CC BY
113
УДК 327 Григорьев Алексей Юрьевич
соискатель кафедры международных отношений
Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского
ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ ОБОРОННОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ ЮАР
Grigoryev Alexey Yuryevich
PhD applicant, International Relations Department, Lobachevsky Nizhny Novgorod State University
GENESIS AND EVOLUTION OF THE DEFENSE INDUSTRY IN THE REPUBLIC OF SOUTH AFRICA
Аннотация:
В статье рассматриваются некоторые аспекты эволюции оборонной промышленности ЮАР, вызванные процессами глобализации. Автор на основе проведенного анализа эмпирических источников показывает, что руководству Южно-Африканской Республики путем реализации продуманной политики удалось довольно успешно предотвратить деградацию собственной военно-промышленной базы в условиях конкуренции с крупными транснациональными корпорациями.
Ключевые слова:
оборонно-промышленная глобализация, производство вооружений и военной техники (ВВТ), национальная безопасность, военнопромышленный комплекс, международный рынок вооружений.
Summary:
This article discusses some aspects of development of the defense industry in the Republic of South Africa caused by the processes of globalization. On the basis of an undertaken study of the empirical sources, the author shows that by implementation of the considered policy the leaders of the Republic succeeded in prevention of degradation of the native defense industrial base in the competition with the major transnational corporations.
Keywords:
military industrial globalization, production of arms and military equipment, national security, military-industrial complex, international arms market.
Небольшие государства представляют собой качественный объект для сравнительного исследования вопроса о том, в какой степени глобализация вынуждает национальные правительства внедрять свободный курс в сфере развития оборонной промышленности, поскольку менее обширный внутренний рынок, как правило, обязывает эти страны быстрее реагировать на структурные экономические изменения, чем крупные государства. Соответственно давление, которое испытали на себе малые и средние страны, может позже перейти и на крупные, которым могут пригодиться оправдавшие себя политические курсы.
Развиваясь в условиях международной изоляции, когда импорт и экспорт вооружений был запрещен санкциями ООН, Южная Африка развила обширную обороннопромышленную базу, удовлетворявшую большую часть потребностей вооруженных сил. Однако переход к правлению большинства и сокращение оборонного бюджета заставили многих исследователей предсказывать неизбежное банкротство южно-африканских оборонных компаний. Это было тем более вероятно, поскольку руководство страны настаивало на этичной политике оружейного экспорта, а южно-африканские фирмы не имели опыта борьбы за международные контракты. Однако оборонная промышленность страны не исчезла, а успешно вступила на мировой оружейный рынок, добившись важного положения в производственных цепочках оборонных транснациональных корпораций в качестве поставщика «нишевых» продуктов. Ключевым фактором такого успеха была активная политика правительства по привлечению прямых иностранных инвестиций в оборонную промышленность страны при сохранении стратегически значимых системоинтегрирующих возможностей в рамках компании, принадлежащей государству.
Оборонно-промышленная база ЮАР возникла в связи со стремлением правительства апартеида бороться с внутренними диссидентами и соседними государствами, вопреки запрету ООН на доступ к международным рынкам оружия. До расстрела в Шар-певиле 1960 г. ЮАР импортировала практически все оружие из Западной Европы [1]. Последующие дискуссии в Совете Безопасности ООН об оружейном эмбарго убедили руко-
водство страны в необходимости развивать самостоятельную оборонно-промышленную базу. Совет Безопасности в 1963 г. наложил на ЮАР так называемое «добровольное оружейное эмбарго», однако не ограничив право страны приобретать технологии для производства современных вооружений, гарантированное Резолюцией № 182 [2]. Тем не менее продолжающееся международное беспокойство по поводу полного запрета экспорта оружия в ЮАР заставило правительство апартеида встать на путь обороннопромышленного самообеспечения.
