Германия и мультикультурализм Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

С.В. Погорельская Германия и мультикультурализм

Аннотация. Политические, социальные и культурные проблемы, назревшие в Германии в связи с недостатками иммиграционной политики прошедших десятилетий, рассматриваются в контексте развития Германии и ЕС последних лет.

Abstract. The political, social and cultural problems that have arisen in Germany as a result of the deficits of the immigration policy of the past decades, be considered in this article in the context of the development of Germany and the EU.

Ключевые слова: мультикультурализм, ислам, турецкая община в ФРГ, интеграция иммигрантов, интеркультурализм, транскультурализм.

Keywords: Multiculturalism, Islam, Turkish community in Germany, the integration of immigrants, interculturalism, transculturalism.

Ни одна из западноевропейских стран не может похвастаться удачными, целостными концепциями иммиграционной и интеграционной политики. Государства Европы веками расселяли свои народы по всему миру, захватывая новые земли за океаном, создавая колонии. Сравнительно небольшие размеры европейских государств, высокая плотность населения исключали их последующее развитие по образцу молодых «принимающих» стран западного культурного круга - США, Канады, Австралии. К иммиграционным потокам,

хлынувшим из Третьего мира во второй половине XX в., Европа подготовлена не была.

Молодые «принимающие» страны, своим становлением обязанные иммиграции из Европы, стихийно становились гигантскими «плавильными котлами» и в то же время были стихийно муль-тикультурны: уже в силу своих размеров они могли позволить сосуществование разнообразных культурных и религиозных диаспор, объединенных минимальным ценностным консенсусом - верностью конституционным принципам данных государств. Давая своим народам новую идентичность, они не отнимали старой у тех, кто не хотел с ней расстаться.

Для Европы конца XX в. такая мультикультурность означала бы изменение традиционной, исторически сложившейся национальной идентичности ее государств. Иммиграционная политика для одних стран определялась преимущественно заботами о том, как бы не пустить к себе иммигрантов и избавиться от тех, кто уже въехал, для других - побыстрее ассимилировать или интегрировать их. Ни одна из европейских стран, пополнившихся иммигрантами из развивающихся стран с чуждыми культурами, не чувствует себя этим культурно или как-то иначе обогатившейся, все они несчастливы, каждая - по своему. На рубеже 2010-2011 гг. по ЕС прошла волна отрицания мультикультурализма - причем на официальном политическом уровне.

Особенно нелегкая ситуация с мигрантами из стран, чуждых европейскому культурному кругу, сложилась в Германии. Немцы чувствуют себя безвинными страдальцами: колоний у них, можно сказать, практически не было, но груз миграции из развивающихся стран у них не меньше, а пожалуй, и больше, чем у европейских держав, веками владевших колониями. Причем организации исламских иммигрантов в Германии - активные, умело использующие ценности западного либерализма для реализации антилиберальных антизападных ценностей. Нынешнее «мультикультурное» несчастье немцев - продукт их былых экономических успехов, политической недальновидности и идеологической напыщенности старой ФРГ.

В предлагаемой статье, дав интерпретацию мультикультура-лизма применительно к немецкой дискуссии и изложив вкратце, как зашли немцы в свой мультикультурный тупик, я представлю 80

их нынешние позиции и пути, на которых немецкая политика и общество ищут выхода из сложившейся ситуации.

Предлагаемая статья является продолжением моих статей «Иммиграция - без иностранцев», «Прощание с мультикультура-лизмом», «Мусульмане в Германии: Специфика интеграции», «Иммиграция и проблемы безопасности: На примере Германии», «Турецкая община ФРГ: Между интеграцией и исламом» и «Взаимная интеграция: Влияние иммигрантов на немецкое общество», посвященных различным аспектам германской иммиграционной политики и положению иммигрантов в немецком обществе. Они были опубликованы в предыдущих выпусках «Актуальных проблем Европы», посвященных вопросам иммиграции в странах Европы [см.: Погорельская, 2005, № 1; 2006, № 1; 2008, № 1; 2008, № 4; 2009, № 4; 2010, № 4].

Поскольку в статье «Прощание с мультикультурализмом», опубликованной в 2005 г., особенности германской иммиграционной политики уже освещались как в контексте истории иммиграции в ФРГ, так и в связи с концепциями мультикультурализма, в настоящей работе упор будет сделан на исследование ситуации, сложившейся в Германии за последние несколько лет, и на актуальных вопросах, особенно значимых для дальнейшего развития Германии.

И еще одно предварительное замечание. В 90-е годы немцы весьма толерантно относились к своей мусульманской диаспоре, особенно к потомкам турецких гастарбайтеров. А вот к этническим немцам из постсоветского пространства, хлынувшим в страну после развала СССР, относились настороженно, утверждали, что преступность у них высокая, а культура - низкая и к тому же не немецкая, а русская. Однако после 11 сентября 2001 г. отношение к мусульманской диаспоре начало меняться, тем более что и насту-пательность ислама в Европе к тому времени значительно усилилась по сравнению с предыдущими десятилетиями. Российские же немцы, поток которых к тому времени уже начал иссякать, относительно быстро интегрировались в немецкое общество. Разумеется, их критиковали за якобы повышенную склонность к противоправным деяниям, за политические симпатии к крайне правым партиям, за особую напряженность во взаимоотношениях с турецкой диаспорой, но во всяком случае не за трудности с интеграцией в не-

мецкое общество. Напротив, с недоумением отмечалось их желание быть «более немецкими, чем немцы». В последние годы в немецкой внутриполитической дискуссии споры о мультикультур-ном обществе и о проблемах интеграции иностранцев вращались вокруг исламской диаспоры Германии. Поэтому если в моей первой статье о кризисе мульти-культи в ФРГ, равно как и в некоторых последующих статьях, рассматривались вопросы интеграции различных групп мигрантов, в том числе и выходцев из России, в данной статье речь пойдет лишь о жителях ФРГ мусульманского вероисповедания1 .

Мультикультурализм и мульти-культи -особенности немецкой дискуссии

«Мультикультурализм потерпел крах» - на рубеже 2010-2011 гг. лидеры ряда европейских стран выступили с резкой критикой некогда популярного мультикультурализма2. Считается, что начало этой критике положила в октябре 2010 г. Ангела Меркель, заявившая о крахе мультикультурализма в Германии. Однако как раз Ангела Меркель, в отличие от других европейских лидеров, не говорила о мультикультурализме. Она говорила о крахе мульти-культи, и, если следовать ее знаменитой цитате, даже не о простом крахе, а об «абсолютном»3. Под мульти-культи в немецкой дискуссии подразумевается мультикультурное общество. Чем оно отличается от мультикультурализма?

Слово «тиШси11:игаИ8т», распространившееся в 60-е годы в Канаде в ходе дискуссий об иммиграционной политике и исполь-

1 Подробно об истории исламской общины ФРГ и о ее организациях см. [Погорельская С.В. Мусульмане...]

2 Например, лидер Великобритании Дэвид Кэмерон: «State multicultura-lism has failed», см. [Cameron], или же французский президент Николя Саркози: «Le multiculturalisme est un échec» [Sarkozy]. Кроме того, мультикультурализм в начале 2011 г. критиковали бывший премьер-министр Австралии Ховард, Испании - Азанар. Критика последовала даже из Ватикана.

3 Буквально: «Der Ansatz für Multikulti ist gescheitert, absolut gescheitert!» -«Мульти-культи потерпело крах, абсолютный крах!» - Ангела Меркель на съезде Молодого союза, см.: [Merkel erklärt.., 2010].

зовавшееся в аналогичных дискуссиях в США и Австралии1, в Германии начало употребляться лишь ближе к началу 80-х годов, причем не в политике, а на уровне социально-педагогических и социально-религиозных дискуссий. Как правило, в немецкой дискуссии говорили не о мультикультурализме, а о «мультикультурном обществе», сокращая это понятие до мульти-культи. Впоследствии оба понятия - «мультикультурализм» и «мультикультурное общество» - были втянуты в политическую лексику, а поскольку сделали это Зеленые и прочие «левые альтернативные», то в концептуальные тонкости они не вдавались и об уточнении понятий особо не заботились: главное было поднять красивый лозунг на свои знамена, сделать его таким же боевым, как и экологические лозунги, еще раз подчеркнуть свое отличие от «традиционных» партий. Отсюда и понятийная путаница, присущая нынешней немецкой дискуссии о судьбах мультикультурализма, ведущейся на уровне СМИ.

Между тем в Германии никогда не практиковалась политика мультикультурализма. Бертхольд Лёфлер [Löffler, 2011], баварский социолог, в своей новой книге о мультикультурализме пытается ввести понятие «фактического мультикультурализма», однако этим интересным словом он определяет, по сути, именно отсутствие такового. По его мнению, «фактический мультикультурализм» -это то, что сложилось в Германии в силу долговременного отсутствия целостных государственных концепций, регулировавших въезд и интеграцию мигрантов. Однако отсутствие единой политической концепции вряд ли можно обозначать термином, предполагающим ее наличие. Стефан Луфт, бременский политолог, исследуя «тридцать лет неудавшейся политики интеграции», для обозначения ее результатов предпочитает использовать термин «мульти-культи» [Luft, 2009].

Культурно-философская концепция мультикультурализма исходит из трех постулатов: каждый член общества имеет этнически обусловленную культурную принадлежность, каждая культура заслуживает уважения, а культурный плюрализм общества нуждается в поддержке государства.

1 Подразумевались интеграционные модели, принципиально отличающиеся от классических моделей «melting pot» - «плавильных котлов», которые стихийно складывались в больших странах, принимавших иммигрантов.

