CC BY
182
Андриайнен С. В. | ГЕНЕРАЛ ЕРМОЛОВ НА КАВКАЗЕ: ВОЙНА РАДИ МИРА
УДК 94(47).072
Статья посвящена военной и дипломатической деятельности генерала А. П. Ермолова на Кавказе (1816-1826 гг.). Анализируются меры генерала по умиротворению кавказских народов и Персии, причины крайне агрессивных действий Ермолова, прослеживаются связи между методами борьбы с горцами и особенностями функционирования российской армии.
Ключевые слова: Ермолов, Кавказ, русско-персидские войны, мирные переговоры.
Биография и деятельность генерала А. П. Ермолова традиционно привлекает внимание историков. Большое количество исследований посвящено деятельности генерала Ермолова как командующего Отдельным Грузинским (с 1820 г. - Отдельным Кавказским) корпусом, его борьбе с непокорными племенами горцев.
В данной статье мы рассмотрим такую проблему, как причины особой агрессивности политики генерала Ермолова в первые годы пребывания на Кавказе. В самом деле, сразу после своего прибытия на Кавказ, Алексей Петрович Ермолов повел линию на максимально жёсткое давление на кавказские племена. Более того, мирные переговоры с Персией генерал Ермолов также вёл в беспрецедентно агрессивной манере.
Для изучения данной темы мы в первую очередь использовали такой исторический источник как личные письма генерала Ермо-лова1. Переписка Ермолова даёт нам уникальную возможность проанализировать цели и задачи, которые ставил перед собой этот военачальник. В то же время, поскольку письма адресовались официальным должностным лицам и в них содержались просьбы и предложения командующего Отдельным Грузинским корпусом, они зачастую играли более важную роль, чем официальное делопроизводство. Таким образом, анализируя переписку генерала Ермолова, мы имеем уникальную возможность видеть мотивы его деятельности, но при этом исследовать механизмы имперской политики на Кавказе.
К тому моменту, когда Ермолов в 1816 г. прибыл на Кавказ, российская политика в этом регионе пребывала в определенном тупике. Предшественники генерала Ермолова испробовали различные модели для управления землями Кавказа. Генерал И. В. Гудович (командовавший корпусом в 1806-1809 гг.)
предложил план поступательного присоединения Северного Кавказа, использование мирных методов - заключение мирных соглашений с горцами, развитие с ними торговли. К 1816 г. выяснилось, что этот план не дает зримых результатов, набеги горцев продолжались, мирные соглашения не соблюдались2.
В этих условиях генерал Ермолов разработал целостную программу покорения Северного Кавказа. Она предусматривала военно-экономическую блокаду СевероВосточного Кавказа, перенесение Кавказской военной линии южнее - к границам Дагестана и Центрального Кавказа, занятие земель, которые лежат по правому берегу Терека. Такое «ползучее наступление» позволяло предохранить земли от набегов и давало российской армии выгодные пункты для дальнейших наступлений. При этом непокорных чеченцев предполагалось вытеснить с равнины и заменить их казачьим населением. Все попытки набегов на русские земли должны были жестко караться войсками3. Ермолов невысоко оценивал местных жителей, как горцев, так и население Закавказья. Он не раз заявлял в своих письмах о том, что дикие народы Северного Кавказа должны получить «урок», необходимо пресечь их «дерзости и нагло-сти»4.
Для реализации своего плана Ермолов предпринял целую серию наступательных операций. Был основан целый ряд новых крепостей и укреплений. Однако мощное давление на племена Северного Кавказа привело к консолидации антироссийских сил. В итоге на Северо-Восточном Кавказе получило распространение движение мюридизма и в 18251826 гг. вспыхнуло мощное восстание, которое стало предвестником движения имама Шами-
1 Ермолов А. П. Кавказские письма. СПб, 2014.
2 Виноградов В. Б. Очерки истории российского Северного Кавказа второй половины XVI - середины XIX века. Славянск-на-Кубани, 2010 С. 139-140.
3 Там же. С. 153.
4 Ермолов А. П. Кавказские письма... С. 43.
ля. Николай I в рескрипте от 12 февраля 1826 г. констатировал, что «Почти все горские народы в явном против нас возмущении»5.
