CC BY
229
АНТИБОЛЬШЕВИСТСКАЯ РОССИЯ Anti-Bolshevik Russia
С.В. Смирнов
ГЕНЕРАЛ М.К. ДИТЕРИХС ВО ГЛАВЕ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ОТДЕЛА РОВС
S. Smirnov
General M.K. Diterikhs as the Head of the Far Eastern Division of the Russian All-Military Union
Имя и дела генерала Михаила Константиновича Дитерихса широко известны: потомок старинного дворянского рода, кадровый офицер-генштабист, один из разработчиков Брусиловского прорыва в годы Первой мировой войны, руководитель комиссии по расследованию убийства царской семьи на Урале в период Гражданской войны, последний глава последнего белого правительства на территории России - Приамурского Земского края, - и еще многое другое. Его жизни и деятельности посвящен ряд публикаций1.
И все же эмигрантский период его жизни и деятельности нельзя назвать исчерпывающе исследованным. Опираясь на сравнительно мало изученные документы, хранящиеся в архивах Музея русской культуры в Сан-Франциско и Гуверовского института войны, революции и мира, мы поставили своей задачей раскрыть наиболее яркую страницу его эмигрантской жизни - руководство Дальневосточным отделом Русского общевоинского союза (РОВС).
* * *
В первые годы после эмиграции в Китай (конец 1922 г.) Дитерихс практически не принимал участия в деятельности русских политических и военных организаций, разочаровавшись в возможностях дальнейшего продолжения борьбы против большевиков прежними методами и поддержке со стороны иностранных держав. Семья Ди-терихсов в 1923 г. обосновалась на территории Французской концессии Шанхая, где Михаил Константинович служил сначала конторщиком, а позднее главным кассиром Франко-китайского банка. Много внимания генерал уделял работе в созданном его женой еще в 1920 г. и вывезенном в дальнейшем в Китай приюте для девочек-162
подростков «Очаг». Приют и квартира Дитерихсов размещались в выделенной им французским муниципалитетом небольшой усадьбе на рут Пер Роббер (двухэтажный дом, в котором было около 12-ти комнат, и участок земли).
Генерал А.С. Лукомский, представитель вел. кн. Николая Николаевича, член РОВС, посетивший Дальний Восток в 1924 - 1925 гг. с целью выяснить обстановку в регионе и возможность организации здесь крупного антибольшевистского выступления, охарактеризовал Дитерихса как человека «безукоризненно честного, но потерявшего всякую веру в возможность работы». «Настроен болезненно-мистически и для работы вряд ли теперь полезен», - написал он в своем дневнике о Дитерихсе и тут же добавил: «По крайней мере, в настоящее время. Если же "дух" к нему вернется - будет, наоборот, очень полезен»2.
Похищение в Париже в январе 1930 г. председателя РОВС генерала А.П. Кутепова агентами ГПУ сильно потрясло Дитерихса и подтолкнуло его вновь встать на путь активной борьбы с большевиками.
К этому времени в Китае уже существовал созданный в 1928 г. Дальневосточный отдел РОВС, возглавляемый генералом М.В. Хан-жиным, но численность его членов была невелика, связь между подразделениями была налажена слабо, а финансовая база практически отсутствовала.
Зимой 1930 г. генерал Дитерихс обратился к своим боевым соратникам по Сибири и Дальнему Востоку с воззванием объединиться для борьбы за освобождение Родины и создать Фонд помощи России, в который каждый неравнодушный к судьбе родины эмигрант мог вносить свои пожертвования.
Документы, вышедшие в этот период из-под пера Дитерихса, четко показывают, что борьба за освобождение Родины имела для генерала глубокий религиозный смысл - борьбы против «сатанинской» Советской власти, «разрушающей Россию, угнетающей народ, растлевающей детей и отравляющей весь мир ядом своего безбожного начала». С точки зрения Дитерихса, весь русский народ, допустивший разрушение России и убийство царя - помазанника Божья, - совершил страшный грех. Белое движение, не будучи свободным от этого греха, было обречено на поражение, и эмиграция, потеря Родины, стала наказанием и в то же время возможностью для осуществления искупительной жертвы: «Мы каждый в отдельности, как бы вырабатывали самих себя, закаляли к будущему служению, к будущему подвигу, который потребует от нас Родина». Теперь время настало, и эмиграция должна найти в себе твердость воли и отдать себя служению народу, изнывающему под большевистским игом, противопоставив физической силе «сатанинской» власти силу духовную, силу любви к своему народу, к своей Родине. На этом пути «каждый - в отдельности может умереть, но сплоченная организа-
ция, организация мировая, умереть не может». Поэтому он призывал объединиться и «стать выше личного, возвыситься до честной преданности своей Святой России, передать, если на то будет Воля Божья, свои заветы борьбы своим детям, и быть достойными своих великих предков, создавших нам Великую Родину»3.
Освобождение Родины, понимаемое в рамках искупительной жертвы эмиграции, должно было осуществиться, по мнению Дите-рихса, без какой-либо интервенции, «только русскими силами, русскими руками». К тому же, как указывал с беспощадной реалистичностью Дитерихс, никому из иностранцев не нужна сильная, национальная Россия - «их идеал: лимитрофная Россия, с враждующими между собой лимитрофными областями, но с желаемыми и угодливыми для них лимитрофными правителями и правительствами». В связи с этим, по его убеждению, первостепенной задачей антибольшевистских сил должно было стать достижение материальной независимости путем распространения в среде эмиграции идеи жертвенности и аккумулирования денежных средств в едином Фонде спасения России. Он призывал каждого вступающего в объединение не только лично вносить установленные взносы, но и побуждать к этому окружающих его эмигрантов, пробуждая эмиграцию от пассивности и инертности4.
