CC BY
104
УДК 343.132.1
A.B. Соболь, аспирант, (Россия, Ростов-на-Дону, ДЮИРД)
ГЕНЕЗИС И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИНСТИТУТА ПОНЯТЫХ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Посвящена ретроспективному анализу института понятых в дореволюционном и современном уголовном процессе. Критически переосмыслив позиции исследователей, выступающих за и против ликвидации данного института, автор с учетом новых подходов и собственной позиции на основе современного законодательства обосновывает востребованность данного института
Ключевые слова: уголовный процесс, расследование преступлений,
понятые, Устав Уголовного судопроизводства, УПК РФ, следователь, следственные действия.
Проводимые в постсоветский период нашего государства уголовнопроцессуальные реформы не могли не привлечь внимание научной общественности к дальнейшей судьбе института понятых. Выражаемые в различных публикациях мнения включали как сторонников сохранения данной процессуальной фигуры в уголовном процессе, так и убежденных противников, называющих институт понятых рудиментом прежней, отживающей модели судопроизводства. В частности, общепризнанный ученый-криминалист профессор P.C. Белкин, считая регламентацию института понятых одной из иллюстраций ситуации, когда «форма бессодержательна», призывал его упразднить либо хотя бы минимизировать случаи обязательного привлечения понятых [1, с. 208211]. Безусловно уважая авторитет великого отечественного криминалиста, все же обратимся к генезису регламентации данного участника уголовного судопроизводства и обоснуем нашу позицию.
Исследователь дореволюционного уголовного процесса И.Я. Фойницкий констатировал, что предпосылкой привлечения понятых для присутствия при производстве следственных действий явился «старинный институт народного участия в уголовном суде», который переродился в «институт обеспечения подлинности происходящего перед данным органом власти». Согласно замыслу разработчиков Свода законов, данный институт применялся даже при допросах для ограждения допрашиваемых от насилий и неправильной записи их показаний, что обусловливалось недоверием к полиции, производившей предварительное следствие в период, предшествующий принятию Устава Уголовного судопроизводства 1864 г. [2, с. 259].
Однако и принятый УУС, явившийся по признанию ряда современников воплощением ряда передовых принципов и гарантий, не отказался от регламентации этого участника уголовного судопроизводства.
Согласно данному уголовно-процессуальному закону, участие понятых теперь уже при расследовании преступлений судебными следователями требовалось в процессе производства осмотров, освидетельствований без экспертов и обысков (ст. 320, 321, 364 УУС). Участие понятых было также обязательно при производстве осмотров, освидетельствований и обысков, производимых мировыми судьями (ст. 108 УУС), участковыми земскими начальниками и городскими судьями или полицией по делам их компетентности.
Минимальное количество понятых, привлекаемое для участия в производстве указанных следственных действий по УУС, олицетворяя связь с формальной теорией доказательства, предопределявшей не менее двух свидетелей, не изменилось и по сей день. Однако интересными являются представленные в указанной работе И.Я. Фойницкого рекомендации относительно выбора понятых. Эти участники, указывает исследователь, выбираются самим следователем или иными лицами, производящими соответствующее следственное действие, из числа лиц, пребывающих вблизи по отношению к месту производства следственного действия, пользующихся общественным доверием, «преимущественно из домохозяев, хозяев торговых или промышленных заведений, их управляющих и поверенных, землевладельцев, волостных и сельских должностных лиц и церковных старост. Для осмотра и освидетельствования лиц женского пола в качестве понятых приглашаются замужние женщины» [2, с. 259-260]. Наделяя понятых определенными обязанностями и даже предусматривая наказание в виде денежного взыскания за неявку, УУС вместе с тем не определял функций этих лиц.
Делая общий вывод относительно регламентации института понятых согласно данному памятнику отечественного процессуального права И.Я. Фойницкий признает, что сохранение данного исторически присущего российскому уголовному процессу института в существующих пределах было крайне удачно. «В качестве авторитетных местных жителей понятые оказывают следователю содействие своими знаниями лиц и местных условий, что представляется особенно драгоценным в первые моменты возникновения дела. Вместе с тем приглашение их возбуждает живой интерес населения к правосудию и укрепляет связь между ними» [2, с. 260].
