CC BY
186
Д.А. Сычев*
Генезис и развитие функций уголовного преследования и надзора в процессуальной деятельности прокурора в ходе досудебного производства по законодательству Российской империи**
Аннотация. Статья посвящена исследованию генезиса и развития функций уголовного преследования и надзора в процессуальной деятельности прокурора в ходе досудебного производства по законодательству Российской империи. Через анализ эволюции правовых норм, регламентирующих деятельность прокурора (от создания должности генерал-прокурора до формирования судебной системы на основе Устава уголовного судопроизводства 1864 г.), раскрывается ее сущностное содержание. Устанавливается, что одновременное осуществление надзора и обвинения были неотъемлемыми чертами, присущими сформировавшемуся институту прокурора в Российской империи и его эффективной деятельности в досудебном уголовном процессе. Обосновывается тезис о том, что соотношение и соподчинен-ность на этом этапе надзорной функции и функции уголовного преследования зависит прежде всего от включения и развития начал состязательности в досудебное производство и их соотношения с началами розыска. Методологической основой исследования является диалектический метод познания. Наряду с ним в ходе исследования используются системный, сравнительно-правовой, логико-юридический и исторический методы научного исследования. Новизна заключается в комплексном историко-правовом исследовании содержания и реализации прокурором функций надзора и уголовного преследования в досудебных стадиях уголовного процесса по законодательству Российской империи. С учетом анализа правовых источников, сравнения научных точек зрения дореволюционных и современных авторов делается вывод о формировании в дореволюционной России прокурора как процессуальной фигуры, одновременно осуществляющей в ходе досудебного производства две функции: уголовное преследование и надзор. Ключевые слова: прокурор, уголовно-процессуальные функции, надзор, уголовное преследование, уголовный процесс, обвинение, досудебное производство, Устав уголовного судопроизводства, должность генерал-прокурора.
Прокурор как фигура, осуществляющая уголовное преследование, не сразу появляется в правовом поле Российской империи. Основателем российской прокуратуры Петром Великим в Указе «О должности генерал-прокурора» от 27 апреля 1722 г. говорилось: «Генерал-прокурор повинен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою данность хранил и во всех делах, которые к сенатскому разсмотрению и решению подлежат, истинно, ревностно и порядочно, без потеряния времени, по Регламенту и указам отправлял», «также накрепко смотреть, чтоб в Сенат не на столь только дела вершились, но самым действом по указам исполнялись» и «буде не исполнено, то ему ведать надлежит, для
какой причины, невозможностью ли какая помешала, или по какой страсти, или за леностью, и о том немедленно Сенату предлагать должен», и «прочие обстоятельства нужные вносить», и «смотреть за всеми прокурорами, дабы в своем звании истинно и ревностно поступали, а ежели кто в чем преступит, то оных судить в Сенате»1.
Очевидно, что генерал-прокуратура задумывалась как чисто надзорный орган с полномочиями по «широкому контролю за всеми государственными учреждениями и охранению силы и
1 Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Т/У! СПб., 1830. С. 662.
© Сычев Д.А., 2015
* Сычев Дмитрий Анатольевич — аспирант кафедры уголовного процесса и криминалистики, Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры РФ. [ds999rus@rambler.ru]
191104, Россия, г. Санкт-Петербург, Литейный пр., д.44.
** Материалы международной научно-практической конференции «Уголовное судопроизводство: история и современность», посвященной 150-летию Устава уголовного судопроизводства Российской империи.
действия законов»2, с проявлением таковых и в уголовном судопроизводстве — вносить коррективы в действия судебного органа (Сената, Синода, коллегий) по типу обратной связи — «протестовать и доносить Генерал-прокурору», «немедленно Сенату, Синоду предлагать должен», а в ряде случаев и непосредственно императору о причине неисполнения указов.
При этом в России на тот момент сложился розыскной тип уголовного процесса, который, по определению А.В. Смирнова, представлял «такой порядок производства, когда функции уголовного преследования, защиты и функция принятия решения по делу — судебная или юстиции — сливаются в деятельности одного государственного органа»3. Судебные функции как на сенатском уровне, так и в провинции не были отделены от административных, а уголовные дела фактически расследовались и рассматривались самими сенаторами и «чиновниками канцелярий губернатора и воеводы»4.
