Гендерные особенностисоциального портрета долгожителей. Сообщение I Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

УДК 612.67

ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОГО ПОРТРЕТА ДОЛГОЖИТЕЛЕЙ. СООБЩЕНИЕ I.

Б.А. Кауров1, Т.Ш. Адеишвили2, Е.Б. Матюхина3, А.А. Щегорцов4

Филиал ГБОУ ВПО РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России «НКЦ геронтологии», Москва

На основе статистического анализа данных анкетирования были изучены гендерные особенности социального портрета долгожителей в возрасте 85 лет и старше. В данном сообщении рассмотрены вопросы, касающиеся антропометрических данных, анамнеза жизни и частично семейного анализа долгожителей. Полученные результаты не обнаружили существенных гендерных отличий по большинству изученных показателей. Наши данные во многом совпадали с данными, полученными другими авторами при изучении долгожителей разных регионов России. Вместе с этим были выявлены различия, обусловленные местом проживания долгожителей.

Ключевые слова: долгожители, социальный портрет, анамнез жизни, семейный анализ, анкетирование

Key words: long-livers, social profile, life history, family analysis, questioning

В настоящее время во всех развитых странах отмечается тенденция к увеличению доли людей пожилого и старческого возраста в возрастной

1 Кауров Борис Александрович, канд. биол. наук, ведущий научный сотрудник Филиала РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России «НКЦ геронтологии». E-mail: [email protected].

2 Адеишвили Тамара Шалвовна, канд. биол. наук, младший научный сотрудник Филиала РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России «НКЦ геронтологии». E-mail: [email protected].

3 Матюхина Елена Борисовна, научный сотрудник Филиала РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России «НКЦ геронтологии». E-mail: [email protected].

4 Щегорцов Александр Александрович, докт. со-циол. наук, заведующий лабораторией Филиала РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России «НКЦ геронтологии». E-mail: [email protected].

структуре населения. Одновременно с этим во всем мире увеличивается и количество долгожителей. К последним обычно относят людей в возрасте 90 лет и старше. Но в США и некоторых европейских странах долгожителями считают людей старше 84 лет. В существенной степени рост числа долгожителей обусловлен определенными успехами в области здравоохранения и социально-экономическими факторами. Однако относительное увеличение числа долгожителей происходит гораздо более медленными темпами по сравнению с таковым в более младших возрастных группах. Это может свидетельствовать о наличии других дополнительных факторов, влияющих на долгожительство. Особый интерес вызывает заметное преобладание среди долгожителей лиц женского пола. Поэтому изучение разных

факторов, в том числе социального характера, которые помогут лучше понять это обстоятельство, вполне оправданно.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Для решения поставленной задачи была разработана специальная анкета. Она включала в себя 231 вопрос, условно разделенный на 7 блоков, отражающих антропометрические данные, анамнез жизни, семейный и трудовой анамнез, вредные привычки, жизненные интересы и некоторые моменты социальной сферы долгожителей. По этой анкете был проведен опрос 311 долгожителей обоего пола в возрасте от 85 лет и старше (в том числе 92 из них было 90 лет и более), находящихся на лечении в НКЦ геронтологии. Полученные результаты были обработаны с помощью программных пакетов MS Excel 2010 и Statistica 10. Достоверность отличий средних и частот оценивалась с помощью критерия Стьюден-та. Различия считались достоверными при уровне ошибки р < 0,05.

В этом сообщении рассмотрена только часть вопросов, представленных в анкете. Это в основном вопросы, касающиеся антропометрических данных, анамнеза жизни и частично семейного анамнеза. Остальные вопросы будут рассмотрены в следующем сообщении.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

На основании статистической обработки были получены следующие результаты. Средний возраст в женской и мужской группах долгожителей был практически одинаковый. В частности, в женской группе, состоящей из 220 долгожителей, он равнялся 88,0 ± 0,2 года, а в мужской, состоящей из 92 долгожителей, — 88,6 ± 0,3 года (p > 0,05). Максимальный возраст долгожителей в женской группе был 98 лет, а в мужской — 99 лет. Как и ожидалось, женщины-долгожители имели достоверно меньшие (р < 0,001) рост и вес по сравнению с мужчинами. В частности, женщины имели рост 158,8 ± 0,4 см и вес 63,3 ± 0,8 кг, а мужчины соответственно — 170,1 ± 0,6 см и 72,9 ± 1,3 кг. Однако индекс массы тела у мужчин и женщин был практически одинаковый (25,7 ± 0,4 у женщин и 25,1 ± 0,5 у мужчин) (р > 0,05) и не выходил за пределы нормы.

