CC BY
73
УДК 327.1
А. А. Зыков
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В СЕВЕРО-ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ: РЕТРОСПЕКТИВНОЕ СРАВНЕНИЕ И ПЕРСПЕКТИВА (Обзор материалов круглого стола)
Статья посвящена памяти профессора М.Ю. Шинковского. Рассматривается его вклад в развитие геополитической мысли на Дальнем Востоке России. В качестве предмета анализа выбрана целостная и завершенная тема научных изысканий Шинковского - геополитическое развитие Севе-ро-Тихоокеанского региона.
Ключевые слова: геополитика, история политической мысли Дальнего Востока России, СевероТихоокеанский регион, М.Ю. Шинковский, международные процессы, Северная Пацифика.
The geopolitical relations in the North Pacific region: the retrospective comparison and prospect (Reviewing the materials of roundtable). ALEXANDER A. ZYKOV (Vladivostok state university of Economics and Service, Vladivostok).
The article is written in memory of Professor Mikhail Yu. Shinkovskiy. Based on the materials of different roundtables, it deals with his contribution to the development of the geopolitical thought in Russian Far East. The article focuses on the integral and most thoroughly studied topic of M.Yu. Shinkovskiy’s researches - the geopolitical development of the North Pacific region.
Key words: geopolitics, history of political thought of Russian Far East, North Pacific region, M.Yu. Shinkovskiy, international processes.
В этом году замечательному дальневосточному ученому, первому в Приморском крае доктору политических наук, профессору Михаилу Юрьевичу Шинковскому (16.07.1952 - 24.08.2010) могло бы исполниться 60 лет1. Этот несостоявшийся юбилей дает повод обратиться к опыту его научной, педагогической и общественной деятельности.
Заседание круглого стола «Геополитические отношения в Северо-Тихоокеанском регионе: ретроспективное сравнение и перспектива», состоявшееся 22 февраля 2007 г. по инициативе Приморского отделения Российской ассоциации политической науки, председателем которого был М.Ю. Шин-ковский, является ярким примером творческого процесса создания интеллектуального продукта. Замечательны эти материалы еще и потому, что обсуждаемые на круглом столе вопросы легли в основу концепции коллективной монографии «Геополитическое развитие Северной Пацифики (опыт системного анализа)», получившей горячие отзывы научного сообщества [2]. Интервью, взятое по заказу информационно-аналитического обществен-
1 Воспоминания о нем см.: Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2010. № 4. С. 5-9.
ного журнала «Печатный двор. Дальний Восток России» для рубрики «Вузовское книгоиздание», позволило запечатлеть настрой и планы исследователей по горячим следам [12]. В ряде научных публикаций также были раскрыты идеи, прошедшие обсуждение в учебной и академической среде [10, 17-22].
Сегодня опасения второй волны глобального экономического кризиса, влекущего за собой изменение расстановки мировых политико-экономических сил, ставят все научное сообщество пред проблемой осмысления пределов развития капиталистической системы и истоков фундаментальных трансформаций современности. Либеральная парадигма «конца истории» не дает ответа на вопрос, почему более гуманная, справедливая и экономически эффективная система (по сравнению с фашистскими и коммунистическими экспериментами) испытывает периодически возвращающийся глубочайший кризис2. При этом более сильные
2 Автор метафоры «Конец истории?» Фрэнсис Фукуяма в 1989 г. утверждал, что за последние годы во всем мире возник небывалый консенсус в вопросе о легитимности либеральной демократии как системы правления, и этот консенсус усиливался по
ЗЫКОВ Александр Александрович, заведующий лабораторией кафедры частного права (Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, Владивосток).
E-mail: [email protected]
На основе стенограммы заседания круглого стола, хранящейся в личном архиве автора.