Вторую внешнеполитическую проблему составляли для генерала Ермолова отношения с Турцией и Персией, причем наиболее острыми в 1816 г. были отношения с Тегераном. Напомню, что в 1804-1813 гг. между Россией и Персией велась ожесточенная война, которая привела к тяжелому поражению Персии. В 1813 г. страны подписали Гюлистанский мирный договор. Согласно его условиям, Персия признала переход к России земель Грузии, Дагестана и части Азербайджана. В то же время Россия и Персия подписали Сепаратный Акт к этому договору. Согласно этому документу Персия имела возможность обратиться к императору России с просьбой о пересмотре Гюлистанского договора в целом. Шах Персии рассчитывал, что его требования найдут поддержку со стороны англичан, чьё влияние на политику Персии в этот момент было очень большим6
Сразу же после прибытия на Кавказ, Ермолов отправился в Персию для проведения дипломатических переговоров. Алексей Петрович считал, что Россия должна была сохранить за собой все завоёванные территории. Для решения этой задачи Ермолов собирался применять самые разные средства - от попыток установления дружественных отношений с Персией, до угроз военной силой. Кроме того, для достижения своих целей командующий планировал разжигать в Персии конфликты между сыновьями шаха. В одном из своих писем Ермолов отмечал, что персов необходимо «предать лютости внутренних раздоров».
Поведение Ермолова во время посольства в Персию описывалось неоднократно. Генерал вёл долгие беседы с шахом, но при этом намеренно обострял отношения с персидскими сановниками, угрожал возобновлением войны, намеренно нарушал нормы персидского дипломатического протокола В качестве характерного примера можно привести такой факт - в переговорах с персидским министром Мирзой Абдул Вахабом Ермолов вообще предлагал назначить день и час вступления русских войск в Тебриз7.
При этом Ермолов действовал вразрез с политикой Александра I, который настаивал на мирном решении конфликтов с Персией8. Генералу в итоге удалось добиться от Персии согласия на выполнение всех условий Гюли-станского мира.
Итоги персидского посольства Ермолова до сих пор вызывают противоречивые оценки исследователей. Сам Ермолов прямо заявлял, что «...возложенные на меня поручения кончил я довольно удачно. Переговорам моим немало способствовало то, что я вежливым образом обхождения моего и умевши оказывать лестные уважения шаху, весьма ему понравился. Он щедр был в похвалах на мой счет, и никто из вельмож не смел ничего сказать противного.. Со времени посещения моего Персии уничтожен в отношении к русским тот гордый этикет, которому подвергались они наравне со всеми прочими европейцами, и для коих он доселе существует».
Во многом с такими оценками солидарен А. Я. Гордин, который отметил, что Ермолов «увозил несколько лет мира». Другие исследователи отмечают, что Ермолову не удалось в долгосрочной перспективе стабилизировать отношения с Персией9.
Как бы ни оценивать итоги посольства Ермолова, необходимо признавать, что мирная передышка оказалась весьма короткой. К 1826 г. Персия провела модернизацию своей армии и 16 июля 1826 г. вторглась на территорию Российской империи. Новая война не принесла лавров Ермолову. Странная пассивность Алексея Петровича в начале войны привела к его фактическому отстранению от дел и замене генералом И. Ф. Паскевичем.
Таким образом, и в отношениях с народами Кавказа и при взаимодействии с персами Ермолов проявлял очень высокий уровень агрессивности. Можно выделить несколько причин такого поведения генерала. Некоторые из них хорошо исследованы. Безусловно, А. П. Ермолов стремился к достижению личной славы. Ермолов крайне пристрастно оценивал других российских военачальников и считал себя одним из лучших полководцев. В
5Гордин Я. А. Ермолов. М., 2012. С. 217.
6 Bitis A. Russia and the Eastern Question. Oxford, 2007. P. 191.
7 Гордин Я. А. Ермолов... С. 358.
8 История внешней политики России: Первая половина XIX века (От войн России против Наполеона до Парижского мира 1856 г.). М., 1999. С. 39-40.
