CC BY
44
УДК 801.81:811.161.Г373.21(470.11)(045)
ХУДЯКОВА Анастасия Викторовна, аспирант кафедры литературы Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАИМЕНОВАНИЯ ПИНЕГИ В ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОМ ФОЛЬКЛОРЕ
В статье анализируются устные рассказы, повествующие об особенностях образования географических наименований Пинеги, нами также предпринята попытка разделить фольклорные тексты на группы по способу мотивированности происхождения названий географических объектов, рассмотреть определение «мотив» в работах российских ученых и выделить наиболее частотные мотивы исследуемых фольклорных текстов.
Пинега, фольклорный архив, устные рассказы, географические наименования, сюжетообразующий мотив, повествовательные жанры
Цель данной статьи заключается в анализе устных рассказов, повествующих об особенностях образования фольклорных текстов от наименований географических объектов (микрогопони-мов) Пинеги - холмов, рек, озер, ручьев и т.п. Цель работы определила следующие задачи: разделить рассматриваемые тексты на группы в зависимости от того, каким образом они мотивируют топоним, и выделить устойчивые мотивы устных рассказов. Изучением повествовательных жанров фольклора занимались В.К. Соколова, А. Лазарев, С.Н. Азбелев, Н.В. Дранникова, И.А. Разумова и др.1 Топонимические предания и другие жанры повествовательного фольклора, включающие топонимы, исследовали Н.А. Криничная, Е.Л. Березович и др.2
Источниковой базой статьи послужили тексты фольклорного архива Центра изучения традиционной культуры Европейского Севера ИГУ имени М.В. Ломоносова (далее - ЦИТКЕС) за 2000-2007 учебные годы. Архив ЦИТКЕС был создан в 1978 году и в настоящее время содержит фольклорные материалы, в большей мере
записанные на территории Архангельской области, в частности в Пинежском районе, во время научных экспедиций и летних студенческих практик факультета филологии и журналистики3.
Анализируемые нами тексты можно условно разделить на три основные жанра - топонимические предания, легенды и мифологические рассказы, в статье мы будем также использовать их обобщенное название - устный рассказ. Изучив и проанализировав фольклорные материалы архива ЦИТКЕС, мы предприняли попытку выделить наиболее распространенные мотивы текстов.
Существует несколько определений термина «мотив». Впервые его изучение началось в работах А.Н. Веселовского, который понимал под мотивом «простейшую повествовательную единицу»4. Т.Г. Иванова в статье «Мифологема и мотив (к вопросу о фольклористической терминологии)» раскрывает содержание этих терминов. Мотив, по ее мнению, - единица жанров с преобладающей эстетической функцией (сказки, былины, баллады и т.д.), которая выражает-
ся в вербальном коде. Мотив является частным воплощением той или иной мифологемы5. Свое определение мотива дает Б.Н. Путилов (элемент сюжетосложения)6, соотношение мотива и сюжета в тексте рассматривается в работе С.Ю. Неклюдова7. Н.В. Дранникова определяет мотив «как простейшую единицу повествования, то есть элемент структуры текста»8 . В нашей работе при анализе устных рассказов под мотивом мы будем понимать простейшую единицу повествования.
Все имеющиеся у нас фольклорные тексты мы попытались разделить на группы в зависимости от способности географических наименований (напрямую или путем переосмысления) порождать устный рассказ. Е.Л. Березович пишет о том, что обратное явление почти не встречается, поскольку «фольклорные тексты крайне редко могут мотивировать топоним»9.
Первую выделенную группу составляют устные рассказы, в которых название географического объекта напрямую мотивирует фольклорный текст. Сюжет следующего рассказа, по замечанию исполнителя, повествует о периоде заселения края и включает в себя мотив «происхождения особенностей ландшафта, связанного с деятельностью местных жителей»10: Здесь же рядом, там вот река есть Копа-нец. Канаву с озером соединили - так вот она появилась. Руками копали да (Н.И. Глад-кобородов, 1931)11. Географические названия Пинеги могут объясняться особенностями флоры данной местности, например: Черемуховый ручей потому, что там черемухи много было тогды. Березовик он назывался потому, что исток от ручья, где начинался, березы красивы стоят (А.И. Беляева, 1925)12. В группе рассмотренных преданий отсутствует развернутый сюжет. Как пишет С.Ю. Неклюдов, достаточно короткий сюжет приводит к сокращению дистанции между ним и мотивом, поэтому в фольклорном тексте может наблюдаться способность сюжета «сворачиваться» до объема мотива13, что в данном случае характерно для наших примеров. Кроме того, в текстах этой группы нет субъекта, и не обозначены локально-временные рамки повествования.
