CC BY
80ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ САНЬЦЗЯО (КОНФУЦИАНСТВО, ДАОСИЗМ, БУДДИЗМ)
философские науки / бел ьчЕнко а. с., Новоселова м. г. / maykanov@List.ru / удк 396-299.51-294.3
Gender aspects of San Jiao (Confucianism, Taoism, Buddhism)
Гендерные аспекты саньцзяо (конфуцианство, даосизм, буддизм)
Бельченко Андрей Станиславович, Новоселова Майя Георгиевна
Российский университет дружбы народов maykanov@list.ru DOl 10.24412/2686-9675-4-2021-525-535
АННОТАЦИЯ
В данной статье авторы видят своей задачей рассмотреть учения, входящие в круг «сань цзяо» (буддизм, даосизм, конфуцианство) с позиций гендерной проблематики. Проводится анализ различий в подходах трех религиозно-философских учении к проблемам, связанным с социальным положением женщины в рамках древнекитаиского общества, и к вопросам ген-дерного равноправия в целом. Авторы приходят к выводу о том, что конфуцианство является андроцентричным учением в большей степени, чем даосизм и буддизм, которые в целом оказали важное влияние на процесс эмансипации китаиских женщин.
Ключевые слова: китайская философия, конфуцианство, даосизм, буддизм, сань цзяо, гендер, социальное положение женщины, ген-дерная дискриминация.
Для цитирования: Бельченко А. С., Новоселова М. Г. Гендерные аспекты саньцзяо (конфуцианство, даосизм, буддизм). Modern oriental studies. 2021; 3(4): 525-535.
ABSTRACT
The article examines the "Three Teachings" known as "San Jiao" (Buddhism, Daoism, Confucianism) from the viewpoint of gender issues. An analysis of the approaches towards the social status of a woman in the ancient Chinese society and questions of gender equality that were adopted by the three teachings is conducted. The authors come to a conclusion that Confucianism is more androcentric at its core than the teachings of Buddhism and Daoism which have greatly influenced the process of female emancipation in China.
Keywords: Chinese philosophy, Confucianism, Daoism, Buddhism, San Jiao, gender, female social status, gender discrimination.
For citation: Belchenko A.S., Novoselova M.G. Gender aspects of San Jiao (Confucianism, Taoism, Buddhism). Modern oriental studies. 2021; 3 (4): 525-535.
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
Гендерное неравенство, глубоко укорененное в китайской традиционной философии, по-разному проявляется в основных философских учениях Китая. Для начала представляется необходимым упомянуть о гендерных привязках в рамках древнекитаискои школы натурфилософии, в тои или инои мере отразившеися и на философско-религиозных учениях «саньцзяо». Основополагающая пара понятии древнекитаискои натурфилософии «инь-ян», передающая дуализм окружающего мира, изначально не имела привязки к мужскому и женскому полу, однако впоследствии инь стало символом женского начала, а ян — мужского [8]. Абстрактным понятиям инь-ян вторит пара понятии цянь и кунь из «Книги Перемен». В то время как триграмма цянь выступала олицетворением мужчины, неба и коня, триграмма кунь передавала значение женщины, земли, коровы [23]. Обе теории (инь-ян и цянь-кунь) выражают представления об универсальнои дуализированности мира, однако один элемент из этих пар философских категории всегда воспринимается как первостепенныи, а второи -как ведомыи и подчиняющиися первому [1, с. 144]. Об этом, в частности, говорят следующие строки из Книги Перемен: «Цянь — могущество. Кунь — послушность», «Цянь господствует. Кунь хранит» [23]. На «преобладание» ян над инь также указывает ряд оппозиции, оли-
цетворяемых ими: в то время, как ян заключает в себе активное, светлое, небесное начало, инь символизирует пассивное, темное и земное. Соответственно в древнекитаискои философии укрепилось и восприятие женщины (инь/кунь) как второстепеннои из двух противоположно-стеи, роль женщины воспринималась как пассивная и зависимая.
