CC BY
360
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 1 (17). С. 172-184. УДК 327.5
DOI 10.25513/2312-1300.2018.1.172-184
Э. Р. Хайруллин
ГЕНЕЗИС СИСТЕМЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Разработанные в годы Второй мировой войны проекты послевоенного мироустройства в значительной степени потеряли свою актуальность в свете усиления противоречий среди союзников. Однако эти проекты, предполагающие тесную региональную кооперацию, послужили основой для создания европейской системы безопасности. Сложный процесс обеспечения безопасности требовал компромиссного подхода со стороны всех участников, что привело к подписанию Брюссельского договора, а затем и Атлантического пакта, который в 1954 г. стал основным инструментом, обеспечивающим европейскую безопасность.
Ключевые слова: европейская безопасность; Брюссельский договор; НАТО; Западноевропейский союз.
E. R. Khayrullin
GENESIS OF THE EUROPEAN SECURITY SYSTEM
The wartime projects of postwar world order largely lost their relevance under the growing contradictions among the Allies. Nevertheless, based on the close regional cooperation, they became the platform for creating of European security system. The complex process of the security to be provided led to the signing of the Brussels Treaty and the Atlantic Pact. The last one became the key institute for European security system after 1954.
Keywords: European security; the Brussels treaty; NATO; Western European Union.
Проблема обеспечения безопасности была одним из основных стимулов развития панъевропейских идей и современной интеграции Европы. Ещё в период Средневековья проекты единой христианской Европы были наполнены стремлением дать отпор внешним врагам (проекты Пьера Дюбуа, Иржи Подеб-рада) или прекратить распри внутри христианского мира (идеи папы Пия II). Мир как высшая европейская ценность был заветной целью мыслителей эпохи раннего Нового времени. Данте Алигьери, Эразм Ротердам-ский, позже Ян Амос Каменский, Эммерик Крюсе выступали активными сторонниками пацифизма и примирения европейских христиан. Общеевропейское участие отражено в проектах вечного мира эпохи Просвещения, которые разрабатывались герцогом Сюлли, аббатом Сен-Пьером, философами Д. Бента-
© Хайруллин Э. Р., 2018
мом, И. Кантом и др. Наконец, проекты межвоенного периода, в частности идеи австрийского философа Рихарда Куденхове-Калерги об объединении Европы для противостояния внешнему врагу, проект Андриана Бриана и Алексиса Леже об образовании Европейского федеративного союза, также были направлены на обеспечение европейской безопасности (см.: [1]). Однако эти благие начинания не были реализованы на практике и войны между европейскими странами продолжались.
Формирование современных институтов обеспечения безопасности относится к середине XX в. Вторая мировая война придала импульс практическому становлению европейской системы безопасности. Следует выделить несколько причин подобной политической трансформации.
Одной из причин было желание не допустить новых войн на континенте. Это стремление было заложено в основу современного интеграционного объединения. Спустя 5 лет после победы во Второй мировой войне, 9 мая 1950 г., министр иностранных дел Франции Робер Шуман огласил декларацию о необходимости объединения ключевых для военного производства угольной и сталелитейной промышленности Франции и Германии, что считается началом практической реализации европейской интеграции. Ключевой предпосылкой этого решения было желание Франции создать более безопасную Европу: «Установленные... совместные производственные связи будут означать, что любая война между Францией и Германией отныне станет не только немыслимой, но и практически невозможной» [2, с. 10-11]. «Устранение векового противостояния Франции и Германии» будет, по плану Р. Шумана, способствовать объединению европейских наций.
Желание обеспечить мир на континенте было уже известным явлением в Европе. Каждая смена систем международных отношений, начиная с Вестфальских мирных договоров и заканчивая Версальским миром, сопровождалась пацифистской риторикой европейских правителей. Однако практические шаги по недопущению войн оставались неэффективными. Возможно, эта тенденция вновь бы повторилась, если бы не одно принципиальное отличие послевоенного периода: впервые в истории европейские страны стали превращаться из субъектов международной политики в объекты, подверженные влиянию складывающегося биполярного соперничества. Это стало второй причиной создания общеевропейских институтов обеспечения безопасности. Истощение сил и потеря влияния в мире воспринимались как нарушение основ безопасности, что способствовало консолидации европейских стран. Как отмечает П. Жербе, «одним из основных импульсов к объединению Европы послужило признание слабости по отношению к внешнему миру. Когда Европа почувствовала угрозу извне, необходимость европейского единения стала очевидной» [3, с. 140].
Послевоенные события в Европе давали мало поводов для оптимизма. Над освобож-
дённым от немецкого фашизма континентом нависла тень нового противостояния, теперь уже среди победителей. Советский Союз стал восприниматься как новая угроза безопасности. В стремлении сдержать Восточный блок истощённые войной европейские государства пошли по пути объединения своих возможностей. Таким образом, наличие внешней угрозы послужило третьей причиной создания европейских институтов безопасности.
Комбинация трёх причин обеспечила эффективность образования системы региональной безопасности и послужила основой для интеграционного строительства в Европе1.
Форсированная деятельность западноевропейских стран по созданию единых механизмов безопасности второй половины 1940-х гг. опиралась на опыт сотрудничества стран антигитлеровской коалиции периода военного времени. Именно в условиях борьбы против фашистской Германии появились проекты объединения военных потенциалов союзников.
Первым крупным проектом было предложение одного из будущих архитекторов европейской интеграции Жана Монне. В 1940 г. в период «странной войны» он предлагает объединить Англию и Францию в единое государство. «Проект подразумевал создание единого федеративного государства с общим правительством, парламентом, гражданством и армией. Франция, таким образом, теряла колонии, флот и даже флаг» [4, с. 62]. Шарль де Голль, будущий глава движения Сопротивления, сперва поддерживал эти идеи, затем, добившись своего признания со стороны Лондона как лидера непокорённой Франции, активно выступал против, апеллируя к «любым артефактам империи» [Там же, с. 62-63].