В этой связи интересно отметить динамику размера одежды, которую носили долгожители в разные периоды своей жизни. По ней косвенно

можно судить об изменении веса в процессе жизни. Выяснилось, что средний размер одежды у женщин увеличился с 46 размера в возрасте до 20 лет до 50 размера в настоящее время. У мужчин за этот же период он увеличился с 48-го до 52-го размера.

При этом в среднем к 75 годам размер одежды достигал у долгожителей обоих полов наибольшей величины и позже практически не менялся.

Почти все долгожители были правшами (92,9 ± 1,8% женщин и 95,3 ± 2,3% мужчин, р > 0,05), что не выходит за рамки частоты распространения правшей в общей человеческой популяции (80-95%).

Среди долгожителей был довольно высокий процент лиц, имеющих высшее образование: у женщин 46,5 ± 3,5% и у мужчин 57,5 ± 5,3%. Видно, что у мужчин он был значительно больше, хотя эта разница была не достоверна (р > 0,05). С начальным образованием было всего 10,5 ± 2,3% женщин и 8,0 ± 2,9% мужчин. Высокий уровень образования (особенно у мужчин) наблюдался и у долгожителей Санкт-Петербурга [6], Омска [5] отмечался в более ранних исследованиях [1,8]. Это может свидетельствовать в пользу возможного положительного влияния образования на долголетие. Однако в Самарской области, и особенно в Якутии, выявлен более низкий уровень образования долгожителей [4,9]. Инвалидность была у 87,3 ± 2,2% женщин и достоверно больше у мужчин — 96,7 ± 1,8% (р < 0,01), что вполне ожидаемо в связи с вредными условиями проживания и большим участием в Великой Отечественной войне. Основная причина инвалидности у женщин и мужчин была по общему заболеванию: у женщин в 92,9 ± 1,9% случаев и достоверно меньше у мужчин — в 71,7 ± 4,8% случаев (р < 0,001). Это связано с тем, что мужчины по сравнению с женщинами имели достоверно больший процент инвалидности, связанной с травмами и ранениями (4,9 ± 1,6% у женщин и 25,9 ± 4,7% у мужчин, р < 0,001). Показано, что практически все обследованные долгожители обоего пола были дееспособны, что совпадает с данными, полученными в других регионах России: Санкт-Петербурге [6], Саратове [3], Тюменской области [7], Якутии [4].

Интересные данные были получены при рассмотрении анамнеза жизни долгожителей. Так,

оказалось, что в детстве женщины достоверно чаще проживали в городе с миллионным населением, чем мужчины (37,5 ± 3,8% и 22,5 ± 4,9% соответственно, р < 0,05), которые достоверно чаще провели свое детство в деревне (30,6 ± 3.8% женщин и 46,5 ± 5,9% мужчин, р < 0,05). Похожие данные получены для долгожителей Санкт-Петербурга [6], Омска [5], что является характерным для жителей больших городов. Однако в трудоспособном и пенсионном возрасте частота проживания долгожителей обоего пола достоверно не отличалась друг от друга и равнялась примерно 63%, живущим в городе с миллионным населением, и около 6%, живущим в деревне (р > 0,05), что также соответствует данным других авторов [5,6].

Интересны гендерные отличия в пищевом режиме долгожителей. Оказалось, что долгожители обоих полов принимают пищу с одинаковой частотой — 3,4 ± 0,1 раза в день женщины и 3,3 ± 0,1 раза в день мужчины, что совпадает с более ранними исследованиями [1]. Не выявлены отличия и в отношении соблюдения диеты. Ее соблюдали только 36,0 ± 3,4% женщин и несколько больше мужчины — 41,5 ± 5,4%, но эта разница недостоверна (р > 0,05). Женщины и мужчины в течение своей жизни в основном употребляли смешанную пищу. Это соответствует данным других авторов [4—7,9] и также отмечено в более ранних исследованиях [1]. Ею питались 71,7 ± 3,0% женщин и 77,6 ± 4,5% мужчин (р > 0,05). Тем не менее мужчин, которые предпочитали растительную пищу (овощи, фрукты, злаки и т. п.), оказалось почти вдвое больше, чем женщин (соответственно 18,8 ± 4,2% и 9,6 ± 2,0%, р = 0,05). Не выявлено значимых отличий (р > 0,05) между мужчинами и женщинами в распределении пищевых привычек в отношении предпочтений приема жирной, жареной, острой, соленой и сладкой пищи. Однако сладкую пищу любят больше мужчины (54,1 ± 5,4%) по сравнению с женщинами (45,5 ± 3,5%), а острую и соленую пищу, наоборот, больше женщины (45,3 ± 3,5%), чем мужчины (34,1 ± 5,1%). В 80% случаев долгожители обоего пола никогда не принимали какие-либо пищевые добавки, но 50% женщин и 62% мужчин употребляли витаминные комплексы постоянно курсами или эпизодически. Интересно отметить, что в пищевом рационе долгожителей Якутии преобладали жи-

