CC BY
104
УДК 343.133.3 ББК 67.311
Алимамедов Эльмир Низамиевич Alimamedov Elmir Nizamievich
преподаватель кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя.
Lecturer, Department of Preliminary Investigation, Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation named after V. Ya. Kikot. E-mail: [email protected]
ГЕНЕЗИС ИСТОРИИ ИНСТИТУТА ОКОНЧАНИЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
the genesis of the history of the institution of the preliminary investigation
in the russian legislation
В статье анализируется процесс развития этапа окончания предварительного следствия, включающий составление обвинительного заключения. Исследуется становление и развитие института следователя как лица, уполномоченного выдвигать обвинение.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное право, судопроизводство, следователь, обвинительное заключение, обвинение, обвинительный акт.
Выявление исторических тенденций развития отечественного уголовного процесса, в частности, эволюции этапа окончания предварительного следствия, с последующим составлением обвинительного заключения, по нашему мнению, сформирует нужный вектор понимания теоретико-процессуальных основ развития этого института.
Огромное влияние на древнерусское уголовное судопроизводство оказало римское законодательство. Так, каждый полноправный римлянин мог выдвинуть обвинение и поддерживать его в суде. В случае недобросовестности обвинения гражданин подлежал весьма суровому наказанию; также было запрещено прекращать обвинение в связи с заключением противозаконной сделки с обвиняемым. Определенное значение имела и «ритуальность» процесса. Гражданин приносил присягу и только после этого официально заявлял о своем намерении выдвинуть обвинение. Обвинителю предоставлялся определенный срок для собирания доказательств, завершавшийся допросом обвиняе-
In article are analyzed development of a stage of the end of pretrial investigation with drawing up the indictment. Historical process offormation and development of the investigator is investigated as authorized officer to bring charge.
Keywords: law of criminal procedure, legal proceedings, investigator, indictment, charge, indictment.
мого и окончательной формулировкой обвинения. В результате составлялся документ, который содержал предмет и пределы предъявленного обвинения [7].
С. В. Познышев отмечал, что в период Древней Руси в отношении как уголовных, так и гражданских дел применялся общий исковой порядок [7]. Лицо (заявитель) поддерживало требования, и лишь в зависимости от их характера можно было сделать вывод о том, чего именно они касались и какие правоотношения порождали. Хотя в качестве сторон и выступали частные лица, в эту категорию, по верному замечанию М. Ф. Владимирова-Буданова, попадали не только физические лица, но и их родовые и иные объединения [1, с. 436].
Следует отметить, что на Руси судебный процесс основывался на принципах состязательности и гласности. Разрешение дела по существу происходило на основании представленных сторонами доказательств. К доказательствам при этом относились следующие источники информации: признание, свидетели и послухи*.
* Послух - свидетель, в отличие от видока, то есть очевидец, свидетельствующий по слуху, либо лицо, на которое «послались» истец и ответчик, лицо, напоминающее соприсяжников древнегерманского процесса.
Именно таким в своей основе был ординарный судебный порядок в Древней Руси, наряду с которым, эволюционируя и развиваясь, начинал складываться разыскной процесс, в начале своего становления применявшийся исключительно к ограниченной категории дел.
Видный ученый того времени Н. П. Загос-тский указывал на то, что уголовное преследование приобрело публичный характер и общегосударственное значение, а самостоятельная внесудебная расправа и фактически, и юридически стала противоречить закону. С другой стороны, оказалось невозможным и примирение с преступником, более того, оно стало уголовно наказуемым [4, с. 23].
Центральным органом управления зарождающегося следственного аппарата той эпохи являлся Разбойный (Сыскной) приказ. Именно в нем было сосредоточено высшее руководство всех земских (губных) учреждений, в связи с чем сыск приобрел признаки вертикально организуемой и столь же вертикально подчиненной деятельности. На фундаменте данного губного института и сыскного процесса происходит дальнейшее расширение спектра преступных деяний, преследуемых государством, и развитие публичных начал, нашедших свое отражение в судебниках 1497 и 1550 годов, а также Соборном уложении 1649 года.
