CC BY
98ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ САНЬЦЗЯО (КОНФУЦИАНСТВО, ДАОСИЗМ, БУДДИЗМ)
философские науки / бел ьчЕнко а. с., Новоселова м. г. / [email protected] / удк 396-299.51-294.3
Gender aspects of San Jiao (Confucianism, Taoism, Buddhism)
Гендерные аспекты саньцзяо (конфуцианство, даосизм, буддизм)
Бельченко Андрей Станиславович, Новоселова Майя Георгиевна
Российский университет дружбы народов [email protected] DOl 10.24412/2686-9675-4-2021-525-535
АННОТАЦИЯ
В данной статье авторы видят своей задачей рассмотреть учения, входящие в круг «сань цзяо» (буддизм, даосизм, конфуцианство) с позиций гендерной проблематики. Проводится анализ различий в подходах трех религиозно-философских учении к проблемам, связанным с социальным положением женщины в рамках древнекитаиского общества, и к вопросам ген-дерного равноправия в целом. Авторы приходят к выводу о том, что конфуцианство является андроцентричным учением в большей степени, чем даосизм и буддизм, которые в целом оказали важное влияние на процесс эмансипации китаиских женщин.
Ключевые слова: китайская философия, конфуцианство, даосизм, буддизм, сань цзяо, гендер, социальное положение женщины, ген-дерная дискриминация.
Для цитирования: Бельченко А. С., Новоселова М. Г. Гендерные аспекты саньцзяо (конфуцианство, даосизм, буддизм). Modern oriental studies. 2021; 3(4): 525-535.
ABSTRACT
The article examines the "Three Teachings" known as "San Jiao" (Buddhism, Daoism, Confucianism) from the viewpoint of gender issues. An analysis of the approaches towards the social status of a woman in the ancient Chinese society and questions of gender equality that were adopted by the three teachings is conducted. The authors come to a conclusion that Confucianism is more androcentric at its core than the teachings of Buddhism and Daoism which have greatly influenced the process of female emancipation in China.
Keywords: Chinese philosophy, Confucianism, Daoism, Buddhism, San Jiao, gender, female social status, gender discrimination.
For citation: Belchenko A.S., Novoselova M.G. Gender aspects of San Jiao (Confucianism, Taoism, Buddhism). Modern oriental studies. 2021; 3 (4): 525-535.
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
Гендерное неравенство, глубоко укорененное в китайской традиционной философии, по-разному проявляется в основных философских учениях Китая. Для начала представляется необходимым упомянуть о гендерных привязках в рамках древнекитаискои школы натурфилософии, в тои или инои мере отразившеися и на философско-религиозных учениях «саньцзяо». Основополагающая пара понятии древнекитаискои натурфилософии «инь-ян», передающая дуализм окружающего мира, изначально не имела привязки к мужскому и женскому полу, однако впоследствии инь стало символом женского начала, а ян — мужского [8]. Абстрактным понятиям инь-ян вторит пара понятии цянь и кунь из «Книги Перемен». В то время как триграмма цянь выступала олицетворением мужчины, неба и коня, триграмма кунь передавала значение женщины, земли, коровы [23]. Обе теории (инь-ян и цянь-кунь) выражают представления об универсальнои дуализированности мира, однако один элемент из этих пар философских категории всегда воспринимается как первостепенныи, а второи -как ведомыи и подчиняющиися первому [1, с. 144]. Об этом, в частности, говорят следующие строки из Книги Перемен: «Цянь — могущество. Кунь — послушность», «Цянь господствует. Кунь хранит» [23]. На «преобладание» ян над инь также указывает ряд оппозиции, оли-
цетворяемых ими: в то время, как ян заключает в себе активное, светлое, небесное начало, инь символизирует пассивное, темное и земное. Соответственно в древнекитаискои философии укрепилось и восприятие женщины (инь/кунь) как второстепеннои из двух противоположно-стеи, роль женщины воспринималась как пассивная и зависимая.
