CC BY
104
Раздел 6 ФИЛОСОФИЯ
Редактор раздела:
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ГУК - доктор филосовских наук, профессор, Кемеровский государственный университет культуры и искусств (г. Кемерово)
УДК 316.334:314.5/6
Bayburina D.G. GENDER APPROACH TO THE STUDY OF THE TRANSFORMATION OF THE FAMILY MODEL
IN AN ERA OF GLOBALIZATION. The article is devoted to gender analysis of trends in marriage and family relations in the context of the global and Russian transformations in recent decades. It is shown that gender methodology is an important tool for understanding social processes taking into account the nature of the relationship between men and women, the difference in their social status, life expectancy and economic conditions.
Key words: gender approach, gender relations, society, marriage, family.
Д.Г. Байбурина, аспирант каф. философии и методологии науки Башкирского гос. университета, г. Уфа, E-mail: [email protected]
ГЕНДЕРНЫЙ ПОДХОД ПРИ ИССЛЕДОВАНИИ ПРОЦЕССА ТРАНСФОРМАЦИИ МОДЕЛИ СЕМЬИ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Статья посвящена гендерному анализу тенденций изменения брачно-семейных отношений в контексте общемировых и российских трансформаций последних десятилетий. Показано, что гендерная методология является важным инструментом для понимания социальных процессов с учетом природы отношений между мужчинами и женщинами, различия их социальных статусов, жизненных ожиданий и экономических условий. Ключевые слова: гендерный подход, гендерные отношения, общество, брак, семья.
Инициированные процессом глобализации масштабные социально-экономические и социокультурные изменения, происходящие в обществе в последние десятилетия, находят отражение в переосмыслении существующих социальных ролей, в эволюции и трансформации институциональных форм семейной жизни и моделей полового поведения. Семья в развитых странах утрачивает такие институциональные признаки, как, например, нормы брачности, законорожденности детей, семейного образа жизни и др., при этом укрепляется неформальное начало брачно-семейных отношений. Брачные узы и связанные с ними ответственность, готовность на самопожертвование ради семьи все меньше привлекают молодежь, которая начинает воспринимать семью либо как бремя, либо, наоборот, как непозволительную роскошь, отвлекающую от работы и самореализации в публичной сфере.
Не имея возможности в рамках данной статьи изложить всю многоэтапную историю различных концепций гендера, мы в своей работе исходили из определения, что гендер (от англ. gender - род) в современной социальной философии трактуется как социальная конструкция системы социо-полоролевых отношений. Гендер конструируется через определенную систему социализации, разделения труда, принятые в обществе культурные нормы, роли и стереотипы. Впервые термин «гендер» ввел в науку американский психоаналитик R. Stoller [1] для обозначения социальных проявлений принадлежности к полу, или «социального пола». По выражению американского социального философа J. Scott [2, с. 42], «осознание гендерной принадлежности - конституирующий элемент социальных отношений, основанный на воспринимаемых различиях между полами, а пол -это приоритетный способ выражения властных отношений».
С введением термина «гендер» в гуманитарные науки был интегрирован новый предмет исследования - гендерные отношения в конкретном социально-историческом контексте, а так-
же новый подход к этому предмету, в котором отсутствуют поляризация и иерархия «мужского» и «женского», закрепляющие связь между биологическим полом и достижениями в социальной жизни. Такой способ познания действительности позволяет по-новому взглянуть на многие проблемы человеческого бытия, понять причины гендерного дисбаланса и гендерного противостояния в обществе и разработать стратегию минимизации их негативных социальных последствий.
Актуальность данной работы обусловлена целым рядом изменений, происходящих в социуме: активным включением женщин в экономическую сферу, усилением гендерной поляризации общества, появлением новых нетрадиционных форм брака, увеличением числа разводов, ростом одиночества и др. Изменения институциональной формы семьи при этом имеют особое значение, так как в семье не только фокусируются гендерные отношения, но именно через нее транслируются следующим поколениям представления о женственности и мужественности, гендерные стереотипы и нормы, определяющие социальный статус мужчин и женщин в обществе.
Целью данной работы является использование гендерного подхода в качестве научного инструментария для анализа изменений социальных ролей мужчин и женщин, а также характера брачно-семейных отношений в условиях трансформационных процессов, затронувших современное общество.