Политика мультикультурализма - как реализация соответствующей концепции - предполагает систему целенаправленных мер на общегосударственном, локальном и коммунальном уровнях, нацеленных на обеспечение конструктивного сосуществования различных расовых, этнических, культурных и религиозных групп в рамках одного либерального демократического государст-ва1, т.е. если мультикультурализм проводится последовательно, он представляет собой по сути разновидность общественного порядка. Либеральный мультикультурализм, выступая за сохранение различных культурных идентичностей предполагает в то же время единую политическую культуру, базирующуюся на общих для всех, проживающих в данном государстве, ценностях. Лишь радикальные коммунитаристские представители данной концепции ставят групповые права выше общих ценностей. На самом же деле политика мультикультурализма не противоречит интеграции, напротив, она проводится в интересах интеграции, она имеет интеграцию своей конечной целью, как это было в Канаде, первой стране, официально взявшей на вооружение политику мульти-культурализма. В немецкой же дискуссии мультикультурное общество, мульти-культи, подавалось Зелеными как оптимальный противовес интеграции, которую отождествляли с ассимиляцией. Радикальное крыло Зеленых требовало облегчить условия въезда в страну бедным и преследуемым мигрантам, не нарушать их групповых прав на культурную идентичность, не насиловать их «интеграцией».

Близкие или симпатизирующие этой партии левые интеллектуалы в 80-90-х годах рассуждали об обществе, состоящем из людей, говорящих на разных языках, руководствующихся различными культурными и социальными традициями, исповедующих различные религии и при этом мирно уживающихся в одном и том же едином национальном государстве, причем титульная нация никаких руководящих культурных претензий развивать не должна. Политических претензий она тоже не должна развивать, потому что единая политическая культура является общим достоянием

1 Канадский социолог Чарльз Тейлор указывал в этой связи на необходимость баланса между либеральными индивидуальными правами и культурными правами социальных групп [Taylor, 1992]. 84

всех проживающих в государстве этнических и культурных групп и возникает из их взаимодействия. Поскольку в немецкой дискуссии доминировали левые теоретики «зеленого» толка, ее характеризовал еще и «стыд» за немецкую нацию, которая-де уже в силу своего «исторического прошлого» (подразумевался гитлеризм) никаких руководящих претензий по отношению к другим проживающим в Германии этническим и культурным группам развивать не смеет1.

Разумеется, теоретически немцы указывали на опыт заокеанских принимающих стран, однако практическая немецкая дискуссия не касалась этих стран, равно как и исторически обусловленного смешения культур и народов самой Европы. Понятие «мульти-культурное общество» как его сторонники, так и противники стихийно употребляли в контексте ситуации, возникшей в Европе в ходе краха системы колониализма, когда старые, относительно мононациональные европейские государства с единой, пусть и варьирующейся в контексте региональных различий культурой оказались переполненными мигрантами из дальних, развивающихся стран с культурами, не принадлежащими европейской исторической традиции, более того, принципиально ей чуждыми.

В немецкой дискуссии понятие «мульти-культи» было неразрывно связано с тем представлением о «культуре», которое было дано Гердером2, в первую очередь с интерпретациями его знаменитой фразы: «Каждая нация содержит центр своего счастья внутри самой себя, точно так же как шар - свой центр тяжести» [Herder, Bd. 5]. Это высказывание предполагало гомогенность замкнутых на себя культур, которые, подобно шарам, могут сталкиваться, но не могут сливаться друг с другом. В то же время в этой замкнутости нет фатализма - культуры не смешиваются, но они могут соприкасаться, сосуществовать друг с другом, причем на равных, каждая культура обладает своей ценностью, ни одна из них не должна

1 Поэтому, например, они неприязненно относились к въезду в ФРГ немцев из Восточной Европы, зная, что немецкие этнические меньшинства не разделяют «стыда за историческое прошлое», и справедливо считая их электоратом консерваторов.

2 См., например: \Werlen, 1996].

претендовать на руководящую роль1. Именно этими представлениями руководствовались немецкие сторонники мульти-культи и диалога культур (интеркультурализм). Ассимилировать чуждые культуры, поселившиеся в немецком культурном сообществе, не следует, полагали они, но с этими культурами обязательно нужно общаться на равных. Как следствие предполагалось взаимное культурное обогащение.

Интеграция иностранцев, их приспособление к немецким нормам и ценностям не получили в практической дискуссии распространения еще и по другой, более простой причине: существовавшие в те годы нормативы, регулировавшие пребывание в стране мигрантов, предполагали, что все приехавшие в ФРГ иностранцы из развивающихся стран, чуждые европейской культурной традиции, не останутся там навсегда, а когда-нибудь да уедут. Рабочие -по окончании контрактов с предприятиями, беженцы - когда в их странах исчезнут причины, побудившие их к бегству. Поэтому особенно радикальные Зеленые требовали давать постоянный вид на жительство всем приехавшим в страну мигрантам, а прожившим в стране более пяти лет предоставлять право голоса2.

В конце 80-х слово мульти-культи начало использоваться в официальной политической лексике этой партии как противовес якобы националистским и ассимиляторским концепциям «традиционных» партий. В 1989 г. на своем партийном съезде в Мюнстере Зеленые официально приняли концепцию «мультикультурного общества» в свою партийную программу.

Мультикультурализм как идея казался привлекательным и некоторым либеральным интеллектуалам тех лет. Идеологи из Федерального центра политического образования использовали понятие «мультикультурализм» для пропаганды в духе основного противоречия той эпохи - конфликта между «демократическим

1 Впрочем, лишь до тех пор, пока эти культуры стремятся к гуманизму и счастью человечества. Если таких целей у них нет, они утрачивают свою легитимность [Herder, Bd. 13].

2 Подразумевались, впрочем, преследуемые и бедные мигранты из развивающихся стран с чуждыми культурами. В то же время Зеленые более чем сдержанно относились к въезду этнических немцев, например, из тогдашнего СССР, или же к приему в ФРГ массы беженцев из ГДР. См.: [Die Grünen.., 1989].

миром» и «социализмом». Утверждалось, что любое демократическое либеральное западное общество мультикультурно. Иммигрантов, как уверяла официальная идеология, не ассимилируют, им дают возможность развивать культурную самобытность и даже поддерживают их в этом. Мультикультурность общества объединена цементом единых либеральных ценностей. Благодаря этим универсальным ценностям западного мира различные, более того, даже в чем-то противоположные друг другу культуры мирно и конструктивно сосуществуют в рамках одного государства, образуя единую государственную нацию. Разумеется, как и в любой идеологии, речь шла не о действительном, а о желаемом. Претворением этого желаемого в реальность должна была заняться «политика мультикультурализма». А такую политику Германия, как уже было сказано, не практиковала ни до воссоединения двух немецких государств, ни тем более после. Были разрозненные потуги на уровнях различных общественных организаций и локальной полити-ки1, т.е. элементы социальной практики, не соотносившиеся с государственной иммиграционной политикой, которой, кстати, официально тоже не было, так как подразумевалось, что Германия не является принимающей иммигрантов страной. Поэтому она не располагала единым иммиграционным законодательством, регулирующим систематический въезд в страну. Въезд тех или иных категорий иностранцев расценивался как единичное или, во всяком случае, не постоянное явление и регулировался поэтому отдельными, зачастую не связанными друг с другом или даже противоречивыми нормативами. Если издавался, например, запрет на ввоз рабочей силы (как это было в 1973 г.), то тут же принимались и «исключения к запрету», по которым рабочая сила продолжала въезжать. В итоге сформировались основные (легальные) иммиграционные потоки: трудовая миграция (начало которой положили «гастарбайтеры» 60-х годов), политические и контингентные беженцы. Под последними подразумевались случайные группы, объ-

1 Особенно известна в этой связи Франкфуртская служба мультикуль-турных дел, основанная в 1989 г. по решению городского муниципалитета Франкфурта-на-Майне. В те годы каждый четвертый взрослый .житель города и каждый третий ребенок были иностранцами. Данная служба существует до сих пор, см.: http://www.frankfurt.de/sixcms/detaй.php?id=7017&_ffmpar[_idJnhalt]=W2438

единенные едиными характеристиками, принимаемые по квотам и обозначаемые понятием «ограниченный контингент». На постоянное место жительства Германия принимала только людей своего культурного круга - этнических немцев. От всех остальных ожидалось, что их пребывание в стране останется временным.

Причем не следует полагать, что эти надежды питали лишь консерваторы. В старой ФРГ (Западной Германии) принятие единого иммиграционного законодательства тормозилось всеми влиятельными политическими силами. Социал-демократы, друзья немецкого рабочего класса, долгое время отрицали необходимость принятия единого иммиграционного законодательства. Запрет на ввоз рабочей силы утвердил не кто иной, как социал-демократический лидер Вилли Брандт, а его однопартиец и наследник на канцлерском посту Гельмут Шмидт в 1981 г. утверждал, что Германия не только не является принимающей иммигрантов страной, но и никогда не захочет ей стать. Гельмут Коль в годы своего канцлерства, еще до воссоединения Германии, безуспешно, как кнутом, так и пряником, пытался подвигнуть осевших в Германии турецких рабочих к возвращению в Турцию. В начале 90-х годов социал-демократы поддерживали меры, предпринимавшиеся консервативно-либеральной коалицией с целью ограничить поток политических беженцев.

Пересмотреть свои позиции и разработать проект единого закона об иммиграции социал-демократам пришлось лишь ради коалиции с партией Союз 90/Зеленые в 2001 г., поскольку принятие данного закона было одним из важнейших программных положений этой партии. Новый закон, ради взаимопонимания с консервативной оппозицией урезанный и измененный правительством настолько, что многие Зеленые в конце уже перестали узнавать свое детище, был принят в 2004 г. Германия урегулировала свою иммиграционную политику и - впервые за всю свою историю -систематически, на государственном уровне занялась интеграцией живущих в ней иностранцев. К этому времени в стране, впрочем, давно уже сложилось то самое стихийное мульти-культи, которое Лёфлер называет «фактическим мультикультурализмом». В стране жили к тому времени около 7,3 млн. иностранцев. Долголетнее отсутствие единого иммиграционного законодательства, связанное с нежеланием Германии признать себя «принимающей» страной, 88

постоянный приток зависимых от государственной социальной поддержки и чуждых европейскому культурному кругу иностранцев из развивающихся стран и одновременный отсев высококвалифицированных иностранных специалистов (например, иностранные выпускники немецких вузов не имели права остаться работать в стране), а также отсутствие целенаправленной интеграционной политики, муссируемая из соображений политкорректности «толерантность» к чужим культурам и тенденция рассматривать ислам всего лишь как культурную принадлежность - все это привело к тому, что в стране начали складываться параллельные общества.