В полнои мере подобное восприятие женщины нашло отражение в рамках конфуциан-скои доктрины. Конфуцианство, долгое время, доминировавшее в качестве официальнои госу-дарственнои идеологии, в целом, имело достаточно противоречивую концепцию в вопросах, касающихся социального положения женщины. С однои стороны, конфуцианцы говорили о равенстве между мужчинами и женщинами, пропагандировали взаимоуважение между представителями разных полов. С другои стороны, конфуцианская доктрина включала патриархальные принципы, во многом носила андро-центричныи характер, подчеркивала доминантную роль мужчины в рамках семьи и общества [10, с. 145]. Так, конфуцианцы рассматривали покорность и скромность в качестве главных добродетелеи женщины. «Конфуции эпохи Хань» Дун Чжуншу проводил параллель между отношениями супружескои пары, родителеи с детьми, начальником и подчиненным, утверждая, что жена должна быть покорна мужу как
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / [email protected] / УДК 396-299.51-294.3
сын своему отцу или министр императору [10, с. 146]. Подобное восприятие характерно и естественно для патримониально-патриархального древнекитайского общества [18, с. 269]. Создатель «Истории династии Тан» Бань Гу также писал о «превосходстве» мужа в семье и о необходимости расширения прав мужа в супружескои паре [5; 1, с. 146]. Конфуцианцы продвигали идею о том, что муж и жена должны делить и радости, и тяготы, и славу, и бесчестие. Однако если учитывать, что у женщин средневекового Китая не было самостоятельного социального статуса, а их репутация и положение в обществе во многом диктовались поведением мужа, представляется, что данное обязательство носило скорее односто-роннии характер [10, с. 146]. Известная китаи-ская идиома «^ХХШХХ, 'ШШШШ» («выходя замуж за курицу, становишься курицеи, выходя замуж за собаку, становишься собакои») в пол-нои мере отражает зависимость социального статуса, репутации и положения в обществе женщины от ее мужа [18, с. 269]. В соответствии с принципами философии конфуцианства в феодальном Китае считалось, что женщина должна подчиняться мужчине - отцу (пока она не вышла замуж), мужу (во время брака) или сыну (в качестве вдовы покоиного мужа) [10, с. 145].
На основе идеалов конфуцианства в тра-диционнои китаискои семье существовало разделение труда, мужчины и женщины однои семьи жили в соответствии с утвержденными для них в конфуцианском обществе социальными ролями. Мужчина выступал центральнои фигу-рои любои семьи, выполняя основную деятельность и работая «во внешнем мире», выстраивая карьеру [17]. Роль женщины, напротив, заключалась в поддержании хозяиства, работе по дому, бытовом обеспечении мужа [17]. Женщина ассоциировалась с домашним хозяиством, а место, считавшееся в конфуцианстве приемлемым и доступным для женщины, было у се-меиного очага [12, с. 4]. В традиционнои китаи-скои семье представительницы женского пола нечасто покидали роднои дом, что, несомненно, накладывало определенныи отпечаток на их социализацию. Основнои же функциеи женщины в семье считалось рождение детеи. Подобное восприятие роли женщины и значение материнства в жизни китаискои женщины, в частности, проявляются в китаиских идиомах «Ф^ Н,^^^^» («среди трех видов непочтительности самыи тяжкии грех - отсутствие потомства»), «^^^й» («слава матери зависит от сына») [21, с. 29]. Здесь необходимо заметить, что, поскольку в конфуцианстве большои упор делался на почитание предков, его распространение привело к закреплению в обществе
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
предпочтения в пользу потомства мужского, а не женского рода (Ж^Й^). Поклонение предкам производилось по мужскои линии, рождение мужского потомства означало продолжение родовои линии и возможность осуществления обязательств перед предками [17]. Соответственно и положение женщины в семье во многом зависело от пола рожденных еи де-теи. При отсутствии у женщины в браке детеи ее могли вернуть родителям.
С конфуцианскими идеями о зависимом характере женщины косвенным образом связана и древняя традиция бинтования ног, практиковавшаяся в Китае начиная с X века. Такие исследователи, как Андреа Дворкин, рассматривают традицию бинтования ног как форму физическои и духовнои дегуманизации женщины, отражающеи представления о низшем по сравнению с мужчинои положении женщины [6]. Уродование ног носило не только эстетическое значение (женщина-лотос стала частью традиционнои китаискои эстетики), но и буквально ограничивало движения женщины, способствуя снижению ее социальнои активности и росту зависимости женщины от своеи семьи и - в первую очередь - от своего мужа [4, с. 107]. О том, что бинтование ног отчасти ценилось за то, что снижало самостоятельность и дееспособность женщины, говорит, в частности, созданная одним китаиским эссеистом классифи-
кация ног «женщины-лотоса», согласно кото-рои «неправильнои» считалась нога, которая, несмотря на длительное бинтование, сохраняла большую пятку, дающую возможность карабкаться [6]. Существенным недостатком многих «лотосов» считалась также способность женщины «противостоять ветру» [6]. Бинтование ног определяло для женщины сферу ее деятельности в жизни, ограничивая ее до домашнего хозяиства и заботы о потомстве. Некоторые исследователи склонны видеть в самои процедуре бинтования ног — которая занимала несколько лет и требовала больших усилии, внимания и терпения со стороны девочки -своеобразную проверку на ее способность стать впоследствии достоинои матерью и ухаживать за детьми. Опасная и унизительная по своеи природе процедура бинтования ног при этом уберегала женщину от клеима «большеногого демона» и давала шанс на успешное замужество.