Дихотомическая стратификация общества по признаку пола находила свое отражение еще в теологических и философских трудах древнего мира. Так, в диалоге «Пир» Платон квалифицирует высший тип чувственности как «духовный» или «небесный» мужской эрос, сферой проявления которого является философия. Женский эрос представляет собой «низкий» род эроса, где чувственность не подчинена разуму, и в ней доминируют случайные эгоистические влечения. Женский субъект исключается у Платона из сферы философского знания, и признается только
мужской субъект - «мудрый муж» [3]. Таким образом, Платон является одним из наиболее радикальных патриархатных мыслителей античности.
Аристотель, в отличие от Платона, не отрицал «женское» полностью и даже отдавал должное «полезности женщин», если они служат мужчине, и их отношения находятся в рамках господства - подчинения [4]. По Аристотелю, успешное осуществление женщинами своих функций обеспечивается постоянным контролем в семейной и государственной сферах. Жизнь женщины жестко регламентирована: им предписано, какими видами деятельности они должны и не должны заниматься, в каком возрасте должны выходить замуж и производить потомство и т.д.
В эпоху средневековья патриархатная философская традиция усиливается благодаря строгим нормам морали и ограничениям в отношении телесного и чувственности, предписанным христианством. В библейском учении обвиненная в грехопадении Адама женщина была обвинена в грехопадении всего человечества. Обвинения, направленные против женщин, а также и само отношение христианского духовенства к женскому роду привели к негативному отношению к женщине во всей Европе [5]. Это способствовало формированию в схоластике представления об абсолютистском характере патриархатной власти, по аналогии с властью Бога, которой должны быть подчинены все функции индивидов и которая жестоко карает за любые уклонения от рационального плана патриархата.
Гендерная проблематика в философии эпохи Просвещения получила свое развитие в трудах Ж.Ж. Руссо, И. Канта. В своих произведениях Руссо выражает мысль о том, что женское начало обладает целым рядом позитивных качеств, которые отсутствуют у мужчин, однако, эти качества оцениваются с точки зрения их полезности для мужчин. Женское субъективное остается маргинальным, обслуживающим мужские потребности. Поскольку женщинам недоступен самоконтроль посредством разума, по мнению Руссо, они должны на протяжении своей жизни прибегать к услугам ментора, или наставника, функцию которого выполняет мужчина - сначала отец женщины, а затем - ее муж [6].
Основоположник немецкой классической философии И. Кант также подчеркивал особое значение интеллектуальных способностей мужского субъекта в процессе познания, т.к., по мнению Канта, только мужчина способен выступать субъектом философского знания. Женский субъект, в соответствии с философией Канта, не имеет доступа к сфере привилегированного философского познания, выступая лишь в качестве объекта антропологического анализа, что обусловливает его подчиненное положение и низкий статус в культуре в целом [7].
В русской философии осмысление и разработка проблематики пола нашли отражение в системе всеединства B.C. Соловьева, по сути представляющей фундаментальную философскую теорию человеческой любви и возрастания духовности человека [8]. H.A. Бердяев экзистенциальную проблему пола связывает с двойственностью человека как телесно-духовного существа. Если с позиций телесного существа энергия пола является непросветленной, то с точки зрения духовности данная энергия рассматривается как стремление к андрогинной целостности через творчество, как «продолжение миротворения, соучастие в деле Божьем, ответ человека на призыв Божий» [9, с.71].
В XX веке в западной гуманитарной науке огромную роль в осмыслении гендерной картины общества сыграли теории структурного функционализма. Так, Т. Парсонс [10] одним из первых выдвинул социологическую концепцию структуры женских и мужских ролей, исходя из того, что механизмом, обеспечивающим равновесие и стабильность самой системы социального взаимодействия, является, по его мнению, дифференциация ролей. Доминирующей женской ролью является роль домохозяйки, жены, матери. Социально престижная профессиональная деятельность мужчины предопределяет его главенство в семье, а домашний труд женщины, названный Т. Парсонсом, псевдозанятием, - ее подчиненную роль. Иерархия ролей объяснялась им как механизм предотвращения разрушительного для брака соревнования между супругами за власть, статус, престиж.
Родоначальник структурного функционализма Э. Дюркгейм считал, что «супружеская солидарность» возникает на основе разделения труда между полами. По мнению Дюркгейма, если разделение труда «регрессирует ниже известной точки, брачное сообщество исчезнет, уступив место лишь весьма эфемерным половым отношениям; если бы полы совсем не разделились, не возникло бы целой формы общественной жизни» [11, с. 62].