Само же уголовное преследование как таковое оставалось вне компетенции прокуроров, которые наблюдали за рассмотрением уголовных дел так же, как и за ведением всех дел в других учреждениях: «то было охранение законов в обширном смысле, наблюдение за их исполнением преимущественно в казенном, а также в общественном интересах. Собственно судебная, обвинительная или исковая деятельность в этих интересах составляла лишь одно из частных дополнений к функции надзора, едва намеченное в законе, слабое и незначительное на практике»5. Исключениями были случаи самостоятельных расследований, проводимых генерал-прокуратурой на основании высочайших распоряжений силами собственной следственной канцелярии до ее реорганизации в 1723 г. в Розыскную контору только что основанного Вышнего суда6. Своеобразное посредничество в осуществлении уголовного преследования также выражалось в виде передачи «фискальских доношений», но на практике это проявилось слабо. История сохранила всего четыре эпизода о поддержанных прокурорами в Сенате обращений фискалов об уголовном преследовании7. Между тем генезис
2 Чернявский Н.П. Прокурорская власть. Н.Новгород: Единение, 1917. С. 17.
3 Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб.: Альфа, 2000. С. 111.
4 См.: Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб.: Равена: Альфа, 1995. С. 689, 703, 704.
5 Муравьев Н.В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности: пособие для прокурорской службы. М.: Универ. тип., 1889. С. 359.
6 См.: Серов Д.О. Прокуратура Петра I (1722-1725): исто-рико-правовой очерк. Новосибирск: Сибвузиздат, 2002. С. 124-125.
7 См.: Там же. С. 105-110.
самой прокурорской власти, по правильному утверждению Н.В. Муравьева, неотрывно связан с потребностью «не оставлять без возмездия многие противообщественные нарушения, по которым не являлось частного жалобщика — потерпевшего, или которые случайно ускользали от розыскной деятельности и администрации и суда»8, то есть публичного уголовного преследования. Сама идея публичного уголовного преследования в Российском государстве восходит еще к нормативным положениям Соборного уложения 1649 г.: «А не будет на него (злочинца) в смертном деле челобитчика, по таким делам за мертвых людей бывает истец сам царь»9.
После кончины Петра Великого полномочия генерал-прокуратуры формально расширяются Именным указом «О должности Сената» от 7 марта 1726 г.10 Так дела, которые ввиду недостаточности компетенции не могли быть рассмотрены в коллегиях, необходимо было «Президентам из тех Коллегий взносить и объявить генерал-прокурору». Для устранения волокиты прокуроры наделялись правом устанавливать сроки рассмотрения дел — «иметь песочные часы... а больше показанного времени в рассмотрении не чинить» — и правом прекращения рассмотрения дел (как формой распоряжения уголовным преследованием), но одновременно «доносить Нам в Верховном Тайном Совете». Анализ Именных указов «О должности Сената» от 7 марта 1726 г. и «О утверждении Сенату приговоров по маловажным винам, и о представлении в Верховный Тайный Совет дел, по важным уголовным преступлениям» от 5 января 1728 г.11, которыми предписывалось «впредь о таких колодниках, которые являться будут не в важных делах, чинить решение по указам Сенату», позволяет заключить о наличии у прокурора помимо надзорной функции части реализуемых коллегиально с сенаторами и неразделимых друг от друга функций уголовного преследования и рассмотрения дела по существу. Аналогичные права Именным указом от 7 июня 1728 г. «О раз-сматривании и конфирмации в Военных Коллегиях приговоров по делам уголовным о нижних воинских чинах, не представляя в Сенат»12 давались прокурору военной коллегии. Однако, как указывает В.И. Веретенников, обер-прокурор Бибиков «никогда не идет за пределы "инстиго-вания"» (дореволюционные авторы определяли данный термин как «побудительное производство по надзору», чему в современной терминологии
8 Муравьев Н.В. Указ. соч. С. 359.
9 Цит. по: Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. 3-е. изд. СПб.: Изд. Археоргаф. комиссии, 1884. С. 108.
10 Полное собрание законов Российской империи. Т. VII. С. 581.
11 Там же. XVIII. С. 3.
12 Там же. С. 46.
наиболее близок термин «осуществление уголовного преследования») предложенного направившим дело в Сенат нижестоящим прокурором; «он всегда исключительно представляет дело Сенату, отнюдь не касаясь вопроса о том или ином его решении»; «без всякого даже формального "инсти-
11 « 13
гования со своей стороны»13.
Между тем на практике к 1729 г. ликвидируется большинство должностей прокуроров, в том числе и из верховной власти. Развития не получает не только функция уголовного преследования, но и сама идея надзора подвергается сомнению. Так, 13 июня 1729 г. в заседании Верховного Тайного Совета была «слушана взятая из Сената справка о прокурорах... быть ли им в тех местах, разсуждение иметь при общем собрании, а о прочих размечено по той справке»14. Примечательно, что почти одновременно подвергается расформированию институт фискалата, незадолго до этого получивший в свое исключительное ведение такое полномочие в реализации уголовного преследования, как «доносительство»15.
Высочайшим Манифестом от 2 апреля 1730 г. прокуратура с формальной стороны восстанавливалась по петровскому образцу, однако, на деле и после издания вышеупомянутого закона остается бессильной, так и не обретя своего утраченного влияния вплоть до восшествия на престол Екатерины II.