Ангела Меркель, заявив осенью 2010 г. о крахе мульти-культи, не открыла новой эры ни для себя, ни для своей партии: о «крахе мультикультурного общества» она говорила еще в 2004 г.1, правда, не об «абсолютном», а о «грандиозном». Но тогда она еще не была канцлером, поэтому ее слова не получили политического резонанса.

Принятие в 2004 г. закона об иммиграции, ориентированного на въезд в страну квалифицированных специалистов и на целенаправленную интеграцию проживающих в Германии иммигрантов в немецкое общество, положило конец прежней иммиграционной практике, но не смогло устранить накопившиеся недостатки. Обязать иммигрантов-мусульман, десятилетиями проживавших в Германии и уже обладавших немецким гражданством, к участию в интеграционных программах не представлялось возможным.

Таким образом, хотя официальное прощание с «мульти-культи» состоялось в 2004 г., прежняя нескоординированная политика по отношению к иммигрантам привела к серьезным структурным изменениям немецкого общества, последствия которых сказываются в последние годы. Правительство продолжает говорить о «крахе мульти-культи» не потому, что на сегодняшний день у этого мульти-культи в том виде, в котором оно существовало в Германии все прошедшие десятилетия, еще есть влиятельные политические сторонники, мечтающие его возродить, а потому, что преодоление последствий мульти-культи носит долгосрочный характер.

1 В полемике с социал-демократическим канцлером Г. Шрёдером [Schröder.., 2004].

Остановимся подробнее на тех сегодняшних проблемах, которые являются результатом десятилетий стихийного мультикуль-турного общества.

Наследие реального мульти-культи

Демографические проблемы

Демографическая ситуация в Германии аналогична положению в других европейских странах - в силу сокращения рождаемости немецкое общество стареет. Существует и еще одна проблема, демографам и статистикам известная давно, но на общественно-политическом уровне в годы «стихийного мульти-культи» не артикулировавшаяся в силу предписаний политкорректности. На широкое обсуждение она была вынесена лишь осенью прошлого года в спорной книге члена правления Федерального банка ФРГ и члена СДПГ Тило Саррацина «Германия самоликвидируется. Как мы проигрываем нашу страну» [Sarrazin. Deutschland.., 2010]. Рождаемость в семьях иммигрантов, прибывших в Германию из стран неевропейских культур, значительно превышает уровень рождаемости у коренного населения. В долгосрочной перспективе это может вызвать нежелательные изменения структуры населения, ослабление немецкого этноса и, как следствие, ослабление положения Германии в мире. Реакции, в том числе и официальные, последовавшие после выхода этой книги в свет, подтвердили, что на двадцатом году воссоединения Германия все еще не обладает культурой внутриполитических дебатов на так называемое «табуизированные» темы. Многочисленные либеральные интеллектуалы обвинили Саррацина в правом радикализме, в социал-дарвинизме и в попытке подчинить политику интересам евгеники. Саррацин был вынужден «добровольно» оставить свой пост в правлении Федерального банка, руководство СДПГ попыталось исключить его из партии, Центральный совет евреев, невзирая на комплименты, которые делал Саррацин интеллекту еврейской нации, порекомендовал ему вступить в праворадикальную НДПГ, и сама НДПГ тоже звала его к себе и утверждала, что Саррацин озвучил ее давние мечты и стремления. Однако Саррацин не захотел превращаться в

политического мученика и икону ультраправых сил и приложил все усилия, чтобы остаться социал-демократом.

Сама по себе книга лишена каких-либо содержательных откровений, в ней просто прямым текстом1 выговорено то, о чем до сих пор толковалось намеками. Если бы ее написал кто-нибудь из политически маргинализированных «новых правых» интеллектуалов, группирующихся вокруг издания «Юнге Фрайхайт», официальная политика просто отмахнулась бы от нее. Небывалый резонанс был вызван в первую очередь именно тем, что книгу написал высокопоставленный чиновник, что называется - представитель солидного среднего сословия, да к тому же еще и социал-демократ, в прошлом - член берлинского сената. Книга представляет собой размышления обеспокоенного буржуа о судьбах своей немецкой родины, в которой у немцев (особенно у интеллигентных) рождаемость падает, а у турецких мигрантов (особенно у неинтеллигентных) - растет. Средний буржуа по традиции мыслит в национальных категориях, а у Саррацина они подкрепляются еще и биологическими аргументами и статистическими наработками. Основное положение его книги: происходит негативный отбор, в результате которого Германия глупеет. Только в отличие от дарвиновского естественного отбора, прогрессирующее оглупление германской нации - процесс неестественный. Во-первых, он обусловлен неправильной иммиграционной политикой, которая вместо экспорта мозгов десятилетиями занималась экспортом нищеты, не способной к интеграции в немецкую систему и не обогатившей Германию ни интеллектуально, ни производственно. «Неквалифицированная миграция, какую мы имеем до сих пор, равно как и миграция необразованных, неквалифицированных членов семей, не может быть продолжена». Вторая составная деградации германской нации - социальное законодательство, стимулирующее «размно-

1 Саррацин и раньше старался создать себе репутацию политика, который не стесняется говорить прямо и четко. Пример его особенно известных цитат: «Турки завоевывают Германию, как албанцы - Косово: путем высокой рождаемости», «Я не обязан уважать тех, кто, живя за счет государства, отрицает это государство, не заботится об образовании своих детей, а единственное, что производит, - это маленьких девочек в хиджабах». Всю подборку см.: [Die härtesten Sprüche...].

жение глупейших». «Мусульманской иммиграции в Европу присущи религиозность и приверженность к архаическим формам жизни, - пишет Саррацин. - Эта смесь затрудняет экономическую и культурную интеграцию и, препятствуя эмансипации женщин, влечет за собой особую многодетность мусульманских иммигрантов, стимулируемую к тому же социальным государством» [Sarrazin. Deutschland.., 2010]. Причем многодетность эта не того сорта, который принесет стране пользу в будущем, замечает Саррацин, указывая на присущие данной категории мигрантов браки между близкими родственниками (инцесты) и интеллектуальную ущербность потомства от подобных браков. Следует свести до минимума импорт чужестранцев, не способных к интеграции в немецкое общество, запретить «иммиграцию с Ближнего и Среднего Востока и из Африки». Умных же людей, особенно своих, немцев, следует поощрять - пусть размножаются («премии за детей молодым людям с высшим образованием»). И тогда страна экономически расцветет, потому что главным экспортным товаром Германии, по мнению Саррацина, всегда был интеллект.

Сразу после выхода книги политические круги Германии разразились целым фейерверком протестов. Даже Ангела Меркель указала автору, что в таких вопросах, как интеграция иностранцев, необходим иной, менее полемичный тон [Merkel entrüstet.., 2010]. Леволиберальные газетные фельетонисты начали травлю автора. Их протесты послужили ему отличной рекламой - книгу начали активно читать широкие массы. А поскольку Саррацин издал ее в мощном издательстве, оно смогло тут же выпустить новые тиражи и наводнить рынок модным бестселлером. Оказалось, что незатейливые положения популярной книги затронули самые сокровенные струны народной души, замученной вынужденным мульти-культи. Особенно возмутили граждан слова министра внутренних дел о том, что все проблемы, описанные в книге, давно уже известны политикам. Немецкие блогеры спрашивали министра, почему же в таком случае государство не предприняло шагов для решения этих проблем? Вскоре книга Саррацина заняла первое место в списке бестселлеров. По данным опросов тех месяцев, 84% граждан поддерживали его тезисы и лишь 16% были против.

В чем причины такой широкой поддержки? Наивные с точки зрения ученых-генетиков пассажи Саррацина отражали тем не ме-92

нее реальные проблемы. Процесс «вымывания середняка» в немецком обществе носит не только имущественный, но и физический характер. Раньше в данной социальной среде было принято иметь несколько детей - теперь, как правило, ограничиваются одним. Особенно затронуты этой проблемой молодые немецкие интеллектуалы - принятый в 2004 г. закон о контрактах в сфере научной деятельности позволил университетам и высшим школам экономить на постоянных рабочих местах. В Германии 67% научных работников трудятся на контрактах1. Обстоятельный немецкий характер не позволяет молодым ученым создавать многодетные семьи, пока хотя бы один из будущих родителей не встал на ноги настолько прочно, что чувствует себя в силах содержать семью, не подвергая ее угрозе нищеты и жизни на социальное пособие. Однако прочно встать на ноги немецким молодым ученым редко удается: после окончания университетов большинство из них застревают на «практикантских» рабочих местах или кочуют по стране из вуза в вуз. А вот семьи мусульманских иммигрантов, немалая часть которых живет на социальные пособия, всегда многодетны - в этом культурном круге финансовое и социальное положение родителей, равно как и неясное будущее, на репродуктивные процессы не воздействует. Из этих семей в немецкие школы идут дети, родившиеся в Германии, но не умеющие говорить по-немецки. Почти 20% населения Германии - иммигранты или их потомки. Среди иммигранток только 13% женщин в репродуктивном возрасте - бездетны, среди немок - 25%. Среди немцев социальные пособия получают 3,4%, среди турок - 11,9%. Безработица у немцев - 8,3%, у иммигрантов же - 19,1% (по данным на 2009 г.) [Stephan, 2010].