Появление проекта создания франко-британского союза было продиктовано желанием не допустить сепаратного мира Франции и Германии. Как отмечает О. М. Болдырева, «и генерал, и Черчилль надеялись, что торжественное провозглашение союза и братства между двумя странами и империями даст французскому премьер-министру возможность перевести в Африку своё правительство и все наличные силы, а также приказать французскому флоту отплыть в порты, которые находились под угрозой захвата их
немцами» [3, с. 58]. Этот амбициозный проект не был принят французским руководством, сделавшим ставку на мир с нацистской Германией. У французов не было ни времени, ни желания начинать чрезвычайно сложный и весьма неопределённый процесс объединения государств, что понимали и создатели проекта. Тем не менее само появление подобных идей, их обсуждение в высших эшелонах власти указывает на то, что уже тогда угрозы безопасности, сопряжённые с насильственной потерей государственности, требовали нестандартных решений по её сохранению. В последующем безопасность, её военно-политические и экономические аспекты станут основной платформой европейского и евро-атлантического сотрудничества.
В ноябре 1940 г. Трюгве Ли, министр иностранных дел норвежского правительства в изгнании, предложил план создания английских и американских военных баз на территории Норвегии, Исландии и Фарерских островов после войны. Проект поддержали Бельгия и Нидерланды. В Лондоне после вступления СССР и США в войну, а также предложения Москвы по размещению английских военных баз во Франции, Бельгии, Голландии и Норвегии на переговорах И. Сталина и Э. Идена в декабре 1941 г. начался экспертный анализ этого проекта, результатом которого стал вывод о его жизнеспособности только в случае американского участия, на что, в свою очередь, требовалось согласие Вашингтона.
Такая перспектива мало устраивала английский истеблишмент в 1942 г. Э. Иден отмечал, что США плохо знают Европу и зависимость будущего континента от американских непродуманных действий может быть «неудачным решением для будущего мира» [5, р. 15]. Американцы прекрасно понимали значение этих планов и отказались, словами Дж. Ф. Даллеса, «войти в такую комбинацию», в которой «малые страны могут стать «сателлитами Великобритании» [Ibid., р. 14]. У. Черчилль скептически относился к проекту, поскольку полагал, что Лондону не стоит иметь жёстких обязательств перед разорённой войной Европой, что заключение Западноевропейского оборонительного пакта может поощрить американцев проводить традиционную политику изоляционизма [5, р. 15-16].
Кроме того, он сомневался в поддержке Парламентом и британским налогоплательщиком планов по защите западноевропейских государств, которые показали себя ненадёжными союзниками до Второй мировой войны и во время неё [Ibid., р. 28-29].
Британский проект послевоенного устройства предусматривал формирование двухъярусной структуры, состоящей из «мирового совета», в который входила бы Великобритания, и трёх региональных советов: для Европы, Дальнего Востока и Америки. В этой конструкции Великобритания сохранила бы за собой роль ведущей мировой державы, поскольку страна находилась бы в центре пересечения «трёх окружностей»: Британского Содружества и империи, сохранение которой было английской аксиомой послевоенного устройства мира, англосаксонского мира в контексте членства Лондона в «мировом совете», и объединённой Европы, где Великобритании отводилась ведущая роль в рамках европейского регионального совета. Впоследствии предложение Великобритании под влиянием идей, высказанных США и СССР, трансформировалось в проект по созданию Организации Объединённых Наций, призванной поддерживать международный мир и безопасность, однако от возможности создания региональных советов Лондон не отказался. На конференции в Думбартон-Оксе 1944 г. Великобритания предложила предусмотреть «связь соглашений о взаимной обороне и эвентуальных региональных систем с системой всеобщей безопасности» [6, с. 35]. Это предложение высказывалось и США, что предопределило их одобрение [7]. Проект создания «региональных органов или соглашений» в рамках будущего международного устройства нашёл отражение в Хартии ООН. Утверждение правовых рамок проекта фактически открывало дорогу для создания Западного блока, что соответствовало интересам малых государств, поддержавших норвежский проект.
Следует отметить, что позиция Норвегии со временем также претерпела изменения. Проатлантическая политика Трюгве Ли была отражена в «Основных чертах норвежской внешней политики», которая предусматривала создание атлантической оборонительной системы с участием США, Великобритании
и Норвегии как её ядра, а также Швеции, Дании, Канады, Исландии, Нидерландов, Бельгии и Франции [8, р. 42]. Но желание СССР участвовать в этой системе и связанные с этим «издержки» в виде предоставления военных баз Москве и возможных внутренних проблем, вызванных коммунистическим влиянием, снизила заинтересованность норвежских политиков в идее атлантической системы безопасности [Ibid., р. 62].
Голландский проект послевоенной системы безопасности также предполагал региональную кооперацию. И. ван Клеффенс, министр иностранных дел нидерландского правительства в изгнании, определял своей стране роль государства второго эшелона, идущего следом за великими державами [9, р. 215]. Он разделял идею Трюгве Ли о включении США и Великобритании в оборонительную систему Европы, поскольку считал, что государства с выходом к побережью Атлантического океана должны иметь свою организацию для совместной защиты своей территории и морских коммуникаций [10, р. 634]. Министр полагал, что необходимы такие международные соглашения, которые позволили бы малым государствам иметь возможность «проводить политику в тех регионах, где они имеют прямые интересы», в то время как «великие державы будут концентрироваться на всех или нескольких регионах». И. ван Клеффенс предлагал создать подобные организации по безопасности не только в Северной Атлантике, но и в Южной Атлантике, Тихом и Индийском океанах, на Балтийском и Средиземном морях. В этой конструкции Нидерланды как колониальное государство становятся участником региональных систем, созданных в регионах Северной и Южной Атлантики, Тихого и Индийского океанов [Ibid.]. Место Нидерландов в европейской системе безопасности описывалось в выступлении И. ван Клеффенса для жителей оккупированной страны. Он отмечает, что немецкая атака на Голландию, Бельгию и Францию означает нападение на Англию, а захват последней «заносит кинжал в самое сердце Америки». Министр описывает перспективы: «...на Западе может появиться сильный альянс, в котором Америка, Канада и британские доминионы будут функционировать как арсенал, Великобрита-
ния - как база (особенно для воздушных сил), а западная часть европейского континента, я говорю о Голландии, Бельгии и Франции, - как плацдарм» [11, р. 14]. Таким образом, по мнению голландской стороны, послевоенная система безопасности в Западной Европе основывалась на активном сотрудничестве и взаимодействии стран по обе стороны Северной Атлантики.