Несмотря на либеральную экономику, Южная Африка начала прокладывать путь к развитию местных мощностей по производству оружия. Сразу после ввода эмбарго ООН правительство учредило Совет по оружейному производству для усиления внутренней оборонной промышленности. К 1965 г. этот совет получил 120 лицензий на производство оружия иностранной конструкции и привлек в страну значительное количество временно уволенных рабочих из английского авиапрома. В 1968 г. правительство пошло еще дальше, учредив принадлежащую государству Корпорацию по разработке и производству вооружений («Армскор») с задачей создать государственные заводы, способные производить оружие, которые не в силах изготавливать частные фирмы. В 1976 г. в полномочия корпорации был включен надзор за военными закупками, она играла исключительную роль в оборонно-промышленной базе страны, будучи главным производителем и единственным потребителем. При подпитке из растущего военного бюджета и поддержке правительства «Армскор» стал крупнейшей оборонной компанией развивающегося мира и переманил более тысячи частных фирм в оборонно-промышленный сектор [3].
В результате усилий правительства в оборонно-промышленной сфере, начатых в 1963 г., «Армскор» пережил полное оружейное эмбарго ООН в 1977 г. и даже внес вклад в эффективность южно-африканских вооруженных сил в борьбе против Кубы, Анголы и Намибии, вооруженных советским оружием. К 1980 г. южно-африканские корпорации производили 94 % оружия, применяемого вооруженными силами страны [4]. Эта цифра, возможно, преувеличивает степень достигнутой автономии, однако более скромный показатель в 58 % (учитывая импорт всех компонентов) заслуживает внимания [5]. Более того, оружие, поставляемое «Армскором», не было примитивным и не являлось простыми копиями иностранных систем. Самоходная артиллерия и минозащищенные бронемашины собственной разработки давали южно-африканским войскам решительное преимущество во время боев в Анголе 1986 и 1988 гг. На закате апартеида внутренняя оборонная промышленность достигла успехов в самых сложных областях оружейного производства, самостоятельно разработав вертолет огневой поддержки Rooivalk и модернизировав французские истребители «Мираж» в более наукоемкие Cheetah [6].
Несмотря на достижения, изоляционистская оборонная промышленность ЮАР была недостаточно готова к тому, чтобы безболезненно пережить выход на мировой рынок оружия после поэтапного перехода страны к правлению большинства (1989-1994). В 1100 южноафриканских оборонных корпорациях работали 80 000 человек, которые зависели от высокого уровня внутренних оборонных расходов. Такая ситуация перестала иметь место после того, как правительство кардинально урезало оборонные расходы с окончанием военных действий в Анголе и выводом кубинских войск из Африки. Между 1989 и 1993 гг. президент Ф.В. Де Клерк сократил расходы страны на военные закупки на 60 % [7].
Южно-африканские оборонные фирмы были не готовы к тому, чтобы компенсировать эти потери доходами от экспортных продаж. Будучи объектом эмбарго ООН с 1984 г., оборонная промышленность ЮАР не наработала опыта вывода своих товаров на иностранные рынки, ей было запрещено участвовать в большинстве международных оружейных выставок. Южно-африканское оружие присутствовало только на рынках таких стран, как Чили, Ирак и Иран. Более того, необходимость обходить санкции ООН заставила руководство страны наделить «Армскор» запутанной структурой, включавшей холдинг-компании и использование непрозрачных финансовых процедур. Такая структура была необходима для тайной закупки за рубежом компонентов, подпадавших под режим санкций, она помешала «Армскору» конкурировать на мировом оборонном рынке, где экономическая эффективность является ключевым фактором [8].
Таким образом, при значительном спаде внутреннего спроса и отсутствии на международных рынках южно-африканские оборонные компании не были предрасположены к успеху на глобализирующемся рынке ВВТ. Соответственно многие компании, производившие военную и гражданскую продукцию, ушли с оборонного рынка в первой
половине 1990-х гг., оставив оборонных подрядчиков в положении неопределенности. Усугубило ситуацию и то обстоятельство, что с переходом к правлению большинства в 1994 г. оборонная промышленность ЮАР больше не могла рассчитывать на симпатию и политическую признательность лидеров страны. Хотя приоритетом нового правительства Африканского национального конгресса было улучшение участи исторически непривилегированного черного меньшинства, в ВПК ЮАР в основном трудились высокооплачиваемые белые работники. В связи с этим, правительство было априори невосприимчиво к социальным аргументам за сохранение рабочих мест в оборонной промышленности [9].
