CC BY
125
Генетические маркеры заболеваний, занимающих полярные позиции в психосоматическом континууме внутренних болезней
^ И.А. Мелентьев1, А.А. Вершинин1, А.С. Мелентьев1, Н.А. Малыгина2, И.В. Костомарова2, О.В. Артемьева2, Л.Т. Алиханова3
1 Кафедра пропедевтики внутренних болезней и лучевой диагностики Педиатрического факультета Российского национального исследовательского медицинского университета им. Н.И. Пирогова, Москва 2 Лаборатория клинической генетики Научно-консультативного
центра геронтологии, Москва 3 ГБУЗ “Городская клиническая больница № 4” Департамента здравоохранения г. Москвы
При сравнительном анализе распределения HindIII ДНК-полиморфизма гена липопротеинлипазы и инсерционно-делеционного полиморфизма гена ангиотензинпревращающего фермента у больных ишемической болезнью сердца и у больных внебольничной пневмонией установлено, что генотипы “риска” одного из этих заболеваний оказываются генотипами “антириска” для другого, и наоборот. Показано, что противоположные влияния генотипов исследуемых генов на вероятность возникновения и неблагоприятного течения ишемической болезни сердца и внебольничной пневмонии соответствуют полярным позициям этих заболеваний в психосоматическом континууме внутренних болезней и могут быть опосредованы особенностями липидного обмена, иммунологического статуса и сосудистого тонуса. Ключевые слова: HindIII ДНК-полиморфизм гена липопротеинлипазы, полиморфизм гена ангиотензинпревращающего фермента, внебольничная пневмония, ишемическая болезнь сердца, нестабильная стенокардия, инфаркт миокарда.
Ишемическая болезнь сердца (ИБС) и внебольничная пневмония (ВП) относятся к сложным мультифакториальным заболеваниям с полигенным типом наследования предрасположенности к их возникновению и различным вариантам течения. Ишемическая болезнь сердца уже давно исследуется методами молекулярной генетики, а генотипические маркеры ВП стали изучаться относительно недавно, хотя известно, что помимо свойств возбудителя этого заболевания на развитие воспалительного процесса влияет и сопротивляемость ор-
Контактная информация: Вершинин Алексей Анатольевич, versal8@hotmail.com
ганизма, определяемая его генетическим статусом [4].
Внешнесредовые факторы риска и генетические основы обеих болезней в равной мере требуют углубленного анализа, так как ВП занимает первое место среди причин летальности от инфекционных заболеваний, а ИБС — от сердечно-сосудистых заболеваний [1, 13]. При этом необходимо учитывать, что сходные по остроте и локализации болевого синдрома ИБС и ВП занимают полярные позиции в структуре психосоматического континуума внутренних болезней, распределенных по частоте встречаемости при них состояний психологической дезадаптации (рисунок) [5—7].
Лечебное дело
Генетические маркеры
(ю %
(б)
+59%
Психосоматический континуум внутренних болезней (а) и динамика смертности от ИБС и пневмонии в США c 1979 по 1994 г. (б) (по [5—7]). БА — бронхиальная астма, ГБ — гипертоническая болезнь, МА — мерцательная аритмия.
Нарушения психологической адаптации реже предшествуют ВП, которая располагается у “подножия” этого континуума, тогда как “вершинное” положение в нем ИБС соответствует максимальному вкладу эмоциональных факторов в ее возникновение и характер течения, часто усугубляемый невротическими наслоениями. Рост заболеваемости и смертности от ВП приходится на периоды эпидемий гриппа и в большей степени зависит от сезонных условий, а к росту психогенно провоцируемых коронарных катастроф ведут социально-стрессовые события, вызывающие неудовлетворенность жизнью, тревогу и депрессию. Свидетельством этому служат эпидемиологические данные о двух пиках увеличения заболеваемости и смертности от ИБС в России во время постперестроечных реформ (1992—1994 годы) и пережитых нашим обществом тяжелых последствий дефолта (1998—1999 годы). В оба эти периода в российской популяции резко ухудшались показатели психологического благо-
получия, а распространенность классических факторов риска ИБС (артериальной гипертензии, гиперхолестеринемии, избыточной массы тела и курения) не претерпевала значимой динамики [31]. Оценка целесообразности их коррекции и профилактики в масштабах всего населения должна быть тем более взвешенной, что уже первый успешный опыт модификации традиционных факторов риска ИБС в большой популяции сопровождался существенным ростом летальности от ВП (см. рисунок). Так, с 1979 по 1994 г., когда в США благодаря реализации национальных образовательных программ по контролю уровня артериального давления (АД) и холестерина (ХС) крови было достигнуто снижение смертности от ИБС и других сердечно-сосудистых заболеваний на 50%, смертность от ВП и гриппа, “открывающего дорогу бактериальной инфекции”, возросла у американцев на 59% [38]. Причины столь резко выраженной в конце ХХ века неблагоприятной динамики по летальности от ВП
Лечебное дело
Таблица 1. Распределение генотипов гена ЛПЛ в группах практически здоровых лиц, больных ИБС и больных ВП (абс. (%))
Генотипы гена ЛПЛ 1-я группа (практически здоровые лица) (n = 64) 2-я группа (ИБС) (n = 185) p (1-я и 2-я группы) 3-я группа (ВП) (n = 32) p (2-я и 3-я группы)
Н+Н+ 28 (44,0) 98 (52,97) н.д. 6 (18,75) 0,003
Н+Н- 28 (44,0) 72 (38,92) н.д. 21(65,63) 0,021
НН- 8 (12,0) 15 (8,11) н.д. 5 (15,63) н.д.