Следует отметить, что заинтересованность в азиатском направлении снизилась после неудачных для голландцев итогов войны в Индонезии, которая стала независимым государством. Соответственно, европейский вектор внешней политики Амстердама стал ключевым, что и объясняет активное участие Нидерландов в создании общеевропейских институтов.
Бельгийский план создания системы европейской безопасности приоритет отдавал региональным соглашениям [12, р. 147]. Поль-Анри Спаак, министр иностранных дел правительства Бельгии в изгнании, предлагал трёхъярусную конструкцию: региональная кооперация Бельгии, Люксембурга, Нидерландов, Франции и Великобритании в основе, европейский союз как промежуточное звено и универсальная международная организация на вершине этой конструкции. Ключевым участником соглашения является Великобритания, чьё лидерство и должно обеспечить эффективность региональной системы безопасности.
В конце 1944 г. Франция разрабатывала свой вариант проекта европейской безопасности. Стремясь играть на противоречиях западных и восточного союзников, де Голль выдвинул идею заключения симметричных военных союзов Парижа с Великобританией и Россией. В этой конструкции Франции доставалась в том числе важная роль арбитра. Де Голль заявлял следующее: «Альянс на Западе? Конечно да! Можем ли мы поступить иначе? Но также и альянс на Востоке. Никогда Франция не согласится ограничиться Западом» [13, с. 18]. У. Черчилль отверг эту идею, поскольку не хотел связывать себя обязательствами перед разорённой войной Европой и причинять ущерб отношениям с США. Однако главе Временного правительства Французской Республики удалось подписать с Москвой военный договор, ко-
торый тем не менее не восстановил международный престиж Франции и не повлиял на формирование послевоенной системы безопасности в Европе .
Турбулентность международных отношений не закончилась победой антигитлеровской коалиции. Напротив, союзники стали активно добиваться пересмотра былых договорённостей с целью максимизации своих преимуществ. Основа для кооперации в виде нацистской Германии и милитаристской Японии перестала существовать, и национальные амбиции стали превалировать над компромиссными решениями. Советский Союз приступил к созданию обширной зоны влияния на евразийском континенте, мало обращая внимание на возражения европейских стран и США. События в Иране, Греции, Турции, учреждение Коминформа и поддержка коммунистов в странах Западной и Южной Европы, искусственное насаждение советского стиля государственного управления в освобождённых от нацизма странах Восточной Европы, успехи коммунистов на Дальнем Востоке, жёсткая позиция относительно будущего устройства Германии убеждали европейцев и американцев в невозможности добиться своих национальных интересов и, вследствие этого, неизбежности противостояния советскому доминированию. Эти события стали «питательной средой» для практической реализации проектов военно-политической кооперации истощённых войной европейских государств.
В первые послевоенные годы существовало множество идей создания военных союзов, однако следует выделить два проекта, которые были реализованы западными странами: британский, предполагающий деятельное участие Лондона в системе европейской безопасности в рамках Брюссельского пакта и Западноевропейского союза, и американский, с активным участием Вашингтона в решении проблем европейской безопасности через НАТО.
Прообразом Брюссельского пакта служит англо-французский договор в Дюнкерке от марта 1947 г. В этом соглашении о союзе и взаимопомощи были отражены гарантии безопасности на случай возобновления германской агрессии. Стороны, в случае противостояния Германии, обязуются предоста-
вить «всю военную помощь и поддержку» друг другу [14].
Участники по-разному оценивали значение договора. Помимо оформления союза против возрождения немецкого милитаризма, для Франции договор был способом выйти из изоляции, созданной особой позицией Парижа относительно Германии. Эта позиция заключалась в последовательном отклонении всех проектов союзников, направленных на создание единого управления и политических институтов. Франция не присоединилась к объединённой территории союзников, возникшей в конце 1946 г. и названной впоследствии Бизонией, не позволила действовать в своей оккупационной зоне общенемецким партиям. Де Голль предполагал разделить Германию, «присоединить Саар, превратить во французский протекторат Рейнскую область, связав её с Францией в военной и экономической области, интернационализировать управление Руром, сблизиться с Баден-Баденом и Вюртенбергом, а также с южными и юго-западными германскими землями-государствами, лишёнными прусского духа» [13, с. 31]. Кроме того, Дюнкеркский пакт позволял полноценно «включиться в предстоящие перемены в американской политике» [15, с. 662]. Желание пойти на компромисс предоставляло Парижу определённую гибкость в переговорах с американцами, которые всё более убеждались в невозможности возвратиться к традиционной практике невмешательства в европейские дела. Для Э. Бевина, министра иностранных дел Великобритании, подписание договора воспринималось как «краеугольный камень» долгожданного «западноевропейского объединения», соответствующего британской политике консолидации Европы в соответствии с планами «трёх окружностей». В политическом плане, как отмечает Э. ди Нольфо, союз «выражал намерение двух стран объединиться с целью уравновесить как американское, так и советское преобладание» [Там же, с. 718].
Дюнкеркский договор вызвал неоднозначную реакцию среди малых европейских государств. Бельгийский премьер-министр Поль-Анри Спаак называл его «стерильным», поскольку он был направлен на сдерживание разгромленной Германии [16, р. 59]. Бельгийское и нидерландское правительства под-
держали заявление заместителя госсекретаря Роберта Ловетта о необходимости расширить модель за счёт стран Бенилюкса. Э. Бевин и Ж. Бидо предложили им подписать отдельные соглашения с Лондоном и Парижем, но это было отвергнуто. Нидерланды и Бельгия 19 февраля 1948 г. выступили с инициативой создания региональной организации в Западной Европе, которая имела экономический и военно-политический характер [16, р. 59]. Разногласия быстро были преодолены в том числе из-за возникшего чехословацкого кризиса, спровоцированного падением западно-ориентированного правительства в Праге [Ibid., р. 61]. Менее чем через месяц, 17 марта 1948 г., в Брюсселе западноевропейские страны приняли «Договор об экономическом, социальном и культурном сотрудничестве и коллективной самообороне», рассчитанный на 50 лет.