В направляемых самодержицей письмах генерал-прокурору Вяземскому, в том числе от 9 декабря 1764 г., а также в известном «Секретнейшем наставлении», по существу, сохраняется взгляд на систему прокуратуры, присущий её основателю. Приобрели новое звучание неот-мененные нормативные установления петровской «должности генерал-прокурора». В них подтверждение роли прокурора в сопротивлении влиянию «наисильнейших людей»: «вам не должно уважать ни ту, ни другую сторону, — вторит Екатерина II петровскому "не взирая на чины и звания", — бездельникам будьте в страх, а честным людям в покровительство». В опору генерал-прокурору императрица предлагает свою самодержавную власть: «она не выдаст», «дабы оные (прокуроры). на меня надеялись». Основной функцией генерал-прокуратуры остается надзор за Сенатом, превращенным в преимущественно судебный орган16, который и «ныне с трудом привыкает к порядку». Однако факт выделения генерал-прокурора из состава Сената и соединение в его руках, кроме высшего
охранения законов при Сенате, заведывания внутренними делами, финансами и юстицией, нацеливание генерал-прокурора на служение «политическому интересу» императрицы позволило некоторым исследователям справедливо утверждать о возрастании в деятельности прокурора министерских, управленческих начал, порой превалирующих над надзорными17.
С признанием неэффективности прежней центральной администрации и проведением Екатериной II линии на децентрализацию также происходит масштабная организация периферийных судебных органов, начавших отправлять правосудие самостоятельно и независимо от органов государственного управления. Согласно «Учреждению для управления губерний Всероссийской империи» от 7 ноября 1775 г.18 (далее — Учреждение), создаются генерал-губернаторства, губернаторства и наместничества с включенными в них различными губернскими учреждениями: губернским правлением, различными палатами, магистратами и судами. Сообразно новому порядку образуется прокурорская вертикаль во главе с генерал-прокурором, призванным «для ближайшего надзора за производством дел в Сенате, в местах губернских и уездных». Новый порядок поглотил старый «коллежский», что обусловило прикрепление уполномоченных прокуроров и стряпчих ко всем губернским органам исполнительной власти и судам, рассматривающим дела о тяжких преступлениях.
В 1767 г. в ст. 138, 139 своего «Наказа» Комиссии по составлению проекта нового уложения Екатерина II с определением частных и публичных преступлений указывает на наилучшую для каждого вида преступлений форму преследования: «в некоторых государствах король, будучи возведен на престол для того, чтобы законы во всех державы его странах были исполняемы, по установлению закона во всяком правительстве сажает чиновного человека ради гонения преступлений именем самого короля, отчего звание доносителей в тех землях неизвестно. А ежели когда на сего нарочного мстителя подозревают, что он употребляет во зло должность ему порученную, тогда принудить его объявить имя своего доно-щика. Сей чин в обществе установленный бдит о благосостоянии граждан; тот производит дело, а они спокойны. У нас Петр Великий предписал прокурорам изыскивать и производити все безгласные дела; если бы к сему прибавить еще чин или особу вышеописанную, должностью
13 Веретенников В.И. Очерки истории генерал-прокуратуры в России до Екатерининского времени. Харьков: Тип. А. Дарре, 1915. С. 109.
14 Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 94. СПб., 1895. С. 753-756.
15 См.: Полное собрание законов Российской империи. Т. VII. С. 508; Там же. Т. VIII. С. 244.
16 См.: Там же. Т. XVI. С. 462.
17 См.: Муравьев Н.А. Указ. соч. С. 292; Казанцев С.М. История царской прокуратуры. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. С. 81; Веретенников В.И. К истории Екатерининской генерал-прокуратуры. Харьков: Тип. и лит. М. Зильберберг и сыновья, 1914. С. 9, 15.
18 См.: Полное собрание законов Российской Империи с 1649 г. Т. XX. С. 229.
обязанную, то бы и у нас менее известны были донощики»19. Таким образом, законодатель говорит о необходимости наделения прокурора действенными правами по реализации функции публичного уголовного преследования, которая прежде проявлялась эпизодически и в сугубо сокращенном виде, находя этому вполне достойное теоретическое обоснование с опорой на зарубежный опыт. В итоге прокуратура Российской империи получила те же права и обязанности по обеспечению государственной законности, общественного порядка и должностного преследования преступлений, что и французская прокуратура, с тем различием, что во Франции инициатива уголовного преследования целиком принадлежала прокурору, а в России — только по делам публичного уголовного преследования (делам безгласным).