В Уставе уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 года (далее - УУС) термин «судебное преследование» был закреплен в ст. 1. При этом в примечании к статье говорилось, что в данную категорию не входили профилактические и пресекательные меры, применявшиеся полицией [9, с. 120]. Полагаем, что под термином «судебное преследование» законодатель (хотя и не вполне удачно) понимал преследование, которое осуществляется не судом, но в ходе судебного разбирательства уголовного дела, то есть лишь поддержание обвинения в суде.
Детальное изучение данного источника права позволяет сказать, что термин «уголовное преследование» упоминается лишь в ст. 542 УУС, которая устанавливает основания возобновления уголовного дела [9, с. 172]. Тот факт, что это понятие встречается в УУС всего один раз, наталкивает нас на мысль об исключительности статуса прокурора. Можно констатировать, что деятельность прокурора по обличению виновных лиц перед судом в
полной мере соответствовала состязательному построению уголовного процесса.
Далее предлагаем рассмотреть вопрос, касающийся становления и развития института судебных следователей. Вплоть до середины XIX века предварительное расследование осуществляли должностные лица полиции [14, с. 736]. Однако низкий уровень образования полицейского сообщества того времени, первостепенная роль инквизиционного процесса, наделявшего всемерной властью следователя, лишали обвиняемого большинства ныне доступных прав. Все сказанное, а также политические нюансы абсолютистского крепостнического строя оказывали негативное влияние на развитие предварительного следствия.
Многие отечественные исследователи отмечали, что такие недостатки предварительного расследования, осуществлявшегося полицией, имели очевидный и массовый характер.
В частности, Н. Н. Розин справедливо констатировал печальное положение отечественного правосудия, которое также подтверждает множество примеров из литературы и иных официальных источников [8, с. 36].
В связи с вышеизложенным отметим, что в начале XIX столетия проблема реформирования уголовного судопроизводства все чаще становилась предметом обсуждения на высоком государственном уровне.
Самым известным разработчиком зарождавшегося института судебного следователя считается Н. И. Стояновский, который рассматривал данный вопрос с точки зрения фундаментальный научных и теоретических воззрений о направлениях развития уголовного судопроизводства, необходимости установления действенного (в том числе судебного) контроля за предварительным следствием и так далее. В 1859 году им был разработан документ под названием «Учреждение следственных приставов» [11, с. 27], в основу которого легло теоретическое положение о том, что предварительное следствие должно входить в сферу судебной власти и выступать ее составной частью. Полиция при этом проводила первоначальное дознание по происшествиям и устанавливала факт преступления, обнаруживала и фиксировала доказательства, а также занималась розыском подозреваемых. В свою очередь, следователь осуществлял официальное производство, которое состояло в собира-
нии, проверке и оценке доказательств, а также предварительно решал вопрос о виновности лиц, совершивших преступление. В результате Н. И. Стояновский сделал вывод о том, что следственный аппарат должен входить в состав судебного ведомства, а обязанность осуществлять процессуальный контроль за предварительным следствием необходимо передать суду.
В итоге в 1860 году Н. И. Стояновский разработал законопроект «Учреждение следственных судей», содержание которого было переложено в указ императора от 8 июня 1860 года «Учреждение судебных следователей» [11, с. 27].
В соответствии с данным указом институт следователей перешел в ведение судебного ведомства. Примечательно, что в лице судебного следователя были сосредоточены функции как обвинителя, так и защитника. Однако он не давал ответа на главный вопрос, по которому производилось предварительное следствие, то есть на вопрос о виновности, так как это было и остается прерогативой суда [5, с. 233]. При этом необходимо особо отметить, что вновь учрежденные судебные следователи также являлись членами судов.
Переняв отдельные законодательные новеллы Французского кодекса уголовного расследования 1808 года, Россия стала придерживаться смешанной формы уголовного судопроизводства, которая представляла собой в большей части разыскное предварительное расследование и дополнялась состязательным видом судебного разбирательства.