Разумеется, что в настоящее время этот вывод И.Я. Фойницкого уже подлежит переосмыслению, особенно в своей первой части. По ряду уголовных дел, связанных, например, с преступлениями в сфере экономической деятельности, нецелесообразно приглашать понятых из числа сотрудников организации, в которой выявлено преступление, поскольку приглашенные понятые могут оказаться либо лицами, причастными к данному преступлению или к пока еще не выявленным эпизодам смежных деяний, либо находиться в неочевидных связях с
виновными. Однако сама по себе данная идея о единстве субъекта расследования и обычных граждан, представляющих общественность, обладает, на наш взгляд, постоянной актуальностью.
Последующие уголовно-процессуальные законы советского периода сохранили данный институт. Так, согласно ч. 3 ст. 135 УПК РСФСР 1960 г., понятой обязан удостоверить факт, содержание и результаты действий, при производстве которых он присутствовал. Понятой вправе делать замечания по поводу произведенных действий. Замечания понятого подлежат занесению в протокол соответствующего следственного действия.
Как полагает P.C. Белкин, указанная преемственность института понятых в процессуальном законодательстве дореволюционного и советского периодов отчасти произошла вследствие заимствования авторами УПК многих положений Устава уголовного судопроизводства, отчасти — по мотивам классовых соображений, предусматривающих участие представителей трудящихся в уголовном процессе [1, с. 209] в качестве атрибута демократичного социалистического общества. Сожалея о существовании понятых как участников процесса, автор говорил и о недоверии следователю, и об иллюзорности предупреждения фальсификации доказательств путем привлечения понятых и т. п. Конечно, отдельные высказанные им аргументы должны быть учтены (например, проблемы поиска понятых при проведении следственных действий в безлюдной местности), однако в целях совершенствования либо существующего института понятых, либо тактики привлечения и участия этих лиц при производстве следственных действий.
Итак, вопреки выражаемым противниками института понятых аргументам в новом УПК РФ 2001 г. данный институт был принят, а процессуальный статус понятых закреплен в ст. 60 УПК РФ. Впервые было дано и законодательное определение понятого как не заинтересованного в исходе уголовного дела лица, привлекаемого дознавателем, следователем для удостоверения факта производства следственного действия, а также содержания, хода и результатов следственного действия.
Представляется, что на современном этапе развития нашего государства актуальность привлечения понятых продиктована не только традиционными для сторонников этого института доводами, но и новыми социально-экономическими условиями, включающими и обновленную модель судопроизводства. Как известно, краеугольным камнем нового УПК РФ явилось усиление состязательных начал, постепенное расширение полномочий линии защиты, в том числе и на стадии предварительного расследования. Однако введение данных новелл в эпоху переживаемого соотечественниками глобального политического, экономического, социального, культурного кризиса, поразившего все сферы нашего общества и сопровождавшегося не только разгулом преступности, но и ее
консолидацией и глобализацией, привело и массовые побочные явления. Все чаще сторона защиты стала выбирать линию поведения, направленную ни на выявление подлинных обстоятельств, исключающих преступность деяния привлекаемого к уголовной ответственности лица, смягчающих обстоятельств или иных обстоятельств, объективно улучшающих каким-либо образом участь обвиняемого, а на поиск недочетов, пробелов в деятельности следователя. Совсем не являются редкостью факты оказания противодействия расследованию в форме выражения защитником или его подзащитным ходатайств о фальсификации доказательств, нарушении прав подозреваемого (обвиняемого) при производстве самых различных следственных действий, искажении следователем в протоколах хода и результатов процессуальных действий.
Данные ходатайства не ограничиваются указанием на допущение следователем различных фальсификаций при производстве обыска, например, что он якобы «что-то подбросил на место обыска» или «что-то неофициально изъял с места производства обыска, не отразив этот факт в протоколе». Лишь эти исключительные ситуации допускает P.C. Белкин, говоря в указанном выше литературном источнике о максимальном свертывании института понятых.
Однако анализ эмпирических данных позволил с сожалением констатировать, что противодействие защитника и самого подозреваемого расследованию в виде попыток дискредитации результатов расследования и конкретного следователя осуществляется и при производстве иных следственных действий, направленных на обнаружение, исследование и фиксацию не только вербальной, но и материально фиксированной информации. Так, признаки противодействия защиты в указанной форме были выявлены при производстве осмотра, освидетельствования, предъявления для опознания, проверки показаний на месте, личного обыска и т. п. При производстве осмотра или проверки показаний не раз были вскрыты факты попыток виновных уничтожить следы преступления. Увы, порой даже сами защитники не пренебрегают действиями, казалось бы, противоречащими адвокатской этике, и пытаются, например, незаметно вытащить похищенный объект из кармана задержанного лица, подвергаемого личному обыску, совершить срыв предъявления для опознания, уничтожить или повредить осматриваемый документ и т. п.