9 Салихова Д. Б. Российско-иранские отношения во второй четверти XIX века: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. Махачкала., 2007 С. 15; Bitis A. Russia and the Eastern Question. P. 194.
июле 1818 г. Ермолов желчно откликнулся на смерть Барклая де Толли, заявив в письме, что покойный фельдмаршал был «лишь человеком обыкновенным и даже посредствен-ным»10.
Надо понимать, что за период с 1800 по 1816 г. в Грузии сменилось 5 командующих, то есть в среднем срок их командования составлял не более чем 3 с небольшим года. Следовательно, Ермолов понимал необходимость совершить что-то выдающееся в короткий срок, до отзыва с этого поста.
Будучи опытным военачальником, активным участником грандиозных войн с Наполеоном, Ермолов плохо понимал психологию горцев. К примеру, в одном из своих писем он предлагал провинившихся горцев отправлять на службу в регулярную российскую армию: ««Почему им не служить, если вина, ими сделанная, может быть заглажена усердием и верностью»11. Следовательно, Алексей Петрович отказывался понимать, что для чеченца или аварца отправка солдатом в армию была страшным кошмаром.
Одной из проблем российской внешней политики была нехватка каких-то других инструментов воздействия на соседние страны, в дополнение к военной силе. Территории Закавказья отличались крайне низким уровнем экономического развития. Население в основном занималось скотоводством и земледелием, практически отсутствовали промышленные предприятия и технические специалисты. Как о великой радости Ермолов в своем письме А. А. Закревскому писал, что «приехал немец для [создания - С. А.] стеклянного завода»12. Таким образом, Российские власти в Закавказье, по мнению Ермолова, могли развивать только ограниченную торговлю с Персией. В то же время Ермолов отмечал, что англичане в Персии «все действия свои учреждают на правилах ростовщиков». Генерал с тревогой описывал, как англичане создают в Персии литейные дома, арсеналы, строят крепости.
Справедливости ради надо отметить, что и сам Ермолов принижал успехи русской торговли. Сам же Ермолов уделял торговле недостаточно внимания. Благодаря усилиям МИДа с 1822 г. Россия и Персия понизили таможенные пошлины при взаимной торговле
10 Ермолов А. П. Кавказские письма. С. 135.
11 Там же. С. 65.
12 Там же. С. 71.
до 5%. Это резко увеличило товарооборот между двумя странами. По данным Н. Г. Кукановой от 40 до 60% всех русских товаров, экспортируемых в Азию, уходили именно на иранский рынок. В 1823 г. оборот российско-персидской торговли составил 4,3 млн. рублей13.
В дополнение к этим причинам мы выделим ещё два важных обстоятельства, которые заставляли Ермолова действовать крайне решительно.
Во-первых, генерал боялся упустить благоприятное «окно возможностей». Ермолов высоко оценивал военные реформы, которые проводил в Персии наследник престола Аббас Мирза. Сразу после возвращения из посольства он писал о том, что артиллерия Персии находится в превосходном состоянии даже в сравнении с российской «и у нас не всё так хорошо приучены»14. Также в своих письмах Ермолов отмечал и хорошую подготовку персидской пехоты.
Ермолов продолжал хвалить персидскую армию и в своей автобиографической записке, составленной около 1827 г. Это примечательно, поскольку на тот момент персы потерпели ряд серьезных поражений в русско-персидской войне. Но нет, генерал лишь добавляет красок: «В Персии почти каждый поселянин воин и с ребячества привыкает к оружию, а потому каждый поступает на службу хорошим стрелком. Труды переносят терпеливо, в пище чрезвычайно умерены, удобны к движениям необычайно скорым, и в короткое время Персия может иметь пехоту, которая станет наряду с лучшими в Европе»15.
Похвальных отзывов удостаивается и деятельность наследного принца: «Аббас-Мирза предоставляет иноземцам всякого рода выгоды, и нет сомнения, что найдутся способные люди для приведения многих частей в порядок. Под его распоряжениями теперь уже много войск и артиллерии и по обстоятельствам легко может быть увеличиваемо число оных, ибо собрание рекрут производится без затруднения, и самые даже кочующие народы начинают давать оных, почти не оказывая ро-пота»16.