В такой ситуации правительство Н. Манделы определяло новую обороннопромышленную стратегию страны с критической точки зрения. Правительство провело серию консультаций с основными заинтересованными в будущей оборонно-промышленной политике силами общества. В дискуссиях участвовали представители правительства, науки, производства, негосударственных организаций, военные руководители, представлявшие традиционную белую военную элиту и новую черную элиту, они должны были определить будущее вооруженных сил и военной индустрии Южной Африки. В 1998 и 1999 гг. по итогам этого процесса появились ключевые решения и документы, которые детализировали будущую оборонно-промышленную политику ЮАР. Эта стратегия была изложена в Южноафриканском оборонном обозрении (1998), основных инициативах по снабжению 1998 г. и в Белой книге Южно-африканской оборонной промышленности (1999) [10].
Был сделан фундаментальный вывод о том, что, хотя ЮАР и не может позволить себе сохранить всеобъемлющую оборонно-промышленную базу, некоторые возможности критически важны для национальной безопасности. В пользу развития внутреннего военного производства были приведены два отдельных довода. Первый аргумент касался стратегического суверенитета - государство не может проводить в жизнь независимую политику в области безопасности, не обладая независимыми системоинтегрирующими возможностями в области систем управления войсками и радиоэлектронной борьбы, а также способностью проводить техническое обслуживание импортного оружия [11]. Второй довод касался безопасности поставок. Видимо, уже познав все прелести эмбарго, южно-африканские лидеры решили сохранить ядро оборонной промышленности на случай нового запрета доступа к международным рынкам вооружений.
Учитывая мотивацию правительства сохранить стратегические обороннопромышленные возможности и понимание дальнейшей невозможности автономности, ключевой вопрос состоял в том, чтобы определить, какие виды ВВТ должна производить ЮАР. В Белой книге 1999 г. эта проблема была идентифицирована следующим образом: «Правительство признает, что оборонная и смежная промышленность являются неотъемлемой частью оборонных возможностей Южной Африки... Однако, в связи с бюджетными ограничениями и в рамках структуры национальной промышленной стратегии, правительство будет тщательно выбирать, какие именно технологии и возможности необходимо сохранить, на основе того, что они являются стратегическими или представляют собой национальное достояние» [12].
В дополнение к этим возможностям, южно-африканские руководители выделили продукцию, с которой их ВПК может успешно выйти на мировые рынки. Перспективными названы ракетные комплексы, беспилотные летательные аппараты и артиллерия для замкнутых систем. Сферами, которые могут дать сравнительное преимущество, были признаны также подсистемы - электронные компоненты, секции корпусов самолетов и технические навыки, необходимые для модернизации вооружений [13].
Определив, какие оборонно-промышленные возможности нужно сохранить, правительство страны должно было решить, каким образом достигнуть этой цели. На вооружение был взят двунаправленный подход. Как предполагалось, Южная Африка сохранит максимально возможные производственные мощности путем включения своих компаний в производственные цепочки транснациональных оборонных фирм. Тем временем ключевые для национальной безопасности системоинтегрирующие навыки будут концентрироваться в госкорпорации «Дэнел», сформированной в 1992 г. на базе лабораторий и производств «Армскора» [14]. Предполагалось, что, как и в случае частных оборонных компаний ЮАР, жизнестойкость «Дэнела» будет зависеть от долевых партнерств и совместных предприятий с иностранными оборонными фирмами.
Результатом отношения правительства к экспорту ВВТ стала центральная роль прямых иностранных инвестиций в оборонно-промышленной политике страны. Начиная
с 1994 г. южно-африканские правительства заявляли, что страна не должна продавать оружие государствам, которые могут применить его для внутренних репрессий или внешней агрессии. Выражая эту позицию, заместитель министра обороны заявил: «Южная Африка имеет перед миром долг, который состоит в том, чтобы стать миротворцем в отношении ответственной политики и процедур контроля над вооружениями» [15]. В связи с этим правительство в 1995 г. учредило на уровне кабинета Национальный комитет по контролю за обычными видами вооружений (NCACC) для организации плотного контроля экспорта оружия. После создания NCACC ЮАР ужесточила оборонно-промышленные отношения с Йеменом, Угандой и Руандой, а также отказалась продавать Турции оборудование для подавления оппозиции [16].