Стремление конфуцианцев каким-либо образом регламентировать поведение женщин, привить им идеалы покорности и послушания отразились в создании ряда канонических трактатов. Так, наравне со сводом канонических конфуцианских текстов «Четверокнижие» было создано и «Четверокнижие для женщин» (£№), призванное послужить основои для образования женщин в конфуцианском ключе. В «Четверокнижии для женщин»
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / [email protected] / УДК 396-299.51-294.3
пропагандировались нормы поведения для женщин (ЙЖ), которыми необходимо было руководствоваться в повседневнои жизни [7, с. 300]. В то время как придворные дамы читали и обсуждали «Четверокнижие для женщин», бедные и необразованные женщины просто заучивали эти конфуцианские тексты наизусть [18, с. 270]. Руке известнои писательницы и историка эпохи Восточная Хань Бань Чжао принадлежит создание «Руководства для женщин», в котором также содержался ряд наставлении для молодых женщин аристократического происхождения, затрагивающих вопросы воспитания, этикета, личнои жизни [18, с. 271]. «Руководство для женщин» Бань Чжао также проникнуто конфуцианскими представлениями о первостепенности мужчины, о пассивности и зависимости женщины и призывает представительниц женского пола к послушанию как к высшеи добродетели [20]. Непосредственно в главном конфуцианском каноне «Лунь-юи» сравнительно редко упоминаются женщины и затрагиваются гендерные вопросы, однако встречающиеся замечания, которые касаются женщин, несут определенныи мизогинныи характер [14, с. 148]. Так, в аналекте 17.25 Конфуцию приписываются слова о том, что «труднее всего иметь дело с девушками и слугами / маленькими людьми», этими словами женщины приравниваются к категории людеи, противо-
поставляемых «благородному мужу» цзюнь-цзы, что говорит о соответственном негативном восприятии женщин. В аналекте 8-20 мы встречаем следующую фразу: «.... при Чжоу, когда среди 10 помощников оказалась одна женщина. Так что их было всего девять». Это выражение можно рассматривать как критику спо-собностеи женщины в сфере управления государством и службы при дворе [14, с. 152].
Распространение в Китае идеалов конфуцианства, признание конфуцианскои доктрины в эпоху династии Хань как официальнои госу-дарственнои идеологии привело к тому, что правовое положение женщины в средневековом Китае было краине ограниченным. Женщина не полноценно располагала даже правом выити замуж, решение о замужестве в большеи мере принадлежало ее родителям [5, с. 520]. В качестве однои из иллюстрации жесткости китаиского традиционного права в отношении женщины можно привести постановление о разводах эпохи Хань, известное как «семь допустимых основании для развода со стороны мужа». В частности, одним из допустимых основании для развода считалась болтливость жены [5, с. 519]. Относительно либеральным характер китаиское законодательство по отношению к положению женщины в обществе имело лишь при династиях Тан и Сун, впоследствии законодательство стало носить более
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
выраженныи патриархально-консервативныи характер [5, с. 522].
В то время как конфуцианство было в большои степени ориентировано на патриархальные нормы, даосизм и буддизм, также получившие распространение в Китае, рассматриваются исследователями как менее андроцен-тричные и более либеральные по отношению к женщинам. Ссылаясь на неоднократное описание Дао как «матери всех вещеи», «самки», метафорические отсылки к воде в классическом трактате «Дао дэ цзин», современные исследователи утверждают, что основоположник даосизма Лао Цзы с почтением относился к «женскому» [13; 22]. Впрочем, есть основания полагать, что при последующем развитии даосизма как философскои системы позитивное восприятие «женского» начала сменил акцент на признание первостепенности «мужского» [13].