Политически маргинализировать Саррацина не получилось. В его защиту выступил ряд известных деятелей, в том числе социал-демократов. «Саррацин назвал проблему, существующую в обществе, и сделал это более открыто, чем политики. Он поступил мужественно», - заявил известный социал-демократ, бывший восточногерманский правозащитник Йоахим Гаук [Gauk.., 2010]. Поддержку Саррацин получил и со стороны либеральных мусульманских интеллектуалов, наиболее известной представительницей которых является социолог и публицист Некла Келек. По ее мнению,

1 Для сравнения: в Великобритании - 26%, в США - 17%.

книга Саррацина должна заставить мусульманских иммигрантов задуматься о своей роли в Германии: «Иначе они войдут в историю, как первые мигранты, презревшие принявшую их страну»1.

Сам же Саррацин в апреле 2011 г. в ходе возбужденного против него в партии дела об исключении сгладил положения своей книги, заявив, что он стремился всего лишь «указать на серьезные упущения в сфере миграции и интеграции, а также на порочное демографическое развитие в Германии и разработать демографическую и интеграционную политику, которая бы устранили эти недостатки, особенно в сфере образования» [Sarrazin Meine Thesen.., 2011]. Исключить Саррацина из партии за чуждое социал-демократической идее «инакомыслие» руководству СДПГ не удалось. Это решение партийной комиссии, принятое в апреле 2011 г., в партии рассматривают как личное поражение лидера СДПГ Зиг-мара Габриеля. А Саррацина некоторые эксперты считают предвестником новой политики СДПГ в вопросах интеграции иммигрантов.

Неспособность к конфронтации с исламом

Наследием стихийного мульти-культи является и неспособность современного немецкого общества к конфронтации с исламом, причем не с религией в целом, а с теми ее вариантами, которые все наступательнее практикуются в Германии и которые были принесены в страну выходцами из малоразвитых, сельских областей Турции и арабскими мигрантами из исламских стран. Старые нормы политкорректности, практиковавшиеся в ФРГ до воссоединения двух немецких государств и обусловленные так называемым «историческим прошлым» Германии (под которым подразумевают Третий рейх), определили политическую социализацию нескольких поколений западногерманских политиков и интеллектуалов, влияние которых на интерпретацию внутриполитических процессов сказывается и поныне. Например, если в Швейцарии инициативы против строительства мечетей с высокими минаретами считались движениями гражданского центра, то в Германии такие же инициативы - например, гражданское движение «За Кёльн» («Pro

1 О Некле Келек и ее роли см.: [Diese Türkin...]

Köln) и выросшее из него движение «За Северный Рейн-Вестфа-лию» - официально зачислены в лагерь праворадикальных партий локального уровня. Между тем именно движение «За Кёльн» впервые озвучило опасения немецкого населения по поводу изменения архитектурного исторического облика старинных немецких городов после возведения там мечетей1. Новые мечети Европы соперничают с ее средневековыми христианскими соборами да к тому же носят имена завоевателей османской империи2.

Акции локальных гражданских движений типа «За Кёльн» против строительства мечетей левые интеллектуалы (особенно Зеленые или близкие к ним) расценивали как акции расизма3. Существует тенденция отождествлять ислам с обычной «культурной традицией» определенных иммигрантских слоев, не противоречащей политической культуре западных демократий. Она продолжает оставаться популярной среди толерантных левых интеллектуалов, хотя эта «культурная традиция» давно уже развила четкие политические претензии, не имеющие ничего общего с благостными мечтаниями идеологов мульти-культи, и активно пользуется инструментами либерального правового демократического государства для реализации своих, далеких от либерализма и демократии, интересов. Мульти-культи предполагает взаимное культурное обогащение, диалог. Однако представление исламских организаций о диалоге в силу культурно-исторических традиций мусульманских

1 Минареты новой кёльнской мечети должны были стать выше башен старинного Кёльнского собора и изменить силуэт исторического центра города. Необычайно активные протесты как интеллектуалов, так и простых немцев-кёльнцев, а также многочисленные акции гражданской инициативы «За Кёльн» («Про-Кёльн») предотвратили реализацию этого помпезного архитектурного проекта, тем не менее мечеть с ее 55-метровыми минаретами, строительство которой планируется завершить в 2012 г., будет одной из самых больших в ЕС.

2 На это указывает писатель Ральф Джиордано [Giordano].

3 Например, когда движение «За Северный Рейн-Вестфалию» решило в Бонне провести митинг против строительства в этом городе новых мечетей с минаретами, близкий к Зеленым культурный центр «Культ 41» в союзе со студенческими «зелеными» группировками и прочими так называемыми «пестрыми демократами» призвал к проведению на месте этого митинга мультикультур-ного уличного праздника с целью «воспрепятствовать расистской акции», см.: [Strafienfest... ].

народов было иным, нежели в европейских либеральных государствах, где религия давно уже перестала быть определяющей частью национальной идентичности. Для исламских партнеров по диалогу он был своего рода заменой боевых действий, целью его было не взаимное культурное обогащение и достижение консенсуса, а убеждение и победа.

Ислам в Германии неизмеримо более активен в защите прав своих верующих, чем обе христианские конфессии - в защите прав христиан. Его многочисленные (особенно турецкие) организации и союзы наступательно защищают те права проживающих в Германии мусульман, которые связаны с особенностями их вероисповедания, его идеологи со всевозможных трибун говорят об «антимусульманском расизме» немецкого общества1. А вот права воцерков-ленных христиан2 их пастырями не защищаются, напротив, от них ожидается открытость мультикультурализму, помощь бедным иммигрантам и толерантность к чуждым культурам3.

Лишь в последние годы, по мере усиления наступательности ислама, критическое отношение к его носителям перестало быть характеристикой праворадикальных партий и начало перемещаться в середину общества. Реакции на книгу Саррацина показывают, как сложно иным политикам и «салонным» либеральным интеллектуалам освоить новые внутриполитические реалии, расходящиеся со старыми предписаниями политкорректности4, и насколь-

1 Например, в Бонне, известном своей салафистской, т.е. ультраконсервативной исламской общиной, подобные утверждения прозвучали в ходе «муль-тикультурного» мероприятия «Мусульмане Бонна между признанием и изоляцией», проводившегося для молодежи в здании средней школы.

2 Подразумевается паства двух основных христианских церквей Германии- католической и протестантской.

3 Типичный пример: в Танненбухе (район Бонна, заселенный нуждающимися и иммигрантами) строится новая мечеть. Презентация проекта мечети окрестному населению проводится в приходе Апостольской церкви евангелической общины Танненбуха. Можно ли представить, чтобы в Турции строители новой христианской церкви презентовали ее проект в районной мечети?

4 Саррацина упрекали даже в том, что он «отвернулся от консенсуса, присущего нашей демократии» [Sarrazin. Ich hätte.., 2010].

ко интенсивно идут в современном немецком обществе процессы переосмысления.

Осенью 2010 г., в разгар дискуссий о книге Тило Саррацина, федеральный президент Вульф в программной речи, посвященной юбилею воссоединения Германии, подчеркнул, что ислам «давно уже принадлежит Германии», «так же как христианство и иудейство», и что Гёте еще 200 лет назад указывал, что Запад и Восток разлучить уже невозможно [Wulff. «Der Islam...», 2010].

Это высказывание Вульфа, возможно, натолкнулось бы на скептические реакции и в годы «реального мульти-культи», однако не такие интенсивные1, как теперь, и уж, конечно, не в собственной партии. Буквально несколькими днями позже Вульфа глава правительства земли Гессен, христианский демократ Бувье заявил, что «к основам Германии ислам не относится», а министр внутренних дел Германии, член ХСС Фридрих подчеркнул весной 2011 г., что ислам никогда не был для Германии «своей» религией: «Руководящая культура2 Германии - христианско-иудейско-западная, не исламская» [Friedrich.., 2011], отметив, впрочем, что сами мусульмане, живущие в Германии, - неотъемлемая часть ее общества.

Осенью 2010 г., в период дискуссий о книге Саррацина, Ангела Меркель, желая продемонстрировать, что критика, которой подвергла эту книгу официальная Германия, не означает уступок радикальному исламу, - открыто поддержала датского художника Курта Вестергаардса, известного своими карикатурами на пророка Мухаммеда. Этот художник стал лауреатом премии немецких СМИ за достижения в выражении свободы мнения. Тут же последовала ожесточенная критика со стороны исламских организаций внутри страны. Председатель турецкой общины Германии Кенан Колат

1 Сам Вульф позже, оценивая реакцию общественности на эту фразу, сказал, что она вызвала 4200 критических отзывов и только 200 положительных [Wulff: Islam.].

2 В Германии распространение получило именно это понятие. Оно подразумевает консенсус всех проживающих в стране культурных групп в отношении ценностей, определяющих функционирование демократического общества в Германии. Данное понятие не бесспорно. В политике его начали использовать, подразумевая направляющую роль демократической немецкой культуры. О дебатах см., например: [Tibi, 2001].

заявил, что Меркель не хватает «интеркультурных компетенций», что момент вручения премии этому карикатуристу спровоцирует новую волну враждебности к исламу, а сами мусульмане Германии чувствуют себя оскорбленными тем, что премия вручается в разгар споров о книге Саррацина, да к тому же еще и в Рамадан.

Нынешний ислам в Германии понимает интеграцию мусульманских иммигрантов в немецкое общество как наступательный процесс: интегрируясь в структуры правового государства, ислам сам «интегрирует» их, старается приспособить их к себе. В 1972 г. только 30% опрошенных мусульман полагали, что Коран и немецкий Основной закон (Конституция ФРГ) не противоречат друг другу, в 2004 г. - уже 67%. Осенью 2010 г. руководство Центральным советом мусульман Германии1 принял Айман Мазьек, член СвДП, заявивший, что шариат вовсе не исключает верности немецкому Основному закону [Zentralrat.., 2009]. Исследования показывают, что 91% носящих головные платки мусульманок заявляют, что выражают тем самым свою религиозную принадлежность [Hübsch, 2011]. Запретить им ношение платков в либеральном демократическом государстве будет означать аналогичный запрет на ношение крестов или монашеских клобуков. Поэтому политика в тупике.