Инициатором и активным сторонником создания западноевропейского оборонительного союза, несмотря на реакцию стран Бенилюкса, стоит считать Великобританию. Лондон, воспринимая себя всё ещё великой империей, пытался проводить концепцию «трёх окружностей» внешней политики, заключающейся в «особых отношениях» в рамках англосаксонского мира, лидерстве в Британском Содружестве и объединённой Европе. Объединение оборонных потенциалов западноевропейских стран при деятельном участии Великобритании соответствовало третьему направлению английской послевоенной дипломатии. Для Франции участие в договоре представляло возможность создать структуру, гарантировавшую ей защиту от советской угрозы, контроль над развитием Германии и доминирование на западе европейского континента.
Несмотря на своё название, соглашение регламентировало главным образом вопросы безопасности. В нём отмечается не только противодействие возможной немецкой агрессии, но и «поддержка международного мира и безопасности и сопротивление любой политике агрессии» [17]. Последняя фраза подразумевала вполне конкретный источник - советскую угрозу, заменившую немецкий реваншизм. В частности, глава Форин-офиса Э. Бевин на парламентских слушаниях в январе 1948 г., предлагая создание союза
западноевропейских государств, подробно остановился на причинах появления этого проекта, указав на попытку России контролировать восток и запад Европы, поддержку коммунистов на Балканах, желание коммунистов разрушить производство в западных странах и нивелировать американскую помощь континенту [18, р. 11]. Согласно ст. 4 Брюссельского пакта государства-подписанты учреждают систему коллективной обороны: в случае нападения на какую-либо страну - участницу договора другие страны обязуются предоставить ей всю необходимую военную и другую помощь и поддержку. Институциональное оформление договора прописано в ст. 7, где говорится о создании Консультативного совета, который собирается по требованию любого участника пакта [17]. Министры иностранных дел как члены Консультативного совета встретились 17 апреля в Париже для обсуждения организационной структуры пакта. Было принято решение о созыве Консультативного совета, состоящего из министров, не реже чем раз в три месяца, учреждении Постоянной комиссии как исполнительного органа совета и Военного комитета. К концу апреля все оговорённые структуры начали свою работу. Министры обороны пяти стран 28 сентября договорились об учреждении постоянно действующей единой военной структуры - Генерального штаба союза, - состоящей из командующих сухопутными войсками (французский генерал Б. де Латр де Тассиньи), ВВС (английский маршал Джеймс Робб), ВМФ (французский вице-адмирал Робер Жужар). Главой комитета был назначен британский фельдмаршал Бернард Монтгомери. Работа Штаба проводилась в г. Фонтенбло.
Таким образом, к концу 1948 г. началась работа Организации Брюссельского пакта, представляющей европейскую систему коллективной обороны.
Соединённые Штаты поддерживали подписание Брюссельского соглашения. Для США объединение западноевропейских союзников было важным условием военного участия в создающихся структурах европейской безопасности. Это особенно стало заметным в конце 1947 г. во время работы четырёхстороннего совещания в Лондоне в составе США, СССР, Великобритании и Фран-
ции, посвящённого германскому вопросу, когда западные страны, столкнувшись с неуступчивой позицией Москвы, начали переговоры о проектах военно-политических союзов. Британцы и французы были убеждены, что западный союз будет бессмысленным без американского участия, а в Вашингтоне отвечали, что до тех пор, пока Европа не организуется сама как Западный союз, США не будут рассматривать участие в нём [16, р. 59]. По мнению американцев, «инициатива должна исходить от европейцев, а "в нужное время" свою роль сыграют Соединённые Штаты» [15, с. 719].
Стоит отметить, что американское одобрение пакта и согласие на участие в его работе явилось результатом кардинального изменения принципов внешней политики Вашингтона: от политики невмешательства в европейские дела к политике полноценного и всестороннего вовлечения в проблемы европейского континента. Процесс внешнеполитической трансформации был сложным, и в США нашлось немало критиков отхода от принципов доктрины Монро. Однако уникальность международной обстановки требовала радикальных изменений. Внешняя политика Москвы и национальные амбиции США привели к появлению взаимосвязанных проектов долговременного сдерживания СССР, отражённого в «длинной телеграмме» Дж. Кеннана, предложении помощника президента К. Клиффорда о сотрудничестве с европейскими странами в деле противостояния Советам, проекте госсекретаря Дж. Бирнса о присутствии американских войск в Европе как гаранта против немецкого реваншизма после возможного подписания мирного договора с Германией, доктрине Г. Трумана о необходимости предоставления американской помощи Греции и Турции, означавшей отказ от традиций изоляционизма, плане Дж. Маршалла, целью которого была поддержка экономики европейских стран и, как следствие, сокращение в них социальной базы для коммунистического движения. Наконец, итоговым документом, отражающим смену внешнеполитических приоритетов Вашингтона, следует назвать резолюцию А. Ванденберга, принятую Комиссией по внешней политике Сената США 14 июня 1948 г., где отмечается возможность «ассо-
циации США, согласно конституционным процедурам, с такими региональными и коллективными соглашениями, которые основаны на продолжительной и эффективной самопомощи и взаимной поддержке и затрагивают национальную безопасность США» [16, р. 226]. Под «региональными и коллективными соглашениями» понимался Брюссельский пакт, содействие которому высказывалось Сенатом во время обсуждения резолюции [18, р. 11]. Таким образом, документ, принятый демократами и республиканцами, отражал двухпартийную поддержку смене внешнеполитических ориентиров администрации Г. Трумана.
Европейцы предлагали проекты военного союза с США ещё в конце 1947 г. после провала Лондонской конференции. Э. Бевин 12 декабря 1947 г. по просьбе Ж. Бидо отправил сообщение Дж. Маршаллу о возможном союзе, а 15 декабря они уже обсуждали идеи общей оборонительной системы. Дж. Маршалл высказал свою заинтересованность и отправил генерала М. Ригвея встретиться с французскими и британскими коллегами в январе 1948 г. Позже на вопрос Э. Бевина о возможности поделиться этой беседой с французами представители Госдепартамента заявили, что ещё ничего не решено [16, р. 50-51]. Американцы, как уже указывалось выше, не были готовы к кардинальной смене внешнеполитической традиции в условиях отсутствия западноевропейского единства. Как отмечает Л. Каплан, «для лидеров Франции и Британии "европейское единство" было способом привлечь американцев к обороне Европы; их общие идеи всё ещё выражались в контексте создания классического военного союза, который был бы неэффективным без американского вовлечения. Для американских лидеров европейское единство было важным условием для получения общественной поддержки их программы, но они всё же опасались, что европейские проекты заставят руководство США принять такие обязательства, на которые не пойдёт американский народ» [Ibid., р. 61].