13 Куканова Н.Г. Торгово-экономические отношения России и Ирана в период позднего феодализма. Саранск, 1993. С. 119.
14 Ермолов А. П. Кавказские письма.
15 Записки А. П. Ермолова. 1798-1826 гг. М. 1991. С. 294-295.
16 Записки А.П.Ермолова. С. 295.
Таким образом, Ермолов мог провоцировать Персию на конфликт, чтобы нанести поражение армии персов до момента завершения реформ. Персы, как и подобает регулярной армии, могли вступить в бой на открытой местности, где более высокий уровень подготовки русских войск позволял нанести им тяжелое поражение. С другой стороны, победа в полноценном сражении над регулярной армией (которую к тому же обучали англичане) оценивалась выше, чем успехи в борьбе с отрядами партизан17. Такая победа могла принести Ермолову лавры настоящего полководца.
Сходной логики придерживался Ермолов и во время первых походов против горцев Северного Кавказа. В первых столкновениях горцы действительно большими силами атаковали российские войска на открытой местности и несли большие потери. В походе против Акуша-Дарго в 1818 г. в российский отряд входили 3 батальона пехоты, 500 казаков и «татарская конница», т.е. подразделения кавказской милиции. Этот отряд легко разбил нестройное объединение горцев, в которое входило до 15 тыс. человек. М. М. Блиев добавляет ещё одну причину быстрого отступления горцев - они ещё не воспринимали боевые действия против русских как «священную войну»18.
Логика поведения Ермолова не осталась секретом и для его современников-россиян. Генерал Д. И. Святополк-Мирский так оценивал деятельность генерал Ермолова в своем письме, написанном в 1855 г.: «его [Кавказ -С.А.] не умели покорить несколько десятков лет тому назад, когда целые народонаселения разбегались от одного гула пушечных выстрелов, когда не было никакой связи между кавказскими племенами и обществами и когда не было мюридизма.»19.
Но было ещё одно фундаментальное обстоятельство, которое заставляло Ермолова торопиться атаковать противника. В письме Ермолова генералу Закревскому от 28 августа 1819 г. есть примечательная фраза. Ермолов предупреждает Закревского (а вместе с ним и руководство Военного министерства), что он
17 Лапин В.В. Армия России в Кавказской войне. СПб., 2008. С. 188-189.
18 Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1994. С. 165.
19 Выписка из письма Д. И. Святополка-Мирского от
13 марта 1855 г. // Российский архив. Выпуск XII. М.,
2003. С. 389.
планирует совершить поход в Дагестан «.который намеревался я сделать приходящими из России войсками до их по полкам распределения, ибо когда разойдутся по назначению, то опять трудно мне буде собрать достаточное для действий количе-ство»20.
Это высказывание Ермолова требует разъяснений. Вскоре после своего назначения Алексей Петрович добился увеличения численности Отдельного Грузинского корпуса. Если в 1816 г. в корпусе числилось около 40 тыс. нижних чинов, то генерал Ермолов добился увеличения численности корпуса до 50 тыс. нижних чинов. Такое усиление было достигнуто за счет того, что на Кавказ по повелению императора было дополнительно переведено 10 пехотных полков для укомплектования старых кавказских полков. Следовательно, именно эти вновь пришедшие части и собирался использовать Ермолов.
С другой стороны, если бы вновь пришедшие части разошлись бы по своим постоянным квартирам, вновь собрать их было бы весьма трудно. Важной особенностью российской армии в первой половине XIX в. была большая автономия полков при решении вопросов снабжения. Сплошь и рядом Военное министерство не могло обеспечить войска мундирами, повозками, квартирами. Вместо этого войска получали деньги на самостоятельно обзаведение всем необходимым. В результате войска самостоятельно заготовляли продовольствие, шили мундиры, строили казармы, покупали лошадей21.
В специфических условиях Кавказа роль полков и полковых командиров возросла ещё больше. На Кавказе армейские части размещались зачастую в совершенно диких по европейским меркам местах, для своего снабжения войскам приходилось заводить большие хозяйства с огородами, коровами и лошадьми, мастерскими.
С другой стороны, сложный рельеф местности приводил к тому, что части длительное время оказывались отрезанными от начальства и личная инициатива командира не находила ограничений и некоторые из них создавали собственные «имения».