В ст. 404 гл. 27 «О прокурорской и стряпческой должности» Учреждения применительно к уголовно-процессуальной деятельности прокурора указывалось, что «вообще губернские прокуроры смотрят и бдение имеют о сохранении везде всякого порядка, законами определенного, и в производстве и в отправлении самих дел. и долг имеют повсюду истреблять зловредные взятки». Прокурору «для совета» были приданы стряпчие — должностные лица, учреждавшиеся в губерниях и уездах, а также при верхних судах с целью «поспешествования правосудию и для сохранения доброго законами установленного порядка в судебных местах». В области надзора за следствием и дознанием, проводимым полицией (в соответствии с Учреждением и Уставом благочиния или полицейским 1782 г.), нижними земскими судами, управами благочиния стряпчие наделялись правом смотреть, чтобы следствие производилось с возможной скоростью, не было пристрастных допросов и «бесчеловеческих» истязаний. При этом специальных процессуальных форм, посредством которых прокурор осуществлял бы такой надзор, закон не предусматривал. Отношения каждого прокурора и состоящих при нем двух стряпчих — как истцов по делам казенным и делам, нарушающим общественный порядок и противным власти и присяжной должности, — основывалось на их единстве: «почитается, что они все трое едиными устами говорят».
Таким образом, в руках губернского прокурора в ходе досудебного производства концентрируются уголовное преследование и надзор за следствием. Однако, если говорить о деятельности прокуроров и стряпчих в области уголовного преследования, нельзя не отметить, что таковой опять не придавалось самостоятельного значения. Донесение губернского стряпчего с получен-
ным письменным заключением прокурора обретало юридическую силу лишь после одобрения губернского правления.
С появлением таких неподнадзорных органов управления государством, как Государственный совет и Комитет министров (где министр юстиции был равным среди равных и не мог осуществлять надзор по аналогии с генерал-прокурорами XVIII в. в соответствии с принципом «ока государева», заложенным Петром I), и передачей правительственных функций Сената министерствам, общенадзорная функция прокурора как в Сенате, так и на местах выродилась в надзор за уголовным преследованием и правосудием, осуществляемый одним из обер-прокуроров.
Значительным шагом в упорядочивании, тщательном регламентировании и поднятии значения прокурорской службы стал Циркулярный ордер первого министра юстиции Российской империи Г.Р. Державина. Подписанный 22 сентября 1802 г. и разосланный для исполнения губернским прокурорам, он содержал следующие положения применительно к досудебному уголовному процессу. В надзоре за следственными делами прокурорам предписывалось с одной стороны, наблюдение, «не происходит ли где кому пристрастных допросов, бесчеловеческих истязаний и притеснений всякого рода на обвинения в невинности», с другой — нет ли «упущения и послабления преступлениям, а наипаче сокрытие нестерпимых злодеяний»; прокуроры должны были ходатайствовать и настаивать в губернском правлении, «чтобы следствие было приведено в надлежащую ясность, точность и окончено с совершенным беспристрастием, так чтобы высшей инстанции не было ни сомнений, ни надобности требовать доследования». Стряпчие получают право присутствовать при проведении допросов, но на деле такой инструмент надзора распространения не получил. С изданием именно этого документа исторически впервые определяется такое направление, как прокурорский надзор за деятельностью следственных органов в досудебном производстве20.
Как видно, надзорная деятельность прокурора в досудебном производстве проявляется в основном при ознакомлении с материалами оконченного расследования и при прочтении журналов для визирования. Очевидно, что путем внесения в журнал замечаний, требований и предложений post factum невозможно было устранить пробелы и ошибки начального этапа расследования. Н.В. Муравьев писал по этому поводу, что прокуратура в тот период «являлась малоза-
19 Полное собрание законов Российской империи. Т. XVIII. С. 192.
20 См.: Кожевников О.А. Участие прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Екатеринбург:
Урал. гос. юрид. академия, 2007. С. 40; Королев Г.Н. Учение об уголовно-процессуальной деятельности прокурора. Кн. 1. Н.Новгород: Изд-во ФГОУ ВПО ВГАВТ, 2004. С. 22.
метным и малозначащим придатком к полицейскому розыску и формальному суду на основании формальных же доказательств и улик»21.