Э. Бевин 13 января заявил, что плана Маршалла недостаточно, чтобы спасти Европу: «Прогресс в экономической сфере не сможет сам по себе побороть российскую угрозу. Политические и даже духовные силы
должны быть мобилизованы для нашей обороны». Глава Форин-офиса был готов «искать поддержки американцев, доминионов западной демократической системы, Скандинавии, Бенилюкса, Франции, Италии, Греции и, возможно, Португалии. Как только обстоятельства позволят, нам нужно включить Испанию и Германию, без которых западная система не может быть полной» [16, р. 51].
Подписание Брюссельского пакта активизировали дипломатические переговоры о включении США в систему европейской безопасности. В этом были заинтересованы прежде всего европейцы. Ещё 17 марта 1948 г. в день заключения Брюссельского соглашения его участники обсуждали необходимость подключения к договору США. В частности, Ж. Бидо говорил о необходимости оперативно работать над поддержкой договора Вашингтоном и о возможном присоединении США к пакту на основе ст. 9, поскольку опасался советского ответа на подписание военного соглашения [19]. Ж. Бидо также напомнил, что «США уже рассматривали возможность помочь Западной Европе и подписание договора сегодня было основным предварительным условием» [Ibid.]. Подключить к Брюссельскому договору американцев стремились и англичане, реализуя план внешней политики «трёх окружностей» [15, с. 724]. Эти пожелания были отправлены Дж. Маршаллу в день подписания Брюссельского договора.
Ухудшение международной обстановки было тем стимулом, который ускорял процесс военной консолидации западных стран. Чехословацкий кризис и более масштабный и непредсказуемый Берлинский кризис заставляли Запад активизировать консультации
0 создании евро-атлантической системы безопасности.
Менее чем через неделю после подписания Брюссельского договора, с 22 марта по
1 апреля, состоялись первые секретные консультации в Пентагоне по вопросам безопасности между США, Канадой и Великобританией. Франция не была приглашена, поскольку Вашингтон не доверял государственному аппарату Франции из-за сильного влияния коммунистов внутри страны [13, с. 45]. Но они закончились фактически безрезультатно, поскольку Вашингтон допускал
предоставление военной помощи Европе, но не был готов к полноценному членству в Западном союзе [16, p. 75]. Также в ходе переговоров выяснилось желание США расширить союз за счёт Греции, Турции, Италии и бывших противников - Испании и Германии. Для американцев Западный союз, отражённый в Брюссельском пакте, был слишком «узким», слишком «европейским» и слабым для отражения советской угрозы.
Спустя полтора месяца после подписания Брюссельского пакта, 4 мая 1948 г., во время двухдневного обсуждения международных проблем в Палате представителей
3. Бевин совместно с канадским министром иностранных дел выступил за создание широкой (world-wide) системы региональных механизмов обороны как лучшей надежды для мира и усиления Хартии ООН [18, p. 11]. После принятия резолюции Ванденберга, которая «открыла путь к Атлантическому альянсу» [16, p. 75], 6 июля 1948 г. Г. Труман санкционировал открытие предварительных переговоров о возможности заключения договора о безопасности с европейскими странами. На второй встрече Консультативного совета стран-участниц Брюссельского пакта, проходившей в Гааге в конце июля, присутствовали военные эксперты из США и Канады.
В ходе летних переговоров выяснились основные различия в подходах европейцев и американцев.
Первое различие касалось состава будущего союза. Вашингтон делал акцент на «атлантическом» характере структуры безопасности, которая подразумевала её расширение. Участники Брюссельского пакта предполагали, что в этом случае они потеряют своё привилегированное положение, поделившись им с другими европейскими странами. Они опасались сокращения американской помощи и выражали сомнения в обороноспособности территорий вне ядра Западного союза. Выражалась позиция, что США не будут вовлечены в оборону Европы в нужной для европейцев степени, поскольку произойдёт «распыление сил». Однако возобладало мнение о необходимости расширения союза. Европейцы согласились с формулой
4. Болена, советника Госдепартамента, заявившего о том, что «без Азорских островов (Португалия. - Э. Х.), Исландии и Гренлан-
дии (Дания. - Э. Х.) помощь вовсе не может быть предоставлена Европе в достаточном количестве» [16, р. 83]. Члены Брюссельского пакта вынуждены были согласиться со статусом полноценного участника, а не «ассоциированного партнёра» для новых членов создающейся структуры безопасности.
В то же время расширение будущего союза, по мнению США, не предполагало вовлечения в орбиту его деятельности европейских колоний. Теперь уже Вашингтон опасался «распыления сил» и выступал против поддержки колониальных амбиций европейских метрополий.
Второе различие заключалось в степени участия в структуре безопасности. Европейцы, особенно французы, настаивали на формуле Брюссельского договора, отражённой в ст. 4. США отмечали, что, в случае конфликта далеко от своих границ или по итогам голосования других стран, они автоматически находились бы в состоянии войны, что противоречит конституции. Вашингтон предлагал взять за основу пакт Рио, поскольку эта модель предоставляла гораздо большую гибкость реакции на возможную агрессию и была уже известна Конгрессу, что повышало шансы на её одобрение [Ibid., р. 84-85]. Французы заявляли, что акцент на неопределённых обязательствах пакта Рио не усилит безопасности в Европе, а, напротив, снизит её. Это противоречие, несмотря на ряд второстепенных компромиссов, не было преодолено.