В целях уяснения сути смешанного типа уголовного процесса следует указать на то, что достижение истины находилось в руках судьи, в связи с чем основное различие между состязательной и смешанной формой процесса заключалось в досудебном производстве. Состязательный уголовный процесс возлагал функцию расследования на органы исполнительной власти, в первую очередь на полицию. Смешанный уголовный процесс предусматривал осуществление предварительного расследования представителем судебной власти, где главным действующим лицом являлся судебный следователь.
Кроме производства расследования, судебные следователи пользовались, как и другие члены суда, правом участвовать в отправлении правосудия. При этом логично, что исключением были только те дела, по которым они
лично осуществляли досудебное расследование. Независимость судебных следователей выражалась, прежде всего, в том, что они подчинялись исключительно суду. Необходимо отметить, что законодатель вменил им высшую степень самостоятельности, о чем свидетельствует тот факт, что все государственные органы, должностные и частные лица обязаны были неукоснительно исполнять требования следователя. Деятельность судебных следователей контролировал исключительно суд. Весомым аргументом, говорящем об их солидном статусе, является факт их несменяемости, что гарантировало им наивысшую степень независимости.
Согласно указу императора от 8 июня 1860 года «Учреждение судебных следователей» роль полиции в производстве предварительного расследования не была полностью нивелирована. Она осуществляла производство дознания, то есть проводила первоначальные мероприятия по раскрытию уголовно наказуемых деяний, задержанию подозреваемых, обнаружению улик. После чего все собранные материалы передавались судебному следователю.
Судебная реформа 1864 года почти не затронула институт судебного следователя, так как ее идеологи удостоверили правомерный характер деятельности судебных следователей именно в сфере судебного сообщества. Кроме того, согласно судебным уставам 1864 года судебные следователи назначались на должность и отстранялись императором (наравне со всеми остальными членами суда).
Комментируя окончание предварительного следствия, С. В. Познышев посвятил отдельный параграф именно «заключению следствия» [7]. Основные положения данного параграфа можно изложить в следующих концептуальных тезисах.
Окончание следствия могло иметь место при следующих условиях: во-первых, когда в соответствии со ст. 476 УУС сам следователь признавал предварительное следствие завершенным; во-вторых, это было возможным лишь по тем делам, в которых имеются обвиняемые.
Признав следствие оконченным, следователь был обязан объявить об этом обвиняемому, предъявить последнему следственное производство, если он будет об этом ходатайство-
вать, и узнать, может ли он предоставить еще какие-нибудь доказательства в подтверждение своей невиновности.
В случаях, когда по окончании следствия проводились новые следственные действия, следователь должен был вновь повторить процедуру его окончания.
После поверки указанных обвиняемым новых обстоятельств и предъявления ему материалов следствия следователь сообщал всем заинтересованным лицам об окончании своей деятельности и направлял материалы прокурору (ст. 478 УУС).
Таким образом, процессуальный порядок окончания предварительного следствия концептуально не изменился (естественно, за исключением ряда особенностей, обусловленных дифференциацией форм предварительного расследования).
Получив материалы предварительного следствия, прокурор в недельный срок был обязан их рассмотреть и разрешить следующее:
1) обладал ли он полномочиями принимать решения по данному делу;
2) правильно ли и полно было проведено предварительное следствие;
3) какова должна быть дальнейшая судьба уголовного дела (ст. 510, 517 УУС).
Если прокурор устанавливал, что следствие произведено в полном объеме, то составлялся обвинительный акт (выделено нами. - А. Э.)*.
В обвинительном акте отражались: событие и признаки преступного деяния; время и место его совершения; данные об обвиняемом; квалификация совершенного преступления; содержание доказательств, свидетельствующих о виновности лица (ст. 520 УУС).