Другой важнейшей задачей антибольшевистских сил, священной обязанностью перед Родиной Дитерихс считал «необходимость воспитать своих детей в русском национально-религиозном историческом духе, в любви к своей России, крепких устоях православной веры, в знании истории нашей Родины и в гордом исповедании чести быть русским»5.
Призыв Дитерихса к его боевым соратникам был поддержан, результатом чего стало учреждение в марте 1930 г. Урало-Приамурской группы добровольцев РОВС. Группа должна была состоять из отделов, личный состав которых подразделялся на кадры: пехотный, кавалерийский, казачий, артиллерийский инженерный. Во главе каждого местного кадра из состава Отделов назначался начальник. Каждый доброволец должен был вносить ежемесячно в Фонд помощи России взнос в размере 1 китайского долл. или 1 йены. Обязательство вносить взносы должно было приниматься как присяга6.
В конце марта 1930 г. начали функционировать несколько Отделов Урало-Приамурской группы: Шанхайский во главе с самим Дитерихсом, Циндаосский во главе с генерал-лейтенантом И.С. Смолиным, соратником Дитерихса по Приморью, и Харбинский под временным руководством полковника А.С. Бодрова. Вскоре при активном участии Дитерихса произошло объединении военных организаций Шанхая и создание Шанхайского отделения РОВС, а в июне 1930 г. приказом председателя РОВС генерала Е.К. Миллера он был назначен начальником Дальневосточного отдела РОВС вместо жившего в Дайрене генерала Ханжина, давно просившего
о замене7. С этого времени штаб-квартирой и основным мозговым центром Дальневосточного отдела стал особняк Дитерихса.
Сразу вслед за назначением Дитерихса главой отдела из Парижа в Шанхай была выслана сумма в 5 тыс. американских долл. для поддержания вызванных начавшейся коллективизацией антибольшевистских выступлений на советском Дальнем Востоке. К слову сказать, за предшествовавшие два года Дальневосточный отдел получил из Европы всего 3 тыс. франков, а взносы, которые собирались в Китае в Фонд спасения России имени вел. кн. Николая Николаевича, отправлялись в Париж. Понимая, что полученных денег слишком мало для ведения широкомасштабной работы, генерал Миллер указывал, что больших сумм в его распоряжении нет, приветствовал создание Фонда помощи России, передавал в распоряжение Дитерихса взносы, ранее собиравшиеся в Фонд спасения России, и предлагал искать возможность получения иностранной финансовой поддержки. Кроме того, глава РОВС указывал на необходимость укреплять связи с Японией, даже путем соглашения на создание на российской дальневосточной территории буферного государства, что ни к чему не обязывало РОВС в его тогдашнем «безответственном положении»8. Впрочем, у Дитерихса был свой взгляд на взаимоотношения с Японией.
Как истинный генштабист, он начал свою работу на посту начальника Дальневосточного отдела РОВС с подготовки подробной докладной записки, направленной в центр в июле 1930 г.9. В записке генерал обрисовал внешнюю и внутреннюю обстановку на Дальнем Востоке и в СССР, указывая при этом, что ни одна из держав, имевших свои интересы на Дальнем Востоке, не окажет никакой материальной помощи русскому национальному движению, а деятельность Японии в Китае является по сути своей антирусской, поэтому те силы эмиграции, которые ориентируются на Японию, наносят только вред освободительному движению. В данном случае Дитерихс указывал на атамана Г.М. Семенова и возникший после раскола Совета уполномоченных организаций Автономной Сибири (СУОАС) в 1928 г. Совет уполномоченных Сибирских организаций (СУСО), возглавляемый М.П. Головачевым. СУСО выступил за создание «буферного Сибирского государства» под протекторатом Японии, как главного оплота борьбы с коммунизмом на Дальнем Востоке. Характеризуя военную эмиграцию в Китае, Дитерихс отмечал ее большую неоднородность, отсутствие крупных фигур, способных повести за собой воинскую массу, «атамановщину» и широко распространившуюся «болезнь игры в общественность» - чрезмерное увлечение политиканством, ведущее к дальнейшему раздроблению эмиграции. Тогда как главной задачей военной эмиграции должна являться борьба против Советской власти. По его мнению, необходимо было воспользоваться дестабилизацией социально-политической обстановки в СССР, всемерно способствовать разжиганию вну-
тренней анархии и революционному свержения большевиков.
Одним из важнейших вопросов, обозначенных в записке, был, как и прежде, вопрос финансирования: «Деньги, деньги и деньги -от них зависит все разрешение современного положения на Дальнем Востоке»10.
Достаточный приток средств мог быть обеспечен только объединением всех сил эмиграции в единый антибольшевистский фронт. Дитерихс считал, что подобное объединение возможно, и предлагал всем антибольшевистским организациям Китая, отбросив политические разногласия и личные амбиции, соединиться. Впрочем, попытки объединения эмиграции в Китае уже предпринимались. С начала 1928 г. под руководством Д.Л. Хорвата действовало Объединение дальневосточной эмиграции, включавшее в свой состав более ста эмигрантских организаций11.
Важным мероприятием в деле подготовки свержения Советской власти Дитерихс видел организацию небольших партизанских отрядов, в задачи которых входила бы разведка, проверка донесений с мест и усиление внутренней связи с местными партизанами и антисоветскими деятелями. Кроме того, предполагалась подготовка инструкторских кадров, которые в нужный момент смогли бы принять на себя руководство повстанчеством и местными партизанами. В реализации данных мероприятий основная роль отводилась формирующимся в Харбине и полосе отчуждения КВЖД кадрам Урало-Приамурской группы. Среди людей, способных начать немедленную работу по организации партизанских отрядов, начальник Дальневосточного отдела выделял генералов Е.Г. Сычева, И.Ф. Шильникова и Н.П. Сахарова, каждый из которых имел богатый опыт партизанской деятельности.