вотные жиры, мясные, мучные и молочные продукты, картофель и был дефицит растительных масел, овощей, фруктов, зелени, что не помешало им достичь почтенного возраста [4].

Долгожители обоего пола начинали регулярно принимать лекарства примерно в одном возрасте (женщины в 62,5 ± 1,5 лет, а мужчины в возрасте 64,6 ± 2,7 лет, р > 0,05). Женщины и мужчины с одинаковой частотой принимали лекарства снотворные или успокаивающие (в 26% случаев) и сердечно-сосудистые (в 75% случаев). Но лекарства от сахарного диабета и болезней желудочно-кишечного-тракта женщины принимали чаще (в 12 и 42% случаев соответственно), чем мужчины (в 8 и 30% случаев соответственно). В настоящее время женщины с меньшей частотой посещали поликлиники, чем мужчины (соответственно 4,5 ± 0,4 раза и 6,0 ± 0,5 раза в год, р < 0,05). Однако в Тюменской области, наоборот, женщины достоверно чаще обращались к участковому терапевту (7,1 ± 0,5 раз в год) по сравнению с мужчинами (4,8 ± 0,4 раз в год) (р< 0,001) [7].

Только 13% долгожителей голодали с лечебной целью, но в детстве и юности голодали или недоедали 65% долгожителей обоего пола. Интересен питьевой режим долгожителей. Менее 1 литра воды в день пили больше женщин (38,9 ± 3,5%), чем мужчины (16,5 ± 4,0%) (р < 0,001). Мужчины пили больше воды в объеме 1—2 литров в день (81,2 ± 4,2%), чем женщины (60,1 ± 3,5%) (р < 0,001). Больше 2 литров воды в день принимали всего около 1—2% долгожителей. Продолжительность ночного сна у женщин немного меньше, чем у мужчин (6,9 ± 0,1 и 7,4 ± 0,2 часа соответственно) (р < 0,05), но они чаще (в 41,9 ± ± 3,5% случаев), чем мужчины (в 32,5 ± 5,1% случаев) спят днем. т. е. женщины компенсировали недостаток своего ночного сна по отношению к мужчинам частично за счет дневного сна. В интервале 22—24 часов отходило ко сну 58,1 ± 4,0% женщин и 69,6 ± 5,5% мужчин (р > 0,05). Женщины немного чаще, чем мужчины, отходили ко сну до 22 часов и после 24 часов, но эта разница не достоверна (р > 0,05). Женщины и мужчины чаще всего просыпались в интервале 6—8 часов утра (53,5 ± 4,0% женщин и 60,9 ± 5,9% мужчин), но их больше, чем мужчин просыпалось после 8 часов утра (29,7 ± 3,7% женщин и 15,9 ± 4,4% мужчин, р < 0,05). Дол-

гожители обоего пола в 77% случаев регулярно проводили свой отпуск вне дома, чаще всего на даче или в сельской местности. При этом длительность отпуска обычно составляла 3 месяца. В Омске было столько же долгожителей мужского пола, которые отдыхали вне дома, но таких женщин было гораздо меньше, всего 45% [5].