Относительно доказательств и улик уже тогда возникал закономерный вопрос о том, должны ли быть в обвинительном акте указаны факты, говорящие о доказательстве вины обвиняемого, так и его непричастности к преступлению. Здесь мы разделяем позицию В. Случевского, который обоснованно полагал, что в обвинительном акте следовало бы выработать целостную картину совершенного деяния, в связи с чем в нем необходимо приводить доказательства со сторон не только обвинения, но и защиты, если это требовалось
для наиболее полного освещения противоречий между сторонами [10, с. 537].
Значение обвинительного акта было трудно переоценить для соблюдения прав многих участников уголовного судопроизводства. Так, обвиняемый именно из данного документа мог узнать о содержании доказательств стороны обвинения. В то же время обвинитель в нем предопределял конкретные пределы, дальше которых он не мог формулировать свои требования при рассмотрении дела по существу в судебном заседании. В итоге и для суда обвинительный акт давал полноценные основания при определении пределов судебного следствия и заключительных прений.
Анализируя сущность и содержание обвинительного акта, следует отметить, что ему отводилась особая роль в подведении итогов предварительного расследования. Можно сделать вывод о том, что положения УУС, делегировавшего полномочия по составлению обвинительного заключения прокурору, имеют право на поддержку. Обосновать нашу позиции можно тем, что именно прокурор выступает обвинителем в суде от имени государства, поэтому он должен иметь возможность детально и всестороннее изучить материалы уголовного дела и доказательственную базу, что и обусловливает целесообразность изложения всей информации в едином процессуальном документе, свидетельствующем об окончании стадии предварительного расследования.
Следующим событием, повлиявшим на процесс реформирования института окончания предварительного следствия, стала Октябрьская революция 1917 года, которая «лихо» в пору реалий того времени расправилась с институтом судебных следователей. Не секрет, что в период становления советской власти и революционных преобразований, происходивших с 1917 по 1924 год, расследованием преступлений занимались разные ведомства и службы. В частности, осуществление предварительного расследования возлагалось на следственные комиссии, местных судей, а также революционные трибуналы, состоящие из трех выборных членов. При этом формирование органов внутренних
* Здесь мы видим существенное отличие процедур составления заключительного документа -обвинительного заключение (УПК РФ) от обвинительного акта (УУС).
дел включало в себя и введение должностей следователей (в аппаратах уголовного розыска были учреждены должности следователей, которые осуществляли предварительное расследование) [12, с. 56].
В декабре 1917 года была утверждена Инструкция Революционному трибуналу, в которой предписывалось учредить следственные комиссии для производства предварительного расследования. Примечательно, что процессуальная сущность их деятельности не регламентировалась в принципе (исключения составляли лишь решения об аресте, обыске, освобождении задержанных). Решение следственной комиссии приобретало истинную юридическую силу после его утверждения тремя членами комиссии. Однако в неотложных случаях меры пресечения могли применяться и каждым отдельным лицом, входящим в состав следственной комиссии, а затем это решение в течение 12 часов должно было быть утверждено всеми членами комиссии [2, с. 142].
В 1923 году был разработан и введен в действие УПК РСФСР. В нем закреплялся новый процессуальный статус следователя: следователи получили право осуществлять предварительное следствие либо производить отдельные следственные действия в случаях, когда они признают поступивший к ним из дознания материал достаточно полным (ст. 109).
Как следствие, оперативно-разыскная деятельность и предварительное следствие взаимно дополняли друга в ущерб объективности и достоверности полученных результатов, так как проводились одними и теми же должностными лицами. При этом методы и приемы следственной деятельности часто подменялись оперативно-разыскными элементами, что негативно отражалось на полноте, всесторонности и объективности собранной доказательственной базы.
Литература
1. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. 4-е изд. Киев, 1905.
2. Григорьев В. Н., Дамерт А. А., Сергеев А. Б. и другие. Дознание в органах внутренних дел: учебное пособие. Челябинск, 2004.
3. Дмитриев В. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопро-
С принятием Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 года производство предварительного следствия по уголовным делам было возложено на следователей прокуратуры и органов госбезопасности (ст. 28). В результате следственный аппарат органов внутренних дел был упразднен как структура.