потрясения касаются стран запада, а восточноазиатские государства, напротив, наращивают влияние в мировой политике и экономике. Продвинуться в понимании природы этих глобальных трендов позволит обращение к опыту исследователей фундаментальных процессов геополитического развития, насчитывающего несколько тысячелетий. Научные наработки профессора М.Ю. Шинковского, обращенные к проблеме достойного участия России в геополитическом развитии Азиатско-Тихоокеанского региона, не утратили актуальности, что определило наш интерес к теме рассматриваемого круглого стола.
Цель мероприятия была обсудить собранный материал с коллегами и учениками в надежде услышать нетривиальное мнение о решении научной проблемы, попытаться избежать мировоззренческой ограниченности (возникающей в результате идеологической, культурной, профессиональной и поколенческой ангажированности любого человека). В заседании приняли участие атташе генерального консульства Японии во Владивостоке Синъитиро Ясуки, специалист по исторической политической географии профессор В.Г. Шведов, кандидат географических наук А.Б. Волынчук, кандидат политических наук В.А. Бурлаков и другие, а также аспиранты и студенты. Формат обзорной статьи не позволяет представить и подробно разобрать выступления и замечания всех участников, да мы и не ставим такой цели, наша задача - оценить, на конкретном примере, вклад профессора М.Ю. Шинковского в развитие геополитической мысли на Дальнем Востоке России.
Обсуждение началось с определения понятия «Северо-Тихоокеанский регион», нечасто встречающегося в российской научной литературе и за рубежом. Эту дискуссионную проблему осветил М.Ю. Шинковский. Он обратил внимание слушателей на то, что северная часть Тихого океана долгое время была практически неизведана. Единственный удачный опыт прохождения выше 12-го градуса северной широты сделал в XVI в. английский адмирал и пират Френсис Дрейк на корабле «Золотая лань». Дело в том, что в этом районе мирового океана протекает очень сильное течение, которое не позволяло парусным кораблям его пересекать и двигаться на север. Европейцы, осуществившие великие географические открытия, смогли попасть
мере того, как терпели поражение соперничающие идеологии: наследственная монархия, фашизм и коммунизм. Он настаивал, что либеральная демократия может представлять собой «конечный пункт идеологической эволюции человечества» и «окончательную форму правления в человеческом обществе», она является тем самым «концом истории» (Френсис Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ, 2004. 588 с.).
в этот регион гораздо позже, начиная с XIX в. При этом если в Африке европейские колонизаторы неизбежно подчиняли и эксплуатировали местные племена, народы североамериканского континента постигла незавидная судьба, то в Азии автохтонные народы смогли сохранить независимость (Япония, Китай) или восстановить собственную модель государственности после крушения колониальных систем в XX в. Сегодня регион помимо прочего представляет собой «сгусток геополитических завалов», оставшихся после «холодной войны». К таким завалам докладчик отнес территориальный конфликт России и Японии, наличие разделенного этноса - Корея, пересечение интересов практически всех ядерных держав, территориальные споры Китая с сопредельными странами и т.д.
Осмысляя геополитические процессы, движущие силы и центры развития региона, многие современные исследователи предлагают и собственные обозначения оформляющегося пространства. В качестве примера М.Ю. Шинковский привел термин профессора МГИМО(У) А.Д. Богатурова «Большая Восточная Азия». В нашем случае речь идет об огромном районе мира, начиная примерно от 12-15-го градуса северной широты, включающем Тихоокеанское побережье Китая, отчасти Вьетнам, обе Кореи, российское побережье Дальнего Востока, Японию, Тихоокеанское побережье Северной Америки (представляемое Канадой и США), в силу определенных процессов, с оговорками, можно отнести сюда и Мексику.
В.Г. Шведов отметил дискуссионность представленных границ обсуждаемого геополитического пространства, в частности включение в регион американской части тихоокеанского бассейна, так как в течение очень долгого времени азиатская и американская части Северной Пацифики имели отдельные геополитические жизни.