Следует отметить, что структурно-функциональная парадигма до сих пор не утратила своего значения, поскольку придавая системность социологическим наблюдениям, она способствует выявлению многовариантных структур общества и изучению их функционального взаимодействия.
В России появление гендерных исследований в качестве особой области социально-гуманитарной науки относится к концу 80-х - началу 90-х годов XX века, когда стали возникать первые феминистские группы и независимые женские организации, и появились в печати первые публикации и переводные зарубежные материалы по гендерной тематике. Вполне естественно, что за такой короткий период понятийный аппарат этих исследований еще не мог полностью сформироваться и до сих пор является предметом дискуссий, а концептуальные подходы находятся в стадии разработки. Согласно теории социального конструирования гендера, отношения между индивидами представляют собой отношения власти, стратификации, которые задаются социальными взаимодействиями [12].
По нашему мнению, гендер является одним из базовых параметров социальной структуры общества как саморазвиваю-щейся системы и, следовательно, при исследовании гендерных отношений плодотворным может стать использование теории самоорганизующихся систем, или синергетики, занимающейся изучением сложных систем (естественных и искусственных, биологических и социальных), их эволюции и самоорганизации [13]. К сожалению, несмотря на то, что в современной научной литературе синергетика все больше утверждается в качестве новой парадигмы социального мышления [14], исследование гендерных отношений с позиций системного анализа находится еще в стадии становления, и работы в этом русле носят единичный характер [15].
По результатам проводимых социологических опросов и интервью можно судить о динамике изменений в гендерных отношениях, в частности, в социальном поведении женщин и создании ими новых поведенческих образцов. Женщины проявляют более высокую социальную мобильность в плане гендерного конструирования, чем мужчины, и в период социальных трансформаций демонстрируют новые формы гендерного поведения. При этом женщины активно осваивают новые профессии, считавшиеся традиционно мужскими, формируют новые типы гендерных контрактов, касающихся отношения к гражданским бракам, реализации семейных стратегий и др. Свидетельством того, что гендерные отношения в современной российской семье находятся в состоянии трансформации является то, что параллельно существующей советской модели контракта «работающей матери» формируется новый тип семьи - бикарьерная семья, в которой работают оба супруга, претендующие на профессиональный рост и высокое признание в обществе. Такие гендерные установки задают партнерскую модель семейных отношений, в результате чего снижается уровень мужского доминирования, в меньшей степени присутствует экономическая зависимость женщины, вопросы распределения семейных обязанностей и ответственности решаются на основе договоренностей.
Наряду с традиционными получают распространение также альтернативные формы семьи: неполная, пробная, дисло-кальная и др. И. Кон [16] объясняет это дифференциацией семейных ценностей, когда на первый план выходят качественные показатели семейного благополучия. Если традиционный брак является достаточно жестким социальным институтом, то современные партнерства и браки тяготеют к тому, чтобы быть самоценными отношениями, основанными на взаимной любви и психологической интимности, независимо от способа их социального оформления. Таким образом, можно сделать вывод о том, что гендерные установки выступают в роли детерминант семейных межличностных отношений
.Анализируя проблему ослабления отцовского начала в современной семье и роста так называемой отцовской некомпетентности, которая занимает все большее место в исследованиях социологов и психологов, И. Кон [17] подчеркивает ее связь не только с закономерной исторической эволюцией гендерного порядка, но и с макросоциальными тенденциями: все больше мужчин не живут со своими семьями, и главные причины этого -рост числа разводов и увеличение рождения внебрачных детей.
Процесс глобализации способствует быстрому распространению новой идеологии семьи и семейных отношений. Вместе с тем вполне правомерно утверждать, что в действительности происходит не отмирание семьи, а трансформация существующей нормативной модели семьи и семейных отношений, не со-
ответствующих реалиям глобально меняющегося социума. А. Верещагина [18], анализируя изменения, происходящие в российской семье и демографических процессах, утверждает, что семья в России утратила статус структуры, обеспечивающей запросы общества и государства, лишилась их поддержки и стала сферой интересов самого индивида, что и является источником типологического многообразия в семейной сфере общества. Консенсуальные или, как их теперь называют, гражданские браки перестали считаться девиантными и становятся привычным вариантом нормы. Общая тенденция состоит в том, что если раньше оформление отношений предшествовало практике, то теперь отношения чаще начинаются с сексуальной близости, затем возникает домохозяйство, и только после этого союз оформляется (или не оформляется) юридически.