Рассмотрим теперь примеры устных рассказов второй группы, в которых географические названия не напрямую мотивируют фольклорный текст, а являют собой результат переосмысления этого названия. Для текстов этой группы уже, наоборот, характерны развернутый сюжет, наличие как субъекта, так и объекта действия, а также обозначение локально-вре-меных границ рассказа.
В пинежских преданиях мы выделили несколько текстов, мотивы которых объясняют происхождение названий географических объектов из-за случайно произошедших событий. Так, например, приезд урядника на Пинегу, которого не могли поднять в гору три лошади, будто бы дал название крутому берегу реки:
<Почему гору назвали Плоским архиереем?>
До революции какой-то урядник ехал к попу на тройке. Его не могли поднять, потому что кибитка тяжела была очень, а он в кибитке сидел. Так вот три лошади не могли затащить его на гору, а гора-то крута была. Вот и прозвали Архиереем (И.М. Сит-никова, 1945)14.
Текст предания, приведенный в качестве примера, основан на народной этимологии. По мнению Н.А. Криничной, появление преданий, основанных на этой версии, обусловлено стремлением местных жителей объяснить непонятные для них названия. То же самое происходило, когда утрачивались сведения об образовании топонима или микротопонима, в этом случае появлялась их новая трактовка, преемственно не связанная с предшествующей. В преданиях, основанных на народной этимологии, происходит соединение вымысла и реальных фактов. Именно такое совмещение, по словам исследовательницы, придает вымыслу достоверность15 .
Работая с фольклорными текстами, в которых делается попытка объяснить микротопонимы Пинеги, мы выделили устные рассказы, сюжеты которых повествуют о смерти персонажа в конкретном месте - у ручья, на холме и т.п., в результате чего это место в дальнейшем получает название от имени погибшего
персонажа. Проиллюстрируем это следующим примером:
Возле одной деревни есть ручей. Многие говорили, и не раз, что там ночами пугает. Вот когда едешь на санях через ручей, тебе может встретиться прохожий, и попросит он подвезти его до дому. <...>. Он... едет и молчит все. А когда доезжаешь до старой школы, он вдруг как начнет хохотать, и ничем его смех не остановить. А потом резко вдруг и пропадет. Говорили, что это Захарко тут на ручье удавился. С тех пор и пугает, и название ручья Захарьков ручей пошло отсюда (В.В. Попов, 1961)16. Сюжет данного рассказа содержит традиционные мотивы быличек, зафиксированные в указателе В.П. Зиновьева17.
Другой рассказ объясняет название холма у реки Покшеньги. Его сюжет основан на любовном конфликте и включает в себя следующий мотив: «муж, узнав об измене жены, убивает ее». В тексте географический объект Павлова горка получает название якобы от имени ге-роя-губителя: Мужик пошел на охоту. Бродил, бродил - ничего не поймал. Пришел домой весь злой. И узнает, что жена ему изменила. А он, хороший бык, рассердился. Схватил он, значит, жену и притащил к горе. И в злости да отчаянии сбросил жену-то в реку Покшеньгу. А звали-то мужика Павлом. С тех пор и горка-то Павлова стала называться (В.В. Попов, 1961)18.
Фольклорные тексты не только раскрывают появление того или иного географического наименования Пинеги, но они также могут объяснять сакральные свойства локуса. В следующем рассказе содержится фантастический мотив «ухода дома под землю», имеющий сходство с легендарным мотивом «церковь под землю уходит», на месте которой остается озеро: Там, говорят, были игрища. И вот там озерко - оно называется Бездонно. Молодежь, девки играли, игрище было, в этот момент весь дом провалился, ушел в землю. Так и называется Бездонное озерко и Пустой Двор. Не знаю, но идет откуда-то эта легенда (М.П. Чарносов, 1930)19. В тексте не
указываются причины, по которым дом будто бы уходит под землю. Возможно, варианты этого рассказа могли бы включать в себя мотив «небогоугодного действия» во время «игрища», за которым следует мотив «наказания за грех» - уход дома в землю. А.В. Иванова, изучая рассказы о разрушении храмов и гонении на православие в 30-50-е годы XX века, выделила такой мотив, как «колокол в землю ушел», который, по ее мнению, также имеет сходство с легендарным мотивом20.