М.Ю. Шинковский согласился, что с точки зрения политической географии и истории это так, но с позиции реалий сегодняшнего дня исключать США, Канаду, Мексику из геополитических процессов Северо-Тихоокеанского региона нельзя. Интеграционные процессы в рамках Организации Азиатско-Тихоокеанского Экономического Сотрудничества объединяют северотихоокеанские страны в единую систему региональных отношений. Безусловно, такие сопряженные процессы здесь начались достаточно поздно, с середины XIX в., примерно к тому времени, когда американцы выходят на Тихоокеанское побережье, заканчивают свой великий поход на Запад. Тогда же американский командор М. Перри открывает Японию, совершаются опиумные войны и Европа открывает для себя Китай. Россия к 1860 г. окончательно укрепляется
политология. история. ФИЛОСОФИЯ
на Тихоокеанском побережье. Завершив для себя открытие мира и освоив несколько мощнейших географических путей, европейцы осознали ограниченность (конечность) земного пространства. Как следствие, от экстенсивного захвата и передела территорий они постепенно стали переходить к интенсивному развитию регионов мира на основе сотрудничества с соседними народами.
Обращение к ретроспективе становления геополитических отношений имеет колоссальное значение. На это обратил внимание аудитории В.Г. Шведов: огромное заблуждение присуще этой области знания в наши дни, потому что большинство исследователей, будучи достаточно компетентными, полагают, что геополитика - это только современность. Любое государство имеет богатую историю и предысторию становления. По мнению Шведова, даже если какая-то территория не была суверенной, например остров Сент-Люсия, то до того как он был Британской колонией, там жило некое индейское сообщество, которое осознавало себя как политическую единицу. Классики геополитики, разрабатывая фундаментальные понятия, оперировали ретроспективным срезом. И это всегда было оправдано, потому что ни одна геополитическая, ни одна территориальная проблема современности не лишена корней прошлого. Тем более что географические условия в прошлом оказывали колоссальное воздействие на территориально-политическое развитие народов. Пример Северной Пацифики показателен. Так, в восточной части северного полушария мы имеем величественную дугу молодых горных сооружений: от Берингова пролива идут Чукотское нагорье, система хребтов Джугджур, Становой хребет, Большой Хинган, далее поднимаются плато Ордос, хребет Циньлинь, восточные отроги Тибета и дальше пролегает Юнь-нань-Тонкийская система гор. Образуется дуга, которая протягивается от Чукотки до Северного Вьетнама. Со стороны Северной Америки аналогичное положение занимает система Кордильер, которая заканчивается около Панамского перешейка. Эти молодые горы отсекают достаточно широкие сектора прибрежной суши, ограничивая их от другого мира. Для людей, которые жили на этих участках побережья, весь остальной мир всегда был внешним и труднодоступным. Для наглядности Шведов сравнил эту контактную зону с куском железа, в котором просверлено всего несколько дыр, через них можно общаться, но полноценный контакт или обмен невозможен. При этом определенное территориальное и акваториальное пространство, отделенное от внешнего мира, имело внутренние контакты. Яркий пример тому Берингия - добровольное переселение азиатских охотников на территорию
Америки в течение 70-10 тыс. лет до нашей эры. О реальности этого события говорит схожесть языков тунгусской группы и языковой группы хока-сиу - индейцев, которые проживали в центре нынешних США. Также можно рассматривать связи палеоазиатских народов эскимосов и алеутов, поселения которых характерны для обоих континентов. В более позднее время попытки наладить сообщение продолжались. Так, в III в. до нашей эры от берегов Китая под руководством адмирала Су Фу экспедиция отправилась на северо-восток в поисках «острова вечно молодых богов». Экспедиция насчитывала десятки кораблей и несколько тысяч людей. В результате поиска до наших дней дошли сведения о земле с большими горами, широкими озерами и громадными тюленевыми лежбищами. По мнению Шведова, это описание вполне может подойти Камчатке или даже Аляске.