Мусульманские организации далеки от благостных представлений о мульти-культи. Они не готовы к взаимному культурному обогащению ни с христианскими конфессиями, ни тем более с «безбожной» культурой современного западного общества, но готовы зато в одностороннем порядке обогатить немецкое общество своей культурной и религиозной традицией, не говоря уже о своем понимании правильного образа жизни. Мусульманская диаспора и раньше не старалась как-то особенно «подстроиться» под принявшую их страну. Но если во времена гастарбайтеров она существовала как в коконе, ограничиваясь пассивной, тихой защитой своей идентичности, то ныне, неизмеримо увеличив свою числен-

1 Организация основана в 1994 г., в ней доминирует фундаменталистское движение «Мусульманское братство». Наряду с учрежденным в 1986 г. Исламским советом ФРГ она претендует на роль головной организации немецких мусульман, однако таковой не является. Его руководителем долгое время был этнический немец Аксель Аджуб Келер.

ность и организовавшись, она хочет по мере возможности «подстроить» принявшую ее страну под себя. Не защищаться от интеграции, а идти ей навстречу и самим «интегрировать» интеграторов - вот установка нынешней религиозной мусульманской молодежи.

В ряде городов Германии, в частности в Гамбурге и Бонне, особую активность развили салафисты - ортодоксальные исламисты, мечтающие о преобразовании европейских государств в «божьи» на основе шариата. По сравнению с массой умеренных мусульман салафисты - всего лишь незначительное меньшинство, однако они необычайно наступательны и находчивы в своей пропаганде, широко представлены в немецком Интернете и ориентируются в первую очередь на молодых людей, выросших в Германии. Для своих семинаров по теме ислама они приглашают референтами так называемых «проповедников ненависти», причем наиболее известный из них - Пьер Фогель, молодой немец, перешедший в ислам. Салафисты могут быть беспощадны и к землякам-единоверцам, если те не проявляют требуемой этим учением верности исламу. Случилось, например, что в Бонне на одном из кладбищ ночью с мусульманских могил были удалены все цветы, венки и свечки. Полиция разыскивала немецких праворадикальных хулиганов, однако виновными оказались салафисты: их оскорбило то, что могилы мусульман были украшены «как у христиан», по салафистским понятиям могилы украшать нельзя.

Для немецкого общества такое бурлящее мульти-культи -серьезная проблема.

Турецкая диаспора: между двумя странами

Не только активизация ислама беспокоит немецких политиков, когда речь идет о иммигрантах турецкого происхождения и их выросших в Германии потомках. Проблематично само положение турецкой диаспоры: она уже в четвертом поколении живет между двумя странами. Для тех, кто принял немецкое гражданство, Турция перестала быть родиной только формально. Семьи турецких мигрантов не отрываются от своих корней, из Турции выписывают в Германию все новых членов разветвленных семейных кланов, в Турцию уезжают «доживать», женщин для супружества предпочи-

тают также привозить в Германию из тех областей, откуда в свое время приехали в Германию гастарбайтеры.

Такое положение является следствием десятилетий стихийного «мульти-культи», возникшего по причине отсутствия единой иммиграционной и действенной интеграционной политики. В чем-то потомков гастарбайтеров можно понять - сложно «пустить корни» в стране, которая, даже если ты в ней родился, постоянно подчеркивает, что она тебе не родная и не хочет быть родной, потому что ты - турок, хотя и с немецким паспортом.

Связь проживающих в Германии турецких мигрантов со страной своего происхождения все прошедшие десятилетия находила взаимопонимание и поддержку не только различных политических сил внутри Турции, но и турецкой официальной политики. Когда в 1982 г. правительство канцлера Гельмута Коля, озабоченное непрерывным ростом турецкой общины, сначала весьма сурово попыталось подвигнуть «гастарбайтеров» к возвращению в Турцию, турецкое правительство разразилось гневной отповедью: «С ужасом и негодованием наблюдаем мы, как те страны, которые когда-то ради своего экономического прогресса1, звали к себе дешевую рабочую силу, теперь - в нарушение прав человека - стараются выдворить этих рабочих из страны!» [Luft, 2008].

Стремясь укрепить свое влияние среди проживающих в Германии соотечественников, официальная турецкая политика поддержала создание в 1984 г. в Кёльне всегерманского Турецко-исламского союза (DITIB), находящегося в подчинении официальных турецких религиозных структур. И имамов, и проповедников в мечети этого союза присылали из Турции, основным языком являлся турецкий. Эта организация объединяет значительную часть турецкого населения, в первую очередь законопослушных гастар-байтеров и их потомков, ее функционеры сотрудничают как с турецкими, так и с германскими властями.

1 На самом деле как раз в турецкой рабочей силе потребности не было. Согласно свободным от политкорректности данным, Германия в годы «экономического чуда» предпочла бы обойтись южноевропейскими гастарбайтерами. Турки были приняты в Германию по настоянию турецкого правительства и США в контексте интеграции этой страны в западный блок, см.: [Погорельская С.В. Турецкая община, 2009], см. также: [Luft, 2008]. 100

Речь главы турецкого правительства Эрдогана в Кёльне в феврале 2008 г. - подтверждение тех надежд, которые политические силы Турции возлагают на своих соотечественников в Европе, и в частности в Германии. Не следует позволять себя ассимилировать, сказал Эрдоган. Проживающие в Германии турки, в том числе и с немецким гражданством, должны быть лояльны по отношению к обоим государствам - как к Германии, так и к Турции. По сути, Эрдоган призывал турецкую общину Германии быть лояльной к проевропейскому курсу турецкого правительства, осознать себя как политическое единство и использовать свое право политического волеизъявления, начиная с локальной политики и до Европейского парламента. «Вы все - мои граждане!» - заявил он тремя годами позже в Дюссельдорфе, обращаясь к выросшим в Германии детям и внукам гастарбайтеров. Немецкая пресса комментировала обе его речи с озабоченностью, указывая, в числе прочего, на результаты опросов, показавшие что 40% турецкой молодежи в Германии и без того считают своим руководителем Эрдогана, а не Ангелу Меркель1. Комментаторы спрашивали, есть ли границы немецкой толерантности и можно ли представить, чтобы немецкий политик выступал с такими речами в странах, где живут немецкие диаспоры. Все сильнее артикулируются требования к руководству Турции, «отпустить людей на свободу» [Böhmer, 2011], не требовать от них политической и ментальной связи с Турцией. «Турки в Германии - не национальное меньшинство, а мигранты, которых мы хотим интегрировать», - говорят немецкие политики [Erdogans Rede.., 2011].

Со статусом политических беженцев в Германии осело немало турецких мигрантов, находившихся в напряженных отношениях с официальной Турцией, но в то же время поддерживающих постоянные контакты с оппозиционными политическими силами этой страны. Например, основанное в 1976 г. в Кёльне исламское сообщество «Милли Гёрюш» (Milli Görüs, IGMG), «Национальный взгляд», чрезвычайно активно и обладает разветвленной по всей Европе структурой. Оно связано с радикальными исламистскими организациями в Турции.

1 См : [Hefty, 2008]. См. также: [Pressemitteilung.., 2008].

Немецкая служба защиты конституции (внутриполитическая спецслужба) снова и снова предупреждает об активизации националистической ультраправой турецкой организации «Серые волки» (или «Движения идеалистов»), политически ориентирующейся на пантюркистскую Партию националистического движения («МйИуе1х1 Нагеке1 РагЙ81», МНР). Впервые «Серые волки» дали о себе знать в Западной Германии, да и в целом в Западной Европе, еще в 80-е годы1, а в 90-е они значительно активизировали свою деятельность, основав местные отделения в немецких федеральных землях и пытаясь через представительство мигрантов в местных органах власти оказать влияние на процессы принятия политических решений. Кроме того, случалось, что члены этой организации являлись одновременно членами немецких партий и даже пытались баллотироваться в депутаты на местном уровне. В Германии центральное, расположенное во Франкфурте-на-Майне отделение этой организации называется «Федерация турецко-демократических союзов идеалистов в Германии»2, активных членов у нее - около 7 тыс. Помимо этого в Германии представлены организации курдов, в частности, запрещенная в Турции Рабочая партия Курдистана.

«Экспорт» в Германию политических и религиозных конфликтов, корни которых лежат в тех странах, откуда прибыли враждующие друг с другом мигранты, наносит существенный ущерб внутренней безопасности Германии. Само наличие в стране этих враждующих сил - следствие стихийного мульти-культи прошедших десятилетий.

Есть ли выход?

На каких же путях хотят вывести страну из кризиса немецкие политики и идеологи, что предлагают сами мусульмане?

Исламские организации внутри страны, в частности функционеры Центрального совета мусульман Германии, полагают, что единственный выход - признать ислам как религиозное сообщество со всеми вытекающими правами. В таком случае его взаимоот-

1 Особенно известно покушение на папу римского Иоанна Павла II.

2 Avrupa Demokratik Ülkücü Türk Dernekleri Federasyonu (ADÜTDF).

ношения с государством будут строиться так же, как и у обеих христианских церквей. Однако именно это невозможно - для сотрудничества с государством религиозному сообществу необходима единая головная организаций. Такой организации у мусульманской диаспоры Германии нет по причине ее организационной раздробленности, соперничества в ней разнообразных организаций, претендующих на лидерство. Раздробленность эта обусловлена разнообразием направлений ислама, представленных в Германии.