В результате энергичных мер по сбору денежных средств, предпринятых членами РОВС весной-летом 1930 г. при активном сотрудничестве с рядом эмигрантских общественных организаций и Русской православной церковью, в распоряжении отдела сосредоточилось 20 тыс. китайских (мексиканских) долл., что позволило начать работу в приграничных районах.
Основным союзником в закордонной работе для РОВС стало Братство русской правды (БРП), что соответствовало и политике центра, возлагавшего большие надежды на сотрудничество с БРП12. В свою очередь, Верховный круг БРП в марте 1931 г. принял Дите-рихса в Братство в качестве «почетного брата»13. К этому времени в рядах Братства состояло немало крупных политических и военных деятелей китайской ветви эмиграции: генерал Д.Л. Хорват, бывший управляющий КВЖД, утвержденный в 1927 г. вел. кн. Николаем Николаевичем «гражданским» главой российской эмиграции на Дальнем Востоке, генерал Бурлин, отвечавший до 1930 г. за работу по 2-й (военной) линии РОВС, генерал Сычев, глава Восточного казачьего союза, генерал Шильников и другие14.
Дитерихс стремился всемерно использовать БРП для организации партизанского движения в приграничных районах СССР, ведения разведки, переброски антисоветской литературы на территорию СССР и создания там подпольных ячеек. Как следует из переписки маньчжурских «братчиков» с Шанхайским отделом БРП, те, хотя и были недовольны тем, что представители РОВС приписывают себе их достижения, но работать совместно с РОВС и даже под руководством его назначенцев не отказывались, получая от Союза финансовую поддержку15.
Разворачивая работу в приграничье, Дитерихс прекрасно понимал и отмечал это в своих письмах в Париж, что рассчитывать на скорые результаты не приходилось. Работа на севере Маньчжурии требовала строгой конспирации не только по причине активной деятельности здесь советской разведки, но и в связи с препятствиями, которые чинили работе эмигрантских организаций китайские власти, а также усилившимся любопытством со стороны японцев, по словам Дитерихса, находившихся «в соглашении с большевиками и склонных к провокациям»16.
Для организации антисоветского вещания летом 1930 г. Дальневосточный отдел обзавелся своей радиостанцией, имевшей радиус действия в 4 тыс. миль. Радиостанция, располагавшаяся в Шанхае, вела передачи четыре дня в неделю в 14 часов среднего Гринвичского времени на волне в 52,2 метра17. Радиостанция действовала около двух лет.
Стремясь упрочить связи между Шанхаем и региональными подразделениями РОВС в Китае, Дитерихс в сентябре 1930 г. предпринял объезд входивших в состав Дальневосточного отдела территорий, что ранее руководством отдела не предпринималось. Во время объезда генерал посетил Мукден, Чанчунь и, главное, наиболее крупный центр русской эмиграции в Китае - Харбин. Большое внимание к Маньчжурии определялось ее приграничным положением с СССР, уже давно превратившим ее в основной плацдарм для осуществления антисоветской деятельности. Поездку в Харбин он сравнивал со своим объездом весной 1916 г. районов армий Юго-Западного фронта18.
Посещение Дитерихсом Харбина вызвало раздражение советской стороны и большую обеспокоенность в среде эмигрантской общественности, опасавшейся ответных акций большевиков, осуществляемых через китайскую администрацию19.
В то же время сентябрьская поездка дала возможность Дите-рихсу завершить структурное оформление подведомственного ему отдела и утвердить его руководящую роль над другими воинскими объединениями и примыкавшими к ним организациями молодежи. Главенства РОВС не приняли только легитимисты и атаман Семе-нов20.
Осенью 1930 г. в состав Дальневосточного отдела РОВС входило
семь отделений:
1. Шанхайское (начальник - генерал Дитерихс),
2. Мукденское (начальник - генерал-майор Б.А. Остроградский; генерал П.П. Петров, ранее возглавлявший отделение, был назначен начальником штаба отдела и переехал с семьей в Шанхай; Дитерихс, близко знакомый с Петровым еще по Приморью, очень высоко ценил его профессиональные и личностные качества);
3. Тяньцзинское (начальник - генерал-лейтенант Г. А. Вержбиц-кий, соратника Дитерихса по Приморью);
4. Циндаосское (начальник - генерал-лейтенант Смолин);
5. Дайренское (до 1931 г. начальник - генерал Ханжин);
6. Японское (начальник - капитан 2-го ранга Л.Ф. Компанион).
7. Харбинское (начальник - генерал-майор А.В. Бордзиловский).
В Маньчжурии формировались два отдела Урало-Приамурской
группы: Харбинский под руководством полковника Бодрова и Маньчжурский, возглавляемый генерал-майором В.Д. Косьминым. Оба отдела подчинялись непосредственно Дитерихсу21.
В оперативном отношении территория, где действовали подразделения Дальневосточного отдела, была разделена Дитерихсом на две зоны: Северная Маньчжурия до параллели Чаньчуня являлась боевой зоной, весь район южнее этой параллели и Япония - зоной резервов. Боевая зона составила «Авангард» Дальневосточного отдела, главной задачей которого являлось установление связи с советской территорией и проведение разведки. Воинские организации резервных районов должны были разбить своих чинов на две категории: резерв 1-й очереди, состоявший из «холостых чинов и тех из женатых, кто могут немедля выступить в поход» по первому требованию начальника, и резерв 2-й очереди - все остальные22.