В более позднее время (У-УП в. н.э.) племена мохэ, впоследствии основавшие государство Бо-хай, активно осваивали Север-Восток Азии. Сохранились сведения, что они ходили вдоль Бурийской гряды, достигали Камчатки («огнедышащая земля, с трех сторон окруженная морем»). Учитывая, что мохэ в мореплавании не уступали викингам, можно предположить, что, не развернись на юге столетняя война между Китаем и Кореей (в которую Бохай оказался втянут), через некоторое время они могли достичь Аляски.
Описанный процесс раннего периода образования общего азиатско-американского геополитического пространства имеет гипотетический характер в силу недостаточной документальной фиксации событий, которые могли быть одиночными «вылазками», а не долгосрочными тенденциями. Принято считать, что до появления европейцев регион находился в законсервированном геополитическом состоянии. Тем не менее, что касается азиатской части региона, то мощным стимулом его цементирования стала автохтонная активность местных народов. В первую очередь быстрый подъем Японии, ее рассвет, ее выход на политическую арену как самостоятельной геополитической силы; сохранение государственной независимости Китая, несмотря на экспансионистское воздействие стран западной цивилизации.
Безусловно, ретроспективный обзор носил характер грубого обобщения, что было признано самими участниками дискуссии. Но даже при таком усеченном анализе нельзя было отрицать, что Северная Пацифика как геополитический регион имеет долгую историю с различными по насыщенности политико-территориальными событиями периодами. Уже после издания монографии, в основу которой была положена апробируемая на круглом
столе концепция, академик П.Я. Бакланов обратил свой критический взгляд на принцип пространственно-временной упорядоченности динамики развития региона, заключающийся в значительном уменьшении временной продолжительности исторических этапов, по нисходящей: первый этап длился 2,7 тыс. лет, второй - 1,8, третий - 0,3, четвертый - 0,1, пятый - 0,05 и шестой - 0,02 тыс. лет [2, с. 151].
Выступления и замечания других участников обсуждения затрагивали актуальные вопросы мировой политики, такие как положение Севе-ро-Тихоокеанского региона в глобальной расстановке сил, российско-американские отношения, потенциальные проблемы региональной военной безопасности, тихоокеанское направление политики России, перспективы становления единого интеграционного пространства. Эти аспекты современных процессов соответствуют шестому этапу геополитического развития Северной Паци-фики, наступившему в 1992 г. и длящемуся до сих пор. От предыдущих этапов его отличает резкое повышение интенсивности процессов глобализации, которые влекут за собой и трансформацию экономических и геополитических процессов. Экономические и политические изменения в Восточной Азии происходят на фоне глобальной геополитической и геоэкономической реструктуризации, связанной с существенным повышением места и роли в мировых политэкономических процессах Азиатско-Тихоокеанского региона вообще и Северной Пацифики в частности [17, с. 255].
По справедливому замечанию Т.Н. Сухо-вольской3, в настоящее время в мире выделяются несколько могущественных субъектов мировой политики: Европа, Китай, Япония, США и Россия (четыре из них расположены в рассматриваемом регионе). Не отрицая этого высказывания, мы считаем, что государствоцентричный подход лучше раскрывает динамику изменений в глобальной расстановке сил. Согласно этому подходу, Северо-Ти-хоокеанский регион можно представить как пересечение интересов трех великих держав: мировая держава прошлого - это Россия, мировая держава сегодняшнего дня - США и мировая держава будущего - Китай. Как показало развитие событий 1990-х годов, Россия уже утратила свои позиции даже на постсоветском пространстве. Америка теряет свою популярность, у нее появляются новые проблемы, которые, как показывает практика в последнее десятилетие, она решить не может. А Китай до сих пор сохраняет высокие темпы
3 На момент проведения круглого стола студентка 4-го курса Владивостокского государственного университета экономики и сервиса.