В полнои мере подобное восприятие женщины нашло отражение в рамках конфуциан-скои доктрины. Конфуцианство, долгое время, доминировавшее в качестве официальнои госу-дарственнои идеологии, в целом, имело достаточно противоречивую концепцию в вопросах, касающихся социального положения женщины. С однои стороны, конфуцианцы говорили о равенстве между мужчинами и женщинами, пропагандировали взаимоуважение между представителями разных полов. С другои стороны, конфуцианская доктрина включала патриархальные принципы, во многом носила андро-центричныи характер, подчеркивала доминантную роль мужчины в рамках семьи и общества [10, с. 145]. Так, конфуцианцы рассматривали покорность и скромность в качестве главных добродетелеи женщины. «Конфуции эпохи Хань» Дун Чжуншу проводил параллель между отношениями супружескои пары, родителеи с детьми, начальником и подчиненным, утверждая, что жена должна быть покорна мужу как
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / MAYKANOV@LIST.RU / УДК 396-299.51-294.3
сын своему отцу или министр императору [10, с. 146]. Подобное восприятие характерно и естественно для патримониально-патриархального древнекитайского общества [18, с. 269]. Создатель «Истории династии Тан» Бань Гу также писал о «превосходстве» мужа в семье и о необходимости расширения прав мужа в супружескои паре [5; 1, с. 146]. Конфуцианцы продвигали идею о том, что муж и жена должны делить и радости, и тяготы, и славу, и бесчестие. Однако если учитывать, что у женщин средневекового Китая не было самостоятельного социального статуса, а их репутация и положение в обществе во многом диктовались поведением мужа, представляется, что данное обязательство носило скорее односто-роннии характер [10, с. 146]. Известная китаи-ская идиома «^ХХШХХ, 'ШШШШ» («выходя замуж за курицу, становишься курицеи, выходя замуж за собаку, становишься собакои») в пол-нои мере отражает зависимость социального статуса, репутации и положения в обществе женщины от ее мужа [18, с. 269]. В соответствии с принципами философии конфуцианства в феодальном Китае считалось, что женщина должна подчиняться мужчине - отцу (пока она не вышла замуж), мужу (во время брака) или сыну (в качестве вдовы покоиного мужа) [10, с. 145].
На основе идеалов конфуцианства в тра-диционнои китаискои семье существовало разделение труда, мужчины и женщины однои семьи жили в соответствии с утвержденными для них в конфуцианском обществе социальными ролями. Мужчина выступал центральнои фигу-рои любои семьи, выполняя основную деятельность и работая «во внешнем мире», выстраивая карьеру [17]. Роль женщины, напротив, заключалась в поддержании хозяиства, работе по дому, бытовом обеспечении мужа [17]. Женщина ассоциировалась с домашним хозяиством, а место, считавшееся в конфуцианстве приемлемым и доступным для женщины, было у се-меиного очага [12, с. 4]. В традиционнои китаи-скои семье представительницы женского пола нечасто покидали роднои дом, что, несомненно, накладывало определенныи отпечаток на их социализацию. Основнои же функциеи женщины в семье считалось рождение детеи. Подобное восприятие роли женщины и значение материнства в жизни китаискои женщины, в частности, проявляются в китаиских идиомах «Ф^ Н,^^^^» («среди трех видов непочтительности самыи тяжкии грех - отсутствие потомства»), «^^^й» («слава матери зависит от сына») [21, с. 29]. Здесь необходимо заметить, что, поскольку в конфуцианстве большои упор делался на почитание предков, его распространение привело к закреплению в обществе
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
предпочтения в пользу потомства мужского, а не женского рода (Ж^Й^). Поклонение предкам производилось по мужскои линии, рождение мужского потомства означало продолжение родовои линии и возможность осуществления обязательств перед предками [17]. Соответственно и положение женщины в семье во многом зависело от пола рожденных еи де-теи. При отсутствии у женщины в браке детеи ее могли вернуть родителям.
С конфуцианскими идеями о зависимом характере женщины косвенным образом связана и древняя традиция бинтования ног, практиковавшаяся в Китае начиная с X века. Такие исследователи, как Андреа Дворкин, рассматривают традицию бинтования ног как форму физическои и духовнои дегуманизации женщины, отражающеи представления о низшем по сравнению с мужчинои положении женщины [6]. Уродование ног носило не только эстетическое значение (женщина-лотос стала частью традиционнои китаискои эстетики), но и буквально ограничивало движения женщины, способствуя снижению ее социальнои активности и росту зависимости женщины от своеи семьи и - в первую очередь - от своего мужа [4, с. 107]. О том, что бинтование ног отчасти ценилось за то, что снижало самостоятельность и дееспособность женщины, говорит, в частности, созданная одним китаиским эссеистом классифи-
кация ног «женщины-лотоса», согласно кото-рои «неправильнои» считалась нога, которая, несмотря на длительное бинтование, сохраняла большую пятку, дающую возможность карабкаться [6]. Существенным недостатком многих «лотосов» считалась также способность женщины «противостоять ветру» [6]. Бинтование ног определяло для женщины сферу ее деятельности в жизни, ограничивая ее до домашнего хозяиства и заботы о потомстве. Некоторые исследователи склонны видеть в самои процедуре бинтования ног — которая занимала несколько лет и требовала больших усилии, внимания и терпения со стороны девочки -своеобразную проверку на ее способность стать впоследствии достоинои матерью и ухаживать за детьми. Опасная и унизительная по своеи природе процедура бинтования ног при этом уберегала женщину от клеима «большеногого демона» и давала шанс на успешное замужество.
