетней войной 1618-1648 гг. Он последовательно описывает ход боевых действий в 1914-1916 гг., цели воюющих держав, идеологические интерпретации событий различными политическими силами, события переломного 1917 года - революцию в России и вступление в войну США, крушение Германской империи и Австро-Венгрии, возрождение независимой Польши, анализирует итоги войны.
Еще одна обзорная работа принадлежит перу Даниэля Марка Зегессера (Бернский университет). В книге «Первая мировая война в глобальной перспективе» (9) он уделяет особое внимание глобальному характеру Первой мировой войны, поскольку неевропейские государства принимали в ней самое активное участие и оказали существенное влияние на ее ход и результаты. Широкомасштабные войны, подчеркивает автор, имели место и в XVIII-XIX вв., но это были по существу войны между европейскими державами, принимавшие глобальный характер из-за того, что боевые действия велись также в колониях.
Работа выстроена в основном по хронологическому принципу; в ее первых главах последовательно рассматриваются предпосылки Первой мировой войны, планы сторон, июльский кризис 1914 г., проблема вины и, наконец, боевые действия на различных театрах, включая не только Европу, но и Ближний Восток, Африку, Восточную Азию и Тихий океан и т.д. Пятая глава посвящена взаимосвязи между фронтом и тылом, включая повседневность солдат и мирных жителей, экономическую мобилизацию, развитие вооружения и технологий и др. Далее описываются события поворотного 1917 года (революция в России и вступление в войну США), усталость от войны на ее поздних этапах, поражение Германии, Версальская мирная конференция и ее последствия. В заключительной главе рассматривается память о войне на протяжении XX - первой половины XXI в. (мемуаристика, историография и др.).
Война интеллектуалов
Курт Флаш в книге «Духовная мобилизация: Немецкие интеллектуалы и Первая мировая война» (3) описывает попытки немецких интеллектуалов (прежде всего философов, а также богословов, ученых, писателей, публицистов) осмыслить начавшуюся Первую мировую войну и помочь своим читателям сориентироваться в ситуации. Автор пользуется тем обстоятельством, что «август 1914 года, в отличие от сентября 1939-го, вызвал настоящую волну красноречия» (3, с. 7), благодаря чему теоретические изыскания того времени довольно подробно отражены в сохранившихся текстах. Опыт немецких интеллектуалов в 1914-1918 гг. во многом повлиял и на отношения между политической и интеллектуальной элитой в последующие десятилетия. Чтобы точнее передать дух и «вкус» эпохи, Флаш приводит большое количество
цитат из источников, главным образом из малоизвестных произведений. Он анализирует также особенности самосознания немцев в изучаемый период, их представления о себе как о военном народе.
Особенно подробно в книге рассматриваются следующие проблемы:
• реакция на начало войны (в основном на материале произведений писателя и философа Р.К. Эйкена, философа и богослова Э. Трёльча и историка Ф. Майнеке, а также публичных лекций, читавшихся в Берлинском университете осенью 1914 г.);
• творчество Э. Трёльча, философа М. Шелера, поэтов Р. Борхардта и Х. Балля в годы Первой мировой войны;
• основные особенности немецких литературных произведений времен Первой мировой войны (философских, публицистических, художественных): авторы, темы, тенденции, перемены в оценках на рубеже 1916-1917 гг.
Отдельная глава посвящена представлениям женщин, евреев, католиков.
Еще более широкая проблематика представлена в монографии Петера Хёреса (Вестфальский университет им. Вильгельма, Мюнстер) «Война философов: Германская и британская философия в Первой мировой войне» (4). Автор на обширной источнико-вой базе анализирует интеллектуальное противостояние между английской и немецкой философией в годы Первой мировой войны, сравнивает основные концепции и подходы. Война мыслителей через выработанные ими образы врага, теории государства, философию войны, проекты условий мира оказывала прямое влияние на политическую культуру, что нашло свое отражение в языке политиков. Автор рассматривает не только различия, но и общие черты английской и немецкой философской мысли того времени: в начале XX в. английская философия находилась под особенно сильным влиянием немецкого идеализма, тогда как в Германии в годы войны все большую популярность приобретали идеи либералов, в том числе ориентирующихся на западные образцы; с противоположной стороны, в свою очередь, активизировались правые радикалы антизападного толка.