Отмечая резкое снижение уровня боевой и теоретической подготовки бывших военнослужащих, Дитерихс потребовал «освежать военное образование для тех чинов, кои уже проходили военную службу и организовать специальные курсы по военному образованию и воспитанию для тех, кто не служил еще в войсках, или кто, быв добровольцем, не получил училищной подготовки»23. На основании приказа главы Дальневосточного отдела в апреле 1931 г. в Шанхае открывались унтер-офицерские и военно-училищные курсы, ориентированные на военную подготовку молодых людей, вступавших членами в РОВС24. Основную часть курсантов составили чины Русского отряда Шанхайского волонтерского корпуса. Летом того же года были открыты офицерские курсы усовершенствования военных знаний. В Харбине курсы для подготовки унтер-офицерских кадров были созданы на базе молодежной антисоветской организации Союз мушкетеров. Работа первого «мушкетерского» Военно-инструкторского отряда, где офицеры-члены РОВС являлись преподавателями, началась весной 1931 г.25.
Поездка Дитерихса в Маньчжурию и активизация деятельности
РОВС вызвали ответные действия властей СССР. Генеральное консульство СССР в Харбине направило ряд нот китайским властям26, началось усиленное давление на старших офицеров, руководящих членов Харбинского отделения РОВС. В конце 1930 г. Харбин был вынужден покинуть генерал Бордзиловский, он перебрался в Шанхай. Служивший в полиции полковник Бодров был переведен из Харбина на небольшую железнодорожную станцию Аньда, после чего прекратил связь с Шанхаем. Генерал Косьмин, по словам Дитерихса, «умный, вечно интригующий и честолюбивый», вышел из состава РОВС и в мае 1931 г. возглавил только что образовавшуюся в Маньчжурии Русскую фашистскую партию. Не желая лишний раз раздражать большевиков, Дитерихс после отъезда Бордзиловского временно не стал назначать начальника Харбинского отделения.
Советские спецслужбы также усилили борьбу против партизанского движения и засылавшихся на территорию СССР агентов. Дитерихс, по-видимому, как никто другой реально оценивал глубину проникновения советской разведки в эмигрантские ряды. В декабрьском 1930 г. письме Миллеру генерал отмечал, что половина работников 1-й и 2-й линий организации «уже не свободны в своих действиях и опутаны большевиками в полной мере, хотя сами работники и не осознают своего положения». В связи с создавшейся обстановкой Дитерихс сделал ставку на разворачивание работы 3-й и 4-й линий организации. Не называя имен сотрудников, он указал: «.. .Люди эти старые и опытные работники в приграничных районах, никогда своих имен не выдвигавшие, но почти не прекращавшие своей работы со времен оставления нами русской территории Дальнего Востока»27. Скорее всего, этими сотрудниками являлись полковник А.Г. Аргунов и подполковник Н.А. Мартынов, оба члены БРП. Известно, что и тот и другой получали определенные суммы из средств РОВС28.
С января 1931 г. Дитерихс предполагал развернуть активную работу 3-й и 4-й линий сразу по трем направлениям: со станции Пограничная - на Приморье, со станции Маньчжурия - в Забайкалье, из Сахаляна - в Амурскую область. Сотрудники, работавшие по этим линиям, должны были способствовать антибольшевистским выступлениям, ожидавшимся весной 1931 г. Для этого планировалось использовать небольшие передовые отряды, люди для которых, по словам главы Дальневосточного отдела, два года выдерживались в тайге, приучаясь к жизни вне населенных пунктов, к лишениям, дисциплине, к охоте и руководству партизанскими действиями29. Это вместе с деятельностью конспиративных ячеек на советской территории и проникновением в советские административные и военные учреждения должно было подготовить к 1933 г., к началу новой пятилетки в СССР, условия для единого антибольшевистского выступления на востоке страны.
Между тем, финансовая проблема по-прежнему оставалась край-
не острой. Дитерихс с горечью отмечал, что сборы на местах дают очень мало денег. В июльском письме 1931 г. в центр он констатировал, что, несмотря на энергичные усилия, предпринятые для сбора средств, за первые шесть месяцев года в Фонд поступило всего 6014 долл. Причем Харбин, обещавший во время приезда Дитерихса давать 3 тыс. долл. в месяц, собрал только 441 долл.30 Грозные циркуляры, которые генерал направлял начальникам кадров Урало-Приамурской группы, требуя немедленно собрать и выслать ему в Шанхай взносы, в противном случае обещая применить к тем, кто не выполнит свой воинский долг, опубликование их фамилий в Китае и Европе, и исключение их из воинского звания, мало что меняли.
Как писал Дитерихс, инертность эмиграции не только не снизилась, а как будто усугубляется, эмигрантская масса не идет дальше пустой болтовни и платонических мечтаний о России. Особенно Ди-терихса беспокоило состояние молодежи, которой, по его словам, сейчас «ближе и родственнее интересы их настоящего интернационального обывательского положения, чем духовная любовь к своей Родине и идейные принципы борьбы за нее, которую сознательно они не знали, полюбить не успели, или которая принесла им, по их собственному выражению, только лишения, страдания и бежен-ство»31.
Не имея достаточных средств, даваемых местными сборами и почти ничего не получая из центра, финансовые дела которого также находились в плачевном состоянии, Дитерихс был вынужден сообщить генералу Миллеру, что с нового 1932 г. прекратит работы по 1-й, 2-й и 4-й линиям, сохранив только часть работы по 3-й линии, «дабы не терять связей с деревней и с контрразведкой как в СССР-ии, так и в Маньчжурии». В заключение письма генерал отметил: «Грустно мне и тяжело прекращать действенную работу по развалу советской власти и по подготовке ее взрыва, но, очевидно, на то воля Божья. Буду пытаться идти другими путями к намеченной цели, доступными нашим средствам»32.