Стремление конфуцианцев каким-либо образом регламентировать поведение женщин, привить им идеалы покорности и послушания отразились в создании ряда канонических трактатов. Так, наравне со сводом канонических конфуцианских текстов «Четверокнижие» было создано и «Четверокнижие для женщин» (£№), призванное послужить основои для образования женщин в конфуцианском ключе. В «Четверокнижии для женщин»
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / MAYKANOV@LIST.RU / УДК 396-299.51-294.3
пропагандировались нормы поведения для женщин (ЙЖ), которыми необходимо было руководствоваться в повседневнои жизни [7, с. 300]. В то время как придворные дамы читали и обсуждали «Четверокнижие для женщин», бедные и необразованные женщины просто заучивали эти конфуцианские тексты наизусть [18, с. 270]. Руке известнои писательницы и историка эпохи Восточная Хань Бань Чжао принадлежит создание «Руководства для женщин», в котором также содержался ряд наставлении для молодых женщин аристократического происхождения, затрагивающих вопросы воспитания, этикета, личнои жизни [18, с. 271]. «Руководство для женщин» Бань Чжао также проникнуто конфуцианскими представлениями о первостепенности мужчины, о пассивности и зависимости женщины и призывает представительниц женского пола к послушанию как к высшеи добродетели [20]. Непосредственно в главном конфуцианском каноне «Лунь-юи» сравнительно редко упоминаются женщины и затрагиваются гендерные вопросы, однако встречающиеся замечания, которые касаются женщин, несут определенныи мизогинныи характер [14, с. 148]. Так, в аналекте 17.25 Конфуцию приписываются слова о том, что «труднее всего иметь дело с девушками и слугами / маленькими людьми», этими словами женщины приравниваются к категории людеи, противо-
поставляемых «благородному мужу» цзюнь-цзы, что говорит о соответственном негативном восприятии женщин. В аналекте 8-20 мы встречаем следующую фразу: «.... при Чжоу, когда среди 10 помощников оказалась одна женщина. Так что их было всего девять». Это выражение можно рассматривать как критику спо-собностеи женщины в сфере управления государством и службы при дворе [14, с. 152].
Распространение в Китае идеалов конфуцианства, признание конфуцианскои доктрины в эпоху династии Хань как официальнои госу-дарственнои идеологии привело к тому, что правовое положение женщины в средневековом Китае было краине ограниченным. Женщина не полноценно располагала даже правом выити замуж, решение о замужестве в большеи мере принадлежало ее родителям [5, с. 520]. В качестве однои из иллюстрации жесткости китаиского традиционного права в отношении женщины можно привести постановление о разводах эпохи Хань, известное как «семь допустимых основании для развода со стороны мужа». В частности, одним из допустимых основании для развода считалась болтливость жены [5, с. 519]. Относительно либеральным характер китаиское законодательство по отношению к положению женщины в обществе имело лишь при династиях Тан и Сун, впоследствии законодательство стало носить более
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
выраженныи патриархально-консервативныи характер [5, с. 522].
В то время как конфуцианство было в большои степени ориентировано на патриархальные нормы, даосизм и буддизм, также получившие распространение в Китае, рассматриваются исследователями как менее андроцен-тричные и более либеральные по отношению к женщинам. Ссылаясь на неоднократное описание Дао как «матери всех вещеи», «самки», метафорические отсылки к воде в классическом трактате «Дао дэ цзин», современные исследователи утверждают, что основоположник даосизма Лао Цзы с почтением относился к «женскому» [13; 22]. Впрочем, есть основания полагать, что при последующем развитии даосизма как философскои системы позитивное восприятие «женского» начала сменил акцент на признание первостепенности «мужского» [13].