Большои интерес представляет феномен «женскои алхимии» являющиися частью
даосскои этико-религиознои системы. «Женская алхимия» представляла собои сочетание теоретических представлении и практических методик самосовершенствования для женщин, с помощью которых последовательницы могли достичь состояния «сянеи». Изучение теоретических основ «женскои алхимии» позволяет сделать выводы об общем восприятии даосскими философами гендерных вопросов. Пути самосо-
вершенствования для женщин и мужчин, которые предлагает даосизм — и, в частности, «женская алхимия» — коренным образом отличаются. Различие путеи самосовершенствования, целеи, ставящихся в работе над собои, теоретически обосновывается особенностями строения женского организма: «женщина представляет собои грязное иньское начало, ее тело состоит из крови и жидкости» [3, с. 382]. Поэтому путь Дао женщины (имеющии в конце те же цели, что и мужскои путь - самосовершенствование, достижение бессмертия и состояния «сянеи», вознесение на небеса) гораздо дольше и тернистее, чем путь мужчин-даосов. Первостепенная задача, стоящая перед даосками в рамках теории «женскои алхимии» — с помощью различных методик добиться прекращения менструации, «обезглавить красного дракона», обратив кровь в янское дыхание-ци [2, с. 374]. Осуществляя подобныи переход от иньского начала к мужскому янскому, женщина приобретает андрогинные черты внешности (в частности, одним из свидетельств «очищения тела» у женщин является уменьшение груди) [2, с. 374], теряет способность к деторождению, отрекается от своеи женскои природы. Следует также заметить, что, согласно представлениям основоположников даосизма, даже претерпевая вышеописанные изменения, совершая добродетельные дела и самосовершенствуясь,
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / [email protected] / УДК 396-299.51-294.3
женщина не может до конца очистить свою иньскую природу, она вынуждена ждать спасения, чтобы вознестись на небо и воити в число небожителеи-сянеи [3, с. 383]. Правда, взгляды последователеи даосизма в XX веке в вопросе о возможности женского спасения расходятся с представлениями раннего даосизма. Так, даос Чэнь Ин-нина, известныи благодаря своим комментариям к сочинению «Десять правил жен-скои алхимии» (^^^Ш) из коллекции Хэ Лун-сяна «Собрание работ по женскои алхимии», утверждал, что мужчины и женщины равны в возможностях стать небожителями [2, с. 376].
Как мы видим, даосизм, в отличие от конфуцианства, не преследует цели как-либо регламентировать повседневную жизнь и поведение женщин, не поддерживает идеи о первосте-пеннои роли мужчины в семье и обществе. Однако определенные даоские практики свидетельствуют о том, что иньское начало носило негативныи смысловои оттенок в даосизме, даосизм поощрял (и считал необходимым для последовательниц учения) не только духовное самосовершенствование, но и отказ от женственности и способности к деторождению, влекущии за собои глубокие физиологические изменения. В некоторои степени можно также говорить об определеннои закрытости и недоступности даосизма для женщин (до популяризации «женскои алхимии» путем публикации
работ Чэнь Ин-нина и издательства журнала «Славим добро») [1, с. 116]. Упомянутыи выше Хэ Лун-сян объяснял немногочисленность жен-щин-даосок ограниченным количеством книг по «женскои алхимии», низким уровнем грамотности среди женского населения, а также низкои мобильностью женщины в традиционном китаиском обществе (у женщин было меньше возможностеи покинуть дом, чтобы встать на путь Дао).
Иную картину восприятия женщины и подходов к гендерным вопросам мы наблюдаем в буддиискои религиознои системе. Буддо-логи неоднозначно оценивают и интерпретируют теоретические постулаты буддизма и отдельные исторические эпизоды, связанные с проблемои положения женщин в рамках буд-диискои парадигмы. С однои стороны, последователи раннего буддизма придерживались мнения о том, что восьмеричныи путь Будды доступен как мужчинам, так и женщинам [9, с. 134]. В буддииских практиках, ориентированных на мужчин и женщин, мы не находим таких разительных отличии, как в даосизме. Пол адепта — как и его принадлежность к социальному классу — не рассматривался как препятствие на пути к достижению просветления. Утверждалось, что женщины могут наравне с мужчинами следовать пути Будды, становиться архатами, добиваясь освобожде-
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
ния от «колеса перерождении» [16, с. 8]. Традиция приписывает слова о равных способностях женщин и мужчин в самосовершенствовании и просветлении самому Будде Шакьямуни в ответ на вопрос своего ученика Ананды [11]. Будда также лично позволил женщинам-последовательницам во главе со своеи прием-нои матерью Махапраджапати основать сангху и исповедовать буддизм, что было беспрецен-дентным для других религии примером отношения к женщинам-адептам как к равным (правда, подобное решение было принято им не сразу, благословлению на основание сангхи предшествовало три отказа).