Если в обращениях к генералу Миллеру Дитерихс старался сохранять официальный тон, то в письме к своему сослуживцу по полевому Генеральному штабу Юго-Западного фронта времен мировой войны генерал-лейтенанту Н.Н. Стогову, начальнику военной канцелярии РОВС, он не сдерживал захлестывавших его эмоций: «...За полтора года я ни разу не получил ни от Вас, ни от генерала Миллера какого либо намека на вашу активную работу в СССР-ии, какой либо информации для координирования своей заграничной работы, как это полагается между различными штабами, ведущими самостоятельную подготовку. В чем выражается Ваша работа? Неужели только в учебной части, в курсах и... что самое ужасное - в полемических выступлениях с другими организациями? Николай Николаевич, ведь мы губим дело, вымираем, теряем боевое сердце и если не ведем фактической работы в СССР-ии, то не имеем и
права говорить о нашей активной работе. Одному же человеку никогда "ВОЗА" не сдвинуть.». Дитерихс, завершая письмо, с горечью восклицал: «Неужели Бог отнял от нас не только нашу Великую Родину, лишил нас крова и своего очага, но отнял от нас разум, мудрость, отнял и способность любить друг в друге и во всех, кто с нами, честную и искреннюю готовность верою и правдою служить, прежде всего, своей задушиваемой, несчастной Родине.». И в то же время, еще сохраняя веру в возможность продолжения борьбы, подчеркивал: «.Ничто не должно останавливать нас в стремлении к объединению наших усилий к свержению советской власти в России. Пусть мир, ослепленный и развращенный жаждой алчного материализма, примет себе эту власть. нам, русским, горя от этого нет. Освободим свою страну, освободим свою Родину от диавола»33.
В 1932 г. Дальневосточному отделу из-за недостатка средств пришлось отказаться от работы партизанских начальников Сычева и Мартынова, поддерживая очень скромными суммами только Аргунова и Шильникова34. В Шанхае из состава отдела начался выход отдельных военных организаций.
Большой урон деятельности РОВС и других антибольшевистских организаций наносили советские спецслужбы. В 1931 - 1932 гг. Западносибирское и Дальневосточное полпредства ОГПУ провели совместную агентурную разработку под кодовым названием «Таежные братья». На советской территории был ликвидирован ряд эмигрантских разведгрупп, разгромлены явки, арестованы несколько эмиссаров антибольшевистских организаций. Более того, советская сторона по договоренности с китайскими властями располагала свои специальные подразделения для ликвидации белых партизанских отрядов на китайской стороне границы в районах станций Маньчжурия и Пограничная35. В 1932 г. Приграничный отдел БРП, работавший в районе станции Пограничная, был практически разгромлен и в дальнейшем ликвидирован. Другой крупной операцией советских спецслужб против боевых организаций эмиграции, задуманной в 1931 г., стала операция «Мечтатели», организованная и проведенная по типу операций «Трест» и «Синдикаты» на Западе. Операция успешно осуществлялась вплоть до 1935 г.36
Тем временем ситуация на северо-востоке Китая претерпела кардинальные изменения. В сентябре 1931 г. японская Квантунская армия вторглась в Маньчжурию и, разгромив китайские войска, обеспечила провозглашение на этой территории в марте 1932 г. «независимого» маньчжуро-монгольского государства Маньчжоу-Го.
Приход японцев в Маньчжурию был воспринят частью радикальной антибольшевистской эмиграции с большим воодушевлением и оживлением надежд на поддержку Японией антисоветской борьбы. Генерал Дитерихс, не питавший особых надежд на поддержку русских национальных сил со стороны Японии, тем не менее, считал, что нельзя упускать благоприятную возможность, созданную воен-
ным вторжением японцев. В марте 1932 г. через эмигрантскую прессу он распространил «Призыв к Белой Русской Эмиграции всего мира», указывая, что за последние годы эмиграция уже упустила два благоприятных шанса для подъема антибольшевистского движения на российском Дальнем Востоке (1929 и 1930 гг.), а теперь может быть упущен и нынешний шанс, если антибольшевистские силы в Маньчжурии не получат финансирования37.
В связи с воззванием Дитерихса генерал Миллер призвал начальников отделов РОВС организовать сбор средств для борьбы с СССР на Дальнем Востоке, указывая, что пропустить такой исторический момент было бы равносильно преступлению перед Отечеством. Инициатива Дитерихса была подхвачена и популяризировалась редакцией журнала «Часовой». Однако, несмотря на предпринимаемые попытки, организовать сколько-нибудь заметную помощь Дальнему Востоку центр не смог. Денег у руководства РОВС не было, а усилившиеся внутренние противоречия в Союзе вели к падению дисциплины и невыполнению приказов штаба организации. Не принесла успеха и последняя из предпринятых Дитерихсом попыток получить деньги на продолжение антисоветской работы - направление в Японию начальника штаба Дальневосточного отдела генерала Петрова с целью возвращения выданных им в 1920 г. на хранение в Японскую военную миссию 20 ящиков с золотой монетой, о чем была составлена соответствующая расписка. Однако судебное дело, затеянное генералом Петровым, затянулось на долгие годы и не принесло положительного результата. В конце концов, генерал, в условиях начавшейся Второй мировой войны, согласился с предложением японских властей прекратить тяжбу в обмен на уплату всех судебных издержек38.
Укрепившись в Маньчжурии, японцы начали методично подчинять себе закордонную работу белой эмиграции. Неопределенное отношение руководства Дальневосточного отдела РОВС к японским властям в Маньчжоу-Го, стремление отдела сохранить самостоятельность с ориентацией на Европу очень быстро дали возможность противникам Союза очернить его деятельность в глазах японцев, и без того относившихся к этой организации подозрительно.