Обосновывая во введении выбранную тему исследования, автор отмечает, что история философии в период Первой мировой войны почти не рассматривается специально в историографии. Даже в последние годы с распространением культурной истории эта тема затрагивается в литературе лишь фрагментарно, несмотря на то что философские идеи оказывают немаловажное влияние на
мировосприятие образованных слоев населения, а значит, и на политику. В своей работе Хёрес стремится заполнить этот пробел.
В методологическом отношении книга находится на стыке исследований политической культуры (автор рассматривает ее как связующее звено между академической философией и практической политикой), дискурсивного анализа, социологии культуры и интеллектуальной истории. Особую задачу исследования составляет изучение взаимного влияния английской и немецкой философии и его механизмов.
Источниковая база работы включает публикации (книги, статьи) английских и немецких философов, тексты публичных выступлений, переписку, мемуары. Хёрес подчеркивает, что творчество каждого автора необходимо изучать в комплексе, не ограничиваясь лишь отдельными наиболее известными произведениями; в противном случае исследователь рискует сделать ошибочные выводы (4, с. 29-30, сн. 79). Он критикует, в частности, уже упоминавшегося К. Флаша за бессистемный выбор источников и игнорирование их философского и исторического контекстов, а также за то, что Флаш в своей работе сосредоточивается исключительно на немецкой философии и даже не пытается сравнить ее состояние с теми процессами, которые протекали в то же самое время в английской философской мысли (4, с. 21-22, 29-30).
Тематически работа Хёреса охватывает такие проблемы, как основные течения в английской и немецкой философии перед Первой мировой войной, Германия в британской политической культуре и Великобритания - в германской, пропаганда и цензура в Германии и в Соединенном Королевстве, образы врага, теории государства, философия войны, концепции будущего мира в обеих странах, философия и политика. Книга построена по проблемно-тематическому принципу. Это позволяет проследить, как отражались определенные темы в творчестве разных авторов.
В воззрениях английских и немецких философов в годы Первой мировой войны было немало общего. Наибольший интерес в обеих странах вызывали одни и те же вопросы: социальная интеграция, определение и легитимация функций государства, легитимация войны, будущий послевоенный миропорядок, отношение к идеализму и др. Различия касались, в частности, определения целей войны. Английские философы считали таковыми прежде всего освобождение Германии и мира в целом от милитаризма, а также от классического немецкого трансцендентализма и более новых направлений, таких как ницшеанство. Большое распространение
получила теория «двух Германий». Немецким философам главной военной целью Второго рейха представлялась защита немецкого политического и культурного своеобразия, а также кантианского миропорядка, основанного на самостоятельности и равноправии народов; главным врагом они считали как раз Великобританию. Составной частью «войны философов» стала критика философских направлений, специфических для философской мысли во вражеских странах не только в начале XX в., но и в прошлом. Так, немецкие философы резко критиковали английский позитивизм. Нападкам с их стороны подверглась и французская философия, например А. Бергсон.
Как отмечает Хёрес, философия в годы Первой мировой войны в известной степени стала инструментом ее оправдания, пыталась придать какой-то смысл разразившемуся конфликту. Отсюда, в частности, происходит характерный для публикаций того времени полемичный, агрессивный настрой, который с высоты сегодняшнего дня кажется чем-то чуждым для подлинной философии, нацеленной прежде всего на рефлексию, анализ, понимание и осмысление. Тем не менее многие проблемы, обозначившиеся в то время, например полемика между идеалистическим коммунитаризмом и либеральным индивидуализмом, как и сам феномен философской легитимации проводимого правительством политического курса, сохраняют актуальность и поныне.
Война и национализм
Феномен национализма в годы Первой мировой войны рассматривает Свен Оливер Мюллер в монографии «Нация как оружие и как фантазия: Национализм в Германии и Великобритании в Первой мировой войне» (5). Книга посвящена использованию понятия нации в этот период в Англии и Германии в качестве инструмента для политической легитимации конкурирующих интересов противоборствующих держав. В эпоху модерна, когда традиционные способы обоснования легитимности правящих режимов утратили свое значение и отчетливо обозначился запрос широких слоев населения на равенство в правах и участие в управлении государством, политические элиты вынуждены были искать новые источники легитимности, апеллируя, в частности, к «общественному благу», выразителями которого они старались выглядеть. Национализм в этих условиях (автор предпочитает
говорить о большом числе различных национализмов) оказался особенно удобной основой для государственной идеологии, поскольку очень легко позволял представить государство выразителем интересов соответствующей нации, в число которых можно было при желании вписать самые разные задачи и цели. В условиях Первой мировой войны с ее тяжелыми лишениями, катастрофическими потерями и нарастающим вмешательством государства в самые разные сферы общественной жизни убедительное обоснование легитимности этого государства - как спасителя нации от врага - приобрело особенно важное значение. В то же время национализм по определению основан на разграничении «своего» и «чужого» и в силу этого способен не только сплачивать нацию в период конфликта, но и провоцировать новые конфликты.