В молодости только 7,9 ± 2,0% женщин и 23,0 ± 4,9% мужчин серьезно занимались спортом (р < 0,01), а физкультурой соответственно 58,4 ± 3,9% и 80,6 ± 4,8% (р < 0,001), что совпадает с данными более ранних исследований [1]. С возрастом число занимающихся физкультурой уменьшалось, и в настоящее время продолжают заниматься физкультурой с разной степенью нагрузки только 37,1 ± 3,7% женщин и 60,3 ± 5,7% мужчин (р < 0,001). В настоящее время в разной форме закаливанием (обливанием, моржеванием) занимается 8,5 ± 2,0% женщин и 14,1 ± 3,9% мужчин (р > 0,05), хотя раньше закаливанием занимались 18,3 ± 2,7% женщин и 30,1 ± 5,0% мужчин (р < 0,05). Донорами в разное время были 25,0 ± 3,1% женщин и 13,0 ± 3,6% мужчин (р < 0,05).

Интересными были ответы долгожителей на вопрос: чему они приписывают свое долголетие? В качестве ответов были предложены следующие варианты: образу жизни, питанию, наследственности, месту жительства, особенности характера, другим факторам. Женщины ответили на этот вопрос соответственно следующим образом: 82,0 ± 2,7%; 12,5 ± 2,3%; 58,5 ± 3,5%; 14,0 ± 2,4; 57,5 ± 3,5%; 3,0 ± 1,2%, а мужчины 76,5 ± 4,6%; 11,8 ± 3,5%; 54,1 ± 5,4%; 5,9 ± 2,5%; 52,9 ± 5,4%; 3,5 ± 2,0%. Достоверная разница в ответах (р < 0,05) была получена только для места жительства. Женщины придавали этому фактору в своем долголетии большее значение, чем мужчины. Как видно, основную роль в своем долголетии долгожители приписывали образу жизни, а затем уже наследственности и особенностям характера. Любопытно, что последним двум факторам долгожители приписывали практически одинаковую роль. Интересны были ответы на вопрос: до какого возраста вы хотите жить? Были получены следующие ответы у женщин: до 90 лет — 6,2 ± 1,7%; до 100 лет — 9,4 ± 2,1%; больше 100 лет — 7,8 ± 1,9%; как получится — 76,6 ± 3,0%. Мужчины ответили на эти вопросы соответственно так: 5,9 ± 2,5%;

25,9 ± 4,7%; 14,1 ± 3,8%; 54,1 ± 5,4%. Видно, что основная часть долгожителей, причем достоверно больше женщин (р < 0,001), ответила «как получится». Достоверная разница была выявлена и в другом ответе. До 100 лет выразило желание жить гораздо больше мужчин, чем женщин (р < 0,01). То есть мужчины были ориентированы на долгую жизнь существенно чаще, чем женщины.

Характерны данные, которые получены при сравнении семейного анамнеза долгожителей. Так, оказалось, что на момент обследования только 7,0 ± 1,8% женщин состояли в браке, а 86,9 ± 2,4% были вдовами. У мужчин эти значения соответственно были равны 37,9 ± 5,2% и 58,6 ± 5,2% (р < 0,001). Однако в Омске среди долгожителей только 12% мужчин и 2% женщин состояло в браке [5], а в Тюменской области на момент обследования вообще никто из долгожителей не состоял в браке [7]. В своей квартире в одиночестве проживали 50,0 ± 3,5%, а со своей семьей 50,0 ± 3,5% женщин. Соответствующие значения для мужчин равны 32,9 ± 5,1% и 63,5 ± 5,2%. Разница по этим показателям между мужчинами и женщинами достоверная (р < 0,05). В Тюмени 93% мужчин и 81% женщин жили в семье. Живущих в одиночестве среди женщин было всего 3% и ни одного среди мужчин [2]. В Якутии также большая часть долгожителей жила в семье со своими детьми [4].

Половую жизнь мужчины и женщины начинали практически в одинаковом возрасте — с 23 лет, а их половая потенция угасала в возрасте 61 года у женщин и в возрасте 76 лет у мужчин. Возраст вступления в брак у женщин был достоверно меньше, чем у мужчин. Он равнялся у женщин 24,1 ± 0,4, а у мужчин 26,8 ± 0,4 года (р < 0,001). В Якутии средний возраст вступления в брак женщин был гораздо меньше — 19,5 ± 0,5 лет, а мужчин, наоборот, больше — 29,0 ± 0,5 лет [4]. Количество браков у мужчин и женщин было практически одинаково (1,2 ± 0,03 у женщин и 1,3 ± 0,06 у мужчин, р < 0,05), что соответствует другим данным [8, 9]. Разница в возрасте (муж был старше) в первом браке у женщин составляла 3,8 ± 0,4 лет (при этом мужья в ряде случаев были моложе жены на 10 лет или старше их на 23 года). У мужчин эта разница была практически такой же (3,5 ± 0,4) (р > 0,05)

(при этом жены в ряде случаев были старше мужей на 6 лет или моложе их на 16 лет).