Обозначения здесь и в табл. 2-4: р -н.д. - недостоверно. достоверность различий по критерию х с поправкой Йейтса на непрерывность;
в США, как отмечает А.И. Синопальников (2005), остаются неизвестными [27].
По-видимому, нельзя считать случайным то, что вмешательства, направленные на формирование приверженности к реально снижающему коронарный риск образу жизни, у одних людей повышали ее продолжительность, а у других сокращали срок жизни за счет смерти от ВП. Скорее всего, это расхождение могло быть связано с различными генотип-средовыми взаимоотношениями. Необходимость их сопряженного анализа ввиду очевидной важности интегрального рассмотрения фенотипов ИБС и ВП как одной, а не разных проблем профилактической медицины определила цель, объекты и методы нашего исследования.
Целью исследования явилось сравнительное изучение у практически здоровых лиц, у больных ИБС и у больных ВП распределения полиморфных вариантов генов, участвующих в контроле липидного обмена и сосудистого тонуса. Первым объектом изучения послужили клини -ческие ассоциации играющего важную роль в контроле уровня ХС крови HindIII ДНК-полиморфизма гена липопротеинлипазы (ЛПЛ), связанного с наличием (H+) или отсутствием (Н) сайта рестрикции для рестриктазы HindIII в интроне 8 (хромосома 8р22). Вторым объектом явились ассоциации регулирующего сокращение сосудов инсерционно-делеционного (I/D, insertion/deletion) полиморфизма гена ан-
гиотензинпревращающего фермента (АПФ), идентификация вариантов которого основана на наличии (аллель I) или отсутствии (аллель D) вставки из 287 пар нуклеотидов в интроне 16 гена АПФ (хромосома 17q23).
Молекулярно-генетический анализ образцов крови 381 мужчины (средний возраст 57,15 ± 7,42 года) в трех одновозрастных группах осуществлялся в лаборатории клинической генетики НКЦ геронтологии по ранее описанным методикам [10, 18, 20]. Из 381 обследованного мужчины в группу больных ИБС вошли 268 (из них генотипи-рованы по гену АПФ 212 больных, по гену ЛПЛ — 185). Распределение генотипов этих генов у больных ИБС, обострение которой протекало у 54 больных в форме нестабильной стенокардии (НС), а у 131 пациента в форме инфаркта миокарда (ИМ), сопоставляли с их распределением у практически здоровых лиц (64 человека, генотипиро-ванных по обоим генам) и у больных ВП без ИБС в анамнезе (генотипированы по гену АПФ 49 пациентов и по гену ЛПЛ — 32). Все больные были пациентами терапевтических и кардиологических отделений ГКБ № 4 г. Москвы. Статистический анализ полученных результатов проводился с использованием критерия х2 с поправкой Йейтса.