Третье противоречие касалось предоставления американской помощи. Идеальной моделью для европейцев было самостоятельное (без участия США) распределение американских военных поставок. Однако в Вашингтоне настаивали на том, чтобы предпосылкой получения американской поддержки стало усиление взаимопомощи европейцев, чтобы в европейских столицах надеялись не только на заокеанского партнёра, но прежде всего на самих себя. Американцы опасались, что их военные поставки будут использоваться европейскими странами не по назначению, например, для решения колониальных проблем. Европейские страны, зависимые от помощи Вашингтона, согласились с американской позицией.
В ноябре после переговоров первого министра обороны США Джеймса Форре-
стола в европейских столицах был составлен европейский проект создания Атлантического пакта, который передали на изучение канадским и американским представителям. Он предполагал расширение будущего союза за счёт ряда европейских стран.
Вопрос об учреждении Атлантического пакта рассматривался в марте 1949 г. в Британском парламенте, который, за исключением нескольких крайне левых депутатов, его утвердил. После подписания пакта Э. Бевин заявил: «Наконец, демократии перестают быть изолированными единицами» [20, р. 12].
Договор был подписан 4 апреля 1949 г. представителями 12 государств: США, Канады, Великобритании, Франции (с учётом Алжира как уступки Парижу), Бельгии, Нидерландов, Люксембурга, Норвегии, Дании, Исландии, Португалии, Италии. Согласно договору учреждался оборонительный союз государств Северной Атлантики. Статья 5 устанавливала нормы концепции коллективной обороны, отмечая, что «стороны соглашаются с тем, что вооружённое нападение на одну или нескольких из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом, и, следовательно, соглашаются с тем, что, в случае если подобное вооружённое нападение будет иметь место, каждая из них в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемого статьёй 51-й Устава Организации Объединённых Наций, окажет помощь Договаривающейся стороне, подвергшейся нападению, или Договаривающимся сторонам, подвергшимся подобному нападению, путём немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтёт необходимым, включая применение вооружённой силы с целью восстановления и последующего сохранения безопасности Североатлантического региона» [21].
Система коллективной обороны Атлантического пакта была менее централизована по сравнению с системой Брюссельского пакта. В соответствии со ст. 4 пакта 1948 г. предполагалось предоставление объекту вооружённого нападения «всей военной и другой помощи», в то время как в ст. 5 договора 1949 г. говорилось о действии, которое государства-участники сочтут необходи-
мым предпринять. Таким образом, как отмечает Э. ди Нольфо, «формулировка ст. 5 делала гарантию взаимной обороны не автоматическим обязательством» [15, с. 730]. Подобное изменение связано с особенностями американского законодательства, где требовалось согласие Сената на возможное объявление войны. Однако именно эта трактовка, отражённая в ст. 5, периодически ставит под сомнение американские обязательства защищать европейских союзников.
Зоной действия договора были не только те страны, которые его подписали, но и те территории, на которых находились войска стран-участниц. В частности, ст. 6 договора указывала на то, что вооружённое нападение на участника означает нападение «на вооружённые силы, суда или летательные аппараты какой-либо из Договаривающихся сторон, если эти вооружённые силы, суда или летательные аппараты находились на этих территориях или над ними или в другом районе Европы или над ним, если на них или в нём на момент вступления в силу настоящего договора размещались оккупационные силы какой-либо из Договаривающихся сторон, или в Средиземном море или над ним, или в Североатлантической зоне севернее Тропика Рака или над ней» [21]. Таким образом, Западная Германия оказалась в евро-атлантической системе безопасности.
Организационная структура договора прописана в ст. 9, где отмечается необходимость создания совета, состоящего из представителя страны-участницы. Совет «обязуется создавать вспомогательные органы, в которых может возникнуть необходимость», включая Комитет обороны [Там же]. Упоминание «вспомогательных органов» впоследствии позволило сформировать полноценную организацию с разветвлённой сетью вспомогательных институтов.
Генеральный штаб НАТО был размещён во Франции. Его главой стал американский генерал Д. Эйзенхауэр, его заместителем по военно-морским делам был назначен французский адмирал А. Лемонье.
С момента формирования Атлантического пакта встал вопрос о необходимости включения Германии в сложившуюся структуру безопасности, который не находил понимания со стороны Франции.
В деле создания послевоенных структур безопасности политическая элита Франции была едина в своём стремлении не допустить восстановления немецкого военного потенциала. История взаимодействия Германии и Франции в XX в. убеждала руководителей страны и большинство французов в необходимости проведения «жёсткой линии» в отношении исторического соперника. Однако особая внешнеполитическая позиция Парижа в условиях складывания биполярной системы не могла продолжаться долго. Внешняя и внутренняя угроза коммунизма, зависимость от американской помощи заставляли руководство страны быть более сговорчивым в отношениях с США и Великобританией.
Антигерманская политика Франции стала меняться в 1949 г., когда была образована ФРГ, проведены успешные испытания атомной бомбы в Советском Союзе, а США стали активно выступать за перевооружение немецкой армии. В Париже прекрасно понимали, что в обстановке обострения противостояния с Советским Союзом значение Западной Германии должно измениться. Фланговое расположение ФРГ, её соприкосновение с зоной советского влияния требовали вооружения Бонна. Французам предстояло решить сложную задачу: согласиться с предложениями США о военном усилении ФРГ, не допустив при этом излишней самостоятельности немцев в военных вопросах.
Париж предложил два проекта. Первый проект связан не столько с созданием новой структуры безопасности, сколько с усилением общеевропейской кооперации в производстве военной промышленности, что было реализовано в создании Европейского сообщества угля и стали. Второй проект заключался в создании европейской системы безопасности вокруг Европейского оборонного сообщества.
Идея создания оборонного сообщества прозвучала на совещании министров иностранных дел в сентябре 1950 г. в Нью-Йорке. США внесли на рассмотрение союзников вопрос восстановления немецкой военной промышленности. Франция, не желая возрождения немецкой военной машины, но понимая необходимость изменений в этой сфере, предложила проект создания Европейского оборонного сообщества, разработанный Ж. Монне, согласно которому вопросы обес-
печения обороны передавались наднациональному объединению. Французское руководство предполагало, что передача важнейшей части немецкого суверенитета, контроля над вооружёнными силами наднациональным европейским структурам решит «германскую проблему», чего нельзя было сделать в случае реализации американского проекта включения ФРГ в состав участников Атлантического пакта. Париж опасался, что осуществление американских идей сохранит за Бонном значительную долю самостоятельности в военных вопросах. Как отмечает Ф. Книппинг, «формула Европейского оборонительного союза, предложенная французским премьер-министром Плевеном, была принята лишь как меньшее зло по сравнению с вступлением Германии в НАТО, как того хотели американцы» [22, с. 123-124].