Слабые попытки наведения порядка в этой сфере были предприняты Указом от 21 декабря 1834 г. и ст. 3895 Свода учреждений государственных и губернских, которые определяли право стряпчих направлять предписания всем чинам полиции о безотлагательном, в установленные сроки устранении пороков расследования, в том числе путем допроса конкретных лиц. А также Указами 1860 г.: «Об отделении следственной части от полиции», «Учреждение судебных следователей», «Наказ судебным следователям» «Наказ полиции о производстве первоначальных исследований по преступлениям и проступкам», «Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступления или проступки», которыми следственный аппарат передавался из ведения полиции в подчинение судебной власти и Министерству юстиции. Так, в «Наказе судебным следователям» говорилось: «Его (прокурора. — Д.С.) письменные требования. есть законный и обязательный повод к начатию следствия (ст. 11)»; о следствии, начатом по собственному усмотрению, а также об отправлении дела в надлежащее судебное место по окончании следствия судебный следователь обязан был уведомить уездного стряпчего (ст. 5, 109); в ряде случаев следователя обязывали представлять по требованию прокурора письменные сведения о положении следствия (ст. 25). Ст. 25 Учреждения судебных следователей устанавливала право прокурора знакомиться с материалами уголовного дела, а ст. 30 — право давать следователю предложения. В предшествующем же следствию полицейском дознании ни прокуроры, ни стряпчие не принимали никакого ни наблюдательного, ни руководяще-процессуального участия. Самостоятельная деятельность прокурора на предварительном следствии, связанная с уголовным преследованием, ограничивается лишь его возбуждением, в основном «по делам безгласным, по коим нет истца». Несмотря на следующее из «Учреждения судебных следователей» определение прокурора как органа уголовного преследования, не указывалось, каким процессуальным актом он заканчивает эту деятельность на стадии следствия.
Нетрудно заметить, что перечисленные решения законодателя были половинчатыми. Прокурор при декларируемой значимости не получал эффективных рычагов как по надзору за следствием, так и в проведении публичного уголовного преследования от имени государства.
29 сентября 1862 г. Александром II утверждена принятая Государственным советом программа судебной реформы — Основные положения
преобразования судебной части в России (далее — ОПП)22, заложившая основу принятому впоследствии Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. (далее — УУС) 23.
Отделив власть обвинительную от власти судебной и закрепив отделение последней от власти административной, введя всесословный суд, прогрессивный законодатель не решился придать уголовному процессу форму полной состязательности. Расследование уголовных дел было отнесено к компетенции судебных следователей, находившихся в процессуальном и организационном подчинении окружного суда. Прокурорский надзор стал составлять единую целостную и независимую от других административных органов вертикаль из обер-прокуроров, прокуроров и их товарищей при подчинении и под высшим наблюдением министра юстиции. При каждом ординарном суде, окружном суде и судебной палате, кассационных департаментах Сената устанавливались должности прокуроров и их товарищей как представителей специального государственного органа. Круг же деятельности прокуроров был замкнут исключительно в орбиту судопроизводства.
Сама смешанная природа уголовного процесса, заключавшего в себе розыскное и состязательное начала, с доминированием первого в досудебном производстве, предопределило роль прокурора в уголовном деле как одновременного представителя обвинения и надзора.
В разделе «Прокурор» ОПП отмечалось, что «сущность прокурорской обязанности заключается: 1) в наблюдении за единообразным и точным применением закона; 2) в обнаружении и преследовании перед судом всякого нарушения законного порядка и в требовании распоряжений к его восстановлению; 3) в предложении суду предварительных заключений в случаях, означенных Уставами гражданского и уголовного судопроизводства». Обвинение и законоохранение (надзор) назвал главнейшими направлениями деятельности новой прокуратуры один из создателей УУС Н.А. Буцковский24.
Предписания, охватывающие существо исключительных прав прокурора по постоянному надзору за производством расследования и коррелирующих ему обязанностей следователя и полиции в досудебном производстве, включали в себя: непосредственную зависимость от прокурора полицейских чинов при производстве уголовных дознаний (ст. 35, 36 ОПП); право и обязанность прокурора на постоянное наблюдение (надзор) за
Муравьев Н.В. Указ. соч. С. 353.
22 Полное собрание законов Российской империи. Т. XXXVII. С. 145.
23 Там же. Т. XXXIX. С. 179.
24 См.: Буцковский Н.А. О деятельности прокурорского надзора вследствие отделения обвинительной власти от
судебной. СПб.: Тип. 2-го отд. собств. е.и.в. канцелярии, 1867. С. 7-64; Муравьев Н.В. Указ. соч. С. 369-441.