При изучении распределения генотипов гена ЛПЛ не было обнаружено достоверных различий по количеству их носителей между здоровыми людьми и пациентами как в группе ИБС, так и в группе ВП
Лечебное дело
Генетические маркеры
(табл. 1). При этом больные ВП достоверно (р < 0,05) отличались от больных ИБС большей частотой встречаемости носителей генотипа Н+Н-, для которых, как установлено, характерны оптимальные показатели липидного обмена, низкий уровень ХС крови и наименьшая вероятность развития атеросклероза [36]. В то же время генотип Н+Н+ гена ЛПЛ, предрасполагающий к повышенному уровню ХС крови, достоверно чаще встречался у больных ИБС, чем у больных ВП [20, 42]. Отсутствие достоверных различий исследуемых групп больных и группы здоровых по гену ЛПЛ позволяет предполагать, что наши наблюдения отражают не столько этиологические, сколько патогенетические закономерности, важные с учетом того, что наследуемость для общего (свободного и этерифициро-ванного) ХС, который на 70% синтезируется в организме человека, составляет не менее 45% [14, 24]. Это следует учитывать при анализе взаимосвязей генов липидного обмена с внешнесредовыми вредностями и такими формами поведения людей, которые содержат риски для их здоровья. Так, критическая для развития иммунодефицитных состояний и ВП склонность к переохлаждениям может рассматриваться в контексте аутоагрессивного или агрессивного поведения, вероятность которых возрастает при изначально низком уровне ХС крови или при его снижении, напри -мер, вследствие гипокалорийной диеты с низким количеством продуктов питания, содержащих ХС [12].
Группу повышенного риска в этом плане, по-видимому, составляют носители генотипа Н+Н- гена ЛПЛ. В то же время генетическая предрасположенность к гиперхолестеринемии у носителей генотипа Н+Н+ гена ЛПЛ при влиянии каких-то дополнительных факторов может повышать риск ИБС и снижать риск ВП. Последний сано-генный эффект, очевидно, связан с тем, что повышенный уровень ХС крови, особенно у лиц старших возрастных групп, способствует устойчивости к инфекции за счет
активизации иммунного ответа. Поступающий в макрофаги этерифицированный ХС играет важную роль в синтезе таких медиаторов иммунной системы, как тромбо-ксаны, простациклины и простагландины, а свободный ХС является компонентом плазматических мембран, который обеспечивает избирательную проницаемость и прочность всех клеточных оболочек [30]. К тому же иммунокомпетентные клетки имеют на поверхности образраспознающие рецепторы и способны “узнавать” бактериальные антигены, поскольку и для стенок бактерий характерны липопротеиды, что позволяет рассматривать генетическую регуляцию липидного обмена как одну из областей изучения эволюционных оснований врожденного и приобретенного (адаптивного) иммунитета [33]. В кардиологическом преломлении это особенно актуально в свете аутоиммунной теории атерогенеза и данных о связи гиперлипидемии и повышенного уровня ХС крови с наклонностью к стрессиндуцированному коронароспаз-му, который может иметь самостоятельное кардиопатогенное значение и принимать участие в процессе атеротромбоза [16]. Эмоциональные стрессы часто сопровождаются спазмом коронарных артерий и у одних людей подавляют, а у других стимулируют иммунную реактивность. Провоспалительные цитокины, которые в последнем случае выделяются в ходе иммунной реакции, вызывают воспалительные изменения в стенке сосудов, повреждают кардиомиоциты и вместе с тем способствуют возникновению депрессивных расстройств [32, 44, 45]. При ВП тяжесть депрессии напрямую зависит от выраженности цере-бротоксических влияний, гипоксии коры головного мозга и побочных эффектов антибиотикотерапии, а ИБС находится в ре-ципрокных отношениях с депрессией: каждое из этих заболеваний утяжеляет течение другого [28]. В клинической симптоматике депрессии у больных ИБС преобладают переживания тоски и явления адинамии, психомоторной заторможенности и по-
Лечебное дело
давленности. Такие пациенты пассивны и апатичны, не предъявляют жалоб и не проявляют ни к чему интереса, что контрастирует с проявлениями депрессии у больных ВП. Последние всем недовольны, скандалят, упрекают окружающих в недостаточном внимании, а с началом отхождения мокроты при бронхопневмонии тяготятся пребыванием в обществе, тяжело переживая, что другие люди брезгуют находиться рядом с ними [15].