Автор опирается на концепцию нации как воображаемого сообщества, разработанную Б. Андерсоном. Наибольшее внимание он уделяет представлениям, образам и символам, распространенным в немецком и английском обществах в изучаемый период, самовосприятию и взаимовосприятию немцев и британцев, а также политическому языку того времени. В качестве источников в работе используются периодические издания изучаемой эпохи (прежде всего 16 английских и немецких ежедневных газет), материалы парламентских дебатов о послевоенном устройстве мира, решения органов исполнительной власти (позволяют проследить, как теоретические размышления националистов отражались на практике). Наибольшее внимание автор уделяет таким проблемам, как патриотический подъем в воюющих странах в августе 1914 г.; национальное самосознание немцев и англичан и образ врага, внешнего и внутреннего, представления о целях войны; сопротивление общественности усилению государственного вмешательства в жизнь граждан - на примере рабочего движения в обеих странах и дебатов о введении всеобщей воинской повинности в Англии, использование националистической идеологии для противодействия расширению полномочий государства; борьба за расширение участия населения в политической жизни на примере дебатов об избирательном праве.
По наблюдениям Мюллера, влияние национализма как в Германии, так и в Англии во время Первой мировой войны проявлялось практически повсеместно: «В условиях войны любая разновидность политики должна была формулироваться в категориях национального; это позволяло представить любую политическую проблему как вопрос выживания, реальный или мнимый» (5,
с. 353). В обеих странах в этот период сложилась во многом сходная ситуация. Националистическая пропаганда прежде всего использовалась правящей элитой, чтобы восполнить недостаток собственной легитимности. Однако националистическую риторику довольно быстро подхватили самые разные политические силы (консерваторы, либералы, даже рабочее движение), причем каждый политический лагерь предлагал собственную концепцию нации, что позволяло использовать национализм в различных его формах для защиты интересов самых разных общественных групп. Парадоксальным образом национализм тем самым был не только объединяющим, но и разобщающим фактором; его широкое распространение привело к углублению уже имеющихся и появлению новых конфликтов, как межнациональных, так и социально-политических внутри одной и той же нации. Среди прочих националистические лозунги активно использовали различные общественные движения, боровшиеся за расширение политических прав отдельных групп населения, принадлежавших к «титульной» нации, - прежде всего рабочее движение и женское движение.
Английский национализм, в отличие от немецкого, был менее жестким и менее склонным к ксенофобии; этому способствовало и существование в Великобритании развитой парламентской системы с сильной традицией мирного урегулирования конфликтов. Радикализации немецкого национализма во время войны способствовало завоевание обширных территорий в Восточной Европе с «отсталым» населением, принадлежавших ранее России. После войны чувство национального унижения провоцировало поиск виноватых и как результат - дальнейший рост расистских и шовинистских настроений; частым явлением стали также попытки политических деятелей самого разного толка объявить своих оппонентов врагами нации. Наивысшей точкой в развитии всех этих тенденций стал нацизм.
Историография Первой мировой войны
Маркус Пёльман (научно-популярный журнал по истории «Damals») в книге «Военная история и историческая политика: Первая мировая война: Официальная немецкая военная историография, 1914-1956» (7) исследует «официальную германскую историографию Первой мировой войны на материале работ, подготовленных в 1914-1956 гг. в Генеральном штабе, Имперском
архиве в Потсдаме и учреждениях, ставших их преемниками» (7, с. 20). На протяжении девяти глав своего труда он последовательно рассматривает военно-исторические исследования в кайзеровской Германии, отношения между армейскими структурами и академической наукой, деятельность военных историков во время Первой мировой войны и в первые послевоенные месяцы, влияние на нее поражения в войне и роспуска Генерального штаба, историографию Первой мировой войны в межвоенный период и во время Второй мировой войны, ее особенности (основные концепции, методологические подходы, выбор источников, историческая наука и публицистика), незавершенные проекты и нереализованные возможности и, наконец, продолжение военно-исторических исследований во вновь образованной ФРГ. В книге используются не только военно-исторические публикации и военная периодика изучаемого периода, но и архивные документы, отложившиеся в работе интересующих автора ведомств, в том числе материалы из московского «особого архива» и бывших восточногерманских архивов, ставшие доступными после объединения Германии.