В 2006 г. в годы правления Большой коалиции ХДС/ХСС и СДПГ Вольфганг Шойбле, известный христианско-демократичес-кий политик, министр внутренних дел, попытался решить эту проблему, сведя за столом переговоров представителей влиятельных мусульманских организаций под лозунгом «мусульмане в Германии - немецкие мусульмане»1. «Исламская конференция Германии» была задумана, как постоянный форум, как институционализированный «процесс переговоров между немецким государством и представителями живущих в Германии мусульман». Однако задача оказалась нелегкой, в первую очередь потому, что ради репрезентативности конференции к участию в ней были приглашены и авторитетные у немецких мусульман, но контрпродуктивные в вопросах интеграции союзы типа «Милли Гёрюш». Пока что достижений у конференции немного. Тем не менее ей уже удалось прийти к единству в вопросах образования имамов и преподавателей ислама в немецких университетах, вместо того чтобы, как сейчас, «импортировать» их из исламских стран. Вопрос о преподавании ислама в школах в рамках предмета «религия» пока не решен. Министр внутренних дел де Мезьер повел Конференцию строже, нежели Шойбле, после чего от нее отшатнулись некоторые организации, а его преемник Фридрих предложил сделать одной из ее тем борьбу с исламским терроризмом - после чего ряд ее участников возмутились тем, что их хотят превратить в инструмент новой политики внутренней безопасности.

С целью преодоления последствий стихийного мульти-куль-ти ХДС открыто взяла на вооружение лозунг о «немецкой руково-

1 Подробную информацию см. на сайте Министерства внутренних дел ФРГ: http://www.bmi.bund.de/nn_1018358/Internet/Content/Nachrichten/Pressemittei \ungen/!006/Einzelseiten/Islamkonferenz_Kurzinfo.html

дящей культуре» (Deutsche Leitkultur), выдвинутый в 2000 г. популярным в те годы консервативным политиком Фридрихом Мер-цем. Мерц, кстати, в свое время был подвергнут за него политическому остракизму, поскольку словосочетание «немецкая руководящая» по тем временам еще считалось политически некоррект-ным1. Зеленые сразу же обвинили его в расизме. Положение Мерца в ХДС, находившейся в те годы в оппозиции и искавшей новое политическое лицо, стало сложным, в итоге он покинул большую по-литику2.

Однако его лозунг был своевременен и поэтому после событий 11 сентября 2001 г. правившая в те годы красно-зеленая коалиция предложила умеренный вариант - так называемая «руководящая культура» (без слова «немецкая»). Лозунг предполагал обязательность приоритета европейских и в целом демократических западных ценностей и культурных норм для иммигрантов, въехавших в ФРГ из стран иных культурных и политических традиций.

Однако в наше время в политику вернулся и стал широко популярным именно лозунг «немецкой руководящей культуры».

Как и в 2004 г., христианских демократов поддерживает ХСС. «Мы, ХДС/ХСС, выступаем за немецкую руководящую культуру и против мульти-культи! Мульти-культи приказал долго жить!» -заявил в октябре 2010 г. лидер ХСС Хорст Зеехофер на встрече с молодыми политиками ХДС/ХСС [Kanzlerin...]. Для преодоления последствий мульти-культи он разработал «план семи пунктов». Его главные положения: Германия не является принимающей страной. Интеграция означает жизнь на базисе совместных ценностей, предписываемых Конституцией и «нашей немецкой руководящей культурой, определяемой христианством, гуманизмом и просвещением». Отступлений от норм единого иммиграционного законодательства быть не должно. Принимая высококвалифицированных специалистов, следует проверять, способны ли они к ин-

1 По нынешним временам его требование к мигрантам, «долгое время рассчитывающим жить в Германии», «приспосабливаться к сложившейся демократической руководящей немецкой культуре» звучит безобидно [Merz].

2 Правда, не столько из-за призывов к «немецкой руководящей культуре», сколько из-за попыток соперничать за власть с новым лидером партии - Ангелой Меркель.

теграции и говорят ли по-немецки. Тех мигрантов, кто отказывается интегрироваться, следует штрафовать, как это и предписывает новый закон, прекращать им выплату пособий, а по возможности и выдворять.

ХДС несколько скептически отнеслась к этому плану, который, очевидно, слишком правоконсервативен, особенно в вопросе приема высококвалифицированных специалистов. Позиции СвДП в вопросах интеграции мигрантов и приема высококвалифицированных и иных, необходимых стране специалистов, близки к позициям христианских демократов.

Не только консервативные партии, но и социал-демократы поднимают ныне темы, которые раньше были вытеснены на ультраправый край политического спектра. Выше уже упоминался социал-демократ Тило Саррацин. Его тезисы получили немалую поддержку из первичных организаций партии (жители рабочих районов, вынужденным образом разделяющие проблематичные прелести мульти-культи, были на стороне Саррацина), более того, они привлекли было к СДПГ непартийных избирателей. Однако тот факт, что СДПГ, вместо того чтобы заняться назревшими проблемами миграции, занялась проблемой Саррацина и занималась ею более полугода, разочаровал избирателей. Очевидно, что эта партия еще не обладает новым консенсусом в вопросах интеграционной политики. Например, попытка главы партии Зигмара Габриэля ввести в партийном руководстве национальные квоты для того чтобы обеспечить избрание мигрантов на руководящие должности, встретило жесткий отпор со стороны первичных организаций, а инициированное им же дело об исключении Саррацина из партии было решено в пользу Саррацина.

Социал-демократы долгие десятилетия считали себя естественными партнерами иммигрантов, поскольку первые мигранты в ФРГ были рабочими больших индустриальных предприятий, а это -классический электорат социал-демократии. Однако ныне и иммигранты, и социал-демократы уже не те. Первое, да и второе поколение турецких иммигрантов принадлежало рабочему классу. Причем предполагалось, что гастарбайтеры покинут Германию после окончания трудовых договоров. Поэтому так называемые «дворовые мечети», сооружавшиеся исламскими мигрантами, чтобы иметь возможность отправлять религиозный культ в период

временного пребывания в Германии, не возбуждали в немцах ни опасения, ни отторжения. Для потомков рабочих-мигрантов в третьем и четвертом поколении и их многочисленных родственников сохранение своей идентичности и постройка гигантских мечетей значит куда больше, чем для их дедов 35-часовая рабочая неделя. Социал-демократам в вопросах интеграции иммигрантов приходится сейчас значительно сложнее, чем консерваторам. Отказавшись от поддержки иммигрантов, настаивая на их всесторонней, в том числе и культурной, интеграции, они утеряют эту часть своего электората, и хорошо еще, если в пользу Зеленых. Выступая же в поддержку иммигрантов и преуменьшая негативные последствия мульти-культи, они могут утерять немалую часть своего рабочего немецкого электората, причем скорее всего не в пользу ХДС, а в пользу правых партий.

Проблема Левой партии в том, что это по большей мере до сих пор - партия жителей бывшей ГДР, причем многие из них пришли в эту партию, когда она еще была Партией демократического социализма, и сделали они это отнюдь не потому, что разделяли коммунистические убеждения, а потому, что после воссоединения двух немецких государств, произошедшего по принципу поглощения одного государства другим, страдали от чувства хронически нарушенной справедливости по отношению к себе, чувствовали себя жертвами, лишенными идентичности, социальной стабильности, профессиональных перспектив. В ГДР они ворчали на иностранцев, которые приезжают к ним и скупают их дефицитные продукты. В ФРГ они ворчат на иммигрантов, отнимающих у них те крохи социального пирога, которые государство - без различия национальностей - уделяет социально-ущербным слоям населения. Рядовые избиратели Левой партии из новых федеральных земель - не «левые» в классическом смысле слова, а, скорее, стихийные «национально-левые» (чтобы не употреблять навсегда дискредитированного гитлеризмом понятия «национал-социалисты»). Они левые, когда речь идет о социальной справедливости для немцев, но правые - когда речь идет о национальном вопросе. Души немецких обитателей таких восточноберлинских районов, как, например, Марцан или Лихтенберг, закрыты для мульти-культи, и поэтому партия, официально прокламирующая классические левые идеалы, не рискует активно нести эту тему в предвыборную 106

борьбу, предпочитая наболевшие темы социальной справедливости. Она выступает против «немецкой руководящей культуры», но в то же время занимает скептическую позицию по отношению к мульти-культи. С точки зрения марксистских идеологов этой партии, мульти-культи имеет свои регрессивные стороны, поскольку, отрицая национальное угнетение, не преодолевает в то же время буржуазный национализм и препятствует интернациональному единению трудящихся в классовой борьбе против глобализирующегося капитализма [Mosler].

Мульти-культи - любимое детище социального милье вокруг партии Зеленых. Однако убежденным левым интеллектуалам, так называемым «левым среднего сословия» (в немецкой дискуссии их иной раз иронично называют «добрыми людьми», Gutmenschen), приходится делать сложный шпагат между своими политическими убеждениями и будущим своих детей. Небольшой пример: берлинский район Кройцберг среди интеллектуалов считается «муль-тикультурной богемой». Население его уникально - оно состоит из высокообразованных людей левых политических убеждений и творческих профессий, а также из малообразованных мусульманских мигрантов исламских убеждений. Когда-то это был старый рабочий район, так интенсивно «ассимилированный» турецкими гастарбайтерами и их семьями, что немецкие рабочие постепенно оттуда выехали. Позже к «бедным мигрантам» потянулись немецкие левые интеллектуалы. Для обеспеченного немца жить в Кройцберге означает признать себя свободномыслящим творческим человеком, сторонником мульти-культи. Все хорошо до тех пор, пока детям этих адептов «мультикультурного общества» не приходится идти в школу. В Германии дети обязаны посещать начальные школы по месту жительства. Доля мигрантов в школах Кройцберга составляет от 50 до 90%. Пойдя в такую школу, немецкий ребенок из интеллигентной семьи левых убеждений встретит детей из фундаменталистских мусульманских семей - турков и арабов. Выражать в их присутствии левые идеи, например атеизм, опасно для здоровья немецкого ребенка. Поэтому левые родители, политически будучи сторонниками мульти-культи, предпочитают тем не менее по достижении их детьми школьного возраста переезжать в солидные буржуазные районы [Kreuzberger.., 2008].