21
производством следствия (ст. 278 УУС); обязанность следователя сообщать прокурору о всяком начатом им следствии, оставлении без последствий сообщений полиции, других административных властей и явки с повинной, а также полиции о произведенном дознании (ст. 38 ОПП, ст. 250, 255, 263, 309, 310 УУС), и лицах, задержанных при дознании и следствии (ст. 35, 51 ОПП, ст. 283 УУС); право прокурора по своему усмотрению присутствовать при следственных действиях и рассматривать следствие на месте без его остановки (ст. 43 ОПП, ст. 280 УУС); право ознакомиться с основанием применения следователем заключения под стражу и требовать от следователя ограничиться менее строгой мерой (ст. 51 ОПП, ст. 283 УУС); в заключительной стадии предварительного следствия прокурор наделялся правом поставить перед судом вопрос о прекращении следствия (ст. 54 ОПП, ст. 523 УУС). Последующие изменения в законодательстве, имеющие своей целью развитие положений УУС (Временные правила от 15 марта 1866 г., Высочайше утвержденные правила от 13 мая 1871 г., Циркулярный ордер Министерства юстиции от 15 марта 1870, Закон «О мерах по охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г. и др.), расширяли полномочия прокурора по надзору за следствием. Органы расследования обязывались к его уведомлению о всяком начатом или прекращенном уголовном преследовании, а также о готовящемся или совершенном государственном преступлении, препровождению прокурору копий всех постановлений об аресте, централизованному информированию прокурорской вертикали о заслуживающих особого внимания преступлениях. С 1896 г. право осуществлять надзор за дознанием и следствием получили губернские прокуроры.
«Власть обвинительная, то есть обнаружение преступлений и преследование виновных, принадлежит прокурорам», «обличение обвиняемых. возлагается на прокуроров и их товарищей» (ст. 4 ОПП, ст. 2, 4, 5 УУС) — так была выражена квинтэссенция наделения прокурора функцией уголовного преследования. Как писал С.И. Викторский: «Уголовное преследование — в смысле полномочия государства требовать расследования дела судебным порядком и наказания виновного»25. Реализуя его в досудебном производстве, прокурор требовал от судебного следователя начала предварительного следствия и возбуждал уголовное преследование (ст. 37 ОПП, ст. 278, 281, 297, 311 и 312 УУС); мотивировано предлагал следователю задержать обвиняемого (ст. 52 ОПП, ст. 285 УУС); предъявлял следователю обязательные для исполнения требования «по всем предметам, относящимся к исследованию престу-
плений и собиранию доказательств» (ст. 50 ОПП, ст. 281 УУС); требовал дополнения предварительного следствия по сделанным им указаниям (ст. 286 УУС); по окончании предварительного расследования составлял обвинительный акт, после того как убедился в достаточности доказательств (ст. 55 ОПП, ст. 519, 520, 523, 527, 528, 537, 543 УУС). Заметим также, что исключительные полномочия прокурора по возбуждению уголовного преследования и распоряжению результатами предварительного следствия: подлежит ли дело передаче в суд, прекращению, приостановлению или направлению на дополнительное расследование, а также полномочия по направлению обязательных для следователя требований, делали прокурора руководителем обвинительной власти и публичного уголовного преследования. Н.А. Буцковский писал, что «власть, имеющая право доследования и преследования, не может не иметь преобладающего влияния на производство следствия»26. С разрешением вопроса о предании обвиняемого суду завершалось преобладающее влияние прокурорского надзора на производство уголовного дела. В дальнейшем прокурорский надзор ограничивается в круге своих прав и обязанностей как сторона обвинения (уравненная в правах со стороной защиты), уличающая обвиняемого в состязательном процессе посредством собранных для обвинения доказательств. Так реализовалась идея законодателя о сохранении за прокурором двух обязанностей — «обвинителя и блюстителя закона», которые «шли рука об руку»27.
Сама же прокуратура при этом возможности непосредственного производства предварительного следствия была лишена.
И.Я. Фойницкий, анализируя соответствующие положения УУС, делал следующий вывод: «Несмотря на чрезвычайно широкий объем работы по охранению закона, лежащий на прокуратуре, в деятельности ее преимущественное значение имеет другая сторона — обвинительная. Переходя в уголовном процессе от следственного порядка к состязательному, законодатель вынужден был озаботиться организацией обвинения, и возложил его на прокуратуру. В этом качестве она: руководит дознанием, наблюдает за предварительным следствием и возбуждает уголовное преследование»28. И.Г. Щегловитов, оценивая деятельность прокурора в досудебном процессе как исключительно наблюдательную, поскольку участие сторон закон допускает лишь в суде (ст. 630 УУС), ставил вопрос о недопустимости такого
25 Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М.: Изд. А.А. Карцева, 1912. С. 209.
26 Буцковский Н.А. Указ. соч. С. 22.
27 Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 2. СПб.: Тип. 2-го Отд. собств. е. и. в. канцелярии, 1867. С. 102.
28 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. Т.1. СПб.: Альфа, 1996. С. 533.
положения вещей. Ибо прокурор осуществляет надзор на предварительном следствии как будущая сторона в суде и не может быть объективен. Как следствие, он ратовал за равную с защитой деятельность прокуратуры на предварительном следствии, на полных началах состязательности и с арбитражем следственно-судебной власти29. Между тем представляется более верным подход А.Г. Халиулина, заметившего, что прокуроры в различных редакциях УУС именовались «лицами прокурорского надзора», но применительно к досудебным стадиям процесса они никогда не назывались обвинителями, надзорная деятельность прокурора в уголовном процессе была его основной функцией, а уголовное преследование — до-полнительной30.