Большои интерес представляет феномен «женскои алхимии» являющиися частью
даосскои этико-религиознои системы. «Женская алхимия» представляла собои сочетание теоретических представлении и практических методик самосовершенствования для женщин, с помощью которых последовательницы могли достичь состояния «сянеи». Изучение теоретических основ «женскои алхимии» позволяет сделать выводы об общем восприятии даосскими философами гендерных вопросов. Пути самосо-
вершенствования для женщин и мужчин, которые предлагает даосизм — и, в частности, «женская алхимия» — коренным образом отличаются. Различие путеи самосовершенствования, целеи, ставящихся в работе над собои, теоретически обосновывается особенностями строения женского организма: «женщина представляет собои грязное иньское начало, ее тело состоит из крови и жидкости» [3, с. 382]. Поэтому путь Дао женщины (имеющии в конце те же цели, что и мужскои путь - самосовершенствование, достижение бессмертия и состояния «сянеи», вознесение на небеса) гораздо дольше и тернистее, чем путь мужчин-даосов. Первостепенная задача, стоящая перед даосками в рамках теории «женскои алхимии» — с помощью различных методик добиться прекращения менструации, «обезглавить красного дракона», обратив кровь в янское дыхание-ци [2, с. 374]. Осуществляя подобныи переход от иньского начала к мужскому янскому, женщина приобретает андрогинные черты внешности (в частности, одним из свидетельств «очищения тела» у женщин является уменьшение груди) [2, с. 374], теряет способность к деторождению, отрекается от своеи женскои природы. Следует также заметить, что, согласно представлениям основоположников даосизма, даже претерпевая вышеописанные изменения, совершая добродетельные дела и самосовершенствуясь,
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / MAYKANOV@LIST.RU / УДК 396-299.51-294.3
женщина не может до конца очистить свою иньскую природу, она вынуждена ждать спасения, чтобы вознестись на небо и воити в число небожителеи-сянеи [3, с. 383]. Правда, взгляды последователеи даосизма в XX веке в вопросе о возможности женского спасения расходятся с представлениями раннего даосизма. Так, даос Чэнь Ин-нина, известныи благодаря своим комментариям к сочинению «Десять правил жен-скои алхимии» (^^^Ш) из коллекции Хэ Лун-сяна «Собрание работ по женскои алхимии», утверждал, что мужчины и женщины равны в возможностях стать небожителями [2, с. 376].
Как мы видим, даосизм, в отличие от конфуцианства, не преследует цели как-либо регламентировать повседневную жизнь и поведение женщин, не поддерживает идеи о первосте-пеннои роли мужчины в семье и обществе. Однако определенные даоские практики свидетельствуют о том, что иньское начало носило негативныи смысловои оттенок в даосизме, даосизм поощрял (и считал необходимым для последовательниц учения) не только духовное самосовершенствование, но и отказ от женственности и способности к деторождению, влекущии за собои глубокие физиологические изменения. В некоторои степени можно также говорить об определеннои закрытости и недоступности даосизма для женщин (до популяризации «женскои алхимии» путем публикации
работ Чэнь Ин-нина и издательства журнала «Славим добро») [1, с. 116]. Упомянутыи выше Хэ Лун-сян объяснял немногочисленность жен-щин-даосок ограниченным количеством книг по «женскои алхимии», низким уровнем грамотности среди женского населения, а также низкои мобильностью женщины в традиционном китаиском обществе (у женщин было меньше возможностеи покинуть дом, чтобы встать на путь Дао).
Иную картину восприятия женщины и подходов к гендерным вопросам мы наблюдаем в буддиискои религиознои системе. Буддо-логи неоднозначно оценивают и интерпретируют теоретические постулаты буддизма и отдельные исторические эпизоды, связанные с проблемои положения женщин в рамках буд-диискои парадигмы. С однои стороны, последователи раннего буддизма придерживались мнения о том, что восьмеричныи путь Будды доступен как мужчинам, так и женщинам [9, с. 134]. В буддииских практиках, ориентированных на мужчин и женщин, мы не находим таких разительных отличии, как в даосизме. Пол адепта — как и его принадлежность к социальному классу — не рассматривался как препятствие на пути к достижению просветления. Утверждалось, что женщины могут наравне с мужчинами следовать пути Будды, становиться архатами, добиваясь освобожде-
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
ния от «колеса перерождении» [16, с. 8]. Традиция приписывает слова о равных способностях женщин и мужчин в самосовершенствовании и просветлении самому Будде Шакьямуни в ответ на вопрос своего ученика Ананды [11]. Будда также лично позволил женщинам-последовательницам во главе со своеи прием-нои матерью Махапраджапати основать сангху и исповедовать буддизм, что было беспрецен-дентным для других религии примером отношения к женщинам-адептам как к равным (правда, подобное решение было принято им не сразу, благословлению на основание сангхи предшествовало три отказа).