Во время работы с фольклорным архивом ЦИТКЕС нами выделена группа текстов, мотивы которых связаны с почитаемым в народе святым Николаем Мирликийским. Приведем следующий пример: Да, на другой стороне Суры-то, за Пахуровом он (ручей. - А.Х.), и часовня рядом. Говорили, что здесь была икона Николы в ручей брошена. Вот потому-то и вода здесь, говорят, святая. Зимой ручей не замерзает. И вода-то в нем целебная. До сих пор мы туды ходим21.
В данном тексте легенды реализуется мотив «обретения иконы в ручье», поэтому водный источник называют Никола-ручей. Рассказ о святом ручье, как и многие другие тексты в архиве ЦИТКЕС, существует в нескольких вариантах. В качестве подтверждения вариативности фольклорных текстов приведем следующий пример рассказа о Николе-ручье, записанный от другого исполнителя: А у нас там источник есть Николая Чудотворца. И вот как ранешно-то время еще Николай-то Чудотворец тут сидел на пне. На пенышке-то сидит да и плачет. А какой-то житель-то ходил по лесу да его и увидел. <...>. В том месте и построили часовенку Николаю-то Чудотворцу. <...>. Построили часовенку это ... из дерев. Стали ходить там молиться. Кто помолится - все добро како-то будет. И верили. А потом это председательница сельсовета вызвала Марию Павловну с этой же деревни:
- Мария Павловна, сходи, подожги часовенку, чтоб люди не ходили там.
А Мария Павловна:
- Нет, не пойду. <...>.
- Если не пойдешь поджигать часовенку, мы тебе пенсии не дадим.
А разве она начислят пенсию - не она ведь. Государство. Та страща - стара-то ведь ниче не понима. Она сходила да и подожгла. У ней шестеро сыновей погибли на войны все. Вот за ейны грехи <...> (Л.А. Кычева, 1920)22. Сюжет данного текста включает следующие легендарные мотивы: «появление святого в селении» (в фольклоре святой может появляться в образе седого старичка, чужестранца и т.п.), «строительство часовни на том месте, где был встречен святой», «обращение жителей с просьбами к святому», «святотатство», «наказание за святотатство». Вариант этого фольклорного текста дает второе название ручья - источник Николая Чудотворца.
Как отмечает Б.Н. Путилов, вариативность является одним из ярко выраженных и постоянных качеств фольклора23. И.А. Разумова, изучая проблемы региональной специфики фольклора, говорит о проблеме его вариативности: «жанры фольклора проявляют локальную вариативность по-разному и в неодинаковой степени»24 .
Подведем некоторые итоги. Фольклорные тексты, рассматриваемые в статье, объясняют происхождение микротопонимов Пинеги, значение которых помогает создать наиболее полное представление о регионе. Все имеющиеся у нас
устные рассказы делятся нами на две группы. В текстах первой группы с коротким неразвернутым сюжетом напрямую мотивируется происхождение географических наименований, а для текстов второй, наоборот, характерно мотивирование названий путем переосмысления, а также развернутое сюжетное повествование, наличие субъекта и объекта действия и локально-временных границ рассказа. В исследуемых нами текстах устных рассказов устойчивыми являются мотивы, связанные со случайными событиями, происходившими на Пинеге, с именем погибшего персонажа устного рассказа или героя-губителя, помимо этого, тексты содержат мотивы, которые отражают особенности пинежского ландшафта. Кроме того, мотивы имеющихся у нас фольклорных текстов не только объясняют названия географических объектов Пинеги, но и включают в себя представление о сакральных свойствах локуса. Сюда, к примеру, можно отнести такие мотивы устных рассказов, как встреча человека со святым в данной местности, молитвенные обращения с просьбой к святому, небогоугодное действие и наказание за святотатство. Нами записываются и анализируются различные варианты устных рассказов. На этом этапе работы мы выявили лишь часть мотивов, однако проанализированный материал дает возможность говорить о перспективности исследуемой темы.
Примечания
1 Соколова В.К. Русские исторические предания. М., 1970; Лазарев А.И. Предания рабочих Урала как художественное явление. Челябинск, 1970\Азбелев С.Н. О подразделениях несказачной прозы //Хр. по фольклористике. М., 2003; Дранникова Н.В. Локально-групповые прозвища в традиционной культуре Русского Севера. Архангельск, 2004; Ее же. Устные рассказы о происхождении локально-групповых прозвищ II Традиционная народная культура Вычегодского региона: проблемы и перспективы изучения: сб. материалов II регион, науч.-практ. семинара, Ко-ряжма, 23-25 декабря 2004 г. Архангельск, 2005; Разумова И.А. Потаенное знание современной русской семьи. Быт. Фольклор. История. М., 2001.