экономического роста, наращивание военной силы. Если судить о расстановке сил, то в первую очередь необходимо исходить из того, что после окончания «холодной войны» расстановка сил на Тихом океане как таковая не менялась. Как известно, до 2-й половины XX в. мир был биполярным. Было два военных блока - СССР и США, и сейчас российский блок никуда не исчез, он «заморозился». Только если Россия сокращала свое военное присутствие на Тихом океане, то США, наоборот, наращивали. Америка осталась на тех же военных базах, у нее сохраняется военный договор с Японией против России, военный договор с Южной Кореей, договор с Тайванем. Здесь надо следить за ростом влияния третьей мировой державы, т.е. Китая, как в связи с этим будет меняться будущая расстановка сил, после преодоления завалов «холодной войны».
М.Ю. Шинковский в целом поддержал представленную точку зрения, обратив внимание на постепенное сокращение военного присутствия США в Японии и Республике Корея. Так, 40-я армия США существенно сократила свои численные параметры на Корейском полуострове. Примерно то же самое можно говорить об американских военных базах в Японии. Например, на Окинаве из восьми баз останется одна. Для описания изменения позиции Китая профессор предложил метафору велосипедиста: «для сохранения равновесия и стабильного продвижения нельзя снижать скорость ниже допустимого предела, иначе упадешь». Китай сейчас все больше разгоняет себя, чтобы достигать решения, прежде всего, внутренних проблем. От того, как долго ему это будет удаваться, зависит стабильность геополитической ситуации в этом районе мира.
Вопрос о геополитической расстановке сил вызвал оживленную дискуссию. В первую очередь были возражения по поводу ограничения круга первоочередных держав региона Россией, Америкой и Китаем. В качестве важных политических единиц назвали также Японию, Южную Корею и Тайвань. Нарекания вызвало и принижение значения России. Выступая в роли арбитра между различными точками зрения, Шинковский продемонстрировал широкую осведомленность в вопросе военного оснащения участников геополитических отношений в Северо-Тихоокеанском регионе. В частности, было отмечено комплектование вооружения японских сил обороны оружием собственного производства, а также не имеющий широкой известности факт - Япония является крупнейшим производителем оружия. Было сказано о расположении на Аляске систем противоракетной обороны (ПРО) США, направленных против России. Относительно российско-американского паритета отметили
политология. история. философия
наличие у американцев 18 атомных стратегических ракетоносцев типа Огайо, что не превосходит боевые возможности России. При этом наша страна первая в мире перешла к строительству атомных стратегических ракетоносцев четвертого поколения, с их выходом система крейсеров Огайо, как и вся система противоракетной обороны США, теряет свое угрожающее значение.
Проблема получила продолжение в выступлении В.А. Закурко4. Освещая российско-американские отношения, он отметил наблюдавшийся в прошедшие несколько лет баланс взаимодействия. В частности, назначенный в декабре 2006 г. министром обороны Роберт Гейтс в одном из своих выступлений заявил, что надо быть готовым в военно-техническом плане к вероятной войне с Ираном и Северной Кореей, среди вероятных противников были названы также Россия и Китай. Заявление было подкреплено продолжением программы размещения натовской системы ПРО вокруг российской территории. Россия тоже не осталась в долгу: на конференции в Мюнхене президент РФ выразил недовольство необоснованными действиями США и предупредил, что Российская Федерация в одностороннем порядке выйдет из договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Однако выступающий подчеркнул, что политика, проводимая США, не несет прямой угрозы России, только потенциальную. Тем более что бурное развитие Китая, в том числе в военном плане, вызывает опасения у обоих участников российско-американских отношений.
М.Ю. Шинковский напомнил, что современные проблемы отношений России с США были заложены в советский период нашей истории. Так, Россия не создает зоны противоракетной обороны оттого, что у нас зона противоракетной обороны существует с конца 1960-х годов (зона вокруг Москвы диаметром 300 км). По договору 1972 г. страны имели возможность создать два прикрываемых района диаметром 300 км, но мы ограничились одним. При этом противоракетная оборона не является наступательным вооружением, а значит, не представляет угрозы соседям или другим странам. Ответ России на решение Джорджа Буша выйти из договора с Россией по ПРО (а значит, приблизить НАТОвскую систему ПРО к российским границам) был радикален - мы вышли из договора о СНВ-2. К сожалению, это означает возобновление гонки вооружений. Эти процессы в условиях СевероВосточной Азии осложняются ядерной проблемой. США и СССР были основными странами, ограни-
4 На момент проведения круглого стола студент 3-го курса Владивостокского государственного университета экономики и сервиса.