Библиография:
Таким образом, можно утверждать, что учитывая сохранившуюся смешанную природу созданного УУС уголовного процесса в его досудебных стадиях, видно как из части полномочий, приданных прокурорскому надзору для наблюдения за предварительным следствием (перечень которых и порядок реагирования на нарушения был нормативно закреплен), выделяется функция уголовного преследования с помощью того же самого процессуального инструментария. Соотношение же и соподчиненность на этом этапе надзорной функции и функции уголовного преследования зависят прежде всего от включения и развития начал состязательности в досудебное производство и их соотношения с началами розыска.
1. Буцковский Н.А. О деятельности прокурорского надзора вследствие отделения обвинительной власти от судебной. СПб.: Тип. 2-го отд. собств. е.и.в. канцелярии, 1867. 83 с.
2. Веретенников В.И. К истории Екатерининской генерал-прокуратуры. Харьков: Тип. и лит. М. Зильберберг и сыновья, 1914. 16 с.
3. Веретенников В.И. Очерки истории генерал-прокуратуры в России до Екатерининского времени. Харьков: Тип. А. Дарре, 1915. 415 с.
4. Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М.: Изд. А.А.Карцева, 1912. 438 с.
5. Жук О.Д. Уголовное преследование по уголовным делам об организации преступных сообществ (преступных организаций). М.: Инфра-М, 2004. 272 с.
6. Казанцев С.М. История царской прокуратуры. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. 216 с.
7. Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. 3-е изд. СПб.: Изд. Археоргаф. комиссии, 1884. 272 с.
8. Кожевников О.А. Участие прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Екатеринбург: Урал. гос. юрид. академия, 2007. 176 с.
9. Королев Г.Н. Учение об уголовно-процессуальной деятельности прокурора. Кн. 1. Н.Новгород: Изд-во ФГОУ ВПО ВГАВТ 2004. 167 с.
10. Муравьев Н.В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности: пособие для прокурорской службы. М.: Универ. тип., 1889. 568 с.
11. Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 94. СПб., 1895. 871 с.
12. Серов Д.О. Прокуратура Петра I (1722—1725): историко-правовой очерк. Новосибирск: Сибвузиздат, 2002. 330 с.
13. Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб.: Альфа, 2000. 223 с.
14. Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 2. СПб.: Тип. 2-го Отд. собств. е. и. в. канцелярии, 1867. 523 с.
15. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. Т.1. СПб.: Альфа, 1996. 606 с.
16. Халиулин А.Г. Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации (проблемы осуществления в условиях правовой реформы): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1997. 36 с.
17. Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб.: Равена: Альфа, 1995. 846 с.
18. Чернявский Н.П. Прокурорская власть. Н.Новгород: Единение, 1917. 32 с.
19. Щегловитов И.Г. Прокуратура на предварительном следствии // Юридический вестник Московского юридического общества. 1887. Том XXVI. Кн. 1. С. 88-101.
References (transliteration):
1. Butskovskii N.A. O deyatel'nosti prokurorskogo nadzora vsledstvie otdeleniya obvinitel'noi vlasti ot sudebnoi. SPb.: Tip. 2-go otd. sobstv. e. i. v. kantselyarii, 1867. 83 s.
2. Veretennikov V.I. K istorii Ekaterininskoi general-prokuratury. Khar'kov: Tip. i lit. M. Zil'berberg i synov'ya, 1914. 16 s.
29 См.: Щегловитов И.Г. Прокуратура на предварительном следствии // Юридический вестник Московского юридического общества. 1887. Том XXVI. Кн. 1. С. 88-101. Позднее данную позицию разделил О.Д. Жук. См.: Жук О.Д. Уголовное преследование по уголовным делам об организации преступных сообществ (преступных организаций). М.: Инфра-М, 2004.
30 См.: Халиулин А.Г. Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации (проблемы осуществления в условиях правовой реформы): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 18-19.
3. Veretennikov V.I. Ocherki istorii general-prokuratury v Rossii do Ekaterininskogo vremeni. Khar'kov: Tip. A. Darre, 1915. 415 s.
4. Viktorskii S.I. Russkii ugolovnyi protsess. M.: Izd. A.A. Kartseva, 1912. 438 s.
5. Zhuk O.D. Ugolovnoe presledovanie po ugolovnym delam ob organizatsii prestupnykh soobshchestv (prestupnykh organizatsii). M.: Infra-M, 2004. 272 s.