Поскольку ЮАР поставила гуманитарные ценности выше успеха оборонной промышленности, основными рынками сбыта стали Северная и Южная Америка, Европа и Ближний Восток, где уже доминировали крупные транснациональные корпорации [17]. Политики обоснованно опасались, что американские и европейские фирмы при государственной поддержке воспрепятствуют проникновению ЮАР на эти доходные, но высококонкурентные рынки. Поэтому единственным способом для оборонки поднять свои продажи была работа в качестве субподрядчиков или партнеров иностранных корпораций.
Выбранная для привлечения прямых иностранных инвестиций стратегия включала заключение крупных контрактов на поставку, обязывающих транснациональные оборонные компании инвестировать средства в оборонную промышленность ЮАР. Программа Оборонно-промышленного участия (DIP) и принятая в 1997 г. политика компенсаций в оборонной сфере требовала от иностранных компаний инвестировать 50 % от стоимости контрактов на сумму свыше 10 млн долларов США. Для стимулирования «быстрых» инвестиций от транснациональных оборонных корпораций правительство привязало внедрение программы DIP к объявлению в 1998 г. планов о переоборудовании ВВС и ВМС ЮАР дорогостоящими «комплексами стратегических средств», закупленными за рубежом [18].
Контракты, которые изначально оценивались в 4 млрд долларов, а сейчас составляют 10 млрд долларов, заставили иностранных претендентов изучить, что могут предложить южно-африканские компании. Со своей стороны чиновники, отвечающие за закупки, старались до максимума увеличить объем иностранных инвестиций, взвешивая конкурирующие предложения и заключая наиболее выгодные сделки. На деле эффект программы DIP на объем иностранных инвестиций превысил все ожидания, а европейские партнеры осуществляли огромные инвестиции за 7 лет, которые были им выделены для исполнения платежных обязательств [19]. Более того, многие транснациональные корпорации, не участвовавшие в программе DIP, приобрели в ЮАР активы, поскольку осознали, что оборонные фирмы страны недооценены, а наличие квалифицированной рабочей силы делает Южную Африку страной, благоприятной для инвестиций.
Среди компаний частного сектора шведский SАAB приобрел Grintek, французская Thales купила разработчика электроники African Defence Systems, a BAE Systems поглотил производителя бронемашин ОМС и Paradigm Systems [20].
Госсектор Южной Африки, представленный компанией «Дэнел», также выиграл от прямых иностранных инвестиций, распродав бизнес-единицы и организовав долевые партнерства. Немецкая Zeiss Optronics приобрела Denel Optronics, а подразделения «Дэнел» вступили в долевые партнерства с французской Turbomecca, немецким Rheinmetall и шведским SAAB [21]. Таким образом, значительная часть южно-африканской обороннопромышленной базы либо быстро перешла во владение иностранных компаний, либо установила долевые связи с транснациональными корпорациями.
Как и планировалось, долевые связи помогли ВПК ЮАР интегрироваться в международные цепочки оружейного производства, что дало десятикратное увеличение экспортных продаж. Некоторые южно-африканские фирмы сейчас экспортируют до 90 % своей продукции, и даже государственный «Дэнел» поставляет 60 % продукции на зарубежные рынки [22].
Наибольший рост произошел в экспорте компонентов и подсистем, а не готовой продукции. Например, южно-африканские компании поставляют перископы для немецких подводных лодок, экспортируемых в Южную Корею и Грецию, хвостовые секции для английских учебных самолетов, продающихся по всему миру, проводят материальнотехническое обслуживание итальянских вертолетов, продающихся на рынках Африки и Дальнего Востока. Подобным образом, через международные партнерства, южноафриканские фирмы играют заметную роль на растущем рынке защищенных от подрыва
бронемашин с усиленной противоминной защитой (MRAP). Приобретение компанией BAE Systems южно-африканской OMC Land Systems, например, позволило экспортировать эти машины в Италию, Швецию и (в сотрудничестве с General Dynamics) в США [23]. В целом программа Оборонно-промышленного участия (DIP) дала неплохие возможности для выхода южно-африканских технологий на мировой рынок и позволила стране закрепиться в международных «нишевых» областях.