Процессы трансформации института семьи и семейных отношений не могут не отразиться на демографическом поведении семьи, которое становится все менее ориентированным на продолжение рода и воспитание потомства, а концентрируется на повышении социально-профессионального статуса семьи и качества супружеских отношений. Данные российской статистики отражают устойчивые тенденции «постарения» брачности, что связано с такими факторами, как продолжающееся повышение общего образовательного уровня населения, в первую очередь женщин, увеличением периода получения профессионального образования, а также быстрым распространением неформальных союзов, которые в последние два десятилетия серьезно потеснили традиционный брак в качестве единственной формы начала семейной жизни. Так, показатель вступивших в официальный брак впервые в возрастной группе 24-35 лет и у женщин, и у мужчин в 2009 году превысил аналогичный показатель 1995 года почти в 2 раза [19]. Замедление темпов формирования семьи приводит к значительной трансформации возрастной модели репродуктивного поведения, т.е. женщины обзаводятся детьми в более позднем возрасте, чем предшествующие поколении, ограничиваясь при этом рождением одного ребенка. Только по официальным данным, коэффициент суммарной рождаемости (КСР) в России с 2,23 в 1987 г. снизился до 1,56 в 2009 г. Параллельно снижению рождаемости в официально зарегистрированных браках, доля внебрачных рождений (в общем числе рождений) повышалась и к 2005 году достигла 30%.
Анализ научных исследований гендерной проблематики и эмпирических данных логически подводит нас к вопросу: каковы же перспективы развития гендерных отношений на современном этапе развития общества? Исторически сложившийся гендерный порядок как отношения господства-подчинения, закреплявший неравенство полов в социальной среде, а также в семейно-брачной сфере, и находивший отражение в терминологии «гендерная ассиметрия», «гендерная сегрегация», «война полов» и др., перестал соответствовать изменившимся социально-экономическим условиям и создает социально-психологические трудности как для женщин, так и для мужчин. В настоящее время во всех развитых обществах женщины не только не уступают мужчинам, но даже превосходят их по уровню образования, от которого во многом зависят карьерные и другие социальные возможности. Благодаря этому в сфере профессиональной деятельности происходит постепенное разрушение традиционной системы гендерного разделения труда и ослабление поляризации мужских и женских социально-производственных ролей. В этом же направлении эволюционируют и брачно-семейные отношения, где принцип доминирования и подчинения постепенно уступает место отношениям осознанной взаимозависимости и взаимоуважения. С.Н. Гавров, анализируя исторический процесс трансформации семьи, высказывает мнение, что «в общих чертах можно говорить о переходе от “соци-ально-страховой“ к эгалитарной достижительной семье. Но если человек сможет также успешно развиваться как личность вне рамок семьи, то это сделает ее лишь одной из форм человеческого общежития; симптомы этого процесса мы и наблюдаем сейчас» [20, с. 81].
Многие теоретики в области семьи считают, что в ближайшем будущем семья сменится свободным сожительством (кога-
Библиографический список
битационными союзами), другие утверждают, что семья будет укрепляться на основе любви и духовности. В то же время бесспорным может считаться факт, что сожительства из временной, переходной, и на социальном уровне нередко осуждаемой формы совместной жизни, постепенно становятся социально приемлемой, альтернативной браку, устойчивой формой семьи. И это многообразие брачно-семейных форм, характерное для современной семейной системы большинства стран мира, требует самого серьезного теоретического и эмпирического осмысления ввиду особой значимости этого явления и его последствий как для общества в целом, так и на индивидуальном уровне. При этом следует осознавать, что рост свободы и гендерной толерантности соответственно увеличивает личную ответственность как женщин, так и мужчин за благополучное существование семейного союза.
Таким образом, обобщая данные вышеприведенных исследований с позиций гендерного подхода, можно сделать ряд выводов:
1. Гендерная дифференциация общества имеет глубокие исторические корни, связанные с характером общественного разделения труда, неравномерным распределением материальных благ и функций власти, а также существованием жестких патри-архатных и религиозных социально-нормативных предписаний, утверждающих главенство мужчин и «вторичность» женщин.
2. Гендерный подход как исследовательский методологический прием выделяет гендер как социально и культурно конструируемый феномен, определяющий положение и роль мужчин и женщин в обществе и его институтах (семье, экономике, культуре, образовании и других).