С другои стороны, Будда ограничил деятельность женщин в буддиискои общине восемью гарундхаммами, каждыи из которых подчеркивает зависимое положение буддииских монахинь от монахов-мужчин. Впрочем, и последователи буддизма, и многие буддологи склонны объяснять создание гарундхамм стремлением Будды Гаутамы защитить монахинь в рамках патриархального древнеин-дииского общества, выстроить уклад монаше-скои жизни в соответствии с деиствующими социальными нормами [16, с. 17], [9, с. 137]. Наиболее резонными представляются получившие некоторую популярность в буддологии взгляды Алана Спонберга, которыи утверждал, что изначально теорию буддизма можно счи-
тать гендерно-неитральнои с сотериологиче-скои точки зрения, однако в ходе последующеи институционализации буддизм приобрел ан-дроцентристские черты. Он также указывает на то, что в более позднем буддизме заметна попытка переосмысления прежних андроцен-тристских идеи, смещение акцента на восприятия всех адептов, следующих по восьмеричному пути, как равных вне зависимости от их пола [16, с. 24], [11]. Следует также учитывать, что непосредственно в Китае из основных ветвеи буддизма наибольшее распространение получила Махаяна, в рамках которои популярны идеи о недвоиственности (в отношении гендер-ных вопросов встречаются весьма радикальные философские концепции, утверждающие, что женского и мужского пола не существует в принципе, все половые различия иллюзорны) [16, с. 23]. Буддизм в меньшеи степени по сравнению с другими философско-религиозными системами занят вопросами социальнои роли женщин и мужчин в обществе (большии акцент в буддизме делается на вопросы сотериологи-ческого характера, связанные со спасением и освобождением последователеи), однако распространение буддизма в Китае обычно рассматривается как определенное противодеи-ствие патриархальным нормам конфуцианства.
Таким образом, как мы видим, существовавшее в древнекитаиском обществе гендерное
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / MAYKANOV@LIST.RU / УДК 396-299.51-294.3
неравенство в большои степени было связано с культурои конфуцианства. Конфуцианская доктрина носила патриархальныи характер, еи были присущи черты мизогинии. В рамках фи-лософско-религиознои системы конфуцианства предпринимались попытки жесткого контроля поведения женщин в обществе, ограничения доступных для них сфер деятельности. В учении даосизма также можно наити отдельные черты андроцентризма, доказательства превалирования позитивного отношения к «мужскому» и одновременно критического подхода к «женскому». Однако нет основании утверждать, что последователи даосизма сознательно покровительствовали патриархальному укладу древнекитаиского общества. Напротив, даосизм предоставил женщинам тои эпохи возможности саморазвития и самореализации, а следование даосскому «пути» стало своеоб-разнои альтернативои для женщины в рамках древнекитаиского общества. Наиболее либеральным с точки зрения гендернои проблематики из трех философско-религиозны учении «саньцзяо» представляется буддизм. Тезисы о равенстве мужчины и женщины органично вписывались в теоретическую доктрину буддизма. Ограничения, которым были подвергнуты первые буддииские монахини, представляются скорее вынужденнои мерои, направлен-нои на их защиту. Вероятно, буддизм вкупе
с даосизмом послужил своеобразным инструментом, способствовавшим некоторои эмансипации женщин, и сделал возможным приход к власти выдающеися императрицы У Цзэтянь, которая в свою очередь во многом покровительствовала обоим учениям [15, с. 5].
Литература:
1. Белая И.В. В поисках «женскои алхимии»: история создания «нюи дань хэ бянь» // Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого. - 2018. - №2. - С. 111-129.
2. Белая И.В. Госпожа Люи Би-Чэн спрашивает, даос Чэнь Ин-нин отвечает: 36 вопросов о «женскои алхимии» // Общество и государство в Китае. - 2016. - № 46 (2). - С. 354-379.
3. Белая И.В. Ответы госпоже Люи Би-Чэн на тридцать шесть вопросов // Общество и государство в Китае. - 2016. - № 46 (2). - С. 380-399.
4. Брянская Т.И. Этнокультурные особенности китаиского сексизма // Оикумена. -2011. - № 2. - С. 104-110.
5. Волкова С. В., Малышева Н. И. Правовое положение китаиских женщин в средние века // Вестник СПбГУ. Право. - 2017. - Т. 8. Вып. 4. - С. 516-523.