С другои стороны, Будда ограничил деятельность женщин в буддиискои общине восемью гарундхаммами, каждыи из которых подчеркивает зависимое положение буддииских монахинь от монахов-мужчин. Впрочем, и последователи буддизма, и многие буддологи склонны объяснять создание гарундхамм стремлением Будды Гаутамы защитить монахинь в рамках патриархального древнеин-дииского общества, выстроить уклад монаше-скои жизни в соответствии с деиствующими социальными нормами [16, с. 17], [9, с. 137]. Наиболее резонными представляются получившие некоторую популярность в буддологии взгляды Алана Спонберга, которыи утверждал, что изначально теорию буддизма можно счи-
тать гендерно-неитральнои с сотериологиче-скои точки зрения, однако в ходе последующеи институционализации буддизм приобрел ан-дроцентристские черты. Он также указывает на то, что в более позднем буддизме заметна попытка переосмысления прежних андроцен-тристских идеи, смещение акцента на восприятия всех адептов, следующих по восьмеричному пути, как равных вне зависимости от их пола [16, с. 24], [11]. Следует также учитывать, что непосредственно в Китае из основных ветвеи буддизма наибольшее распространение получила Махаяна, в рамках которои популярны идеи о недвоиственности (в отношении гендер-ных вопросов встречаются весьма радикальные философские концепции, утверждающие, что женского и мужского пола не существует в принципе, все половые различия иллюзорны) [16, с. 23]. Буддизм в меньшеи степени по сравнению с другими философско-религиозными системами занят вопросами социальнои роли женщин и мужчин в обществе (большии акцент в буддизме делается на вопросы сотериологи-ческого характера, связанные со спасением и освобождением последователеи), однако распространение буддизма в Китае обычно рассматривается как определенное противодеи-ствие патриархальным нормам конфуцианства.
Таким образом, как мы видим, существовавшее в древнекитаиском обществе гендерное
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / [email protected] / УДК 396-299.51-294.3
неравенство в большои степени было связано с культурои конфуцианства. Конфуцианская доктрина носила патриархальныи характер, еи были присущи черты мизогинии. В рамках фи-лософско-религиознои системы конфуцианства предпринимались попытки жесткого контроля поведения женщин в обществе, ограничения доступных для них сфер деятельности. В учении даосизма также можно наити отдельные черты андроцентризма, доказательства превалирования позитивного отношения к «мужскому» и одновременно критического подхода к «женскому». Однако нет основании утверждать, что последователи даосизма сознательно покровительствовали патриархальному укладу древнекитаиского общества. Напротив, даосизм предоставил женщинам тои эпохи возможности саморазвития и самореализации, а следование даосскому «пути» стало своеоб-разнои альтернативои для женщины в рамках древнекитаиского общества. Наиболее либеральным с точки зрения гендернои проблематики из трех философско-религиозны учении «саньцзяо» представляется буддизм. Тезисы о равенстве мужчины и женщины органично вписывались в теоретическую доктрину буддизма. Ограничения, которым были подвергнуты первые буддииские монахини, представляются скорее вынужденнои мерои, направлен-нои на их защиту. Вероятно, буддизм вкупе
с даосизмом послужил своеобразным инструментом, способствовавшим некоторои эмансипации женщин, и сделал возможным приход к власти выдающеися императрицы У Цзэтянь, которая в свою очередь во многом покровительствовала обоим учениям [15, с. 5].
Литература:
1. Белая И.В. В поисках «женскои алхимии»: история создания «нюи дань хэ бянь» // Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого. - 2018. - №2. - С. 111-129.
2. Белая И.В. Госпожа Люи Би-Чэн спрашивает, даос Чэнь Ин-нин отвечает: 36 вопросов о «женскои алхимии» // Общество и государство в Китае. - 2016. - № 46 (2). - С. 354-379.
3. Белая И.В. Ответы госпоже Люи Би-Чэн на тридцать шесть вопросов // Общество и государство в Китае. - 2016. - № 46 (2). - С. 380-399.
4. Брянская Т.И. Этнокультурные особенности китаиского сексизма // Оикумена. -2011. - № 2. - С. 104-110.
5. Волкова С. В., Малышева Н. И. Правовое положение китаиских женщин в средние века // Вестник СПбГУ. Право. - 2017. - Т. 8. Вып. 4. - С. 516-523.