3. При анализе гендера, представляющего сложную и изменчивую социально сконструированную систему с особыми механизмами саморегуляции и саморазвития, целесообразно наряду с классическими социально-философскими теориями использовать синергетическую концепцию, которая может способствовать более глубокому пониманию природной и социальной сущности пола человека.
4. В современном обществе семья и брак демонстрируют наиболее значимые и вариативные характеристики гендерного взаимодействия.
5. Вызванные процессом глобализации масштабные социально-экономические преобразования, переосмысление ценностных ориентиров, нарастающие тенденции индивидуализма и рационализма, активное включение женщин в экономическую сферу привели к трансформации традиционного института семьи и брака. Все большее распространение получают консенсуальные (гражданские) браки и когабитационные союзы (сожительства), следствием которых является снижение мотивации к созданию семейно-брачных отношений на юридически законных основаниях.
6. Эволюция гендерных отношений в направлении большей гендерной свободы и равноправия оказывает влияние на демографические процессы, обусловливая в последние десятилетия критически низкий уровень рождаемости, который носит характер глобального вызова, и России, как и другим развитым странам, предстоит ответить на этот вызов.
7. Глобальные трансформационные процессы последних десятилетий в российском обществе сопровождаются поиском новых форм общественных отношений, отвечающих изменившимся реалиям социальной действительности, а также институциональными трансформациями и возникновением новых социально-экономических и индивидуальных жизненных практик. В русле этих закономерных социокультурных преобразований происходит и трансформация гендерных отношений, встроенных в социальный контекст, которые, по нашему мнению, будут развиваться в направлении формирования гендерной толерантности и гендерного равноправия в обществе, гендерного партнерства и гендерного синергизма, как продуктивного взаимодействия полов, в семейно-брачной сфере, что является необходимым условием создания гармоничного общества с равными правами и возможностями субъектов независимо от их половой принадлежности.
1. Stoller, Robert. Sex and Gender: On the Development of Masculinity and Femininity. - New York, Science House, 1968.
2. Scott, J.W. Gender: A Useful Category of Historical Analysis // American Historical Review. - 1986. - V. 91.
3. Платон. Пир // Соч.: в 3 т. - М., 1970. - Т. 2.
4. Аристотель. Политика // Соч.: в 4 т. - М., 1983. - Т. 4.
5. Де Бовуар, С. Второй пол. - М., 1997.
6. Руссо, Жан-Жак. Эмиль, или о воспитании // Избр. соч. - М., 1961. - Т. 1.
7. Кант, Иммануил. Антропология с прагматической точки зрения // Соч.: в 6 т. - М., 1966. - Т. 6.
8. Соловьев, В.С. Смысл любви // Соч.: в 2 т. - М., 1990. - Т. 2.
9. Бердяев, Н.А. О назначении человека. - М., 1993.
10. Парсонс, Т. Система современных обществ / пер. с англ. - М., 1997.
11. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / пер. с фр. - М., 1991.
12. Здравомыслова, Е.А. Социальное конструирование гендера / Е.А. Здравомыслова, А.А. Темкина // Социологический журнал. - 1998. - № 3-4.
13. Капица, С.П. Синергетика и прогнозы будущего / С.П. Капица, С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий. - М., 1997.
14. Ельчанинов, М.С. Социальная синергетика и катастрофы России в эпоху модерна. - М., 2005. - Сер. Синергетика в гуманитарных науках.
15. Ростова, А.В. Методология изучения гендерных отношений // Вестник СамГУ. -2008. - Т. 63. - № 4.
16. Кон, И.С. Мужчина в меняющемся мире. - М., 2009.
17. Кон, И.С. Ребенок и общество. - М., 2003.
18. Верещагина, А. Трансформация института семьи и демографические процессы в современной России. - Ростов-на-Дону, 2009.
19. Население России. Тринадцатый ежегодный демографический доклад / под ред.
А.Г. Вишневского. - М., 2007.
20. Гавров, С.Н. Историческое изменение институтов семьи и брака: учеб. пособие. - М., 2009.