чивавшими распространение ядерного оружия в мире и декларирующими полный отказ от данного типа вооружения. Но, к сожалению, в КНДР атомная программа стала выходом в сложной проблеме выживания режима, особенно в период руководства Ким Чен Ира. Введение санкций в отношении нарушителей позитивного результата не дало.
Подводя содержательные итоги мероприятия, обобщим высказывания участников по ходу дискуссии. Обсуждение затронуло значительный отрезок времени, исчисляемый тысячами лет, за который пространство Северной Пацифики прошло эволюционный путь развития от совокупности разрозненных локальных субъектов территориально-политической деятельности к акторам международных отношений, готовым перейти на новый уровень интеграции в геополитическом регионе. Опыт прошлых лет и современные процессы свидетельствуют, что хозяйственное и культурное взаимодействие, как и этногенетические процессы, является основанием для развития геополитического сотрудничества. Соперничество и противодействие держав не отрицают развитие интеграционных тенденций. Так, даже самые ярые сподвижники США (Канада, Япония и т.п.) стремятся подчеркнуть свою самостоятельность, что делает Россию их «естественным союзником». А главный соперник США Китай заинтересован в закреплении своего бизнеса и производства на американском рынке. Источником потенциальных угроз могут выступать акторы, сегодня рассматривающиеся как партнеры. Например, сейчас в корейской археологии существует тенденция расширения поиска протокорей-ских корней государства Бохай, т.е. готовятся научные основания для возможных территориальных притязаний на Северо-Восток Китая и российское Приморье. Исторические корни геополитических проблем могут трансформироваться и видоизменяться, но они неизменно проявляются и служат аргументами в научном, общественном и политическом дискурсе. Поэтому необходимо исследовать процессы развития региональных геополитических отношений и делать соответствующие выводы.
Авторам монографии этот круглый стол помог определиться с категориальным и теоретическим аппаратом, в частности в книге использовалось понятие «Северная Пацифика» для определения исследуемого региона.
Как было сказано, формат публикации не позволяет уделить внимание каждому участнику дискуссии, поэтому некоторые части обсуждения пришлось сократить или аннотировать. По этой же причине несколько усеченно даны яркие полемические замечания М.Ю. Шинковского. Несмотря на явный интерес к обсуждаемым проблемам, не
все участники проявили активность. Так, японский атташе дипломатически уклонился от вопросов, ограничившись приветствием участникам круглого стола. Шинковский как инициатор дискуссии считал важным, для процесса обучения и освоения материала, участие в ней студентов и аспирантов наравне с состоявшимися учеными. Это давало свежий взгляд на проблему исследования и стимулировало познавательный интерес его учеников, подымало престиж профессии ученого в их глазах. К тому же сама речь Михаила Юрьевича отличалась точностью и выразительностью, являлась образцом для подражания.
Впоследствии данная практика использовалась в других научных проектах, наряду с круглыми столами организовывались конференции, участники публиковали выступления и статьи в научных журналах [1, 3, 4, 6-9, 11, 13, 15, 16], получали приглашения для совместного написания коллективной монографии [5, 10, 14]. Но этот круглый стол помимо прочего знаменателен своей завершенностью: соавторы стали развивать другие направления исследований, а М.Ю. Шинковскому больше не привелось вернуться к теме «Геополитическое развитие Северной Пацифики». Продолжение исследований сегодня является задачей его учеников.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абалаков А.Д. Трансграничные регионы России в период глоального экономического кризиса // Политическая наука. 2010. №3. С. 92-116.