Следует отметить, что в соответствии с ч. 3 ст. 170 УПК РФ законодатель допустил случаи производства следственных действий без участия понятых. Эти случаи касаются производства следственных действий: 1) в труднодоступной местности при отсутствии надлежащих средств сообщения; 2) если производство следственного действия связано с опасностью для жизни и здоровья людей. В этих случаях в протоколе делается соответствующая запись. Кроме того, при производстве следственного действия, по которому по общему правилу обязательно
участие понятых, в порядке ч. 3 ст. 170 УПК РФ необходимо применять технические средства фиксации его хода и результатов, что представляется вполне разумным компромиссом. Лишь при невозможности применения технических средств фиксации отказ от их применения отражается в протоколе данного следственного действия.
Конечно, в условиях неуклонного технического прогресса, широкой доступности цифровых средств фотосъемки и (или) видеозаписи расширяется и реальная возможность использования данных средств при производстве практически любого следственного действия. Это вызывает предложения некоторых авторов об отказе от привлечения понятых и введении требования фиксации хода и результатов следственного действия с помощью указанных технических средств. На первый взгляд, данная рекомендация выглядит прогрессивной и многообещающей.
Однако, на наш взгляд, реалии современной практической деятельности свидетельствуют о том, что правоприменители и большинство соотечественников пока не готовы к полной замене понятых на обязательную видеозапись хода и результатов следственных действий.
Во-первых, далеко не во всех регионах такая возможность реально имеется. Во-вторых, сложная цифровая техника, к сожалению, также не исключает случаи сбоя в ее работе, получения записи ненадлежащего качества, внезапного отключения электроэнергии, в том числе и от источника переменного тока, резкого перепада напряжения, способствующего выходу техники из строя и т. п. В-третьих, практика показывает, что сегодняшнее расширение случаев использования средств видеозаписи при производстве следственных действий и оперативных мероприятий (например, оперативного эксперимента, проверочной закупки и т. п.) вызвало и массовые ходатайства защитников о фальсификации реальных событий на цифровом носителе информации.
Разумеется, мы не призываем следователей или дознавателей отказываться от видеозаписи хода и результатов следственных действий, поскольку преимущества применения данных дополнительных средств фиксации очевидны и широко освещены в литературе. Но мы считаем, что, во всяком случае, на данном этапе развития общества видеозапись должна сохранять статус дополнительного средства фиксации результатов следственного действия; преувеличивать его значимость и отдавать предпочтение по отношению к иным (второстепенным) участникам процесса нецелесообразно. Отказ от участия понятых и введение обязательной фиксации хода и результатов следственных действий с помощью средств видеозаписи, скорей всего, не является панацеей. А вот сочетание указанных процессуальных и технико-криминалистических средств способно усилить результативность предварительного расследования.
Библиографический список
1. Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня.
Злободневные вопросы российской криминалистики. М.: Издательство НОРМА, 2001.
2. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. Печатается по третьему изданию, СПб., 1910. СПб.: Альфа, 1996.
A. V.Sable
Genesis and modern condition of institute understood in the Russian criminal trial
It is devoted to the retrospective analysis of institute the understood in prerevolutionary and modern criminal trial. Critically having rethought positions of the researchers supporting and against liquidation of the given institute, the author in view of new approaches and own position on the basis of the modern legislation proves a demand of the given institute
Key words: criminal trial, the investigation of crimes understood, the Charter of Criminal legal proceedings, UPK the Russian Federation, the inspector, investigatory actions.
УДК 343.982.34
O.A. Соколова, канд. юрид. наук, доцент, (Россия, Москва, Московский университет МВД России)
ВОЗМОЖНОСТИ ПОЛУЧЕНИЯ ДИАГНОСТИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО СЛЕДАМ ЧЕЛОВЕКА БИОЛОГИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ И РАСКРЫТИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Рассматриваются проблемы получения диагностической информации по следам человека биологического происхождения при расследовании ираскрытии преступлений.
Ключевые слова: расследование преступлений, диагностическая
информация, биологическое происхождение, ДНК.
При раскрытии и расследовании преступлений на месте происшествия помимо традиционных трасологических следов выявляют следы биологического происхождения. Анализ статистических данных свидетельствует, что в 2010 г. доля изъятых следов биологического происхождения с 326 тыс. мест происшествий от общего количества изъятых следов составляет около 22 % [1].