Данные положения нашли свое развитие и эволюционировали в последующих уголовно-процессуальных законах, что позволило в настоящее время рассматривать следователя как участника уголовного судопроизводства, осуществляющего предварительное следствие в интересах соблюдения закона и от имени государства.
В завершение отметим, что обвинительное заключение как документ, подводящий итог расследованию, стало использоваться во время действия Устава уголовного судопроизводства, принятого 20 ноября 1864 года. При этом обвинительный акт, предусмотренный указанным уставом, носил обвинительный характер (хотя высказывались идеи включать туда также доказательства защиты) и составлялся прокурором. С принятием УПК РСФСР 1923 года институт судебных следователей прекратил свое существование, а действующий УПК перестал соответствовать требованиям гуманизма, справедливости и объективности. С момента принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР 1958 года началось становление института современного следователя и уголовного процесса «дореволюционного» образца, направленного на соблюдение законности при производстве по уголовному делу. Именно следователь по итогам производства предварительного расследования был наделен полномочиями оценивать собранные и проверенные доказательства, составить обвинительное заключение и направить уголовное дело прокурору для принятия решения о дальнейшем направлении дела в суд.
Bibliography
1. Vladimirsky-Budanov M. F. Review of history of the Russian right. 4 prod. Kiev, 1905.
2. Grigoriev V. N., Damert A. A., Ser-geyev A. B., ect. Inquiry in law-enforcement bodies: education guidance. Chelyabinsk, 2004.
3. Dmitriyev V. History of judicial instances and civil appeal legal proceedings from the code
изводства от судебника до учреждения о губерниях. М., 1859.
4. Загостский Н. П. Уголовное право: очерк истории смертной казни в России // Известия и ученые записки Казанского университета. 1892. № 1.
5. Хрестоматия по уголовному процессу России: учебное пособие/ автор-сост. Э. Ф. Куцова. М., 1999.
6. Ланге Н. И. Древнерусское уголовное судопроизводство XIV, XV, XVI и пол. XVII века. СПб., 1884.
7. Познышев С. В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. М., 1913.
8. Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство // Хрестоматия по уголовному процессу России. М., 1999.
9. Российское законодательство X-XX веков. Судебная реформа. М., 1991. Т. 8.
10. Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство. СПб., 1891.
11. Стояновский Н. И. Отдел рукописей. Российская государственная библиотека. Ф. 290. К. 196.
1 2. Тишковец Е. И. Следователь как субъект уголовного преследования. Воронеж, 2004.
13. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2-х т. СПб., 1996. Т. II.
14. Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995.
of laws before establishment about provinces. Moscow, 1859.
4. Zagostsky N. P. Penal law: a sketch of history of capital punishment in Russia// News and scientific notes of the Kazan University. 1892. № 1.
5. Anthology of criminal procedure of Russia: education guidance / author-originator E. F. Kut-sova. Moscow, 1999.
6. Lange N. I. Old Russian criminal trial of XIV, XV, XVI and floor. The 17th centuries 1884. Moscow, 1913.
7. Poznyshev S. V. Elementary textbook of the Russian criminal procedure. Moscow, 1913.
8. Rozin N. N. Criminal trial // Anthology on criminal procedure of Russia. Moscow, 1999.
9. Russian legislation of the 10-20th centuries. Judicial reform. Moscow, 1991. Vol. 8.
10. Sluchevsky V. K. Textbook of the Russian criminal procedure. Judicial system. St. Petersburg, 1891.
11. Stoyanovsky N. I. Manuscript department. Russian state library. Vol. 290. To. 196.
12. Tishkovets E. I. Investigator as subject of criminal prosecution. Voronezh, 2004.
13. Foynitsky I. Ya. Course of criminal trial: in 2 vols. St. Petersburg, 1996. Vol. II.
14. Cheltsov-Bebutov M. A. Course of the criminal procedure right. St. Petersburg, 1995.