Таким образом, правительство ЮАР позволило своей оборонной промышленности занять ниши в мировом оружейном рынке, интегрируясь в производственные цепочки транснациональных корпораций. Стратегия стимулирования прямых иностранных инвестиций и разрешения покупки оборонных фирм иностранцами позволила ЮАР сохранить высокотехнологичную оборонно-промышленную базу, ужесточая экспортные правила. И хотя количество занятых в оборонной промышленности страны снизилось с 80 000 в 1989 г. до 15 000 сегодня, большая часть сокращений произошла до принятия программы DIP [24].
Появилась конкурентоспособная агломерационная экономика, в значительной части принадлежащая иностранным компаниям, 80 % которых сосредоточены в провинции Гаутенг. Несмотря на присутствие иностранных корпораций, правительство продолжает играть прямую роль в оружейном производстве, владея компанией «Дэнел», составляющей 48 % оборонно-промышленной базы ЮАР, и сохраняя ключевые для национального суверенитета системоинтегрирующие возможности. При этом, безусловно, рост прямых иностранных инвестиций привел к снижению способности государства влиять на производственные решения и контролировать использование интеллектуальной собственности, полученной в результате внутренних инвестиций в НИОКР.
Ссылки:
1. Batchelor P. and Willett S. Disarmament and Defence Industrial Adjustment in South Africa. Oxford, Press, 1998. Р. 35-36.
2. Старкин С.В. Влияние геополитической среды на трансформацию контрразведывательной парадигмы спецслужб США // Вестник Брянского государственного университета. 2011. № 2. С. 130-134.
3. Dunne J.P. The making of arms in South Africa // The Economics of Peace and Security Journal. 2006. № 1:1. Р. 40-41.
4. Landgren S. Embargo Disimplemented: South Africa's Military Industry. Oxford, 1989. Р. 18-19.
5. Batchelor P. and Willett S. Ор. cit. Р. 35.
6. Старкин С.В. О некоторых аспектах военно-технического сотрудничества России с Францией в свете конкуренции с США // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Международные отношения, политология, регионоведение. 2004. № 1. С. 45-51.
7. Dunne J.P. Ор. cit.
8. Старкин С.В. Анализ разведывательной информации по транснациональному терроризму в современных внешнеполитических условиях: подходы американских теоретиков // Гуманитарные исследования. 2011. № 1. С. 6-12.
9. Batchelor P. and Willett S. Ор. cit. Р. 40-42.
10. Henk D. Guns and Butter: Reframing South Africa's arms industry // African Security Review. 2004. № 13:3. Р. 15-19.
11. White Paper on the South African Defence Related Industries. Pretoria: South African Government Information, December 1999. Р. 14-15 [Электронный ресурс]. URL: http://www.info.gov.za/whitepapers/1999/defence.htm (дата обращения 12.12 2013).
12. Ibid. Р. 3.
13. Kasrils R. The Future of South Africa's Defence Industry: The Government's Perspective / South Africa's Defence and Security. Р. 122.
14. Batchelor P. and Willett S. Ор. cit. Р. 90-97.
15. Kasrils R. Ор. cit. Р. 121.
16. Cawthra G. South Africa / Arms Procurement Decision Making. Vol. 2, ed. Ravinder Singh. Oxford, 2000. Р. 161-75.
17. Старкин С.В. О трансформации оборонной промышленности США // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2007. № 6. С. 231-237.
18. Dik van J. An evaluation of the South African Department of Defence's policy on Defence Industrial Participation. PhD diss., Nelson Mandela University, 2008. Р. 143-66.
19. Holden P. Arms Versus Butter // Focus on Africa. 2010. № 21:1. Р. 14-15.
20. Smith Colleen. South Africa's Defence Industry, 2006. Johannesburg, 2006. Р. 44-50.
21. Heitman H.-R. Out of Africa: South African companies fight back against declining fortunes // Jane's International Defence Review. September 2008.
22. Smith C. Ор. cit. Р. 47.
23. Heitman H.-R. Ор. cit.
24. Heitman H.-R. Building up strength: South African defence industry // Jane's Defence Weekly, 5 December 2007.