Смена методологических подходов в немецкой военной историографии отразилась даже на названии самой дисциплины. Вплоть до окончания Второй мировой войны использовался термин «история войн» (Kriegsgeschichte). В этот период военная история развивалась по преимуществу как раздел военной науки, сфера ее интересов в основном ограничивалась анализом боевого опыта, историей отдельных операций и сражений, биографиями полководцев. В рамках исторической науки военная история стала активно изучаться лишь после 1945 г. Это не только позволило привнести в ее изучение профессиональные приемы источниковедческого анализа и исторического построения, но и повлияло на выбор исследуемой проблематики (война как социальный и культурный феномен, человек на войне, повседневность войны и т.д.). Тогда же вошел в употребление термин «военная история» (Militärgeschichte) (7, с. 15—18).
В 1920-1930-е годы официальная историография Первой мировой войны писалась в основном бывшими военными, и это во многом предопределило ее характер. Ее консерватизм, по мнению Пёльмана, не следует преувеличивать, в межвоенный период уже началась ее трансформация из военной дисциплины в историческую, появились первые гражданские специалисты, началось освоение методологических подходов и исследовательских приемов, принятых в исторической науке. Тем не менее сложная и многоас-
пектная история Первой мировой войны на этом этапе сводилась главным образом к истории боевых действий, к тому же отягощенной многочисленными предубеждениями и мифами; по-настоящему глубокое понимание причин, механизмов и движущих сил конфликта 1914-1918 гг. оставалось делом будущего. После Второй мировой войны официальная военная история в ее прежнем виде фактически прекратила свое существование.
Список литературы
1. Erster Weltkrieg, Zweiter Weltkrieg: Ein Vergleich: Krieg, Kriegserlebnis, Kriegserfahrung in Deutschland / Im Auftrag des Militärgeschichtlichen Forschungsamtes; Hrsg. von B. Thoss, H.-E. Volkmann. - Paderborn u.a.: Ferdinand Schöningh, 2002. - VIII, 882 S.: Ill.
2. Fehr S. Die «Stickstofffrage» in der deutschen Kriegswirtschaft des Ersten Weltkriegs und die Rolle der neutralen Schweiz. - Nordhausen: Verlag Traugott Bautz, 2009. - 182 S.: Ill.
3. Flasch K. Die geistige Mobilmachung: Die deutschen Intellektuellen und der Erste Weltkrieg: Ein Versuch. - B.: Alexander Fest Verlag, 2000. - 447 S.: Ill.
4. Hoeres P. Krieg der Philosophen: Die deutsche und die britische Philosophie im Ersten Weltkrieg. - Paderborn u.a.: Ferdinand Schöningh, 2004. - 646 S.
5. Müller S.O. Die Nation als Waffe und Vorstellung: Nationalismus in Deutschland und Großbritannien im Ersten Weltkrieg. - Göttingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 2002. - 427 S.
6. Neitzel S. Weltkrieg und Revolution, 1914-1918/19. - B.: Be.bra-Verl., 2008. -204 S.: Ill.
7. Pöhlmann M. Kriegsgeschichte und Geschichtspolitik: Der Erste Weltkrieg: Die amtliche deutsche Militärgeschichtsschreibung, 1914-1956. - Paderborn u.a.: Ferdinand Schöningh, 2002. - 421 S.
8. SalewskiM. Der Erste Weltkrieg. - Paderborn u.a.: Ferdinand Schöningh, 2003. -X, 415 S.: Ill.
9. Segesser D.M. Der Erste Weltkrieg in globaler Perspektive. - Wiesbaden: Marixver-lag, 2010. - 249 S.
10. Winkler H.A. Geschichte des Westens: Die Zeit der Weltkriege, 1914-1945. -München: C.H. Beck, 2011. - 1350 S.