2Криничная Н.А. Русская народная историческая проза. Л., 1987; Березович Е.Л. О специфике топонимической версии этнокультурной информации II Изв. Урал. гос. ун-та. Вып. 1. 1997. № 7. Гуманит. науки. иЯЬ: Ьйр://ргосеед^8.и8и.ги/?Ьа8е=та^0007(01_01-1997) &х81п=8Ьо№Аг11с1е.х8и&1д=а07&дос“./соп1еп1;.]8.
3ФАПГУ (Фольклор, арх. Помор, гос. ун-та). П. 265,298, 303,340,374, 379,407,438,449,453,524,544,550,556,559, 564,567.
4Веселовский А.Н. Историческая поэтика / ред., вступ. ст. и примеч. В.М. Жирмунского. 3-е изд. М., 2008. С. 500.
5 Иванова Т.Г. Мифологема и мотив (к вопросу о фольклористической терминологии) II Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология. Вып. 2 / отв. ред. В.М. Гацак, Н.В. Дранникова. Архангельск, 2004. С. 5-14.
6ПутиловБ.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994. URL: http: II infolib.info / philol / putilov / 9.html.
I Неклюдов С.Ю. Мотив и текст II Язык культуры: семантика и грамматика. К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923-1996)/ отв. ред. С.М. Толстая. М., 2004. С. 236-247. URL: http://www.ruthenia.ru/ folklore/neckludovl6 .htm.
8Дранникова Н.В. Локально-групповые прозвища в традиционной культуре Русского Севера. Архангельск, 2004. С. 209-210.
9Березович Е.Л. Указ. соч.
10 В статье мы используем указатель мотивов преданий Н.А. Криничной: Криничная Н.А. Предания Русского Севера. СПб., 1991.
II ФА ПГУ. П. 550. Л. 300. Мотив Б5.Г. Происхождение особенностей ландшафта, связанное с деятельностью первопоселенцев (местных жителей): изменение очертаний берегов, русл рек; 38. Происхождение топонима, связанное с историческими событиями, см.: Криничная Н.А. Указ. соч.
12 ФА ПГУ П. 265. Л. 5.
13 Неклюдов С.Ю. Указ. соч.
14 ФА ПГУ. П. 303. Л. 136. Мотив 310. Происхождение топонима по случайному признаку (народная этимология), см.: Криничная Н.А. Указ. соч.
15Криничная Н.А. Русская народная историческая проза. Л., 1987. С. 75-76.
16 ФА ПГУ. П. 340. Л. 14.
11 Зиновьев В.П. Мотив Г111 16. Покойник показывается на месте гибели или на кладбище; ГШ 3. Покойник преследует, пугает людей, см.: Зиновьев В.П. Жанровые особенности быличек. Иркутск, 1974.
18 ФА ПГУ. П. 340. Л. 15. Мотив 310. Происхождение топонима по случайному признаку (народная этимология), см.: Криничная Н.А. Указ. соч.
19ФАПГУ.П.303.Л. 140.
20 Иванова А.В. Разрушение храмов и гонение на православие в контексте устной истории Кенозерья II Народные культуры Европейского Севера: материалы республик, науч. конф., Архангельск, 15-17 октября 2007 г. / сост., отв. ред. Н.В. Дранникова. Архангельск, 2008. С. 152.
21 ФА ПГУ. П. 298. Л. 16.
22Тамже.П. 524. Л. 55.
23 Путилов Б.Н. Указ. соч.
24 Разумова И.А. Сказочная традиция в Заонежье (к проблеме регионального изучения сказки) II Рябининские чтения-1995: материалы междунар. науч. конф. Петрозаводк, 1997. URL: http: //kizhi.karelia.ru/specialist/pub/library/ rjabinin 1995/13 .htm.
Khudyakova Anastasia GEOGRAPHICAL NAMES OF PINEGA IN THE NARRATIVE FOLKLORE
Verbal stories telling about the formation peculiarities of Pinega geographical names are analysed in this article. We have also attempted to divide folklore texts into groups according to the geographical naming motivation, to consider the «motive» definition in the works of the Russian scholars, and to single out the most frequent motives of the folklore texts under study.
Контактная информация: e-mail: khuda@pomorsu.ru
Рецензент - Дранникова H.B., доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