Bibliography
1. Stoller, Robert. Sex and Gender: On the Development of Masculinity and Femininity. - New York, Science House, 1968.
2. Scott, J.W. Gender: A Useful Category of Historical Analysis // American Historical Review. - 1986. - V. 91.
3. Platon. Pir // Soch.: v 3 t. - M., 1970. - T. 2.
4. Aristotelj. Politika // Soch.: v 4 t. - M., 1983. - T. 4.
5. De Bovuar, S. Vtoroyj pol. - M., 1997.
6. Russo, Zhan-Zhak. Ehmilj, ili o vospitanii // Izbr. soch. - M., 1961. - T. 1.
7. Kant, Immanuil. Antropologiya s pragmaticheskoyj tochki zreniya // Soch.: v 6 t. - M., 1966. - T. 6.
8. Solovjev, V.S. Smihsl lyubvi // Soch.: v 2 t. - M., 1990. - T. 2.
9. Berdyaev, N.A. O naznachenii cheloveka. - M., 1993.
10. Parsons, T. Sistema sovremennihkh obthestv / per. s angl. - M., 1997.
11. Dyurkgeyjm, Eh. O razdelenii obthestvennogo truda. Metod sociologii / per. s fr. - M., 1991.
12. Zdravomihslova, E.A. Socialjnoe konstruirovanie gendera / E.A. Zdravomihslova, A.A. Temkina // Sociologicheskiyj zhurnal. - 1998. - № 3-4.
13. Kapica, S.P. Sinergetika i prognozih buduthego / S.P. Kapica, S.P. Kurdyumov, G.G. Malineckiyj. - M., 1997.
14. Eljchaninov, M.S. Socialjnaya sinergetika i katastrofih Rossii v ehpokhu moderna. - M., 2005. - Ser. Sinergetika v gumanitarnihkh naukakh.
15. Rostova, A.V. Metodologiya izucheniya gendernihkh otnosheniyj // Vestnik SamGU. -2008. - T. 63. - № 4.
16. Kon, I.S. Muzhchina v menyayuthemsya mire. - M., 2009.
17. Kon, I.S. Rebenok i obthestvo. - M., 2003.
18. Verethagina, A. Transformaciya instituta semji i demograficheskie processih v sovremennoyj Rossii. - Rostov-na-Donu, 2009.
19. Naselenie Rossii. Trinadcatihyj ezhegodnihyj demograficheskiyj doklad / pod red.
A.G. Vishnevskogo. - M., 2007.
20. Gavrov, S.N. Istoricheskoe izmenenie institutov semji i braka: ucheb. posobie. - M., 2009.
Статья поступила в редакцию 16.04.13
УДК 165.5
Bogatyreva Zh. V. FAIRY TALE AS THE MEANS OF FINDING SPIRITUAL EXPERIENCE (AN ATTEMPT TO GIVE PHILOSOPHICAL ANALYSIS). The article is devoted to the influence of a fairy tale on spiritual formation and development of personality. In this context a fairy tale is shown as a form of spiritual experience of mankind. The idea of life lesson, suffering, ordeal, happiness and bitterness is presented in a fairy tale.
Key words: a fairy tale, influence of fairy tale on formation of personality, life situations, initiation, culture, popular wisdom, spiritual experience of mankind.
Ж.В. Богатырева, ст. преп. каф. философии Кубанского гос. технологического университета,
г. Краснодар, E-mail: [email protected]
СКАЗКА КАК ПРОСТРАНСТВО ОБРЕТЕНИЯ ДУХОВНОГО ОПЫТА (ПОПЫТКА ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА)
Рассмотрена роль сказки в духовном формировании и развитии личности. Сказка представлена как форма духовного опыта человечества, является смыслообразующей цепочкой. В сказке закреплены жизненный урок, страдания, испытания, радости и горечи.
Ключевые слова: сказка, инициация, культура, смысложизненные ситуации, народная мудрость, духовный опыт человечества.
Как это не парадоксально звучит, в начале XXI века сказка продолжает играть важную роль в духовном формировании и развитии человека. Сказка - это тот кладезь народной мудрости, который, сопровождая растущую личность с самого рождения, помогает ей легче пройти путь его собственного развития. Сказка является неким звуковым сопровождением обряда инициации, посвящение ребенка в человека [1]. Следовательно, философское изучение феномена сказки может дать ответы на множество загадок понимания человеком основных смысложизнен-
ных ситуаций. Не зря большинство сказок заканчиваются словами: «Сказка ложь, да в ней намек - добрым молодцам урок».
Сказку можно трактовать как форму духовного опыта человечества. Именно поэтому «уроки» народной русской сказки стали предметом исследования Е. Трубецкого. В своей статье «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке» он утверждает, «что в сказке зафиксированы «неумирающие ценности человеческой жизни» [2, с. 105]. Чтобы стать человеком, нужна сказка. Помня о том, что образный ряд сказки, оказывает целе-