В экспериментах на животных показано, что после стимуляции иммунной системы у них наблюдаются поведенческие нарушения, сходные с депрессивной симптоматикой у больных ИБС людей: утрата побуждений, апатия и потеря способности к обучению [31]. При этом у обезьян искусственно провоцируемое повышение иммунореактивности в сочетании с действием экспериментально моделируемого психического стресса является более сильным фактором риска возникновения острой коронарной недостаточности и развития ИМ, чем изолированное влияние стресса [2]. По мнению авторов этого эксперимента, для людей психотравмирующие воздействия после случайной иммунной сенсибилизации или на фоне обострения хронического аутоиммунного процесса могут иметь аналогичные последствия, а их острота зависит от выраженности спазма коронарных артерий, который имеет место в начале аллергической и на всем протяжении эмоционально-стрессовой реакции. Гиперхолестеринемия, способствуя ухудшению кислородного снабжения внутренних слоев коронарных артерий, по-видимому, может потенцировать оба варианта развития коронароспазма. Однако наследственно обусловленная предрасположенность к нему главным образом связана со вторым объектом нашего исследования — полиморфизмом гена АПФ. Установлено, что носители генотипа DD гена АПФ отличаются от носителей генотипов ID и II этого гена достоверно большей склонностью к выраженным и длительным коронаро-
спастическим реакциям на стресс, а также повышенной эмоционально-стрессовой реактивностью [8, 43]. По нашим данным, больные ИБС с генотипом DD достоверно чаще принадлежат к стресс-коронарному поведенческому типу А и отличаются достоверно более высокими показателями импульсивности, общей враждебности и агрессивности от больных с генотипами ID и II гена АПФ [19, 21, 22]. Эти личностноповеденческие особенности, характерные для людей, которые часто вовлекаются в стрессогенные ситуации и сами создают их, могут объяснять нередкие случаи развития ИБС при отсутствии ее “классических” факторов риска. Тем более что генотип DD гена АПФ встречается у 30% европеоидов и повышает вероятность коронарных событий, прежде всего у лиц, никогда не куривших, не имеющих избыточной массы тела, повышенных уровней ХС крови и АД [34]. При этом имеются данные о том, что ген АПФ может считаться геном-кандидатом не только ИБС, но и ВП [4]. Проведенный нами анализ распределения генотипов гена АПФ в группах здоровых, больных ИБС и больных ВП позволил выявить закономерности, представленные в табл. 2.
Генотип DD гена АПФ встречался у больных ИБС достоверно чаще, чем у здоровых людей, а генотип II гена АПФ встречался у больных ИБС достоверно реже как по сравнению со здоровыми лицами, так и по сравнению с больными ВП. Тем самым генотип II, играя защитную роль в отношении риска ИБС, может предрасполагать к ВП, причем с достаточно тяжелым течением, требующим госпитализации пациентов. Известно, что крайне тяжелые, осложненные коллаптоидными реакция -ми ВП имеют одним из своих биомаркеров низкий уровень АПФ в сыворотке крови, который рассматривается как органоспецифический фермент легких, поскольку удельная активность АПФ легочной ткани в 20—40 раз выше, чем у других органов [3]. При ИБС, наоборот, увеличение экспрессии АПФ в ишемизированном или некро-
Лечебное дело
Генетические маркеры
Таблица 2. Распределение генотипов гена АПФ в группах практически здоровых лиц, больных ИБС
и больных ВП (абс. (%))
Генотипы гена АПФ 1-я группа (практически здоровые лица) (n = 64) 2-я группа (ИБС) (n = 212) p (1-я и 2-я группы) 3-я группа (ВП) (n = 49) p (2-я и 3-я группы)
DD 14 (22,0) 99 (46,70) 0,005 20 (40,82) н.д.
ID 31 (48,0) 82 (38,68) н.д. 14 (28,57) н.д.
II 19 (30,0) 31 (14,62) 0,035 15 (30,61) 0,039
тизированном миокарде и кровотоке служит биомаркером остроты и тяжести этого заболевания и в наиболее выраженной степени наблюдается с первых часов его самой грозной клинической формы — ИМ [17, 41]. В норме АПФ преимущественно образуется в эндотелии сосудов легких и коронарных артерий и является ключевым компонентом ренин-ангиотензин-альдо-стероновой системы, которая на ранних этапах эволюции способствовала выживанию примитивных приматов в условиях угрозы тяжелой гипотонии из-за нехватки воды и соли [29].