Немецкие сторонники партии Зеленых, как правило, выходцы из мелко- и среднебуржуазной среды. Близкие этой партии педагоги и социальные работники ввели в свое время в практический социальный обиход понятие мульти-культи, реализовывали «муль-тикультурные» проекты (как правило, на уровнях коммунальной политики), не порывая в то же время со своим социальным происхождением, не отказываясь от скромного благополучия и предпочитая постоянно жить среди людей своего круга, а не среди бедняков, которых они хотят одарить мультикультурным счастьем1.

Когда-то эта партия была левой, но рабочей она не была никогда. Возникнув из молодежной и студенческой «внепарламен-тарной оппозиции» конца 60-х - начала 70-х годов как «антипартийная партия», далекая от нужд трудящегося класса, она объединяла свободных бунтарей против «буржуазной системы», а войдя в возраст, сама стала неотъемлемой частью этой системы. Уже к концу 90-х годов она отказалась от своего бунтарского прошлого, так же как ее лидер Йошка Фишер отказался от куртки и кроссовок, заменив их дорогими костюмами. Нынешние Зеленые - это партия леволиберальных буржуа с экологическим уклоном и, как правило, весьма неплохим достатком, партия творческой интеллигенции, учителей, студентов, горожан свободных профессий, партия, способная вступать в коалиции даже с консерваторами, если найдет с ними экологический консенсус. Ей нет необходимости вводить национальные квоты - интеллигентные и успешные политики с ми-грантскими корнями и без того занимают в ней руководящие посты. В отличие от Левой партии и СДПГ, она не зависит от рабочих кварталов и от адресатов социальных пособий. Многие ее избиратели в студенческом возрасте с удовольствием окунаются в богему

1 В качестве курьеза: первый глава упомянутой выше франкфуртской службы по делам мультикультурализма, «зеленый политик» Даниель Кон-Бендит, в ответ на высказанные еще в 1989 г. со стороны городского населения упреки, что Зеленые, принимая свои решения, не хотят нести их социальных последствий, поскольку не живут там, где селятся иностранцы, и не отдают детей в школы этих районов, ответил, что он бы и рад нести последствия, да вот соискателям политического убежища и прочим бедным мигрантам не предоставляется квартир в том респектабельном районе, где живет он. См.: [Die Grünen.., 1989]. 108

мульти-культи берлинского Кройцберга или кёльнского «маленького Стамбула», братаются с «бедными мигрантами», на демонстрациях протестуют против «антимусульманского расизма», однако это всего лишь необходимая часть их политического взросления и социализации, своего рода «год в джунглях». Повзрослев, создав семьи, они переезжают в дорогие кварталы с разветвленным био-милье (биомагазины, биорестораны и т.д.), отдают своих детей в хорошие школы, где дети мигрантов если и есть, так из обеспеченных и культурных семей. Мульти-культи для этих людей (как критически замечает одна из них) - это «дворовая мечеть рядом с клубом геев и лесбиянок, ларек с шаурмой рядом с левым книжным магазином, демонстрации курдов и карнавалы культур» [Helverth, 2005], т.е свободное и мирное сосуществование различных представлений о жизни. Партия Зеленых, в отличие от СДПГ, еще долго не породит своего Саррацина, она и дальше будет выступать против «расизма» и в поддержку мульти-культи (возможно, заменив этот непопулярный как у немцев, так и у иностранцев термин на более приемлемый). Только вот для верующих мусульман она все равно сомнительна, потому как поддерживает не только индивидуальные права правоверных последователей Аллаха на беспрепятственное выражение своей идентичности, но и аналогичные права гомосексуалистов и лесбиянок. Представления о правильном образе жизни, принятые у нынешних мусульманских мигрантов, исключают представления, принятые у защищавшей когда-то их права левобуржуазной богемы.

Не находя у официальной политики ответа на свои опасения и на свое недовольство, коренное немецкое население вырабатывает собственные стихийные формы протеста. Средний немецкий буржуа, обеспокоенный, например, тем, что его уютный прирейн-ский городок превращается во всегерманскую обитель салафизма, и не находящий в местной организации ХДС поддержки своим страхам, не пойдет к запредельным правым, вроде НДПГ - скандальной партии с социально чуждым ему электоратом, - а воспользуется своим конституционным правом на образование гражданской инициативы. Так называемые «Про-движения» (Pro-Bewegungen), формирующиеся в последние несколько лет в старых федеральных землях по образцу «Про-Кёльн» («Про-Майнц», «Про-Бонн», «Про-Северный Рейн-Вестфалия»), изначально вышли из локальных

инициатив, возникающих потому, что ни одна репрезентативная партия не поддерживает местный гражданский протест в каком-либо конкретном вопросе, как это было, например, со строительством мечети в Кёльне. Однако в последующем они вполне могут подняться с локального уровня и сформироваться во всегерман-скую правопопулистскую партию, поскольку проблемы, которые они озвучивают, существуют во всей стране. Правопопулистские партии - прибежище национально мыслящих буржуа - существуют по всему ЕС. В Германии же возникновение правопопулистской партии1 всячески тормозилось из соображений политкорректности -ведь гитлеризм тоже вырос из широкого правопопулистского движения. Сформируйся подобная партия, она оттянет огромные части электората у всех представленных в Бундестаге сил. Сознавая эту опасность, солидные партии вытесняют «про-движения» в ультраправый лагерь, сами при этом все интенсивнее и смелее обращаясь к проблемам, которые раньше артикулировали преимущественно силы крайне правого края политического спектра.

Мульти-культи в Германии уходит из социальной практики, а в политике оно так и так существовало разве лишь у Зеленых, да и то на уровне лозунгов. Основной упор теперь будет делаться не на расцвет культурных особенностей иммигрантов, а на их интегрируемость в «руководящую культуру». Поговаривают (пока что неофициально) даже о создании специального «Министерства интеграции».

В этой связи на концептуальном уровне, на уровне научных дискуссий происходит поворот от гердеровского понимания культуры, послужившего отправным пунктом моделям мультикульту-рализма и интеркультурных диалогов, к иным ее определениям. Популярным становится концепция «транскультурного общества», о которой спорили еще в 1961 г. и которую оживил в 1997 г. философ Вольфганг Велш [Welsch, 1997]. «Транскультурность» означает, что при соприкосновении различных или противоположных культур границы между ними смягчаются или даже исчезают, однако

1 А желание создать такие партии было налицо, достаточно вспомнить попытки Юргена Мелеманна преобразовать СвДП и успех у избирателей, достигнутый было им с помощью правопопулистских лозунгов, или же стремление гамбургской партии Рональда Шиля попасть в большую политику. 110

следствием этого является не единая мировая культура, а индивидуумы и общества, носящие в себе эти транскультурные элементы. Культуры не являются гомогенными, не имеют четких границ и находятся в процессе постоянного взаимопроникновения. Граница между своим и чужим становится относительной, однако как следствие относительным становится и понятие «своего».

Подведем итоги. Мультикультурализм как разновидность целенаправленной государственной внутренней политики, как система мер и нормативов, регулирующих права и обязанности проживающих в стране иммигрантов, не принадлежащих к культурному кругу принимающей страны с целью обеспечения их интеграции, в Германии не практиковался.

Во внутригерманской дискуссии 80-х годов широкое распространение получило понятие «мультикультурное общество», которое в далеких от теоретических тонкостей кругах иной раз ошибочно использовали в качестве синонима «мультикультурализма». Однако в Германии «мультикультурное общество» отнюдь не являлось, как, например, в Канаде, следствием политики мульти-культурализма. Складывавшееся в Германии «мультикультурное общество» было результатом недостатков иммиграционной и интеграционной политики ФРГ, с 50-х годов и вплоть до 2004 г. отказывавшейся упорядочить въезд, пребывание (и соответственно интеграцию) иммигрантов, опасаясь стать «принимающей страной».

Политическая узурпация понятий «мультикультурализм» и «мультикультурное общество» левобуржуазной партией Зеленых и их попытки реализовать свои представления о «мультикультурном обществе» на уровне социальной практики и локальной политики, привели к смешению этих понятий в практических дискуссиях и в далекой от теоретических тонкостей прессе, а также к их дискредитации в глазах немецкого населения, причем не только буржуазных слоев, но и рабочих, проживавших в кварталах с растущей долей мигрантов. Знаменитое слово «мульти-культи» как сокращение «мультикультурного общества» возникло после того, как Зеленые подняли этот лозунг на свои политические знамена. Мульти-культи существовало в виде элементов социальной практики на уровне общественных организаций, локальной и коммунальной политики и не соотносилось с государственной иммиграционной политикой.

В то же время на теоретическом уровне и в политическом образовании идеи мультикультурализма (безотносительно к лозунгам Зеленых и их социальной практике) не подвергались критике, а рассматривались как возможный способ функционирования либерального демократического общества с высокой долей мигрантов. В качестве предпосылки его функционирования называлась единая политическая культура, базирующаяся на единых для всех групп населения ценностях.

Осенью 2010 г. в немецкой прессе прошла волна комментариев к знаменитому высказыванию Меркель, причем в ряде статей утверждалось, что она заявила о крахе мультикультурализма. Однако как канцлер, так и поддержавший ее лидер ХСС Зеехофер использовали в своих выступлениях не понятие «мультикультура-лизм», а слово «мульти-культи». Очевидно, это было сделано с умыслом: поскольку в Германии не было политики мультикультурализма, она не могла потерпеть крах. Крах потерпела та разновидность «мультикультурного общества», которая стихийно сложилась в Германии в силу недостатков иммиграционной и интеграционной политики и являлась объектом политических лозунгов и социальной практики Зеленых. Подразумевается, что и лозунги, и практика тоже потерпели крах.