К 27 мая 1952 г. страны Бенилюкса, Франция, Германия, Италия подписали договор об образовании Европейского оборонного сообщества. Это были те же страны, которые год назад запустили процесс европейской интеграции, подписав договор об учреждении Европейского сообщества угля и стали. Великобритания, которую вновь возглавило консервативное правительство Черчилля, склонялась к формуле подключения Германии и Италии к Брюссельскому пакту.
США с недоверием отнеслись к проекту, но поддержали его за то, что в нём предполагалось вовлечение немецких вооружённых сил в европейскую оборону. Д. Эйзенхауэр содействовал его разработке и заключению, находясь как на посту Генерального секретаря НАТО, так и американского президента.
Согласно оборонительному договору предполагалось «слияние армий, флотов, воздушных сил стран-участниц для образования объединённой системы обороны с единой структурой, системой военного обучения, стандартизированным обмундированием и вооружением» [3, с. 188]. В институциональном отношении это был первый европейский проект создания единой армии. Инициатива исходила от Франции, участниками были только европейские государства. Однако в функциональном плане Европейское оборонное сообщество было в значительной степени частью системы НАТО. Оно должно находиться в тесной кооперации
с НАТО, силы сообщества подчинялись командующему НАТО в случае войны, командующий НАТО был ответственным за надлежащий уровень организации, подготовки, экипировки европейских вооружённых сил, представители европейских ВС являлись частью персонала альянса [23]. Статья 38 договора предусматривала создание ассамблеи для последующей политической интеграции. В марте 1953 г. в Страсбурге было подписано соглашение о создании Европейского политического сообщества, предусматривающего фактическое образование федеративного государства с наднациональными ветвями власти на пространстве шести европейских стран.
Важным для Франции было то, что, согласно Парижскому договору, ФРГ не могла иметь самостоятельной армии: её вооружённые силы передавались под общий европейский контроль, в том числе и французский.
Следует отметить, что радикальные изменения европейского политического ландшафта, инициированные Парижем ещё в плане Шумана 1950 г., оказались неожиданными и преждевременными для европейцев. Не все страны оказались готовы на столь радикальное ускорение европейской интеграции. Не была готова к этому и Франция - инициатор создания Европейского оборонного сообщества и ключевой участник проекта будущей системы безопасности. Внутриполитическая борьба многочисленных политических партий не позволила добиться одобрения собственного проекта. Франция 30 августа 1954 г. не ратифицировала своё соглашение, не желая делиться военным суверенитетом с соседними странами. Проект создания Европейского оборонного сообщества не был реализован и остался в истории, опередив своё время.
В свете этого провала премьер-министр Франции Мендес-Франс по инициативе Лондона предложил вариант создания европейской армии с опорой на Великобританию. Шесть участников Парижского договора, а также США и Великобритания рассматривали этот вопрос на конференции в Лондоне с 28 сентября по 3 октября. По итогам конференции Великобритания предложила подключить Германию к Брюссельскому пакту 1948 г., что и было сделано 23 октября 1954 г., когда состоялось подписание Парижского договора об учреждении Западноевро-
пейского союза3. ФРГ восстанавливала свои вооружённые силы, но обязалась отказаться от производства оружия массового уничтожения, стратегических наступательных вооружений, ряда военной техники. Франция в качестве гарантии безопасности получила согласие Лондона на постоянное участие в европейской оборонительной системе.
Статья 4 Парижского соглашения регламентирует взаимоотношения с НАТО: «Во исполнение договора Высокие Договаривающиеся стороны и любые институты, основанные ими, будут работать в тесной кооперации с Организацией Североатлантического договора. Признавая нежелательность дублирования военного персонала НАТО, Совет и его агентства будут полагаться на соответствующие военные структуры НАТО для получения информации и проведения консультаций по военным вопросам» [24]. Таким образом, было зафиксировано подчинённое положение Западноевропейского союза по отношению к Атлантическому пакту. Положения ст. 4 Брюссельского договора 1948 г., регламентирующие принципы коллективной обороны, без изменений содержатся в ст. 5 Парижского договора.
Как отмечает Ф. Книппинг, для англичан и американцев польза Западноевропейского союза состояла лишь в том, что «он являлся средством для Германии войти в НАТО, несмотря на сопротивление Франции. Тот факт, что Германия одновременно с предложением о вступлении в Западноевропейский союз согласилась с дискриминационными мерами контроля и регулирования собственного вооружения (отказ от производства ядерного и других видов оружия) означал реальную возможность для Германии войти в НАТО в мае 1955-го и образовать собственную армию» [22, с. 126].
Западноевропейский союз стал тем компромиссом, которого так долго добивались европейские государства. Западноевропейский союз, по мнению Парижа, должен был гарантировать стране особую роль в обороне Европы. Но скоро эта структура была поглощена НАТО как более эффективной организацией европейской и евро-атлантической безопасности, не потерявшей своего значения вплоть до современного этапа международных отношений.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Под интеграцией понимается интерпретация, предложенная О. Буториной. Российский учёный отмечает, что «глубинной движущей силой региональной интеграции является стремление стран-участниц попасть в лучшую страту (или совместно сформировать лучшую страту), нежели та, к которой они объективно принадлежали бы без интеграции. Недаром объединительные процессы в Европе начинаются тогда, когда ослабевают и распадаются Британская и другие колониальные империи, задававшие направление стратификации в предыдущую историческую эпоху. Послевоенное возвышение США и Советского Союза, формирование новой иерархии международных отношений означало утрату Западной Европой её прежней роли мирового лидера (со всеми вытекающими преимуществами). Поэтому перед западноевропейской элитой стояла задача обеспечить этому региону возможно более высокую (в тех условиях) позицию в мировой иерархии и исключить вероятность его дрейфа в сторону периферии» [25].