Разница в возрасте во втором браке у женщин составляла уже 2,1 ± 1,1 лет (при этом мужья в ряде случаев были моложе жены на 13 лет или старше их на 20 лет). У мужчин эта разница была достоверна больше и равнялась 7,8 ± 1,8 лет (р < 0,05) (при этом жены в ряде случаев были старше мужей уже на 2 года или моложе их на 43 года). У женщин в течение жизни в среднем было три беременности, что можно частично объяснить массовым переездом молодежи в 20—30-е годы из деревень в город и плохими жилищными условиями (жили в основном в коммунальных квартирах или бараках), не позволяющими иметь много детей. Среднее число абортов, которые делала женщина в течение всей жизни, — 1,7 ± 0,2. Число родных детей у женщин — 1,7 ± 0,1, а у мужчин — 2,0 ± 0,1 (р<0,05). Такое же количество детей было в среднем у долгожителей Тюмени [2]. Отсутствие многодетности было характерно и для долгожителей Омска [5]. Но долгожители Якутии в среднем имели 5 детей [4]. Кроме небольшого числа детей, в нашем исследовании также обращает на себя внимание небольшое количество внуков и правнуков у долгожителей. У женщин их было всего соответственно 2,3 ± 0,1 и 1,9 ± 0,2, а у мужчин 2,7 ± 0,2 и 1,5 ± 0,2 (р > 0,05). Средний возраст при рождении первого ребенка у женщин был 25,6 ± 0,3, второго — 30,0 ± 0,5, третьего — 32,0 ± 1,1 и последнего — 36,4 ± 3,3 года. Это соответствует данным по долгожителям Якутии (рождение первого ребенка в 23 года, а последнего в 37 лет) [4].

ВЫВОДЫ

Нами не выявлено существенных отличий в социальных портретах долгожителей мужчин и женщин за исключением отдельных моментов. В частности, мужчины по сравнению с женщинами чаще проявляли повышенный интерес к долгой жизни, среди них было больше лиц, имеющих

инвалидность. Они имели более высокий уровень образования, гораздо чаще находились в браке. Вместе с этим особо необходимо отметить высокий уровень образования в обеих группах долгожителей, что может быть одним из факторов, связанных с долголетием. В рамках рассмотренных вопросов наши данные во многом совпадают с данными других авторов, полученными при изучении долгожителей из других регионов России. Однако выявлены и региональные различия, вызванные разными социально-экономическими, бытовыми, экологическими факторами и обусловленные местом проживания долгожителей.

ЛИТЕРАТУРА

1. Александрова М.Д. Проблемы социальной и психологической геронтологии. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1974. 132 с.

2. Болотнова Т.В., Логинова Н.В. Опыт изучения феномена долгожительства в г. Тюмени. Состояние здоровья долгожителей: влияние наследственных, эколого-климатических, социальных факторов на продолжительность жизни // Успехи геронтологии. 2001. Т. 8. С. 82-88.

3. Денисова Т. П., Малинова Л.И., Прохоров С.А. Старение и долгожительство. М.: БИНОМ, 2007. 224 с.

4. Никитин Ю.П., Татаринова О.В., Черных Н.И. Долгожительство в Сибири и на Дальнем Востоке: демографические и клинические аспекты. Новосибирск: Наука, 1999. 164 с.

5. Плотникова Ю.С. Долгожительство как социально-демографический феномен. Автореферат дис. ... канд. социол. наук. Новосибирск, 2011. 22 с.

6. Пушкова Е.С., Ленская Л.В. Долгожительство в Санкт-Петербурге // Успехи геронтологии. 1999. № 3. С. 22-26.

7. Филонова М.В. Влияние социальных факторов на формирование феномена долголетия. В сб.: Актуальные проблемы теоретической, экспериментальной, клинической медицины и фармации. Тюмень, 2008. С. 88.

8. Чеботарев Д.Ф. Условия жизни и пожилой человек. М.: Медицина, 1978. 310 с.

9. Шишкова-Лаврусь М.В., Захарова Н.О., Яковлев О.Г. Социальные аспекты долгожительства в Самарской области. В сб.: Общество, государство и медицина. Москва, 2005. С. 124-125.

Поступила 18.06.2013