6. Kazantsev S.M. Istoriya tsarskoi prokuratury. SPb.: Izd-vo SPbGU, 1993. 216 s.
7. Kozhevnikov O.A. Uchastie prokurora v dosudebnykh stadiyakh ugolovnogo sudoproizvodstva. Ekaterinburg: Ural. gos. yurid. akademia, 2007. 176 s.
8. Korolev G.N. Uchenie ob ugolovno-protsessual'noi deyatel'nosti prokurora. Kn. 1. N.Novgorod: Izd-vo FGOU VPO VGRVT, 2004. 167 s.
9. Murav'ev N.V. Prokurorskii nadzor v ego ustroistve i deyatel'nosti: posobie dlya prokurorskoi sluzhby. M.: Univer. tip., 1889. 568 s.
10. Kotoshikhin G.K. O Rossii v tsarstvovanie Alekseya Mikhailovicha. 3-e izd. SPb.: Izd. Arheograf. komissii, 1884. 272 s.
11. Sbornik Imperatorskogo Russkogo istoricheskogo obshchestva. T. 94. SPb., 1895. 871 s.
12. Serov D.O. Prokuratura Petra I (1722—1725): istoriko-pravovoi ocherk. Novosibirsk: Sibvuzizdat, 2002. 330 s.
13. Smirnov A.V. Modeli ugolovnogo protsessa. SPb.: Al'fa, 2000. 223 s.
14. Sudebnye ustavy 20 noyabrya 1864 g. s izlozheniem rassuzhdenii, na koikh oni osnovany. Ch. 2. SPb.: Tip. 2-go otd. sobstv. e. i. v. kantselyarii, 1867. 523 s.
15. Foinitskii I.Ya. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva: v 2 t. 11. SPb.: Al'fa, 1996. 606 s.
16. Khaliulin A.G. Ugolovnoe presledovanie kak funktsiya prokuratury Rossiiskoi Federatsii (problemy osushchestvleniya v usloviyakh pravovoi reformy): avtoref.dis. ... d-ra yurid.nauk. M., 1997. 36 c.
17. Chel'tsov-Bebutov M.A. Kurs ugolovno-protsessual'nogo prava. Ocherki po istorii suda i protsessa v rabovladel'cheskikh, feodal'nykh i burzhuaznykh gosudarstvakh. SPb.: Ravena: Al'fa, 1995. 846 s.
18. Chernyavskii N.P. Prokurorskaya vlast'. N.Novgorod: Edinenie, 1917. 32 s.
19. Shcheglovitov I.G. Prokuratura na predvaritel'nom sledstvii // Yuridicheskii vestnik Moskovskogo yuridicheskogo obshchestva. 1887. T XXVI. Kn. 1. S. 88-101.
Материал поступил в редакцию 8 марта 2014 г.
Genesis and development of the criminal prosecution and supervision in the procedural activities of the prosecutor in the course of pre-trial proceedings according
of the legislation of the Russian Empire
SYCHEV, Dmitriy Anatolievich — Postgraduate student of the Department of Criminal Process and Forensic Studies of the St. Petersburg Law Institute (Filial Office) of the Academy of the Prosecution General of the Russian Federation.
[ds999rus@rambler.ru]
191104, Russia, St. Petersburg, Liteinyi pr., 44.
Review. The article is devoted to the issues of genesis and development of the criminal prosecution and supervision in the procedural activities of the prosecutor in the course of pre-trial proceedings according of the legislation of the Russian Empire. Through the analysis of the evolution of the legal norms regulating the activities of the Prosecutor (from the establishment of the position of the Prosecutor-General to the formation of the judicial system based upon the Charter of the Criminal Judicial Proceedings of 1864 the author shows its substantial contents. The author established the necessary combination of supervision and criminal prosecution in the activities of prosecutor at the pre-trial stage of criminal judicial procedure. The author substantiates the thesis that correlation and co-dependence of the supervision function and the criminal prosecution function at this stage mostly depend upon the inclusion and recognition of the dispositive elements at the pre-trial proceedings and their correlation with the investigative elements. The methodological basis for the studies involves the provisions of the dialectic cognition methods. Additionally, the author uses systemic, comparative legal, logical legal and historical methods for his scientific studies. The novelty of the study is due to the complex historical a legal study of the contents and implementation of the supervision and criminal investigation by the prosecutor at the pre-trial stages of criminal judicial process under the legislation of the Russian Empire. Based upon the analysis of the legal sources, comparison of the views of the pre-Revolution and modern authors the author draws a conclusion on the formation of the procedural status of the prosecutor in the pre-Revolution Russia combining the simultaneous implementation of criminal investigation and supervision at the pre-trial stage of criminal judicial proceedings.
Keywords: prosecutor, criminal procedural functions, supervision, criminal prosecution, criminal process, accusation, pretrial proceedings, the Charter of the Criminal Judicial Proceedings, the position of the Prosecutor General.