Таким образом, проблема состояла не только в том, что войска оказывались разбросанными на большой территории. Само их
20 Ермолов А. П. Кавказские письма. С. 193.
21 Лапин В. В. Армия России.. С. 290-292.
существование зависело от собственного хозяйства. В итоге полки становились маломобильными и привязанными к своим штаб-квартирам. В результате полки было бы сложно привлечь к маневренным боевым действиям. Именно этими обстоятельствами можно объяснить неудачные действия русской армии в первый период войны с Персией летом 1826 г. П. О. Бобровский приводит в пример действиях полковника Дехтерева, который повел 3 роты Тифлисского пехотного полка не на соединение с другими русскими отрядами, а на прикрытие своих собственных мельниц, которые приносили ему значительный доход22. Именно обременение войск хозяйством могло сковывать активность Ермолова летом 1826 г.
Таким образом, агрессивные действия генерала Ермолова в 1816-1820 гг. базировалась, в значительной степени, на трезвом расчете. Новый командующий прекрасно знал особенности организации и снабжения русской армии вообще и на Кавказе в частности. Российская армия в значительной степени была вынуждена полагаться на местные ресурсы, поэтому, вновь пришедшие на Кавказ войска могли быстро «осесть на землю». Вместо участия в боевых операциях солдаты в больших количествах отвлекались на разные хозяйственные операции. Это означало, что боевой состав частей неумолимо сокращался, части оказывались привязанными к районам своего расквартирования.
Кроме того, генерал Ермолов понимал, что персы и чеченцы ещё слабо понимают тактику европейской армии, но при этом попытаются воевать на открытой местности. Это означало, что небольшие, но дисциплинированные и обученные части смогут нанести противнику большие потери и быстро решить исход войны.
Следовательно, провоцируя войну, Ермолов тем самым мог стремиться избавить регион от ужасов затяжной войны
Источники
Ермолов А. П. Записки А. П. Ермолова, 17981826. М., 1991 Ермолов А. П. Кавказские письма, 1816-1860.
СПб, 2014.
Выписка из письма Д. И. Святополка-
Мирского от 13 марта 1855 г. //
Российский архив. Выпуск XII. М., 2003.
С. 389-391
Литература
Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1994.
Бобровский П. О. История 13 лейб-гренадерского Его Величества полка за 250 лет. Ч. 4. СПб., 1895.
Виноградов Б. В., Клычников Ю. Ю., Ермаков В. П. Очерки истории российского Северного Кавказа второй половины XVI -середины XIX века. Славянск-на-Кубани, 2010.
Гордин Я. А. Ермолов. М., 2012.
История внешней политики России: Первая половина XIX века: (От войн России против Наполеона до Парижского мира 1856 г.). М., 1999.
Лапин В. В. Русская армия в Кавказской войне. СПб., 2008.
Bitis A. Russia and the Eastern question: army, government, and society, 1815-1833. Oxford., 2006.
22 Бобровский П. О. История 13 лейб-гренадерского Его Величества полка за 250 лет. Ч. 4. СПб., 1895. С. 67-68.
Андриайнен Станислав Вальтерович, доцент кафедры международных отношений,истории и политологии Санкт-Петербургского государственного экономического университета, кандидат исторических наук (СПбГЭУ, Санкт-Петербург, Россия); e-mail: [email protected].
GENERAL ERMOLOV IN THE CAUCASUS: THE WAR FOR PEACE
The article is devoted to the military and diplomatic activity of genera! Ermolov on Caucasus (1816-1826). In article analyzes measures of general Ermolov for the pacification of the Caucasian peoples and Persia, the reasons for the extremely aggressive actions of Ermolov, a correlation between methods of struggle with the mountaineers and features activities of the Russian army.
Key words: Ermolov, the Caucasus, the Russian-Persian wars, the peace negotiations.
Stanislav V. Andriainen, Associate Professor of the Department of International Relations, History and Politology, Candidate of Historical Sciences (Saint Petersburg State University of Economics, Saint Petersburg, Russia); e-mail: an-driainen2012 @yandex.ru. ru.