У здоровых людей межиндивидуальные различия уровня АПФ в плазме крови на 50% детерминированы полиморфизмом гена АПФ, что важно для оценки фона, на котором возникают различные заболевания, связанные с данным геном [19]. При этом уровень АПФ в крови составляет у здоровых носителей генотипов DD, ID и II гена АПФ 494, 393 и 299 мкг/л соответственно [37]. Следовательно, в случае возникновения ИБС ее течение у больных с генотипом DD гена АПФ может чаще иметь неблагоприятный характер, а носители генотипа II могут быть в большей мере предрасположены если не к возникновению ВП, то к ее более тяжелому течению за счет коллаптоидных реакций. Эти предположения о не менее важной роли полиморфизма гена АПФ, чем гена ЛПЛ, в прогнозе вариантов течения обоих заболеваний подтвердились и для больных ИБС (табл. 3), и для больных ВП (табл. 4), генотипирован-ных по гену АПФ и гену ЛПЛ.
Как видно из табл. 3, пациенты с генотипом DD гена АПФ и больные с генотипом H+H+ гена ЛПЛ достоверно чаще переносили ИМ, а у больных с генотипом ID гена АПФ обострение ИБС достоверно чаще протекало в прогностически более благоприятной форме НС. Реже носителей всех других генотипов при обеих клинических
Таблица 3. Распределение носителей генотипов гена АПФ и гена ЛПЛ в группе больных НС и в группе больных ИМ (абс. (%))
Исследуемые генотипы НС ИМ (n = 54) (n = 131) p
DD 14 (25,90) 71 (54,20) 0,007
ID 29 (53,70) 44 (33,59) 0,043
II 11(20,37) 16 (12,21) н.д.
H+H+ 20 (37,04) 78 (59,54) 0,043
H+H- 28 (51,85) 44 (33,59) н.д.
H-H- 6 (11,11) 9 (6,87) н.д.
Таблица 4. Частота встречаемости носителей генотипов гена АПФ и гена ЛПЛ у больных ВП со среднетяжелым и крайне тяжелым течением (абс. (%))
Генотипы гена АПФ и гена ЛПЛ ВП p
средней тяжести (n = 19) крайне тяжелая (n = 13)
DD 10 (52,63) 3 (23,08) н.д.
ID 8 (42,11) 2 (15,38) н.д.
II 1 (5,26) 8 (61,54) 0,014
Н+Н+ 6 (31,58) 0 н.д.
Н+Н- 11 (57,89) 10 (76,92) н.д.
Н-Н- 2(10,53) 3 (23,08) н.д.
Лечебное дело
формах ИБС встречались носители генотипа H H- гена ЛПЛ и генотипа II гена АПФ. Последний генотип, играющий про-тективную роль в отношении риска развития ИБС, имел, как демонстрирует табл. 4, противоположное прогностическое значение, если выявлялся у больных ВП, поскольку он оказался единственным генотипом, ассоциированным с ее крайне тяжелым течением, которое оценивалось нами по критериям степени тяжести ВП [23].
Носители генотипа II гена АПФ достоверно чаще переносили ВП в ее наиболее тяжелом варианте — с массивной зоной инфильтрации в легких, частотой дыхательных движений свыше 30 в 1 мин и частотой сердечных сокращений свыше 110 в 1 мин при эпизодах падения АД ниже 90/60 мм рт. ст. Важно отметить, что такой клинической картины не наблюдалось ни у одного больного ВП с генотипом Н+Н+ гена ЛПЛ, который у больных ИБС был связан с исходом острого коронарного синдрома в ИМ. Таким образом, фенотипические отражения полиморфных вариантов генов ЛПЛ и АПФ в “зеркалах” ИБС и ВП предстают “антиподами” по отношению друг к другу именно в тех ракурсах, которые позволяют понять природу описанного в начале статьи феномена расхождения динамики смертности от этих заболеваний в американской популяции в конце прошлого века (см. рисунок).
Большая часть смертей от ВП в США за анализируемый период не зависела от “постарения” населения и была преждевременной, так как прирост смертности у наименее вовлекаемых в любые профилактические программы лиц в возрасте старше 65 лет составил лишь 21,5% [39]. Тот факт, что одни и те же генотипы при таком изменении средового “контекста”, как начало борьбы за снижение уровней АД и ХС крови, могли манифестировать противоположным образом, согласуется с новой парадигмой оценки генетических факторов риска мультифакториальной патологии [26]. Сегодня их предлагается рассматри-
вать как наделенные потенциально адаптивными свойствами аллели и генотипы не столько риска, сколько пластичности [38]. На наш взгляд, эта парадигма, возникшая в лоне нейронаук и биоповеденческой медицины, представляет интерес в плане оптимизации массовых профилактических вмешательств, при проведении которых нельзя игнорировать возможность эффекта “компенсационной смертности” [11, 40].