6. Дворкин А. Гиноцид, или китаиское бинтование ног // Антология гендернои теории. - Минск, 2000, - С. 7-29.
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
7. Мыльникова Ю.С. «Четверокнижие для женщин» (Нюи сы шу ^СИ^) // Общество 13. и государство в Китае. - 2012. - C. 300.
8. Рифтин Б.Л. Инь-ян // Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. 14. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. -
М.: Вост. лит. 2006 - Т. 2. Мифология. Религия / ред. М.Л.Титаренко, Б.Л.Рифтин, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов, Д.Г.Главева, 15. С.М.Аникеева. - 2007. - С. 471.
9. Усалко О.В., Кальдинова Г.П. Гендерное равенство и буддииская культура // Вест- 16 ник Калмыцкого университета. - 2019. -
№4 (44). - С. 134-140.
10. Chen C., Bo Q. The Ancient Origins of Chinese Traditional Female Role: a Historical Review 17. from Pre-Qin Dynasty to Han Dynasty [Электронньш ресурс]. URL: // www.seidatacollection.com/search/ download-file.php?id=7584 (Дата обраще- 18. ния: 13.10.2016).
11. De Silva S. The place of Women in Buddhism. A Talk given to the Midlands Buddhist Society (UK) on Sanghamitta Day, 1988 19. [Электронныи ресурс]. URL: // www.enabling.org_ia_vipassana_DeSilva.pdf (Дата обращения: 09.10.2020). 20.
12. Hu Y., Scott J. Family and Gender Values in China: Generational, Geographical and Gender Differences // Journal of Family Issues. -
2014. - №1 (27). - P. 62-76. Huang C. J., Valussi E., Palmer D.A. Gender and Sexuality in Chinese Religious Life // Chinese Religious Life. - 2011. Kinney A.B. Women in the Analects // A Concise Companion to Confucius, First Edition. Edited by Paul Goldin. John Wiley & Sons. -2017. - P. 148-163.
Menke A. The Development of Feminism in China // Undergraduate Theses and Professional Papers. - 2017. - P. 1-20. Sponberg A. Attitudes toward Women and the Feminine in Early Buddhism / / Buddhism, Sexuality and Gender / Ed. by J. Cabezon. - State University of New York Press, 1992. - P. 3-36. Yang M. Women in Chinese Religions [Электронный ресурс]. URL: // https:// doi.org/10.1007/978-1-4614-6086-2_9023 (Дата обращения: 09.10.2020). Zhan H. J. Chinese Feminity and Social Control: Gender-role Socialization and the State // Journal of Historical Sociology. -1996. - №9 (3). - P. 269-289. Mo ÖÄ® (Bai Hu Tong) // URL: https://ctext.org/bai-hu-tong (last accessed date: 15.10.2016).
(Nujie) [Электронный ресурс]. URL: // http://wyw.5156edu.com/html/ z1376m1027j2493.html (Дата обращенйя: 09.07.2021).
ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ САНЬЦЗЯО (КОНФУЦИАНСТВО, ДАОСИЗМ, БУДДИЗМ)
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / MAYKANOV@LIST.RU / УДК 396-299.51-294.3
21. шшшо //
Journal of Chongqing Social Work Vocational College. - 2004. - №4 (Sum №15).
22. If.HI (Dao De Jing) [Электронный ресурс]. URL: // https:// www.5000yan.com/ (Дата обращения: 09.07.2021).
23. Ш^И^ (Shuo Gua Zhuan) [Электронный ресурс]. URL: // http://www.360doc.com/ content/17/1119/16/49477407_705289968.shtml (Дата обращенйя: 09.07.2021).
Информация об авторах
Бельченко Андрей Станиславович, кан. ист. наук, доцент
Кафедра теории и истории международных отношений
Россиискии университет дружбы народов belchenko-as@rudn.ru
Новоселова Майя Георгиевна
Кафедра теории и истории международных отношении
Россиискии университет дружбы народов maykanov@list.ru
Information about the Authors
Andrey S. Belchenko, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor Department of Theory and History of International Relations
Peoples' Friendship University of Russia
belchenko-as@rudn.ru
Maya G. Novoselova
Department of Theory and History of International Relations Peoples' Friendship University of Russia
maykanov@list.ru
Статья одобрена рецензентами: 25.08.21 Статья принята к публикации: 15.09.21 Reviewed: 25.08.21 Accepted: 15.09.21