В январе 1933 г. в Токийскую жандармерию был направлен донос с обвинением руководства Дальневосточного отдела РОВС в работе против Маньчжоу-Го. В мае того же года в крупной японской газете «Осака асахи» появилась статья, в которой генералы Хорват и Дитерихс объявлялись организаторами разведывательной работы в Маньчжоу-Го, передававшими заведомо ложные сведения о ситуации в Маньчжурии в Лигу Наций и ведущими агитацию среди белых русских «с целью поднятия анти-Японо-Маньчжурского настроения»39. Спустя два дня на страницах газеты «Харбинское время вечером» представители ряда эмигрантских организаций в Маньчжоу-Го выступили с демаршем против Дитерихса, отмежевав-
шись от него и РОВС.
В ответ на эти выпады Дитерихс обратился с открытым заявлением ко всем дальневосточным чинам РОВС. Генерал отверг все выдвинутые против него обвинения, пенял противникам за деятельность по расколу эмиграции и призывал членов Союза помнить, что «Япония, поднявшая знамя борьбы за националистические принципы народов, является другом. С ней и с Маньчжоу-Го нужно действовать заодно, сотрудничая и содействуя чем только возможно в их движении против местной советской власти»40. В это же время в письме к генералу Ханжину Дитерихс назвал все произошедшее грубой провокацией с целью обезглавить важнейшие белые национальные организации, осуществленной при поддержке японцев. Генерал отмечал, что японцы стремятся использовать русскую эмиграцию только в своих целях и «что на [их] помощь в нашей национальной работе рассчитывать больше не приходится»41.
События 1933 г. заметно ослабили положение РОВС. Практически прервались связи между руководством Дальневосточного отдела Союза и БРП. В 1934 г. руководители Шанхайского отдела БРП прямо заявили о необходимости тесного сотрудничества с «новыми хозяевами» Маньчжурии42. Теперь вся закордонная работа белой эмиграции против СССР в Маньчжурии оказалась в руках японцев и направлялась ими.
Фиаско, которое в очередной раз потерпел Дитерихс в борьбе за освобождение России, сильно сказалось на его здоровье. Генерала страшно мучила малярия, отнимая силы и ослабляя волю к дальнейшей борьбе.
В сентябре 1934 г. Дитерихс предложил руководству РОВС проект разделения Дальневосточного отдела на три самостоятельных отдела, подчиненных непосредственно Парижу: Маньчжурский, Японо-Чжилийский (включающий Северный Китай) и Китайский (центральная и южная часть страны). Во главе Маньчжурского отдела Дитерихс предлагал поставить генерала Вержбицкого (начальник Харбинского отделения Союза), во главе Японо-Чжилийского - генерала Петрова, а во главе Китайского - либо генерала К.Ф. Вальтера, одного из старших офицеров Шанхайского отделения и бессменного председателя Союза служивших в Российских Армии и Флоте, либо генерала Бурлина43. Себе Дитерихс оставлял роль своеобразного инспектора группы отделов Дальнего Востока.
Основной задачей будущих отделов, о чем он писал генералу Петрову в Японию, должна была стать военно-образовательная работа в среде эмигрантской молодежи, «которая сейчас болтается не у дел». О боевой работе никакой речи не шло. Сам генерал хотел сосредоточиться на пропаганде идеологических начал русского народа, истории России и основ ее исторического творчества44.
Центр на инициативу Дитерихса отреагировал только в марте 1935 г., фактически отклонив ее. В то же время Миллер указывал
на возрастающий интерес к Дальнему Востоку и той информации, которую Дальневосточный отдел направлял в центр. В Европе ожидали скорой войны между Японией и СССР. Однако Дитерихс в своих письмах взвешенно и реалистично оценивая ситуацию в Китае и предрекал обратное: «Скорой войны между советами и японцами ждать не стоит». Наоборот, он указывал на наличие мощного антагонизма между Японией и США и возможность их военного столкновения в будущем45.
В условиях фактической децентрализации работы Дальневосточного отдела РОВС каждое из его отделений теперь работало самостоятельно. Наибольших успехов в середине 1930-х гг. добилось Харбинское отделение, возглавляемое генералом Вержбицким. Но его судьба была уже предрешена. В процессе политической консолидации эмигрантской общины в Маньчжоу-Го РОВС встал в оппозицию к атаману Семенову, к которому благоволили японцы, и фашистам, а потому оказался в составе неблагонадежных организаций. Генерал Дитерихс, следивший за событиями в Маньчжурии, докладывал генералу Миллеру, что японцы крайне враждебно воспринимают идею возрождения национальной России, и Харбинскому отделению скоро придется туго, «так как даже для Вержбицкого, при всем его умении лавировать, настанет предел компромиссов»46.
Дитерихс оказался совершенно прав.
Летом 1935 г. начались первые аресты и высылки за пределы Маньчжоу-Го представителей эмигрантских политических организаций, в число которых входили и люди из руководства Харбинского отделения РОВС, а в конце 1935 г. из Маньчжурии (в Тяньцзин) был выслан и генерал Вержбицкий. Вслед за этим все подразделения РОВС в Маньчжоу-Го были закрыты. В августе 1935 г. для объединения всех русских военных (кроме казаков) по инициативе Японской военной миссии был создан Дальневосточный союз военных в Маньчжурской империи, являвшийся 7-м отделом Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи и возглавляемый бывшим лидером легитимистов генералом В.А. Кислициным.
После упразднения РОВС в Маньчжурии наиболее крупным подразделением Союза в Китае осталось Шанхайское отделение. Кроме того, сохранились отделения в Тяньцзине и Циндао. Их основная работа сосредоточилась в сфере поддержания внутрикорпоративного единства в среде бывшего офицерства и работы с молодежью. Генерал Дитерихс в это время почти отошел от дел.