2. Бакланов П.Я. Рецензия на книгу М.Ю. Шинковского,
B.Г Шведова, А.Б. Волынчука «Геополитическое развитие Северной Пацифики (опыт системного анализа)» // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2010. № 4. С. 150-151.
3. Бляхер Л.Е. Трансграничное сотрудничество: экономические выгоды и политические проблемы, или интеграция несистемных связей «желтороссии» // Полит. наука. 2010. № 3. С. 61-92.
4. Генык Н.А. Влияние международных отношений в АТР на геополитические позиции СССР/России в ЦентральноВосточной Европе // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2009. № 4. С. 18-22.
5. Геополитический потенциал трансграничного сотрудничества стран Азиатско-Тихоокеанского региона / отв. ред. А.Б. Волынчук. Владивосток: Дальнаука, 2010. 626 с.
6. Желтов В.В. Границы в условиях глобализации (геополитический аспект) // Политическая наука. 2010. № 3.
C. 143-152.
7. Зыков А.А., Шинковский М.Ю. Трансграничность в современном политическом дискурсе // Политическая наука. 2010. № 3. С. 29-43.
8. Котляр Н.В. Коммуникационно-географические законы современных международных отношений: безграничные возможности российской границы // Политическая наука. 2010. К 3. С. 153-170.
9. Олонцев С.О. Российско-китайское внешнеторговое сотрудничество: использование неформальных практик
// Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2009. К 4. С. 33-35.
10. Российский Дальний Восток в Азиатско-Тихоокеанском регионе на рубеже веков. Политика, экономика, безопасность. / науч. ред. М.Ю. Шинковский. Владивосток: Даль-наука. 2008. 466 с.
11. Савинов Л.В. Вызовы региональной этнополитики: газовый транзит «Россия - Китай» // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2009. N° 4. С. 30-32.
12. Северо-тихоокеанские искания патриотической науки: интервью с М.Ю. Шинковским и А.Б. Волынчуком / беседовал А.А. Зыков // Печатный двор. Дальний Восток России. 2008. К 8. С. 51-52.
13. Трансграничный регион: понятие, сущность, форма: (круглый стол) // Вестн. ВГУЭС. 2009. К 2. С. 42-52.
14. Трансграничный регион: понятие, сущность, форма: монография / науч. ред. П.Я. Бакланов, М.Ю. Шинковский. Владивосток: Дальнаука, 2010. 276 с.
15. Тушков А.А. Россия и проблемы создания сбалансированной системы энергетической безопасности стран АТР // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2009. К 4. С. 23-29.
16. Хобта В.В. Геополитический интерес России в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2009. К 4.
С. 16-18.
17. Шинковский М.Ю., Шведов В.Г, Волынчук А.Б. Геополитическое развитие Северной Пацифики (опыт системного анализа). Владивосток: Дальнаука, 2007. 338 с.
18. Шинковский М.Ю., Волынчук А.Б. Геополитическое уравнение России на Дальнем Востоке: каким быть решению // Россия и современный мир. 2008. К 4. С. 144-161.
19. Шинковский М.Ю., Волынчук А.Б. Геоэкономическая составляющая глокализации: постановка вопроса // New Tendencies in the Development of International Business. Сеул; Владивосток: Publ. house of logos: Publ. house of VSUES, 2007. С. 100-112.
20. Шинковский М.Ю. Глокализация как предмет научного исследования // Полития. 2008. К 2. С. 46-57.
21. Шинковский М.Ю. Тенденции геополитического развития Северной Пацифики: попытка прогноза // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2008. К 2. С. 5-16.
22. Shinkovskiy M.Yu. Post Cold War Security Problems in Northeast Asia // Working Papers 2009 Symp. in Vladivostok “Asia-Pacific Economic Cooperation: Japan and Russia -National Interests, Roles, and Prospects”. Vladivostok, 2009. P 97-100.