Согласно В.Н. Ярыгину (2010) и Б.Т. Ве-личковскому (2012), данный эффект, заключающийся в том, что снижение смертности от одной причины может сопровождаться в популяции “компенсаторным” ростом летальных исходов от других причин, сопряжен с разными типами срыва адаптационных ресурсов у лиц с различными генетическими конституциями [9, 35]. Вследствие этого факторы риска одних болезней оказываются факторами “антириска” для других, как, например, снижение уровня ХС крови, которое, уменьшая вероятность развития ИБС, повышает уязвимость к инфекции и оказывает негативное влияние на психологический статус, преимущественно у мужчин [25]. Поэтому представления о функциях генов пластичности могут способствовать уточнению механизмов, лежащих в основе не только “компенсационной смертности”, но и нозологической “дистропии”, означающей “взаимное отталкивание” таких болезней, как ИБС и ВП, что не исключает их “син-тропической” совместимости, например, в случае осложнения ИМ застойной постинфарктной бронхопневмонией.
Полученные нами данные делают особенно актуальной такую стратегию клинико-генетических исследований, которая представляет собой путь от генотипических вариантов уже известных генов-кандидатов на роль факторов риска той или иной болезни к их возможным соматотропным и психотропным эффектам у больных людей с разной патологией. С точки зрения теории эволюции эти фенотипические эффекты генотипов, не утраченных в человеческой
Лечебное дело
Генетические маркеры
популяции при смене множества поколений, должны иметь патогенный характер в отношении одних заболеваний и протек-тивно-саногенный — в отношении других болезней, максимально различающихся по этиологии, патогенезу и распространенности в разные исторические эпохи. Это положение обосновывает необходимость индивидуализации профилактических мероприятий и заставляет с большой осторожностью относиться к перспективам генотерапии, если таковая станет возможной применительно к мультифакториальным болезням. В противном случае на смену старому врачебному афоризму, согласно которому “человека с возрастом чаще всего подстерегают те или иные из двух ворот смерти — сердечный приступ или воспаление легких”, — придут другие, не менее афористичные высказывания аналогичного содержания о каких-то других соматических, психических и психосоматических заболеваниях.
В завершение нашего исследования можно сделать следующие выводы:
1) противоположные влияния полиморфных вариантов генов ЛПЛ и АПФ на риск развития ИБС и ВП соответствуют по-
лярным позициям этих заболеваний в психосоматическом континууме внутренних болезней и могут быть опосредованы особенностями липидного обмена, иммунологического статуса и сосудистого тонуса;
2) больные ВП отличаются от больных ИБС достоверно большей частотой встречаемости генотипа Н+Н- и достоверно меньшей частотой генотипа Н+Н+ гена ЛПЛ, который играет неблагоприятную роль при обострении ИБС;
3) генотип Н+Н+ гена ЛПЛ не встречается у больных с крайне тяжелой ВП и является маркером прогрессирующего течения ИБС, выступая наряду с генотипом DD гена АПФ фактором риска ИМ;
4) у больных ИБС генотип DD гена АПФ встречается достоверно чаще, чем у здоровых людей, а генотип II — достоверно реже как по сравнению со здоровыми, так и по сравнению с больными ВП, у которых но-сительство этого генотипа достоверно чаще встречается при осложненном коллапсами крайне тяжелом течении ВП.
Со списком литературы вы можете ознакомиться на нашем сайте www.atmosphere-ph.ru
Genetic Markers of the Diseases with Polar Positions in the Psychosomatic Continuum of Internal Medicine
I.A. Melentiev, A.A. Vershinin, A.S. Melentiev, N.A. Malygina, I.V. Kostomarova, O.V. Artemieva, and L.T. Alikhanova
A comparative analysis of the distribution of Hindlll DNA polymorphism of lipoprotein lipase gene and insertion-deletion polymorphism of ACE gene in patients with coronary artery disease and patients with community-acquired pneumonia found that risk genotypes of one disease were antirisk genotypes for the other, and vice versa. It was shown that the opposite effect of genotypes of studied genes on the development and adverse course of coronary artery disease and community-acquired pneumonia corresponded to polar positions of these diseases in psychosomatic continuum of internal medicine, and might be mediated by the features of lipid metabolism, immunological status, and vascular tone.
Key words: HindIII DNA polymorphism of lipoprotein lipase gene, polymorphism of ACE gene, community-acquired pneumonia, coronary artery disease, unstable angina, myocardial infarction.
Лечебное дело 2.2014