2 Впоследствии недостающее звено «треугольника», состоящего из англо-советского договора 1942 г. и франко-советского договора 1944 г., было всё же дополнено договором в Дюнкерке 1947 г., который был подписан в других международных реалиях и привёл к иным, непредугадан-ным де Голлем в 1944 г. результатам.
3 Наряду с Германией членство в Западноевропейском союзе получила и Италия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кембаев Ж. М. Политико-правовая история идеи единой Европы: с древнейших времён до современности. - Алма-Ата ; Астана, 2012. -496 с.
2. Документ 3. Декларация от 9 мая 1950 года, оглашённая Робером Шуманом, министром иностранных дел, в Париже, на Кэ д'Орсэ в салоне часов // История европейкой интеграции : хрестоматия : в 3 ч. - Ч. 1 : История Европейских Сообществ / сост. А. Г. Браниц-кий, Д. В. Леушкин. - Н. Новгород : Нижегородский госуниверситет, 2014. - С. 9-12.
3. Болдырева О. М. Жан Монне. У истоков единой Европы. - Елец : Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина, 2008. - 264 с.
4. Максимов В. Де Голль и голлисты. «Коннетабль» и его соратники. - М., 2014. - 800 с.
5. Poole P. D. British Foreign Policy, the United States and Europe, 1945-1950 : A Dissertation Submitted to the University of Birmingham for the Degree Master of Philosophy. - Birmingham, 2011. - 116 p.
6. Письмо посла Великобритании в СССР А. К. Керра народному комиссару иностранных дел СССР 19 февраля 1944 г. // Советский союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 19411945 гг. - Т. 3 : Конференция представителей СССР, США и Великобритании в Думбартон-Оксе (21 августа - 28 сентября 1944 г.). - М., 1984. - С. 34-35.
7. Меморандум правительства США с предварительными предложениями по вопросу о Все-
общей международной организации. 18 июля 1944 г. // Советский союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. - Т. 3 : Конференция представителей СССР, США и Великобритании в Думбартон-Оксе (21 августа - 28 сентября 1944 г.). - М., 1984. - С. 48-64.
8. Holtsmark Sven G. Between "Russophobia" and "Bridge-Building": The Norwegian Government and the Soviet Union, 1940-1945. - Oslo, 1988. - 82 p.
9. Foot M. R. D. Holland at War Against Hitler: Anglo-Dutch Relations, 1940-1945. - N. Y., 2005.
10. Four Centuries of Dutch-American Relations: 1609-2009. - N. Y., 2009.
11. Campen van S. I. P. The Quest for Security: Some Aspects of Netherlands Foreign Policy 1945-1950. - Springer, 1957. - 317 p.
12. Wiebes C., Zeeman B. The Origins of Western Defense. Belgian and Dutch Perspectives 19401949 // The Atlantic Pact Forty Years Later: A Historical Reappraisal. - Berlin ; N. Y., 1991.
13. Обичкина Е. О. Внешняя политика Франции от де Голля до Саркози (1940-2012). - М., 2012. - 382 с.
14. Treaty of Alliance and Mutual Assistance Between the United Kingdom and France (Dunkirk, 4 March 1947). - URL: https://www.cvce.eu/en /education/unit-content/-/unit/026961fe-0d57-4314-a40a-a4ac066a1801/5d5a64ab-9c7c-4e19-b528-9e53f9ce937b/Resources#1fb9f4b5-64e2-4337-bc78-db7e1978de09_en&overlay (дата обращения: 17.12.2017).
15. Нольфо Э. ди. История международных отношений. 1918-1999. - М., 2003. - 1306 с.
16. Kaplan L. S. The United States and NATO. The Formative Years. - Lexington, 2015. - 288 p.
Информация о статье
Дата поступления 18 декабря 2017 г.
Дата принятия в печать 1 февраля 2018 г.
Сведения об авторе
Хайруллин Эльдар Рафаилович - канд. ист. наук, доцент кафедры истории и теории международных отношений ОмГУ им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: [email protected] Для цитирования
Хайруллин Э. Р. Генезис системы европейской безопасности // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 1 (17). С. 172-184. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.1. 172-184.
17. Document 1/1 The Brussels Treaty // Hill C., Smith K. European Foreign Policy. Key Documents. - L. ; N. Y., 2003. - P. 3-6.
18. The Annual Register. A Review of Public Events at Home and Abroad for the Year 1948. - L. ; N. Y. ; Toronto, 1949.
19. Record of a Private Conversation Between the Ministers for Foreign Affairs of the United Kingdom, France, Belgium, Netherlands and Luxembourg at the Belgian Ministry for Foreign Affairs, on 17th March, After Signature of the Brussels Treaty. - URL: http://filestore.nationalarchives. gov.uk/pdfs/small/cab-129-26-cp-96.pdf (дата обращения: 17.12.2017).
20. The Annual Register. A Review of Public Events at Home and Abroad for the Year 1949. - L. ; N. Y. ; Toronto, 1950.
21. Североатлантический договор. Вашингтон, Федеральный округ Колумбия, 4 апреля 1949. - URL: http://www.nato.int/cps/ru /natohq/official_texts_17120.htm (дата обращения: 17.12.2017).
22. История европейской интеграции (19451994 гг.) / под ред. А. С. Намазовой, Б. Эмерсон. - М., 1995. - 308 с.
23. The European Defence Community Treaty, Paris, 27 May 1952 // Hill C., Smith K. European Foreign Policy. Key Documents. - L. ; N. Y., 2003. - P. 16-32.
24. Document 1/8 Protocol Modifying and Completing the Brussels Treaty (Western European Union), Paris, 23 October 1954 // Hill C., Smith K. European Foreign Policy. Key Documents. - L. ; N. Y., 2003. - P. 40-41.
25. Буторина О. Понятие региональной интеграции: новые подходы // Космополис. - 2005. -№ 3. - С. 136-145.
Article info
Received
December 18, 2017
Accepted February 1, 2018
About the author
Khayrullin Eldar Rafailovich - Candidate of Historical sciences, Associate Professor of the Department of History and Theory of International Relations of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected] For citations
Khayrullin E. R. Genesis of the European Security System. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2018, no. 1 (17), pp. 172-184. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.1.172-184 (in Russian).