Эту точку зрения ХДС/ХСС представляли еще в 2004 г., во время принятия нового закона об иммиграции. Сегодня немецкое правительство продолжает говорить о «крахе мульти-культи» не потому, что на сегодняшний день у этого мульти-культи - в том виде, в котором оно существовало в Германии все прошедшие десятилетия, - еще есть влиятельные политические сторонники, мечтающие его возродить, а потому, что преодоление социальных и политических проблем, возникших за годы неуправляемого муль-ти-культи, носит долгосрочный характер.

Нынешняя ситуация в Германии - это уже не «крах мульти-культи», а попытки преодоления структурных (демографических, социальных, культурных) перекосов, возникших за десятилетия стихийно сложившегося «мультикультурного общества». Из-за отсутствия целенаправленных политических мер, на едином государственном уровне регулирующих его функционирование, «мульти-культурное общество» вместо желаемой интеркультурности развило тенденции к созданию «параллельных обществ». Общественных 112

моделей, размывающих национальную идентичность, не желает себе ни одно государство Евросоюза.

Литература

Погорельская С.В. Иммиграция без иностранцев? (Особенности внутригерманской дискуссии о новой иммиграционной политике) // Актуальные проблемы Европы / ИНИОН РАН. - М., 2005. - № 1: Западная Европа перед вызовом иммиграции. - С. 136-155.

Погорельская С.В. Прощание с мультикультурализмом, или Новая германская иммиграционная политика // Актуальные проблемы Европы / ИНИОН РАН. - М., 2006. - № 1: Иммигранты в Европе: Проблемы социальной и культурной адаптации. - С. 90-114.

Погорельская С.В. Мусульмане в Германии. Специфика интеграции // Актуальные проблемы Европы / ИНИОН РАН. - М., 2008. - № 1: Мусульмане в Европе: Существуют ли пределы интеграции? - С. 146-176.

Погорельская С.В. Иммиграция и проблемы безопасности: На примере Германии / / Актуальные проблемы Европы / ИНИОН РАН. - М., 2008. - № 4: Иммиграция и безопасность Европы. - С. 40-78.

Погорельская С.В. Турецкая община в ФРГ: Между интеграцией и исламом // Актуальные проблемы Европы / ИНИОН РАН. - М., 2009. -№ 4: Диаспоры в Европе: Новая роль в обществе. - С. 44-76.

Погорельская С.В. Влияние иммигрантов на немецкое общество: Взаимная интеграция // Актуальные проблемы Европы / ИНИОН РАН. -М., 2010. - № 4: Иммиграция: Влияние на европейский социум. - С. 34-70.

Böhmer M. «Der türkische Staat muss die Menschen loslassen» / / Frankfurter Allgemeine Zeitung. - 2011, N 78. - 02.04. - S. 5.

Cameron D. «State multiculturalism has failed». - Mode of access: http://www.bbc.co.uk/news/ uk-politics-12371994

Diese Türkin ist Sarrazins größter Fan. - Mode of access: http://www. bild.de/politik/2010/politik/ diese-tuerkin-ist-sein-groesster-fan-13873022.bild. html

Erdogans Rede empört die Koalition // Süddeutsche Zeitung. - 2011. -

01.03.

Friedrich: Der Islam gehört nicht zu Deutschland. - 08.03.2011. - Mode of access: http: / /www.tagesspiegel.de/ politik/friedrich-der-islam-gehoert-nicht-zu-deutschland/3913486.html

Gauck attestiert Sarrazin «Mut» / / Der Tagesspiegel. - Berlin, 2010. -30.12. - Mode of access: http://www.tagesspiegel.de/politik/gauck-attestiert-sarrazin-mut/3685052.html

Giordano R. Die Gutmenschen und die dunklen Seiten des Islam. Zehn Thesen zur Integrationsdebatte. - Mode of access: http://www.welt.de/ debatte/article9722366/Die-Gutmenschen-und-die-dunklen-Seiten-des-Islam.html

Die Grünen verklären Asylbewerber // Der Spiegel. - 1989. - 29.05. -Mode of access: http://www.spiegel.de/spiegel/print/d-13496169.html

Die härtesten Sprüche von Thilo Sarrazin. - Mode of access: http:// www.sz-online. de/_tools/kurzinfo/info.asp?id=5685

Hefty G. Deutsche // Frankfurter Allgemeine Zeitung. - Frankfurt a. M., 2008. - 13. März. - S. 3.

Helwerth U. Multikulti und die Abdullahs. Texte zum Kongress Mythos Kreuzberg der Heinrich-Böll-Stiftung. - Berlin, 2005. - Februar.

Herder J.-G. Sämtliche Werke / Hrsg. von Bernhard Suphan: 33 Bde. -Berlin, 1877-1913. - Bd. 5. - S. 509.

Herder J. G. Sämtliche Werke / Hrsg. von Bernhard Suphan: 33 Bde. -Berlin, 1877-1913. - Bd. 13. - S. 350.

Hübsch K. Das brennende Feuer verzehrt unsere Triebe // Frankfurter Allgemeine Zeitung. - 2011. - N 86, 12.04. - S. 3.

Kanzlerin Merkel erklärt Multikulti für gescheitert. - Mode of access: http://www.welt.de/politik/ deutschland/article10337575/Kanzlerin-Merkel-erklaert-Multikulti-fuer-gescheitert.html

Kreuzberger Fluchtbewegung / / Der Tagesspiegel. - 2008. - 24.06. -Mode of access: http://www.tagesspiegel.de/berlin/landespolitik/kreuz berger-fluchtbewegung/1264798.html

Löffler B. Integration in Deutschland. Zwischen Assimilation und Multikulturalismus. - München: Verlag R. Oldenbourg, 2011. - 396 S.

Luft S. Einmal Türke, immer Türke? // Politische Studien. - München, 2008. - Mai-Juni. - S. 64-74.

Luft S. Staat und Migration. Zur Steuerbarkeit von Zuwanderung und Integration. - Frankfurt a. M., 2009.

Merkel entrüstet über Sarrazin 25.08.2010. - Mode of access: http:// www.spiegel.de/politik/deutschland/0,1518,713752,00.html

Merkel erklärt Multikulti für gescheitert // Der Spiegel. - 16.10.2010. -Mode of access: http://www.spiegel.de/politik/deutschland/0,1518,723532, 00. html

Merz F. Ausländer sollen sich anpassen // Der Spiegel. - 2000. - 18.10. -Mode of access: http://www.spiegel.de/politik/deutschland/0,1518,98553, 00.html

Mosler F. «Multikulti» in der Krise / / Magazin für internationale Sozialismus. - Mode of access: http://marx21.de/content/view/1299/32/ Pressemitteilung der CSU-Landtagsfraktion 14.3.2008.

Sarkozy N. Le multiculturalisme est «un échec», affirme Nicolas Sarkozy. -Mode of access: http://www.france24.com/fr/20110210-le-multiculturalisme-est-echec-affirme-nicolas-sarkozy

Sarrazin Th. Deutschland schafft sich ab. Wie wir unser Land aufs Spiel setzen. - München, 2010.

Sarrazin Th. Ich hätte eine Staatskrise auslösen können // Frankfurter allgemeine Zeitung. - 25.12.2010. - Mode of access: http://www.faz.net/-01ngbk

Sarrazin Th. Meine Thesen sollten der Integration dienen / / Der Spiegel. -21.04.2011. - Mode of access: http://www.spiegel.de/politik/deutschland/ 0,1518,758686,00.html

Schröder warnt vor Kampf der Kulturen / / Frankfurter Allgemeine Zeitung. - 20. November 2004. - S. 1. - Mode of access: http://www.faz.net/s/ RubA24ECD630CAE40E483841DB7D16F4211/Doc~E0AAF41904F0348998FAC5 D83BD04F158~ATpl~Ecommon~Scontent.html

Stephan C. Sarrazin, der Racheengel des frustrierten Mittelschicht // Die Welt. - 2010. - 04.09.

Strauß B. Der Konflikt // Der Spiegel. - Hamburg, 2006. - Juli. -S. 120-121.

Straßenfest rund um die Viktoriabrücke. - Mode of access: http://www.campusgruen-bonn.de/?p=948

Taylor Ch. Multiculturalism and the politics of recognition. - Princeton,

1992.

Tibi B. Leitkultur als Wertekonsens // Aus Politik und Zeitgeschichte. -Berlin, 2001. - Mode of access: http://www.bpb.de/publikationen/40QIUX, 0,0, Leitkultur_als_Wertekonsens.html

Welsch W. Transkulturalität. Die veränderte Verfassung von Kulturen. 1997. - 28.02. - Mode of access: http://www.perspektivenmanagement.com/ tzw/www/home/article.php?p_id=409

Welsch W. Transculturality - the Puzzling Form of Cultures Today // Spaces of Culture: City, Nation, World / Featherstone Mike, Lash Scott (Ed.). -L., 1999. - P. 194-213.

Werlen H.-J. Multikulturalismus, Postmoderne und Herder // Nationen und Kulturen: zum 250. Geburtstag Johann Gottfried Herders / Otto R. (Hrsg.). -Würzburg, 1996. - S. 307-317.

Wulff Ch. «Der Islam gehört zu Deutschland» / / Focus. - 2010. - 03.10. -Mode of access: http://www.focus.de/politik/deutschland/20-jahre-wende/ christian-wulff-der-islam-gehoert-zu-deutschland_aid_558481.html

Wulff: Islam differenzierter sehen. - Mode of access: http://www.pro-medienmagazin.de/politik.html?&news% 5Baction%5D=detail&news% 5Bid%5 D=4064

Zentralrat der Muslime: Pressemitteilung 22.05.2009. - Mode of access: http://www.zentralrat.de/12344.php

Zizek S. Ein Plädoyer für die Intoleranz. - Wien, 2003. - 104 S.