6. Дворкин А. Гиноцид, или китаиское бинтование ног // Антология гендернои теории. - Минск, 2000, - С. 7-29.
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
7. Мыльникова Ю.С. «Четверокнижие для женщин» (Нюи сы шу ^СИ^) // Общество 13. и государство в Китае. - 2012. - C. 300.
8. Рифтин Б.Л. Инь-ян // Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. 14. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. -
М.: Вост. лит. 2006 - Т. 2. Мифология. Религия / ред. М.Л.Титаренко, Б.Л.Рифтин, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов, Д.Г.Главева, 15. С.М.Аникеева. - 2007. - С. 471.
9. Усалко О.В., Кальдинова Г.П. Гендерное равенство и буддииская культура // Вест- 16 ник Калмыцкого университета. - 2019. -
№4 (44). - С. 134-140.
10. Chen C., Bo Q. The Ancient Origins of Chinese Traditional Female Role: a Historical Review 17. from Pre-Qin Dynasty to Han Dynasty [Электронньш ресурс]. URL: // www.seidatacollection.com/search/ download-file.php?id=7584 (Дата обраще- 18. ния: 13.10.2016).
11. De Silva S. The place of Women in Buddhism. A Talk given to the Midlands Buddhist Society (UK) on Sanghamitta Day, 1988 19. [Электронныи ресурс]. URL: // www.enabling.org_ia_vipassana_DeSilva.pdf (Дата обращения: 09.10.2020). 20.
12. Hu Y., Scott J. Family and Gender Values in China: Generational, Geographical and Gender Differences // Journal of Family Issues. -
2014. - №1 (27). - P. 62-76. Huang C. J., Valussi E., Palmer D.A. Gender and Sexuality in Chinese Religious Life // Chinese Religious Life. - 2011. Kinney A.B. Women in the Analects // A Concise Companion to Confucius, First Edition. Edited by Paul Goldin. John Wiley & Sons. -2017. - P. 148-163.
Menke A. The Development of Feminism in China // Undergraduate Theses and Professional Papers. - 2017. - P. 1-20. Sponberg A. Attitudes toward Women and the Feminine in Early Buddhism / / Buddhism, Sexuality and Gender / Ed. by J. Cabezon. - State University of New York Press, 1992. - P. 3-36. Yang M. Women in Chinese Religions [Электронный ресурс]. URL: // https:// doi.org/10.1007/978-1-4614-6086-2_9023 (Дата обращения: 09.10.2020). Zhan H. J. Chinese Feminity and Social Control: Gender-role Socialization and the State // Journal of Historical Sociology. -1996. - №9 (3). - P. 269-289. Mo ÖÄ® (Bai Hu Tong) // URL: https://ctext.org/bai-hu-tong (last accessed date: 15.10.2016).
(Nujie) [Электронный ресурс]. URL: // http://wyw.5156edu.com/html/ z1376m1027j2493.html (Дата обращенйя: 09.07.2021).
ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ САНЬЦЗЯО (КОНФУЦИАНСТВО, ДАОСИЗМ, БУДДИЗМ)
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ / БЕЛЬЧЕНКО А. С., НОВОСЕЛОВА М. Г. / [email protected] / УДК 396-299.51-294.3
21. шшшо //
Journal of Chongqing Social Work Vocational College. - 2004. - №4 (Sum №15).
22. If.HI (Dao De Jing) [Электронный ресурс]. URL: // https:// www.5000yan.com/ (Дата обращения: 09.07.2021).
23. Ш^И^ (Shuo Gua Zhuan) [Электронный ресурс]. URL: // http://www.360doc.com/ content/17/1119/16/49477407_705289968.shtml (Дата обращенйя: 09.07.2021).
Информация об авторах
Бельченко Андрей Станиславович, кан. ист. наук, доцент
Кафедра теории и истории международных отношений
Россиискии университет дружбы народов [email protected]
Новоселова Майя Георгиевна
Кафедра теории и истории международных отношении
Россиискии университет дружбы народов [email protected]
Information about the Authors
Andrey S. Belchenko, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor Department of Theory and History of International Relations
Peoples' Friendship University of Russia
Maya G. Novoselova
Department of Theory and History of International Relations Peoples' Friendship University of Russia
Статья одобрена рецензентами: 25.08.21 Статья принята к публикации: 15.09.21 Reviewed: 25.08.21 Accepted: 15.09.21