В мае 1937 г. Париж, обеспокоенный почти полным прекращением связи с Дальним Востоком, наконец, внял просьбам больного Ди-терихса о замене его другим начальником отдела. Миллер отдавал предпочтение генералу Петрову, но, поскольку тот на неопределенное время задерживался в Японии, ставка была сделана на генерала Вержбицкого. Предполагалось помочь ему перебраться в Шанхай и подготовить его к замещению должности начальника Дальневосточ-
ного отдела.
В июне 1937 г. Дитерихс временно передавал все вопросы, требующие указаний или санкции начальника отдела, генералу Верж-бицкому впредь до утверждения нового начальника Дальневосточного отдела. В ведение Вержбицкого переходили средства Дальневосточного отдела Фонда спасения России в сумме 48 долл. Кроме того, Дитерихс сложил с себя полномочия начальника Шанхайского отделения РОВС, передав их генералу Вальтеру47.
В июле Вержбицкий был утвержден в должности начальника Дальневосточного отдела. Дитерихс письменно поздравил Вержбицкого со вступлением в должность и поблагодарил его за «мужественное и самоотверженное решение принять дела Д. В. Отдела в такой тяжелый, ответственный и безрадостный момент, который переживает все русское национальное дело на Д. Востоке»48. В письме генералу Вальтеру он уведомлял о передаче всех дел Вержбицкому и выражал благодарность за ту помощь и сотрудничество, которые Вальтер и его подчиненные оказывали ему в прошлом, и а также горячие пожелания «успехов в общем нашем святом деле борьбы за освобождение Родины из рук чуждой ей, безбожной и губительной власти»49.
В июле 1937 г. началась японо-китайская война. Генерал Верж-бицкий так и не смог перебраться в Шанхай, и руководство Дальневосточным отделом РОВС сосредоточилось в руках генерала Вальтера. На территориях, оккупированных японцами, деятельность РОВС быстро заглохла, и только Шанхайское отделение существовало до сентября 1940 г. Ничего этого генерал Дитерихс уже не узнал.
В октябре 1937 г., в разгар боев между китайскими и японскими войсками за Шанхай 63-летний генерал скончался от развившегося у него туберкулеза. Он был похоронен на шанхайском кладбище Люкавей. Последнее, что Михаил Константинович сделал для РОВС, было приведение в порядок архива Дальневосточного отдела, чем он занимался, несмотря на мучительный недуг.
* * *
Самый известный из поэтов Русского Харбина, белый офицер, активный участник антибольшевистского движения в Маньчжурии, Арсений Несмелов пророчески написал в одном из своих стихотворений слова, в полной мере относившиеся и к генералу Дитерихсу:
И я умру, прошедший все ступени,
Все обвалы наших поражений,
Но не убежавший от борьбы.
Примечания
1 Генерал Дитерихс. М., 2004; Цветков В.Ж. Михаил Константинович Дитерихс // Вопросы истории. 2013. № 2. С. 34-58.
2 Hoover Institution Archives (HlA). Lukomskii (A.S.) Papers. Box 1. F. Report to Grand Duke Nikolai Nikolaevich regarding trip to Far East for possible anti-bolshevik movement, 1925.
3 HlA. Valerian I. Moravsky. Box 7. F. Proclamation.
4 Ibidem.
5 Ibidem.
6 Ibidem. F. 16.
7 Museum of Russian Culture (MRC). Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Миллер.
8 Ibidem.
9 Ibidem. F. Переписка начальника Дальневосточного отдела РОВС. Дитерихс. 1930 - .
10 Ibidem. F. Дитерихс - Миллер.
11 Кротова М.В. «Оживление деятельности белогвардейцев вызвано... ухудшением международного положения СССР»: Русская эмиграция в Маньчжурии: Планы вооруженной борьбы с Советским Союзом в 1920-е годы // Военно-исторический журнал. 2014. № 7. С. 64-67.
12 Голдин В.И. Армия в изгнании: Страницы истории Русского Обще-Воинского Союза. Архангельск; Мурманск, 2002. С. 95, 96.
13 Генерал Дитерихс. С. 587.
14 Егоров НА. Дальневосточный отдел диверсионно-террористической организации «Братство Русской Правды» // Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 4. С. 136-141.
15 HIA. Larin (G.P.) Papers. Box 1. F. 1.10. Correspondence. Bratstvo Russkoi Pravdy. 1931 - 1948.
16 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Миллер.
17 Ibidem.
18 Ibidem.
19 Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. Р-1128. Оп. 1. Д. 28. Л. 117-118.
20 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Миллер.
21 Ibidem.
22 Ibidem. F. Дитерихс - Стогов.
23 Ibidem.
24 Ibidem. Box 2. F. Материалы Союза служивших в Российских Армии и Флоте.
25 Мушкетер (Харбин)/ 1932. № 8. С. 19.
26 Документы внешней политики СССР. Т. 13. М., 1967. С. 512, 513, 531-534, 548-551.
27 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Миллер.
28 HIA. Petrov (P.P.) Papers. Box 1. F. 7. Correspondence and materials of Far-Eastern Division of POBC (Russian Military Union).
29 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Миллер.
30 Ibidem.
31 Ibidem.
32 Ibidem.
33 Ibidem. F. Дитерихс - Стогов.
34 HIA. Petrov (P.P.) Papers. Box 1. F. 7. Correspondence and materials of Far-Eastern Division of POBC (Russian Military Union).
35 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Миллер.
36 Базанов П.Н. Братство Русской Правды - самая загадочная организация Русского Зарубежья. М., 2013. С. 184-187, 191-193.
37 Голдин В.И. Армия в изгнании: Страницы истории Русского Обще-Воинского Союза. Архангельск; Мурманск, 2002. С. 102.
38 Волков Е.В. Крестьянский сын Белой России: Линия жизни генерала П.П. Петрова // Белая армия. Белое дело: Исторический научно-популярный альманах. Екатеринбург, 2006. Вып. 15. С. 83, 87.
39 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Переписка начальника Дальневосточного Отдела РОВС Дитерихс. 1930 - .
40 Ibidem.
41 Ibidem. Box 2. F. Переписка Вальтера с Дитерихсом.
42 HIA. Larin (G.P.) Papers. Box 1. F. 1.10. Correspondence. 1931 -1948.
43 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Миллер.
44 Ibidem. F. Дитерихс - П.П. Петрову.
45 Ibidem. F. Дитерихс - Миллер.
46 Ibidem.
47 HIA. Petrov (P.P.) Papers. Box 1. F. 7. Correspondence and materials of Far-Eastern Division of Russian Military Union.
48 MRC. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Box 3. F. Дитерихс - Вержбицкий.
49 Ibidem. Box 2. F. Переписка Вальтера с Дитерихсом.
Автор, аннотация, ключевые слова
Смирнов Сергей Викторович - канд. ист. наук, доцент Уральского федерального университета им. первого Президента России Б.Н. Ельцина (Екатеринбург) [email protected]
В статье на основе малоизученных документов из архивов Музея русской культуры в Сан-Франциско и Гуверовского института войны, революции и мира рассматривается деятельность генерала М.К. Дитерихса в 1923 - 1937 гг. Эти годы его жизни, когда он находился в эмиграции в Китае, наименее изучены в исторической литературе. Основное внимание сосредоточено на детальном разборе деятельности Дитерихса на посту начальника Дальневосточного отдела Русского общевоинского союза (1930 - 1937 гг.). Борьба против большевизма воспринималась Дитерихсом в религиозном контексте противостояния «сатанинской» власти большевиков и возрождения православной России, что наложило глубокий отпечаток на его практическую деятельность. В период руководства Дитерихса Дальневосточный отдел РОВС вел антибольшевистскую борьбу наиболее активно: пытался развернуть разведывательную работу и повстанческое движение на территории советского Дальнего Востока. Однако эта работа не имела большого успеха. Причинами тому стали финансовая несостоятельность РОВС, разобщенность антибольшевистских сил эмиграции, препятствия со стороны китайских и японских (оккупационных) властей, эффективная работа советских органов государственной безопасности.
Русская эмиграция, военная эмиграция, Русский общевоинский союз, М.К. Дитерихс, Маньчжурия, Харбин, Маньчжоу-Го, советский Дальний Восток
References (Article from Scientific Journals)
1. Egorov N.A. Dalnevostochnyy otdel diversionno-terroristicheskoy organizatsii "Bratstvo Russkoy Pravdy". Problemy Dalnego Vostoka, 2009, no. 4, pp. 136-141.
2. Krotova M.V. "Ozhivlenie deyatelnosti belogvardeytsev vyzva-no... ukhudsheniem mezhdunarodnogo polozheniya SSSR": Russkaya emigratsiya v Manchzhurii: Plany vooruzhennoy borby s Sovetskim Soyuzom v 1920-e gody. Voenno-istoricheskiy zhurnal, 2014, no. 7, pp. 64-67.
3. Tsvetkov V.Zh. Mikhail Konstantinovich Diterikhs. Voprosy isto-rii, 2013, no. 2, pp. 34-58.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
4. Volkov E.V. Krestyanskiy syn Beloy Rossii: Liniya zhizni generala P.P. Petrova. Belaya armiya. Beloe delo: Istoricheskiy nauchno-populyarnyy almanakh [The White Army. The White Affair: Historical Scientific and Popular Almanac]. Ekaterinburg, 2006, vol. 15, pp. 83, 87.
(Monographs)
5. Bazanov P.N. Bratstvo Russkoy Pravdy - samaya zagadochnaya or-ganizatsiya Russkogo Zarubezhya [The "Brotherhood of Russian Truth" - the Most Mysterious Organization of Russian Abroad]. Moscow, 2013, pp. 184-187, 191-193.
6. Goldin V.I. Armiya v izgnanii: Stranitsy istorii Russkogo Obshche-Voinskogo Soyuza [The Army in Exile: The Pages of History of the Russian All-Military Union]. Arkhangelsk; Murmansk, 2002, pp. 95, 96.
7. Goldin V.I. Armiya v izgnanii: Stranitsy istorii Russkogo Obshche-Voinskogo Soyuza [The Army in Exile: The Pages of History of the Russian All-Military Union]. Arkhangelsk; Murmansk, 2002, p. 102.
Author, Abstract, Key words
Sergey V. Smirnov - Candidate of History, Senior Lecturer, Ural Federal University named after the First President of Russia B.N. Yeltsin (Ekaterinburg, Russia)
Based on insufficiently studied documents from the archives of
the Museum of Russian Culture in San Francisco and the Hoover Institution on War, Revolution, and Peace, the article examines General M.K. Diterikhs' activities in 1923 - 1937. This period of his life which he spent in emigration in China was least studied in historical research literature. Much attention is paid to the detailed analysis of Diterikhs' activities during 1930 - 1937 while he headed the Far Estern Division of the Russian All-Military Union. The fight against Bolshevism was treated by Diterikhs in the religious context of the opposition between Bolsheviks' satanic power versus the Orthodox Russia's revival, which had a great impact on what he did. In this capacity he exerted most effort to fight Bolsheviks trying to organize intelligence work and rebel movement on the territory of the Soviet Far East. However, it was not successful due to insolvency of the Russian All-Military Union, lack of unity among anti-Bolshevik emigration forces, obstacles imposed by Chinese and Japanese (occupational) authorities as well as the efficient work of state security forces.
Russian emigration, military emigration, Russian All-Military Union, M.K. Diterikhs, Manchuria, Harbin, Manchukuo, Soviet Far East
